Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Давайте поговорим об интернете, тем более что сегодня сразу несколько вопросов так или иначе затрагивали тему интернета на пресс-конференции. Вот Владимир Путин, в частности, ответил на вопрос нашего коллеги из Тюмени о защите подростков в интернете. По его словам, деструктивный контент действительно в интернете есть, это общемировая проблема, и нужно что-то с этим делать, но тем не менее палку не перегнуть. Вот о чем говорил президент. Владимир Путин, президент РФ: Что касается того, чтобы уйти от обезличенности в интернете, то это тоже обсуждается и у нас в обществе, и во всем мире. Ну, интернет – это часть нашей жизни, причем он становится все большей и большей частью нашей жизни. Поэтому все, что происходит в интернете, должно подчиняться общим правилам человеческого бытия, и моральным, и юридическим правилам. Человечество всегда развивается, и дети всегда лучше и умнее своих родителей, это очевидный факт, потому что идет накопление информации, способы передачи улучшаются, от этого и креативные возможности человека становятся все выше и выше. Он не только бегает быстрее или прыгает выше, он еще и думает интереснее и креативнее. Поэтому... А сейчас ведь все образование, особенно в малых возрастных группах, малышей, ведь оно основано на чем? – на играх. Вопрос в том, чтобы молодые люди не заболевали вот этим интернетом, чтобы не подменяли реальную жизнь только сидением в Сети с утра до ночи, чтобы движение было какое-то, чтобы, значит, жизнь была полноценной, чтобы спортом занимались, и музеи посещали, и в театрах бывали. Ольга Арсланова: В общем, если коротко, о детях думать обязаны мы, а не IT-корпорации, но при этом любые ограничения должны быть умеренными, примерно так. Александр Денисов: В студии у нас Андрей Игоревич Масалович, кому как не Андрею Игоревичу, президенту Консорциума «Инфорус», специалисту по кибербезопасности, поручить этот ответственный вопрос. Андрей Игоревич? Ольга Арсланова: Андрей Игоревич, здравствуйте. Александр Денисов: Да. Вот мы перед этим говорили про те ультиматумы, которые мы отправили США, в Женеве будет следующая встреча. Там два вопроса, уже две группы работает, по стратегической безопасности, ну все, что касается ракет, вооружения, и по кибербезопасности. Все, что говорил президент, оно напрямую... Дети – это непременно связано с ценностями, то есть вот все, что мы, все, что окружает детей, все, что они получают, – это ценности либо хорошие, либо не очень. Вот если рассматривать в глобальном контексте, идет противостояние по киберлинии между государствами, вот что касается детей, мы эту кибервойну проигрываем? Как выражается? Либо проигрываем, либо выигрываем и как это выражается, как можно судить о результатах сражения? И идет ли вообще такое киберсражение за детей? Андрей Масалович: Ну, хочешь победить противника – воспитай его детей, это старая-старая пословица. Значит, смотрите, из того, что сказал Владимир Владимирович, что было на позитиве? Первое, что дети лучше родителей, лучше, ярче, более подготовлены к жизни, более обучены, более творческие, более гибкие... Ольга Арсланова: И даже несмотря на интернет, а может быть, даже благодаря ему, отчасти и умнее. Андрей Масалович: Да-да. Но смотрите, там из того, что... Тут вы цитату показали неполностью, он там длиннее на эту тему говорил. Можно загибать пальцы. Ну, первое – помните такую старую песню «То ли еще будет», где «Занимались на труде синхрофазотроном»? Это был 1980 год, тогда казалось, что детей перегружают. Сейчас детям дают гораздо больше знаний, и для того, чтобы им давать, особенно, вот там речь зашла о том, чтобы это накрывало страну, было в удаленных районах, первое, нужно образование, нужна геймификация, я сегодня за президента порадовался, он в эту тему тоже начал входить, то есть в игровом плане детям давать новые знания, нужен широкополосный интернет, то есть это задачи государства, которые должно решать государство технически, просто обеспечить покрытием интернета и обеспечить вот этим вот удаленным образованием. Это раз, и это делается, с этим, я думаю, будет все нормально. Вторая часть, чтобы дети в этих играх или в своем пространстве сражались все-таки за наши ценности. Тут нужны и родители, и школа, школа сейчас этим вообще не занимается, и некоторый патронаж государства, и некоторый пример, который родители должны подавать, и, как бы это сказать, вернуть мостик между поколениями, потому что... Вот я вспоминаю себя ребенком, когда мы там играли где-нибудь во дворе, не знаю, в каких-нибудь разведчиков: если бы родители нас не дай бог там нашли и попытались меня вытащить, а моя разведгруппа при этом бы погибла из-за меня, я бы с родителями стал врагом, ха-ха, просто такое технически было невозможно. Сейчас, когда родитель пытается ребенка оттащить от экрана, может быть, ребенок играет в игру, где надо потерпеть 15 минут, может, у него сейчас правда разведгруппа его борется за спасение человечества и без него погибнет, ему надо доиграть. То есть я бы на месте родителей сейчас просто вник, что там происходит в мире ребенка, и попытался с ним на одну волну встать, типа «вот эту партию доиграй, следующую не начинаешь», – все, мы опять друзья. Ольга Арсланова: Андрей Игоревич, а вот вопрос нашего коллеги, как вам показалось, это такая попытка найти какое-то разумное решение, или это попытка вот взять вот так вот и вытащить? Потому что всегда будут какие-то угрозы, всегда будут какие-то риски, деструктивный контент – его в жизни-то сколько, не только в интернете. Андрей Масалович: Это правда так. Вот знаете, что сейчас надо? Ведь в старые времена у нас были сказки. Сказки – это на самом деле очень хорошо написанная техника безопасности: не ходи в лес, там голову откусят. Сейчас нужны цифровые сказки: не ходи в «цифровой лес», откусят твою цифровую несчастную головушку. Вот у нас этого нет, ну то есть целенаправленного такого ликбеза для детей, кстати, и для взрослых тоже он сейчас нужен, об опасностях «цифрового леса». Это не то что он наполнен контентом. У людей в маршрутке, когда она еще где-нибудь там постоит в пробке, там в голове творится не лучше, чем в интернете. Другое дело, что вот с чего начиналось, деструктивный контент – это, собственно, две проблемы: одна – его выявлять и как-то пресекать, вторая – это такая анонимность, псевдонимность, ну обезличенность интернета. Я, когда интернет начинался, была такая ранняя романтика, я сам был романтиком и считал, что интернет – это царство свободы и за эту свободу надо бороться, пока не стал замечать, что примерно в 100% случаев словом «свобода» в интернете называют слово «безнаказанность». То есть свобода в интернете – это возможность сказать в лицо, ну в виртуальное лицо, то, за что в реальное лицо можно и получить, ха-ха, то, что человек просто так, стоя напротив, не скажет. И сейчас народилось целое поколение, которое не привыкло получать по физиономии, и вот это вот проблема. Ольга Арсланова: Но от этого совершенно другой уровень толерантности к тому, что в интернете говорится. Ну то есть если в жизни ты действительно на это готов ответить кулаком, в интернете обесцениваются эти вещи, то есть это нормальный процесс. Андрей Масалович: Вот в западной школе обучения, до нас это, наверное, тоже докатится, уже появился, я даже сейчас не вспомню, специальный английский термин о том, как детей учить, чтобы их это не обижало и не трогало, типа «ну и пошел ты». То есть это уже осознано как проблема, что ранимому ребенку это действительно будет катастрофа, неранимый плюнет, ну что там, виртуальное существо какое-то, не знаю, чудище поганое, только цифровое, мне что-то сказало, ну и бог с ним, вот. То есть, действительно, во многом надо спокойно относиться. Тем не менее, вот процесс деанонимизации в данном случае мне кажется правильным, то есть регистрироваться по паспорту, возрастное деление сделать, ограничение сделать по времени или по играм, по доступу для детей, контроль, то есть это все правильно. Александр Денисов: Сражение, все-таки вернусь, за какие ценности? За какие ценности сражаются наши дети в интернете? Андрей Масалович: Нет, ну как? Давайте, за какие ценности сражается президент? Мальчики – это мальчики, девочки – это девочки. Александр Денисов: Да. Андрей Масалович: Сегодня объявил, ха-ха, вот. Родители – это те, кто должны своим примером детям показывать, дети должны учиться, то есть ценности у нас традиционные, с этим понятно. Александр Денисов: Президент сказал, что в этом плане у нас есть иммунитет от мракобесия, защита от мракобесия. Андрей Масалович: Да. Александр Денисов: Вот в интернете у нас есть, что касается интернета, у нас есть вот эта защита от мракобесия и должна ли она выражаться в конкретной, не знаю, может быть, антивирусной программе, образовательной или еще какой-то? Андрей Масалович: Беда в том, что в интернете побеждает не тот, за кем правда, а тот, кто сейчас ярче. То есть надо писать просто игры на основе наших ценностей, которые были бы ярче, красивее, интереснее, чем другие. Кстати, в мультфильмах это получается, «Маша и Медведь» полмира завоевала, «Смешарики» классно прокатили, наши «Богатыри» тоже... Вот «Богатыри» – это, кстати, наши ценности. Вот надо просто на них делать игры, которые бы... «Танчики» наши, кстати. Александр Денисов: Андрей Игоревич, хорошо, вы не приводите примеры, что мы проигрываем, я приведу пример, что мы проигрываем это киберсражение. Вот на этой пресс-конференции было яркое явление блогеров народу. Значит, появились люди, которые, по мнению наверняка тех, кто с уважением относится к деду, к истории, к истории Великой Отечественной войны, он сочтет это личным оскорблением, появление этих людей на этой пресс-конференции, я имею в виду Ксению Анатольевну Собчак. Все мы слышали вот это скандальное интервью с Моргеном... Андрей Масалович: Да-да. Александр Денисов: ...где она его подвела, это она его подвела, к вопросу, что, мол, ветераны, вот этот парад и прочее, почему бы нам не поразмышлять насчет отказа от этой истории, уже надоели они со своими воспоминаниями о великом прошлом. Вот как считаете, с одной стороны, вот мы говорим, что у нас есть иммунитет от этого мракобесия, что нужно бороться за эти ценности, при этом мы легитимизируем вот этих людей на пресс-конференции, то есть мы подтверждаем, что это нормально. Человек, который позволяет себе так рассуждать, строит на этом карьеру блогера популярного, у нее там, наверное, много подписчиков, миллионы. И вот она появляется и задает вопрос президенту – человек, который как раз работает против этих ценностей. Это нормально? Андрей Масалович: Я бы по-другому это представил. Представьте себе, что вы сидите за рулем машины, а ее сносит в кювет, а вам левую сторону не видно, и единственное, что вы можете сделать, вы услышите, когда шины заскрипят по... Александр Денисов: Или обвесы застучат. Андрей Масалович: ...краю покрытия. И это контур обратной связи. То есть они нужны, пусть они скрипят... Александр Денисов: Вот это контур обратной связи? Андрей Масалович: Это контур обратной связи, который показывает, что мы едем куда-то не туда, вот. Ну, то, что они скрипят, если не будут скрипеть, мы улетим. Почему? Смотрите, с одной стороны, совершенно правильно и совершенно классно, что мы выиграли войну, мы этим гордимся. Но прошло вообще-то 80 лет, и мы сами за эти 80 лет наделали себе дырок, которыми не гордимся, а зря. У американцев дырок нет, а мы там, девяностые у нас бандитские, ну то есть в восьмидесятые развал страны... То есть у нас нет вех, которыми, ну таких равных по силе подвигу 80-го года. Кстати, упомянутый синхрофазотрон – это вообще-то явление 1957 года, когда мы тоже сильно-сильно американцев обогнали, и до сих пор об этом можно поговорить, вот. И самое главное. Если к этому возвращаться, так нате: не хотите праздновать войну – значит, сейчас надо что-то такое сделать. Вы чего-нибудь сделали? Вы на какую-нибудь баррикаду вылезли, хоть кого-нибудь победили? Мы будем вами гордиться. Александр Денисов: Обратный контур что нам, какой мы должны вывод сделать вот из этих свистящих шин по обочине? Андрей Масалович: Раз они об этом заговорили, значит, мы недорабатываем, мы не показываем, что нам и сейчас есть чем гордиться, и история у нас вообще-то хорошая. И даже если взять все годы жизни территории России, ну за много тысячелетий, вот назовите 10 или 15 самых лучших лет. Для меня с 2000-го по 2015-й, реально лучше лет не было, они были либо неурожай, либо войны, либо там какой-нибудь... Александр Денисов: «Крымская весна» – прекрасный объединяющий момент. Андрей Масалович: Ну 2014 год, как раз с 2000-го по 2015-е гг. это был такой взлет. То есть почему из него не построить некоторый фундамент, чем гордиться? Ольга Арсланова: Андрей Игоревич, а может ли, например, некая дискуссия в интернете, даже которая нам неприятна, там действительно очень много раздражающих блогеров, их точка зрения, которая нам кажется крайне спорной как минимум, быть вот такой прививкой для общества? То есть если мы говорим о наших ценностях безоговорочных, они, наверное, должны выдерживать вот такие атаки, для того чтобы снова и снова утверждаться. И что это за ценности, если их можно каким-то образом оспорить просто мнением того или иного блогера? Вот эта прививка разных мнений, которые, возможно, в рамках закона можно и нужно ограничивать, но очень аккуратно, для того чтобы вот эта прививка нас делала сильнее. Александр Денисов: Оля, прости, что прицепляюсь паровозом, – это если идет о взрослых речь. А если о детях? Ольга Арсланова: Да, конечно. Александр Денисов: О какой прививке мы тут говорим? О плохой, сразу очевидно. Андрей Масалович: Сложный вопрос задаете. Смотрите, я просто совсем недавно был участником разговоров, в которых попытались сделать сразу такое как бы двоичное, либо туда, либо сюда, что а вот представьте, сейчас все-таки не дай бог начнется война и вы увидите, что молодежь встанет под знамена и пойдет воевать за нас. И я подумал, 50 на 50. То есть, с одной стороны, наверное, да, с другой стороны, то, что мы смотрим в телевизоре, а может и нет, или часть точно большая скажет «ну на фиг». Другое дело, что если действительно возникнет опять какое-то явление, которое сплотит нацию, как в 2014-м, то все, кто вот сейчас там кукарекает, выполняет роль, так сказать, скрипящих шин, они станут изгоями, то есть бо́льшая часть своих же их начнет всячески гнобить, так же как было в войну, уголовники шли воевать, а те, которые не шли, становились изгоями. Александр Денисов: Да, их потом «ссучеными» называли, да, уж простите за терминологию уголовного мира, да. Андрей Масалович: Да. Но тем не менее это было. Значит, мне кажется, раньше у меня был более такой на эту тему жесткий взгляд, что нужно возвращать институт военных пропагандистов, то есть людей, которые знают, которые тренированы, чтобы противодействовать чужой пропаганде, иначе... Если с той стороны тренированный пропагандист, он бьет по слабым точкам, а человеку кажется, что он же все правильно говорит, ну ты послушай, а тебе сказать нечего. Сейчас я вижу, что таким не военным, а мягким пропагандистом должен становиться, по идее, каждый родитель. Нам правда есть и чем гордиться, и что продвигать, и папа – это папа, мама – это мама, мама – это все-таки лучше, чем родитель №1, №2 и №3... Александр Денисов: Вы знаете, насчет пропагандистов и работающих. Вот тоже можем воспринимать как пример, встал журналист, наш соотечественник, с BBC, он начал задавать вопросы, и в итоге Владимир Путин отвечал, и прозвучала фраза у него «те, чьи интересы вы представляете». Может быть, в этом плане действительно стоит посмотреть и на иноагентов, какие интересы проводят эти люди? Я вот вернусь тоже к Собчак. Был любопытный момент, я ехал на машине рано утром, Подмосковье, заезжал в Москву, включил радио, и там журналист Владимир Соловьев, он говорит: «Хотите, я вам с точностью скажу, какой вопрос задаст Собчак?» И вот как раз вот этот вопрос, я аж вздрогнул, она и задала. Он говорит: «Она спросит про пытки во ФСИН». Спросила президента: «Согласны ли вы, что это у нас носит системный характер?» – ну вообще нонсенс, какой системный характер, какие пытки. Говорит ли это о том, что да, эти люди работают по программе и этому нужно противостоять? Вот вы говорите, офицеры-пропагандисты должны быть – а они уже давно являются, мы этих «офицеров», без формы, правда, видим перед собой в обилии. Андрей Масалович: Ну, я как раз именно это и имел в виду. Но, во-первых, ситуация все-таки несколько мягче, потому что Путин по разным поводам давал понять, что вот вы задаете вопрос, потому что вам сказали денег региону попросить на ремонт, хотя они там и так есть, вам сказали на это намекнуть... Ну то есть он, слава богу, видит, у кого есть какой интерес. Но если вспомнить, термин «иноагент» вообще-то придумали не мы, он давным-давно есть в Штатах... Александр Денисов: Американцами, конечно. Андрей Масалович: Американцы, есть списки, кстати, нам они очень в работе помогают, потому что они иноагентов очень старательно учитывают, показывают финансирование, это полезно для разных задач. И там, кстати, это не носит отрицательной коннотации, это просто констатация, что этот человек работает, дует на чужую дудку. Александр Денисов: В Америке? Андрей Масалович: Вы дослушайте… В Америке, да. Александр Денисов: И 5 лет только за это дают, если нарушаешь закон. Андрей Масалович: Да-да-да, если он не туда пошел... Александр Денисов: И садишься, да-да-да, вот как Бутиной светило 5 лет, да. Андрей Масалович: Но, это самое, у них есть очерченное как бы гетто, вот здесь вот ты иноагент и нормально, разговаривай, пока только вот не то что красные линии, за желтые линии не заходи, но за желтыми линиями правда жестко, там сразу сажают, вот. Соответственно, возникает идея: а может, нам вот этому поучиться? Александр Денисов: Может быть, кстати. Ольга Арсланова: Давайте послушаем... Андрей Масалович: Но еще раз: если с той стороны тренированные пропагандисты, с нашей стороны должны быть люди, которые умеют говорить так же внятно, так же четко и так же убедительно. Ольга Арсланова: ...звонок от нашего зрителя из Бурятии, Константин в эфире. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер, доброй ночи уже. Я вот о чем хочу спросить. Вы же не первый раз в эфире обсуждаете, если чуть-чуть назад вернуться, проблемы интернета, сетей, детей, взрослых в этих сетях. Вот сейчас еще время обсуждение или уже время принятия каких-то решений или, может быть, ограничений, как по китайскому варианту? Вот все еще нужно обсуждать или пора уже что-то делать? Спасибо. Ольга Арсланова: Андрей Игоревич? Андрей Масалович: Ну, к счастью, у нас пальцы потихоньку собираются в кулак, власть обретает самосознание и понимание, что интернет – это важная часть реальности, как с ней бороться. Там, кстати, на этой же длинной пресс-конференции вставал вопрос про инициативы Роскомнадзора, который с января заблокирует, ну не заблокирует, а заставит сделать эти самые местные отделения 13 мировым платформам, которые держат 22 основных, таких массовых ресурса, которыми мы пользуемся. То есть власть порядок наводит, то есть сейчас уже время конкретных действий, причем с проверкой результатов. Нас же за нос водили лет 5, вот когда Роскомнадзор начинал, было видно, что это пацанята борются с большими хулиганами, которые их просто откровенно посылают туда: «Ну, мы вас выслушали, мы сейчас позвоним в центральный офис, они нам что-нибудь скажут, мы вам ответим», – сейчас их ставят на место и поставят. Так что, мне кажется, сейчас наступил момент, когда уже и поставлены задачи, и уже начал накапливаться первичный опыт. Не хватает только... У нас нет достаточно китайцев, чтобы как китайцы подумать на 10, на 20 лет вперед. Александр Денисов: Горизонт планирования развернуть. Андрей Масалович: Да-да, горизонт планирования у китайцев все-таки развернут дальше и раньше. Ольга Арсланова: Андрей Игоревич, а если мы говорим о том, что нужны какие-то ограничения, очевидно, наверное, какая-то попытка отрегулировать развивающийся процесс есть, будет и это нормально, о чем мы говорим в первую очередь? Что в первую очередь должно быть? Мы понимаем, что, наверное, нужно лучше заботиться о том контенте, который касается детей. Основная проблема, основная опасность в интернете сегодня, с вашей точки зрения, в чем заключается? Андрей Масалович: Вот у меня, поскольку я об этом много думаю, все время картинка меняется, развивается, у меня есть всегда сиюминутный такой какой-нибудь пример, что вот сейчас надо делать вот так. Так вот сейчас у меня этот пример: помните, у нас был такой странноватый эпизод, когда одна дуреха в Питере сфотографировалась с полуголой... Александр Денисов: ...трясущейся задницей, да-да-да. Андрей Масалович: ...задней частью на фоне храма, и почему-то считалось, что это, как это, оскорбляет чувства верующих, хотя верующий вообще-то должен на этой фотографии смотреть на храм, он не должен был там ее вообще увидеть, ха-ха, вот. Но похожий случай произошел в Китае, там один блогер, очень известный блогер, сфотографировался на фоне храма японского. Но это был храм, в котором чествуют японских карателей, типа местных этих самых бандеровцев, он в Китае не приветствуется, этот храм. Это была одна фотография, но он ее сделал нарочно. Его отключили от интернета, убрали все аккаунты, стерли все его записи в интернете, 30 компаний с ним разорвали контракты, ну то есть человек исчез. Ольга Арсланова: Забвение такое цифровое. Андрей Масалович: Нет, ему дали листочек: «Вот список ночных клубов, в которых ты можешь выступать», – ну, чтобы ты там, с голоду не помрешь, все. То есть государство показало свою позицию. У нас то, что происходит, по большей части происходит от ощущения безнаказанности: «А я вот сейчас еще какое-нибудь место покажу на фоне храма», «А я сфотографируюсь вообще голышом и ничего не будет». Александр Денисов: А мы созрели для этого, Андрей Игоревич? Да, они заблокировали, значит, для них дети и ценности дороже денег. А мы созрели для этой идеи, чтобы блокировать нами обожаемый и лелеемый бизнес, особенно цифровой? Не дай бог там с ними что-то не случится, поэтому поменьше регулировать будем. Осторожность – это наш фирменный стиль, чего бы ни коснулось, здравоохранения, вакцинации, мы все аккуратно стараемся делать. Вот тут мы, в цифровой сфере созрели быть жесткими, не на деньги смотреть, а на свои ценности, на своих детей? Андрей Масалович: Ну, давайте посмотрим, сейчас удобный момент для прогнозирования, все-таки конец года. Сейчас деваться некуда, сейчас уже пора созревать и с вакцинацией, и с продвижением своих ценностей в интернете, и с тем, чтобы стопорить чужие ценности, чужой враждебный трафик. Все уже, уже последняя черта, надо что-то делать. Я думаю, что следующий год будет... Александр Денисов: Но вы согласны, что мы осторожничаем и на воду дуем, не дай бог, чтобы нам такого... ? Андрей Масалович: Дули. Александр Денисов: Дули? Андрей Масалович: Сейчас уже... Ну, сейчас, по крайней мере вот то, что происходит, то, что делает последние пару лет Роскомнадзор, – это такие четко выверенные и как бы четко намеченные удары по карману, которые вразумляют. И уже вразумление началось, то есть даже крупные платформы уже начали прислушиваться и там как-то реагировать, раньше просто мягко посылали и все. Поэтому процесс идет. Александр Денисов: Нужно ли нам свои ценности продвигать и в мире? Вот они-то свои сюда нам задвигают, как бы нам ни хотелось. Нужно ли нам это делать? Андрей Масалович: Я вам сейчас несколько странных вещей скажу. Первая: после холодного душа в 2008-м, когда военную операцию в Цхинвале мы выиграли, а информационную чисто проиграли, вот после этого был такой интересный момент – Russia Today сменила концепцию. До этого она продвигала наши ценности туда, с 2008-го она рассказывает им про их ценности нашими глазами, вот, то есть это работает эффективнее, что мы показываем... Александр Денисов: Про их ценности нашими глазами? Андрей Масалович: Да, что мы-то вас видим по-другому, у вас вот здесь плохо, у вас вот здесь не так, ну и это лучше слушается. Так там кто-то говорит, но они... Мы для них были что есть, что нет, это первое. Это важно, если подумать, наверное, значит, это важнее, то есть рассказывать им про их ценности нашими глазами. Действительно, было четкое такое изменение... Александр Денисов: Их это задевает? Андрей Масалович: А? Александр Денисов: Их это задевает? Андрей Масалович: Ой, их это сильно задевает, «что вы лезете в наши дела?». Александр Денисов: Пример RT DE, закрытый через день буквально после эфира... Андрей Масалович: Ой, это... Александр Денисов: Вас это, кстати, удивило, эта история? День эфира, все, бахнули. Андрей Масалович: Ну, не удивила, но сейчас не до демократии, сейчас затыкают рот там по полной, к сожалению, это правда. Это первое. Второе. Я сейчас вообще странную вещь скажу: Владимир Владимирович уже не первый раз продвигает идею, которая так очень мягко прозвучала в последней «Матрице», что не надо бить до последней конфронтации, надо как-то там договариваться, побеждает мир. Ну, собственно, в последней серии Нео не идет сражаться за человечество, он идет сражаться за любовь, вот. Ольга Арсланова: Ага. Андрей Масалович: И у Путина много раз уже звучит, что давайте сражаться за любовь, давайте друг друга послушаем, ну мы вашу точку зрения выслушаем, вы нашу выслушаете, ну давайте хоть искать решение, а не сидеть напротив, кто кого продавит. Потому что со времен Трампа... Ну, Трамп молодец, он тоже показал, он это показал, что сейчас ничего другого нет, что каждый приходит и говорит: «Мой интерес вот такой, сейчас я буду тебя давить, пока не задавлю, а слушать не буду». То есть, короче, похоже на то, что все доигрались и дальнейшее повышение градуса, уже пойдет игра на убивание, то есть мы вернемся в девяностые. Пора договариваться, вот. Ну и второе. Могу предсказать, что сейчас очень сильно выиграет, тоже мой прогноз на 2022-й, сейчас очень сильно выиграет тот, кто первым догадается сделать какую-нибудь партию новых цифровых хиппи, которые «Делай любовь, а не войну», ха-ха, вот, потому что мир уже устал от такой вот конфронтации и по работе, и из телевизора, и везде. Александр Денисов: Песня «Наутилуса», по-моему, была, «Мы потеряли невинность в боях за любовь», так что, ха-ха, бои за любовь нам еще предстоят... Ольга Арсланова: Все не зря, не зря сейчас сражаемся. Александр Денисов: ...и будем терять невинность. Андрей Игоревич, спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Александр Денисов: Да, неожиданный поворот. Андрей Масалович, президент Консорциума «Инфорус», специалист по кибербезопасности и по сражениям за любовь, был у нас в студии.