Ольга Арсланова: А мы продолжаем. Самая счастливая в мире страна на границе с Россией, но, увы, не Россия – Финляндия. Петр Кузнецов: Да, печально, ну печально, вот она как-то... Ольга Арсланова: Когда-то она была Россией, да? Петр Кузнецов: Чувствуется, да. Мы переживаем. Ольга Арсланова: Тем не менее отделилась и вот теперь возглавила рейтинг лучших для жизни стран по версии ООН. Мы можем с ними не соглашаться, но вот таковы данные. Причем четвертый год подряд крошечная Финляндия возглавляет этот список. Петр Кузнецов: Пятерку счастливейших, точнее туда вошли еще Дания, Швейцария, Исландия и Нидерланды, Германия на 13-м месте, Великобритания на 17-м, Америка на 19-м (ха-ха). Россия с прошлого года опустилась с 73-го на 76-е место, находясь между, в данном случае в новом рейтинге, Белоруссией и Гонконгом. В конце рейтинга оказались Руанда, Зимбабве и Афганистан. Ольга Арсланова: Есть такой нюанс: россияне стали несчастнее за последний год. Уровень счастья вот этот, о котором говорят, вычисляют следующим образом: опрашивают жителей о том, как они сами оценивают свою жизнь, а затем анализируют данные, к примеру уровень ВВП, продолжительность жизни, социальную поддержку, уровень свободы, коррупцию и так далее. Все это суммируют, получается вот счастье, видимо, из этого оно состоит по мнению тех, кто опрашивает. Причем уровень счастья несильно связан с уровнем дохода, далеко не всегда он связан, скорее влияет ощущение развития и справедливости. Когда мы говорим, что счастливы или несчастны, с кем мы себя сравниваем? С кем себя сравнивают наши соотечественники? Счастливы ли вы? Считаете ли вы, что вы счастливы именно в России вопреки или благодаря? Позвоните в прямой эфир и расскажите, об этом будем говорить в ближайшие полчаса. Петр Кузнецов: Ну да. Я бы добавил еще: можно ли вообще относиться серьезно к этому индексу счастья, рейтинг, который составляется ООН, используя этот индекс, там, где Финляндия уже четвертый раз подряд лидирует, тоже будем выяснять, что вообще такое счастье для нас, для них, для американцев. Олег Буклемишев, заместитель декана экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, с нами на связи. Олег Витальевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Олег Витальевич. Олег Буклемишев: Добрый день. Ольга Арсланова: Очень вопросов много по поводу Финляндии. Высокий уровень алкоголизма еще в недавнем прошлом, высокий уровень самоубийств, не лучший климат, короткий световой день, и все-таки самая счастливая страна. Что за секрет у них такой? Петр Кузнецов: И, можно я добавлю, потенциально экстремистские вещи типа Брейвика в Норвегии. Олег Буклемишев: Ну, Норвегия и Финляндия все-таки... Петр Кузнецов: Ну там скандинавы просто лидируют, я имею в виду. Олег Буклемишев: Давайте... Петр Кузнецов: Да-да-да, давайте про Финляндию. Олег Буклемишев: Давайте так. Действительно, экономисты достаточно давно пытаются разбавить свою вот такую циничную репутацию, что все мерить деньгами, и пытаются внедрить в общественное сознание, что максимизировать надо не какой-то там денежный продукт, а именно счастье. На самом деле, тем не менее счастье оказывается достаточно тесно с деньгами связано, но не впрямую, есть и другие факторы, которые влияют на то, как люди чувствуют себя. И вот 2020 год как никогда, вот пандемический год, произвел такие вот серьезные испытания в этой сфере, потому что люди оказались изолированы, люди оказались кто-то без работы, кто-то потерял связи с близкими, вынужденно оказавшись в изоляции, и вот это напряжение, как раз отмечают авторы доклада, не сказалось существенно на происходящем в мире, вот этой иерархии счастливых и несчастливых стран, она примерно сохранилась. И вообще этот доклад писали ведущие экономисты, такие первые имена, поэтому я бы относился к ним очень-очень серьезно. Ольга Арсланова: Что вы можете сказать о конкретном вот этом положении Финляндии? Что за секрет? Почему люди ощущают себя счастливым именно там? Что там есть такого, чего, например, нет в России, в соседней стране? Олег Буклемишев: Авторы доклада подчеркивают, что одна из главных вещей, которая в кризис особенно оказалась такой ключевой штукой для его преодоления, – это социальные связи, это доверие к окружающим, это уверенность в том, что придут к тебе на помощь. Это, измеряя уже простыми такими социологическими экспериментами, вернут ли тебе кошелек, если его кто-то случайно незнакомый вам человек нашел на улице. Используя вот подобного рода социологические эксперименты, выясняется, что социальная ткань оказалась наиболее прочной и люди получили максимальную поддержку от своих обществ и государств именно в тех странах, которые вы называли, которые занимают лидирующие позиции в этом рейтинге, в том числе в Финляндии. Петр Кузнецов: Ага. Смотрите, но ведь этот индекс измеряется, естественно, опрашивая от 18 до бесконечности, а то, может быть, и до 18 опрос. Я к тому, что счастье для молодого и счастье для пожилого человека – это же совершенно разные вещи. Неужели вот в данном случае они могут как-то сходиться? Олег Буклемишев: Есть специальные даже таблички, графики в конце этого доклада, где можно поковыряться, поизучать. Действительно, рассматривается влияние на разные возрастные группы, и пандемия, кстати, ударила по разным возрастным группам по-разному, рынок труда по-разному устроен, и молодые как раз оказались под наибольшим ударом, поскольку те, кто впервые выходят на этот рынок, они в принципе не обладают опытом, оказалось, что рынок гораздо более сложен для первичного входа, на 20% уменьшилось число вакансий по миру, поэтому молодые тоже пострадали достаточно сильно. Тем не менее им свойственен оптимизм, их относительно мало по сравнению с более ранними поколенческими когортами, поэтому молодые, наверное, пока с оптимизмом смотрят в будущее. А люди старших поколений приучены уже к другим, скажем так, элементам счастья: это и социальные связи, это и семья, это и то, что происходит у них на работе, даже те, кто работал из дома, они вполне могли оказаться востребованы. Вот этот вот поток жизни был действительно очень важен в острый, в самый острый период пандемии. Ольга Арсланова: Олег Витальевич, все-таки не то чтобы мы очень расстроены из-за такого низкого положения России, потому что я вот знаю много людей, которые в России себя счастливыми считают. Но все-таки можем ли мы доверять этим показателям? Ведь там же учитывается больше не мироощущение людей, а объективные факторы: ВВП, доход, все равно все это исследуется. Потому что Африка в конце списка, хотя многие себя там прекрасно чувствуют, ну не привыкли к лучшему просто, да. Есть определенный элемент ангажированности, согласитесь, смотрят на то, насколько страна богатая, смотрят на то, как работают социальные институты, и мы, да, действительно, видим благополучные маленькие скандинавские страны, Западную Европу в начале списка. Олег Буклемишев: Вы знаете, все это достаточно тесно связано: чем более развитая страна, тем больше в ней, выше продолжительность жизни, тем выше качество социальных услуг, которые люди получают, это непосредственно сказывается на их социальном мировосприятии, в этом как раз нет ничего удивительного. Экономисты даже измерили на самом деле, что дополнительный год жизни соответствует примерно 750 тысячам долларов дополнительного ВВП. То есть все-таки чем богаче, тем счастливее, никуда от этого не денешься, хотя, конечно, есть определенные искажения. А доклад построен чисто на социологических принципах, объективные параметры там не измерялись, они входят в наше мироощущение как раз по другим каналам, но входят очень весомо и зримо. Петр Кузнецов: Вот еще такой момент, Олег Витальевич. Когда мы смотрим на эти страны где-нибудь, красивые картинки в YouTube, когда мы просто путешествуем по этим странам, приезжаем туда, они нам, да, кажутся очень привлекательными, наверное, счастливыми. Но вот стоит туда переехать, допустим, на постоянное место жительства, как-то все воспринимается уже по-другому, как-то не особо и счастлив здесь, и особо не так все и привлекательно, как казалось бы. Почему так происходит? Что это за эффект? Олег Буклемишев: Это как раз давно известный эффект, что не надо путать туризм с эмиграцией. Временное пребывание в других странах – это действительно одно дело, а постоянное проживание, когда вы погружаете себя в другую, непривычную социальную среду, разрываете те цепочки, которые поддерживают ваше существование в привычных рамках дома, конечно, это все достаточно сильный стресс, этот стресс людям, которые уже пожили довольно длительное время, для них этот стресс становится серьезным. И тут как раз выбор довольно сложен для человека, решение поменять место жительства совершенно не должно быть связано с тем, что кто-то счастлив где-то больше, чем он. Ольга Арсланова: Ну и не стоит забывать, что в основном, когда мы меняем страну, мы соглашаемся на худшие условия, то есть мы начинаем все заново, мигрант и местный житель – это все-таки люди разного сорта, как бы ни печально это было признавать. Петр Кузнецов: Ну, если бы не Евгений Чичваркин... Ольга Арсланова: Да, совершенно верно, я имею в виду большинство, которое переезжает. Олег Буклемишев: Почему? Евгений Чичваркин, я думаю, тоже чувствует себя не очень хорошо, потому что социальные связи все равно разрываются, а еще раз подчеркну, это одна из самых главных опор нашего существования. Человек – это социальное существо, именно поэтому пандемический период показался нам всем таким тяжелым. Ольга Арсланова: Вот. И кстати, многие эксперты говорят что успех Финляндии связан с тем, что там хорошие службы социальной поддержки, низкая преступность и люди друг другу доверяют, то есть есть определенное и гражданское общество, и сообщества разные территориальные, и вообще ощущение себя как единого народа. Вот что у нас в России с этим? Мы очень большие, огромная страна, разные национальности, разные конфессии, мы друг от друга отделены просто тысячами километров – по этому признаку мы можем себя счастливыми назвать, по признаку социальной поддержки, плеча? Олег Буклемишев: Это действительно важный, пожалуй, самый важный здесь вопрос, то, что происходит в обществе, те характеристики неблагополучия, оторванность центра от периферии и различных регионов друг от друга. Я не думаю, что это связано с большими масштабами территории страны. Вот есть замечательная страна Канада, которая еще, наверное, более дисперсна, чем Россия, но там все, кажется, происходит нормально, по рейтингу счастья Канада опять оказывается нас выше. То есть здесь нужно действительно смотреть и изучать пристально, как функционирует государство, как функционирует общество, передает государству сигналы и что мы как общество делаем вместе, насколько мы содействуем развитию вот этих гражданских инициатив, как мы помогаем самым слабым и незащищенным, вот на это все, как мне кажется, нужно смотреть очень пристально, это гораздо важное, чем ядерное оружие или какие-то другие атрибуты сверхдержавы. Ольга Арсланова: Что тоже важно, как ни крути. Все относительно, пишут наши зрители: счастье для северокорейца и американца далеко не одно и то же. Вот это ощущение счастья, о котором мы говорим, такое неуловимое, эфемерное, философское понятие, тем не менее оно общечеловеческое или действительно в странах может отличаться? Олег Буклемишев: Нет, конечно, это... Ольга Арсланова: Что немцу хорошо, как говорится, то русскому смерть. Олег Буклемишев: Это спрашивают вас, как вы себя ощущаете, но, выбирая между американским и северокорейским счастьем, я, наверное, выбрал бы американское. Ольга Арсланова: Ха-ха. Олег Буклемишев: И я думаю, что большинство наших сограждан тоже несмотря на тот лакированный образ Северной Кореи, который у нас иногда возникает в средствах массовой информации. Поэтому здесь я думаю, что разногласий особенных не будет. Другое дело, что действительно у каждого своя жизнь, свое представление о прекрасном, свои какие-то мечты и стремления, но в общем и целом социология позволяет эти вопросы как-то сгладить и найти вот тот средний элемент, который является важным. Да, неслучайно Толстой написал, что счастливые семьи похоже друг на друга, и действительно, счастливые люди, наверное, тоже похожи друг на друга, а вот несчастливые бывают очень разные. Причин для несчастья может быть много. Петр Кузнецов: Олег Витальевич, я вот за это время нашел, помнишь же, что Кудрин предлагал, точно предлагал: в 2018 году руководитель Счетной палаты Алексей Кудрин предложил рассматривать уровень счастья граждан как один из экономических показателей, то есть учитывать его при расчете ВВП. Но ведь он это на полном серьезе тогда предложил. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к такому дополнению? К чему это может привести? Что улучшить и что реальнее отражать в нашем обществе, в нашей стране? Олег Буклемишев: Ну, я бы сказал, это такой примерно 20-, может быть, даже 25-летней давности тренд в экономической науке, когда некоторые правительства пытались заменить плохой индикатор, действительно плохой индикатор ВВП на что-то большое зримое, ощутимое для жизни людей. Потому что, если вы выкопали и закопали яму, ВВП у вас выросло, а людям от этого лучше жить не стало. Петр Кузнецов: Но вот, извините, Бутан, по-моему, не слишком показательный пример. Олег Буклемишев: Да-да, в Бутане как раз занимались тем, что... Петр Кузнецов: Полностью ушел от ВВП и разработал свой индекс счастья. Олег Буклемишев: Ну, я не думаю, что мы хотим быть похожими на Бутан... Петр Кузнецов: Нет-нет. Причем интересно, что в этом рейтинге в новом счастливых стран они там где-то внизу, то есть ниже нас. Олег Буклемишев: Совершенно верно, не получается. Рецепты счастья действительно довольно сложны, и все попытки это сделать, хотя опять же писали доклады про это и нобелевские лауреаты, но все-таки приходится использовать старые добрые экономические измерители, тем более что, как я повторю, они довольно тесно связаны с тем, как население страны себя ощущает, ведь чем продуктивнее экономический механизм, тем больше средств можно перераспределять, для того чтобы делать людей счастливыми. Другое дело, перераспределяются эти деньги или откладываются куда-то и морозятся в каких-то кубышках. Ольга Арсланова: Вот все равно слушаю я вас и у меня немножко не стыкуется: делать людей счастливыми, в зависимости от страны счастлив ты или не счастлив – получается, что это какая-то субстанция, которая тебе приходит извне. Вот тебе повезло родиться в Соединенных Штатах, ты счастливый, не повезло, в Северной Корее, ну все, так и помрешь несчастным. А где здесь сила личности и сам человек? Где его роль в том, чтобы быть счастливым? В современной экономической модели той же России разве это невозможно, стать счастливым, потому что ты так решил? Олег Буклемишев: Вы абсолютно правы. С рождения вы помещаете себя на довольно широкую шкалу, рождаясь в той или иной стране, и можете оказаться как среди наиболее богатых, счастливых в этой стране, приложив труд, конечно, немножко везения обязательно нужно, но для этого обязательно надо работать, надо строить свои социальные связи, поэтому это очень многое зависит от самого человека. В конце концов, и мы об этом уже говорили, человек может переехать, если его не устраивает уровень жизни в своей собственной стране и возможности, которые она открывает. И в современном мире, ну я опять же пандемический период не беру, средний класс или высший средний класс уже относительно свободно перемещается между странами, потому что те умения и навыки, которые человек получает в процессе образования, не могу не сказать про качественное образование здесь, они применимы, они конвертируемы везде. Поэтому человек сам кузнец своего счастья в значительной степени, опять вот эта пословица. Ольга Арсланова: И вам, Олег Витальевич, напоследок все-таки вопрос: вот лично ваш рецепт счастья? Какие основные составляющие должны быть в том, чтобы человек при прочих равных чувствовал себя счастливым? Олег Буклемишев: М-м-м... Ну, мои рецепты достаточно простые, я думаю, ничего нестандартного я вам не скажу. Это нужно заниматься собой, следить за собственным здоровьем как физическим, так и ментальным. Нужно обязательно общаться с другими людьми, помогать им, и человек, который живет в обществе и хорошо социализирован, он при прочих равных счастливее. Нужно получать, как я уже сказал, хорошее образование и реализовывать себя в профессии опять же через свое рабочее место, получая не только заработок, но и социальную удовлетворенность. И делать то, что тебе нравится, вот что самый главный, с моей точки зрения, рецепт счастья, когда человек любит свою работу, когда он любит свою семью, когда он любит своих друзей. Ольга Арсланова: Спасибо! Олег Буклемишев, заместитель декана экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, с рецептом счастья, в том числе и личным. Петр Кузнецов: Несколько сообщений от наших телезрителей. Волгоградская область: «В советское время были увереннее, беднее, но счастливее», – вот такое загадочное сообщение. «В самой большой и богатой стране бедный народ как может быть счастлив?» – Зобов интересуется, Пермский край подписался. «На уровень счастья влияют не только социальные связи, но и уровень доверия к государству», – SMS из Ставропольского края. И Михаил из Краснодарского края нам пишет: «У меня пенсия 12 тысяч, такое счастье!» Ольга Арсланова: Ха-ха-ха. Петр Кузнецов: Еще больше мнений: «В какой стране мечтали бы вы жить и почему?» – опрос на улицах, наших улицах. ОПРОС Петр Кузнецов: Елена Назарова с нами, профессор кафедры социологии МГИМО. Думаем, что Елена Александровна тоже с нами внимательно смотрела опрос... Ольга Арсланова: Добрый день. Елена Назарова: Да, добрый день, здравствуйте. Петр Кузнецов: Ой, вы знаете, не могу не спросить: меня почему-то удивило... Я пять Канад насчитал, по-моему, Канада лидирует в нашем опросе. Он достаточно показательный, это разные города, разный возраст у людей. А почему Канада, как вам кажется? Елена Назарова: Я полагаю, что Канада – это как наиболее близкая по культуре страна для нас, и климатически, и географически близкая... Петр Кузнецов: А, точно, да. Елена Назарова: Это страна, в которой тоже сочетаются очень многие культуры. Это страна в большей степени, конечно, иммиграционная страна, вот, но так сложилось, стереотип определенный, канадские березы... Петр Кузнецов: Ну то есть все-таки близки, а не то, что на контрасте называют, все равно что-то называют близкое по многим параметрам? Елена Назарова: Конечно. Потому что близкое именно географически и природно, и близко то, что в принципе там очень много людей, приехавших из России, из стран бывшего Советского Союза, поэтому там легче адаптироваться. Петр Кузнецов: Ага. Получается, Елена, наш народ стремится к счастью, но не готов сильно что-то в своей жизни менять ради этого? Елена Назарова: Это точно. Вы обратили внимание, что в опросе тоже очень часто говорили, ссылались на удобство инфраструктуры, о технологическом развитии тех стран, которые считаются наиболее приемлемыми для проживания, которые были бы, так скажем, территорией счастья для людей? Вот в этом плане, конечно, у нас Россия немножко сейчас контрастирует, потому что инфраструктура – это наша беда по-прежнему пока остается, дороги, связи, определенные системы коммуникаций. В принципе динамика идет неплохая, я так полагаю, что в этом плане можно будет нагнать. Ольга Арсланова: Ага. Елена Александровна, вот в основном страны, которые попали в первую десятку, – это маленькие страны. Даже богатая Америка, Соединенные Штаты Америки, страна с довольно острыми социальными противоречиями, расслоением, ближе ко второму десятку. Почему чем меньше страна, тем счастливее люди себя там ощущают? Тут, как говорится, из песни слов не выкинешь, ну действительно крошечные все. Елена Назарова: Наверное, ощущение комфорта, ощущение близости связи, ощущение отсутствия дистанции в управленческих структурах определенных. Вы знаете, у нас помимо вот этого индекса счастья, я тут посмотрела и обнаружила, есть еще такое интересное индексирование, есть рейтинг стран по индексу качества элит. Вот в этом плане очень хорошо коррелирует с рейтингом стран мира по индексу счастья. Ольга Арсланова: Ага. Елена Назарова: Можно предположить, что те страны, где лучше устроена система управления, где элиты не настолько оторваны, так скажем, от народа, то и ощущение счастья тоже присутствует, во всяком случае какого-то комфорта и гарантий социальных. Ольга Арсланова: Я не просто так спрашиваю про размер. Опять же та же Финляндия еще совсем недавно была частью нашей страны, Российской империи, тем не менее за 100 с небольшим лет смогла вырваться в лидеры, что-то изменить в управлении своей страной, что-то там удалось людям сделать. Это, очевидно, не только какие-то исторические моменты, детерминированные историей, там что-то произошло. Возможно, это что-то – это размер, потому что достичь того же на территории огромной России ну просто технически невозможно. Елена Назарова: Ну, построение социальных государств, социально ориентированных государств – это та тенденция, которая была развита в альтернативу, так скажем, социалистической революции, которая у нас произошла в прошлом веке. Ольга Арсланова: Да, верно. Елена Назарова: Поэтому здесь все понятно и закономерно. Оглядываясь на то, что происходило в России, как радикально изменялась вся социальная структура, политическая структура страны, западные страны ориентировались на такой вот эволюционный путь установления социального государства. И в этом плане, конечно, Финляндия – это образец. Но, с другой стороны, посмотрите, у нас Финляндия очень комфортная страна, но в основном для детей и в основном для пенсионеров. Молодое поколение, выпускники вузов, студенты стараются выехать в страны Европы, потому что предполагается, что там наиболее комфортная среда для самореализации, а затем уже во взрослом возрасте приезжают стареть в свою любимую Финляндию. Ольга Арсланова: Хорошо. Давайте, раз вы социализм упомянули, вот такой политический поворот, который мы сделали, а Европа не сделала, – Китай очень сильно прирос по уровню счастья за последние несколько лет, и вообще многие азиатские страны, в том числе и с коммунистическим направлением, тот же Вьетнам, вот Вьетнам и Китай, у них ощущение счастья растет. Почему, как вам кажется? Елена Назарова: Там элементы ментальности остаются, социокультурные факторы. И потом, счастье организованное, когда ты счастлив не один внутри себя, в своем личном счастье, а видишь счастливые лица вокруг, и неважно, что это счастье может быть, так скажем, организовано, стройными рядами выстроено и пущено с транспарантами по улицам, вот этот социально-психологический, так скажем, элемент тоже присутствует заражения: ты счастлив тогда, когда вокруг начинают все быть счастливыми и ликуют, веселятся, здесь тоже элементы есть. Есть и элементы социальной политики, потому что в принципе организовать достойную жизнь... Вы посмотрите, Китай счастлив, потому что произошел очень серьезный у них рывок в развитии социальной политики, что было изначально в начале XX века и на сегодняшний день. Там в разы, на порядок меняется качество жизни людей, и они это уже понимают, ощущают, они понимают, что они живут намного лучше, чем жили их родители, прадеды, и от этого получается... Ольга Арсланова: Ага. Петр Кузнецов: Ага. Елена Александровна, о состоянии счастья все-таки напоследок хотелось бы с вами поговорить. Вот что значит «счастливее ощущается в стране»? Мы же понимаем, что состояние счастья в моменте, оно секундно, оно не может длиться бесконечно долго, уж тем более долго. Может, с финнами, наоборот, что-то не так, раз они четвертый раз подряд счастливые? Может, они, ну в голове... ? Ладно, вот. Елена Назарова: Что-то у них, да, случилось? Петр Кузнецов: Ну да. То есть я к тому, что это не есть хорошо, четыре раза подряд улыбаться ходить, веселиться? Может, не стоит к этому стремиться? Елена Назарова: Ну, во всяком случае счастливые финны – это более оправданно, чем счастливые жители Колумбии или Руанду, Вьетнама, то, что было по замерам 2016 года. Мы понимаем, что это разные совсем шкалы, замеры: здесь экономический фактор присутствует, там был чисто социально-психологический. Я полагаю, что чем больше счастливых людей вообще в мире будет, тем лучше всем людям будет жить, и нам в том числе. Счастливы мы на самом деле и сиюминутно, и счастье у нас внутри нас, счастье вокруг нас, среди наших близких. Если будет какая-то стабильность определенная, а я не говорю про уверенность в завтрашнем дне, потому что это на самом деле все очень условно и сложно. Но понимание того, что все благополучно, оно дает ощущение вот такого счастья, которое... замерить можно. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо! Петр Кузнецов: Но пока угрюмость нам больше к лицу, получается так. Это Елена Назарова, спасибо, профессор кафедры социологии МГИМО. Закончить хочется сообщением из Краснодарского края: «Я смотрю на ведущую программы и счастлив».