1 января 2019 года в нескольких регионах России увеличится плата за капремонт. Кто получает эти деньги и как собственники жилья могут ими распорядиться. Рассказывает Игорь Шпектор - председатель комиссии по ЖКХ, строительству и дорогам Общественной палаты РФ, заместитель председателя общественного совета Министерства строительства и ЖКХ РФ. Тамара Шорникова: В начале программы «Отражение» – наша тема дня. Новый год – новые тарифы. С 1 января в нескольких российских регионах увеличится плата за капитальный ремонт. Вот мы и решили узнать, а сколько вы платите сейчас за эту же строчку в платежке. Виталий Млечин: Всю неделю мы читали, внимательно читали ваши SMS-сообщения, вы нам их присылали в больших количествах. И вот давайте прямо сейчас посмотрим на карту нашей страны. По нашим подсчетам, самая низкая плата за капремонт в Липецкой области – в районе 100 рублей. Также неплохо дела обстоят в Башкирии, в Калининграде, в Кемеровской, Волгоградской и Мурманской областях – мы их отметили зеленым цветом. Кроме них, в зеленую зону попали Краснодарский край, Саратовская и Воронежская области. Тамара Шорникова: Основная часть страны платит в районе от 300 до 500 рублей – это Центральный регион, а также Сибирь. Синим цветом выделены также Удмуртия, Татарстан, Иркутская и Владимирская области. Здесь средний платеж – 350 рублей. Виталий Млечин: Архангельская, Ярославская, Иркутская области, Забайкальский и Пермский край в оранжевой зоне – тут за капремонт приходится платить уже до 500 рублей. Тамара Шорникова: Ну а наиболее высокие тарифы – тут без сюрпризов – Дальний Восток (на карте он выделен красным), в районе 600 рублей: в Магадане, на Камчатке, в Приморье, в Амурской области. Также высокие тарифы в Ханты-Мансийске – оттуда нам приходили сообщения, что люди платят и по 900 рублей, и даже 1 000. Виталий Млечин: Ну и естественно, Москва и Московская область. В столице средний счет за капремонт выше 1 000 рублей. А из Подмосковья нам пришли и вовсе самые высокие цифры в нашем опросе. Сейчас зачитаем пару сообщений. Вот, например, Домодедово: «Квартира в новом 17-этажном доме, 46 квадратных метров. Плачу 1 844 рубля за август, и за сентябрь – 1 860. Считаю, что это перебор», – пишут нам зрители. Тамара Шорникова: Ну а вот Московская область, Ногинский район: «Почти 1 500 рублей. За что – непонятно. Живу в этом доме 44 года. Стены покрасили один раз, и то после пожара на пятом этаже, – почему-то, видимо, на одном. – За что деньги берут – непонятно». Вот за что берут деньги? Как они расходуются? Это сейчас мы и будем выяснять. У нас в гостях – Игорь Леонидович Шпектор, председатель Комиссии по ЖКХ, строительству и дорогам Общественной палаты России, заместитель председателя Общественного совета Министерства строительства и ЖКХ, также нашего российского, отечественного. Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте. Игорь Шпектор: Добрый день. Виталий Млечин: Как вы считаете? Вот вы сейчас посмотрели наш небольшой расчет. Вас не удивили эти цифры? Или было что-то неожиданное вот в том, как складывается картина в нашей стране? Игорь Шпектор: Ну, прежде всего нужно было бы правильно сказать – не 300 рублей, не 500 рублей, не 700 рублей, не 1 000 рублей, а сказать, какая цена за квадратный метр. Виталий Млечин: Цены за квадратный метр известны. Мы-то как раз поставили задачу – понять, насколько сильно эти квадратные метры бьют по кошелькам наших зрителей. Игорь Шпектор: По кошелькам бьет цена квадратного метра, все-таки это правильно будет сказано. Потому что главное – это губернаторы, как тарифные комитеты на местах утверждают цену квадратного метра. Поэтому, конечно, где-то это стоит 15 рублей, как в Москве, где-то это стоит… Виталий Млечин: В Москве же 17 рублей. Игорь Шпектор: Да. Где-то 6,50. А в Санкт-Петербурге – 2 рубля. Понимаете? То есть возникает… Тамара Шорникова: А почему (сразу, пока далеко не уходим от темы) такая огромная разница? Ну, стройматериалы, мне кажется, в принципе, одинаково используются по всей стране для строительных и ремонтных работ. Игорь Шпектор: Ну, вы знаете, мы очень часто пытаемся анализировать. Нам приходит очень много жалоб, мы пытаемся анализировать, занимаясь с Антимонопольным комитетом. И конечно, очень часто достаточно несправедливо высокая цена бывает на капитальный ремонт. Ну, здесь много факторов: какое жилье, какое качество этого жилья, какой износ этого жилья. Но, в принципе, конечно, сегодня непомерно высокие цены в целом ряде регионов. И то, что вы показали – я полностью солидарен с теми жалобами, которые поступают. Вместе с тем я хочу сказать, что есть регионы (я понимаю, что неприятно будет слышать зрителям), когда берут заниженную цену. То ли это популизм, то ли это предстоящие какие-то выборы. Тамара Шорникова: Это тот самый Липецк, где около 100 рублей, например? Игорь Шпектор: Ну, вообще Липецк богатый. Может быть, там делаются дотации из субъекта. Потому что есть сегодня субъекты, которые имеют больше возможностей, и они дотируют капитальный ремонт. И это очень полезно, это очень здорово, потому что… Делают дополнительные работы за счет субъекта федерации. Например, если капитальный ремонт не входит… в собираемый с жителей взнос не входит, скажем, отделка здания теплой плитой и каркасом, который защищает это здание, делается теплоизоляция, это не входит. То есть те деньги, которые собираются, не входят. Тогда правительство на месте, субъект принимает решение (а ему дано это право), он принимает решение, чтобы сделать энергоэффективный дом. Делая энергоэффективное здание, одно здание может привести к тому, что пять зданий не будут сделано. То есть люди собрали деньги на капитальный ремонт, они ждут, что это здание будет сделано, а им сообщают: «Ваше здание будет сделано в 2035 году». Естественно, поступает огромное количество жалоб. Тамара Шорникова: Хочется добавить «следующего века». Такие длинные очереди, мне кажется. Игорь Шпектор: Длинные очереди, до 2043 года пишут. Ну, конечно, это региональные операторы. Поэтому очень важно, чтобы правильно подходить. Поэтому вот вы приводите пример – Липецкая область. Они – достаточно богатый регион. Так же, как и Южный Сахалин. Они очень много сделали за счет собственных средств. Они сделали шатровые крыши, например, в городе Корсакове. Это было прекрасно. То есть всюду сделали, плоские крыши убрали, которые постоянно ремонтировали, сделали шатровые крыши. Но это были дотации дополнительные к тем деньгам, которые собирают с населения. Это очень важно. Виталий Млечин: Вот как раз то, о чем вы говорили. Из Нижегородской области нам пришло сообщение: «Трехкомнатная квартира, 65 квадратных метров, платим 400 рублей в месяц. Ремонт запланирован на 2034 год. Мне будет 77 лет, не доживу», – пишет наш зритель. Игорь Шпектор: Да, вот это, к сожалению, тот неприятный момент, который существует по всей стране, и все люди жалуются. К сожалению, здесь очень трудно возражать. Это виновата власть на местах и региональный оператор. Виталий Млечин: Ну, власти на местах, вот те люди, от которых зависят какие-то решения конкретные на конкретных местах, они слышат эти жалобы? Или только мы их слышим? Игорь Шпектор: Ну, я очень уважаю и могу все-таки сказать, что есть очень приличные руководители городов среди неприличных. Вынужден констатировать, но есть мэры городов, главы администраций, которые это слышат, которые стучат во все двери, стучат в тот же тарифный комитет субъекта. Есть и губернаторы, которые это слышат. И конечно, они пытаются предпринять определенные действия. Вообще решение вопроса по капитальному ремонту, которое было принято в свое время законодательно с 2012 года, оно, естественно… ну, когда приватизация произошла, вы знаете, естественно, привело к массовым жалобам. Но постепенно люди стали понимать, что, в общем, капитальный ремонт дает определенный эффект, дома становятся лучше, краше и так далее. Очень важно было решение президента, связанное с тем, что наниматели, которые ранее жили в домах, и были приняты решения до 2012 года о капитальном ремонте этих жилых домов, президент внес предложение, оно было принято, о том, что если этот дом, то или иное здание подлежало капитальному ремонту до 2012 года, и был программа, и был перечень работ по капитальному ремонту, то сегодняшняя местная власть и сегодняшние субъекты, губернаторы обязаны это делать за свой счет. Но это не освобождает… Ну, не за личный свой счет. Хотя, наверное, есть и личные возможности. Тамара Шорникова: Было бы здорово, да. Игорь Шпектор: Но это не освобождает жителей от того, что они должны платить за капитальный ремонт по той ставке, по тому тарифу, по той цене, которая утверждена, то есть на будущее проведение капитального ремонта и на «общий котел». Тамара Шорникова: Про оплату. Липецк нам пишет: «Вот лично я плачу 400 рублей. Откуда вы взяли 100?» Взяли все данные, все цифры из SMS, которые присылали нам телезрители – возможно, разные площади, возможно, разные суммы. Поэтому призываем сейчас телезрителей звонить нам в прямой эфир и рассказывать, обновлять наши данные, дополнять их своими. Сколько вы платите в своем регионе за капремонт? Если у вас капремонт уже состоялся, расскажите, довольны ли вы качеством строительных работ. У нас есть видеоматериал, предлагаю посмотреть сейчас. Виталий Млечин: Да, совершенно верно, у нас есть небольшой сюжет из нескольких российских городов – из Волгограда и из Перми – о том, как там обстоят дела с капитальным ремонтом. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Ну, здорово, когда в подъезде есть инициативные жильцы, когда организуется ТСЖ и понятные конкретные деньги идут на понятные работы. Везет так не всем. И вот первый сюжет, который мы смотрели, из Волгограда – таких SMS с похожей картиной много из разных регионов, где люди пишут, что до того срока, на который капремонт не намечен, их дом стоит аварийный. Вполне возможно, что его переведут уже в другой список – не на капремонт, а на аварийный, и расселят. А куда идут те деньги, которые сейчас собирают эти люди, на что, если дом может просто не достоять? Игорь Шпектор: Нет, если дом аварийный, вообще сбор исключен. Тамара Шорникова: Сейчас – да. Но за 20 лет с ним вполне может стать… У нас большинство жилья построено хорошо, если в 60-е, в 40-е какие-то. Игорь Шпектор: У нас есть понятие «аварийные дома», а есть понятие «ветхие дома». Вот ветхие дома, естественно, уже привели в порядок, с тем чтобы они не стали аварийными, поэтому сбор на капитальный ремонт продолжается. Что касается домов, которые уже признаны аварийными, они вошли в программу. Ну, вы знаете, что была программа «Аварийные дома», которую завершили по тем домам, которые были утверждены до 2012 года. И сейчас продлили Фонд реформирования ЖКХ. И это порядка 470 миллиардов рублей выделено. Президент продлил. Мы очень много обращались к Владимиру Владимировичу, он поддержал это начинание, которое было. Это привело к тому, что более миллиона жителей удалось переселить. И сегодня в программе порядка 660 тысяч жителей будет переселено за счет продления этой программы. Так вот, аварийные дома, конечно, не должны собирать средства на капитальный ремонт. Дома ветхие должны собирать. Вот вы коснулись сейчас спецсчета. Конечно, вы знаете, эта инициатива жильцов очень правильная. Вообще спецсчет дает колоссальный эффект. Буквально недавно мы со Степашиным, руководителем Наблюдательного совета Фонда реформирования ЖКХ, и с руководителем Цициным были в Новосибирске. И женщина, председатель совета дома, вот она организовала людей, которые… Они сделали такое количество работ! Но самое главное – они еще дополнительно сказали: «Давайте мы еще по несколько рублей будем собирать». Вокруг дома сделано чудо. Сделана внутри дома библиотека. Сделаны горки, детские площадки, цветники. Понимаете, люди видят, что, собрав деньги, не отдав их в «общий котел», они видят, что их дом делается. Они приняли на общем собрании решение – делать фасад. Они его сделали. И естественно, они радуются и делают все новое и новое. Они принимают решение: «Давайте мы сделаем площадку для машин». Они сделали площадку за свои деньги. Даже люди вложили те, которые не имеют этого транспорта. Они не хотят, чтобы эти машины стояли вдоль подъезда. Они хотят, чтобы можно было проехать инвалиду, чтобы можно было проехать с ребенком, с коляской. Поэтому спецсчет – это, конечно, очень хорошее дело. Но надо понимать, что одно дело – дом, который показали, 10-этажный и много квартир. Другое дело, когда это дом – 3 этажа. Мы заговорили о лифтах. Сегодня в стране 440 тысяч лифтов. И у нас половина лифтов прошли свой срок. Это срок, который определен – 25 лет. И это уже не капитальный ремонт, а это обязанность заменить этот лифт. И здесь позиция губернаторов, к сожалению великому, ну, достаточно плохая. Есть губернаторы… Ну, вернемся к тому же Новосибирску. Они заменили все лифты. А в других областях мы сталкиваемся с тем, что… Ну, Астраханская – при всех их удачах я могу сказать, что 1 200 лифтов сегодня не заменено, а они прошли срок. И это по многим областям. И вот люди, представьте себе, они начинают… Тамара Шорникова: Ну, даже многоквартирный дом, на это потребуется 10 лет. Игорь Шпектор: Конечно. Это же нереально, понимаете. Поэтому здесь, с моей точки зрения, нужно, чтобы была ответственность субъекта. Тамара Шорникова: Поддержка регионов. Игорь Шпектор: Тем более что сегодня субъекту дали колоссальные возможности. Сегодня «Банк Капитал» дает возможность на 3 года отсрочки, дается кредит, и на 3 года отсрочки. И поэтому этим пользуются. Екатеринбург за прошлый год заменил больше 1 000 лифтов. Понимаете? И мне жалко людей, которые сегодня собирают эти деньги на то, чтобы самим купить лифт. Ну, это неправильно. Тамара Шорникова: Давайте послушаем звонки, накопились. Виталий Млечин: Да, пора. Павел из Иркутска был первым. Павел, здравствуйте, вы в эфире. Говорите, пожалуйста. Что вы думаете о капремонте? Зритель: Добрый день. Вы меня слышите? Тамара Шорникова: Да, отлично! Виталий Млечин: Слышим вас прекрасно. Зритель: Квитанции мне приходят на сумму где-то примерно 340 тысяч… 340 рублей. Но я принципиально не плачу с самого начала, так как считаю, что наше государство изобрело, вернее, не изобрело, а продолжило дело Мавроди и создало финансовую пирамиду. Верховный Суд благополучно это безобразие одобрил. Ну и еще в квитанциях мне сейчас приходят пени, и неизвестно за что, потому что услуги не оказаны никакие, и так далее. Ну, сейчас накопилось где-то примерно в районе 17 тысяч. А по поводу людей я хочу сказать вашему гостю. Вот они сказали, что люди стали понимать, что с ними происходит, по поводу капремонта. Вот лично я с кем ни общался – люди не только, во-первых, не понимали, не понимают и не будут понимать, что происходит. Вот такой вопрос. И по поводу… Люди сами виноваты, в принципе, что им приходят эти счета. И они их оплачивают, и неизвестно за что. Виталий Млечин: Павел, скажите, пожалуйста… Вот просто только что наш гость рассказал историю о том, что люди платят не непонятно за что в «общий котел», а на свой счет и в своем доме делают ремонт. Точно так же вы видели это сейчас в сюжете. Вот вы не пробовали в своем доме организовать ТСЖ и действительно платить деньги не непонятно куда, а конкретно, чтобы эти деньги шли на нужды вашего дома? Зритель: Поэтому, это хорошая тема. Но дело в том, что у нас не ТСЖ. Поэтому я бы, например, лично я платил бы эти деньги, если бы со мной составили договор. То есть та компания, которая собирается делать эти капремонты, пускай заключит со мной договор так же, как я заключаю со всеми остальными договора. Тогда это будет реально. А так я не знаю, куда эти мои деньги уходят. Виталий Млечин: Да, это мы уже поняли. Спасибо вам большое за то, что позвонили. Тамара Шорникова: Да, спасибо. И давайте сразу Саратов послушаем. Виталий Млечин: Да, Зинаида из Саратова. Зинаида, здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Зинаида Алексеевна меня зовут. Значит, я согласна с предыдущим выступающим из Иркутска. Вопрос: куда уходят эти деньги? Вот наш дом 1969 года, ему 50 лет. В частности, наш подъезд четвертый весь в трещинах, вся штукатурка обвалилась, отмостки практически нет, двор не электрифицирован. Управляющая компания наша «Фаворит»… Я вызывала инженера, он посмотрел и говорит: «Ничего страшного, эта стена не обвалится». Вот эти деньги у нас идут куда-то в Нижний Новгород. И когда будет ремонт? Я вот думаю: есть же там у них, в управляющей компании, инженер, технолог, которые должны, наверное, обходить дома и какое-то заключение давать о капитальном ремонте. Виталий Млечин: Так может, вы сами как-то в муниципалитет пожалуетесь, пригласите кого-нибудь, чтобы не ждать, когда кто-то к вам придется, а повлиять как-то на это? Зритель: Вы знаете, это все бесполезно! Виталий Млечин: Вы пробовали? Зритель: Нет. Виталий Млечин: Но бесполезно? Понятно. Спасибо вам большое. Вот эта позиция, к сожалению, знакома: «Это бесполезно, но мы не пробовали». Тамара Шорникова: Но тем не менее общий вопрос у многих, действительно: куда уходят деньги? А как осуществляется финансирование капремонта? Как проверить, что компания, которая в дальнейшем будет заниматься капремонтом, купит, например, те же стройматериалы по адекватной цене, а не втридорога? Ну, сейчас известная байка в народе, что на эти деньги уже можно новый дом построить. Игорь Шпектор: Ну, вы знаете, я понимаю товарища из Иркутска, понимаю эту женщину из Волгограда. Конечно, платить не хочется. Но человек приватизировал квартиру. Увы, многие вообще не понимали, зачем они приватизировали. Ну, коль скоро это случилось, то это стало их имуществом, и за него надо платить, за общее имущество надо платить. Я понимаю неудовольствие. Но я не могу согласиться, что это пирамида, типа Мавроди, что деньги воруют. Это совсем не так. Понимаете, каждая копейка проверяемая. Если сегодня у вас есть претензия по этому поводу, если сегодня у вас через ГИС ЖКХ или через управляющую компанию вам не дают сведения – вы напишите на мое имя жалобу, и я, естественно, займусь этим вопросом. Я недавно буквально был в Волгограде и видел подобные ситуации, о которых вы говорите. Поэтому, естественно, сегодня главное – вам нужно понять, кто мониторит и кто это делает, как включается дом в капитальный ремонт. Сегодня всем этим занимается на первых порах управляющая компания и передает сведения в орган местного самоуправления. Они формируют и отдают в фонд регионального оператора эти сведения. Появляется такая очередь. Вот это очень важно понимать, что дальше вы можете проверить каждую копейку у этого регионального оператора: куда ушли деньги, из чего состоит ваш капитальный ремонт, какая очередность. Мы часто видим, когда делают фасад, вкладывают огромные деньги, а потом начинают делать кровлю, убивают весь этот фасад битумом и так далее. Ну, хотел бы выразиться, но неудобно. И естественно, думаешь: а какой… Опять чуть не сказал! Тамара Шорникова: Все поняли. Игорь Шпектор: …человек неумный это делает? Есть последовательность. Но главное вы должны понимать, что вы вправе… собственники, вы решаете. Вы можете отказаться от каких-то видов капитального ремонта, но решает общее собрание собственников этот вопрос. Вы вправе затребовать, чтобы вам дали данные. Но вы должны понимать, что управляющая компания никакого отношения в дальнейшем не имеет к капитальному ремонту; к этому имеет отношение только региональный оператор. Вы как собственник делегирует кого-то из членов совета дома. Есть очень толковые советы домов, которые проверяют эту смету на первоначальном пути (у людей могут быть какие-то катаклизмы) и потом принимают все работы, все абсолютно. И подписывают акт (обязательно должен быть) и управляющая компания уже, и кто-то из собственников, делегированный советом дома. Поэтому деньги уйти никуда не могут. Вот это обвинение, что управляющие компании воруют… К ним деньги не приходят. Все деньги проходят мимо управляющей компании в региональный фонд капитального ремонта. Тамара Шорникова: Тут кто – неважно. Главное – действительно по назначению ли? Возможно, регоператор с наличностью… Игорь Шпектор: Нет, нет, нет, это совершенно… Нет, с наличностью не обращается он, это совершенно нереально. И здесь обвинений таких нет. Поэтому, я думаю, неинформированность жителей… Вот этот человек, который из Иркутска, давайте напишите мне, я сделаю детальную проверку. Вот я сейчас улетаю в Улан-Удэ, завтра, мы там проверяем. Вы знаете, у меня очень много претензий к региональным операторам, очень много претензий бывает. Действительно, некачественный ремонт, неправильно выбран подрядчик – это бывает очень часто. Некачественный ремонт, и он принят, что самое страшное. Жилищная инспекция тоже не принимает меры. Тамара Шорникова: А кто несет ответственность после за этот некачественный ремонт? За чей счет переделывают? Игорь Шпектор: Пять лет гарантии. За свой счет. Тот, кто делал, тот и будет переделывать. Региональные операторы, если ошибся с подрядчиком… Тамара Шорникова: А куда жаловаться, если видишь, что в твоем доме идет тот самый некачественный ремонт? Вот в моем доме сейчас такой ремонт идет: поверх плитки, которой облицован фасад, кладут штукатурку. Ну, не нужно быть строителем, чтобы понять, что навряд ли это долго продержится. Игорь Шпектор: Не продержится. Есть жилищная инспекция – это главный контролирующий орган. Жилищная инспекция. Есть строительная инспекция в муниципалитете, но нужно жаловаться в жилищную инспекцию. Виталий Млечин: Ты запиши, куда тебе жаловаться, а мы пока послушаем Елену из Самары. Елена, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вот такой вопрос. Когда в 2014 году начинали вот эту программу капремонта по всей стране, нам говорили, что эта программа рассчитана на 30 лет, 7 видов работ должно было быть исполнено. В городе Самаре я проживаю. В нашем доме был запланирован первый ремонт, первоначально в 2019 году. В 2017 году изменились сроки – прибавили просто 30 лет ко всем срокам. Теперь первый ремонт у нас будет в 2049 году. Объясняют это в администрации тем, что все деньги капремонта пошли на постройку стадиона к 2018 году в нашем городе. И у меня вопрос: законный ли перенос сроков первоначальных на 30 лет? А теперь эта программа на 50 лет. Это законно? Виталий Млечин: Да, Елена, вопрос понятен. Спасибо большое. Тамара Шорникова: Понятно, спасибо. Виталий Млечин: Давайте ответим на него. Должны были отремонтировать? Игорь Шпектор: Уважаемая жительница Самары, абсолютно такого быть не может. Ни одна копейка из регионального фонда уйти на стадион не могла. Это отдельная программа была на строительство вашего стадиона, строительство зоны вокруг стадиона, шикарной, которое будет продолжаться. Но рубля не могли бы взять из фонда регионального оператора на стадион. Что касается сроков. Почему их перенесли, на каком основании? Мне, к сожалению, сидя в этой студии, сказать сложно. Единственное – я могу разобраться, если вы мне напишете ваш адрес. Я обращусь к мэру города или к вновь избранному губернатору и задам эти вопросы: почему перенесли? Такого вообще, в принципе, быть не могло. Так что здесь, с точки зрения коррупции, с точки зрения воровства… Я понимаю, сейчас многие думают: «Да вот он пришел и говорит…» Нет, этого не могло произойти. Это деньги проверяемые. Прокуратура на местах следит, Генеральная прокуратура следит, это все отслеживается. И в дальнейшем это, к сожалению, все понимают, чем заканчивается – это решетка. Виталий Млечин: Относительно качества капремонта вообще много вопросов. Вот, например, из Московской области: «Дому 53 года. Сделали капремонт – вся краска в подъезде отвалилась, крыша протекает до первого этажа, трубы в подвале скоро рухнут». А в Челябинске еще более интересная история: «Капитальный ремонт кровли приняли несуществующие жильцы, а подписи настоящих собственников подделали». Вот давайте посмотрим небольшой сюжет из Челябинска. СЮЖЕТ Виталий Млечин: Это не коррупция? Игорь Шпектор: Ну, чистой воды. Вообще здесь не нужно, так сказать, вам искать, жителям искать, кто виноват. Виноват сегодня региональный оператор, который нанял подрядчика. Он несет ответственность за качество. То, что там подпись подделана – это дело уже можно передавать в следственные органы. Могли прийти к какой-то женщине с пятого или четвертого, или третьего этажа, и она по глупости своей подписала, не думая о последствиях. Но если сегодня сделан некачественный ремонт, течет крыша и женщина, жительница говорит: «Я думаю, течет в коридоре»… Она не должна думать. Течь не должно нигде. Тем более шиферное покрытие, которое достаточно долговечное. Поэтому региональный оператор несет ответственность. И он должен найти подрядчика, который это сделает. Главное – нужно понимать, что на сегодняшний день, к сожалению великому, у нас есть такой закон, называется он 44-ФЗ. По этому закону необходимо участвовать в конкурсе на приобретение. То есть вы хотите купить стакан – значит, по конкурсу можно купить стакан. Купить цемент по конкурсу, найти подрядчика по конкурсу… И вот тут появляется строительная организация, которая демпингует. А что такое «демпингует»? Она искусственно понижает цену на строительство. И она выигрывает конкурс. Есть опытные подрядчики, которые могут сделать этот ремонт качественно, но приходят строители, которые говорят: «Вот они за 2 миллиона рублей сделают, а мы сделаем за 1 миллион 800 тысяч». И региональный оператор не может взять того, кто дает 2 миллиона, он говорит: «Вот дешевле дают». А этот, который дешевле, непонятно откуда взявшийся, в результате делает вот такой ремонт. Это, конечно, коррумпированная организация, которая приходит. И здесь очень сложно. Понимаете, тут тема неприятная. Я вообще, так сказать, понимаю, что сейчас я вызову определенное недовольство у руководства, но я считаю, что закон 44-ФЗ нужно корректировать. Нужно больше доверять, так сказать, все-таки руководителю, потому что руководитель отвечает, ну, чтобы он взял того подрядчика, который не демпингует и не опускает цену, а который опытный строитель, который зарекомендовал себя на рынке. Это во всем так, понимаете, и поэтому отсюда такие коллизии возникают. А их возникает масса. Вы себе представьте – город Магадан. Участвует в конкурсе строительная организация по сносу аварийного жилья. Она выигрывает. И потом, когда она выиграла, она выясняет, что, оказывается, в Магадане нет железной дороги к городу Магадану, нет автомобильной дороги. А он-то цену сбросил, и он выиграл. А потом говорит: «Как нет железной дороги? Как нет автомобильной?» А это морем доставляется, понимаете, или самолетом. Вот такие случаи очень часто у нас в стране бывают. И на качество капитального ремонта, конечно, влияют вот эти компании, которые и однодневки…. Хотя есть документы, что три года надо показывать, что он где-то работал и сделал какие-то объекты. Подделки бывают. Тамара Шорникова: Ну, честно говоря, есть небольшие вопросы к подрядчику, который не узнает о каких-то параметрах региона, в котором собирается работать. Виталий Млечин: Да, могли бы заранее… Давайте послушаем наших зрителей, точнее – зрительниц. У нас Марина с Ямала к нам дозвонилась. Марина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте! У меня вот такой вопрос к вам. Будьте добры, скажите, пожалуйста. Вот у нас новый дом. Нам, северянам, в Ямале построили два микрорайона. Я живу в «Ямальском-2». Дом построили в 2014 году, заселились в 2015 году, в конце 2015 года, в октябре. А уже с 2016 года начали брать за капитальный ремонт – 377 рублей. Вот у меня площадь квартиры – 50,3. Почему не дают каникулы для новых многоквартирных домов? Виталий Млечин: Резонный вопрос. Спасибо большое. Тамара Шорникова: Логично. Игорь Шпектор: Вы должны думать о будущем, поэтому каникул нет. Виталий Млечин: То есть это законно? Это не нарушение? Игорь Шпектор: Да. Виталий Млечин: Елена из Нижегородской области. Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Я вот как раз тоже хотела сказать свое мнение. Вот сейчас девушку прослушала и сказала: Господи, люди на самом деле сами не понимают? Даже если новый дом, то эти деньги… Понимаете, я не говорю, что у нас все хорошо. У нас, конечно, бардак в стране, о котором даже говорить не хочется. Но вот именно в случае с капремонтом… Вот мы, например, в доме провели собрание. У нас не ТСЖ, у нас управляющая компания. Они нам в этом помогли. Мы проголосовали, создали спецсчет. Идет перезаключение договоров с региональным оператором. То есть мы этим не занимались, мы только проголосовали и высказали как бы свое мнение, этим занималась управляющая компания. И теперь вот уже несколько лет делаем то одно, то другое. То есть мы стали решать, что нам надо в этом доме. Я вот просто думаю: люди неужели этого сами не понимают? В чем проблема-то? Это же очень удобно. Здесь, по моему мнению, как я думаю, если очень старые дома и если маленькие дома, и там немного квартир, то, конечно, денег на свой дом собрать очень сложно. Вот здесь есть, наверное, смысл в региональном операторе по капремонту. Тамара Шорникова: Елена, а в вашем доме все исправно платят? Зритель: Нет, не все. Большинство платит, конечно, но есть такие единичные жильцы, которые не платят. Но это другая проблема. Тамара Шорникова: Хорошо. И по сравнению со своими соседями… Простите, что перебиваю. Просто мало времени, хочется узнать больше подробностей. По сравнению с другими домами (например, может быть, соседи живут, и есть повод для разговора общего), которые отдают деньги региональному оператору, ваши платежи – меньше, больше, такие же, как у них? Зритель: Такие же, такие же. Как по региону, так и мы платим. Виталий Млечин: Да, спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Да, большое спасибо. Виталий Млечин: Вы знаете, время, действительно буквально пара минут. Давайте обсудим очень важную вещь – все-таки то, с чего мы начали – цена за квадратный метр. Откуда она берется? В Москве – 17 рублей. В Санкт-Петербурге – 3,5 рубля, кажется. Почему такая разница колоссальная? Стройматериалы вроде бы по всей страны должны примерно одинаково стоить. Игорь Шпектор: Ну, я начинал с этого и закончу этим вопросом. Есть тарифный комитет, который определяет этот тариф, считает, сколько это должно быть. Естественно, влияет на все то дело, в том числе, субъект федерации. И поэтому вот такая разница происходит, понимаете, в силу иногда некомпетентности, а иногда в силу популизма понижается этот тариф, иногда он соответствует действительности, иногда он превышает. Ну, это в каждом конкретном случае… Понимаете, здесь вопрос доставки материалов, здесь вопросов целый ряд накапливается. Тариф – это сложная составляющая, в которую входит все, начиная от зарплаты и заканчивая стоимостью материалов, о которых вы говорите, доставки материалов. Поэтому в каждом конкретном случае… Виталий Млечин: Но повлиять мы не сможем на тариф? Мы, жители. Игорь Шпектор: Вы, жители? Виталий Млечин: Я вот как житель Москвы не могу повлиять? Игорь Шпектор: Вы можете единственное – запросить, чтобы вам показали, из чего складывается этот тариф. Когда-то, очень давно я, будучи мэром города, запросил: «Почему такая цена за электрическую энергию?» И мы обнаружили, что в тариф за киловатт-час закладывается разведение форели на Сосногорской ТЭЦ. Понимаете, это было заложено в тариф. Мы долго смеялись, но тем не менее. Тамара Шорникова: Тариф в итоге изменился? Игорь Шпектор: Тариф изменился, конечно. Там много мы нашли… Тамара Шорникова: Виталий, у тебя есть шанс. Виталий Млечин: Я понял. Ну, для этого мэром надо стать, видимо. Игорь Шпектор: Нет, для этого можно быть гражданином с активной позицией. И я вам хочу сказать, что, конечно, жители должны видеть расшифровку, ее обязаны давать. И если этого не делают, то здесь, так сказать… Я понимаю, что власть по-разному относится к людям, по-разному принимает этих людей. Но вы должны запросить, и вам должны дать расшифровку, из чего складывается тариф. Поэтому я понимаю ваше негодование, но я надеюсь, что сегодня собираемость, которая стала 97%, говорит о том, что, в общем-то, народ где-то стал видеть изменения определенные. Хотя очень жалко, что это из их кармана. Тамара Шорникова: Хотя при этом короткая SMS из Ростова-на-Дону: «С октября 9,98 рубля. Платить не будем. За 70 квадратных метров плачу 700 рублей». Виталий Млечин: А в Москве больше. Спасибо вам большое. У нас в гостях был Игорь Шпектор, председатель Комиссии по ЖКХ, строительству и дорогам Общественной палаты России, заместитель председателя Общественного совета Министерства строительства и ЖКХ нашей страны. Мы говорили о капитальном ремонте. Сегодня это тема дня, поэтому наши коллеги сегодня вечером к этой теме вернутся. А пока сделаем короткий перерыв.