Виталий Млечин: К слову «импортозамещение» кто-то может отнестись скептически, тем не менее в нашей стране есть далеко не один пример успешных бизнес-идей, которые могут конкурировать с раскрученными иностранными брендами, просто не все о них знают. А мы расскажем. Марианна Ожерельева: Например, в Якутии придумали свою колу – эксклюзивный энергетик на основе экстракта оленьих рогов. Виталий Млечин: Завод работает только на 40% своей мощности, но уже сейчас с конвейерной ленты сходят 72 тысячи бутылок в сутки. Это по стакану колы на каждого жителя Якутии. Главная особенность продукции – качество воды, из которой она сделана, ее берут на глубине полукилометра, где она защищена слоем вечной мерзлоты. Все компоненты натуральные. Энергетический напиток даже одобрен Всемирной допинговой организацией для спортсменов. Также компания разработала линейку газированных напитков со вкусом апельсина, лимона и холодного чая. Сергей Быков, начальник пивобезалкогольного производства: Эти мировые бренды – у них цена там просто космическая! Естественно, в нынешних реалиях они не всем доступны. А наша продукция в разы дешевле, и она ничем не хуже, и она доступна простым гражданам нашим. Марианна Ожерельева: И вот теперь поставлять якутскую колу будут не только по всей стране, но и даже в Казахстан. А также в планах увеличить производство, тем более что оборудование в цехах почти все российское. Виталий Млечин: Ну вот, звучит это все здорово. Марианна Ожерельева: Якутская кола. Почему нет? Виталий Млечин: Очевидно, что так и есть. Но вот в московских магазинах я, к сожалению, якутской колы не видел. Видели ли вы якутскую колу в своих магазинах в вашем регионе? Пожалуйста, напишите нам. 5445 – короткий номер для ваших SMS-сообщений. Или позвоните нам в эфир: 8-800-222-00-14. А с нами на прямой связи кандидат экономических наук Михаил Беляев. Михаил Кимович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Михаил Беляев: Здравствуйте. Виталий Млечин: Михаил Кимович, скажите, пожалуйста… Вот же замечательный пример – якутская кола. Оборудование практически все свое. Рога, соответственно, оленей – тоже свои. Почему по всей России она не распространена? Почему вот такое хорошее дело, отечественное, не может вытеснить именитых западных производителей? Михаил Беляев: Ну, Виталий, в производстве как раз такого продукта очень важное значение имеет как раз продвижение, реклама и информационное обеспеченность. Реклама должна быть достаточно проникающей, если не сказать агрессивной, чтобы она могла кого-то вытеснить. Ну, лиха беда начало. Вот вы сделали первый шаг в продвижении этих самых бутылок сюда к нам, на запад, из Якутии. Я думаю, что если будет и дальше так же продолжаться, если вы еще попробуете и на личном опыте, скажете, что это все достойно, то тогда, я думаю, успех обеспечен. Виталий Млечин: Так мы бы с удовольствием попробовали! Марианна Ожерельева: Да? Виталий Млечин: Конечно! Да. Но – не продается здесь. Михаил Беляев: Так надо организовать в рекламных целях. Ребята, понимаете, произвести… Вот как американцы говорят? Я в цифрах могу путать, но смысл понятен: «Тот, кто придумал, получает два доллара. Тот, кто сделал, получает три. А тот, кто продал – пять». А «продал» – это как раз и идет на плечах рекламы, информационного обеспечения. Без этого само по себе ничего не продается. На рынок бутылки… Мы обратили внимание, сейчас показывают – ручек, ножек нет. Оно само на рынок не придет, его на рынок надо продвигать, причем активнейшим образом. Марианна Ожерельева: Михаил Кимович, а вообще у импортозамещения есть какие-то мировые примеры? Какая требуется поддержка? Ведь это только единичный случай про эту якутскую колу, а такого действительно много. Когда мы летаем по стране, шоколад из Сибири… Тоже задаю вопрос: почему нет в Москве? Дорогая логистика? Маленький объем? Мы не можем поставить? Что нужно этому импортозамещению? Какой импульс, какая поддержка? Или наоборот – ее отсутствие, чтобы лучше не мешали? Михаил Беляев: Марианна, прежде всего надо, чтобы освободилась ниша, то есть там, где ниша занята каким-то продуктом, который внедрялся в течение определенного времени, и к нему народ приучали (в хорошем смысле слова), народ к нему привык. Вот вытеснение одного бренда другим – это очень сложный момент. Кстати, есть такое, знаете… На английском языке это называется intangible assets – неосязаемые активы. Или по-другому это называется – цена фирмы. И иногда, когда фирма даже с таким общепризнанным брендом, несмотря на общепризнанный бренд, переживает тяжелые времена и ее поглощает другая компания в финансовых соображениях, то иногда самое дорогое, за что они платят – не за оборудование, не за персонал, а именно за эту самую марку. Потому что бренд стоит дороже всего, и вытеснить его с рынка очень трудно. Ну а теперь – что касается импортозамещения. Успех может быть тогда, если западные компании сами освободят вот эти ниши. При государственной поддержке и при должном продвижении, потому что если даже ниша освободится, а продвижения товара не будет, то тоже успеха особого не предвидится. Но когда будут освобождены ниши (а они, судя по всему, могут быть освобождены), вот тогда, конечно, дело пойдет успешнее. Марианна Ожерельева: А какие-то льготы здесь тоже требуются все-таки? Вот про этот успех. Понятно, что ниша ушла. Но придется же платить аренду, производство, зарплаты рабочим и так далее, и так далее. Михаил Беляев: А на месте они не платят, что ли? Это то же самое. На месте же они платят тоже и аренду, и… Марианна Ожерельева: Но другой же ценник, Михаил Кимович. А потом прийти в центральный регион – уже другая арендная плата все-таки. Михаил Беляев: Понятно, понятно. Но все-таки самое главное, вот самое главное… Опять я англицизмами тут буду сыпать. Это называется marketplace – то есть чтобы разрешил рынок. Вот когда рынок разрешает, то есть там, где есть потребитель вашего бренда и вашей продукции – вот это самое главное. А уже цена, аренда, льготы – это уже вопрос не то что второй, но, во всяком случае, такой уже на заднем фоне. Если marketplace не разрешает, то есть нет потребителя, нет этой ниши свободной, то там практически… льготы там бессильны и все остальное тоже, потому что надо конкурировать. И вот это вытеснение стоит очень дорого. А в свободной нише, пожалуйста, минимальная поддержка. И самое главное – это разворотливость предпринимателя и желание его эту нишу занять. Вот что самое главное. Марианна Ожерельева: Уж раз мы продвижением занялись, нам пишут: «Есть и дагестанская кола». Смотрите, мы уже два продукта продвигаем. Михаил Беляев: Ну вот. Да, давайте, продвигайте. Марианна Ожерельева: Получается, что оно есть все-таки, действительно. Виталий Млечин: Так давайте тогда продолжим. У нас есть сюжет еще о фастфуде по-русски. Давайте мы его посмотрим, а потом продолжим обсуждать. СЮЖЕТ Виталий Млечин: Ну слушайте, выглядит это очень здорово, особенно вот эти бургеры из своих котлет, из своих булок, из всего своего. Ждем, когда это появится повсеместно. Наверное, так? Михаил Беляев: Ну, наверное, так. Но опять возвращаемся к тому же… Понимаете, повар, который там стоял, уважаемый человек, он говорит: «Я уверен, что это все свое». Но я-то не уверен, что это все твое. Это ты уверен, что все свое. Вот убеди меня, что это все твое и что все это, так сказать, без ароматов, без усилителей. Хотя на глаз… Я ни разу не повар, но я от «Биг Мака» не сильно отличил: та же булка, та же лепешка мясная, чуть-чуть зелени. На мой вкус, и лука многовато. Марианна Ожерельева: Как вы все разглядели! Михаил Кимович… Михаил Беляев: Потом с девушкой разговаривать трудно будет, да? Марианна Ожерельева: Да. Михаил Беляев: Так что это опять все… Понимаете, особенно этот фастфуд, вот он базируется на продвижении и на убеждении, что это хорошо. И это, кстати, должно быть очень технологично. Вот он критикует… Я не его критикую, я просто объясняю, как отрасль устроена. Он критикует, что там на каких-то электрических тэнах это устроено. Но это технологично, это позволяет удешевить. А вот когда ты начинаешь возиться с углями и со всей этой штукой – это, конечно, уже все получается чуть-чуть, сами понимаете… Технологичность, вот эта поточность, она уже становится такой мини-индустриальной, скажем так. Конечно, может, это и лучше, но… Виталий Млечин: Но вкус явно более насыщенный, да, когда на углях готовишь. Тем не менее, да, понятно, о чем вы говорите. Главное, чтобы был выбор. Кто-то, соответственно, готов заплатить больше и получить вот этот более насыщенный вкус. А кому-то важно побыстрее и подешевле. Михаил Беляев: Ну, видимо, да. Это должна быть целая линейка. Но главное, понимаете, какую цель вы преследуете. Это же самые разные отрасли. То ресторан у нас итальянский, надо сказать, более быстрый, судя по всему, такой полуфастфуд – пицца и прочее. Ну, только с рассадкой. Другое – это высокая кухня, французская, более утонченная. Там совершенно другая история. Кстати, вопрос о вине, чтобы развеселить эфир, а особенно по поводу французского и итальянского вина, которое у нас продается здесь, в таких обычных магазинах. Ну тоже, понимаете, это вопрос, так сказать, гламура и вопрос бренда. Раз написано, что французское – значит, отличное. А я помню, читал какие-то воспоминания о Москве одного (уже и не вспомню) итальянского какого-то режиссера, который работал здесь, достаточно богатого. Ну, они привыкли выпивать бутылку вина за ужином просто так, как мы пьем… Что там? Якутский этот энергетик надо пить теперь за ужином, да? Ну, как они пьют этот якутский энергетик, так же они выпивают бутылку вина. У него спрашивают: «А почему вы тут не пьете итальянское?» Он говорит: «Вы понимаете, за те цены, которые стоят у вас на полке за наше итальянское вино, за эту кислятину, которую я не пью вообще, платить вот такие сумасшедшие деньги я не готов». Хотя он человек не бедный. Марианна Ожерельева: Давайте Тамару послушаем из Калининградской области. Тамара, здравствуйте. Виталий Млечин: Да, из Калининградской области. Здравствуйте, Тамара. Зритель: Здравствуйте. Я хочу поговорить, вернее, пожелать нашим производителям начинать открывать выпуск наших вкусных, которые раньше были, лимонадов. Мне уже 71 год, и я уже 30 лет борюсь со своими внуками и с детьми боролась. Ведь пепси-кола та – это же отрава, которой даже можно моторы мыть. А наши лимонады… Марианна Ожерельева: А вы ее пробовали? Зритель: Муж пробовал, да. Что я хочу сказать? Не такая уж и сложная проблема – выпускать вместо колы натуральные лимонады с натуральным соком, сиропом, как это было в наше время. Спасибо. Марианна Ожерельева: Хорошо, спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Марианна Ожерельева: Михаил Кимович, про наше время, кстати, из Свердловской области: «В Советском Союзе все было и продавалось без всякой рекламы». Так было? Согласны с этим? Михаил Беляев: Вы знаете, там было без рекламы, потому что там ничего другого не было. И вам ничего не оставалось делать, как идти и покупать, и без рекламы. Я ничего не хочу сказать про советское время, но, извините, я там пожил, и пожил как следует в это время, и помню. Мне-то про него не надо уже рассказывать, у меня память ничего еще. И вот эти мифы насочиняли, что там все было… Ну, был у вас один этот «Буратино», стоял. Какая ему другая реклама нужна? Больше никакой рекламы и не надо. А теперь – про специфику этого вкуса. Понимаете, кому что. В принципе, предпочитают то, к чему ты привык с детства. Вот эта девушка, которая нам звонила из Калининграда, она привыкла к вкусу «Буратино», ее на кока-колу не переучить. И тут как бы не рассказать анекдот: «Знаешь, слышал я этого Карузо – плюется, фальшивит и слова не знает». – «А ты слышал?» – «Да нет, мне сосед напел». Вот «муж попробовал» – это приблизительно то же самое. Муж попробовал – достаточно. И если есть еще время, то… У меня дети тоже, я ничего не мог сделать. Ребенку своему я купил, когда он еще маленький был, специальную соковыжималку, выжал яблоки, сорванные с дерева в саду, нацедил стакан сока, разрешил ему выйти в сад и сказал… А его тоже Миша зовут. Я говорю: «Миша, если тебе не понравится, я тебе разрешаю взять этот сок и тут же его выплюнуть, если тебе не понравится». Он даже это не сделал. Понимаете? Это то, к чему привыкли. Те, кто привык к этой гадости, которой моют моторы и которая никому не нужна, вообще переучить их на «Буратино» – это та же самая проблема, как с «Буратино» пересадить на кока-колу. Вот это специфическая сфера. И ребенку пятилетнему попробуй объясни: «Димочка, это натуральное. Ты понимаешь, это без красителей». А Димочка, если Вовочка приходит и говорит: «Ты знаешь, я вчера пил кока-колу в детском саду – такая вкусная штука!»… Ну, вы поняли, о чем речь. Марианна Ожерельева: Михаил Кимович, а можно еще про бренды? Вот почему мы всякий раз стремимся, даже если что-то свое… Значит, «Макдоналдс» – пусть будет «Дядя Ваня», значок перевернем. Якутская кола. Все равно вот этот субпродукт. Как в пиаре как раз есть основной продукт, бренд, а у него есть какой-то относящийся к этому бренду. И здесь все равно… Ну почему это не якутский напиток какой-то, натуральный напиток? Что-то еще придумать. Зачем вот этот ассоциативный ряд? Ну, если уж умерла так умерла, ушли от этой колы – ну все, хорошо. Свое изобретайте. Зачем вот эти ассоциации к тому, что было. Притом еще плохое, не надо это есть и употреблять. Михаил Беляев: Вы знаете, Марианна, это опять вопрос психологии. Вообще потребительский рынок – это даже не про экономику, это как раз про психологию, про психологию потребителя. И у нас как-то укоренилось, может быть, с тех времен, когда у нас все было, как дама утверждала, все было, но дефицит был сплошной, у нас был определенный взор на Запад – как полудоступное, как более красиво упакованное, как более такое гламурное, такое полузапретное, вас как-то даже приподнимает морально. Вот этот момент. У нас было принято все называть на иностранный манер, писать какими-то иностранными буквами или что-то такое, пытаться дать название похожее на западное, потому что было все в ту сторону направлено. Ну, этот рудимент сохранился до сих пор. Хотя мы помним, что французы (уж позвольте теперь после английского про французов вспомнить), они очень трепетно относятся к своему языку, у них есть Академия языка. Они не допускают в принципе англицизмов в своих названиях никоим образом, только французские названия. Ну, нам, видимо, тоже… Я понимаю, английский короче, из него легче бренд слепить, он как-то загадочнее выглядит. Я понимаю, дизайнерски с русскими буквами сложнее как-то обойтись. Ну, пусть дизайнеры работают, а маркетологи пусть это дело продвигают. Вот что это такое. Вот тогда будет успех. Марианна Ожерельева: Про натуральное все-таки. Когда это натуральное – все равно это же удорожание продукта. А готово ли сегодня население России как раз покупать пусть и натуральное, но дорогое, еще и отечественного производителя? Ведь там мы говорили про масштабы производства, что могло влиять на удешевление цены. А здесь, когда ты производишь 30 бутылок – ну что с этим сделать? И ценник будет другой, наверное. Михаил Беляев: Марианна, опять вспомним английский, называется это economies of scale, то есть эффект экономии на масштабе. И понятно, что чем масштабнее производство, тем дешевле единица продукции, опять-таки до определенного масштаба, а дальше опять начинаются повышенные издержки. Ну что делать? Это все, когда будут расширяться ниши и производство, пойдет. Понимаете, одно связано с другим, нельзя рассматривать изолированно. Естественно, когда естественная продукция, она и будет чуть-чуть дороже. Недаром естественные компоненты вытеснялись искусственными, синтетическими, потому что они дешевле. Возврат к натуральному – это, конечно, кое-какое удорожание. Но я думаю, что и тут можно найти выход. Надо искать, надо искать. Понимаете, на то и придуман рынок и существует, в отличие от плановой экономики, что он основан на поиске предпринимателя, на его активности, на его (в хорошем смысле слова) поиске рационального решения. А иначе зачем он нужен? Иначе зачем он нужен? И в чем тогда будет его преимущество? Иначе зачем он нужен нам как обществу? Марианна Ожерельева: У импортозамещенного только та скрепа, что оно свое, и надо это потреблять? И можно ли современного покупателя фастфуда, напитков, чего угодно продовольственного, условно, заставить купить свое? Михаил Беляев: Ну видите, если послушать наших корреспондентов, которые здесь, и вообще то, что отражается в прессе, то вроде бы у нас все абсолютно готовы, наоборот, так сказать, изничтожить этот «Биг Мак» как абсолютно вредоносную вещь, и все продукты, которые невкусные и никудышные, а российские все такие прекрасные. Если опираться на эту информацию, то нам даже и переживать не за что, да? То есть «зеленая улица» должна быть. Но по факту получается немножко по-другому. Там и упаковка играет роль, а упаковка на потребительском рынке огромное значение имеет. Ну, опять, понимаете, там и воздействие на зрительные органы, и на психологию, и продвижение… Виталий Млечин: Целая наука, да. Михаил Беляев: Это абсолютно целая наука. Виталий Млечин: Спасибо. Михаил Беляев: Причем не бросовая наука, а та, на которой все это держится. Марианна Ожерельева: Будем верить в импортозамещение. Виталий Млечин: Спасибо огромное. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое. Виталий Млечин: Кандидат экономических наук Михаил Беляев был с нами на прямой связи. Вот нам пишут из Курганской области: «Реклама нужна для гадости из химии, а натуральное сразу видно. Но оно не по карману большинству населения». Ну, по цене, действительно, можно судить, конечно. Марианна Ожерельева: Из Бурятии: «Все убрать и оставить только натуральное». Виталий Млечин: Вот! Это правильно. Дорогие друзья, нам пора заканчивать наш эфир. Пожалуйста, в 6 вечера по московскому времени смотрите вечерний выпуск «ОТРажения». А еще «ОТРажение» теперь выходит по выходным. В 9:30 утра включайте Общественное телевидение России. До свидания! Марианна Ожерельева: Хороших выходных! До свидания!