Виталий Млечин: Сегодня состоялось заседание Центробанка. Ключевая ставка снова снижена, с 8 до 7,5% годовых. Ожидаемо, многие специалисты сходились во мнении, что это произойдет, спорили только вокруг цифр. Но вот еще что важно: темпы прироста потребительских цен остаются низкими, способствуя дальнейшему замедлению годовой инфляции, заявили в Центробанке, об этом тоже сейчас поговорим. Рост цен в 2022 году составит 11–13% в годовом выражении, в 2023-м – 5–7%, в 2024-м инфляция вернется к цели в 4%, ожидают в ЦБ. Давайте обсудим экономическую ситуацию. Присоединяйтесь, пожалуйста: 8-800-222-00-14 – бесплатный телефон прямого эфира, 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений, тоже бесплатный. Вот инфляцию в 11–13% заметили ли вы или нет, обязательно нам напишите. У нас в гостях Игорь Костиков, доктор экономических наук, председатель «ФинПотребСоюза». Игорь Владимирович, здравствуйте. Игорь Костиков: Добрый день. Виталий Млечин: Очень интересный процесс происходит в нашей стране: обычно инфляция росла все время от начала года к его завершению, а тут все уменьшается и уменьшается. И прогнозы же были какие-то совершенно колоссальные, 20–22%, чуть ли не 25%, и каждый, кто, в общем-то, ходит в магазин, мог увидеть и сам для себя посчитать, насколько все подорожало. Но тут все меньше и меньше: 17%, 15% уже, 13%, 11%... Как это так? Игорь Костиков: Ну, на самом деле мы сравниваем с прошлым годом, т. е. мы не сравниваем то, что было полгода назад. У нас как раз всплеск-то был март – апрель – май, когда инфляция пошла вверх существенно, и тогда, мы помним, Центральный банк и ставку ключевую поднял существенно, т. е. это была такая экстраординарная ситуация. Но надо сказать, что Центральный банк достаточно хорошо справился с управлением инфляцией в этот период, и сегодня мы спустились, в общем-то, к показателям инфляции более-менее. Если вы обратили внимание, сегодня Эльвира Набиуллина сказала, что они видят долгосрочную инфляцию сегодня уже 5–6%, т. е. явно тенденция на снижение. Правда, она поправилась, что они будут наблюдать, поскольку не знают, что дальше будет, но на снижение. И таким образом они рассчитывают снова выйти на таргетированный показатель 4% к концу 2023 года, в 2024 году. То есть на самом деле это очень хороший показатель. И тут много факторов, которые этому способствовали. Понятно, что, как ни парадоксально, санкции сыграли в плюсе, потому что у нас снизилось давление, которое у нас оказывалось через валютный механизм со стороны Запада, где сейчас, мы знаем, особенно в Европе, темпы инфляции в некоторых странах достигают и 25%, т. е. они не передаются внутрь нашей страны, т. е. мы живем со своей инфляцией. Ну и плюс у нас произошли определенные изменения в структуре экономики, они продолжаются, они будут дальше происходить, и это тоже поспособствовало снижению инфляции. Виталий Млечин: И еще есть один аспект – это снижение покупательной способности населения. Игорь Костиков: Вы знаете что? И да и нет. Этот аспект у нас характерен последние 10 лет, у нас потихонечку снижается. И в этом году, как раз в последние месяцы покупательная способность населения снижалась не так быстро, как раньше, т. е. у нас тоже тут наметились определенные перспективы. Плюс мы обратили внимание на то, что население в силу целого ряда обстоятельств, не только экономических, но и психологических, стало больше сберегать, меньше тратить, т. е. вот это вот тоже сказалось в т. ч. на темпах инфляции. Виталий Млечин: Ага. Давайте теперь все-таки про ключевую ставку, вот то, что сегодня произошло. А как вообще выбирается та величина, на которую снижается или повышается ставка? Почему именно на 0,5 процентного пункта, почему не на 0,75 или на 0,25? Игорь Костиков: Ну, здесь надо сказать, что ключевая ставка начала играть у нас роль в экономике последние 2–3 года, до этого мы, в общем, несильно задумывались, мы смотрели на ставку только с точки зрения, по какой ставке мы кредиты берем. А в последние 3–4 года мы видим, что она начинает сказываться на экономическом развитии. На самом деле Центральный банк, собственно говоря, предсказывает движение инфляции на будущее, исходя из этого он дает некий ориентир. Вот та ключевая ставка – это, собственно, долгосрочное видение Центрального банка о том, какова будет инфляция и на что следует рассчитывать. Потому что, как они говорят, следующий год – 5–6%, и если все будет так, как они для себя прогноз построили, то мы выйдем на эти 5–6%, и они, собственно говоря, будут ориентироваться на ставку процентов с учетом этих 5–6% 7,5%. Может быть, о чем сегодня уже председатель Центробанка сказала, они немножко снизят, но, что называется, для маневра места осталось очень мало, т. е. они понимают, что им дальше снижать нельзя, потому что это может просто отпустить инфляцию и, наоборот, способствовать ее увеличению. Виталий Млечин: А почему? За счет того, что начнут кредиты массово брать? Игорь Костиков: Насчет того, что будут больше брать кредитов, потому что, собственно говоря, ставка уравновешивает как раз кредиты, и кредиты, которые предоставляют банки не только потребителям, но и нашим компаниям, которые на сегодняшний день начинают возвращаться в активную деятельность, берут кредиты, в т. ч. как и потребители, это вот сейчас только начало происходить. Потому что на протяжении последних 5–6 месяцев этого не было, т. е. все зажались, никто не ходил не брал. И надо сказать, после снижения ставки сегодня уже мне сказали, что в целом ряде банков потребительские кредиты можно получить под 4–4,5%. Виталий Млечин: Потребительский кредит? Это очень низкий процент. Игорь Костиков: Да, т. е. на самом деле мы видим, что идет стимулирование потребительского спроса, в т. ч. он важен для экономического роста. Виталий Млечин: Давайте про кредитование послушаем сейчас саму Эльвиру Набиуллину, вот что она сказала по этому поводу, и обсудим. Эльвира Набиуллина, председатель ЦБ РФ: Спрос бизнеса и населения на кредиты увеличивается. Корпоративное кредитование после паузы в весенние месяцы растет высокими темпами. Хотя важную роль продолжают играть кредиты по льготным программам, возрастает значение рыночного кредитования, которое становится более привлекательным после существенного снижения ключевой ставки. В розничном сегменте прирост обеспечен в основном ипотекой. Что касается дальнейшей траектории ставки, я повторюсь, мы действительно считаем, что пространство для снижения ставки сузилось. Безусловно, будем смотреть на данные, т. е. нельзя исключать еще каких-то движений, но вероятность снижения снизилась. Виталий Млечин: «Вероятность снижения снизилась». Кредиты – это все-таки признак того, что экономика восстанавливается? Игорь Костиков: Экономика восстанавливается, и самое главное, что это дает нам надежду на повышение темпов экономического роста. То есть, если вы помните, когда вводились санкции, наши, так сказать, недружественные партнеры рассчитывали, что у нас падение будет 15–20%, на самом деле к концу года очевидным становится, что падение (собственно, Набиуллина сегодня об этом говорила) 1–4%, но... И она говорила, что, скорее всего, это будет 1%, но они, возможно, еще пересмотрят свой прогноз в сторону увеличения, т. е., может быть, вообще падения не будет. И в т. ч. это связано с тем, что кредиты, как корпоративный кредит, который способствует росту производства, так и потребительские кредиты, которые способствуют опосредованно росту производства через потребительский рынок, собственно, растут, и есть надежда на то, что у нас экономика начнет шевелиться. Виталий Млечин: Вот, а шевелиться в какую сторону она начнет? Потому что вот до всех этих событий самый простой способ заняться бизнесом был, вот он действительно практически примитивный, взять какой-то кредит, что-то где-то купить, привезти и здесь продать. Теперь гораздо сложнее. И когда мы говорим о производстве, вот эти деньги, которые люди возьмут в кредит, они их на производство ли потратят? Игорь Костиков: Речь идет, в общем-то, сегодня о структурной перестройке экономики в целом. То есть, конечно, надо сказать, что наша экономика во многом была ресурсоориентированной, причем экспортно ориентированной, мы, в общем, жили за счет этого. Сейчас нас обстоятельства глобальные заставляют пересмотреть свое поведение экономическое и мы приходим к тому, что нам вот то самое импортозамещение, о котором идет речь, нужно в огромном количестве отраслей, это начиная от самолетов и поездов, которые мы, оказывается, уже давно не производим, и кончая памперсами и туалетной бумагой – т. е. везде нужно нам самим начинать это производить. Я считаю, в каком-то смысле это очень позитивный шаг, т. е. мы наконец-таки станем страной, которая будет в этом смысле себя обеспечивать. У нас первое обеспечение, которое произошло, это было сельское хозяйство, у нас почти в 10 раз увеличилась продукция сельского хозяйства за последние 15 лет, мы вышли на совершенно такой неимоверно высокий уровень, что радует. И следующий этап – это, конечно, производство для себя самих, любимых, максимально возможных... Я не говорю о том, что нужно отказываться от международного разделения труда, это, безусловно, что-то должно быть, но мы должны себя обеспечивать всем необходимым, а не бегать за спичками в Финляндию или в Германию. Виталий Млечин: Но это же длительный процесс... Игорь Костиков: Это длительный процесс, но его нужно начинать. Что-то начнет производиться быстрее, а что-то потребует больше времени, и в зависимости от этого потребуется, собственно, кредитование. Кредитование для этого потребуется в основном среднее и долгосрочное. Вот здесь вот как раз и возникает вопрос, что должен быть доступен долгосрочный ресурс. И я надеюсь, что наша финансовая система в состоянии будет обеспечить нашу промышленность в первую очередь долгосрочным ресурсом. Плюс мы знаем, что целый ряд программ, которые поддерживаются правительством, происходят. Например, мы знаем, что на сегодняшний день правительство предложило нашим авиакомпаниям кредит для выкупа у лизингодателей самолетов, чтобы они могли летать, чтобы у нас не было проблем, это большой... И второе – это то, что опять же правительство предложило финансирование заемное для авиакомпаний для покупки почти на 1 триллион рублей наших новых самолетов в течение ближайших 10 лет. То есть как раз одно перекроет другое, т. е. по мере выбытия, так сказать, западных самолетов у нас должны появиться все-таки свои собственные самолеты, которые позволят нормально нам летать и не задумываться... Виталий Млечин: Да, это было бы очень здорово. Игорь Костиков: Второй вопрос, в частности, это производство поездов, в частности скоростных. У нас когда это все затевалось, у нас предполагалось, что будет полная локализация «Сапсанов», она не произошла, не будем говорить, по каким причинам. Сейчас у нас возникает вопрос, а что дальше. Понятно, что «Сапсаны» нам нужны, мы, собственно, ставили задачу на развитие, скажем, железнодорожного пассажирского транспорта не только скоростного в отношении Москва – Санкт-Петербург, но и Москва – Казань и т. д., то есть как во всем мире это сейчас происходит. Но я думаю, что здесь как раз может быть кооперация с нашими китайскими партнерами, которые, надо сказать, показывают достаточно высокие успехи с точки зрения развития железнодорожного транспорта... Виталий Млечин: Вот, они показывают очень высокие успехи. А им нужна эта кооперация? У них же, наверное, в принципе есть все свое, им гораздо проще нам продавать просто готовую продукцию. Игорь Костиков: Ну, на самом деле я думаю, что и им тоже не так все это просто продавать. Я думаю, что мы здесь можем вместе с ними, наверное, локализовать производство локомотивов и состава подвижного для высокоскоростных поездов. Плюс мы знаем, что у нас есть концессионные автомобильные дороги, я за, чтобы дальше платные дороги развивались, это тоже, кстати, один из способов экономического роста, потому что мы сегодня уже видим, что строительство автомобильных дорог в регионах дает и рабочую силу, повышает благосостояние населения, это уже все происходит. Виталий Млечин: Еще бы стоимость проезда только адекватная была. Игорь Костиков: Да. Виталий Млечин: Потому что на некоторых дорогах действительно здорово и ты понимаешь, за что платишь, а на некоторых как-то завышено... Игорь Костиков: Да. Я говорю, тут есть две стороны, потому что вторая сторона – это развитие регионов, которое у нас было достаточно замедленное, и вот строительство дорог, конечно, позволяет. То же самое может быть и с железными дорогами: почему не разработать систему концессий с теми же китайцами для строительства скоростных железных дорог? Виталий Млечин: Послушаем Людмилу из Ижевска, она до нас дозвонилась. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вот такой вопрос. А как вы видите рост экономики, если зарплаты у населения снижаются с каждым годом? Виталий Млечин: Ага. А вот это интересный очень вопрос, спасибо большое, Людмила. Насчет «снижаются» – это, конечно, вопрос спорный, но они по крайней мере не растут. Игорь Костиков: Да. Мы говорим о том, что у нас последние годы реальные доходы населения как бы не догоняют, т. е. они отстают, и это существенная проблема. Мы говорим, и президент недавно об этом говорил, что вот в ходе структурной перестройки, потому что одни какие-то отрасли у нас все-таки будут выбывать из экономического оборота, а другие, новые, появляться, и здесь возможна структурная безработица, т. е. это приведет опять же к потенциальным проблемам с ростом заработной платы. То есть, наверное, нам это надо пережить, и задача, которая стоит для развитой экономики, главным стимулом является рост потребления. Виталий Млечин: Так вот а как это работает? Что первично? Мы сначала повышаем благосостояние, у нас растет экономика, или наоборот, мы как-то нарастим экономику и повышаются зарплаты? Игорь Костиков: На самом деле, если мы посмотрим вообще экономическую историю, то везде вначале развивается, конечно, экономика, а потом уже подтягивалась зарплата, потому что требовались достаточно серьезные инвестиции и все на этом экономили, экономили на зарплате, вкладывали в производство, и дальше все это развивалось. Наверное, в XXI веке этот подход выглядит несколько уже устаревшим. Я думаю, что должно развиваться и то и другое, т. е. нельзя ориентироваться исключительно на инвестиции в само производство, хотя это нужно, но и нужно поддерживать и рост заработной платы, доходов населения – вот это та проблема, которая на сегодняшний день стоит. И на самом деле с точки зрения государства мы видим, что бюджет все больше и больше тратит на поддержание доходов населения, т. е. чего, в общем, раньше не было, последние годы, это очевидно. Нам, конечно, отрицательную роль большую сыграла пандемия здесь, безусловно, ну и вот глобальная ситуация, которая сейчас возникла, она тоже на руку не играет. Но все-таки мы надеемся, что когда... Ведь, собственно, рост доходов населения во многом связан с ростом ВВП. Мы говорим, что ожидание было наших западных партнеров, что аж минус 25%, минус 15% будет у нас ВВП, мы вышли сейчас на минус 1–4%, ожидания, возможно, вообще 0% к концу года. И это позволит нам говорить о том, что дальнейший рост ВВП начинается уже к концу следующего года, и рост ВВП во многом определяет и прирост заработной платы. Виталий Млечин: То есть тут... Наши зрители часто пишут: а что нам с этих показателей? «Ну вырос ВВП или упал ВВП, а у меня подорожали овощи в моем магазине». Вот есть прямая связь? Игорь Костиков: На самом деле, как раз то, что мы говорим «овощи», по сравнению с весной они сильно подешевели, и не только овощи, кстати сказать, очень многие товары подешевели, если мы помним, когда всплеск был... Виталий Млечин: Да, овощи точно подешевели, но овощи – это сезонный товар. Игорь Костиков: Безусловно. Но у нас, я могу сказать, во многом потребление является одной из функций инфляции: если мы начнем безудержно, так сказать, накачивать доходы населения, то начнет сразу расти инфляция. То есть сдерживание инфляции, в общем, с этим связано. Безусловно, задача, и об этом говорит и президент, роста доходов населения – она ключевая, и все это прекрасно понимают. Но для того, чтобы ее выполнить на сегодняшний день, нужно запустить вставшую экономику, потому что нулевой рост, это, в общем, мы в нуле находимся, не растем, нам нужно, чтобы все-таки ВВП начал расти. И это, очевидно, середина – конец следующего года. Виталий Млечин: Татьяна из Ханты-Мансийска, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Виталий Млечин: Добрый вечер. Зритель: У нас уже ночь. Да вот у меня вопрос. Вы все снижаете, снижаете ставки. Я в июне брала кредит под 29,9% – откуда такой? Виталий Млечин: Ого... А что вас вынудило взять такой кредит под такую ставку? Зритель: Ну, так вот вынудило... Игорь Костиков: И вопрос, где еще. Виталий Млечин: Вопрос – где, на сколько, на какой период временно́й? Зритель: В городе Мегион... Игорь Костиков: Нет, какая организация. Виталий Млечин: Какая организация? Зритель: Сбербанк, естественно, какая еще. Виталий Млечин: Ага. А на сколько, на какой период? Зритель: На 5 лет. Виталий Млечин: На 5 лет... Игорь Костиков: Вам нужно, конечно, сейчас перекредитоваться, т. е. сейчас как раз вам время такое, что нужно этот кредит перекредитовать в том же Сбербанке или найти другой банк, который вам выдаст сейчас с учетом снижения ставок. Вы брали в самое неподходящее время. Если вы помните, как раз тогда была установлена ключевая ставка 20%, она существовала до конца июня этого года, и как раз в июне вы попали на такую ставку. То есть это было связано как раз с предотвращением стихийной инфляции. А уже начиная с июля месяца ставки были существенно ниже. Виталий Млечин: Но это в принципе возможно, да, перекредитоваться. Игорь Костиков: Сейчас возможно перекредитоваться, в том же «Сбере», я думаю, возможно, но уж точно в другом банке, я не буду называть... Виталий Млечин: Конечно, не надо. Игорь Костиков: Перекредитоваться совершенно реально. Виталий Млечин: Хорошо. А давайте теперь разберемся, как валюты влияют на нашу жизнь. Мы уже начали немножко об этом говорить, потому что раньше от курса доллара... Игорь Костиков: ...все зависело. Виталий Млечин: ...зависело очень многое, если не вообще все, и люди внимательно за этим следили. И на ставку реагировал курс доллара. Игорь Костиков: Да, это у нас изменилось в последние годы, сейчас это особенно очевидно. Виталий Млечин: А сейчас вообще не реагирует. Игорь Костиков: Да. Потому что, во-первых, у нас все-таки есть ограничения административные, связанные с обменом валюты, т. е. не все можно поменять, не все можно хранить. Более того, хранить иногда накладно, потому что некоторые банки ввели плату за хранение в валюте. На самом деле я считаю, и, в общем-то, я давно говорил, еще в 2014 году, вот то, что сейчас происходит, должно было произойти гораздо раньше. Мы должны были отвязаться от валюты, поскольку это было наследие Вашингтонского консенсуса, когда мы были привязаны, формирование нашей внутренней монетарной политики и курса было привязано к курсу валюты, т. е. в зависимости от того, сколько валюты приходит в страну или уходит, у нас менялся курс, у нас менялась процентная ставка, у нас в стране все менялось. Сейчас этого, слава богу, нет, перестало, и, надеюсь, этого не будет, потому что полного запрета валютных операций не существует, но есть ограничения, которые, в общем-то, нас вывели из этой зависимости от резервных валют мировых. Мне, например, это очень радостно, потому что мы перестаем зависеть от того, как складывается ситуация в экономике США или в экономике Европы. Виталий Млечин: С одной стороны, да. С другой стороны, если помните, еще несколько месяцев назад высшие руководители страны говорили о том, что курс 60 и еще ниже, он уходил к доллару, это очень тяжело для нашего бюджета, потому что мы недополучаем колоссальные суммы... Игорь Костиков: Вы знаете, да... Виталий Млечин: Ну вот смотрите, сколько, месяца два, по-моему, курс держится около 60, ничего, экономика не загнулась пока. Игорь Костиков: Во-первых, не загнулась, и она не загнется. Более того, я хочу сказать, что нам нужно отказываться от либерально-вашингтонской системы, я имею в виду Вашингтонский консенсус, системы формирования бюджета, где мы зависим от инфляции. То есть почему, собственно говоря, бюджет хотел, чтобы рубль был слабый? Потому что инфляция всегда давала дополнительные доходы бюджету. От этого надо отказываться. Я, слава богу, услышал недавно из уст Орешкина, который сказал: ребята, давайте мы все-таки и бюджетное правило пересмотрим, которое этому способствовало, и все-таки начнем формировать свой бюджет иначе, не от того, какой у нас курс доллара и как мы опускаем инфляцию, а от того, как мы живем в этой экономике. И я думаю, что тут момент структурной перестройки наступил, не только связанный с необходимостью пересмотра наших производителей, что мы производим и как мы производим, импортозамещение, но и с точки зрения бюджетной политики. Виталий Млечин: Но доход-то все равно получаем от экспорта. Игорь Костиков: Доход все равно получаем от экспорта. Но на самом деле он, этот доход, в этом году оказался в разы больше, чем когда у нас падал рубль. Виталий Млечин: Ну потому что цены выросли. Игорь Костиков: Цены выросли. Виталий Млечин: А представляете, если бы еще доллар был в 2 раза дороже, государство в 2 раза больше бюджет получило бы. Игорь Костиков: Тогда так бы не получилось. Цены выросли и импорт снизился, т. е. вот два показателя, которые влияют на курс. И несмотря на то, что были попытки сдерживать курс и даже опускать курс рубля, все равно с учетом этой внешнеторговой и внешневалютной ситуации рубль удерживается. Я не вижу никаких реальных перспектив, когда вот будет доллар 100 в конце года. В конце года не будет 100 рублей доллар, вот не будет этого. Поэтому на самом деле... Да, может, рубль немножко упадет, если будет наращиваться импорт параллельный, о котором сейчас говорят. Но на самом деле мне кажется, что мы выходим на ту ситуацию, когда все-таки надо по-другому формировать бюджет. Виталий Млечин: А не кажется ли вам, что происходит некоторое такое «долларозамещение»? Потому что раньше все хотели купить доллар, чтобы в нем хранить деньги, а теперь вот юани, индийская рупия... Игорь Костиков: Я скажу так, что нет, замещения не происходит однозначно, массового движения к покупке юаней и рупий нет, т. е. в основном этим занимаются спекулянты. Хотя с учетом того, как двигается, например, юань, спекулировать сложно, там все не так просто, потому что юань – это все-таки политически ориентированная валюта, поэтому понять, когда у руководства Китая возникнет идея ревальвировать или девальвировать юань, в общем, непросто. Поэтому здесь я этого не вижу, ухода в юань или в рупию. Виталий Млечин: А вот в крупных банках, я заметил, появляется все больше вкладов в юанях и рекламы этих вкладов становится больше. Игорь Костиков: Вот тут вопрос такой – зачем? Потому что на самом деле это идея опять затащить наших потребителей, так сказать, потенциальных инвесторов в валюту, куда-нибудь, чтобы предложить им новый инструмент. На самом деле у нас, к сожалению, сложилась не очень хорошая ситуация, она тоже была связана с тем, что затащили неквалифицированных инвесторов и инвесторов квалифицированных, которые не должны быть квалифицированными инвесторами, на западные рынки и они не понимали тех рисков, которые могут возникнуть. То, что произошло, то, что заблокировали, все счета и активы наших граждан заморозили там, – это надо было ожидать, т. е. такое могло произойти. Виталий Млечин: А разве такое вообще, в принципе даже профессиональные игроки ожидали? Игорь Костиков: Вопрос рисков, т. е. вероятность такого риска всегда существует. То есть вероятность может быть 2%, но она все равно есть и на это нужно обращать внимание. Тем более рядовой... Виталий Млечин: Прошу прощения, если уж даже ЦБ не ожидал, что заблокируют резервы, хранили колоссальные деньги в долларах и евро... Игорь Костиков: Я говорю, что тут тем более надо было понимать, что у нас розничный инвестор для такого рода событий был совсем не подготовлен, запускать его таким образом на западный рынок, понимая потенциальные политические риски, наверное, было не совсем правильно. И сейчас, в общем-то, и регуляторы, и инвестиционные институты столкнулись с тем, как теперь из этого выходить, из этой ситуации, и, самое главное, как обеспечить то доверие снова фондовому рынку, которое как бы сложилось в последние несколько лет и привело к появлению большого количества розничных инвесторов, – как обеспечить то, что они не потеряют и смогут вернуть, хотя бы вернуть, не говоря уже прирастить, те деньги, которые они инвестировали на западные рынки. Виталий Млечин: Послушаем Галину из Тюмени, успеем это сделать. Галина, здравствуйте. Зритель: Алло, добрый вечер. Виталий Млечин: Добрый вечер. Зритель: У меня вопрос следующий. Мы взяли кредит на квартиру в городе Тюмень под 14,1% в Сбербанке. Сейчас у нас проблема, вот Игорь Костиков говорит, что свободно можно провести перекредитование. Взяли до снижения ставок. И к сожалению, Сбербанк отвечает, что рефинансирование не проводит, «обращайтесь в другие банки». Виталий Млечин: Так. Зритель: Прошло уже 3 месяца после взятия кредита. Обращаемся в другие банки – также идут отказы. То есть реклама идет, что спокойно можно провести рефинансирование, но не тут-то было. Почему? Виталий Млечин: А вы в несколько банков обратились других? Зритель: Да, в несколько банков обращались... Виталий Млечин: А что говорят, когда отказывают? По какой причине? Зритель: Я прочитала в законодательстве, что рефинансирование проводится через 2 месяца. Сначала нам «Открытие» предложил, но Сбербанк отказывает и не может объяснить, почему не проводится рефинансирование там. Сегодня буквально... Виталий Млечин: Понятно, спасибо большое. Можно как-то пожаловаться кому-то? Игорь Костиков: Можно пожаловаться. В первую очередь нужно пожаловаться в сам Сбербанк, т. е. написать заявление в Сбербанк, его зарегистрировать, чтобы у вас была копия о том, что вы внесли его, и пожаловаться в Сбербанк на то, что вам не рефинансируют. Виталий Млечин: А они обязаны рефинансировать? Игорь Костиков: Значит, если изменилась ставка, то они обязаны рефинансировать. Виталий Млечин: Обязаны. Игорь Костиков: Значит, если они отказывают, т. е. в том случае, если на ваше заявление ответят отказом... Потому что в принципе там недолгие сроки, сейчас Сбербанк довольно быстро рассматривает заявления, максимум 5–10 дней. Есть возможность обратиться в службу защиты потребителей финансовых услуг Центрального банка с жалобой на Сбербанк, описать ситуацию, приложить то заявление, которое вы направляли, с тем чтобы они вмешались и урегулировали эту ситуацию. Виталий Млечин: Спасибо большое за совет. Уважаемые зрители, вы сами только что все слышали: если вот не хотят рефинансировать ваш кредит, соответственно, надо жаловаться, добиваться своего. Спасибо вам огромное! Игорь Костиков, доктор экономических наук, председатель «ФинПотребСоюза», был у нас в гостях. Говорили об экономике. Сейчас прервемся на минутку и после этого выясним, легко ли сейчас найти работу. Оставайтесь с нами.