Антон Алфимов: Мы продолжаем. Как и обещали, мы говорим о скидках. Дело в том, что доля продаж со скидками некоторых товаров в России достигла 75%. Аналитики называют это точкой невозврата. Акции с большими скидками больше всего привлекают покупателей, которые стали интересоваться исключительно ценой товаров, а не брендом магазина или качеством товара. Ольга Арсланова: То есть, судя по всему, тяжелые времена и у простых россиян, которые идут в магазины, и у ритейлеров. Вместе в кризисе. Антон Алфимов: "Денег нет. Вы держитесь". Итак, могут ли скидки вернуть россиян в магазины? Попытаемся выяснить это в течение оставшихся сорока минут. Начиная, наверное, с смс-голосования, хотим вас спросить, следите ли вы за скидками в магазинах. Ответы как всегда: "да" или "нет". Номер нашего смс-портала на ваших экранах. Вначале пишем "ОТР" и далее ваш ответ: "да" или "нет". Следите ли вы за скидками в магазинах? И так же эту тему будем обсуждать с нашим гостем. В студии ОТР Алексей Каневский, руководитель Комитета по экономике Московского отделения "Опоры России". Здравствуйте! Ольга Арсланова: Здравствуйте. Алексей Каневский: Здравствуйте. Антон Алфимов: Ну, и через несколько минут ждем Ирину Канунникову, эксперта розничной торговли, президента компании "Инсайт Девелопмент". Где-то она спешит к нам по московским пробкам. Ольга Арсланова: Алексей, вот эта новость о таком серьезном уровне дисконта и о том, что через несколько лет Россия может стать самым промотируемым (я вот цитирую экспертов) рынком Европы. Насколько это тревожный и плохой сигнал для нас всех? Антон Алфимов: Да и вообще, насколько вы согласны с этой цифрой: 75% товаров находится в скидке? Алексей Каневский: Во-первых, согласен. Во-вторых, сигнал плохой, конечно. И, к сожалению, наша скидка имеет не то наполнение, не тот реальный смысл, который везде в мире. Ольга Арсланова: Не двигатель торговли, а способ выживания. Алексей Каневский: Это не двигатель торговли, а способ выживания. К сожалению, это данность. И самое главное, основана она на абсолютной невозможности планирования завоза товара и его сбыта, потому что непрогнозируемая ситуация в экономике. Сейчас даже не пугает больше людей курсовая разница или разница между национальной и импортной валютой, так сказать, и вообще экономика. Просто люди не знают, что будет завтра. И поэтому здесь нет такого эффекта отложенного спроса. Вот есть скидки, сейчас люди пока пережидают плохое время, а потом, значит, будет взрыв. Взрыва, к сожалению, не ожидается в ближайшее время, потому что, к сожалению, мне кажется, что мы перешли к совершенно другой культуре потребления, вообще к другой эре торговли. Антон Алфимов: К экономии? Сегодня не только самые бедные слои населения, но и, так называемый, средний класс очень внимательно относится к цене на полке  Алексей Каневский: Да. К сожалению, эти скидки и интерес товара, предлагаемого по скидке, интересуют теперь не только самые бедные слои населения, но также и, так называемый, средний класс очень внимательно относится к цене на полке. Антон Алфимов: Ну, слушайте, те же самые немцы, они жмут любой евроцент при походе в магазин, но тем не менее… Ольга Арсланова: Там мотивация другая, судя по всему. Алексей Каневский: Абсолютно. Там есть желание попробовать, например, что-то новое. Ведь это промоакция. Рядом стоит известный бренд. Немцы и вообще европейцы консервативны, они привыкли к определенному товару, который хорошо понимают, знают. Имею в виду качество. Но рядом стоит на полке идентичный товар, этикетка, и вот там на 50% дешевле. Он может попробовать и может перейти на другой бренд. В этом задача маркетингового инструмента в данном случае. Здесь ситуация прямо противоположная, здесь человек просто смотрит бегло по полкам, где есть ценники другого цвета, и бежит только туда, где есть эти ценники. А ценники массово появляются, потому что предприниматель, поставляющий товар в магазин, он изначально, год назад не смог спланировать реально цену. Имею в виду, свою маржинальность. И он немножко перезаложился в марже, потому что если помните, у нас долгое время в прошлом году был серьезно хуже курс национальной валюты. Все рассчитывали на 80-85, сейчас, слава Богу, там 75, и есть возможность… Антон Алфимов: Ну, подождите, еще не осень. Алексей Каневский: Вот осенью количество акций поубавится, если скакнет валюта. С другой стороны, есть необходимость сбывать товар. Все обременены объемами, необходимыми для продажи. А это ничего не продается, условно говоря. Продается хуже. Поэтому и предприниматель теряет, потому что маржинальность стремится к нулю, к себестоимости. И тяжело покупателю. Ольга Арсланова: На что сейчас наибольшие скидки? Мы говорим о продуктах питания, о каких-то промышленных товарах? Или это скидки глобально для практически всего? Алексей Каневский: Когда приводилась цифра 75%, я думаю, что это как бы глобально оценивался весь сегмент рынка. Ольга Арсланова: Кто скидывает активнее сейчас? Алексей Каневский: Скидывают активнее всего, как мне предполагается, предприниматели или ритейлы, которые занимаются товарами долгосрочного пользования, то есть которые не надо покупать каждый день. С ними вообще, условно говоря, беда. Сейчас практически полная стагнация в этих сегментах. Мы все знаем, бытовая техника, автомобилестроение. По продуктам питания чуть-чуть полегче, но и то, я говорю, там скидки тоже массовый характер имеют. Особенно благодаря, так называемому, импортозамещению ассортимент у потребителя весьма ограничен, и поэтому, так сказать, приходится бороться среди двух-трех позиций актуальных. Ольга Арсланова: Наиболее востребованных. Алексей Каневский: Да. И поэтому здесь тоже активно работают скидки. Антон Алфимов: Вот точка невозврата, о которой говорят специалисты, что это? О чем идет речь? Об окончании эры потребления, о которой вы говорили? Алексей Каневский: Мне кажется, что имелось в виду именно это. Потому что все ожидают. Ну, мы кризис с вами, к несчастью, проходили не один. И всегда это как-то восстанавливалось, чуть быстрее, чуть меньше восстанавливался тот уровень потребления. И даже потом восстанавливался больше, чем в предыдущие годы. Сейчас ситуация, на мой взгляд, затяжная. Это в лучшем случае. Или вообще другая, потому что люди просто серьезно опасаются за свой бюджет. И нужно как-то выживать, если говорить о продуктовой корзине. Я уж не говорю про Москву и Санкт-Петербург, но в регионах люди тщательно считают копейки. И, боюсь, возврат к тому, что все огульно бегут к знакомому товару, понравившемся брендам, неважно, какая цена (там, плюс-минус), он быстро не вернется. Ольга Арсланова: Алексей, скажите, кто в итоге выберется из кризиса и кто переживет эти времена? Те, кто готов к гибкой политике, к скидкам, или те, кто, в общем, настаивают на своей такой вот жесткой цене и не хотят деньги сейчас, но в перспективе вероятно могут потерять все. Алексей Каневский: Тут зависит, как говорится. Если мы говорим о компаниях мегаинтернациональных, которые здесь тоже имеют производство, они имеют дешевые деньги, дотируются из мейн-офисов, которые в Европе находятся. Ольга Арсланова: Они могут себе это позволить. Алексей Каневский: У них "жировая прокладка" больше, они как раз сейчас занимаются тем, что с помощью этих гиперскидок покупают сегмент рынка, выдавливают конкурентов. С другой стороны, что, мне кажется, будущее за такими средними и небольшими компаниями, которые качественно оптимизируют свой бизнес, расходную часть и умеют пройти, что называется, под волной. Ольга Арсланова: То есть гиганты их сейчас не подомнут? Алексей Каневский: Всех не подомнешь. Никак, конечно. Ольга Арсланова: Я почему спрашиваю, вот если мы говорим, например, о продуктовом ритейле, сейчас очень тяжелые времена переживают магазины возле дома, вот эти маленькие, которые ИП и разные фамилии. Алексей Каневский: Да. Ольга Арсланова: Массово закрываются, дорогая аренда, мало покупателей. И как раз эти магазины сейчас практически не дают скидок. Какая судьба у них? Это очень удобный формат, и жалко если он исчезнет. Антон Алфимов: Если они будут торговать алкоголем по ночам, то все у них будет хорошо. Ольга Арсланова: Они торгуют алкоголем по ночам, открою тебе секрет. Антон Алфимов: Ну, и куда им деваться? Ольга Арсланова: Да. Алексей Каневский: Но они будут закрываться, к сожалению. Дело в том, что у них никакого конкурентного преимущества, кроме географии. У них тот же самый скудный ассортимент. Полки еще более скудные, чем в мегамаркетах. И за счет того, что как раз у них маленький товарооборот и дорогая аренда, вы правы, они не могут дать такие окончательные цены, как скажем, известные все нам марки больших магазинов, которые находятся, например, за МКАДом. А люди сейчас не стесняются сесть на общественный транспорт и поехать, закупиться на неделю. Даже так. Но это и всегда было. Ольга Арсланова: То есть мы идем к неким неудобствам, уменьшению нашего личного комфорта, оскуднению нашей продуктовой корзины ради экономии? Алексей Каневский: Ну, мы пришли к этому. Мы не идем, мы здесь. К сожалению, это так. Я не хочу портить никому настроение. Ольга Арсланова: Уже. Ситуация улучшится так или иначе. Просто она улучшится в какой-то другой форме Алексей Каневский: Вообще я уверен, что, конечно, ситуация улучшится так или иначе. Просто она улучшится в какой-то другой форме. Нужно просто действительно это пережить, и мы, конечно, это переживем. Антон Алфимов: Вы сказали, что скидки это не то, что сейчас нужно российской экономике, и что мера вынужденная и довольно недальновидная. Потому что все эксперты говорят, что в кризис нужно тратить, чтобы разогнать экономику. Ну, если у вас что-то есть. Ольга Арсланова: Вот! Антон Алфимов: Если не скидки, что может помочь вернуть россиян? Алексей Каневский: Понимаете, долгие годы уже обсуждается, так называемый, Закон о торговле. Сейчас есть опять какое-то чтение этого закона. Он определяет экономические взаимоотношения между ритейлом и как раз поставщиками. Договориться по всем вопросам опять пока не удается. Каждый старается одеяло на свою сторону перетянуть. А такая договоренность могла бы сформировать более-менее адекватную цену на полках при общем удовлетворении сторон, что называется. Но пока не удается об этом договориться. Поэтому каждая сетка индивидуально определяет уровень торговой наценки. Чехарда, в голове шторм, никто не знает, куда бежать за продукцией, которая может в одном магазине стоить, например, "икс", а в другом — в два раза больше цена. То есть нет никакой ценовой политики. Рынок пока сильно штормит, и такой ясной, взвешенной позиции здесь нет. Но я не согласен с формулировкой, я не хотел высказаться, что скидки это не то, что нужно. Скидки всегда присутствуют, только это другая форма продвижения товара, не такая, как сейчас. Сейчас это просто желание, что называется, избавиться и желание купить товар со скидкой. Ольга Арсланова: Давайте поговорим о поведении россиян и о настроениях россиян, тем более, что нам очень много смс приходит. Мы их обязательно почитаем. С одной стороны, мы видим переполненные моллы, переполненные магазины, продуктовые и не только, строймагазины, магазины бытовой техники. С другой стороны, мы получаем информацию от экспертов, от экономистов о том, что россияне теперь тратят на продукты 50% своего дохода. Россияне практически на всех уровнях, включая средний и выше среднего классы, урезают свою корзину и отказываются от привычных продуктов. Где истина? Алексей Каневский: Вот вы ее обозначили. Так все и есть. Значит, объективные цифры, которые, в общем, никто не оспаривает: по прошлому году ритейл в целом упал от 13 до 15%. Имеется в виду весь рынок. Эта цифра колоссальная, вообще говоря. Говоря про перемещение в сферу дискаунтеров, да, люди просто мигрируют из средней ценовой ниши в низкую, из низкой — вообще экономят. Все перемещается на ступеньку ниже. Вот так это выглядит. И, с другой стороны, что происходит сейчас. Как только в России и в крупных городах возникает некий намек на стабильность, даже мы не говорим о том, что сильно все подешевело, или рубль наш окреп. Просто вот сейчас ничего не происходит, мы видим с вами в последнее время. Ольга Арсланова: Ничего плохого. Алексей Каневский: Ничего плохого. Активность незамедлительно возникает, то есть люди начинают выдыхать. Просто это философия потребителя: он не может жить все время в каком-то зажатом виде. Люди по-прежнему стараются работать, зарабатывают деньги. Хотя еще один фактор, который мы не обсудили: началась, в общем-то, чувствительная безработица. Она как-то не констатировалась в прошлом году, как-то все за счет перетекания из компании в компанию. Сейчас практически этот процесс приостановился, и за счет этой оптимизации, о которой я говорю, люди во многом теряют работу, как следствие, их нет в магазинах. То есть вы понимаете, что они просто сейчас выживают. Ну, и поэтому это, конечно, все чувствительно. Там очень и очень многофакторная ситуация. Еще раз повторяю: как только возникают признаки на рынке некой стабильности, не отката назад, не "все хорошо", не "солнце засветило", и куча у всех денег, а просто стабильности, рынок незамедлительно оживает. Антон Алфимов: Я напомню, у нас идет смс-голосование. Спрашиваем у наших зрителей, следите ли вы за скидками в магазинах? "Да" или "нет". Я напомню, короткий номер нашего смс-портала на ваших экранах. В начале пишем "ОТР", пробел и далее ваш ответ: "да" или "нет". Следите ли вы за скидками в магазинах. Пока большинство, причем подавляющее большинство пишет, что действительно следят за товарами с новой ценой. Ольга Арсланова: Хотелось бы прочитать несколько сообщений. Есть у нас и скептики: "Не слежу. Считаю скидки туфтой, особенно когда они назойливы". "Не верю желтым ценникам. Берешь товар со скидкой, на кассе выясняется, что товар уже без скидки. Хуже, если это выяснится дома". "Желтый ценник не показатель скидки. Обманывают в последнее время. Пишут "акция", на кассе выясняется, что это обман". Это, кстати, из разных городов, но названия торговых сетей повторяются. Мне вот очень понравилось сообщение: "Хожу покупаю теперь только по пенсионному. Социальными скидками пользуюсь. И даже хожу в магазины со своим пакетом". Вот. Алексей Каневский: Да, пакеты стали продавать. Это правда. Ольга Арсланова: Вы знаете, вот так десять раз сходишь... Антон Алфимов: Ну, это уже не сегодня. Алексей Каневский: Не сегодня. Антон Алфимов: По-моему, "Азбука вкуса" оставила бесплатные пакеты. Алексей Каневский: Последняя осталась. Ольга Арсланова: Они могут себе это позволить. Да. Нина, Крым: "Держимся. Следим за распродажами в секонд-хендах уже 15 лет. Дальше будет страшно". "Слежу за скидками, - пишет Ольга, - зарплата у меня была 11 тысяч, сейчас 9 тысяч". Вот это настороженное отношение к скидкам сейчас оправдано? Или все-таки нынешние скидки уже честные? Алексей Каневский: Вы знаете, насколько я информирован… Мы же не говорим о случаях нарушения закона о мошенничестве и так далее. Если говорить действительно о ценниках, они реальные, эти скидки. Это правда. Я не по наслышке знаю, как ценообразуется все. Скидки реальные есть, потому что, еще раз повторяю, задача поставщика тоже продать свой товар. Это очень непросто, поэтому они его всячески продвигают: то одно, то другое. И скидки предоставляются, правда. Антон Алфимов: А что вы имели в виду, когда упомянули о нарушении закона? Алексей Каневский: Ну, вот вы говорите, обозначена скидка, пришли, а там обман. Что это обсуждать? Это мошенничество. Антон Алфимов: Ну, все же говорят, что, наверное, мы ошиблись, акция закончилась. Алексей Каневский: Ну, это понятно. Антон Алфимов: Ну, хорошо. А задача у ритейлеров все-таки - привлечь оставшихся покупателей к себе или выйти в ноль? Алексей Каневский: Позиция ритейлера очень простая. Они всегда, даже в так называемое докризисное время настаивали во взаимоотношении с поставщиком на определенном периоде или на определенном объеме скидочного периода. Они в этот момент сильно зарабатывают. То есть продается большой объем товара, прокачивается за счет этой скидки. Скидка в основном, в большей части делегировалась за счет поставщика, а не за счет сетки. Сетка примерно сохраняла свою маржинальность. И это было серьезное подспорье для них. Они сейчас развивают это в утрированной форме, потому что есть встречное желание поставщика провести эту скидку. Поэтому ритейлеру стало еще легче договариваться. Скидки и скидочные акции так называемые присутствовали в истории всегда, а сейчас еще в большей степени. Ольга Арсланова: А какой вывод может сделать покупатель, увидев в том или ином магазине скидку? У этого магазина, у этого бренда, у этой сети плохие времена и нужно с ними быть осторожными, или это нормальный экономический механизм? Алексей Каневский: Нет. Это ничего плохого не означает. Это просто применяются экономические инструменты для продвижения своего товара. Обоснованные. И здесь это никак не связанно с экономической ситуацией, с этим брендом или с этой сеткой. Никак не связано. Даже наоборот, если много акций, это значит что сетка умеет напрячь мускулы, чтобы получить такие условия. Антон Алфимов: Но смотрите. Вы говорите, что скидка в основном достигается за счет уступок поставщика. Но при этом, несмотря на все трудности, каких-то новых брендов, новых товаров на полках мы не видим. Бизнес только что открылся, к нему отношение чуть-чуть попроще, и он может предложить новые цены. Но такого не происходит. Сейчас у нас есть серьезные программы недопущения ничего нового на рынок Алексей Каневский: У нас есть серьезные программы недопущения ничего нового сейчас на рынок. Ни по импорту. А уж начать свое производство в это время - по меньшей мере, почти безумие. Ольга Арсланова: Что вы имеете в виду под программой недопущения? Алексей Каневский: Ну это – импортозамещение. У нас есть взаимное эмбарго и взаимные ограничения. Какое новое? Сохранить бы хотя бы чуть-чуть старого. Поэтому я не говорю о причинах. Может быть, есть объективные причины для этого, но это факт. Сейчас большое количество ассортимента актуального вымылось с полок. Там осталось что-то, по группам товаров, что не попало под взаимное соглашение. Антон Алфимов: Я говорил исключительно о мелких поставщиках. Если крупные не справляются со своими обязательствами, вынуждены опускать цены, самое время для малого бизнеса. Алексей Каневский: Это казалось бы. Себестоимость и качество производства малого бизнеса по всем видам товара оставляет желать лучшего. Здесь очень сложно. Мы же не идем параллельно с курсом образования новых малых предприятий и производств. У нас ситуация такова на рынке. А ситуация с новыми производствами, с новым малым бизнесом сильно отстает. По известным, много раз обсуждаемым, в том числе и с вами, причинам, говорится очень много про зеленый свет для малого и среднего бизнеса. А воз практически и ныне там. В том числе на самом верхнем уровне. И сейчас на петербургском форуме будет огромный доклад Титова на эту тему. Пока что говорить о том, что у нас что-то начало массово, чувствительно расти и развиваться, и даст новое предложение хотя бы на российский рынок. Хотя там горизонты обсуждаются еще больше. Дать возможность этого всего на экспорт. Что вообще выглядит какой-то фантастикой. Но пока это все в декларациях, к сожалению. Антон Алфимов: Нам нужно прерваться на несколько минут. И за тем продолжим. НОВОСТИ Антон Алфимов: А мы продолжаем. Говорим сегодня о скидках в магазинах. В гостях у нас Ирина Канунникова – эксперт рыночной торговли, президент компании "Inside Development". Наконец добрались. И Алексей Каневский по-прежнему в студии. Руководитель комитета по экономике Московского отделения "Опоры России". Голосование у нас идет. Ольга Арсланова: Идет голосование. И мы спрашиваем, следите ли вы за скидками в магазинах? Это вопрос нашим зрителям. Можно отвечать "да", "нет" на короткий номер, который вы видите на ваших экранах. Большинство следит. Многие эксперты говорят сейчас об определенной точке невозврата, каких-то совершенно сумасшедших цифрах и скидках, на которые вынуждены идти сейчас ритейлеры, для чтобы как-то выжить. Мы знаем, что у вас есть какие-то данные. И вы готовы ими поделиться. Ирина Канунникова: Да. Безусловно. Дело в том, что мы пожинаем плоды. Чему учили потребителя, то он поведение и демонстрирует. На самом деле заложником таких скидок оказался производитель. Потому что привлечь трафик потребителя на быстрые результаты, чтобы увидеть фактически положительные показатели, а в этом уже заинтересован уже менеджмент сетей, быстрые результаты можно было достичь благодаря скидкам. Длительные результаты – это за счет программы лояльности. Примером может служить сеть "Tesco", которая была на 6-8 месте рейтинга английский сетей, а потом, когда она ввела программу лояльности, она фактически вышла лидером. И на сегодняшний день она создает комьюнити потребителей вокруг магазина, которые выстраивают некие сообщества. И они лоббируют интересы потребителей, и "Tesco" выстраивает программы финансирования оборудования, компьютеров в школы и так далее. То есть фактически она выстраивает долгосрочную систему взаимоотношений. В нашей стране, к сожалению, долгосрочная система взаимоотношений для стратегической системы развития  не прижилась В нашей стране, к сожалению, долгосрочная система взаимоотношений для стратегической системы развития у нас не прижилась. Мы живем от кризиса до кризиса. На сегодняшний день, когда потребитель следит за скидками, это, безусловно, показатель того, что доходы сокращаются. И потребитель уже не готов оплачивать стопроцентную стоимость того продукта, который должен стоить столько, в соответствии с себестоимостью продукции. Ольга Арсланова: То есть даже на себестоимость большинство сейчас не способны? Ирина Канунникова: Мы приходим к этому. У нас же в два раза сократились доходы. Если вы посмотрите показатели по Китаю, сейчас мы активно смотрим на то, каким образом вывести на экспорт. Я застала фразу о том, что экспорт - вообще иллюзорная вещь, потому что требует очень серьезных многолетних выстраиваний взаимоотношений, логистики, таможенных регламентов, готовности менеджмента самих компаний российских производителей, для того чтобы поставлять за границу. Но, знаете, уникальные исторические факты, когда смотрела в программе, посмотрела, что, оказывается, у Петр I, когда увидел в Голландии сыр, когда он увидел сыры в Европе, он фактически тут же запустил производство в России. И мы били качеством. Ольга Арсланова: То есть уже было? Ирина Канунникова: Были эксперименты в древности. Обращаясь к российской истории. Но извините. Мы, к сожалению, выводы не делаем, не выстраиваем долгосрочных взаимоотношений. Вот тогда мы действительно опережали по качеству производства. Даже голландский, даже швейцарский сыр зачастую был намного дороже и хуже качеством. Но сейчас, к сожалению, при тех технологических прорывных решениях, которые есть в Европе, при той новизне технологий и оборудования, которые есть в Европе, а мы берем, к сожалению, б/у, мы, как правило, берем устаревшее оборудование, нам лидировать не приходится. Значит, нам надо придумать что-то, что позволит сделать конкурентоспособное... У нас сейчас на сегодняшний день – цена. Вопрос в другом. У нас, как урюк, схлопывается экономика. Потребитель не готов платить и покупать в том объеме и по той цене, которая была еще 3-4 года назад. Соответственно, сейчас задача номер один – сделать так, чтобы производитель, который производит тот объем, который он произвел, он его не сокращал, а перераспределял. Вот эта задача стоит в краткосрочном периоде. Здесь и сейчас. Безусловно, необходимо изменять общий климат, экономическую обстановку, инвестиционную привлекательность территории и так далее. Но это все долгосрочные задачи. Когда мы говорим о том, что сейчас потребитель ориентируется на скидки, к сожалению, он не будет ориентироваться на другое. Безусловно, на сегодняшний день потребитель, у которого до 56%, а это беспрецедентно, тратится на продукты питания, это говорит о том, что мы на сегодняшний день уже боремся за выживание, если брать нижний или средний уровень населения. Чем раньше доктор назовет вам диагноз, чем раньше мы признаем тот факт экономического уровня, состояния потребительской корзины, благосостояния населения, тем раньше мы начнем принимать объективные картины. Я могу по своему опыту сказать, что в 2009 году мы встречались с аппаратом правительства. Активно велись обсуждения о законе розничной торговли. Мы говорили о том, что необходимо срочно принимать меры социальной ориентированности населения. Считаем: 2009-й, 2016-й. Вот сейчас уже можно было говорить о том, что у нас могли быть федерального значения социально-ориентированные магазины. Я говорю сейчас про объединение продовольственных сетей регионального значения. 2500 магазинов. На сегодняшний день могли бы иметь социально-ориентированную федеральную сеть, которая фокусировалась бы в своем ассортименте, в своих взаимодействиях с производителями на социально незащищенные слои населения на региональном объединении. Антон Алфимов: Как список жизненно важных лекарств в аптеках, на которые нельзя повышать цены. Ирина Канунникова: Это глубже и масштабнее. Мы как раз говорили, абсолютно из этой же серии, когда дружба – удел равных. Что средний производитель должен взаимодействовать со средним ритейлером. Когда средний и малый производители пытаются зайти к федеральному ритейлеру, конечно у него не выстроен менеджмент, конечно, он не понимает и не готов к штрафам. Но он не понимает, насколько минимальный риск выливается в огромные суммы для федеральных сетей. Это экономические законы ведения крупного бизнеса. Поэтому ориентироваться на мелкого фермера крупному ритейлеру, как "X5 Retail", как "Магнит", им очень сложно. Когда Нильсон давал аналитику, он как раз приводил обороты сетей. Обороты по маржинальности, по фактической прибыли сетей. И если мы говорим, о том, что за последние годы у "Магнит" это где-то в районе двух процентов по прибыли. Если говорить про "X5 Retail" – чуть пониже. А у "Дикси" отсутствуют показатели. Мы говорим о том, что три года назад это были еще положительные показатели. Сейчас мы уже заходим ниже ватерлинии. Мы говорим о том, что ритейлеры сталкиваются с риском убыточности. Антон Алфимов: Вот это действительно очень интересный момент. Алексей, вопрос к вам. Если ситуация не изменится и все будут вынуждены увеличивать скидки, и в ближайшее время у людей не появятся деньги, какой процент ритейлеров уйдет вообще с рынка? И грозит ли что-либо крупным компаниям? Алексей Каневский: Как мы уже с вами в начале отметили, уже какой-то процент исхода малых, крупных и средних предприятий, отдельно стоящих магазинов уже чувствителен. С сетями ситуация обстоит попроще, потому что у них есть некий жировой запас с прошлых лет. И, наверное, они будут стоять до последнего. У них есть возможность, как моя коллега говорит, грамотного перераспределения. У них есть разные форматы для разного потребителя. У "X5 Retail" есть очень много разных сеток внутри этого предприятия, нацеленных целевым образом на специального потребителя с разным набором товаров, с разным ценовым предложением. Они могут гибко варьировать в рамках рыночной экономики. Отдельно стоящим магазинам значительно сложнее. Они будут закрываться. Уже, как мы с вами отметили, магазины у дома сейчас массово закрываются. Антон Алфимов: Но, тем не менее, сетям ничего не грозит на сегодняшний день? Алексей Каневский: Коллега правильно отметила. Маржинальность в том числе сетей сильно сокращается. Другое дело, мы все должны понять и предположить, сколь долго будет продолжаться этот период. Ирина Канунникова: Долго. Алексей Каневский: Он будет продолжаться долго, но при этом сидеть ждать "выживу - не выживу" - тоже не подход. То есть надо менять философию предложения. На мой взгляд, философия потребления уже изменена. То есть люди будут искать не бренды, а товар более дешевый и не обращая внимания на ассортимент. Я, кстати, забыл, а это действительно в 2009 году было только начало обсуждения ключевого закона "О торговле". И сейчас воз и ныне там. Опять мы говорим какое-то 2-3 чтение, но пока ни о чем договориться не удалось. Это ключевой документ, определяющий структуру, философию и экономику взаимоотношений потребителя и сетки. Он должен быть принят. Административными методами экономику не отрегулируешь. Необходимо запускать экономические механизмы. А они очень жесткие и жестокие Ирина Канунникова: Мы как раз говорили о том, что административными методами экономику не отрегулируешь. Необходимо запускать экономические механизмы. Экономические механизмы очень жестокие и жесткие. Мы говорили о высокой марже сети, то сейчас мы говорим о том, что эта маржа начинает схлопываться и даже сетям приходится очень туго. Откуда взялись магазины "Избенка", откуда взялись магазины "Палыч"? Производители столкнулись с тем, что они заходят в сеть, от них требуют сильных поборов. И правде глядя в глаза, надо сказать, что менеджмент многих производителей шел навстречу сети, а потом сталкивались с тем, что они банкротятся. Компании банкротились, а сети это не замечали. Вот сейчас волна докатилась, когда сети стали сталкиваться с тем, что эта бесконечная гонка за процентом скидки, когда производители, череда новых производителей иссякает. Новых производителей не появляется, как раньше. Сеть вдруг сталкивается с тем, что вот сейчас этот обанкротится, другой обанкротится. Что делать дальше? И вот эта дилемма куда жестче, чем закон "О розничной торговле". Потому что фактически схлопывание доходности требует другого взаимоотношения с потребителями. И мы должны еще раз сказать, что у нас был где-то в районе 15% доля среднего класса. А сейчас многие аналитики склоняются к тому, что это на уровне 7%. Если мы сравним с Китаем, то еще в 2012 году этот показатель был на таком же уровне 15%. Сейчас Маккензи дает аналитику, что процент среднего класса в Китае стремительно растет. В ближайшие 7-10 лет он приблизится к 35%, то есть удвоится. И вот здесь они как раз констатируют очень высокую лояльность к брендам. Прозападное поведение и так далее. Когда запускали рыночные механизмы, мы стартовали с лучшими показателями по подготовленности и образованности населения, по подготовленности технологического оснащения. И вот сейчас, в связи с тем, что в два раза мы откатываемся, мы еще говорили о том, что скидки – это стратегия поведения шопоголика. В 2000-е такие крупные игроки массового сегмента, как "Кока-Кола", "Макдоналдс", они как раз ориентировались на потребителя-шопоголика. Он гоняется за скидками, за массовой рекламой и так далее. Вот сейчас, в нашей компании, по крайней мере, существует проект, который мы называем "Шоппер-гуру", то есть потребитель уже более sophisticated, английское слово, такого продвинутого, зрелого, понимающего, где купить, где высокое качество, несмотря на то, что цена не такая низкая, но стоит купить, потому что ингредиенты, которые используются при изготовлении этих продуктов питания, более качественны. То есть любая домохозяйка начинает вчитываться в ингредиентный ряд. Ольга Арсланова: Вот это интересный момент. Потому что небольшие сети, бренды, которые вы называли - это скорее магазины немножко другой ценовой категории и немного более высокого качества. Вот сейчас, судя по опросам, с которыми мы каждый день сталкиваемся, которые приводят эксперты, россияне в целом перестали обращать внимание на качество продуктов, первична цена. Может ли это быть опасным массовым снижением качества продуктов в нашей стране и продукции в целом? Ирина Канунникова: Вы правильно об этом говорите. Но мне грустно об этом говорить. Но еще в 2009 году мы говорили о том, что когда мы боремся за социально ориентированные цены, то батон хлеба, который стоит по цене для социально ориентированных слоев населения, по ингредиентам он вообще с трудом может называться хлебом. И когда мы начинаем говорить, что нужны низкие цены, мы совершенно забываем о здоровье нации, мы совершенно забываем о том, что в долгосрочном периоде мы в конце концов скатимся к ГМО, мы в конце концов снизим барьеры по входу некачественной продукции и так далее. И сейчас уже население тоже начинает с этим сталкиваться. Я вас уверяю, такие магазины у дома, у которых, казалось бы, чуть выше цена, они не рискуют потерять своего потребителя. Рискуют потерять те компании, те ритейлеры, которые не держатся и не формировали пул своих потребителей лояльно. В пример возьмите "Седьмой континент". Какой замечательный был магазин. Ведь он не пережил кризиса, там масса всяких моментов существовала, но один из ключевых в том, что он в кризис 2008 – 2009 года столкнулся с тем, что решил делать серьезные скидки на продукцию. А выяснилось, что его потребитель не гонится за скидками. Ему как раз нужен дополнительный ассортимент и оптимальное сочетание. Вот такая сложная формулировка, к которой очень сложно найти алгоритм, особая ассортиментная политика. И "Седьмой континент" на сегодняшний день переживает достаточно серьезные трудности и времена. Он потерял свой сегмент. Дискаунтером он не стал. В нижний ценовой сегмент он не попал. А выше среднего "плюс плюс", в котором находятся, к примеру, "Алые паруса" или "Перекресток", "Зеленый Перекресток" в частности, он уже из этого сегмента выпал. И вот эта правильная маркетинговая стратегия, когда ориентируется на правильного потребителя, собирает профайл и выстраивает, ориентируется с уважением к нашим потребителям. Не стараться им дать дешевле, не стараться на потребу заигрывать. Ольга Арсланова: Все-таки надо давать подешевле. У нас тут люди говорят, что цены выросли на 40%. Смешные шутки у вас по раскидке. Очень все дорого. Но при этом действительно жалуются на то, что в сетевых магазинах отвратительного качества продукция стала. А цены сохранились примерно на том же уровне. Вы наблюдаете серьезное падение качества? Алексей Каневский: Я бы хотел сказать. Иногда заслушаешься свою коллегу. Когда слушаешь ее, возвращаешься мысленно в те времена, когда можно было профессионально говорить о рынке. Сейчас, я вас уверяю, просто не о чем говорить. Действительно, какое качество? О чем мы говорим? Люди ищут цену везде. И этот период будет очень долгим. Сейчас нет денег. Ни о каком качестве, ни о поиске бренда, ни о лояльности и правильной маркетинговой политике сетей, о создании какой-то взаимосвязи со своим покупателем, к сожалению, на мой взгляд, на пролонгируемое время надо забыть. Сейчас может выживать та цена, у которой отличается ассортимент. Например, городской супермаркет, стоит в этой нише, "Азбука вкуса" пресловутая. Они продают дорого, но у них ассортимент не повторяется нигде. У них такая политика, они выискивают товар, специфически представленный в их сетях. Антон Алфимов: А что не находят, делают сами. Алексей Каневский: Что не находят, делают сами. Они ориентированы на очень узкий круг покупателей в Москве, Санкт-Петербурге, где-то там, где есть деньги. И дальше ритейл, который выживает выдавливанием предложений от поставщика. И, как следствие, вырабатывание какой-либо политики массовых скидок по ряду товаров, который может создать трафик товарооборота. Антон Алфимов: Ажиотаж и спрос. Алексей Каневский: Да. Всё. Это пока вот так. А дальше мы, надеюсь, уповаем, что в следующем году мы вернемся к чему-то более серьезному. Ольга Арсланова: Ну а такой потребительский интеллект россиян может вырасти в нынешней ситуации? То есть люди научатся читать ингредиенты, выбирать из дешевого наименее вредное, наименее плохое и постепенно развиваться? Алексей Каневский: Читают. Люди наши сейчас благодаря пропаганде в хорошем смысле смотрят, обращают внимание на то, что написано. И очень много регулирующих организаций у нас существует, которые внимательно следят за сертификатами, за текстом, который находится на этикетке. Все очень не просто. Поставить никак не описанный товар в сеть невозможно. Это большая проблема. Кстати, мелкие предприниматели тоже не понимают этого. Ведь товар должен быть снабжен огромным количеством информации, которая требуется законодательством. Ирина Канунникова: Стандарты, которые требуют вводить и реализовывать. Я здесь могу сказать, что не во всем соглашусь с вами. Потому что абстрактное понятие экономики или абстрактное понятие социально незащищенных слоев населения нас отводят от сути. Чем отличается экономика от нормальной семьи? Ведь семья также сталкивается с проблемой нехватки средств, как и государство сталкивается с проблемой нехватки средств. Но вы приведите пример, каждый сидящий у экрана, или мы с вами: если в семье начинают экономить или в семье начинают искать дополнительные статьи доходов, это разные совершенно стратегии. Я вас уверяю, я преподаю в Академии народного хозяйства, у меня студенты… программ. Я им задаю простой вопрос: ребята, пробовали экономить или искать дополнительные статьи доходов? Читать лекции, писать рефераты, находить подработки через интернет. Да, пробовали. Поднимают руки и рассказывают. Да действительно, пытался экономить - денег становится все меньше и меньше. Начинаю находить какие-то подработки, получаю какой-то позитив, начинаю каким-либо образом развиваться, начинаю выживать и чувствую себя, что хотя бы я не в такой плохой ситуации, как до этого. Так что здесь на самом деле важен фокус. Если мы ориентируемся, как коллега говорит, "сейчас не до качества, нам бы сейчас выжить". Вам не кажется, что мы только что праздновали 9 мая, и у нас это ощущение борьбы и выживания, борьбы за выживание, оно нас не оставляет в 1990-е, в 2000-е, в 2008, сейчас уже 2016. И одно поколение за другим мы стараемся выжить. Есть такая пирамида Маслоу, где написано, что нижний уровень - это выживание, прокормить себя, обеспечить безопасность. Потом фактически дальше начинает человек думать о самореализации и так далее. Сейчас, когда в два раза упали доходы, мы опять оказались на уровне двух первых ступенях пирамиды Маслоу. Мы боремся за существование и отбиваемся от тех, кто у нас это существование может под угрозой отнять. Кто-то может потерять работу и так далее. Люди смотрят на то, что мы оказываемся действительно в экстремальной ситуации изо дня в день. Но нам в конце концов надо оставить стратегию ежеминутных решений, а выстраивать понимание того, что кроме нас за себя в борьбе за правильное питание, за то чтобы мы перестали отжимать. Ведь сети действительно отжимали производителя. Они ставили требования, на которые производитель фактически шел и потом сталкивался с банкротством. А сейчас получается ситуация, что и сеть, и производитель оказываются в одной ситуации, потому что потребитель не готов платить. И сейчас находится момент, как в сказке "Маугли": "Мы одной крови. Великая засуха. Необходимо находить компромиссы и перемирия". Вопрос не в административных мерах регулирования, а в том, что у нас нет понимания партнерства как идеологии ведения не только бизнеса, а взаимоотношения с гражданами населения, уважительного отношения, почтительного, что на сегодняшний день мы действительно должны выстраивать политику. Ведь сейчас мелькают в некоторых новостях единичные случаи, но тем не менее, когда директор магазина принимает решение, он ставит табличку: в такие часы я могу пенсионерам давать продукцию, которая на грани какого-то запаса, для того чтобы они ее просто получили. То, что в администрацию они перечисляют деньги, а вот реальный пенсионер приходит и получает у нее кусочек масла, где-то кусочек колбасы, где-то кусочек паштета и так далее. То есть это реальная взаимопомощь. Вот как только мы начнем понимать и взаимоуважение выстраивать между собой не только в бизнесе, но и по отношению друг к другу, вот тогда у нас изменится этот ракурс. К сожалению, у нас взаимоотношение борьбы. Сейчас нам тяжело, и каждый смотрит, и у каждого возникает или лучшее качество внутри себя, и он борется за качество, несмотря на сложный период, они кладут правильные ингредиенты, и они все-таки производят качественные продукты. А кто-то идет на поводу потребности, и говорит: "А я сейчас пройду по ценам, но у меня рецептура будет хуже, чем у остальных. Но кто разберется в качестве?". Ольга Арсланова: Вот нам пишут: "Домохозяйка, придя в магазин, обращает внимание не на ингредиенты, а на количество денег в кошельке. Конечно, это будет пластмассовая еда. Но есть деньги только на эту гадость." Алексей Каневский: Но взаимоуважение в бизнесе - это вы, конечно, маханули. Бывает там такое? По-моему, бизнесу не свойственны человеческие чувства. Ирина Канунникова: Даже если это 1% или 1.5% таких, которые действительно выстраивают все на принципе взаимоуважения, то поверьте: они создают тон. Я взаимодействую со студентами, которые от бизнеса идут получать, имея уже дополнительное образование. Они как раз на это ориентируются, и, надеюсь, дадут положительные всходы. Антон Алфимов: Спасибо! К сожалению, наше время вышло. У нас прошло наше SMS-голосование. Мы спрашивали вас, следите ли вы за скидками в магазинах. "Да" ответили 89% наших зрителей, и "нет " – 11%. В гостях у нас были Ирина Канунникова, эксперт рыночной торговли, президент компании "Inside Development", и Алексей Каневский, руководитель комитета по экономике Московского отделения "Опоры России". Говорили мы сегодня о скидках на российском рынке в условиях кризиса. Спасибо!