Константин Чуриков: Ох, новости у нас какие, да? Бодрящие в последнее время. Ольга Арсланова: Давайте поговорим об одежде. Лето впереди, да? Посмотрим, что будут носить россияне после того, как западные марки – в основном масс-маркет – ушли с нашего рынка, потому что теперь импортозамещение коснется и легкой промышленности в том числе. Константин Чуриков: Ну, кстати говоря… Ольга Арсланова: Будем носить свое, российское. Константин Чуриков: Да. Есть хорошие новости, в принципе. Один крупный ритейлер сейчас заявляет, что как раз заместит ушедшие, уходящие эти западные бренды, все будет нормально. Об этом – чуть позже. Ну а сейчас – наверное, действительно пожелания граждан к российским производителям одежды. Что нужно, чтобы мы выглядели достойно в отечественном? ОПРОС Ольга Арсланова: А давайте вот прямо сейчас вы посмотрите на себя, может быть, в свой шкаф загляните и посмотрите, что там есть российского. И как вам это по качеству, по цене? Позвоните нам и расскажите в прямом эфире обязательно. В ближайшие 20 минут будем говорить об отечественной одежде. Константин Чуриков: Ну а сейчас мы приглашаем в эфир Анну Лебсак-Клейманс – это гендиректор Fashion Consulting Group. Анна Вячеславовна, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Анна Вячеславовна, добрый день. Анна Лебсак-Клейманс: Добрый день, здравствуйте. Ольга Арсланова: Вы знаете, я тут недавно в одной группе, посвященной моде, как раз fashion, читала большую ветку. Там пользователи писали, составляли список марок российских. «Что будем носить? Модные российские маски? Накидайте, ребята, все, что вы знаете». Около двух сотен набралось. И по некоторым ссылкам я прошлась, посмотрела. Это действительно очень классно! Это хорошо сшито. Это модно. Это красиво. Но это дорого. Это намного дороже, чем все те марки, которые от нас уходят. Вот как так? И что с этим делать? Анна Лебсак-Клейманс: Вы знаете, российские производители есть во всех ценовых сегментах, во всех. Если мы будем говорить про нижний, самый экономный сегмент, то ровно так же, как работает, условно, компания H&M, работают российские компании Gloria Jeans, O'STIN, MODIS и так далее. Цены там будут сопоставимы с H&M. С другой стороны, если мы будем говорить про такие марки, как Chanel, Dior и так далее, то у нас есть и такие дизайнеры, у которых есть дома моды, и там будет очень дорогая одежда. Есть у нас очень красивый дизайнерский сегмент, где работает, например, Akhmadullina Dreams, I AM Studio, LIME. Это бренды дизайнерские, очень красивые, с точки зрения конструкции, модные, трендовые. И они по цене чуть выше, чем средний сегмент, чуть дороже Zara. Но при этом это низкие тиражи, уникальные модели, очень интересные конструкции. Константин Чуриков: Анна Вячеславовна, я вообще в этой теме «чайник», сразу скажу, прошу понять меня правильно. Но почему вот это все называется по-английски? Я помню, был такой бренд «Слава Зайцев». Ну, он писал: «Слава Зайцев». Понимаете? Пьер Карден не стеснялся, что он Пьер Карден, но он был француз. Почему… Ольга Арсланова: Но Slava Zaitsev, кстати, латиницей писался. Константин Чуриков: Да-да-да. Почему обязательно надо как-то подать, чтобы пользователь, вернее, покупатель не понял, что это российское? Анна Лебсак-Клейманс: Вы знаете, в этом нет никакой мифологии. Точно так же делают все мировые бренды. Японские бренды не называются японскими словами. Например, самый крупный японский бренд Uniqlo. Это просто для того, чтобы удобно было находить бренд в Интернете, удобно было писать. И очень многие слова должны быть просто уникальными, потому что все базовые домены, как это называется, они уже заняты. Вы не можете назвать бренд «Ромашка» или «Березка», потому что все эти слова уже давно заняты. Кроме того, я еще раз говорю, мы все сегодня продаем и покупаем половину продукции в Интернете. И закон Интернета: это должно красиво перекладываться латинскими буквами. Ольга Арсланова: Ага, все объяснимо. Константин Чуриков: Ну хорошо, не о буквах, а о сути. Анна Вячеславовна, вот то, что называется российской одеждой сегодня – неважно, масс-маркет, массовое производство или какая-то высокая мода, – они российские по сути? То есть это российские ткани, российские руки, локализация, то есть производство здесь, в Российской Федерации? Или это все-таки рассредоточено? Анна Лебсак-Клейманс: Вы знаете, fashion-индустрия в принципе так не работает, потому что она в принципе сама по себе… Лучшие ткани, например, хлопок – это Перу. Лучший кашемир – это Кашмир, район Кашмир. Поэтому мода по истории происхождения волокон, тканей, она очень глобальная. И в этом смысле Россия ничем не отличается от европейского рынка, американского и даже, я вам скажу, китайского, потому что даже китайский рынок, который внутри на себе самый замкнутый, даже он импортирует что-то для производства одежды. В этом смысле совершенно необязательно, чтобы все происходило внутри какого-то замкнутого периметра. С точки зрения поставок тканей, поставок сырья, весь мир работает со всем миром. И, действительно, в России со своими тканями на сегодняшний день довольно сложно. У нас есть производство камвольное, у нас есть какие-то производства хлопковых тканей, но опять-таки сырье у нас приходит из Узбекистана. Поэтому, в принципе, в этом смысле Россия такая же, как и весь мир, ткани она закупает со всего мира. Ольга Арсланова: А вот смотрите. Если мы зажаты тисками санкций и мы понимаем, например, что, да, самую дешевую российскую одежду мы вынуждены отшивать в Китае, и Китай прекрасно понимает, что у нас альтернатив особо нет, и диктует ценовую политику, как вариант; мы понимаем, что у нас есть ограничения на поставки станков, на которых все это отшивается, и нам тоже негде их взять, – вот здесь у нас не начнутся проблемы? Ну понятно, что хлопок из Перу, возможно, мы новыми логистическими путями, но все-таки как-то будем покупать, из Таджикистана что-то купим. Синтетические ткани у нас у самих есть, мы можем их производить, да? А вот со всем остальным как нам быть, если нам негде будет это взять? Анна Лебсак-Клейманс: Ну, во-первых, все-таки пока речь не идет о том, что негде. Даже те западные бренды, которые говорят об уходе, мы тоже пока понимаем и надеемся, что это некие временные меры. Ну и останутся дружественные компании, которые продолжат с нами работать. Они и сейчас есть на рынке. Константин Чуриков: Дружественные компании из недружественных стран. Анна Лебсак-Клейманс: Да, дружественные компании из недружественных стран, именно так. Потому что это дает более широкий выбор потребителям. И мы надеемся, что останутся какие-то доброжелательные отношения с бизнесом, который здесь сейчас продолжает, да, живя в тяжелых условиях, работать с россиянами. Кроме того, у нас есть ближайшие партнеры – это Таджикистан, Узбекистан, Киргизия, Белоруссия, где огромные производства. Поэтому большая часть российских компаний сейчас очень активно рассматривают рынки ближайших наших соседей, где очень хорошо развита текстильная промышленность. Кроме того, Юго-Восточная Азия совершенно никаким образом пока не показывает нежелание работать. И все компании, которые как работали с Юго-Восточной Азией… А это 80% аутсорсинговых заказов. Остальные 20% – это Россия. Никогда мы в Европе ничего и не производили. Так оно и продолжается. То есть этот цикл никаким образом не нарушился. Константин Чуриков: Да, спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Константин Чуриков: Анна Лебсак-Клейманс в нашем эфире, гендиректор Fashion Consulting Group. У нас есть звонок – Людмила из Перми. Здравствуйте, Людмила. Ольга Арсланова: Здравствуйте, добрый день. Константин Чуриков: Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Рассказывайте. Зритель: Можно рассказывать, да? Ольга Арсланова: Да. Нужно. Зритель: Так, меня зовут… Я не слышу своего голоса в телевизоре. Константин Чуриков: А мы вас слышим. Вы чуть позже свой голос в телевизоре услышите. Вот сейчас громкость телевизора выключайте и с нами беседуйте. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из города Перми и хочу рассказать вот что. В году 2012-м или 2011-м у меня сын купил… Константин Чуриков: Что купил? Что купил сын? Зритель: У меня сын в 2011-м или 2012 году купил парку в нашем торговом центре. Ольга Арсланова: Ага, куртку. Зритель: Я названия фабрики не помню, но был город Москва. Константин Чуриков: Так? Зритель: Стоила она 14 тысяч в том году… в то время. Константин Чуриков: В 2011 году 14 тысяч – куртка из Москвы. Ольга Арсланова: Дорого! Константин Чуриков: Ничего себе! Так? Зритель: Да. Ну, шикарная! До колена. Мех искусственный, но такой мягкий, теплый. Крой шикарный, строчка шикарная! Фурнитура шикарная! Ткань шикарная! Мы, не задумываясь… он, не задумываясь, ее купил. Но когда началась Крымская весна, он еще хотел наведаться в этот магазин… А он был заточен точно под эту всю фабрику. Ну, то есть фирменный отдел был. И видно, что отдел съехал, написано «аренда». И вот он до сих пор не может найти этот отдел – куда, что и как. И очень мечтал бы носить эту одежду! Константин Чуриков: Купить еще одну куртку из Москвы. Только сегодня она бы уже стоила очень дорого! Зритель: Да. А я в прошлом году случайно ходила по магазинам и думаю: что же мне на лето купить? Увидела тунику, х/б, в полосочку, голубую и белую. Померила – шикарно! Ольга Арсланова: Тоже российская? Зритель: Две тысячи. Но посмотрела на изготовление – город Тула. Ольга Арсланова: О-о-о! Зритель: Так обрадовалась! Наш российский стопроцентный хлопок. Померила – да еще как раз! Ольга Арсланова: Класс! Константин Чуриков: Чем дальше от Москвы, тем дешевле. Да, спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Константин Чуриков: Да, спасибо. Ольга Арсланова: Дизайнер, основатель российских брендов Яна Недзвецкая сейчас с нами. Вот вы ее уже видите. Яна, здравствуйте. Константин Чуриков: Яна, здравствуйте. Яна Недзвецкая: Здравствуйте. Константин Чуриков: Мы сразу тут пробежимся по пожеланиям зрителей. Кстати, от меня тоже пожелание (и у нас в видеоопросе было): чтобы не было дурацких надписей на английском. Потому что вроде бы и вещь хорошая… Была бы она однотонная – можно было бы купить. Но там обязательно что-то написано. Иероглифы тоже не надо, потому что мы не знаем, не умеем их читать. В общем, много пожеланий у людей. Ольга Арсланова: Да. Но чтобы качественно было, недорого, «чтобы выпускали по доступным ценам, а то все завышено». Вот такое. Константин Чуриков: Готов рынок выполнить эти пожелания? Яна Недзвецкая: Ну конечно, готов. Мы уже года два, я так думаю, выпускаем и с принтами, и без принтов те же футболки, майки. Но, вы знаете, волшебным образом… Ведь производители делают то, что нравится людям, покупателям. Поэтому не надо думать, что покупатели хотят одно, а производители просто наперекор делают другое. Ну конечно нет. Вы знаете, те же английские надписи… Ну, к сожалению, сделаешь английскую надпись – и вещь продается гораздо лучше, чем или совсем без надписи, или на русском. Я много раз… Вот меня нельзя упрекнуть в том, что я не делаю на русском. Я на кириллице уже лет пять лет делаю надписи со своими фразами, из головы выдумываю. Вообще довольно патриотично, красиво и стильно. И есть на это свой покупатель. Но, к сожалению, его, конечно, меньше, его гораздо меньше, чем покупают надписи на английском. Константин Чуриков: Надо воспитывать вкус покупателя, выращивать его. Яна Недзвецкая: Выращиваем, воспитываем. Ольга Арсланова: А скажите, вы как дизайнер сейчас как оцениваете времена для вашей индустрии после того, как самые известные марки и бренды западные ушли с нашего рынка? Вам есть где развернуться или ничего не поменялось? Яна Недзвецкая: Вы знаете, в принципе, есть. Но, как всегда, проблемы с тканью. И хочется… Правительство помогает материально, оно дает нам рыбу. А я все время прошу: не нужна нам рыба, дайте нам удочки, дайте нам более удобные снасти. Ну, например, все (не хочу скрывать, Анна об этом тоже говорила) ткани поступают в основном – 80% – это Китай и Турция. Турция, казалось бы, через Черное море, вот она рядышком с нами. Но сейчас турки тащат ткани через всю Европу. Там такой бардак! Перегружают несколько раз фура на фуру, потому что кто-то не пускает русских, кто-то не пускает иностранцев. Это же ад полнейший! А у нас Турция – вот она, через Черное море. Вы помните, как мы быстро наладили с Крымом паромную переправу? Я до сих пор не понимаю, что стоит то же самое сделать с Турцией. И пошли себе ткани! Потому что у нас ткани шикарные для постельного белья, для халатов, но нет у нас пока тканей для модной женской одежды. Их нет в России. Но это же надо решать. Ну помогите, сделайте быстро паромную переправу – и у нас через сутки уже ткани турецкие здесь. Но, обратите внимание, я 30 лет в этом бизнесе, и никогда в России не растомаживают ничего, потому что невыгодно и дорого. И вот вопрос к правительству. Не нужны нам деньги, дайте нам возможности! Константин Чуриков: Яна, сейчас крамольную вещь спрошу: а, может быть, ткани российские – тоже нормально, ничего? И не нужна паромная переправа с Турцией. Турция – страна НАТО, мало ли там что. Ольга Арсланова: Научимся свои делать? Яна Недзвецкая: Вы знаете, прекрасно знаю российский рынок, просто знаю наизусть. И не только российский, но и мировой. Вы представляете – 33 года работать в этой отрасли. Я работал в Китае, я работала… Где я только ни работала, сложно перечислять. И я вам хочу сказать: ну нет у нас модных тканей! Не были мы заточены. При СССР – само собой. При перестройке вообще раздали всю страну, открыли все наружу, берите, никаких пошлин – и все хлынуло в Россию! Константин Чуриков: Всегда получается веселенький ситчик или что-нибудь в горошек, да? Яна Недзвецкая: Да, да. Либо будут халатики веселые, либо ситцевые платья. И стоит ли шить? Ольга Арсланова: Ну а остальное, по крайней мере, умеем. Ладно, ладно. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо, Яна. Ольга Арсланова: Это подтянем. Спасибо. Константин Чуриков: И содержательно, и с вами весело. Яна Недзвецкая, дизайнер, основатель российских брендов. Еще есть буквально несколько минут, чтобы поговорить с Андреем Разбродиным, председателем Комитета Торгово-промышленной палаты по предпринимательству в текстильной и легкой промышленности. Андрей Валентинович, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Без долгих прелюдий… Андрей Разбродин: Добрый день. Константин Чуриков: Вот тут прозвучала претензия. Что у нас не так с тканями-то нашими? Андрей Разбродин: Понимаете, вопрос «Что у нас не так?»… Константин Чуриков: Или что у нас так? Андрей Разбродин: Ха-ха-ха! Ну понимаете, у нас… Уже было сказано, что у нас за последние, по сути своей, тридцать с небольшим лет после распада Советского Союза текстильной и легкой промышленностью особо никто не занимался. Последние лет пять-шесть более серьезно обратили внимание. Поэтому, конечно, к сожалению, многое – даже то, что было при Советском Союзе – потеряно. И, действительно, тогда – в 90-е, в начале 2000-х – хлынула дешевая продукция из Китая и Турции. Ну, не только Турция и Китай, но и ряд других стран, в том числе и восточных. Поэтому наши, да, к сожалению, в этом направлении особо не развивались. Но сейчас есть серьезное окно возможностей. В общем-то, надо поднимать серьезно швейную отрасль. Будет заказ более серьезный на ткани и будут вложения в производство тканей на территории России. То есть это уже сдвигается с мертвой точки, но, как говорится, на все нужна программа. Ольга Арсланова: А что еще нужно, кроме тканей, для того чтобы заработало? Андрей Разбродин: Что именно заработало? Ольга Арсланова: Наша легкая промышленность. Константин Чуриков: Легонькая, легонькая наша. Ольга Арсланова: Наша одежда – доступная, качественная, умеющая заменить всех тех, кто ушел. Ушли – и ладно, хорошо! Андрей Разбродин: Ну понимаете, не все нужно делать у себя, скажем так. То есть вполне разумная кооперация с тем же самым Китаем, Индией, Турцией, с рядом других стран, кто поддерживает и нормально работает на сегодняшний день. Да, сегодня меняется логистика. И совершенно точно пока еще много сложностей и идиотизма, но логистика выстроится, как это было в пандемию, будем работать. То есть сейчас активно развивается швейное направление, есть серьезная заинтересованность, в том числе от ряда наших зарубежных коллег (Иран, Бангладеш в том числе), на вложения в эту отрасль и развитие ее на территории России. То есть это тоже связано с изменением логистики. То есть многие бренды, которые уходят, они уходят с точки зрения опять же той же самой логистики и сложности привоза, но готовы заказывать под свою торговую марку продукцию в России. Собственно, они это и делают сегодня. Поэтому меняется структура, то есть все сейчас, как говорится, очень живо и активно. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Успехов легкой промышленности! Андрей Разбродин, председатель Комитета Торгово-промышленной России по предпринимательству в текстильной и легкой промышленности. Столько сообщений! Такие интересные! И не успеваем прочесть. Тут спрашивают: «Где купить советские семейные трусы?» Ольга Арсланова: Ха-ха-ха! Константин Чуриков: Пишут: «Не надо никаких надписей! Нам только то, в чем картошку копать. Нам много не надо. Ольга Арсланова: А еще спрашивают, почему, Костя, когда ты уходишь, все время стакан уносишь? Константин Чуриков: Ну, мой стакан… Ольга Арсланова: А что, оставлять его, что ли, врагам? Константин Чуриков: Конечно, да. Это была программа «ОТРажение» с Ольгой Арслановой… Ольга Арсланова: …и Константином Чуриковым. Увидимся обязательно! Константин Чуриков: Увидимся. Смотрите нас. А впереди – большой выпуск новостей и Денис Чижов. Пока!