Константин Чуриков: Ну что же, новость дня, новость дня. Оксана Галькевич: Сейчас люди прилипли к экранам, Костя, да. Константин Чуриков: Как стало известно сегодня, в интернете, в открытом доступе выложены паспортные данные сотен тысяч россиян, в том числе Аркадия Дворковича, Александра Жукова и Анатолия Чубайса. Оксана Галькевич: Многие думают, что мы сейчас расскажем, как взять кредит на Чубайса или на Дворковича. Константин Чуриков: Нет, подожди… Оксана Галькевич: Нет, друзья, не расскажем! Константин Чуриков: Я сразу уточню – паспорта российские, на всякий случай. Что касается Чубайса, то он уцелел – Роснано опровергло информацию о «сливе» его данных. Но интересно на самом деле даже не это, а то, на каких сайтах все это обнаружено. А сайты эти – государственные. Более того, имеют прямое отношение к нашим федеральным министерствам и ведомствам. Оксана, огласите весь список, пожалуйста. Оксана Галькевич: «Цементный завод…» Константин Чуриков: Так, серьезно, между прочим. Оксана Галькевич: На самом деле, конечно нет. Смотрите, Реестр субсидий Минфина – там 50 тысяч записей. Реестр отчетов НКО Минюсту – 10 тысяч записей. «Онлайн-инспектор Роструда», «Правовые акты ФАС России», Торги госимущества ФАС, Управление многоквартирными домами по городу-герою нашему Москве, Закупки Москвы, Госзаказ Федерального казначейства – там вообще 300 тысяч записей. И так далее, и так далее, и так далее. Росреестр опять же субсидий Минфина. Все, кто обращался, знайте: там ваши данные. «Онлайн-инспектор Роструда» и так далее, и так далее. Константин Чуриков: Уважаемые зрители, может быть, среди вас есть те, кто уже пострадал от выставления этих паспортов на показ в интернете? Если вы опасаетесь того, что ваши данные уже выложены, и, может быть, вы это пытаетесь проверить, вообще расскажите нам, как вы себя в такой ситуации вели или поведете. В низу экрана указан наш телефон. Ну а в студии у нас – собственно ньюсмейкер дня, кто как раз это все раскопал и опубликовал, Иван Бегтин, председатель Ассоциации участников рынка данных. Иван, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Иван Бегтин: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Иван, а как это обнаружилось? Вы искали данные Чубайса, Дворковича? Или как это выяснилось? Иван Бегтин: Ну, как говорится, что там искать-то? Все на поверхности. А если серьезно, то примерно восемь месяцев назад, еще в августе 2018 года, я столкнулся с публикацией моих личных персональных данных в ряде систем. И поскольку все-таки данные – это моя специализация, я не поленился и провел тогда довольно детальное исследование. Опять же я общался с органами, которым говорил: «У вас там публикуются». Они говорят: «Ну, ты покажи, объясни». Ну, я подошел к этому системно, описал каждую систему подробно, шаги воспроизведения – по десятку удостоверяющих центров, по всем электронным торговым площадкам и по государственным системам. Конкретно восемь систем было исследовано. И все это всем скопом было отправлено, собственно, в Роскомнадзор с подробным описанием. Там буквально по шагам воспроизведение. Некоторые из этих персональных данных, скажем так, не на поверхности. Надо знать, как их искать. Но при этом они все равно находятся в открытом доступе. Константин Чуриков: Сейчас очень интересно. А реакция Роскомнадзора на это какая? Иван Бегтин: Реакция Роскомнадзора, конечно, была очень замечательная, то есть их ответ был примерно такой: «С чем-то мы согласны, с чем-то мы не согласны. Давайте обсуждать». Ну, я, честно говоря, мягко говоря, от этого ответа очень сильно удивился, потому что опять же все те факты, которые были представлены, они были, ну скажем так, очевидными. Но другое дело, что публиковать именно все это – это помогать преступникам получать паспортные данные. У меня такого желания, разумеется, тоже не было. Вот примерно восемь месяцев никаких действий я не предпринимал, ожидая, что в системах что-то изменится. Действительно, в паре-тройке систем изменилось, изменилось в нескольких удостоверяющих центрах, изменилось в системе ФАС России, которые публиковали раньше решения, которые содержали паспортные данные. Но в большинстве остальных случаев, к сожалению, изменений не последовало. Поэтому, собственно, исходя из того, что если прямое взаимодействие с органами власти и с операторами, типа Минюста России и другими, оно не работает, то, видимо, у нас единственный механизм воздействия – это медийный. Поэтому… Оксана Галькевич: Привлечь внимание к этой проблеме? Иван Бегтин: Да. Константин Чуриков: Подождите, государство нам говорит: «Обращайтесь на портал госуслуг, заходите, жалуйтесь. Все в «цифре». Оксана Галькевич: «Делайте все через портал госуслуг». Иван Бегтин: Не работает. Ну, через портал госуслуг это точно невозможно было. То есть у меня было вполне официальное обращение в Роскомнадзор, у меня официальный ответ есть на руках и, собственно, результаты их действий. То есть можно было предположить, что эти изменения невозможно было сделать быстро. Но восемь месяцев достаточно, чтобы сделать что угодно, в принципе. Ну, опять же, чтобы не выплеснуть с водой ребенка, я передал коллегам в РБК исследование на независимую перепроверку, то есть чтобы это не было исключительно субъективно и чтобы они опубликовали материал таким образом, чтобы не вскрыть методику, чтобы не помочь хакерам, и заодно получить обратную связь от владельцев систем. Вот три шага. Там была публикация про удостоверяющие центры – что-то там уже начало исправляться. По электронным торговым площадкам – они немедленно отреагировали, почти все. И самое серьезное – по госсистемам. Там уже вопрос скорее не объема, а вопрос того, что у нас же, кроме персональных данных, есть еще особо защищаемые лица, например, как бывшие члены Правительства, члены Правительства. Что бы ни говорили представители Роснано, представители Минюста, Роскомнадзора о том, что утечек нет, ну, они все прекрасно в курсе. Может быть, Роснано не в курсе. Константин Чуриков: Но Анатолий Борисович там фигурирует? Открываем паспорт… Иван Бегтин: Ну, не только, не только он фигурирует. Там фигурирует много лиц, которые сейчас относятся к категории особо защищаемых. Константин Чуриков: О которых даже РБК не сказало и вы не сказали. Иван Бегтин: Ну, сознательно не сказали, чтобы люди целенаправленно не искали. И сознательно не рассказывали, как именно это сделать. Не самый очевидный способ, но я подчеркну: это все находится в открытом доступе, это не хакерские приемы, не несанкционированный доступ, не попытка взлома. Это все исключительно легитимные механизмы доступа к этой информации всего лишь. Ну давайте я вам приведу конкретный пример, как это возникает. Рассмотрим пример на электронных торговых площадках. Электронные торговые площадки по закону о госзакупках и нормативно-правовой базе обязаны публиковать на страницах поставщиков, аккредитованных на этой площадке, решения о крупных сделках, которые подтверждают полномочия того человека, который торгуется на этой площадке. Российская практика юридическая и нотариусная предполагает, что в доверенность всегда вписываются паспортные данные. Но опять же доверенность, если вы кому-то ее пересылаете, обычно все-таки это подпись и скан. И то, что это подпись и скан, в принципе, означает, что, скорее всего, это не найдут, потому что ну не найти по ключевому слову паспорт и фамилию, потому что это все в картинке. Но современные поисковые системы умнеют – они индексируют текст из картинок, они умеют это распознавать. И по многим системам поиск персональных данных – это было просто гугление и использование «Яндекса», для того чтобы их найти по конкретным госсистемам. Константин Чуриков: Это к людям, которые пересылают, фотографируют свой паспорт и куда-то отправляют по WhatsApp, по электронной почте, да? Иван Бегтин: Ну, WhatsApp… Константин Чуриков: В виде фотографий, условно говоря. Иван Бегтин: Это еще мы можем предположить, что это хоть как-то только между двумя людьми. Но есть же истории про то, что они передают это на площадку, а площадка говорит: «Мы по закону должны это опубликовать». Такоб, у нас совмещение практики юридической и требований законодательства неграмотных, скажем так, приводит к тому, что учредители огромного количества компаний, собственно их персональные данные через эти доверенности были доступны. Оксана Галькевич: Ой, вы знаете, на самом деле у нас прямо неделя началась с разговора о том, что персональные данные утекают в неизвестном направлении. В принципе, когда мы сегодня знали, что будем обсуждать эту тему, нам пример какой-то найти не составило никакого труда. Сейчас расскажем вам об одной такой истории из Екатеринбурга. С утечкой личных данных столкнулся житель этого города Сергей Щелконогов. Сам того не зная, он стал владельцем трех московских фирм. А узнал-то каким образом? Просто набрал свой номер ИНН в поисковике. Сергей говорит, что свои документы или доверенности на открытие этих компаний он, естественно, никому не давал, ничего не доверял. Решил разобраться в ситуации – написал заявление в налоговую службу. Там выяснили, что предприятия в Москве были открыты с помощью его электронной подписи. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Что интересно? В МВД уголовное дело заводить отказались. Вот сейчас по требованию прокуратуры там проводят дополнительную проверку. Ну, пока только проверки. Сергей получает штрафы и задолженности по 10–20 тысяч рублей от Пенсионного фонда и налоговой. Оксана Галькевич: Иван, вот вы знаете, интересно. Вы сказали, что… понятно, что у нас, конечно, есть особо защищаемые лица. Понятно. Я думаю, что с Чубайсом, Дворковичем, Жуковым и прочими разберутся в первую очередь, как им помочь. И если вдруг какие-то штрафы, не дай бог, на имя и фамилию они будут получать… Иван Бегтин: Ой, вы знаете, так прямо хочется, чтобы они разобрались! Оксана Галькевич: Не пострадают. Я к вопросу о том, что вот такие простые люди – видите, им отказывают в возбуждении дела, отказывают в разбирательстве, отказывают в защите. Что делать-то? Оставаться жертвой в данной ситуации нам всем? Иван Бегтин: Ну смотрите. Если быть честным, ведь откуда возникают все эти проблемы с утечками персональных данных? В первую очередь они возникают от совершенно необоснованных требований по их предоставлению. То есть зачем, например, у нас в каждой сертификат электронной подписи вписывается СНИЛС человека? Это было требование приказа ФСБ, а потом – соответственно, приказа Министерства цифрового развития о введении Реестра сертификатов. Собственно, например, утечка, которая происходит через Федеральный портал закупок – это в первую очередь утечка СНИЛС. То есть, скажем так, 300 тысяч – это некоторая минимально утекающая информация, цифровые подписи людей с документами. А откуда у нас возникает утечка паспортных данных через доверенности? Потому что у нас откуда-то, извиняюсь, идиотские требования, чтобы в доверенности были паспортные данные. Почему у нас возникает утечка паспортных данных из систем Минюста? Помимо непрофессиональной деятельности Минюста и их подрядчиков, это еще и требования, по которым в отчетности некоммерческой организации должны быть вписаны паспортные данные членов правлений. Поэтому во многом этот идиотизм возникает от этих избыточных требований государства по предоставлению. Оксана Галькевич: Вы знаете, государство-то предъявляет, конечно, может быть, и избыточные требования, но государство (вот нам телезрители тоже об этом пишут) бесконечно поднимает пошлины за оформление тех или иных документов. Казалось бы, вы собираете с нас деньги. Вы направляйте их тогда на развитие, в том числе на защиту наших персональных данных. Why not? Иван Бегтин: Почему государство не направляет на защиту – я могу вам сказать, конечно. Например, у нас все государственные информационные системы, которые существуют и которые в огромном объеме создаются, аудит не то что их качества данных и безопасности хранения, а в принципе их технологического соответствия реальности не проводится. Ну, ранее Министерство связи, а сейчас Министерство цифрового развития, будем честными, давно самоустранилось от этой проблемы. И история, например, с удостоверяющими центрами – во многом эта проблема, потому что их никогда не проверяли. То есть просто можно зайти на единый портал, где централизованный удостоверяющий центр, и там не опубликовано ни одной проверки. Прямо так и написано. Константин Чуриков: Нам сейчас звонит Мария из Московской области. Мария, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я вот хотела рассказать, у нас такая ситуация. Мы вынуждены заказывать пропуска для родственников, еще кого-то, кто должен к нам приехать. И мы указываем паспортные данные фактически на обработку этой информации, чтобы их проверили. Константин Чуриков: Мария, мы сейчас даже зрителям параллельно покажем, пока вы рассказываете, как раз где от нас требуют паспортные данные, чтобы это было наглядно. А вы продолжайте. Так? Зритель: То есть, в принципе, мы предоставляем это. Если временный пропуск, то мы должны отсканировать первые страницы своих паспортов и человека, который тоже к нам прибывает, и отдаем на проверку. Вот как они дальше могут воспользоваться этим – непонятно. То есть там с подписями скан и все остальное. Мы, конечно, доверяем тем людям, которые допущены до обработки наших персональных данных. Но куда потом эти ксероксы уходят? Тоже ведь вопрос большой. И такая же история у нас в медицинских картах – там вклеены наш полис, ксерокопия полиса и ксерокопия паспорта. Мы отдаем в регистратуру, правда? А дальше что? Константин Чуриков: Мария, все вопросы поставлены резонно. Иван, скажите, пожалуйста… Ну хорошо, на входе в какое-то предприятие человек предъявляет паспорт, если он визитер бизнес-центра, например, да? Значит, этот паспорт берет кто? Ну, в лучшем случае… Оксана Галькевич: Вахтер. Константин Чуриков: Да, вахтер, чоповец. Оксана Галькевич: Охранник. Константин Чуриков: Человек с какой зарплатой? Иван Бегтин: С нормальной. Константин Чуриков: Наверное, все-таки низкая зарплата, да? Оксана Галькевич: Ну, 20–25 тысяч. Константин Чуриков: Наверное, есть соблазн велик взять просто по этим паспортным данным кредит. Возможно ли у нас сейчас взять кредит без предъявления паспорта, а просто вбив определенные цифры? Иван Бегтин: Ну, насколько я знаю, сейчас с этим есть некоторые ограничения. Но это же вопрос еще наличия подельника в кредитной организации или в микрофинансовой организации, в которой этот кредит брать. И на других людей их берут. То есть главное, чтобы паспорт был валидный, был предъявлен. Поэтому, безусловно, паспортные данные – это важно. Потом, начиная с определенного статуса человека, то есть когда он не просто, условно, рядовой гражданин, а за ним что-то есть (недвижимость, имущество, предприятие, организация), паспортные данные дают еще одну важную возможность. Дело в том, что информация о персональных данных в открытом доступе вместе с тем, что в России процветает и до сих пор нормально с этим ни МВД, ни ФСБ, ни все остальные ведомства не борются, и это называется «пробив людей». Это когда у вас есть паспортные данные человека, и вы хотите получить информацию о нем у сотовых операторов, из реестров ГИБДД, еще что-то. Полно в интернете услуг, которые вам это предлагают. Ну, например, хотите следить за своей женой, если не доверяете ей, за своим ребенком или планируете что-нибудь нехорошее в отношении конкретного человека и «пробиваете», так сказать, основные места его присутствия через сотовых операторов. Так вот, если у вас есть паспортные данные, вы можете «пробить» точно этого человека, а не всех его тезок. Константин Чуриков: Скажите, а кто должен за этим следить? Кто ответственный за это? Есть какой-то один орган, который ответственный за это? Иван Бегтин: Я бы сказал так… Константин Чуриков: Спокойно, Оксана! Иван Бегтин: Будучи ограниченным законом, ограничивающим оскорбления представителей власти, я поэтому сказал бы так… Константин Чуриков: Эти нехорошие люди… Иван Бегтин: То ведомство, которое когда-нибудь придет на смену Роскомнадзору, должно будет этим заниматься, если такое случится. Сейчас, по сути, вся защита информации, защита прав граждан отдана Роскомнадзору, который, будем честными, не справляется с этим. Защита техническая отдана в ФСТЭК, который, с одной стороны, справляется, а с другой стороны, такое ощущение, что они в основном занимаются просто формальным лицензированием и аттестацией систем. Но там же вопрос аудита… Константин Чуриков: А ФСТЭК – это что такое? Иван Бегтин: Это специальное агентство, которое занимается аккредитацией и сертификацией всех тех систем, которые относятся к защите информации, криптография и тому подобное. Оксана Галькевич: Вы знаете, на самом деле безумность этой ситуации состоит в том, что мы с вами здесь сидим, простые и обычные люди (ну, вы как-то более подкованы в этой теме, так или иначе), но признаем, что при любом мало-мальски приложенном усилии можно получить эту информацию, да? Практически любой человек может это сделать. И об этом же знают и правоохранительные органы. Так, может быть, уже давно пора было бы что-то предпринимать, что-то делать как-то? Но тем не менее мы сталкиваемся с тем, что людям даже отказывают в приеме заявлений и возбуждении неких дел, а не то что какие-то усилия и попытки им помочь, расследовать, пресечь и разобраться с этим безобразием в рамках страны. Вот это безумие на самом деле. Константин Чуриков: Давайте послушаем звонок. У нас сейчас на проводе Яков из Иркутска. Яков, здравствуйте. Рассказывайте вашу историю, если она у вас есть. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Ну, в общем, история, про которую уже говорили, только с кредитом. Был взят кредит, я об этом не знал. Ну, видимо, как я понимаю, по моим паспортным данным, потому что паспортные данные назывались. Естественно, никто меня не предупреждал ни о чем. Состоялся суд, все присудили. Я об этом тоже не знал. Я об этом узнал вообще только тогда, когда приставы у меня с карточки начали снимать деньги. Константин Чуриков: Так, подождите, Яков. Ну, тут многослойная история. Ладно, оставим в покое службу судебных приставов, «Почту России». Тут очень много у нас интересантов. Хорошо. Скажите, пожалуйста… То есть при этом вы паспорт не теряли, у вас его не крали, да? Паспорт находился при вас? Зритель: Да-да-да, паспорт при нас. Константин Чуриков: Чем сердце успокоилось? В финале этой истории что произошло? Вас оправдали? Вас не оправдали? Оксана Галькевич: Вас ободрали? Зритель: Пока ничего. В МВД говорят… Что? Оксана Галькевич: Нет-нет, ничего. Константин Чуриков: Оксана попыталась… Зритель: В МВД говорят, что заявление тоже принимать не будут, то есть: «Вы найдите, на кого вы должны заявление писать, а потом уже будет понятно». В общем, так и приходится платить. Константин Чуриков: Подождите, подождите, подождите! Яков… Зритель: Никакого решения нет. Константин Чуриков: Сейчас вам Иван, я думаю, даст компетентный совет. Ну, во всяком случае вы как-то… Вот вы сейчас рассказали на всю страну об этой истории. А что за орган полиции, куда вы обращались? Как он называется? ОВД? Оксана Галькевич: Этот орган называется «полиция». Константин Чуриков: Нет-нет, подожди. ОВД по какому-то району. Скажите, куда вы обращались конкретно? Зритель: Ну, я обращался в районное ОВД. Константин Чуриков: Ну, назовите его, приложите запись и отправьтесь к ним. Скажите: «Рассказал на Общественном телевидении России о том, как…» Зритель: Ну, это понятно. Константин Чуриков: Давайте, давайте, Яков. Боритесь за свои права! Вы же слышали, что нам Иван сказал: мы сами должны себя спасать. Спасибо. Оксана Галькевич: Слушайте, получается, вообще после рассказа Якова мое возмущение только усилилось. Мальчики и девочки для битья. Бить можно как угодно, а нам еще в правоохранительных органах скажут: «А вы сначала поймайте этого мошенника, узнайте его паспортные данные и напишите на него заявление в полицию». Константин Чуриков: И Яков платит по этому кредиту, который не брал. Оксана Галькевич: Платит. И будет платить. Иван Бегтин: Ну, в общем, так и устроено, вы все правильно описываете. У нас правоохранительная система работает ровно так. И самое главное – это не испытывать иллюзий по поводу цифровой экономики, создания новых платформ, потому что там не заложена защита персональных данных вообще никак. Оксана Галькевич: Слушайте, простите меня, а как нам не испытывать иллюзий, когда нам говорят… нам практически обрубают все возможности пользоваться другой какой-то экономикой, нам оставляют только цифровую? Иван Бегтин: Ну, условно оставляют. Оксана Галькевич: Паспорт – все через госуслуги. Образовательные услуги с детьми – все через госуслуги. Все через госуслуги, через этот портал. Давайте туда, сюда… Иван Бегтин: Я могу сказать, что вы еще в довольно комфортной среде находитесь, находясь в Москве, потому что есть люди, которые работают с госуслугами где-нибудь за Уралом и особенно на Дальнем Востоке. И когда на портале проходят профилактические работы или сбой ночью по Москве, то у них там утром дети идут в школу, они должны авторизовываться через эти госуслуги в электронном дневнике. А они не могут это сделать, у них парализуется работа. К ним приезжают делегации из Москвы, которые требуют, чтобы по разнарядке определенное количество людей на госуслугах было зарегистрировано. Показатель, число зарегистрированных людей – надо понимать, что это, в общем, насильственный показатель. Там нет ничего добровольного. Константин Чуриков: Насколько мне известно, в случае, о котором нам рассказал Яков (неважно – потерял он паспорт, не потерял), в том случае, если он не брал кредит, а какие-то другие люди, скажем так, потерпевшей стороной считается по умолчанию банк, но не этот человек, не Яков. Иван Бегтин: Ну, потерпевшей стороной точно является не только банк. Здесь, во-первых, все-таки ему нужна квалифицированная юридическая помощь и обращение в прокуратуру, если МВД отказывается от расследования. То есть в данном случае это точно обращение в надзорное ведомство. Кроме того, безусловно, это запрос на проведения расследования. Ну и в суд, потому что эти платежи должны быть остановлены. Константин Чуриков: У меня вопрос: а что у нас делают господа депутаты? У нас в Государственной Думе есть целый Комитет по финансовому рынку, например. Я, кстати, помню, к нам даже представители этого комитета приходили в студию, и мы подобные истории разбирали. Ну, там человек обычно терял паспорт, этот документ у него крали. И нам говорили: «Сейчас все сделаем. Мамой клянусь, все будет. Рассматриваем». Получается, что эти все законы не работают, если они есть? Иван Бегтин: Ну, давайте начнем с того, что в России, как правило, работает отсутствие закона, а не его наличие. Чем больше законом, тем, в общем, хуже. И «регуляторная гильотина», о которой, например, в последнее говорят, в том числе вплоть до первых лиц уже доходит: надо на каждое новое принятое отменять хотя бы два. Я бы сказал, конечно, четыре, но давайте хотя бы с двух начнем. Ну а если говорить про депутатов, то давайте тоже будем честными: у нас среди депутатов квалифицированных в технологии нет практически никого. Там максимум есть несколько человек, которые что-то понимают, законы инициировали, но это все никоим образом не относится, например, к той проблематике, о которой мы сейчас говорили. Огромное количество проблем от некачественных законов, в которых просто априори прописывается раскрытие этих данных. Оксана Галькевич: Иван, очень коротко, если можно, перед звонком. А вы пошутили по поводу того, что защита персональных данных – нет сметы на это в тратах на развитие цифровой экономики? Что-то прямо у меня сжалось все внутри. Иван Бегтин: Ну, зачем сразу так? Я пошутил. Смотрите, у нас есть формальное обеспечение безопасности. Все государственные информационные системы проходят аттестацию, их разрабатывают аттестованные, имеющие лицензию ФСБ и ФСТЭК поставщики. И казалось бы, у нас все прекрасно. То есть вся история возникает в стране и в области, в которой, казалось бы, все уже обложено требованиями безопасности по самое не могу, и еще чуть-чуть, чтобы не пискнуть. Но откуда это возникает? Потому что вся история с безопасностью информационных систем в государстве свелась к абсолютной формализации. То есть российские криптоалгоритмы, наличие сертификатов, а все остальное… Да хоть бы кто-то из них хотя бы одной системы провел технический аудит, хоть когда-то. Константин Чуриков: Мы боимся, что нам взломают иностранные враги, но, в общем, оказывается… Оксана Галькевич: У нас своих дураков хватает. Иван Бегтин: Слушайте, у нас хватает Роскомнадзора, чтобы мы… Константин Чуриков: Давайте сейчас Татьяну еще из Москвы выслушаем. Татьяна, здравствуйте. У вас какая история? Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Отличная тема сегодня у вас. Большое спасибо. Константин Чуриков: Это Ивану спасибо. Зритель: У меня вопрос, он касается защиты прав потребителей, закона «О защите прав потребителей». Вы знаете, я столкнулась с ситуацией, пару раз пришлось обратиться в магазин для того, чтобы вернуть товар, ну, по каким-то причинам захотела я вернуть. По закону в течение 14 рабочих дней можно, я возвращаю. Почему-то прихожу и два раза сталкивалась с тем, что продавец просит у меня паспорт – просит для того, чтобы заполнить заявление на возврат, насколько я понимаю. Но я как-то, вы знаете, побоялась. Пару раз такая ситуация случилась. Я не стала писать заявление, не стала оставлять свои данные, не стала отдавать паспорт продавцу, потому что я знаю, что некоторые заполняют заявление письменно, а некоторые продавцы берут паспорт и вводят данные в систему. Один раз, правда, я спросила у девушки, у продавца: «Зачем? Куда? Почему? Для чего? Неужели то прописано в регламенте?» Мне сказали, что данные уходят в налоговую, что это необходимо для того, чтобы… Мне потом оттуда кто-то якобы перезвонит, кто-то что-то уточнит, сдавала я тот или иной товар или нет. Ну, я не поленилась, пришла домой, открыла закон «О защите прав потребителей» и перечитала все. Ну, насколько я поняла, такой нормы в законе нет – о требовании паспорта. Я бы хотела задать вопрос герою программы. Скажите, пожалуйста, чем апеллировать в данной ситуации? Как себя… ну, не то чтобы защитить, а как спокойно получить деньги обратно, без документов? Константин Чуриков: Да, без паспорта. Оксана Галькевич: Понятно. Почему берут паспорт при возврате товара? Извините, просто времени очень мало у нас. Константин Чуриков: Спасибо. Иван Бегтин: Вот это однозначно скорее относится к Роспотребнадзору и Обществу защиты прав потребителей. Но, кроме того, безусловно, если требуют предъявить паспорт и куда-то вносят эти паспортные данные, то они должны предоставить документ об обработке персональных данных. Организация должна быть зарегистрирована. И должны предоставить информацию. Поэтому обращаться можно в Роскомнадзор также. Может быть, он что-то сделает. Оксана Галькевич: Короткий опрос давайте посмотрим. Спрашивали мы людей на улицах городов, где они паспорт предъявляют и не боятся ли утечки данных. ОПРОС Константин Чуриков: В общем, все достаточно тревожно. Даже зрители пишут, что тема настолько злободневная и просят ее сделать постоянной. Видимо, мы вас, Иван, просто попросим продолжать ваши изыскания. Иван Бегтин: Без проблем. Константин Чуриков: И сообщать нам в том числе. Оксана Галькевич: Спасибо Ивану Бегтину, председателю Ассоциации участников рынка данных. Ну а мы, друзья, не прощаемся с вами, продолжаем прямой эфир. Константин Чуриков: Нет, зачем прощаться? Мы только начали.