Константин Чуриков: Вы понимаете, что анонс фильма «Кин-дза-дза!» только что был неслучайно. Ксения Сакурова: Да, мы будем говорить про технологии, которые не стоят на месте. Хотя, правда, мы еще не дошли до того уровня, который был в фильме. Но оказывается, что мы-то от них отстаем. Вчера, в частности, Дмитрий Медведев предложил контролировать и даже запретить некоторые формы искусственного интеллекта. И все из-за этических вопросов. Константин Чуриков: Вот что он сказал: «Этические вопросы пока нигде не решены, только начинают обсуждаться. Надо сформировать позицию по чувствительным вопросам. Я имея в виду возможный запрет применения некоторых форм искусственного интеллекта». О чем шла речь – мы, конечно, уточним. Ксения Сакурова: Ну, это мы узнаем. Константин Чуриков: Да, это мы узнаем. Но вместе с тем еще раз напомню, что вчера (действительно, смеялась вся страна) министр Шойгу нагрянул внезапно в черемушкинский военкомат. Его очень тепло встретили эти женщины, которые, видимо, обедали. Причем жалко, что не показали полную версию. Он зашел так внезапно, и говорят: «Сергей Кужугетович, вы даже в жизни красивее, чем по телевизору». Ну и дальше… Ксения Сакурова: Но он не растаял. Константин Чуриков: Все равно умаслить не получилось. И дальше он сказал: «Знаете что? У вас тут стоит микроволновка, а компьютера нет». У нас в студии Владимир Пирожков, футуролог, директор инжинирингового центра «Кинетика» НИТУ «​МИСиС». НИТУ – это научный исследовательский технический университет. Добрый вечер. Ксения Сакурова: Добрый вечер. Владимир Пирожков: Здравствуйте. Константин Чуриков: Владимир Вячеславович, с вашей помощью и с помощью наших зрителей хочется понять (вот вы нам расскажите, пожалуйста), какие очертания там, где вы живете, принимает эта цифровизация. С чем вы сталкиваетесь, с какими формами? Очень интересно будет поделиться впечатлениями. Владимир Вячеславович, искусственный интеллект по-русски – он сейчас какой, на что направлен? Это цифровизация ради цифровизации? Или это ради того, чтобы человеку сделать хорошо? Владимир Пирожков: Во многом он помогает, конечно. То, что сейчас называется начальным искусственным интеллектом – например, МФЦ. Зачастую мы пользуемся очень удобными сервисами. Или, например, «Сбербанк Онлайн». Но, с другой стороны, в том же «Сбербанке», если вы, например, мать с четырьмя детьми и заходите взять кредит, то искусственный интеллект вам, конечно же, откажет. Но, в принципе, и человек бы отказал. Поэтому я думаю, что… Искусственный интеллект в принципе – это оптимизатор, очень мощный оптимизатор сложных процессов, Big Data так называемая. Константин Чуриков: Слово «оптимизатор» пугает. Владимир Пирожков: Оптимизатор, да. Именно оно и пугает, потому что оптимизировать можно до удивительных форм, и эти формы могут быть совершенно неприемлемыми или неожиданными для нас. Ксения Сакурова: Я помню эту прекрасную картинку: на что способен мозг человека, когда нужно придумать устройство для крепления шатра. То есть там такая конструкция довольно грубая. Владимир Пирожков: Да-да-да. Ксения Сакурова: И на что способен искусственный интеллект. Это произведение искусства! Хочется, я не знаю, поставить на полку и этим любоваться. Константин Чуриков: Я просто даже не знаю, о чем речь. Ладно. Ксения Сакурова: И тебе покажу потом. Вот к вопросу об этике: а чего нам стоит бояться? Что там за формы такие этого исследовательского интеллекта, которых нам стоит опасаться и до которых мы с нашей этикой еще не дошли, не дозрели? Владимир Пирожков: Сейчас очень много разговоров о том, что искусственный интеллект возьмет под контроль многие сферы. Пока это, наверное, не грозит, но очень скоро это будет уже явлением абсолютно масштабным. И тут очень важно понимать, какие у этих алгоритмов, у этих систем будут приоритеты и какая у них будет иерархия. Ксения Сакурова: А разве не мы, простите, это определяем? Владимир Пирожков: Пока мы. Ксения Сакурова: Разве не мы программируем? Владимир Пирожков: Пока те, кто программируют. Но на то он и искусственный интеллект, чтобы программировать самого себя. Соответственно, история какая? Если у вас есть базовые системы, которые могут программировать самих себя и учиться, то есть это обучаемые системы, то тогда начинается как раз очень быстрое оптимизированное обучение, к которому мы совершенно не способны. Константин Чуриков: Владимир Вячеславович, а правильно вообще употребляется термин «искусственный интеллект»? Простите, а какой вообще интеллект? Ну не знаю, горячая линия «Сбербанка». Ну, наверное, это искусственное понимание. Нажми на кнопку – получишь результат. Ну и все. Интеллект тут при чем? Владимир Пирожков: Тут не про кнопку. Здесь про колоссальное количество данных, которые перевариваются очень быстро. И человек во многих случаях не способен на такие эксперименты. Поэтому, чтобы быстро принять решение, нужно подготовить это решение. Вот этой подготовкой будет заниматься и уже занимается искусственный интеллект. А потом принимается быстрое решение теми, кто может это решение принять. Константин Чуриков: Ну смотрите. Я набираю в поисковой строке «Яндекса», например, вот сейчас набираю «искусственный интеллект» – и у меня сразу подсказки: «искусственный газон купить», «искусственные цветы», «искусственная трава для кладбища». Кстати, тоже подсказка такая есть. Владимир Пирожков: Или для поля футбольного. Константин Чуриков: Это интеллект? Или это просто подсказчик? Понимаете, ничего такого тут нет. Владимир Пирожков: Это базовые элементы искусственного интеллекта. Они есть сейчас в совершенно разных сферах. Например, сейчас, если я не ошибаюсь, в Катаре, когда вы идете по аэропорту в Дохе, есть коридор такой, который считывает сетчатку вашего глаза – и вам, в принципе, уже не нужен ни паспорт, ни билет на самолет. То есть это как раз то, что проворачивает огромное количество данных, и вы проходите напрямую. Или есть еще… Константин Чуриков: У нас, кроме вас, об этом кто-то знает в Москве? Владимир Пирожков: Я еще одно местечко подскажу. Ксения Сакурова: Я так понимаю, что банкоматы скоро у нас будут делать то же самое. Владимир Пирожков: Они уже делают это. Ксения Сакурова: Уже делают? Владимир Пирожков: Да. Ну, просто можно уже или карточку положить, или, например, тот же iPhone, когда он считывает… Ксения Сакурова: Нет, уже даже по сетчатке глаза. У них там были какие-то, по-моему, то ли эксперименты, то ли они уже пообещали, что кто сдаст биометрию, получит какие-то бонусы. Владимир Пирожков: Ну, чем больше мы сдаем своих данных, тем больше мы оказываемся в плену этих изделий, да. Константин Чуриков: А давайте разберем конкретный случай. Буквально несколько недель назад зам. мэра Москвы Анастасия Ракова рассказывала, как с помощью искусственного интеллекта в Москве поставили 1,5 миллиона диагнозов. Я думаю: «Ну надо же! Ну можем же!» И тут дальше я смотрю, что речь идет о цифровом решении, разработанном компанией «СберМед ИИ» (ИИ – это искусственный интеллект). В общем, «Сбер» – тут главный корень слова. Они собрали необходимое количество данных для обучения алгоритма, искусственного интеллекта. Система предлагает три наиболее вероятных диагноза пациента на основе его жалоб. Владимир Пирожков: А теперь я вам продолжу эту историю. Представьте себе, что вы сдаете анализы в определенных центрах сдачи анализов. Ну, например, кровь, я не знаю, еще что-то… Константин Чуриков: Не будем перечислять. Сдаем, сдаем. Владимир Пирожков: Да-да-да, там много разных анализов. Если они, скажем так, откладываются в специальные файлы, то, в принципе, известно, чем вы можете болеть. Если вы, например, дважды или трижды сдали эти анализы, то в принципе уже понятен диагноз. И тут самое время для фармкомпаний, которые могут получить эти данные. Как часто бывает, мощнейший «слив» данных. И вы получаете ненавязчивые предложения купить себе, например, таблетки от рака или еще чего-то. Константин Чуриков: Потому что просто трижды сдал кровь, например? Владимир Пирожков: Например, да. Константин Чуриков: Просто трижды. Мы не берем коллективные показатели, да? Владимир Пирожков: Неважно – сколько. Потому что если есть система, которая считывает эти показания, то она все это дело формирует, группирует и систематизирует. После чего получается очень быстрое решение, ваш диагноз. И в принципе очень быстро решение: это вон туда. Есть даже такой анекдот: «Врач сказал «в морг» – значит, в морг. А мы еще живем». Поэтому я думаю, что в ближайшее время эти системы будут развиваться очень быстро, гораздо быстрее, чем мы думаем. И я думаю, что лет через тридцать мы встретимся с очень мощным искусственным интеллектом. Константин Чуриков: Еще вопрос по поводу военкомата. Не знаю, как у вас, а у меня реакция была такая: а может, и хорошо, что, извините, тетки не подключили свой военкомат к интернету? Потому что, извините, у нас сейчас происходят самые разные случаи, утекают секреты. А тут все-таки военный объект как-никак. Как вы считаете? Это можно вообще наладить безопасно, то есть поставить компьютер, но данные все под контролем? Владимир Пирожков: Я сейчас вернусь к военкомату. Дело в том, что военкомат – это аналоговое привлечение людей, скажем так, в аналоговую армию. То есть человек приходит живой, настоящий. Это солдат, который будет бегать или копать, или еще что-то в будущем. А сейчас же идет ситуация про роботов, вопрос про роботов. Это то, что недавно обсуждали – этика Айзека Азимова, который выдвинул три закона робототехники. Ксения Сакурова: Законы робототехники, да. Владимир Пирожков: И первый из них: робот не может причинить вред человеку. А третий был: смотри закон один. Так вот, уже может, уже причиняет. Недавно тот же министр той же обороны сказал, что у нас теперь серийное производство боевых роботов, которые, конечно же, могут причинить вред человеку. И это не только у нас, а это везде, это давно. Поэтому если говорить об этике, то давно уже нужно этим заниматься. И Дмитрий Анатольевич очень прав. Вопрос: какие сферы и как контролировать? Потому что сейчас, извините, в соседнем кафе может сидеть парень, который собирает какую-нибудь систему, которая… Ну, назовем это Скайнет – то, что было в «Терминаторе». Константин Чуриков: Понятно. Ну, я надеюсь, что все-таки наш российский робот будет причинять вред (если будет причинять) не нашему гражданину все-таки во время войны, а другому. Ксения Сакурова: Кому надо будет причинять вред. Владимир Пирожков: Где ось добра, а где ось зла. Константин Чуриков: И мы ее четко проведем, как мы умеем. Ирина из Краснодара у нас на линии. Здравствуйте, Ирина. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ну, на самом деле я хочу сказать, что искусственный интеллект по-русски – это, наверное, страшно. Потому что, с одной стороны, у нас сейчас уже пришло поколение людей, которые знают только одну функцию, выполняют, и все. Как следствие, это может привести к очень-очень страшным вещам. Ну, например, допустим, у нас очень активно вводятся всякие электронные записи к врачам и так далее и тому подобное. В общем-то, это все – профанация. Константин Чуриков: Кстати, да. Мы думаем: «Ой, это так удобно! Сейчас запишусь». А там кто-то сидит и анализирует. Зритель: А ты туда заходишь – записаться не можешь. И ты идешь в поликлинику, берешь талончик в регистратуре. И в регистратуре тебе электронным голосом женщина говорит номер такой-то. И ты сидишь полтора часа, чтобы дойти по своему номерочку до регистратуры и записаться к врачу через две недели. Константин Чуриков: Ну да. Зритель: Ладно. А если вернуться, например, к волшебному и чудесному сбербанковскому интеллекту, когда ты звонишь в «Сбербанк Онлайн», и там женщина говорит: «Давайте я вам сейчас помогу». Ты начинаешь свою проблему проговаривать, а робот не понимает. Дело в том, что человек свои мысли излагает… ну, не каждый человек… Ксения Сакурова: Не по алгоритму, да. Константин Чуриков: Ну как он говорит? «Ну че? Я тут это… Значит, у меня тут деньги. Я не понял». И робот в шоке! Зритель: Да, да, да. В 2020 году, когда мы все сидели на карантине, мне для того, чтобы решить вопрос и выйти на человека в «Сбербанк Онлайн», на оператора, я минут пять пыталась… Ксения Сакурова: Ирина, вы сразу говорите: «Зови человека!» Они слушаются, они слушаются. Я пробовала. Зритель: Нет, не переключают. Мне говорят: «Вы знаете, я такая замечательная. Давайте я вам сейчас помогу». Ксения Сакурова: Тогда говорите выдуманное слово. Есть еще второй способ – говорите любое выдуманное слово. Она говорит: «Я вас не понимаю, переключаю на человека». Константин Чуриков: Ирина, спасибо вам за звонок. Вы наш советский человек, потому что наш советский человек всегда приходит в поликлинику, в регистратуру прежде всего зачем? Поговорить! Ксения Сакурова: Кстати, вопрос: а долго ли у нас будут такие проблемы? Вот мы сейчас говорим, что это самообучающиеся системы, что еще чуть-чуть – и они будут лучше нас. Но пока что они все-таки отстают. Владимир Пирожков: Они эволюционируют очень быстро. Тот же «Сбер» вводит очень активно эту систему. Более того, Герман Оскарович недавно предупредил, сказал: «Многие профессии пропадут, готовьтесь к чему-то другому трансформироваться». Константин Чуриков: А к чему – нам не говорят, кстати. Вот они сообщают, но… Ксения Сакурова: А вот сейчас Владимир Вячеславович тебе расскажет, к чему – Человек 2.0 и так далее. Владимир Пирожков: Блогером. Человеком 2.0 и так сделают всех. Поэтому я думаю, что… Ну, дело в том, что скоро начнется модификация человека. Уже Илон Маск достаточно давно работает над чипами, которые будут встраиваться в мозг. И уже была сделана обезьяна, которая играет в компьютерные игры вовсю – как раз с чипом. Константин Чуриков: Вы знаете, в принципе, и до изобретения обезьяны многие уже стали походить. Простите, конечно. По поводу блогеров. Вы знаете, сегодня иду буквально по улице, и долетает разговор двух детей подросткового возраста. Они говорят: «Слушай, а ты в TikTok вот это делаешь?» То есть я смотрю – вполне себе приличные дети, они обсуждают серьезно TikTok. Они его наверняка любят, они там что-то делают. Но если кто туда не заглядывал, то лучше и не заглядывайте. Владимир Пирожков: Это их инструмент. Константин Чуриков: Да. Но что происходит в TikTok – мы же тоже знаем. Смотрите. Если вся эта цивилизация вообще, этот технический прогресс направлен на то, чтобы мы освободились от какой-то не свойственной нам, глупой деятельности (выращивание огурцов и помидоров, я не знаю, уход за ближними, обучение), а нам нужно заняться условным блогингом, то, простите, а мы не отупеем? Роботы станут умнее. А мы не отупеем? Владимир Пирожков: Ну, мы уже тупеем. И если, например, сейчас попросить вас посчитать синус или косинус какого-то числа, то это будет проблема. И у меня тоже. Константин Чуриков: У меня есть оправдание: я и до компьютерной эпохи этого не умел делать. Владимир Пирожков: Я тоже, да. У меня тройка. Но ситуация какая? Если сейчас взять и просто без калькулятора посчитать какое-то серьезное вычисление, например в банке, то это достаточно сложно. И мы все больше обращаемся к инструментам, например, как калькулятор или телефон, в котором есть калькулятор с очень большим цифровым набором. Соответственно, мы все больше опираемся на телефон. В Японии в свое время был тамагучи, если помните такое… Константин Чуриков: Тамагочи. Владимир Пирожков: Тамагочи. А «тамагочи» – это от слова «томодачи», а это «задушевный дружок». Константин Чуриков: Его нужно было кормить, поить. Владимир Пирожков: Так вот, это лучше, чем папа, это лучше, чем мама. Ну, тамагочи – это тот, кого нужно было кормить. А томодачи – это дружок, который всегда с тобой. И это как раз тот самый телефон, который сейчас на себя берет практически все функции нашей жизни. Если мы выходим утром просто без телефона, то у нас проблемы. Константин Чуриков: У нас паническая атака. Владимир Пирожков: Да. И мы возвращаемся даже из дальних поездок за своим телефоном. Ксения Сакурова: Я бы хотела вернуться к тому, что сказал Дмитрий Анатольевич. Нужно ли, с вашей точки зрения, на самом деле что-то ограничивать и контролировать в сфере разработок? И возможно ли это? Ведь человек же – существо такое, он хочет, не знаю, узнавать новое, то есть он хочет облегчать себе жизнь. Владимир Пирожков: Это практически невозможно. Но я думаю, что есть инструменты, которые могут ограничивать какие-то элементы. Например, в Китае Интернет не полноценный. Соответственно, там есть Этернет так называемый, внутренний китайский Интернет. И это работает. Но дело в том, что сейчас в мире вообще огромное количество людей, которые независимо друг от друга создают разные системы и разные программы. Я неслучайно вернул вас к фильму «Терминатор». Дело в том, что начальная история фильма «Терминатор»… Константин Чуриков: Вы просто расскажите мне коротко. Я не смотрел, честно. Владимир Пирожков: Посмотрите. Очень рекомендую. Константин Чуриков: Не бейте меня! Владимир Пирожков: Как раз ученый такой создавал систему Скайнет, которая объединяет все мыслящие системы в мире, которая смогла интегрировать все это вместе и принимать решения за человека, оптимизировать человеческую жизнь. В конце концов, результат был – победа машин. Константин Чуриков: Смотрите, вот еще тут готовится «нападение машин». Российских учеников снабдят цифровым профилем. До конца 2022 года в России пройдет эксперимент по внедрению этого цифрового профиля учащихся. Он будет обязательным даже при зачислении в детский сад или в первый класс. Будут содержаться актуальные сведения, необходимые для идентификации в рамках образовательного процесса. Возникает вопрос: а вообще зачем? Зачем нам столько данных? Зачем нам понимать, когда Петров пошел в детский садик, кто у него была воспитательница, как он там лепил? Зачем? Владимир Пирожков: У нас жизнь состоит и здесь нескольких моментов: родился, учился, работал, умер. Соответственно, если мы эти четыре системы оцифруем, у нас получится среднестатистическая система. И дальше еще интереснее. Если тот же искусственный интеллект, который будет настроен на такую задачу, сможет, например, идентифицировать и систематизировать ДНК людей (а это более или менее понятный алгоритм), то мы сможем, например, победить старость. И мы можем жить, например, вдвое-втрое, а то и на порядок длиннее, чем сейчас. Константин Чуриков: Я боюсь, что это не самый выгодный проект для нашей страны. Ксения Сакурова: Скорее для планеты. Владимир Пирожков: Для нашей страны, может быть, и хороший, а для планеты – не очень, потому что есть определенные ресурсный лимит, и мы, в принципе, к нему подходим, судя по всему. Ксения Сакурова: Вот интересно, если мы говорим о таких возможностях искусственно интеллекта, есть же какие-то глобальные проблемы человечества, как, например, отсутствие возобновляемых ресурсов каких-то. Нам скоро будет не хватать нефти, газа и так далее. Владимир Пирожков: Воды. Ксения Сакурова: Воды, да. Почему тот прекрасный искусственный интеллект, который скоро станет нас умнее, не может решить наши насущные и очень-очень важные проблемы? Константин Чуриков: Например? Ксения Сакурова: Вот я говорю: например, что нам скоро будет не хватать воды. Константин Чуриков: Аж пить захотелось. Ксения Сакурова: Вот зритель пишет: «Почему ваш искусственный интеллект не решит проблему переработку мусора?» Это пишет нам наш зритель. Владимир Пирожков: Решает. Дело в том, что сейчас как раз идет большая работа, это целый национальный проект по экологии в России. Это совершенно без пафоса. Тут и Ростех работает, и еще несколько больших корпораций, которые занимаются как раз изменением алгоритма переработки мусора. То, как мы раньше сбрасывали это дело на полигоны и каким-то образом культивировали, рекультивировали – это сейчас уходит в прошлое. Сейчас будут строиться заводы, которые в свое время хорошо были построены в Японии, и там хороший опыт. Мы даже с Денисом Валентиновичем Мантуровым ездили в Японию и смотрели, как это устроено. Ну, скажем так, присматривались к той системе, которую можно было бы адаптировать в России. И сейчас еще появляются локальные решения, когда дом или, например, домохозяйство может перерабатывать свой мусор. И желательно из этого мусора производить энергетику или воду, например. Константин Чуриков: И желательно за это еще платить. Ксения Сакурова: Вы знаете, вот чего я боюсь? Когда мы говорим про Японию, то все-таки это общество такое достаточно системное, это люди системные. Поэтому мне все понятно про то, почему они близки с технологиями высокими, почему у них это так все внедряется. Мне кажется, что искусственный интеллект в России зубы сломает о нас. Мы настолько несистемные! Мы настолько нелогичные! Он, конечно, придумает, как мы должны сортировать мусор, но будем ли мы это делать? Владимир Пирожков: И у нас больше шансов, потому что креативный человек всегда найдет какую-нибудь шкодную дорожку. Знаете, как говорится, дураки и дороги. И дурочки, и дорожки есть. Ксения Сакурова: Вот только что мы говорили, как креативные люди находят пути решения проблем. Владимир Пирожков: Вот это будет очень интересно, потому что будущее не за работами. Они будут, конечно, и они неизбежны. Но будущее за креативом и за интеллектом, за человеческим интеллектом. Вот тому, что может человек, компьютер еще долго нужно будет учить. Константин Чуриков: Слушайте, ну какой интеллект? В нашем ли таком традиционном понимании этого слова мы имеем в виду интеллект? Владимир Пирожков: Нет, это совсем не то. Это просто алгоритм, это программа. Константин Чуриков: Нет, я имею в виду – интеллект у людей. Вот вы говорите, что интеллект… Владимир Пирожков: Находчивость, какие-то неординарные решения, очень быстрая реакция на то или иное. И самое главное, что мы сможем еще достаточно долго обучать компьютеры, а они нас – нет. Константин Чуриков: Хорошо, я сейчас попробую как-то объяснить. То есть что мы будем делать? Мы будем писать книги? Я не знаю, у нас будут вырастать Флоберы, Мопассаны, Достоевские и Толстые? Или у нас будет… Вы говорите, что находчивость проявлять. Ну, у нас люди проявляют, они блогерами становятся. На TikTok мы заходили, делали программу. Ну, мы не будем сейчас воспроизводить звуки, которые они воспроизводят в этом TikTok. Ну, это же тоже находчивость какая-то. Понимаете? Вот интересно людям смотреть. У него там, не знаю, 40 миллионов просмотров сразу, у этого видео. Это же находчивость, креативность. Владимир Пирожков: Есть прекрасная блогерша, которой шесть лет сейчас, ее зовут Настя Радзинская из города Краснодара. 41 миллиард просмотров, на всякий случай. И девочке шесть лет. Константин Чуриков: Ну, это миленько, пока она девочка и пока ей шесть лет. Ксения Сакурова: А что она там делает? Владимир Пирожков: Вскрывает игрушки, распаковывает игрушки. Ксения Сакурова: Ну, это родители завели ей аккаунт и зарабатывают на ребенке. Владимир Пирожков: Да. И очень хорошо делают, потому что она изначально была с проблемами ДЦП. И для того чтобы себя спокойно чувствовать перед камерой, это было как раз упражнение для нее. Тем не менее это хорошо работает. Вот девочка, которая заработала 18 миллионов долларов за 2019 год. Это хороший показатель по уровню Forbes для шестилетней девочки. А тогда она пятилетней была, соответственно. Но дело в том, что люди чем интересны? Они неординарно подходят к ситуациям. Тот, кто будет наиболее неординарный – у того будет больше шансов. То есть это будет интеллектуальный капитал. Константин Чуриков: Подождите, а мы это измеряем деньгами? Владимир Пирожков: Нет. Константин Чуриков: Просто мы помним, что Моцарт умер в нищете… Владимир Пирожков: Нет-нет-нет, это не про деньги. Константин Чуриков: Не сказать, что Пушкин тоже был богат. Владимир Пирожков: Это про сохранность и выживание. Потому что тот, кто будет креативен, и тот, кто будет нужен искусственному интеллекту, тот останется. А те, кто не нужен, соответственно, будут уволены и будут… Константин Чуриков: «Вы самое слабое звено, прощайте», – вот так? Владимир Пирожков: Типа того. Ксения Сакурова: Ну, нужны или нет… Тут еще такой вопрос: для чего? Мне кажется, все будут нужны хотя бы как потребители. У нас сейчас экономика так работает, что нам нужны потребители. Константин Чуриков: Вот этот вариант тоже не очень нравится. Владимир Пирожков: Если будут деньги. Потому что ситуация какая? Если вам дадут денег, если вы безработный… Ксения Сакурова: А как же безусловный базовый доход? Вот нам обещают, что работать будут роботы, а нам будут деньги платить за них. Владимир Пирожков: Ну сколько? Вот что на это можно будет купить? Вопрос. Может быть, в Краснодаре можно будет купить больше, но не уверен. Сейчас Краснодарский край бьет рекорды по ценнику. Соответственно, я думаю, что нужно искать… Россия хороша тем, что мы очень креативные. Нас относительно мало на очень большой территории, поэтому мы можем очень быстро адаптироваться к той или иной ситуации, в отличие от тех же, например, японцев. У них более системный подход, групповой подход, а у нас – персональный. Ну, мы очень похожи на США в этом отношении. Ксения Сакурова: Мы умеем выживать. Владимир Пирожков: Да. Константин Чуриков: Только мы по-разному с ними это делаем, с американцами. Ксения Сакурова: Каждый как может. Константин Чуриков: Каждый по-своему пытается. Ксения Сакурова: Свой путь. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо огромное. Владимир Пирожков был у нас в студии, футуролог, директор инжинирингового центра «Кинетика» НИТУ «МИСиС». Приходите почаще. Спасибо. Владимир Пирожков: Спасибо. Ксения Сакурова: Ну а через несколько минут будем говорить о богатстве и бедности. Так ли мы бедны или все-таки прибедняемся? Будем разбираться.