Виталий Млечин: «В целом Россия прошла уходящий год достаточно уверенно», – так сказал Владимир Путин на пресс-подходе для журналистов кремлевского пула после заседания Госсовета. «Несмотря на все сложности, экономика демонстрирует стабильные показатели, а общество – единство», – подчеркнул президент. Как страна адаптируется к новой экономической реальности и какие задачи стоят на следующий год, выясним прямо сейчас вместе с доцентом кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г. В. Плеханова Игорем Строгановым. Игорь Алексеевич, здравствуйте. Игорь Строганов: Добрый день. Виталий Млечин: Игорь Алексеевич, давайте, наверное, с самого важного. Конец года, принято подводить итоги. Можно ли сейчас как-то резюмировать, как в этом году себя экономика почувствовала, как приспособилась к новой вот этой действительности? Игорь Строганов: Ну, с одной стороны, можно сказать словами Владимира Владимировича, что слишком все динамично и подводить итоги в тот момент, когда все достаточно сильно меняется, сложно. Но, с другой стороны, можно сказать, что этот год, в общем-то, вопреки нашей традиции делить на года, – мы же сейчас видим результаты очень многих процессов. Мы видим результаты ковидного года, мы видим результаты начавшихся санкций еще с 2014 года и глобального мирового кризиса, который уже года 2 как достаточно серьезно дышит в шею всем экономикам мира. Мы видим результаты уже санкций этого года, причем начались они еще осенью, если вы помните, они начались еще до реальной атаки как таковой. Соответственно, мы видим проблемы, которые накопились по всему миру: это логистика, это мировая торговля, это противоречия, это то, что у нас страны друг с другом ведут и торговые, и не только торговые войны. И все это вместе позволяет сказать, что, в общем-то, да, экономически достаточно стабильная ситуация, достаточно страна, несмотря на все достаточно «всепропальщеческие» вопли, выжила, вполне неплохо себя чувствует. Естественно, мы всегда хотим лучше, мы всегда хотим, чтобы было все идеально, но это вряд ли возможно, но во всяком случае уже видно, что страна себя чувствует нормально, хотя, естественно, есть моменты, над которыми нужно очень серьезно и системно работать. Виталий Млечин: Вот, вот об этих моментах поговорим прямо сейчас, но сначала послушаем президента, как он оценил итоги года. Владимир Путин, президент РФ: Надеялся кто-то на то, что у нас будет снижение, сокращение объема валового внутреннего продукта, 20 и более 20, 25% некоторые говорили. Он имеет место быть, это снижение ВВП, но не 20–25%, а 2,5%, первое. Второе: инфляция, как я уже говорил, у нас будет в этом году, тоже один из важнейших показателей, инфляция будет в этом году чуть побольше 12%, и это, я думаю, что гораздо лучше, чем во многих других странах, в т. ч. в странах «двадцатки». Безработица минимальная, на историческом минимуме, 3,8%. У нас дефицитный бюджет, это правда, но в районе 2% будет в этом году, в следующем тоже. Потом будет 1%, а в 2025 году меньше 1%, где-то мы рассчитываем на 0,8%. Обращаю ваше внимание на то, что в других странах, и развивающихся больших государствах, и странах с т. н. развитой рыночной экономикой, дефицит гораздо больше. В Штатах, по-моему, 5,7%, в Китае свыше 7%. Во всех ведущих экономиках дефицит где-то за 5% улетает везде. У нас нет, и это хорошая фундаментальная база для того, чтобы двигаться уверенно в 2023 год. Виталий Млечин: Ну вот это вселяет оптимизм, да, надежду на светлое будущее. Вот по поводу дефицита бюджета хотел у вас узнать. Как вы считаете, просто понятно, что дефицит надо за счет чего-то покрывать, он покрывается либо за счет резервов, либо за счет доходов. С резервами сейчас не очень простая ситуация по известным причинам, а вот доходы бюджета сейчас насколько просто оценить, запланировать в связи с этими тоже введениями потолка цен на нефть и газ тоже? Цену на экспортные товары насколько легко сейчас рассчитать? Игорь Строганов: Рассчитать как раз не очень легко. Ровно связано это с тем, что достаточно сильно меняется конъюнктура. Но с тем же потолком, потолок, в общем-то, он политическая мера, причем политическая мера, которая во многом даже не работает с теми странами, которые его приняли. То есть все равно продолжают покупать те, кто покупают, они покупают по оговоренным ценам, Восток, Азия у нас покупает по своим ценам, которые договорены с ними. И естественно, на этот потолок смотрят больше как вот на некое, соответственно, «вот красивая мера, вот мы ограничили, вот мы теперь регулируем, вот теперь Россия развалится в очередной раз, и еще раз, и еще много-много раз развалится». На самом деле с бюджетом тоже все достаточно своеобразно, потому что тот же самый дефицит – это как минимум признак того, что государство на что-то тратит деньги. То есть, например, если государство усиливает расходы на тот же ВПК, то может наблюдаться дефицит бюджета. Если государство усиливает расходы на социалку, точно так же будет дефицит бюджета. Вопрос в том, что покрыть мы его можем, и, в общем-то, вот этот разворот на Восток, который сейчас для нас является основным, причем он является основным уже несколько лет, о нем тот же Владимир Владимирович говорил много лет назад, он очевиден, он требует усиленной работы, во-первых, с Азией. У нас Вьетнам, у нас Китай, у нас множество стран, которые нам откровенно дружественны, хотят с нами работать. У нас есть как минимум та же самая Африка, которая на самом деле континент, который в ближайшие десятилетия всех удивит, и это огромная кладовая ресурсов, это огромный рынок, это огромное количество разных ресурсов, потребительских товаров, продуктов и пр. И у нас с ними достаточно сложные отношения в том плане, что у нас очень маленькие цифры импорта и экспорта туда. Это можно менять, с этим можно работать. Но, к сожалению, надо понимать, что все эти процессы очень инерционные, они небыстрые. То есть вот сейчас нас пнули, мы вроде как должны разворачиваться, но это займет какое-то время, минимум год, скорее всего, пока бизнес, государство переориентируются, договорятся, начнут какие-то поставки, пойдут деньги. Я думаю, что тот же самый дефицит бюджета никакой проблемы сейчас не составляет, так как у государства достаточно крупные запасы, и не только те, которые были заморожены британцами и американцами, и, соответственно, я думаю, что мы совершенно спокойно справимся. Но опять же возникает вопрос, что или мы справляемся, грубо говоря, сохраняя некий статус-кво, или мы все-таки думаем про то, что надо наращивать инвестиции в собственный внутренний, кстати, о чем президент в т. ч. говорил, в производство, в отрасли стратегические, в рынки те же самые. Ну и начинать чуть более активно работать с нашими соседями, которые у нас вообще-то члены ЕврАзЭс и во многом обязаны соблюдать законодательство, что практически никто из них, ну общие правила, никто из них этого не делает, и это тоже, кстати, путь развития. Виталий Млечин: Игорь Алексеевич, давайте теперь попробуем какой-то план наметить на следующий год. Вот вы сказали чуть ранее, что есть сферы, на которые стоит обратить более пристальное внимание. Какие это сферы? Чем в первую очередь следует заниматься? Игорь Строганов: В первую очередь у нас должно быть целеполагание, т. е. мы должны понимать, а вот для чего мы все это делаем, т. е. куда мы развиваемся, что мы хотим получить, как это должно выглядеть, как это должно работать и как это должно что-то делать дальше. Вот опять же, много можно высказать претензий, вопросов Китаю, и я бы не сказал, что это идеальная ролевая модель, но тем не менее Китай чем хорош? Они планируют минимум на горизонт 50–60 лет. И да, в процессе планы меняются, но хотя бы есть некое направление движения. Нам этого немножко не хватает, это первый момент. Второй момент. Нам очень жестко нужно работать с системой государственно-муниципального управления, с ее эффективностью, с обратной связью. Опять же, у нас, в общем-то, сейчас уникальная ситуация, когда у каждого гражданина в руках есть мобильный телефон, смартфон практически всегда. Этот смартфон позволяет наладить обратную связь и прозванивать систему от и до. Опять же, это очень хорошая, интересная вещь, потому что система не всегда понимает, а что в ней происходит. Она очень хорошо на себя закуклена, она очень хорошо себя чувствует, не трогая, не дергая, не меняясь, соответственно, вот этого прозвона не хватает. А в-третьих, надо очень четко понимать, какие отрасли, какие товары, продукты для России сейчас актуальны с точки зрения конъюнктуры наших потребителей, наших партнеров восточных, африканских, латиноамериканских, индийских, китайских и т. д. Соответственно, надо понимать, как это развивать. И я бы сказал, что надо менять очень четко понимание того, что все можно привезти из Китая, да, все можно привезти из Индии. Да вот проблема-то в том, что если все можно привозить оттуда, зачем это делать здесь? Но, как мы видели в ковидный год, как мы видим сейчас, малейшее нарушение мировой логистики, малейшее нарушение торговли, и мы сидим с проблемами. Соответственно, если мы производим хотя бы основную базу, то, на чем мы живем здесь и сейчас, мы не зависим. Как, например, вот сейчас ситуация с курами-несушками. Вот удивительно, но абсолютное большинство яиц приходит из Голландии и из других стран Европы. Если по какой-то причине нарушаются эти поставки, у нас могут возникнуть проблемы. Почему? Ну потому что много лет так было нормально. Соответственно, сейчас ключевое направление – давайте сделаем собственные мощности по производству той же самой курицы-несушки, яиц банально. Виталий Млечин: А это задача для государства или для частного бизнеса? Игорь Строганов: Вопрос сложный, вопрос очень неоднозначный. Я думаю, что в условиях кризисных экономик, в условиях текущих проблем государство должно аккуратно наращивать свое присутствие, при этом не подавляя частную инициативу. То есть государство должно очень четко говорить: «Смотрите, ребята, вот есть направление, его нужно решить. Мы вам даем деньги, мы вам помогаем, но мы требуем очень жесткий отчет. Вы это делаете – вы получаете какие-то бонусы, снижение арендных платежей, льготы по налогам, льготы по социальным выплатам, но вы это делаете. Если вы это не делаете, ну извините, тогда государство дает другому». То есть опять же государство должно вешать пряник и при этом очень аккуратно пользоваться стимулом. Если вы помните, что в римской терминологии «стимул» – это такая палка с железным наконечником, ею осла пихали, чтобы он быстрее шел. Вот должен быть и кнут, хороший стимул, и, соответственно, пряник приятный, и этим, естественно, нужно стимулировать частный бизнес. Виталий Млечин: Ну да, у нас как-то традиционно с кнутом лучше получается, чем с пряником. Игорь Строганов: Да у нас на самом деле и с кнутом последние годы сложно. Бизнес, в общем-то, занимается своей конъюнктурой и не очень сильно обращает внимание на государство, на инициативы. Вот, казалось бы, в ситуации, когда реально плохо, когда реально отрезали нас от внешней экономики во многом, надо сейчас действительно сплотиться и действительно в общую цель какую-то идти. Но эта общая цель должна быть. Виталий Млечин: Вообще, в целом частный бизнес как себя сейчас чувствует? Вот насколько можно было судить до начала всех этих событий, самой популярной сферой ведения бизнеса был какой-то импорт: что-то привезти откуда-то и здесь продать. Игорь Строганов: Да. Виталий Млечин: А сейчас выясняется, что это вот уже гораздо сложнее, и можно было бы попробовать что-то здесь производить. Много ли желающих нашлось для этого? Игорь Строганов: Нет, желающих достаточно мало. На самом деле ситуация, как обычно, неоднозначная, вот всегда так. С одной стороны, абсолютное большинство людей, которые занимались импортом, они импортом и занимаются, они никуда от этого не двигаются ровно потому, что если мы не везем из Китая, мы повезем из Вьетнама; если мы не везем из Гонконга, мы повезем из Индонезии, мы повезем из Индии. Всегда можно найти поставщика, благо крупным странам вот только дай привезти что-нибудь, поставить что-нибудь, продать, потому что всем нужны рынки, всем нужно продавать то, что вы производите. Виталий Млечин: Так. Игорь Строганов: С другой стороны, есть достаточно большой пласт людей, которые в стране много лет пытаются пробивать стратегические отрасли, направления, я не знаю, банально какое-нибудь негорючее масло для электрических турбин. Люди, которые много лет пытаются пробивать проект, при этом у них не получается, потому что не дают финансирование, говорят: «Ну вы произведите какой-то объем, а мы вам дадим деньги», – то есть «сначала учитесь плавать, потом мы вам воду нальем», по классике. И к сожалению, у нас очень много проектов, которые вязнут на уровне именно того, что мы пришли к государству, государство сказало, что «не очень нам это интересно, нравится», и до свидания. Вот эту ситуацию тоже надо менять, т. е. надо позволять и помогать тем, кто реально хочет что-то делать, тех, кто реально хочет менять предпринимательство в России, помогать им активно. Но это опять же требует системы, которые немножечко шевелится и двигается, которая немножко реагирует на окружающие стимулы те самые. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое за ваше мнение, за вашу оценку! Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г. В. Плеханова, был с нами на прямой связи. Говорили об экономике, подвели некоторые итоги этого года и определились с тем, чем следует заниматься в году следующем. Сейчас прервемся на три минутки и вернемся в эту студию.