Ольга Арсланова: Игорь Георгиевич, здравствуйте! Игорь Артамонов: Добрый день! Константин Точилин: Спасибо, что нашли время, и о многом хотели поговорить. Но понятно, что начать нужно, наверное, с темы Курска. Потому что мы этот разговор наш ведем, когда события еще продолжаются, и это рядом. Это рядом, и были прилеты и по Липецку, и вот что в головах у людей ваших и о чем с ними нужно сейчас говорить, вот вам как власти? Игорь Артамонов: В головах у людей много, и не все позитивное для власти, да. Потому что ситуация на самом деле очень сложная, и люди задают очень много вопросов: а почему так случилось? А кто в этом виноват? А где, собственно, наши войска? А где наша армия? А что с нами будет? И мы объясняем. У нас же совсем недавно были события, массовое… массовый налет, скажем так. Ольга Арсланова: 9 августа. Игорь Артамонов: Да, и когда уже в завершение я посещал пункты временного содержания, куда отселяли людей, они все эти вопросы задавали. И если здесь эти вопросы звучали достаточно острые, то я представляю, что в Курске. Поэтому эти вопросы, на которые надо региональной власти отвечать и федеральной власти отвечать. Федеральная отвечает, мы тоже разъясняем. Ольга Арсланова: Но вам сейчас непросто, потому что нужно и своим помогать, да, и эвакуация была. И при этом вы принимаете беженцев из Курской области. Игорь Артамонов: Мы это делаем давно. Сначала Белгород, Донецк, Луганск, Херсон. Все эти люди у нас живут, и мы постоянно… С Белгородом чаще взаимодействуем, потому что там как-то обострение. Или губернатор позвонит, или мы там сами звоним – возьми детей, дай это, помоги здесь. Мы постоянно общаемся, постоянно на связи, поэтому этот опыт у нас уже наработан. Мы понимаем, что мы должны делать, как мы должны делать. Поэтому все процессы и приема людей из областей, где сегодня горячо, и отсылка, отправка туда помощи и по заявкам… Ну, к примеру, с Белгорода у нас просил там… то металл нужен был – металлочерепица на крыши, то сетки, то... уже конкретные какие-то вещи. С Курском это и спонтанно и организованно – «Единая Россия» вчера груз отправила, и завтра будет тоже отправляться. Большой объем помощи идет в наши регионы и большой объем помощи идет и нашим именным дивизионам – их у нас несколько. И просто частям и подразделениям, где служит много липчан. Константин Точилин: Понятно, что без этой темы мы обойтись не могли, хотя у нас такой, в общем-то, проект про мирную жизнь. Мы даже когда снимали и Донецк, и Луганск, мы делали акцент именно и на экономике, и на социальной сфере. Поэтому давайте, может быть, вернемся к тому, что было и до СВО. А то жизнь-то продолжается. Область – один из немногих в России регионов-доноров. То есть не из бюджета идут деньги, а, наоборот, только в бюджет. Ольга Арсланова: А у нас таких немного. Константин Точилин: Их очень немного, даже, если я не ошибаюсь, области, которые знамениты и полезными ископаемыми (и алмазами, в частности, и нефтью), они тоже считаются реципиентами. А вот вы – доноры. За счет чего это получается? Игорь Артамонов: Смотрите, безусловно, это работа крупнейшего нашего предприятия, мы очень зависим от него. Сегодня мы уже за пятилетку получили более 5 миллиардов в региональный бюджет от нашей экономической зоны. Успешно работают предприятия переработки, предприятия сельского хозяйства. То есть в целом наш бизнес чувствует себя неплохо. Ну и вот последние годы серьезный рост доходов. Соответственно, связанный с этим налог на доходы физических лиц также внес лепту. Мы активно работаем с кадастровой оценкой. Земля – колоссальная ценность сегодня в Липецкой области. Мы подняли плату за землю, она у нас рыночная. И все это позволяет нам собирать налоги и, так сказать, быть регионом-донором. Хотя это не самая лучшая новость для региона. Ольга Арсланова: Почему? Игорь Артамонов: Ну, потому что существует целый ряд уравнивающих, подрезающих наш бюджет… Ну, условно, софинансирование - регион-донор и регион-недонор. Регион-донор просто больше платит по сравнению с регионом-недонором. Нам не дают… Константин Точилин: Богатые тоже платят. И плачут. Игорь Артамонов: Богатые плачут, понимаете, потому что богатых делают такими же, как другие регионы. Считается, что донор… просто регион не получает того уровня федеральной поддержки и в софинансировании платит больше. Поэтому здесь очень условно, что такое хорошо, что такое плохо. Донор ты или не донор, мы от этого большого прока не видим, потому что есть ущемление наших финансовых интересов. Константин Точилин: Игорь Георгиевич, вы сказали, бизнес чувствует себя хорошо, но вот мы последние годы – и, мне кажется, очень правильно – стали все-таки пересматривать отношения государства и бизнеса и отношение вообще к бизнесу. Потому что долго считалось, что если бизнесу это хорошо, значит, пусть это хорошо всем. Но потом, наконец, пришло понимание, что если бизнесу хорошо на месте завода построить торговый центр – и с точки зрения бизнеса, да, это быстрые деньги и к нему вопросов нет. Но с точки зрения государства здесь должен быть завод, который будет делать, условно говоря, танки или, условно говоря, легковые машины. Но это длинные деньги. Вот ваш бизнес, областной… У вас какие-то разговоры с ними были на эту тему? Вообще есть такое понимание, что надо как-то немножечко по-другому себя вести? Не как в 1990-е и не как в 2000-е. Игорь Артамонов: Мы разговариваем постоянно. Многие слышат, многие не слышат, к несчастью. Потому что вопрос социальной ответственности, участия вместе с регионом в различных программах очень важен для нас. И мы сегодня принимаем не каждого инвестора. Мы смотрим, экологичное ли предприятие. У нас за последние годы 45 новых производств, 10 тысяч рабочих мест открыто. Но сегодня 16 тысяч высокооплачиваемых вакансий у нас, понимаете. Поэтому мы не хотели бы видеть у себя грязные производства, производства с плохим управлением, производства с низкой социальной ответственностью. Поэтому сегодня… Константин Точилин: А грязные вы имеете в виду именно в экологическом смысле? Игорь Артамонов: Неэкологичные, да. Константин Точилин: Или… деньги тоже не всегда чистые бывают. Игорь Артамонов: Нет, там есть… сегодня хорошо работает система контроля за грязными деньгами. Поэтому налоговая и прочие службы – там уже не забалуешь. Сильно большой путь пройден. А с экологией… Хотя вот вчера или сегодня, по-моему, агентство «Эксперт РА» (как-то правильно так называется)… Липецк – одно из лучших мест в стране как раз по показателям ESG – экология, социальная ответственность и корпоративное управление. Ольга Арсланова: Вообще первая ассоциация, которая возникает с вашим регионом, это металлургия. Но наверняка вам есть чем удивить. Вот, например, мы обратили внимание, что у вас очень много зарядок для электромобиля и у вас завод по производству электромобилей. Игорь Артамонов: Да. Ольга Арсланова: Это еще один ваш бренд. Константин Точилин: Зарядок, по-моему, больше всего в Москве. Ну, во всяком случае, они бросаются в глаза. Ольга Арсланова: Мы этого, честно, не ожидали. Что еще? Игорь Артамонов: Ну, мы делали пилот, пилот делали со Сбербанком – А. Б – где делать зарядные станции, как не в регионе, который производит электромобили. И мы субсидировали таксистам… значит, если они покупают электромобиль и делают таксопарк, то для них предусматривается региональная субсидия. Сегодня, к счастью, инвестиции продолжаются в наш завод «Эволют» и они ставят на конвейер новые модели. Новые модели конкурентны и по качеству, и по цене, и по своим характеристикам. Константин Точилин: Новые, они насколько наши при этом, да? Потому что мы всегда, когда говорим о наших автомобилях, все говорят: «Да это китайцы, а шильдик наш». Игорь Артамонов: К сожалению, пока так, как вы сказали. Но мы все время предлагаем, в том числе наши предприятия… а у нас есть и аккумуляторные предприятия, есть резинотехнические предприятия, покрасочные. Значит, есть задача локализации. Есть договоренности, федеральные договоренности с этим заводом по уровню локализации. Поэтому мы рассчитываем, что обязательства, которые взял на себя этот завод, будут выполнены. Константин Точилин: 85% территории области, если я не ошибаюсь, это черноземы, но при этом область ассоциируется все-таки с промышленностью. Так вы больше промышленные, сельскохозяйственные или вот как нам тут до разговора намекнули, что вы еще и в цифру сильно играете? Игорь Артамонов: Это наша перспектива. Мы регулярно последние годы получаем награды за цифровую трансформацию. И мы активно вкладываем в IT-образование. У нас широко в районах… не то чтобы даже в Липецке, в районах представлены различные формы: «IT-кубы», «IT-биты» и Яндекс Лицей. Константин Точилин: А это что такое? Игорь Артамонов: Это где детишек учат современной науке об IT. И мы с трудом, со сложностями… но, наверное, у нас будет самая красивая «Школа 21», совместно со Сбербанком. Не знаю, сколько нам еще – 5-6 месяцев? Потому что здание культурного наследия, красивейшее, бывшее реальное училище, 200 метров отсюда. Мы его сейчас ремонтируем. Это еще один вклад в современное IT-образование. Отвечая на ваш вопрос… наше сельское хозяйство является одним из самых инновационных в России. Мы сегодня экспортируем в год миллиард долларов сельхозпродукции, для понимания. Это очень много. Константин Точилин: Вы экспортируете, в смысле, за пределы области или за пределы России? Игорь Артамонов: Нет-нет, в долларах, за пределы России. Константин Точилин: А если не секрет, куда? Игорь Артамонов: Это в основном страны Ближнего Востока, Африка. Это зерно, масло. Большие у нас маслоперерабатывающие заводы стоят. Константин Точилин: Но это результат того, что переориентация произошла? Или это традиционные регионы? Игорь Артамонов: Это не традиционные. Нет, это переориентация, потому что развитие переработки, помимо просто сырьевого экспорта по зерну (зерно, рапс, соя и так далее) – масло. У нас очень большие заводы и сейчас еще очереди строятся. Ольга Арсланова: А вы сказали – цифровизация в агропромышленности. Это вообще как? Игорь Артамонов: Смотрите, мы одни из первых подписали по производству работ с сельхозтехникой без пилота. Сегодня сложности с персоналом, это не секрет, потому что трактористы в сельском хозяйстве квалифицированные – это 150-200 тысяч на современной технике, на современных комбайнах вполне себе зарабатывают. И сегодня сложности с наличием персонала. Не только в сельском хозяйстве – в целом сложности. Константин Точилин: У нас сейчас, мне кажется, взорвется наш СМС-портал, когда тут же начнут говорить: «Да нет, не может быть таких зарплат». Ольга Арсланова: «Я готов работать». Константин Точилин: «Я готов работать. Да это нам лапшу вешают». Игорь Артамонов: Прекрасно-прекрасно, 16 тысяч вакансий в Липецкой области ждут. Во многих сельских районах узким специалистам еще и дома дают для проживания. Вот у нас есть хозяйство – один из крупнейших производителей яблок – «15 лет Октября», у них несколько десятков домов для потенциальных сотрудников. Можно приезжать. Ольга Арсланова: Игорь Георгиевич, у вас же проблемы, насколько я понимаю, были не только с кадрами в сельском хозяйстве. Была нехватка врачей, и с вашим приходом появились программы новые для того чтобы привлечь кадры в медицину. Что это за меры и как они – помогли, не помогли? Игорь Артамонов: Ну, как это... лучший друг девушки – бриллианты, да, так вот… Ольга Арсланова: Миллионы, да, нужны? Игорь Артамонов: Да. Лучший друг врача – это дом, жилье и, собственно, финансовое обеспечение. Чем мы и начали заниматься. То есть у нас есть несколько программ. Это полтора миллиона губернаторские, которые получают врачи, которые к нам приезжают. И в районах мы активно строим жилье для врачей. Следующее. Безусловно, у нас нет медицинского вуза. Мы договорились с Третьим медицинским вузом в Москве об открытии у нас филиала. И сейчас двигаемся к созданию уже, собственно, базы для того чтобы вуз мог начать свое функционирование. Константин Точилин: Ну, чтобы ваши жители поступали и оставались. Игорь Артамонов: Ну, чтобы оставались, да. И вот уже мы традиционно проводим… на прошлой неделе 250 студентов-медиков приезжали, их знакомили с потенциальными рабочими местами. Все это дает положительную динамику. Ну и, безусловно, мы одни из первых пытаемся адаптировать возможности искусственного интеллекта в медицине. Активно закупаем программное оборудование, ищем в этом вопросе. Уже много разных продуктов с использованием искусственного интеллекта у нас внедряется в медицине. Константин Точилин: Ну вот, смотрите, мы опять вернулись к цифровизации. Это тема, безусловно, сейчас… она, с одной стороны, очень нужная, с другой стороны, она такая в не очень, может быть, хорошем смысле модная. Мы же как вот… любим вот компаниями, да. И вот мы смотрим по стране, что искусственный интеллект, цифровизация… Вот как раньше у нас вместо дел был пиар, да, и все делали красивые презентации вместо того чтоб делать дело. Сейчас все, где надо и где не надо, внедряют искусственный интеллект, отчитываются, что вот цифровые проекты. И когда начинаешь в этом разбираться, получается, что там, в значительной степени, это, может быть, и туфта какая-то. Вот где грань, как не заиграться в это все дело? Игорь Артамонов: А там все хорошо и спокойно. Ну, во-первых, мы адаптируем опыт Москвы. Да, это не каждый субъект может сделать. У нас совпало, что программа медицинская наша, «Квазар», восприимчива к той базе «Аида», которую сделал Сбербанк. И мы практически завершили перетоки. Затем мы изучаем опыт. Мы ничего не покупаем или не берем без понимания, какой эффект. То есть мы очень прагматичны, мы не будем платить деньги за воздух. Мы сначала понимаем, какой эффект, да. Условно, если это «второй взгляд», если это подсказка, если это консультация для нашего врача, если это возможность в ускоренном режиме оценивать снимки – да. Если это то, о чем вы говорите – нет. Мы активно разворачиваем людей лицом к двери и выпроваживаем. Ольга Арсланова: Ха-ха! Константин Точилин: Ха-ха! Игорь Артамонов: Да. Ольга Арсланова: Если говорить о социальной сфере и цифровизации, у вас очень интересный проект «Патронаж», да, верно? Игорь Артамонов: Ага. Ольга Арсланова: Помогающий людям, благодаря цифре, узнать о своих положенных льготах, выплатах и так далее. Как это работает? Не в каждом регионе такое есть… Константин Точилин: Да вообще это очень важно, потому что про льготы половину не знают точно никто. Игорь Артамонов: Наверное, вот в данном случае как раз не цифре, а человеку. Человек пользуется возможностями цифры, да. Человек – это социальный куратор, который у нас есть. Мы начали эту программу с семей военнослужащих. Там на человека выходят проактивно, ему показывают все возможности. Общение идет в чат-боте. И если там какая-то семья не выходит на связь какое-то время, к ней выходят на связь. Уточняют, все ли хорошо, и информируют о новых, скажем так, поступлениях: о новых льготах, о новых возможностях. Нам это понравилось, потому что очень высокая оценка была со стороны семей. Мы начали распространять на педагогов, женщин в положении, старший возраст. И людям нравится. Людям нравится – значит, нам нравится. Ольга Арсланова: А как это работает? Ты оставляешь заявку или тебя находят? Игорь Артамонов: Вам надо подключиться к системе «Патронаж» и вы получите на свой телефон сообщение: «Здравствуйте, я ваш социальный куратор Мария Ивановна Иванова. Я готова предоставить вам информацию об этом. Если у вас будут проблемы вот по этому разделу – пожалуйста, если будут проблемы по этому – пожалуйста». Мы убедились в высокой популярности. Зимой много снега было. Когда людям, предназначенным для решения социальных проблем, начали писать обращения: «Помогите с уборкой снега». Вместо того, что… есть же единая диспетчерская служба, коммунальные службы. Люди видят и верят – здесь – и не так хорошо оценивают другую службу. Константин Точилин: Несколько вопросов, наверное, которые у нас в такую входят в обязательную программу. У всех ваших коллег-губернаторов спрашиваем, потому что это проблемы такие общие для всей, наверное, страны. Понятно, что санкции, в общем-то, где-то навредили, где-то, как ни парадоксально, наоборот, заставили задуматься, пошевелиться и найти какие-то новые и формы, и способы, и новые рынки сбыта. В вашей епархии, что называется, в Липецкой области и с точки зрения промышленности, и с точки зрения сельского хозяйства, вот как вы сейчас уже? Можно, наверное, оценивать убытки и не доходы от санкций? Игорь Артамонов: Катаклизмов не произошло. У нас ушло несколько предприятий с экономической зоны, на их место благополучно пришли другие. От этого стало только лучше. И зарплата поднялась, и доходы поднялись, и прибыль увеличилась. Поэтому, честно говоря, первые опасения не оправдались. Вторые – тоже. И на сегодня… Константин Точилин: Ну, сначала так всем как-то страшновато, конечно, было. Игорь Артамонов: Ну, конечно. Пока логистика, пока финансовые схемы… И сегодня научились это все преодолевать. Новые сложности – новые пути, новые сложности – новые пути. Пока это все преодолевается. Константин Точилин: Вы знаете, мы с одним из наших экспертов пришли к выводу, что у нас в стране все хорошо работает в режиме преодоления и в режиме подвига. Когда все хорошо, мы как-то расслабляемся, а как поджимает – тут начинается: и здесь, оказывается, можем, и вот так можем придумать, и вот так. Ольга Арсланова: Резервы новые, да, находятся. Игорь Артамонов: Любой кризис – это толчок для роста, понимаете. Любой. И каждый раз, когда такое происходило, страна находила в себе силы, перестраивалась, стимулировала появление новых производств. Ничего плохого не происходило. Ольга Арсланова: Давайте о демографии поговорим, тем более, что у нас Год семьи. И вам есть чем гордиться: у вас какой-то рекордный для России прирост многодетных семей. Игорь Артамонов: Ну, 33% за последние 5 лет, не знаю, это рекордный или нет. Ольга Арсланова: Это много. Игорь Артамонов: Неплохой, но это, к сожалению, не так много, как нам бы хотелось. Потому что все равно есть проблемы. Понимаете, на рождаемость влияют, в моем понимании, две вещи. Это религия и традиции. Если вы посмотрите в мире, в России, места, где с коэффициентом рождаемости все хорошо – это именно будет два соответствия – религия и традиции. Ольга Арсланова: Ни деньги, ни жилье? Игорь Артамонов: Да бесполезно. Ну, деньги нужны или очень большие… Один эксперт сказал: «Я знаю, как решить проблему» «Как?» «Платите по миллиону на каждого ребенка и, может быть, тогда…» А что такое по миллиону на каждого ребенка? Это очень большие деньги. И ведь очень много семей не очень богатых, которые имеют много детей. Поэтому… Константин Точилин: Богатых наоборот. Игорь Артамонов: Да. Поэтому здесь нет прямой связи. Обеспечен… А вот мы достигли финансового благополучия, давайте заведем троих, четверых. Ничего подобного. Традиции, внутренние установки, религия. И нужно работать именно по принципам традиций и установок, понимаете? Игорь Артамонов: Никаких чайлдфри, вот этих всяких пропаганд там. Константин Точилин: Но эта же зараза, она достаточно глубоко же. Игорь Артамонов: Не папа, а мужчина, женщина и собака. Понимаете? Ну, вы же посмотрите, сколько там кино, рекламы: мужчина, женщина, собака. Ольга Арсланова: Хорошо, если собака еще. Игорь Артамонов: А не папа, мама и трое детей. Константин Точилин: Или сюжетная линия фильма – это развод, там что-нибудь еще. Игорь Артамонов: Да-да-да, понимаете. Константин Точилин: Жена убила мужа с помощью киллера. Игорь Артамонов: И надо перестраивать. Но, к сожалению, люди смотрят про преступления, про следователей. Вы же посмотрите, когда начинаешь листать каналы, у нас куча фильмов про следователей и убийства. Константин Точилин: Вы на наш листайте чаще, у нас в порядке все. Игорь Артамонов: Ну нет. Знаете, я про птичек и про историю. У меня тут приключений на работе каждый день хватает, ха-ха, поэтому мне бы про птичек. Про приключения мне не надо. Константин Точилин: Ну, а что делать-то? Ольга Арсланова: Что нужно поменять? Константин Точилин: Да, вы очень важные вещи говорите. Игорь Артамонов: Менять ментальные установки. Это работа в соцсетях, это работа авторитетов. Мы финансово массу инструментов предложили: выплата на первого, второго, третьего, формы поддержки. Но это не ведет к взрыву рождаемости, понимаете? То есть нужно перестраиваться, еще раз, с головой. Нужно влиять на голову с детства. Что много детей хорошо, ранние дети хорошо. Здесь нужно государству тратить на разъяснение. Работа… вот работать надо с этим. Константин Точилин: А это можно сделать в масштабах одной отдельно взятой области? Или так оно работать не может? Игорь Артамонов: Теоретически – да, но это очень сложно. Представляете, что такое весь массив соцсетей? Прогрузить правильных комментаторов, лиц, которым верят. Ведь вещи, о которых мы сейчас говорим, не все их разделяют. Это будет опорачивание, это будут злобные комментарии. С этим надо работать, это серьезные финансовые вложения на подготовку всего этого. Это такая страновая должна быть задача, не только региональная. Константин Точилин: Но она посильная, вы считаете? Или когда начинаешь это все думать, соображать, по большому, никогда… Игорь Артамонов: Вы знаете, к сожалению, в мире с этим не так много положительного опыта. Если вы посмотрите, где приумножается население – это религия и традиции. Никаких новостей других – религия и традиции. Константин Точилин: С мигрантами что у вас? Тоже такая тема, острая для всей страны. Игорь Артамонов: Ну, вы же ходили по улицам и не видели, как я понимаю, у нас мигрантов. У нас мононациональный регион. К счастью, не так много мигрантов. Сейчас пытаются некоторые предприятия завозить, но мы смотрим целесообразность. Больше того, мы начали эти вопросы обсуждать на оперативном штабе с участием представителей силовых ведомств. То есть если какому-то предприятию нужны мигранты, силовые ведомства должны дать свои заключения. Они смогут контролировать, смогут обеспечить безопасность? Потому что ведь не секрет, сегодня же большой недобор и в службе участковых, в службе патрульно-постовой службы. Поэтому мы сегодня предприятиям предлагаем помогать службе внутренних дел. Не все соглашаются с этим, мы тоже не соглашаемся. Процесс идет. Константин Точилин: Интересно у вас идут процессы, но, к сожалению, время летит просто незаметно. Наши 26 минут истекли. Ольга Арсланова: Удачи вам! Константин Точилин: Удачи, и, если будет возможность, давайте чаще общаться в эфире «Общественного телевидения России». Игорь Артамонов: Пожалуйста-пожалуйста! Всегда ваш. Ольга Арсланова: Спасибо! Константин Точилин: Спасибо!