Ольга Арсланова: Ну а для тех, кто невнимательно слушал Петра Кузнецова, напоминаем: сегодня прошла инаугурация президента Владимира Путина. Новый срок и новые задачи: Владимир Путин уже назвал приоритетные цели нового срока на посту президента. Одна из задач – это повысить качество российского образования. Константин Чуриков: Уже сейчас наши чиновники работают над отраслевой стратегией. Речь идет о возможном изменении федеральных стандартов образования, сейчас уже одобрены концепции развития математического образования, преподавание русского и литературы, отечественной истории. Минобрнауки проводит экспертизу школьных учебников. Ольга Арсланова: Ну а российские школьники при этом показывают неплохие результаты на международных олимпиадах. Всегда можно сказать, что дела у нас идут, в общем-то, неплохо. Вот смотрите, на физической олимпиаде в Индонезии минувшим летом впервые в истории школьники взяли 5 золотых медалей, завоевали неофициальное первенство в этой дисциплине в мире. На олимпиаде по математике в Бразилии петербуржец Михаил Иванов в 2017 году завоевал одно золото; в целом российская команда, правда, только на 11-м месте. Ну и сильнейшими стали при этом школьники из Южной Кореи, Китая и Вьетнама. Россия в командном зачете в последний раз входила в тройку лидеров в 2011 году, но зато завоевали школьники 2 золота и 2 серебра Международной олимпиады по химии, которая проходила в Таиланде, там соревновались 76 стран. В общем, такие результаты, которыми можно гордиться, но где-то мы чуть-чуть не дотягиваем. Константин Чуриков: Ну я думаю, что когда-нибудь дотянем. Высшее образование во всяком случае с формальной точки зрения становится более доступным, количество бюджетных мест растет. В этом учебном году ВУЗы получили 298 тысяч мест для бакалавров и 70 тысяч для специалистов, а в следующем учебном году бакалавриат получит 315 тысяч мест, специалитет 75 тысяч, магистратуре выделено 208 тысяч бюджетных мест, что на 3 тысячи больше, чем годом ранее, так что действительно доступность как-то подрастает. Ольга Арсланова: Это как раз те самые бюджетные места, куда пойдут талантливые школьники, которые поступают. Константин Чуриков: То есть не за деньги свои, а по бюджету. Ольга Арсланова: Однако многие исследователи в сфере образования отмечают, что Россия еще не во всем пока успевает, еще много над чем нужно работать, по многим параметрам мы уступаем европейским и некоторым азиатским странам. Давайте вместе выяснять, как же повысить качество образования в России, будем это обсуждать в прямом эфире в ближайшие полчаса. Константин Чуриков: В нашей студии Олег Смолин, депутат Государственной Думы, первый заместитель председателя Комитета по образованию и науке. Олег Николаевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Олег Смолин: Добрый день, Ольга, добрый день, Константин. Пользуясь случаем, хочу от всей души поздравить всех наших телезрителей с наступающим Днем победы – действительно праздником, который объединяет людей всех национальностей, разного возраста, вне зависимости от того, живут они в столицах или дальних регионах. От души, это замечательный праздник. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Мы вас тоже поздравляем… Олег Смолин: Кстати, не могу не сказать, что согласно заявлению Александра Зиновьева, очень известного нашего философа, войну выиграл советский десятиклассник. Ольга Арсланова: А теперь о победе над проблемами в российском образовании. Константин Чуриков: Олег Николаевич, скажите, на что сейчас направлено наша политика в области развития образования и на что она должна была бы быть направлена? Есть у вас какие-то персональные претензии и положения? Олег Смолин: Начну с того, что давайте уточнимся по некоторым позициям, которые вы озвучили. Про олимпиады говорить не буду, все так и есть. У нас есть еще одна радость, хороший результат – это исследование грамотности наших ребят в начальной школе, это называется PIRLS (это аббревиатура), которое показывает, что наши ребята в начальной школе заняли первые места в мире, наша начальная школа остается действительно одной из лучших в мире. Это радует. Ольга Арсланова: Это до какого класса? Олег Смолин: До четвертого включительно. Ольга Арсланова: А дальше? Олег Смолин: А дальше по системе TIMSS по 4 и 8 классам мы имеем тоже приличные результаты, входим, в общем, в десятку. А вот по системе PISA – это грамотность 15-летних школьников – мы то чуть лучше, то чуть хуже, но в среднем это третий, четвертый, иногда пятый десяток в мире. Константин Чуриков: Ну то есть, условно говоря, все не так плохо, но как сегодня сказал президент, сейчас не время для самоуспокоения. Так все-таки болевые точки какие? Олег Смолин: Это уж точно. Я хочу добавить к этому, что в советский период наша молодежь (как раз та, которую по системе PISA сейчас исследуют) всегда ходила в тройку наиболее подготовленных и интеллектуальных поколений своего времени. Теперь где проблемы. Я вообще специально занимаюсь исследованием системных проблем российского образования. Вы будете смеяться, я насчитал их по меньшей мере 12. Понятно, что в полчаса мы про 12 ничего сказать не сможем, давайте скажем хотя бы про некоторые. Первая системная проблема образования, от которой деваться некуда, – это, конечно, финансирование. У нас продолжаются дискуссии разных направлений в образовательной политике: я принадлежу к социальному направлению, Высшая школа экономики во главе с Ярославом Кузьминовым принадлежит к либеральному направлению в образовательной политике. Но мы в некоторых позициях сходимся, например, в одной: для того чтобы модернизировать страну, нужно тратить на образование примерно 7% от валового внутреннего продукта – так поступали все страны, которые проводили модернизацию. Ольга Арсланова: Слушайте, это даже больше, чем в предложении ЦСР и Высшей школы экономики, они говорили нам о 5%. Олег Смолин: Сейчас скажу. У нас сейчас по данным Вышки 3.5%. Предложение ЦСР (Центра стратегических разработок) и той же Вышки поднять до 4.8%. Это, конечно, хорошо, что предлагают поднимать, но это только средний уровень по странам Организации экономического сотрудничества и развития, средний. А на самом деле мировой опыт показывает: чем больше страна нуждается в модернизации – а мы в ней остро нуждаемся – тем больше должны быть вложения в образование. Деньги в образовании решают не все, но немало. Ольга Арсланова: Олег Николаевич, куда эти 7% ВВП направим? Представим себе, что их нам дали. Олег Смолин: Представим себе, что их нам дали. Мы, кстати, в свое время вносили в Государственную Думу проект закона об образовании для всех, в котором подробно расписывали, куда мы денем эти деньги. Давайте некоторые позиции. Первая позиция: ошибаются те, кто думают, что майский указ президента 2012 года исполнен и что заработная плата наших педагогов уже вышла на показатели майского указа. По данным Народного фронта, напомню еще раз, в 75 регионах из 85 это не сделано. Мало того, есть последние данные, данные РАНХиГС (Российской академии народного хозяйства и государственной службы), они говорят, что за последний год количество учителей, которые работают на 2 ставки, увеличилось в 2 раза. Представляете себе учительницу бальзаковского возраста, которая "тащит", я извиняюсь, под 40 уроков в неделю? А когда она работает над собой? А когда она работает с детьми? Мы знаем, что две Ольги Юрьевны – Голодец и Васильева – вели работу по тому, чтобы в новых майских указах президента, которых мы ждем, было записано, что средняя заработная плата педагога должна быть не ниже полутора средних заработных плат по региону. А я им предлагал немножко другую версию: давайте лучше пусть средняя зарплата педагога будет равна одной средней заработной плате по региону, но за 1 ставку, иначе у нас количество тех, кто работает на 2 ставки, не 13%, а к следующему президентскому сроку 25% или больше. Это не может не сказываться на качестве образования. Константин Чуриков: Олег Николаевич, но ведь эта учительница, которая работает на несколько ставок, еще приходит (если это, например, крупный город) работать в огромный класс, где 30 и более человек, иногда под 40. Это вообще на износ работа. Олег Смолин: Вы абсолютно правы, поэтому в проекте закона о народном образовании мы предлагали установить 20 учеников в классе, как это бывает в элитных школах. Но я вернусь к следующей позиции, куда надо деньги направить, если они появляются. Причем это тоже не моя позиция. Есть программа создания новых учебных мест или в просторечии строительство новых школ, которая утверждена президентом Российской Федерации, инициирована, поддержана Государственной Думой, утверждена правительством Российской Федерации, есть постановление правительства 2015 года. Открываем это постановление: сколько надо на то, чтобы успешно переводить ребят на односменную работу? В этом году надо 250 миллиардов рублей. Сколько записано в бюджете 2018 года? – 25. Я понятно говорю? Если ситуация с бюджетом не изменится, мы провалим инициированную президентом, поддержанную Думой, утвержденную правительством программу создания новых учебных мест в школах – вот вам второе направление очень и очень важное. Третье направление – об этом, кстати, сейчас говорится и в проекте ЦСР – это направление цифровой школы. Я бы только дополнил ее и другим – цифровой ВУЗ. Сейчас, пожалуй, даже ситуация с цифровыми ВУЗами в России острее, чем с цифровыми школами. Я не помню, рассказывал ли я в вашей программе "Отражение", что мы сейчас очень много людей теряем, как ни странно, за счет отставания в развитии электронного обучения для нашей молодежи. Ольга Арсланова: Что значит "теряем"? Олег Смолин: Объясняю. Я не конспиролог и не сторонник теории заговоров, но я смотрю реально на ситуацию. Как работают зарубежные электронные порталы? Они работают как кадровые агентства: если вы получили хорошие показатели, занимаясь на зарубежных порталах, не только в России, в Индии, в других странах тут же предлагают парню или девушке хорошее место в зарубежном университете, либо, если вы закончили университет и успешно учитесь на зарубежном портале, соответственно, хорошее место в зарубежной высокотехнологичной компании. Масштабы проблемы огромны: только на портале "Coursera" учится 1 миллион граждан Российской Федерации. Ольга Арсланова: То есть получается, что наше классическое традиционное высшее образование не соответствует нынешним современным требованиям? Олег Смолин: Не совсем так. Ольга Арсланова: Все время нужно где-то "прокачиваться" еще дополнительно? Олег Смолин: Дело в том, что во всем мире сейчас на смену образованию на всю жизнь приходит образование через всю жизнь. Константин Чуриков: Постоянное, непрерывное. Олег Смолин: Постоянное, непрерывное образование. И я не раз говорил, что, на мой взгляд, сформулировать просто, осуществить трудно: секрет успешной образовательной политики современной такой – лучшие отечественные традиции плюс новейшие технологии. Так вот по части технологий мы не создали ни одного электронного университета, точнее создали 2 или 3, но все закрыли, потому что они не соответствуют формальным показателям, которые применяются к оценке работы российских ВУЗов. А они не могут соответствовать, потому что нельзя к современному автомобилю применять те же самые критерии, которые были к колесным телегам с лошадьми в экипаже, понимаете? Они совершенно другие должны быть. Мы отстаем и теряем на этом людей. Люди уезжают из страны, данные Российской академии наук: в 2013 году уехали примерно 20 тысяч молодых ученых потенциальных, в 2017 году около 44 тысяч. Константин Чуриков: Это те, которые уехали и не вернулись? Олег Смолин: Это те, которые уехали и в большинстве, увы, не вернутся. Какая-то часть, я надеюсь, вернется, но большинство, как показывает опыт, нет. Константин Чуриков: Давайте послушаем звонок, у нас сейчас на связи Галина из Оренбургской области. Галина, добрый вечер. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Олег Смолин: Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. У меня вопрос такого характера. Вы сейчас озвучивали статистику школьников-медалистов по Международной олимпиаде по физике и математике, это отрадно слышать, очень отрадно. Но почему вы этих ребят не озвучиваете пофамильно, не показываете по телевизору и не оцениваете так достойно, как оцениваете спортсменов по олимпиадам международным? Ольга Арсланова: О, очень важный момент – престиж образования. Зритель: Этих ребят надо знать в лицо, они будущие наши научные сотрудники, будущие ученые. И я даже уверена, что некоторые ребята (я уже даже слышала, кто выиграет), собираются учиться за границей и сюда уже не приезжать. И это малыши, еще школьники так думают. Ну как же так? Константин Чуриков: Галина, вы хотите сказать, что быть молодым и умным, молодым и с какими-то регалиями сейчас непрестижно, да? Или как? Олег Смолин: Нет, этот престиж… Ольга Арсланова: Нет, просто спортсмены становятся действительно героями, о них все знают, олимпийским чемпионам платят огромные деньги… Зритель: Да: их показывают, их награждают, их президент награждает, им машины дают. Почему этих школьников не оценивают так же? Мне кажется, они бы были заинтересованы. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Ольга Арсланова: Все-таки мы понимаем, что у этих школьников, которые выиграют олимпиады по физике и химии, вся карьера только начинается, для олимпийского чемпиона олимпийская медаль – это проводы по сути уже на пенсию. Олег Смолин: И все-таки я бы согласился с Галиной. Мне кажется… Я не про деньги в данном случае, я про известность. Все-таки мне кажется, что нашим самым большим каналом надо бы таких ребят тоже показывать, а я бы еще добавил, показывать самых интересных российских педагогов. Вы помните, наверное, на рубеже 1980-х гг., в конце 1980-х гг. творческие педагоги, сторонники педагогики сотрудничества получали телеэкран и собирали количество зрителей, сравнимое с шоуменами. Ольга Арсланова: Олег Николаевич, еще вот такой момент. Очень многие говорят о том, что политика Минобра есть зачастую ручное управление различными сферами и аспектами образовательными; не очень понятно, почему вводятся те или иные проекты, невозможно рассчитать их конечную эффективность. И есть довольно прагматичный подход и стандартизированный подход к образованию в ущерб зачастую развитию индивидуальности, личности. Это то, чего российскому образованию давно не хватает. Вот с этим можно что-то сделать? И есть ли понимание того, что с этим нужно что-то сделать, сейчас на высшем уровне? Олег Смолин: Вопрос очень широкий, давайте мы его сузим. Вы наверняка имеете в виду дискуссию по поводу новых образовательных стандартов преимущественно. Ольга Арсланова: Нам говорят, что будет единый стандарт. Олег Смолин: Значит, дело в том, что единые образовательные стандарты в России были предусмотрены законами начиная с 1992 года, я уж не говорю про советский период. Но при этом в рамках одного и того же стандарта предполагалось наличие нескольких разных образовательных программ. Вокруг чего возникли дискуссии в последнее время? На мой взгляд, Министерство образования и науки, я тут повторюсь, попыталось сделать правильно, а именно так или иначе вернуть содержание в образование. Другое дело, что стандарт не должен мешать тем, кто хочет реализовать более серьезные, более интересные программы, идти дальше; стандарт – это планка, ниже которой нельзя. И Министерство образования и науки должно было понимать: как только они предложили вернуть содержание в стандарты, возникла бурная дискуссия. Надо было быть к этому готовым, не надо было ограничиваться формальным обсуждением стандарта на правительственном портале regulation.ru, надо было серьезно обсуждать с разными группами педагогов, и я надеюсь, что это все-таки будет сделано, таким образом, повторяю, чтобы стандарт гарантировал образование всем, но при этом не мешал тем, кто готов идти дальше. Это преимущественно Москва, отчасти Питер. Константин Чуриков: Вот что нам пишут зрители. Республика Адыгея: "Пока дипломы будут покупать за деньги, никакого улучшения образования не будет". "Чтобы повысить образование в России, надо начинать с детского сада". Ольга Арсланова: Мне очень нравится предложение из Краснодарского края, Олег Николаевич, по следам как раз вашего замечания о программах: "Вместо "Давай поженимся" нужно сделать программу "Давай поучимся", возможно, она будет еще популярнее". Олег Смолин: Я бы вообще поддержал это предложение. Не знаю, самая ли такая одиозная программа "Давай поженимся", на мой взгляд, не самая, можно найти что-нибудь покруче, как минимум в дополнение к программе "Давай поженимся" давайте введем программу "Давай поучимся". Ольга Арсланова: Можем у нас, например, ввести, мы готовы на нашей платформе "Давай поучимся", не вопрос. Константин Чуриков: Эфирного времени на это хватит, тем более цель благородная. Олег Николаевич, но все равно так или иначе. Хотя вот Единый государственный экзамен меняется, трансформируется, там появляются уже такие расширенные части, где не нужно угадывать, нужно писать, нужно высказывать какие-то мысли. Все равно очень много негатива в обществе и у родителей школьников к системе ЕГЭ. Что можете сказать об этой системе? Что с ней делать? Олег Смолин: Могу сказать следующее. Во-первых, недавно очень жесткое заявление про ЕГЭ сделал президент Российской академии науки Александр Михайлович Сергеев, он предложил ЕГЭ просто-напросто отменить. Нечто подобное некоторое время назад предлагал Виктор Антонович Садовничий, человек, мягко говоря, не последний в системе образования. Мы много лет, еще когда начинался эксперимент по ЕГЭ, предлагали несколько более мягкую версию: перевести Единый государственный экзамен в добровольный режим. Такая система работала в России с 2002 до 2009 года, такая система сейчас работает в Крыму, такая система сохранилась для ребят с ограниченными возможностями здоровья. Мы считаем, что если у ребят будет право выбора, то возможности показать, чему они научились, будут больше. Кроме того, мы абсолютно убеждены, что, например, по гуманитарным предметам даже Единый госэкзамен нужно вводить или с устной формой, или элементы устного экзамена, потому что сейчас ребята, увы, как говорит мой начальник Вячеслав Никонов, "ЕГЭ не учит детей читать, писать и говорить" даже в современной модернизированной форме. Константин Чуриков: Просто понять, как они мыслят, как они думают. Олег Смолин: Вот. Если, скажем, по математике Единый госэкзамен максимально приближен к классической контрольной работе с некоторым практическим упором, то по истории, литературе огромные вопросы даже к модернизированному Единому государственному экзамену. Я бы ввел систему добровольного ЕГЭ. Ольга Арсланова: У нашей зрительницы из Кисловодска Людмилы как раз, как я понимаю, вопрос о Едином госэкзамене. Здравствуйте, Людмила. Олег Смолин: Добрый день. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Мы вас слушаем. Зритель: Вот у меня такой вопрос. Кто-то регулирует в учебных заведениях высших, в ВУЗах именно бюджетные места? Потому как поехали… на день открытых дверей, официально заявляет ректор: "Вы не рассчитывайте, как бы они есть, но их нет", – нормальный ответ идет? И девочка, которая идет на медаль, которая умница, которая учится, у ее родителей нет денег платить 120-130 тысяч 5 лет за курс. Как можно так? Я не понимаю. Константин Чуриков: Да, откуда они заранее знают, потянет девочка или не потянет бюджетное место? Это интересно. Олег Смолин: Откуда они заранее знают, не знаю. Есть только одна версия: возможно, в этом ВУЗе очень много так называемых целевиков. Но давайте, кстати, по количеству бюджетных мест. Извиняюсь перед уважаемыми ведущими, я не могу согласиться насчет того, что их становится все больше и больше. Ольга Арсланова: Это открытые данные, мы всего лишь их цитируем. Давайте разберемся. Олег Смолин: Я понимаю, поясняю: все зависит от того, как считать. Вот в проклятую эпоху застоя у нас на 10 тысяч населения было 220 бюджетных мест для студентов, сейчас знаете сколько? 130. Нам говорят, что огромное количество школьников имеют возможность поступать на бюджетные места – это правда, но не вся. У нас сейчас половина ребят после 9 класса идет не в старшие классы школы, а в техникумы и колледжи. Почему? В значительной степени потому, что они боятся ЕГЭ и хотят его обойти. Так вот если считать от количества выпускников школы, то вроде половина имеет шанс поступить на бюджетные места, а если считать теперь общего количества, получится только четверть. Ольга Арсланова: Понятно. Олег Николаевич, главная цель введения ЕГЭ – по крайней мере так ее презентовали – это борьба с коррупцией при поступлении и это доступность человеку из любого региона любого ВУЗа, в том числе лучшего московского. Удалось вот эти две вещи выполнить? Олег Смолин: Начнем с коррупции. Когда ввели ЕГЭ, эксперты МВД (не наши, МВД) заявили, что коррупция увеличилась. Я думаю, что в последние годы она сократилась ценою колоссальнейших усилий со стороны Рособрнадзора, она сократилась. Вряд ли она исчезла полностью, но думаю, что в какой-то части она, может быть, и уменьшилась по сравнению с тем, когда вводил ЕГЭ. Константин Чуриков: Массовый ЕГЭ-туризм уменьшился. Олег Смолин: Да, массовый ЕГЭ-туризм уменьшился. Что касается поступающих в ВУЗы из провинций – это правда, их количество действительно увеличилось. Но эта палка оказалась о двух концах: обратно эти ребята никуда не едут. И мои коллеги, профессора из Сибири, например, с тревогой говорят, что у них обескровливаются научные школы, есть проблемы с аспирантурой и так далее, потому что очень много ребят уезжают сюда, в Москву и Питер, и не возвращаются. Ольга Арсланова: Вопрос, благо ли это. Олег Смолин: Но это еще не все. А дальше "Левада-центр" нам говорит, что чуть ли не 45% ребят-студентов России, а особенно в Питере и Москве, хотели бы жить и работать не в своей стране, а в чужой. А дальше давайте вспомним то, что мы говорим про электронное обучение. Понятно, что не ЕГЭ в этом виноват, а виновата в этом большая разница в уровне оплаты квалифицированного труда в России и в других странах, но ЕГЭ этому помогает. Вот вам результаты. Зато мы прекрасно понимаем, что действительно очень часто тестоподобные задания приводят к натаскиванию, к тому, что ребята плохо понимают… Например, любимая тема, история или литература. Когда ребята пишут в творческих заданиях, что Андрей Болконский воевал под Сталинградом, Пьер Безухов не помню уже что делал, совершенно безумные вещи. Ольга Арсланова: Встряхнули и перемешали в голове. Олег Смолин: Именно подготовка по тестам приводит к мешанине в голове. А что касается литературы… Вот я недавно был в Омске на одном литературном вечере с радостью: я впервые за много лет услышал девочку, которая по-настоящему читала балладу о зенитчицах Роберта Рождественского, а то я слышал, что культура художественного чтения стала умирать. Из-за чего? Никто этому не учит, все готовят к тестовым заданиям на ЕГЭ. Константин Чуриков: Вы знаете, вот такие примеры, как последний, который вы привели, все-таки дают надежду. Олег Смолин: Дают надежду. Константин Чуриков: Будем следить за тем, как будет развиваться ситуация и трансформироваться система образования в нашей стране. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Константин Чуриков: В нашей студии был Олег Смолин, депутат Государственной Думы, первый заместитель председателя Комитета по образованию и науке. Это "Отражение", через 2 минуты продолжим. Олег Смолин: Еще раз с Днем победы. Ольга Арсланова: С Днем победы. Константин Чуриков: С наступающим праздником. Спасибо.