Юрий Коваленко: Ну и самое время, скажем так, красной чертой подвести некоторые экономические итоги года. В частности, в этом году российская экономика вышла из рецессии и вернулась к умеренным темпам роста, так как выросли цены на нефть – такие выводы содержатся в новом докладе Всемирного банка. Эксперты прогнозируют рост ВВП России в 2017-2018-х гг. на уровне 1.7%, а в 2019 году этот показатель достигнет 1.8%. Ольга Арсланова: Есть еще хорошие новости: Россия поднялась на 5 пунктов в рейтинге конкурентоспособных экономик мира – 137 государств анализировались, у России 38-я строчка. Кроме того, практически весь год власти говорили о том, что у нас инфляция очень низкая, она сейчас на уровне 2.5% и будет приближаться в 4% к концу следующего года. Но мы понимаем, что были и сложности. В частности, минувший год стал самым провальным для российских фондовых рынков с точки зрения привлечения иностранных инвестиций, и этот провал со времен введения санкций наиболее заметен. Судя по всему, отношения с Западом улучшаться не будут, и эксперты говорят, что дальше будет только хуже – это то, что касается именно фондовых площадок. Но нас интересуют в том числе и реальные доходы населения, стали ли лично вы лучше жить с экономической точки зрения за последний год? Ждем вас в прямом эфире, звоните и пишите, задавайте вопросы нашему гостю. А у нас в студии Никита Масленников, руководитель направления "Финансы и экономика" Института современного развития. Юрий Коваленко: Добрый день. Никита Масленников: Добрый день. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Мы начали с таких хороших событий, о которых, как правило, рапортуют власти, включая главу государства – это рост ВВП и низкая инфляция, вот сейчас данные Всемирного банка, которому доверяют многие. Насколько эти показатели важны для оценки экономического состояния страны? Или это частности, по которым трудно температуру измерить? Никита Масленников: Нет, это, конечно, очень важные показатели, потому что весь мир по ним и оценивает, где находится страна и куда она движется, куда идет экономика. Поэтому здесь прогнозы Всемирного банка, на которые вы ссылались, выглядят правдоподобными, я так очень аккуратно выражусь. Потому что все-таки… Да, мы действительно – это важный итог этого года – оставили позади кризис, мы 4 квартала подряд не падаем, то есть это по самым жестким критериям это уже восстановительный рост. Конечно, темпы нас, мягко говоря, не вполне устраивают. Ольга Арсланова: Ну и потом с низкой базы всегда расти не то чтобы легко и приятно, но, скажем, чуть заметнее. Никита Масленников: Да-да. В этом, кстати, одна из ловушек следующего года будет, потому что мы очень хорошо прошли первое полугодие, второй квартал у нас был просто пиковый, казалось бы, только смотреть и радоваться, и многие официальные прогнозисты говорили: 2.3% экономического роста – это вообще к бабушке-гадалке не ходи, так оно и будет. Но вот второй квартал следующего года пойдет с этой высокой базы, поэтому мы как-то съедем вниз. А съезжать мы, к сожалению, начали – и это очень важный урок этого года, кстати, это и основание задуматься о будущем и немножко скорректировать экономическую политику – во втором полугодии, оно оказалось заметно хуже, и сейчас у нас по 11 месяцам темпы роста валового внутреннего продукта страны (а это действительно объемный показатель, который показывает, как мы сработали, итог какой) составляют 1.4%. Конечно, декабрь – это еще небольшая прибавка, потому что будут тратиться бюджетные деньги, потому что они должны потратить в этом месяц, наш Минфин, примерно 20% годовых назначений: это бонусы, это некий подскок потребительского спроса в связи с новогодним ажиотажем, подарки, все понятно. Поэтому, конечно, мы чуть-чуть выше пройдемся, но, к сожалению, выйдя из рецессии абсолютно точно, это хирургический факт, как говорится, мы позади, кризис ушел, но мы остались в состоянии, когда ограничения экономического роста запирают нас в пределах от 1.5% до 2%. И вот это вот, к сожалению, как бы диагноз тоже абсолютно ясный. И вот он переходит на следующий год. Поэтому у нас темпы роста, скорее всего, по следующему году будут примерно такие же, как по этому. Поэтому здесь первая задача – это все-таки найти рецепты, когда можно совместить, добиться положительного результата (иногда экономисты называют "позитивной синергии"). А что это? – это когда низкая инфляция (действия Центрального банка) очень хорошо скоординируются с бюджетной политикой (сокращением государственных расходов, которые очень часто избыточные, можно найти статьи, где их излишнее количество, 10-15%), плюс еще меры по структурной политике. То есть что это? – это новый гибкий рынок труда, это создание не боюсь этого слова постоянной системы образования для взрослых, которая с этим связана, это перезагрузка пенсионной реформы и много-много чего. И очень важно, кстати, не потерять… Можно по-разному относиться к перспективам следующего года, но я хотел бы обратить внимание на то, что практически проигнорировали все СМИ. Мы привыкли, что всегда на съездах "Единой России" какие-то пафосные речи и так далее. Но там президент Владимир Путин возьми и скажи: "Мы очень удачно таргетировали инфляцию (с двухзначных значений довели ее, как сейчас, 2.5-2.6% будет), а теперь мы то же самое должны делать с точки зрения бедности". Потому что когда до кризиса 2014 года у нас было около 15 миллионов человек, которые жили на доходы ниже прожиточного минимума, а сейчас мы имеем около 20… Вы понимаете, рост – это, конечно, хорошо, можно радоваться, бить в ладоши, литавры. Юрий Коваленко: А почему так получается, что вроде рост… Ольга Арсланова: И этим людям низкая инфляция никак не помогает. Юрий Коваленко: Ни рост ВВП им не помогает, ни низкая инфляция не помогает – они смотрят в кошелек и видят падение уровня доходов. Как так получается, что страна богатеет, а они беднеют? Никита Масленников: Правильно совершенно. Я все-таки закончу. Вот эта вот цель на следующий год важна для экономической политики в целом, потому что не просто инфляцию нам низкую, а нам нужно, так сказать, добиваться снижения уровня бедности. И если, допустим, мы в бюджете следующего года трехлетнем поставим себе цель до 2020 года довести их опять до докризисного уровня, до 15, а потом еще через 3 года сократить вдвое, то это уже будет серьезно, это будет ориентировать. Юрий Коваленко: А как это сделать? Никита Масленников: А вот… Юрий Коваленко: Никто не знает, да? Никита Масленников: Нет, почему же никто не знает? Я вам уже начал рассказывать о том, что надо добиться вот этой вот совместимости различных действий в экономической политике. Потому что можно снижать инфляцию, но при этом инвестиции не пойдут, когда у вас огромное количество дисбалансов и всяких разных несуразностей на рынке труда. Грубо говоря, люди, выпускаемые из высших учебных заведений, не востребованы рынком… Юрий Коваленко: Почему невозможно договориться? Никита Масленников: …а их надо доучивать, а если надо доучивать, то, значит, нужно тогда смотреть, каким образом вот это доучивание отражается на издержках предпринимателей – тогда налоги, тогда некие, так сказать, льготы и так далее. Поэтому здесь много всяких разных причин и еще больше возможностей, и следующий год открывает эти возможности, просто нам надо как-то более-менее решительно понимать, что мы уперлись в эти 2%, больше экономика дать не может, потому что надо делать то-то, то-то, это и так далее. Нужна понятная, прозрачная новая налоговая система; даже пусть она будет старой, но по крайней мере сведите в единый кодекс все фискальные платежи – "Платон" и все такое прочее – обозначьте, как они меняются, посредством чего, каким образом. Разберитесь с пенсионной системой, потому что для бизнеса это страховые взносы – сколько они будут стоить через год, через два, через пять? Ольга Арсланова: Понятных правил игры сейчас нет. Никита Масленников: Понятные правила игры. Потому что инвестиции – это всегда планирование на 3-5 лет вперед. Каким образом повышать заработную плату, что, естественно, связано с производительностью труда и опять-таки с инвестициями, с модернизацией производства и всем таким прочим. И поэтому здесь очень важны вот эти все совместимости, то, что называется структурной повесткой. Каким образом слезать с этой нефтегазовой иглы? У нас есть возможности другой экспорт форсировать? – да, есть. Давайте будем это делать, максимально стимулируя наши отечественные компании, которые уже производят. Но тогда нужно скорректировать художества к импортозамещению. Ольга Арсланова: Тут очень важный момент, потому что наши зрители предполагают, что вот этот рост, о котором мы сейчас говорим – пусть незначительный, но все-таки рост – обусловлен для нас благоприятной динамикой по ценам на нефть, а также растет экономика за счет повышения цен, тарифов и акцизов, а народ нищает. Люди не очень понимают, за счет чего этот рост обеспечивается, потому что они не видят реального роста промышленного производства, не очень понимают, в чем, собственно, работа страны, для того чтобы это происходило. Никита Масленников: Вы знаете, я соглашусь с тем, что не только люди, наши телезрители не видят, но и многие экономики тоже не очень видят. Потому что есть значительная доля статистических, так сказать, эффектов: что-то там поменяли в методике и все такое прочее. Между тем промышленность действительно в ноябре упала очень сильно и сейчас в декабре чуть-чуть, может быть, восстановится, но я думаю, что по месяцу в целом она будет опять-таки в минусе, а по году она даст прироста чуть-чуть выше 1%, естественно. Нефтяные цены – это, понимаете, не спасение. Они помогли в этом году – да, более-менее прошли нормально. Помогут ли в следующем – это еще тоже большой вопрос, поэтому надо надеяться на другое. Реальные доходы населения действительно упали, и они будут с отрицательным значением, мы с ним закончим год, 4-й, между прочим, год кряду, а от уровня 2013 года мы отстали примерно на 10% по уровню реальных доходов. Но заработные платы растут: средняя заработная плата номинальная, начисленная почти 39 тысяч рублей по 11 месяцам, а реальная заработная плата по году в целом вырастет на 3.2%, что тоже очень неплохо. Но реальные располагаемые доходы – это что еще? Это, кстати, тоже сразу свидетельство того, что не все благополучно в датском королевстве, потому что это социальные трансферты и пенсии. То, что происходило в начале года – это все-таки недокомпенсация, это реальная недокомпенсация нашим пенсионерам. Значит, надо думать, что нужно сделать в 2018 году и хватит ли этой индексации на 3.7% с 1 января? Думать надо всерьез. Второе, из чего складываются реальные располагаемые доходы населения – это доходы от бизнеса: это индивидуальные предприниматели, это малый бизнес. А здесь, очевидно, если реальные заработные платы растут, а все остальное падает, то здесь полный провал. И поэтому, конечно, 150 миллиардов налоговых недоимок и задолженностей, которые будут гаситься в следующем году – это, в общем, для многих наших сограждан и телезрителей некий вздох облегчения, потому что понятно, что это поможет поправить дела. Потому что, конечно, такие невразумительные факты, когда с вас списали задолженность по кредитам, вы договорились с банком, но налоговики считают это вашим условным полученным доходом и исчисляют 13%, как-то возникает вопрос, мы в нашей российской экономике или в какой-то зеркальной находимся. Поэтому здесь… И да, есть вопросы, которые… То есть я бы сказал так: итоги года, пусть они не бесспорные, неоднозначные, но в целом да, мы в плюсе. Но они заставляют очень внимательно посмотреть, что делать на будущее. Извлечем ли уроки? Хотелось бы верить, что да, получится. Но тем не менее люди, конечно, хотят знать, что будет. Да, цены подрастут, потому что, собственно, все так звезды складываются, что они будут выше, чем в этом году. Что это будет означать с точки зрения практических вещей? Предположим, транспорт, расходы на транспорт будут, на мой взгляд и просчет, все-таки чуть-чуть темп ниже, чем темп текущего года, потому что по многим городам большим это выросло почти на 10%, сейчас не получается так, сейчас будет где-то около 7% по максимуму. Далее – акцизы на бензин, что очень важно, топливо. Ольга Арсланова: Они, разумеется, будут, об этом уже заявили. Никита Масленников: Акцизы, к сожалению, будут расти, два раза будут повышаться, там чистый рубль прибавляется по акцизам (по 50 копеек 2 раза в год), а это значит, что 92-й будет стоить минимум 40 рублей за литр, а то и… Ольга Арсланова: Тарифы ЖКХ тоже будут расти. Никита Масленников: ЖКХ вы сейчас абсолютно правильно сказали, потому что второе полугодие всегда начинается с некоего шока. Но мне кажется по тем планам, которые можно было видеть нам, экспертам, все-таки темп роста расходов на ЖКХ будет несколько меньше, чем в этом году. Скажем, Москву взять: в этом году она выросла почти на 7%, а в следующем году по плану (планы всегда корректируются, но тем не менее будем надеяться) на 5.5%. Самый большой темп роста тарифов на ЖКХ – это Якутия и Санкт-Петербург – по 6% где-то. Но есть, скажем, Псков, Псковская область, где на 3% с небольшим. Поэтому в целом по России получается, что рост тарифов на ЖКХ будет расти, но от 3 до 6%. Автомобили кто захочет купить? Вот тут надо подумать, потому что в среднем стоимость машины новой, которую вы хотите купить, возрастает на 100 тысяч рублей, то есть на 10-15% это наша "Лада" и все эти продуктовые линейки российского автопрома и где-то на 20-25% импортные машины. Это существенно. Акцизы, скажем, на сигареты, курильщику… Вот я курильщик, хотя это я нехорошо сказал, потому что нельзя. Ольга Арсланова: Имеете право. Никита Масленников: Да, но не веду здоровый образ жизни, ну что делать в этой части, но тем не менее – примерно на 10 рублей за пачку. Тоже люди же должны знать. Самое сложное и самое, наверное, что волнует – это налог по недвижимости, квартиры. Там, знаете, есть такая хитрая комбинация, когда у вас часть налога считается по кадастровой стоимости, а часть по инвентаризационной. Вот часть по налоговой в этом году – а мы в 2018 году будем платить на 2017 год – будет составлять 60%, а инвентаризационная стоимость, ее доля будет составлять 40%. Если это все суммировать, то, естественно, надо очень тщательно каждому человеку смотреть на разницу между инвентаризационной стоимостью и кадастровой. Ольга Арсланова: В общем, наши зрители на SMS-портале впали уже в депрессию, честно говоря, потому что зарплаты никому из тех, кто написал, не индексировали, средних зарплат в 39 тысяч никто не видел… Никита Масленников: Это да. Ольга Арсланова: …в основном в регионах 13-15 тысяч (Ульяновская область, в частности, пишет). Я предлагаю послушать Тольятти – у нас Елена на связи. Никита Масленников: Давайте послушаем. Ольга Арсланова: Добрый вечер, Елена. Зритель: Алло, здравствуйте. Я вот хочу сказать, такая сегодня передача. Вот у нас тоже средняя зарплата в Тольятти в районе 15 тысяч. Заводы, производства у нас тоже как закрывались, так и закрываются, людей как с производств выгоняли, так и продолжают выгонять. Инфляция, заявленная по Самарской области, официально 1.5% в 2013 году, но вот я хочу сказать, что она как минимум 10% инфляция у нас в Тольятти. То есть той зарплаты, которую я получала в начале года, и та зарплата, которая у меня не поменялась, мне никто не повысил, я могу на данный момент позволить себе гораздо меньше, чем это было в начале года. То есть так живут регионы. Ольга Арсланова: Спасибо, Елена. Юрий Коваленко: Ну вот как так получается? Ольга Арсланова: Давайте еще Тульскую область послушаем, чтобы у нас картинка была более объемная. Здравствуйте, Юрий, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Никита, с наступающим вас Новым годом и всех умных экономистов! Никита Масленников: Спасибо, вас тоже! Зритель: Наши власть и правительство сегодня бьют в литавры. Они как в советское время заранее говорили, что у нас будет все хорошо, хорошо, хорошо. А вот если бы не было в этом году урожая, что бы сегодня мы в России делали? А если в следующем году действительно урожая не будет и цены на нефть упадут, куда Россия будет вариться? Уже вы сами сказали, что увеличилось число людей за чертой бедности, и мы на 38-м месте с такими ресурсами. Это позор! Ольга Арсланова: Спасибо. Никита Иванович, можете ответить что-то нашим зрителям? Никита Масленников: Ну я, может быть, не столь эмоционально отреагировал, потому что я-то считаю, что мы все-таки начинаем выруливать на правильную дорогу, хотя достаточно медленно и очень часто сбиваемся с курса, но тем не менее. Что касается урожая… Если бы он не был бы таким успешным или почти рекордным, то у нас бы инфляция была как раз около 4% официальная. Что будет в следующем году с инфляцией, я уже сказал. Что будет с урожаем… Здесь возникла другая проблема, которую надо, уж если быть абсолютно честным: вырастить-то вырастили, собрать-собрали, а вот где хранить? Мы вынужденно стали первым зерновым экспортером в мире, потому что, к сожалению, одновременно выяснилась проблема очень существенная, что элеваторная база нашего аграрного сектора требует кардинальной модернизации, и поэтому это задача 2018 года – начать уже туда инвестировать, в том числе направлять часть и государственных инвестиций. Но все-таки я еще раз могу не то чтобы заверить… Я отнюдь не бью в литавры, наоборот, я достаточно сдержанно отношусь ко многим официальным прогнозам, но вы знаете, я просто уверен в том, что нулевого роста и отрицательного в следующем году не будет. Он будет такой же, как в этом. Год будет не проще, год будет во многом существенно сложнее. Ольга Арсланова: И не стоит забывать, что в феврале будет рассматриваться новый пакет антироссийских санкций… Никита Масленников: Новый пакет санкций, да. Но, к сожалению, мне кажется, что многие мои коллеги немножко, так сказать, впадают в такие панические настроения по поводу нового пакета санкций. Потому что то, что там будет вводиться, предположим, было известно еще полгода назад, и собственно тогда это оказалось: а, ну когда там упадет, тогда и будем уворачиваться. Но сейчас может упасть, а было время подготовиться. Вот что-то уже действительно делается: налоговая амнистия капиталов, ряд инициатив, поддержанных президентом, по поводу выпуска специальных бондов, номинированных в валюте, для того чтобы капитал возвращался в Россию. Поэтому любой санкционный удар, естественно, наталкивается на противодействие, и здесь я пока не буду предсказывать баланс, он очень сложный. Может быть, на первых порах и будет отрицательный, не в нашу пользу, но тем не менее мы уже начинаем и к этому приспосабливаться. Юрий Коваленко: Почему в таком случае, спрашивают телезрители, никто не лоббирует прогрессивный налог? Это одна из самых частых SMS, которая нам происходит. Никита Масленников: Вы знаете, к прогрессивному налогу мы тысячу раз уже возвращались. Нет, лоббистов очень много, ну что вы, и в этом году Дума… Юрий Коваленко: Вне стен Государственной Думы, наверное, да? Никита Масленников: Вы знаете, потому что это достаточно сложная проблема. Лоббировать сам по себе прогрессивный налог без перестройки всей налоговой системы невозможно, и поэтому все эти дискуссии по поводу налоговой реформы, как может выглядеть налоговая система, допустим, после 2019 года, немножко пока отложены. Потому что надо разобраться, какие последствия. Например, если вы вводите прогрессию здесь, вам нужен плоский налог, плоские страховые взносы. Но плоские страховые взносы во все наши страховые фонды – медицинский, просто страховой (от несчастных случаев на производстве), в страховую пенсионную систему – тогда вы должны посмотреть. Если вы меняете вот тут шкалу всю взносов, что у нас с дефицитом Пенсионного фонда России? Поэтому если вы переходите здесь на шкалу прогрессивную, то вы должны понять, а насколько увеличится дефицит. Поэтому когда говорят очень часто мои оппоненты, допустим, хорошо, давайте повысим, я говорю: окей, вперед, повышайте – но расчет, что со взносами делать? Потому что взносы – это либо издержки вверх, либо издержки вниз у предпринимателя, давайте посчитаем, какой эффект будет. Потом регионы тоже, как это на региональных бюджетах отразится. Это очень непросто. Юрий Коваленко: Ну опыт других стран взять, это в принципе… Никита Масленников: Эти страны, которые имеют прогрессивный налог, имеют сложившуюся налоговую систему, которая действует в течение 50-70 лет, экономика к этим правилам приспособилась. А здесь мы только-только приспособились к единому 13%-у налогу, а давайте мы еще все это… Вы знаете, у меня такая аналогия всегда. Вот у вас панельный автомобиль, вас не нравится магнитола – ну не нравится и все, наушники никак не вставишь – давайте мы ее вынем. Нашли другую, замечательную, красивую, всех устраивает, а в панель не входит. Ольга Арсланова: Не влезает. Никита Масленников: Вот так и здесь: если вы берете один подоходный налог, меняете его шкалу, у вас обратно в панель управления во всей экономике это не входит. И что? Ольга Арсланова: Вот очевидно, да, частный момент: нашим зрителям не хватает каких-то общих представлений о том, как экономика должна развиваться. Например, явного заявления и последующих действий последовательных по поддержке бизнеса внутри страны, по привлечению инвестиций и гарантий надежности для инвесторов, по социальным гарантиям, которые точно не будут уменьшаться. То есть нет понятной стратегии, которую людям вы донесли. Никита Масленников: А я здесь совершенно согласен с вами: она не только очень часто непонятна людям, а она непонятна и бизнесу, поэтому нет и инвестиций. Поэтому мне кажется очень важным все-таки начало политического цикла не в том, что новое правительство… Ольга Арсланова: Она может быть сформулирована? Никита Масленников: Вы знаете, я думаю, что да, она может быть сформулирована, потому что очень многое в принципе… Но это, к сожалению, пока как спички, рассыпанные из коробка, они в систему не складываются. Сейчас важно вот эти оставшиеся месяцы напряженные в том числе… И экспертов, необязательно только уповать на то, что правительство умнее всех, оно сделает, потому что мы должны что-то там собрать и предложить. Уж если вы будете эту новую магнитолу в новую панель управления вместе с панелью управления менять, а может быть, и новый автомобиль делать? – это уже ваше, но мы будем настаивать, что это надо, потому что этот автомобиль уже едет вот с такой скоростью и он больше форсировать ее не может, 2% в год являются пределом, сколько вы из него не выжимайте, а вы хотите сделать на 3.5%. Значит, ребята, давайте, так сказать, смотреть. Поэтому здесь много всяких разных инициатив. Я думаю, что мы об этом еще… Ольга Арсланова: В новом году поговорим. Никита Масленников: Бог даст, в новом году поговорим. Заключение, может быть, по этому самому налогу на недвижимость: внимательно смотрите, насколько у вас инвентаризационная стоимость отклоняется от кадастровой, потому что в этом ключ, естественно, сколько вы будете платить. Ольга Арсланова: Можно оспорить. Никита Масленников: Если у вас в 5 раз, грубо говоря, кадастровая выше инвентаризационной стоимости, то вы заплатите на треть больше налога, а если это будет в 10 раз, уже больше 40%. Внимательнейшим образом смотрите, и тогда не будет разочарований. Ольга Арсланова: Спасибо. С наступающим! Никита Масленников: Спасибо. Ольга Арсланова: Давайте в следующем году вместе следить за, надеемся, ростом российской экономики. Никита Масленников: Будем надеяться. Юрий Коваленко: И ростом доходов в России. Ольга Арсланова: Никита Масленников, руководитель направления "Финансы и экономики" Института современного развития был у нас в гостях. Спасибо. Юрий Коваленко: Спасибо. Никита Масленников: Спасибо.