Константин Чуриков: В течение ближайшего часа обсуждаем одну из очень громких новостей. Минфин на следующей неделе внесет на рассмотрение Правительства доработанную концепцию индивидуального пенсионного капитала. Она должна сменить государственную накопительную систему, в которой мы до сих пор все по умолчанию должны были участвовать, и которая была заморожена с 2014 года. То есть о чем идет речь? О том, что мы с вами, кстати говоря, по плану с 2019 года, заботиться о своей старости будем исключительно сами. Кто не успел, тот опоздал. Оксана Галькевич: Речь идет о том, что нам снова придется разбираться с очередной реформой, как-то обживаться в этом новом формате, как-то разбираться, кто получит, кто какую пенсию получит, как это вообще будет работать. Нужно будет принимать какие-то решения в отношении себя и в отношении этой формы пенсии. Очень все это сложно, потому как эта полная свистопляска на нашей памяти, друзья, мы никак не можем разобраться то с баллами, то со страховыми, базовыми, еще какими-то частями, и вдруг, пожалуйста, еще индивидуальный пенсионный капитал. Константин Чуриков: На этот вопрос можно посмотреть по-разному. Можно сказать, что действует принцип "Прокорми себя сам", можно сказать, что государство… Оксана Галькевич: Сам себе пенсионный фонд, можно так сказать. Константин Чуриков: …каким-то образом снимает с себя ответственность в этом вопросе. Оксана Галькевич: Каким-то образом? А давай по-другому скажем – снимает с себя ответственность, без "каким-то образом". Константин Чуриков: Снимает с себя ответственность в этом вопросе. Сейчас мы начинаем голосование по СМС. Вопрос простой: готовы ли вы копить себе на пенсию сами? Ваши ответы "да" или "нет" принимаются по номеру 3443, вначале буквы "ОТР". Все это бесплатно. В конце часа подведем итоги. А сейчас представим наших гостей. У нас в студии Юлия Финогенова, профессор кафедры управления рисками, страхования и ценных бумаг РЭУ им. Плеханова. Юлия, добрый вечер. Юлия Финогенова: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте. И Сергей Николаевич Смирнов, доктор экономических наук. Здравствуйте, Сергей Николаевич. Сергей Смирнов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Уважаемые гости, сначала сформулируйте, пожалуйста, что легло в основу этого предложения, и насколько велики шансы, что, раз, и это будет принято. Юлия Финогенова: Концепция индивидуального пенсионного капитала – это не совсем уж новость, она муссируется больше года. Насколько я понимаю, каждый раз, когда мы видим где-то или слышим от кого-то из официальных лиц, что опять начала обсуждаться эта концепция, мы узнаем что-то новое. Сначала речь шла о том, что концепция индивидуального пенсионного капитала, которая должна сменить существующую накопительную систему в рамках обязательного пенсионного страхования, она будет реализовываться на принципах софинансирования, то есть какую-то часть из своей заработной платы будет вносить в негосударственный пенсионный фонд сам работник, какую-то часть работодатель. Но, насколько я знаю, в последнем варианте концепции она куда-то исчезла, то есть вариант софинансирования уже не озвучивается, то есть полностью все обязанности по уплате этого взноса лежат на ответственности самого работника. Следующий интересный момент – автоподписка. Дело в том, что когда только начала обсуждаться эта концепция, речь шла о том, что каждый работник, который имеет право участвовать в системе обязательного пенсионного страхования, по накоплениям, это младше 1967 года рождения, они будут автоматически включены в эту систему индивидуального пенсионного капитала, но дело в том, что в соответствии с последними веяниями, скажем так, оказывается, что это противоречит Гражданскому кодексу, и мы не можем заставить человека автоматически участвовать в таком сложном финансовом инвестиционном продукте. То есть постоянно существуют какие-то обновления, постоянно все меняется, и мы уже не знаем, на что нам смотреть. Константин Чуриков: Юлия, мы еще будем углубляться в детали и нюансы, в различные кодексы и законы. Сергей Николаевич, можно ли сказать, что государство с себя пытается снять ответственность? Сергей Смирнов: Почему же? Не целиком и не полностью. С самого начала, когда создавалась пенсионная реформа 2002 года, эта накопительная часть пенсии, никто ничего, на самом деле, не гарантировал. Гарантировали номинальную сохранность этих денег, но никто не знал, как дальше будет развиваться система. И тогда уже были та же Оксана Генриховна Дмитриева. Она и многие другие эксперты выступали категорически против накопительной части в том формате, в котором она была тогда принята. И когда в 2014 году ее заморозили – думаю, Юлия, вы меня поддержите, – у нас как у специалистов не было абсолютно никаких сомнений, что это будет, скорее всего, навсегда. И после этого возник вопрос о том, где взять длинные деньги. Есть банковские вклады – об этом мы еще поговорим, – как альтернатива этой самой пенсионной системы. Но что меня пугает, как и мою уважаемую коллегу – то, что все льготы, которые были предусмотрены, они уходят с каждым новым разом. Вы говорили уже о софинансировании со стороны работодателей, а меня занимает вопрос о льготах по НДФЛ. Помните 13%? Константин Чуриков: Вы имеете в виду эту увязку? Чем больше откладываешь себе на старость, тем меньше платишь? Сергей Смирнов: Да. 13% тебе дают эту самую льготу. Но потом, видимо, люди задумались, и в первую очередь Минфин: "Ребята, за счет чего мы будем организовывать или финансировать региональные бюджеты?". НДФЛ ведь куда поступает на федеральный уровень. И, видимо, поэтому эта льгота тоже ушла. Короче говоря, вопросов очень много. Константин Чуриков: А нефть на Луне мы пока еще не нашли. Сергей Смирнов: Конечно. Оксана Галькевич: Вопросов по-прежнему очень-очень много. Мы хотели сейчас напомнить вам, уважаемые эксперты, и нашим телезрителям, предысторию, как менялись мысли наших власть предержащих по поводу того, как должна выглядеть пенсионная система в нашей стране. Давайте посмотрим небольшой сюжет. Если вдруг что-то там неточно – уточняйте, пожалуйста, вносите коррективы. Давайте посмотрим. Юлия Финогенова: Обязательно. (СЮЖЕТ.) Константин Чуриков: Время идет, идеи самые разные, а в сухом остатке для пенсионеров наших ничего не меняется. Это парадокс. Такая формула, сякая формула. Сергей Смирнов: Почему не меняется? В общем-то, то, чего не было в 1990-е годы – не было гарантий того, что неработающий пенсионер, не выработавший пенсию на уровне прожиточного минимума, таких гарантий не было. Теперь, начиная с 2002 года, неработающий пенсионер, у которого маленькая пенсия, он не может получать пенсию ниже прожиточного минимума в соответствующем регионе. И это некая, пусть и мелкая, но гарантия. Константин Чуриков: То есть крошечку хлеба дали? Сергей Смирнов: Безусловно. Все остальное – это очень сложно. И то, что происходило в этом году, по-моему, в Саратовской области, где человек 300 пенсионеров не смогли получить нормальную трудовую пенсию. Со временем государство их, безусловно, не оставит. Они достигнут по нынешней пенсионной системе 65 мужчины, 60 женщины, и получат эту самую социальную пенсию. Копейки, на самом деле, но, тем не менее, получат. А все остальное – это достаточно сложное. И главное во всех этих реформах – это мое глубокое убеждение, – что доверие к пенсионным потугам Правительства полностью подорвано. Оксана Галькевич: Вот! И это говорите вы, эксперт, это пишут нам сейчас телезрители. Например, Краснодарский край пишет: "Закон что дышло. Нас кинут. Не верим". Мы тут подсобрали некоторых цитат из людей не тех, которые нам сейчас – у нас ежесекундно обновляется портал, – а тех, которые, например… Депутат Государственной Думы Андрей Макаров заявлял такое: "Ни один нормальный человек, первое, эту пенсионную систему понять не может. Второе – не верит в нее". Еще губернатор Калужской области Артамонов, не знаю в какое время было сказано: "Содержать пенсионеров должны их дети, а не государство". Самый честный человек. Сергей Смирнов: Это уже Средняя Азия какая-то. Оксана Галькевич: Может быть, он сказал, что у остальных на уме? Может, он… Я не намекаю, в каком состоянии он… Сергей Смирнов: Коллеги, немножко забегая вперед, я думаю, мы с Юлией представляем себе распределение ответов на тот вопрос, который вы задали нашим уважаемым телезрителям. Константин Чуриков: Готовы ли копить себе сами на пенсию. Сергей Смирнов: Да. Константин Чуриков: Ну, пускай. Все равно для чистоты эксперимента. И давайте еще вспомним, что у нас говорили наши высокопоставленные чиновники в последнее время об этом вопросе. Максим Топилин, например, министр труда и соцзащиты России. "Повышение пенсионного возраста, – это цитата, – не предполагается и не предусматривается. Все, что кто-то говорит – не верьте! Хочешь – работай больше. Отложишь назначение пенсии и получишь пенсию кратно выше". Это просто для чистоты эксперимента цитируем. Оксана Галькевич: Улюкаев, когда был еще министром, не находился в тех местах, где он сейчас находится, заявлял следующее. "Чем позже мы приступим к повышению пенсионного возраста, тем более радикально нам придется это делать". С угрозой, с тревогой в голосе, с металлом. Константин Чуриков: И Силуанов, министр финансов: "Нужно срочно решать вопрос отмены досрочных пенсий и повышения пенсионного возраста. Это позволит не только снизить нагрузку на бюджет, но и, самое главное, сгладить те последствия демографической ситуации, с которой мы будем сталкиваться в ближайшее время". Оксана Галькевич: Теперь представьте себе человека российского, я не знаю, какого угодно бекграунда советского, который привык включать телевизор и открывать газету, и эти сигналы от власти улавливать, и каким-то образом для себя интерпретировать. Какие выводы мы должны для себя тут делать? Юлия Финогенова: Вывод здесь такой, что все эти сигналы… Есть поговорка: "Нет дыма без огня". То есть сейчас такая дымовая завеса. Но что-то из этой завесы на нас вывалится, мы знаем приблизительно, как эксперты. То, что касается первого вопроса – повышение пенсионного возраста. Оно, безусловно, будет. Я в этом уверена. Если я ошибусь в этом вопросе, то давайте в следующий раз увидимся, вы меня можете покритиковать. По поводу повышения пенсионного возраста я хочу сказать, что здесь было бы целесообразно не повышать мужчинам и женщинам на пять лет, допустим, а выровнять пенсионный возраст. То есть, скажем, для начала можно было бы выровнять для мужчин до 60 лет и для женщин до 60 лет. Это было бы, мне кажется, более логично в данной ситуации. Второй вопрос был по досрочной пенсии. Я со спикером согласна вполне. Действительно, досрочная пенсия – это огромный балласт на финансах Пенсионного фонда. Если с этим не разобраться, то мы не получим дополнительного резерва. Константин Чуриков: Что значит "досрочные пенсии"? Это если, например, человек на вредном производстве или что-то? Юлия Финогенова: Да, еще в 2012 году впервые этот вопрос был поднят, что было бы неплохо, если бы досрочные пенсии на тех предприятиях – а ведь это в основном наша газовая и нефтедобывающая индустрия – частично работодатель дела на себя финансирование в рамках корпоративных пенсионных программ. Почему работодатель создает такие условия, при которых портится здоровье работника, а платит за него государство, то есть мы с вами все платим за счет взносов? Мне кажется, этот вопрос очень интересный, и его имеет смысл дальше как-то муссировать. Сергей Смирнов: Внесу небольшое уточнение. Этот вопрос возник в 2002 году, не в 2012. Именно тогда еще Михаил Эгонович Дмитриев и Евгений Шлемович Гонтмахер ставили этот вопрос. Поэтому та реформа, которая предпринималась в 2002 году, она не была завершена, не было некоей надстройки, потому что вопрос с досрочными пенсиями тогда решен не был. Оксана Галькевич: Почему? Что не позволило? Сергей Смирнов: Потому что тогда сказали свое резкое "нет" представители системообразующей отрасли: "Как вы за счет наших сюжетов?..". А идея очень понятная: не хочешь платить за своих работников и финансировать им досрочную пенсию – создавай рабочие места с нормальными условиями труда. Константин Чуриков: Хочу прочесть несколько сообщений, потому что их огромное количество. Башкирия: "Какие накопления? В башкирском селе даже сторожем не устроишься. С чего копить?". Оксана Галькевич: Как нищие дети могут содержать своих родителей, если у них у самих пенсии мизерные? Константин Чуриков: Самарская область, видимо, нам с Оксаной: "Ребята, я вам не завидую". Кто тут кому завидует? Оксана Галькевич: Некоторые присылают и такие сообщения. "Готовы копить себе самостоятельно на пенсию, но подскажите надежный банк". Понимаете, если государство деньги свои отдавать в накопительную часть оказалось не самым надежным делом, то… Сергей Смирнов: Все банки сейчас надежные в пределах 1,4 млн руб. Юлия Финогенова: Да, гарантия. Оксана Галькевич: Но этого не хватит на возраст дожития. Сколько лет он составляет? Ну, правда. Юлия Финогенова: Хочу добавить, что даже Кудрин в одном из своих выступлений сказал, что имеет смысл говорить, допустим, о системе индивидуального пенсионного капитала, если у человека заработная плата хотя бы три минимальных прожиточных минимума. Но таких людей 60%. То есть получается, что бо́льшая часть людей не в состоянии профинансировать пенсию. По оценкам, которые мне попали в руки, приблизительно идет речь о 3 млн человек всего-навсего, которые смогут формировать эти добровольные накопления без участия работодателя по системе индивидуального пенсионного капитала. Константин Чуриков: Самые богатенькие Буратино. Сергей Смирнов: Три прожиточных минимума – порядка 30 тыс. руб. Много это или мало? Боюсь, что это не очень много. Константин Чуриков: У нас много звонков. Первым будет Виктор из Перми. - Здравствуйте. Константин Чуриков: Что думаете по поводу всей этой затеи? - Коротко расскажу свою историю. Вопрос стоит так: готовы ли копить себе на пенсию сами? Я вышел на пенсию именно по вредности, то есть я уже на пенсии как полгода. Константин Чуриков: Досрочный пенсионер, да. - Дело в том, что мы работал в системе "РЖД". Здесь я и мой коллега, с которым мы работали, он оставлял деньги в независимом пенсионном фонде, откладывал деньги. Я по какой-то кадровой ошибке или что-то, как-то не попал в эту систему. Дело в том, что теперь он получает свои накопленные средства, но в течение пяти лет. Я же в это время откладывал деньги конкретно на счет в банке. Константин Чуриков: И как этот счет поживает? - Эти средства в моем банке до сих пор накапливаются. Он сейчас их использует, и через некоторое время у него эти выплаты прекратятся. Смысл выбора между накопительной пенсией и банком? В течение 35 лет я проработал на одном производстве, у меня не было очень многого, мы троих детей с женой вырастили. Мне назначили хорошую пенсию, жене назначили малую, и в случае моего недожития почему она не имеете возможности получать мою пенсию? Это для меня больной вопрос. Константин Чуриков: Сейчас эксперты ответят. Виктор, два вопроса: что такое хорошая пенсии и маленькая пенсия? - Я зарабатывал около 45 тыс. в месяц последние 10 лет, то есть моя пенсия сейчас составляет 17 тыс.. Константин Чуриков: Хорошая пенсия, да. - Ее с тремя детьми – не достигает 10 тыс. Константин Чуриков: Просто чтобы было понятно, о чем вы говорите. Юлия Финогенова: Здесь, видимо, речь шла о каких-то программах корпоративного пенсионного обеспечения, насколько я поняла. Здесь речь шла даже не о государственной системе, а человек работал на каком-то производстве. Сергей Смирнов: "РЖД". Юлия Финогенова: Тем более. У них есть программы, и даже в трудовом договоре прописано. Константин Чуриков: Там еще был один важный нюанс. Он говорит: "Я сам копил, это мои деньги. Почему я в случае чего не могу это завещать?.." Сергей Смирнов: Деньги, дай бог здоровья и долгие годы, и, как говорится, пусть умрут в один день когда-нибудь не скоро, но, на самом деле, он унаследует, как и его дети, эти самые вклады в банке. И если бы он копил в корпоративной "РЖД" системе, это была бы его все равно частная собственность, и деньги, естественно, туда попали. В отличие государственного пенсионного фонда, где страховые деньги поступают в общий котел, и если вы не доживаете до пенсионного возраста, они уходят в этот общий котел. Юлия Финогенова: Да, но в системе обязательного пенсионного страхования, тем не менее, по накопительной части все-таки наследование предусматривается. В отношении этого мужчины мне бы хотелось сказать, что здесь все очень индивидуально. Если речь идет о корпоративном договоре пенсионного страхования, то там никаких стандартных параметров, которые есть, допустим, в законе. Он возмущался, что он только пять лет будет получать пенсию. Я думаю, что это просто зависит от условий договоров. Значит, у него так был составлен договор страхования, что пенсия не пожизненная, а срочная. К сожалению, когда он подписывал этот договор, то должен был обратить на это внимание, и, может быть, договориться со своим работодателем о каких-то других условиях. Оксана Галькевич: Читайте все мелким шрифтом, как мы всегда говорим, все, что написано. Константин Чуриков: Коль скоро ведение этого ИПК (индивидуального пенсионного капитала), все яснее и яснее вырисовываются эти контуры, мне хочется понять. Я вчитывался, что, в принципе, предусматривается вариант отказа от участия в этой программе, что будет с человеком? Оксана Галькевич: От автоподписки. Речь шла [00:20:04] Константин Чуриков: Например, нам многие зрители пишут, что они не потянут это вообще. Им и так на жизнь не хватает. Оксана Галькевич: "Моя заработная плата 7,5 тыс. руб. На что я могу копить?". Сергей Смирнов: А ничего не будет, коллеги. Константин Чуриков: Что будет с человеком, который откажется от ИПК? Предположим, он ничего не накапливал. Вот грянул пенсионный возраст, и что дальше? Сергей Смирнов: Если есть деньги, он будет накапливать, как наш уважаемый телезритель, который позвонил только что, на своем банком счете. Правильно. Константин Чуриков: А если не будет денег? Юлия Финогенова: Нет, ответ простой в данной ситуации. Сергей Смирнов: Тогда только государственное пенсионное обеспечение, которое вам гарантирует прожиточный минимум. Может быть, когда-то больше будет на стадии экономического подъема, но не более того. Константин Чуриков: Я это хотел уточнить. Юлия Финогенова: Дело в том, что дается пять лет, насколько я знаю, в соответствии с новой концепцией, на принятие решения, хочешь ты участвовать в этой системе, не хочешь. И если за пять лет ты определился… Сейчас не знаю, в какой форме будет автоподписка. Допустим, ты отказываешься, пишешь в отдел кадров, если сейчас этот вопрос будет решен, заявление о том, что отказываешься от участия в индивидуальном пенсионном капитале, то здесь есть два варианта. Я пока не знаю, какое примет наше Правительство. Первое – это то, что будет конвертация накопленных средств в пенсионные баллы. И здесь есть риски девальвации этих баллов. Второй вариант, когда эти активы остаются за тобой, и Пенсионный фонд продолжает это инвестировать. Особенно это касается молчунов, которые не приняли никакого решения. Потому что для тех, кто уже принял решение о переводе средств этой накопительной части в негосударственные пенсионные фонды, они автоматически остаются клиентами этого НПФ. И дальше, если они отказываются, то, вероятно, деньги просто обратно будут переведены в Пенсионный фонд. Оксана Галькевич: Вот еще момент по этой автоподписке или не автоподписке, в общем, по подписке согласия на эту услугу. Это нужно будет общаться с Пенсионным фондом на этот счет или с работодателем? Юлия Финогенова: С работодателем. Оксана Галькевич: В отдел кадров зайти? Юлия Финогенова: Да. Оксана Галькевич: А если человек работает каким-то образом, но не совсем оформлен, работодатель не заинтересован? Сергей Смирнов: Это совершенно другой вопрос. Работник теоретически может требовать заключения официального трудового договора. Есть Трудинспекция, есть Роструд тот же самый, но это к пенсионной системе не имеет никакого отношения. Юлия Финогенова: Если речь идет об обязательном пенсионном страховании, то имеет право вообще на эту накопительную часть пенсии только тот работник, который официально оформлен. То есть если он неофициально оформлен, то у него и денег нет, ему незачем… Сергей Смирнов: У него деньги есть, но в другом месте. Юлия Финогенова: Да. Незачем ему и участвовать тогда, потому что он, по сути, не имеет средств на эту накопительную часть. Константин Чуриков: В эфир приглашается Марина, город Нижний Тагил. Добрый вечер. - У меня больше не вопрос, а обсуждение к вашим разговорам. Как копить? Откладывать в банке свои сбережения, какие-то накопления? Вы же понимаете, что у нас такая инфляция, что эти накопления с годами просто обесцениваются. Вначале это была хорошая тысяча рублей, потом через 2-3-5 лет это станет, может быть, 50 или 500 руб. по номинальным деньгам. Копить сейчас на пенсию – это, мне кажется, совсем нереально. Лучше работать на предприятии, зарабатывать себе. Чем больше заработная плата, тем больше страховые взносы, поэтому и отчисления к пенсии более стабильные. У нас такая безработица, у нас молодые люди вообще не работают. Какие накопления будут на пенсию, это вообще неизвестно. Константин Чуриков: Науке неизвестно. Спасибо за звонок. Юлия Финогенова: Здесь можно сделать такой комментарий, что все равно, когда речь идет об индивидуальных накоплениях, то должна быть какая-то диверсификация всегда. Почему? Потому что если мы говорим о том, что мы полагаемся только на страховую часть пенсии, то тоже сталкиваемся с риском того, что сегодня один пенсионный балл стоит 78 рублей. А вдруг через 15-20-30 лет он обесценится? То есть у государства просто не будет денег, и оно скажет, что "Сегодня, ребята, у нас один пенсионный балл стоит 30 рублей", условно. Вот вам и инфляция, к вопросу о боязни инфляции. Поэтому всегда, когда есть возможность какой-то диверсификации, какие-то иметь подушки безопасности в виде накопительной части – это всегда более стабильный доход в будущем. Оксана Галькевич: Если мы говорим о банках, то нужно отметить, что нужно обладать какой-то невероятной самодисциплиной и выдержкой. Те средства, которые вы сами копите, и они находятся в вашем распоряжении, жизнь богата ситуациями, которые могут потребовать снятия со счета даже психологически. Константин Чуриков: Во-первых, извините меня, можно накопить, с одной стороны, к счастью, с другой стороны, не дай бог больше, 1,4 млн. Оксана Галькевич: Да. Сергей Смирнов: Отнесите в другой банк, это проще. Единственное, я бы хотел уточнить по поводу пенсионного балла. Единственный раз, когда не было доиндексировано – это 2016 год, по 2015. Там действительно был провал. Но, в принципе, гарантия индексация стоимости пенсионного балла на уровне инфляции – это гарантировано федеральным законодательством. Другое дело, как считается этот индекс инфляции, как считается индекс потребительских цен и так далее. Тут есть определенного рода вопросы. Юлия Финогенова: Если будет такая же, как была в 2015 году ситуация, то у нас будет такая же ситуация опять, как в прошлом году. Сергей Смирнов: Сейчас пенсионный балл где 78 рублей, по-моему. Юлия Финогенова: Но мы не знаем, что будет через 30 лет. Ведь здесь идет речь о достаточно молодых гражданах, которые начинают накопления, и есть неопределенность. Оксана Галькевич: Еще один звонок – это Александр из Пятигорска. Александр, здравствуйте. Говорите, пожалуйста. - Добрый вечер. Я секретарь первичной организации "Коммунистической партии", город Пятигорск, Бузик Александр Викторович. Я официально вам могу сказать, что буквально несколько дней назад хлеб подорожал на один рубль. Значит, все поползет вверх. А какая пенсия может быть у молодежи? Сейчас молодежь в основном живет от 800 до 1000 руб. в Пятигорске, платят частники. Получая эти 20 тыс., какую молодежь будет откладывать пенсию? Никакой. Дай бог дожить до следующего… Ужас, что происходит. Поэтому для молодежи это все обман. Не будет никакой пенсии. А наше Правительство постоянно меняет законы. Зачем они это делают, для чего? Вы создали закон – будьте добры его исполнять, как положено. А сегодня одно, завтра другое, послезавтра третье – это что за безобразие. Константин Чуриков: У нас тут не Великобритания. Раз вы заговорили у молодежи, давайте спросим у самой молодежи, задумывается ли она о грядущей пенсии со всеми ее ужасами? Сбросили наши корреспонденты. Давайте послушаем. (ОПРОС.) Константин Чуриков: Слышали, что одна дама предложила? Говорит: "В недвижимость стоит вложиться". Вот рецепт готовый. Оксана Галькевич: Нет, Костя, это не готовый рецепт. Для того, чтобы в недвижимость вкладывать, нужно, чтобы у нее был вариант использования, чтобы она прибыль приносила. А для этого нужно, чтобы кто-то либо арендовал, снимал твою квартиру, либо она дорожала, чтобы ты ее мог продать. Константин Чуриков: Я к тому, что чтобы в недвижимость вкладываться, надо хотя бы деньги иметь. Константин Чуриков: Сергей Николаевич, я права? Сергей Смирнов: Абсолютно. Это очень рисковое вложение. Юлия Финогенова: Да. И недвижимость нынче дороговата. Сергей Смирнов: И демография падает. Некому будет твою квартиру через 10 лет снимать. Константин Чуриков: Юлия, вы бросили фразу "все зависит от того, куда будет инвестировать средства Пенсионный фонд России". Юлия Финогенова: Конечно. Константин Чуриков: Страшно представить, куда, на самом деле, инвестируют эти средства, деньги, потому что мы видим эти дворцы, которые в тундре, в тайге, всегда, где есть Пенсионный фонд, там точно есть дорога, там точно все из золота. Мы какое-то представление имеем об этой инвестиционной политике Пенсионного фонда? Юлия Финогенова: Да, вполне официально. Есть политика Пенсионного фонда, которая закреплена законодательно, и есть разрешенные направления вложения средств по обязательному пенсионному страхованию, обязательных пенсионных накоплений. Надо сказать, что Пенсионный фонд же не сам вкладывает средства, а через государственную управляющую компанию, которая Внешэкономбанк у нас с 2002 года, и средства четко совершенно регламентируются. Кроме того, надо сказать, что там два портфеля – есть консервативный портфель, а есть портфель более либеральный, и этот так называемый либеральный сбалансированный портфель, его доходность теоретически должна быть несколько более высокой, чем этот консервативный. То есть надо сказать, что здесь средства контролируются, и я так думаю, Счетная палата контролирует этот процесс вложения. Я допускаю, что дворцы где-то стоят и кто-то их профинансировал, но не факт, что это именно те самые пенсионные накопления. Оксана Галькевич: Уважаемые гости, нам очень многие телезрители пишут о том, что заработная плата у них настолько низка, что не позволяет им вообще ни на что откладывать. Хорошо, у нас некоторые банки что-то могут накопить. Слава богу, можно только порадоваться за них. Но некоторые говорят, что им на жизнь еле-еле хватает. Пишут: "Какая там пенсия? Какая накопительная часть? Пусть лучше сделают заработную плату как у депутатов, или повысят заработную плату. Тогда можно будет говорить о том, чтобы каким-то образом Ближний Восток этих инновациях участвовать". Юлия Финогенова: Пока я смотрела сюжет, бросили фразу о том, что весь вопрос упирается еще в финансирование, в заработную плату. И вопрос повышения зарплат в России неоднократно уже поднимался, и даже клубы существуют экономистов, которые эти вопросы пытаются протолкнуть, обсудить и получить какую-то обратную связь. Наше Правительство очень боится инфляции, и все делает для того, чтобы эту инфляцию уменьшить. Не дай бог она повысится в следующем году. Константин Чуриков: Так ли, Юлия? Прямо оно боится инфляции? Инфляции потребительской? Юлия Финогенова: Да, безусловно. Поэтому речь о том, что, с моей точки зрения… Достаточно известный экономист просчитал, на какой уровень заработные платы могли бы быть повышены. Повышение заработных плат в среднем на 10-15-20% по некоторым отраслям ни к какому росту инфляции не приведёт. Речь о том, что в реальности повышение заработных плат в итоге даже сыграет на руки нашей экономике, поскольку инвестиционный приток обеспечит длинные деньги, которые в дальнейшем могут быть инвестированы и работать на наш… Сергей Смирнов: Есть одна большая проблема. Я подозреваю, что вы имеете в виду Якова Моисеевича Миркина и его эти титовские концепции, альтернативные Кудрину во многом, который действительно говорит о стимулировании потребительского спроса, для того, чтобы экономика у нас не сжималась в точку, а у людей были бы расходы, стимулировалось бы производство, создание новых рабочих мест, и маховик стал бы раскручиваться не в сторону спада, а в сторону подъема. Но тут есть одна большая проблема. Если государство может принять решение о повышении заработных плат тем же депутатам, условно, или государственным служащим, представителям бюджетных организаций, той же науки, тому же высшему и среднему образованию, и так далее, то спрашивается, что делать с коммерческим сектором? Вот у вас есть частный работодатель, пусть и крупный. Где ему взять деньги на повышение заработной платы? И здесь есть большая проблема, которая, как мне кажется, с налету решена быть не может. Ты продаешь свою продукцию, у тебя есть спрос – у тебя, пожалуйста, большая заработная плата. А ты на грани банкротства – ну, пожалуйста, не надо как-то думать, откуда взять средства в данном случае. Константин Чуриков: Еще есть и подводная часть айсберга. Если ты не часть государства, то ты не можешь быть успешным, и так далее. Сергей Смирнов: Безусловно. Оксана Галькевич: Сергей Николаевич, Юлия, но ведь параллельно ваши коллеги, тоже экономисты, ведут разговоры и о другом – о том, что у нас долгое время заработные платы бежали впереди паровоза, то есть заработные платы росли, не росла производительность труда, что, наоборот, это разогревало ненужным образом экономику, что нужно все это остановить. Как тогда? Юлия Финогенова: Насколько я знаю, единственный рост заработных плат в бюджетной сфере произошёл в 2009 году после кризиса. Больше информации… Оксана Галькевич: Там речь идет о нулевых годах. Юлия Финогенова: В нулевых, вероятно, да, но в 2008 году это был наиболее серьезный рост заработных плат, причем именно бюджетников, который позволил выйти нам тогда из кризиса в 2009 году. И сейчас еще были так называемые Майские указы Путина, которые сейчас пытаются все учебные заведения реализовать (знаю по себе). Здесь речь о том, что у медперсонала и у работников образования тоже будут повышаться заработные платы. Это второй случай. Постоянного повышения, к сожалению, не происходит. Константин Чуриков: Почти два часа ночи в Иркутской области, а вот не спит наш зритель Василий. Василий, доброй ночи. - Здравствуйте. Константин Чуриков: Что не спится вам? Тема пенсий волнует? - Да. Хочу еще раз повторить. Когда Ленин перед смертью болел сильно, он ратовал за мировую революцию, а тут он одумался, когда болел, продумался и сказал своим партийным работникам, которые остаются после него, наказал: "Нужно отказаться от мировой революции и так построить государства, чтобы другие государства завидовали и хотели построить такой же строй у себя". У нас что получается? Мы всю Европу завоевали, немцев победили, а они лучше нас живут. У нас бродчанка уехала к дочери в Германию, пенсионерка, она там палец об палец в Германии не ударила, а ей пенсию положили социальную. Она вернулась через 10 лет. Здесь ее спрашивают. Она не сказала точную сумму, но сказала: "Мне хватило прокормиться, одеться, обуться и на таблетки". Константин Чуриков: То есть не только еда, заметьте. Лекарства, одежда. Наверное, еще куда-то сходить, куда-то съездить, может быть". Оксана Галькевич: Культура включена, билет в театр. Сергей Николаевич, может быть, как-то прокомментируете? А то я боюсь, что Василий в Братске так и не заснет с самого утра. Константин Чуриков: Зарубежный опыт. Сергей Смирнов: Зарубежный опыт – да. Но, на самом деле, у нас тот же самый опыт. И я не сомневаюсь, что если бы не было 1917 года, то у нас пенсионеры жили бы приблизительно так же, как живут ныне пенсионеры Германии или Соединенных Штатов, или в Англии. По-разному. Но, тем не менее, все это было прервано. И плюс некие сюжеты, которые из той же советской парадигмы, что весь мир – враги. И несбалансированные расходы бюджета, которые в первую очередь направлялись в оборонку, как мы, к сожалению, знаем. Соответственно, говорить о том, что у нас были какие-то длинные деньги у населения… А государство же жестко контролировало заработную плату тех же учителей, ученых, тех же врачей и так далее. Шаг влево, шаг вправо – у тебя не может быть дохода. Да, были теневики, но это очень узкий круг этих людей. Поэтому были прерваны. Не было никаких инвестиционных фондов, с которых вы бы могли иметь этот самый инвестиционный доход, как Германия. Наверное, так. Юлия Финогенова: Добавлю буквально одну фразу. Практически во всех странах были всю жизнь четко выраженные трехуровневые системы. Первый уровень – государственная пенсия, второй – корпоративная, третий – твоя частная, которую ты естественным образом, если у тебя есть какие-то дополнительные доходы, накапливаешь. Поэтому понятно, что пенсия складывалась… Человек никогда не полагался только на государство, и за счет трех уровней размер накоплений итоговый был значительно выше. Константин Чуриков: Вопрос к вам. Огромное количество разных умных людей говорит о том, что огромное количество неработающих граждан тянут нашу экономику вниз. Нам зритель пишет из Томской области: "Вы сначала наведите порядок в стране". А у меня вопрос: какое из действий первостепенно? Порядок в стране в широком смысле слова, и в экономике, или все-таки с пенсией сначала разобраться, а без этого у нас не будет нормальной экономики? Сергей Смирнов: Я бы не ставил так глобально этот вопрос. Что мы подразумеваем, коллеги, под порядком? Сейчас мы можем уйти очень далеко в сторону. И те люди, которые не работают, мы совершенно не уверены, что они не работают. Многие можно их имеют те же самые теневые доходы. Возьмите ту же самую сельскую экономику, возьмите в принципе любой регион России, где можно заниматься сбором дикоросов и так далее. Константин Чуриков: Если погода позволяет. Сергей Смирнов: Да. Кроме того, в тех же самых городах какая доля заработной платы идет напрямую со взносами во все соцфонды, в том числе в пенсионный фонд, и сколько скрывается? По оценкам, которые есть у того же Кричевского, у других, минимум 25-30% не обкладываются налогами. Вот вам проблема. Люди работают, имеют деньги, не голодают. Но нынешние пенсионеры от этого страдают. Константин Чуриков: Согласны ли вы с тем постулатом, с тем утверждением, что покуда не разберемся с пенсиями, порядка в экономике не будет? Юлия Финогенова: Мне кажется, что надо сделать некий реверс. Я бы так сказала, что покуда мы не разберемся с экономикой, порядка с пенсиями не будет. Почему? Потому что все взносы, которые уплачиваются в Пенсионный фонд – это Фонд оплаты труда. Что такое Фонд оплаты труда? Это занятость в экономике, уровень заработных плат в экономике, это какая-то экономическая активность. Поэтому понятно, что как можно заплатить высокую пенсию, если экономическая активность низкая, и собрать не из чего, поле, которое можно окучить? Константин Чуриков: То, что сейчас у нас и есть. Юлия Финогенова: Да. Поэтому я бы сказала, что надо отталкиваться тогда не от пенсий. Надо разбираться с пенсиями, но только после того, как мы разберемся с экономикой. Оксана Галькевич: У нас прозвучал звонок в эфире. Светлана из Московской области. Здравствуйте. - Здравствуйте. Я очень рада, что к вам прорвалась, хотела очень многое сказать. Оксана Галькевич: Мы тоже очень рады. - Скажу только одно. Я всю жизнь работаю, мне недалеко для пенсии уже. Всю жизнь я исправно плачу налог. У меня заработная плата небольшая. И поверьте, вот этот налог, который я плачу государству от своей заработной платы, он немаленький, и все-таки бьет по моему карману, и этот налог, который я плачу государству, мне бы очень помог. Но я содержу государство. У меня вопрос: зачем мне нужно такое государств они зачем мне нужно его содержать, если, когда я выйду на пенсию и стану немощной, я не могу рассчитывать на государство в виде пенсии и поддержки меня. Причем пенсия не нищенская, не унижающая мое достоинство, а именно пенсия, на которую я смогу жить. Я надеюсь, вы меня поняли. Константин Чуриков: Поняли, конечно. Как ваше отчество? - Меня зовут Светлана Анатольевна. Хочу добавить. Даже если я захочу накопить на пенсию, я просто не смогу, потому что я уже прожила свою жизнь, я просто даже не успею это сделать. Мне выходить уже на пенсию, в принципе. Я даже не успею накопить себе на пенсию. Константин Чуриков: Есть мнение, что хорошая пенсия там, где хорошо работает Правительство, и наоборот. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Тут нам сложно с Константином. Я надеюсь, наши эксперты прокомментируют. Юлия Финогенова: Я не совсем поняла, о каком налоге идет речь, что она имела в виду под налогом. Она имела в виду какие-то дополнительные НДФЛ, которые платятся? Константин Чуриков: Скорее всего, да. То есть женщина работает, платит 13%. Сергей Смирнов: Но он в три раза меньше, чем социальные взносы в социальные фонды, и, на самом деле, тут не она платит, не наша уважаемая Светлана Анатольевна, а работодатель. На самом деле то, что предлагает Светлана Анатольевна, или она бы хотела видеть эту ситуацию – это начало обсуждения пенсионной реформы 1990-х годов, когда хотели идти по чилийскому опыту, типа каждый за себя. Но, учитывая наш менталитет, все-таки сделали солидарную систему. Константин Чуриков: Я по-другому услышал нашу зрительницу. Мне кажется, она имела в виду, а для чего мы платим налоги, ради чего мы платим налоги, финансируем государство, раз государство уже столько лет – мы анализировали с вами вместе вначале часа, – 25 лет не может разобраться с этим вопросом? Сколько еще нужно? Сергей Смирнов: Константин, мы финансируем не государство с социальными налогами в Пенсионный фонд, мы софинансируем нынешних пенсионеров. Точно так же, как будущая молодежь будет финансировать нас, достигших пенсионного возраста. Константин Чуриков: НДФЛ 13%. Сергей Смирнов: НДФЛ – это другой сюжет. Юлия Финогенова: Да. Мне кажется, что здесь речь о том, что если мы говорим про взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации, то они действительно уплачиваются от Фонда оплаты труда. Но здесь можно интересный момент увидеть. А что, если бы работодатель не платил эти взносы 22% в Пенсионный фонд, и тогда бы теоретически ее заработная плата была бы на 20% выше? Но тогда бы она могла получить, наверное, от заработной платы, но вероятность этого была бы очень низкой, потому что у нас система распределительная. И те, кто работают сейчас, они финансируют тех, кто уже не может работать. Здесь все упирается еще в то, что количество пенсионеров, к сожалению, сейчас увеличивается из-за демографических проблем, а количество работающих активно занятых в экономике, как раз тех самых, кто эти взносы уплачивает, оно сокращается. Поэтому получается, что когда сокращается база по уплате, то сокращается фонд, с которого можно заплатить пенсию, и пенсия уменьшается. Все логично. Сергей Смирнов: Есть еще один момент у Светланы Анатольевны. Сейчас она работает, дай бог ей трудового долголетия. Но вот она будет получать эти 22%, условно, которые она платит в пенсионный фонд, но она перестает работать, станет немощной, как она сказала, и за счет чего она будет существовать, если у нее нет ни сбережений, пенсии не будет? Что с этим делать? Детям поддерживать? Константин Чуриков: Как сказали, всем нам светит трудовое долголетие. Запомним эти слова. Оксана Галькевич: Нам-то с тобой точно светит трудовое долголетие. Константин Чуриков: Мы пока готовы. Там посмотрим. Оксана Галькевич: У нас еще один звонок. Ирина из Москвы. Столица на проводе. Здравствуйте, Ирина. - Здравствуйте. Речь в вашей передаче шло о том, что неплохо бы, чтобы дети содержали родителей. Оксана Галькевич: Это не мы сказали, а это сказал губернатор Калужской области Анатолий Артамонов. "Содержать пенсионеров должны их дети, – сказал этот высокопоставленный чиновник, – а не государство". - Замечательно. Сейчас, как мы знаем, отчисления, которые делают сейчас работающие, они идут как раз на содержание текущих пенсионеров. То есть уже фактически дети содержат родителей. Если он имел в виду, что буквально они должны содержать – простите, я пенсионер, мой муж пенсионер, мы всю жизнь работали, отчисляли государству взносы, и государство, по идее, теперь должно нам это в виде пенсий вернуть. А у нас получается так, что оно вообще тогда открестится от пенсионеров, потому что уже сейчас выполняется эта программа, что молодежь содержит текущих пенсионеров. Я не согласна, что пенсионеры вообще должны зависеть от своих детей. Мы работали, и мы должны получать нормальную пенсию. А у нас получается 15 тыс. – это замечательная пенсия. 17 тыс. – это здоровская пенсия. Вообще, это безобразие. Константин Чуриков: Мы сегодня переводили подобную величину в доллары. 250 долларов. Сказать кому… Юлия Финогенова: Если посмотреть на базу того, какая государственная пенсия, допустим, в США – она тоже очень низкая, государственная пенсия. Там в основном эти самые 3-4-5 тыс. долларов, которые для нас считаются какой-то заоблачной пенсией, они формируются за счет как раз корпоративных пенсионных программ. И практически ни в одной стране… Хотя есть некоторые европейские страны, где и государственная пенсия достаточно велика, но за счет того, что страны сами по себе настолько маленькие и компактные, и там есть такая возможность, и высокий уровень ВВП. Оксана Галькевич: Уважаемые гости, мы сейчас параллельно беседуем с вами, я смотрю на этот портал, и у меня уже все упало, я прониклась каким-то пессимизмом. Знаете, очень важный момент. Действительно, мы не доверяем всем этим реформам, переменам, обсуждениям, словесным интервенциям. Мы могли бы честно обо всем этом говорить, обсуждать самые разные схемы, если бы это не было раз в два-три года, и если бы мы видели честное поведение отдельно взятых законодателей, высокопоставленных чиновников, если бы не чувствовали себя, так скажем, от той части людей, которые принимают решения. Это очень важный момент. Юлия Финогенова: У нас с вами сейчас общественная дискуссия. Сергей Смирнов: Причем абсолютно откровенная. Оксана Галькевич: Вы говорите о том, что эти накопления в Америке, в Северной Америке, в Канаде, где-то еще происходят за счет корпоративных фондов. Мы чувствуем себя совершенно какими-то брошенными. Эта свистопляска, чехарда… Как быть-то? Я хочу понять, ведь это все-таки вопрос экономики, правда? Это ведь вопрос оценки рисков? Ведь 20-30 лет назад было понятно, что с демографией будет у нас не здорово? Сергей Смирнов: Конечно. Оксана Галькевич: Примерно можно было какие-то долгосрочные стратегии писать, оценивать эти риски? Или это было невозможно, или это настолько стремительно в экономике меняется, что раз в 2-3 года нужно делать очередную реформу? Сергей Николаевич, объясните. Константин Чуриков: Я перефразирую этот вопрос по-своему, можно? Это потому что такое стечение обстоятельств и факторов непреодолимой силы, или это потому что кто-то недостаточно поработал? Сергей Смирнов: Я думаю, вначале 1990-х голова болела все-таки немножко о другом. Приоритетными вопросы были совершенно другие, связанные именно с реформированием экономики. И тот самый русский крест, который возник, если мне не изменяет память, в 1993 году – это в значительной степени явилось сюрпризом, потому что тогда утратилась связь в научных исследованиях. Тогда Правительство, в общем-то, не слушало экспертов, оно понимало: "Мы двигаемся так. Нам нужно быстрее, чтобы не было возврата к коммунистическому прошлому". Я бы хотел успокоить нашу последнюю звонившую телезрительницу. Никто не говорит, что дети должны содержать родителей. Артамонов имел в виду не нынешнюю пенсионную систему, а он имел в виду те примеры, которые были в отдельных странах. На самом деле то, что сейчас дети содержат родителей – это неизбежно в рамках нынешней системы. Константин Чуриков: А сейчас, уважаемые эксперты и зрители, внимание на экран. Итоги голосования. Спрашивали вас: "Готовы ли вы копить себе на пенсию сами?". 89% сказали: "Нет", согласились с этим 11%. Сергей Смирнов: Как мы и предполагали. Юлия Финогенова: "Как и мы и предполагали", – сказали они в один голос. Константин Чуриков: На то вы и эксперты. У нас в студии были Юлия Финогенова, профессор кафедры управления рисками, страхования ценных бумаг РЭУ им. Плеханова. Оксана Галькевич: И Сергей Смирнов, доктор экономических наук. Спасибо, уважаемые гости. Сергей Смирнов: Спасибо и вам. Константин Чуриков: Спасибо большое.