Ольга Арсланова: Итак, референдумы состоялись. Итог: жители новых территорий хотят в состав России. Таков результат голосования в ДНР, ЛНР, Запорожье и Херсонской области. Давайте посмотрим на официальные данные. Вхождение в состав России в ДНР поддержали 99%, даже чуть больше, чем 99%, участников референдума. Я не помню, в новейшей истории когда такие еще результаты мы видели. Виталий Млечин: Да, это в любом случае нечасто происходит, такое единодушие. Ольга Арсланова: В ЛНР 98,5%, в Запорожской области 93%. В Херсонской области самый «скромный» результат, но все равно решение понятно, 87%. Виталий Млечин: Да, все равно подавляющее большинство, конечно, за. Президент Украины Владимир Зеленский назвал происходящее аннексией и исключил возможность дальнейших переговоров с президентом России. Вооруженные силы Украины активизировались по всей линии фронта в Луганской Народной Республике, там это назвали реакцией на подсчет голосов. Давайте обсуждать, что происходит. У нас в гостях Виктор Литовкин, военный обозреватель ТАСС, полковник в отставке. Здравствуйте, Виктор Николаевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте, добрый день. Виктор Литовкин: Добрый день. Ольга Арсланова: Вот мы на результаты, на эти цифры посмотрели, пытаюсь вспомнить, в Крыму были какие результаты, по-моему, даже там меньше. Виктор Литовкин: 96,7%. Ольга Арсланова: Вот. Не просто так вспомнила Крым. Процедура присоединения Крыма и Севастополя заняла 6 дней. Все процедуры, которые сейчас нужны, документы, ратификация в Совете Федерации, поправки к Конституции – сколько времени это может занять? Мы понимаем, что сейчас, во время военных действий, каждый день важен. Виктор Литовкин: Я думаю, что это достаточно быстро будет, даже, может быть, быстрее, чем 6 дней, потому что главы республик, они уже вчера говорили, что с результатами референдума они приедут в Москву к президенту России, вручат ему эти просьбы своих республик, главы областей тоже. И я думаю, что Дума проголосует в один день, и Совет Федерации проголосует в один день. А что остается президенту, как подписать указ о присоединении этих областей? Ну тоже день-два, больше не надо. Я не знаю, какая там процедура существует на эту тему, но я бы предположил вот такой вариант. Виталий Млечин: Давайте теперь разбираться, как реагирует украинская сторона и как на эту реакцию украинской стороны будут реагировать российские Вооруженные силы. Как будто активизировалось опять, какие-то обстрелы... Виктор Литовкин: Ну да, они... Понимаете, «активизировались обстрелы» – это такая вот общая фраза. Они не прекращались ни на один день, эти обстрелы. Виталий Млечин: Ну да, в какой-то день чуть побольше, в какой-то чуть поменьше... Виктор Литовкин: Ну это вот связывают с референдумом, поэтому «активизировались». Но на самом деле они не прекращались, потому что снаряды есть, боевая техника есть, месть есть, злость есть на тех людей, которые не хотят с ними жить в одном государстве, поэтому они мстят за это. Ольга Арсланова: Виктор Николаевич, это какой-то очень такой подход, исполненный эмоций, т. е. месть, месть. Но с военной точки зрения, наверное, такие категории неприменимы, т. е. есть какая-то наверняка военная цель у украинцев. То есть они это делают, чтобы что? Чтобы отбить какие-то территории, чтобы, не знаю, иметь больше возможностей для дальнейшего торга? Вот какая вообще может быть... ? Виктор Литовкин: Они прекрасно понимают, что вернуть эти территории, которые, невозможно, так же как Крым невозможно и т. д. Поэтому это действительно, извините за повторение этого слова, это месть людям за то, что они не хотят с ними жить. И конечно, запугивание тех остальных, кто еще не присоединился к России, которые области предстоит освобождать российским войскам вместе со своими уже не буду говорить союзниками, потому что это уже будут не союзники, это будут члены российских Вооруженных сил, составные отряды российских Вооруженных сил, предстоит освобождать эти территории. Поэтому запугивание людей. А что было в Буче, а что было в Изюме, когда убивали людей, которые симпатизировали России, которые брали наши гуманитарные грузы, продукты и т. д., которые разговаривали с российскими воинами? Их просто убивали, для того чтобы запугать. Вообще попытка запугать людей – это тактика бандеровцев. Если вы помните, по книгам, конечно, я понимаю, что вы очень молодые... Ольга Арсланова: Не только по книгам... Виктор Литовкин: И я достаточно молодой... Ольга Арсланова: Виктор Николаевич, у меня, например, мама из Белоруссии, она много чего рассказывала, видели... Виктор Литовкин: А я с Украины, я родился на Украине, учился во Львове 4 года, поэтому я знаю все эти истории... Ольга Арсланова: Вы тоже это с детства слышали. Виктор Литовкин: Да. С 1945-го по 1956-й гг. бандеровцы действовали очень активно на Западной Украине. Вот мое училище на улице Гвардейской, там квартира Ярослава Галана, знаменитого украинского публициста, который боролся против бандеровцев, конечно, словом, публицистическими материалами. Так его зарубили там, возле моего училища родного, которое теперь называется Академией сухопутных войск им. гетмана Петра Сагайдачного. Так вот только в 1956 году это прекратилось. Так я думаю, что и сейчас они не только будут обстреливать, они будут и засылать диверсионно-террористические отряды на Украину, чтобы повторять вот эту тактику бандеровцев. Страх, ужас – вот то, что они сеют по всей Украине. А поскольку президент поставил задачу защитить безопасность Луганской и Донецкой республик, когда началась спецоперация, то надо будет от границ наших теперь новых республик, наших областей отодвинуть украинские силовые структуры как минимум на 300 километров, потому что HIMARS стреляют на 300 километров. Значит, надо будет освобождать Харьковскую область, надо будет освобождать Николаевскую область, заодно и Одесскую область, потому что оттуда из Румынии летают самолеты советские еще, которые пилотируют украинские летчики. Поэтому, я думаю, и дальше придется. Освободят Николаевскую область – будут стрелять из другой области по Николаевской, придется и это освобождать... Поэтому, на мой взгляд, это чисто мое мнение, пока мы всю Украину не освободим от бандеровцев, от нацистов, я думаю, спецоперация будет считаться у меня незаконченной. Ольга Арсланова: Виктор Николаевич, у вас остались родственники, друзья во Львове? Виктор Литовкин: У меня остались на Украине родственники, у меня остались на Украине друзья. Ольга Арсланова: Что говорят? Виктор Литовкин: Они не поддерживают бандеровскую власть, никто из них. Я, правда, знаю многих людей, которые когда-то были моими друзьями, а теперь они меня не считают своим другом, которые не любят нас за то, что мы вернули Крым себе. Вот такая украинская как бы... Знаете, украинская поговорка есть: если барин отнял волов, то барин еще вернет волов, а если мужик отнял волов, то мужик никогда не вернет. Поэтому они не любят тех, кто у них что-то взял, даже если по закону, вот такая вот черта некоторых представителей украинского народа. Виталий Млечин: Дмитрий Песков заявил, что как минимум нужно освободить всю территорию ДНР, ну понятно, что как максимум... Виктор Литовкин: Ну да. Но там осталось 30–40% территорий неосвобожденной. Виталий Млечин: Но просто вот... А после вот этого минимума? Виктор Литовкин: Ну вот я вам предложил вариант свой. Так же, как и город Запорожье пока тоже не наш. Ольга Арсланова: Прошла информация о том, что территории ЛНР, ДНР, а также Запорожья и Херсонской области могут объединить в новый федеральный округ, наверняка вы тоже об этом читали, Крымский, и возглавит его бывший гендиректор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин. Но вообще это выглядит логичным, я не о Рогозине, тут уж, как говорится, властям виднее, а об округе. Виктор Литовкин: Конечно, безусловно. Ольга Арсланова: Это выглядит вполне... Виктор Литовкин: Должен быть новый федеральный округ с подчинением Москве, безусловно. Я не уверен, что туда Донбасс войдет, но вот Херсонская и Запорожская области вместе с Крымской Республикой вполне могут составить новый федеральный округ. А Донбасс, может быть, другим округом будет. Я не знаю, это решать все-таки в Администрации президента, это решать нашему Верховному совету, сенаторам нашим решать этот вопрос. Но предложение Администрации президента и самого президента. Виталий Млечин: Сейчас часто обсуждается, что специальная военная операция станет контртеррористической операцией, после того как эти регионы войдут в состав России. Как это изменит ее ход реальный, не формальный, а именно вот настоящий? Виктор Литовкин: Ну, как я понимаю, для того чтобы объявить операцию контртеррористической, мы должны объявить Украину террористическим государством для начала, потому что непонятно, с какими террористами мы будем бороться. Кто такие террористы? Украинская армия террористы? Нацистская армия украинская террористы? Вполне законно можно их назвать так. Но террористическая армия у кого может быть? – у террористического государства, это логика подсказывает. Значит, будет объявлена Украина террористическим государством, и против Украины будет проводиться контртеррористическая операция. Ольга Арсланова: Виктор Николаевич, а есть какие-то государства, у которых есть такой статус гласный не гласный? Виктор Литовкин: Ну, Соединенные Штаты назвали пособниками террористов Иран, назвали Северную Корею и другие. Они пытаются нас назвать пособниками террористов. Хотя самое большое террористическое государство – это Соединенные Штаты. Именно они напали на Югославию, разгромили Югославию, отторгли от Сербии Косово, часть, такое родовое гнездо Сербии. Именно они напали на Ливию, разбомбили Ливию. Именно они дважды напали на Ирак, разбомбили Ирак. Именно они вторглись непрошенными, даже гостями назвать нельзя, непрошенными в Сирию, до сих пор воруют сирийскую нефть там, там их войска, в Сирии, находятся. В Афганистане 20 лет были, хотя мандат Совета Безопасности им был только на 10 лет, они даже не отчитались перед Советом Безопасности о том, что они делали в Афганистане, бросили Афганистан на произвол судьбы. Я уж не говорю о других преступлениях американских Вооруженных сил и американского руководства в других странах. Так что они могут все что угодно сказать и как угодно кого назвать. Ольга Арсланова: Давайте о ходе операции поговорим. Впереди зима – какие особенности это с военной точки зрения вносит в ход военных действий и самих боев, движения техники, снабжения, фронта, тыла и т. д.? Виктор Литовкин: Ну, сначала еще будет осень, дождливая, мокрая, грязная осень. Ольга Арсланова: Тоже... Виктор Литовкин: Это, конечно, будет в какой-то мере препятствовать продвижению наших войск. А потом, если мы объявим контртеррористическую операцию на Украине, тогда у нас будут более развязаны руки. Во-первых, мы уйдем с Донбасса, где через каждые 2, 3, 10 километров находится населенный пункт, а мы не стреляем по населенным пунктам, мы бережем мирных людей. А на степях Украины, там нет населенных пунктов, там можно применять широко авиацию, широко ракетные войска можно, системы залпового огня и т. д. и т. п. Я думаю, что там будет продвижение наше достаточно ускоренное по сравнению с тем, что было на Донбассе. Ну а потом, сами вы понимаете, что я не работаю в Генеральном штабе и не могу отвечать за планы Генерального штаба, я не знаю их, меня никто не посвящал. Но я думаю и надеюсь, что следующее наше будет освобождение Харьковской области. Я уже говорил почему – чтобы отодвигать от границ наших республик, наших областей боевые системы Украины, освобождать Харьковскую область, Николаевскую область, Одесскую, соединиться с Приднестровьем. Я так считаю, должно быть это проведено, безусловно. Виталий Млечин: А что касается частичной мобилизации, когда люди мобилизованные попадут непосредственно туда и начнет это сказываться? И какие будут должности занимать мобилизованные? Виктор Литовкин: Ну, у нас объявлено, что будут призывать сейчас в первую очередь людей до 35 лет, тех, кто служили рядовыми, сержантами и прапорщиками, мичманами и т. д. Вот эти вот должности, это командиры отделений, стрелки, мотострелки, автоматчики, пулеметчики, гранатометчики, связисты, командиры отделений, командиры расчетов, артиллеристы, танкисты, командиры экипажа, механики-водители, водители – много-много специальностей есть. Операторы БПЛА, операторы систем связи, операторы систем радиоэлектронной борьбы, ну и т. д. и т. п., очень много таких должностей. Систем противовоздушной обороны, переносные зенитные ракетные комплексы, тоже эти должности младшего рядового состава, ну и т. д. Вот эти в первую очередь будут. Но давайте вспомним то, что они должны не сразу на фронт отправиться, они должны пройти индивидуальную подготовку, вспомнить те навыки, которые у них были во время военной службы. Для этого в зависимости от специальности требуется определенное время, ну там неделя, две недели, ну самые простые автоматчики, пулеметчики, им много времени не надо, гранатометчикам. А вот командиры орудия, командиры танков, механики-водители танков и т. д., им надо побольше. Значит, индивидуальная подготовка, потом подготовка в составе экипажей, расчетов, отделений, потом взводов, рот, батальонов, дивизионов. И когда эта пройдет подготовка, они сдадут определенные нормативы, тогда они могут отправляться в составе своих подразделений на фронт. А еще есть вопрос, который звучит в прессе, – все ли они пойдут на фронт, или они будут обеспечивать безопасность внутри новых областей, новых федеральных округов России? Потому что я уже упоминал, что не исключены диверсионные, террористические акты, как бандеровские послевоенные, поэтому им надо и там порядок наводить, поддерживать порядок и т. д. Поэтому... Ольга Арсланова: А вот эта современная война – насколько она завязана на количестве военных? Вот мы понимаем, что на Украине уже четыре волны мобилизации было, сейчас, наверное, пятая будет, у нас волна первая пока. А что решает вообще ход той или иной операции? Это, не знаю, артиллерия, это высокие технологии, это слежка друг за другом, или это вот эта военная живая сила? Виктор Литовкин: Нет, безусловно, решает в первую очередь комплекс, все виды Вооруженных сил, которые участвуют в этой работе. Ольга Арсланова: Ну то есть наверняка же война изменилась со времен Второй мировой войны. Виктор Литовкин: Конечно-конечно. Во время Великой Отечественной войны, или Второй мировой войны, не было космоса, не было разведки космической, не было таких систем ударных, которые существуют сейчас. Самая мощная была – это в первую очередь были артиллерийские системы резерва Верховного, главного командования, там 152-, 203-миллиметровые орудия, а сейчас есть системы такие, как «Смерч», как «Ураган», таких во время войны не было. Я уж не говорю про авиацию истребительную, бомбардировочную и многие-многие виды боеприпасов, оперативно-тактические ракеты... Виталий Млечин: Высокоточное оружие опять же. Виктор Литовкин: Ну это все высокоточное оружие, да. Конечно, это сильно изменилось. И потом, системы радиоэлектронной борьбы, системы космической разведки и многое-многое другое, без чего сегодня армия не обходится. Но люди тоже важны, потому что территории... Ну вот я иногда привожу такой пример. В годы Великой Отечественной войны Украину освобождало три украинских фронта, на каждом фронте было примерно 500 тысяч человек, значит, три фронта – это 1,5 миллиона человек на всю Украину. Мы это делали больше года, начиная с 1942 года, с конца 1942 года до октября 1943 года, даже 1944-й мы зацепили очень сильно, освобождая Украину. Сейчас у нас на Украине, по средствам массовой информации цифра звучала, 200 тысяч человек, фронт 1 200 километров. Ну вот распределите 200 тысяч на 1 200 километров – это очень маленькое количество людей, которые находятся на фронте, а задачи очень серьезные. Поэтому надо добавлять людей, безусловно, потому что без них не обойдешься. Тем более что украинская армия в 3–4 раза больше, чем наша, у них 700 тысяч человек, и они обещают до 1 миллиона довести. Так что это впервые в истории происходит, когда наступающая армия меньше обороняющейся армии, обычно бывает наоборот, наступающие должны быть в 3–4 раза больше, чем обороняющиеся, тогда это будет успех. У нас наоборот, но это благодаря высокому оперативно-тактическому, стратегическому искусству наших полководцев. Недаром Залужный, главком Вооруженных сил Украины, рассказывает всем в интервью западным агентствам, западным журналам и газетам, что его настольными книгами являются статьи и книги нашего начальника Генерального штаба, генерала армии Валерия Герасимова. Ольга Арсланова: А это, кстати, правильно: соперника нужно уважать. Виктор Литовкин: Не только соперника, просто надо умных людей читать, чтобы их мысли, их опыт был твоей настольной книгой, это здорово. Ольга Арсланова: Из Омской области написал наш зритель: «Преклоняюсь перед народом Донбасса, живших 8 лет под бомбежками и артобстрелами. Они все там герои. Рад за них». Виктор Литовкин: Абсолютно правильно. Ольга Арсланова: Спасибо, что написали. Виктор Литовкин: Да-да. Безусловно, это люди из стали, как говорят, раньше говорили. Действительно, они настоящие патриоты своей земли. Но и понятно, я ничуть не хочу умалить их достоинство, их стойкость и мужество, но они защищали свой дом, а человек, который защищает свой дом, свою семью, у него сил в десять раз больше, чем у того, кто воюет на чужой земле за чужие интересы. Поэтому, когда на Украине понимают, что там идет война не в защиту Украины, а умирают люди для интересов Соединенных Штатов, Великобритании и НАТО, то, конечно, желание воевать за Зеленского и за эти интересы никому не хочется. Поэтому так много у них дезертиров, так много у них сдающихся в плен. И поэтому ничего удивительного нет, что люди на Донбассе 8 лет выдержали вот эту неимоверную жизнь под обстрелами. Ничего удивительного нет, что они под обстрелами пошли голосовать на референдуме и 99% их проголосовало за возвращение к России. Самое смешное, что один сюжет был по телевидению, я видел. Там когда стоял корреспондент и пересчитывали бюллетени, откладывали, он говорит: «Найдите мне хотя бы один бюллетень, чтобы был против воссоединения с Россией». В сюжете этого не было, но судя по тому, что 99% проголосовали, значит, 1% был тех, кто не за воссоединение с Россией, скажем так. Виталий Млечин: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо вам большое! Виктор Литовкин, военный обозреватель ТАСС, полковник в отставке, был у нас в гостях. Говорили об итогах референдума, о том, что происходит сейчас в районе проведения спецоперации. Сейчас прервемся на минутку буквально и вернемся.