Оксана Галькевич: Ну а мы переходим к обсуждению нашей первой темы, подключайтесь, пожалуйста, уважаемые телезрители. «Импорт против дженериков»: отечественные аналоги зарубежных препаратов, так называемые дженерики, вытесняют с рынка продукцию иностранных фармацевтических компаний. Так ли это, будем сейчас выяснять. Александр Денисов: Ну и прошлый год стал рекордным по количеству исков от иностранных производителей, которые пытались бороться с препаратами-аналогами, выпущенными в России. Впрочем, эта тенденция общемировая: дешевые дженерики во многих странах одерживают верх над дорогими оригинальными препаратами. Оксана Галькевич: Главный вопрос для обычных потребителей, для нас с вами, насколько они эффективны, больше или меньше. Давайте будем тоже это обсуждать сегодня. Посмотрим на цифры, на статистику. По итогам 2018 года импорт готовых лекарств в Российскую Федерацию составил 531 миллиард рублей, это всего лишь на 1.1% больше, чем годом ранее, когда объем ввезенных в Россию лекарств составлял 525 миллиардов. В натуральном выражении объем поставок составил 1.87 миллиардов упаковок, это почти на 8% меньше, чем годом ранее, в 2017 году. На 5% сократился объем импорта нерасфасованных лекарств, вот такая вот статистика, то есть она действительно наглядно демонстрирует, что импортные лекарства некоторым образом вытесняются с нашего рынка. Каковы причины, почему это происходит? Давайте будем обсуждать. Мы работаем в прямом эфире, телефоны указаны на ваших экранах, есть SMS-портал, можно позвонить, подключайтесь. Александр Денисов: Ну и у нас в гостях Иван Глушков, заместитель генерального директора компании «Stada CIS». Иван Анатольевич, добрый день. Иван Глушков: Добрый день. Александр Денисов: Ну вот уже мы поставили вопрос главный. Есть такой стереотип, что раз дженерики, значит, плохие. Тем не менее люди-то голосуют рублем, раз вытесняются оригинальные, дорогие импортные препараты, значит, все-таки дженерики не так плохи? Иван Глушков: Слушайте, давайте разделим… Александр Денисов: Давайте. Иван Глушков: Во-первых, не всякий дженерик дешевый, они должны быть дешевле, но в России это ни разу не так, это раз. Александр Денисов: Но дешевле, чем оригинальные препараты? Иван Глушков: Необязательно. Александр Денисов: Необязательно даже? Иван Глушков: Нет. Так было бы, если бы в России система лекарственного обеспечения была примерно похожа на ту, которая есть, например, в Европе. В России основная доля рынка – это так называемые бренд-дженерики, когда в цене упаковки основную стоимость составляет не стоимость таблетки, а стоимость товарного знака. Очень простое объяснение… Александр Денисов: И стоимость научных исследований, затрат на клинику, нет? Иван Глушков: Нет-нет, слушайте. Это следствие того, что в России основной объем денег на рынке – это деньги пациентов. Ни в одной стране мира уже давно не так. В России платит пациент, пациент не может оценить результаты клинических исследований, но пациент реагирует на рекламу, поэтому фармкомпании в России инвестируют не в исследования, фармкомпании в России, извините, инвестируют в рекламу. Фармацевтика, включить телевизор, самый крупный рекламодатель на телевизоре, это не секрет, и вся эта стоимость телевизионной рекламы где? – в упаковке. Александр Денисов: Слушайте, но что мы видим на телевизоре? Там единственное… Оксана Галькевич: От насморка что-нибудь, от температуры. Александр Денисов: От насморка, да, мы ведь не про это ведем речь сейчас, мы ведем речь уже про серьезные препараты, которые действительно стали выпускать в России. Иван Глушков: Хорошо, давайте про серьезные. Смотрите, грубо говоря, рынок делится на две части, коммерческий сегмент и государственный сегмент. Страна происхождения – это то, что понятно государству, государство создает преференции для локальных препаратов. Да, действительно, препараты локального производства в государственных закупках за последние несколько лет очень сильно выросли, это правда. Для потребителя… Александр Денисов: И так и должно быть, чтобы тратить меньше денег на закупки импортных препаратов, нужно развивать свое, естественно. Иван Глушков: Ох. Знаете как? Истина посередине, потому что фарма – это кроме экономики еще жизнь и здоровье пациентов. И единственный способ, если уж говорить серьезно, очень сильно сэкономить – это только сэкономить на качестве, но это уже недопустимая экономия, согласитесь. Александр Денисов: Не сильно сэкономить, а разумно сэкономить. Иван Глушков: Вот. Значит, в коммерческом сегменте пациент в редких случаях понимает, перед ним российский препарат или не российский. У многих компаний один и тот же продукт может производиться на разных заводах, понять это, глядя на упаковку или на инструкцию, совсем не всегда возможно. Пациенты реагируют не на страну, пациенты реагируют на цену и на известность торговой марки. Александр Денисов: Вы знаете, вот этот зимой я обратил внимание. Пару недель назад, когда был всплеск гриппа, я пошел купить как обычно, в прошлом году я покупал для профилактики гриппа знаменитое на весь мир лекарство, оно эффективно от так называемого свиного гриппа. Я обнаружил, что цена в 2 раза ниже, там примерно 3 с чем-то тысячи стоило, ну 2.5, сейчас 1 тысяча с чем-то. И мне фармацевт в аптеке объяснила: да, теперь он выпускается в России, прекрасное лекарство, в Курске его делают. Вот пожалуйста, пример, все понятно, делается в России хорошее лекарство, мы покупаем. Наглядно. Иван Глушков: Хороший пример. Оксана Галькевич: Вы знаете, я предлагаю сейчас активнее как-то подключить наших телезрителей к беседе. Уважаемые друзья, хотим задать вам вопрос: предубеждение это или нет, но как вы считаете, наши лекарства лечат лучше? «Да» или «нет, ваши ответы присылайте на наш SMS-портал, в конце этой беседы мы подведем итоги. Иван Анатольевич, мы в самом начале сказали о том, что экономисты отмечают вытеснение некоторым образом импорта с российского рынка. По вашему мнению, собственно, причины каковы? Только рублем, только потому, что, собственно, покупательная способность россиян снижается? Иван Глушков: Оксана, я бы сказал, что экономисты, которые это отмечают, не очень хорошо понимают, что происходит на рынке. Оксана Галькевич: Да? А что? Расскажите нам как человек изнутри. Иван Глушков: В каком-то периоде, может быть, действительно меньше импорт, в следующем периоде импорт будет больше, к сожалению. То, что мы сейчас видим, вот вы начали с цифр о том, что импорт сократился. Если бы вы сказали еще, насколько сократилось производство внутри России, вы бы увидели, что и производство упало. Следствие очень простое, почему это происходит, очень просто: дистрибуторы сокращают товарные запасы. То есть остатки на складах становятся меньше, производители чуть-чуть меньше выпускают на рынок, это в равной степени относится к любым производителям, и иностранным, и российским. По итогам года если посмотреть долю в упаковках российских препаратов, она как была примерно 2/3, то есть 2 упаковки из 3-х производится в России, как год назад, как 2 года назад, как 3 года назад, примерно плюс-минус 1-2%. Александр Денисов: То есть эта статистика ни о чем не говорит? Оксана Галькевич: А логика такая, подождите? Сокращают запасы дистрибуторы – логика в чем? Иван Глушков: Сэкономить. Оксана Галькевич: Прежде они держали больший заказ… Иван Глушков: Сэкономить. Запасы надо хранить, запасы надо перевозить. Большие запасы – большой оборотный капитал. Это просто стоит денег. Оксана Галькевич: Но ведь большие запасы делались не просто так компаниями, в том числе иностранными производителями на территорию Российской Федерации, а были какие-то расчеты, наверняка они есть, исходя из которых тот или иной объем запасов считается оптимальным. А сейчас он сокращается, почему? Иван Глушков: Оксана, все не так просто. Значит, сокращается объем запасов, дистрибуторы пытаются сократить объем запасов, потому что у них ужесточается конкуренция. Если ты не смог сократить свои запасы, ты больше потратил, ты в убытке. Соответственно, тот, кто быстрее сократит свои запасы у дистрибуторов, тот молодец, тот заработал чуть-чуть больше. То же самое относится и к крупным производителям, которые пытаются не держать оверстоки, очень высокие запасы на своих складах. Другое дело, что если ты запас сократил до нуля и не угадал со спросом, то какие-то пациенты у тебя могут остаться без препарата, это проблема. Оксана Галькевич: В нужный момент не смогут предоставить. Иван Глушков: Вот поддержание баланса, собственно, умеют делать только те компании, которые хорошо чувствуют рынок. Кто это, увидим по итогам года. Оксана Галькевич: А вот вы как представитель иностранной компании сказали, что становится более жесткой конкуренция на нашем рынке внутри страны за счет чего? За счет того, что больше становится иностранных игроков, или, может быть, отечественные фармацевтические компании тоже… Иван Глушков: За счет того, что денег в кармане пациента становится меньше в первую очередь. Оксана Галькевич: И желание работать у отдельных компаний? Иван Глушков: Нет, подождите секундочку, желание… Оксана Галькевич: Ну когда у клиента меньше и меньше денег, собственно говоря, с ним как бы можно работать, можно продолжать, можно не работать, можно уйти с рынка, оставить другие… Иван Глушков: Смотрите, фармацевтический рынок с начала 2000-х гг. рос на росте доходов населения: становилось больше денег в кармане пациентов, индустрия с удовольствием эти деньги вытаскивала из карманов. Александр Денисов: Ну не только этот рынок, вообще все рынки росли. Иван Глушков: Да. В 2014 году это прекратилось. При этом все компании, все акционеры компаний привыкли к росту 10-12% в год хотя бы, физически. Сейчас у всех компаний по сути серьезный кризис ранее созданной модели, у тех компаний, которые ориентированы на ритейл-сегмент рынка, на деньги пациентов. У компаний, которые ориентированы на государственные деньги, этот кризис давно произошел, это, собственно, история еще с 2009 года, когда появилась программа «Фарма 2020», которая сейчас по факту привела к возникновению крупных производств препаратов, в том числе препаратов сложных и дорогих, которые ориентированы на госзакупки и которые заместили в госзакупках очень большую часть иностранной продукции. Александр Денисов: Чуть ли там из 27, по-моему, 20 у нас стали делать, приличные данные. Иван Глушков: Я не помню числа, но существенная доля в государственных закупках заместили… Александр Денисов: Из так называемых нозологий. Иван Глушков: Да. Александр Денисов: Давайте примем звонок и продолжим про дженерики тогда говорить. Добрый вечер. Оксана Галькевич: Татьяна из Москвы с нами. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Я диабетчица, мне выписывали раньше лекарство «Диабетон» французское. У меня сахар держался 5. Сейчас не выписывают лекарства импортные, а только наше, русское, «Глидиаб МВ» 80 мг. Но факт в том, что мне врач говорит, что там все компоненты, что в «Диабетоне», а сахар мой у меня увеличивается до 10. «Диабетон» стоит дорого, я пенсионерка, поэтому я не могу его купить, и качество лечения у нас ухудшается. Александр Денисов: А раньше вы получали бесплатно этот французский препарат? Зритель: Да, бесплатно, я диабетчик. Ну и факт в том, что еще полоски дают для измерения сахара в крови, эти полоски дорогие, 1.5 тысячи, их дают 100 штук на год, а в году 365 дней, хотя заведующая утверждает, что выписывает врач, идите, вам выпишут. А врач говорит: «Где я их возьму, если их нет запаса в аптеке? Я что, должна вас обеспечивать сама, за свой счет?» И опять иди куда хочешь с нашей пенсией. Александр Денисов: Спасибо, Татьяна, понятно. Оксана Галькевич: Спасибо. Александр Денисов: Иван Анатольевич, действительно ли с инсулином такая большая разница? Французский эффективный, наш неэффективный? Иван Глушков: Вы знаете, я думаю, что здесь не вопрос, французское или российское, в равной степени это вопрос не про инсулин, это в большей степени вопрос про то, что для конкретного пациента какой-то препарат может быть более эффективен, а какой-то менее эффективен. И вообще говоря, в нормальной ситуации это задача врача назначить тот препарат… Александр Денисов: Разобраться, да? Иван Глушков: …который более эффективен и безопасен для конкретного пациента. Другое дело, что врач действует в ситуации, когда закупки государственные осуществляются по 44-у закону… Александр Денисов: Что есть, то он и выписывает. Иван Глушков: Даже не что есть, а по 44-у закону основной критерий закупок – это цена. Недорогой препарат кому-то из пациентов может оказаться подходящим, кому-то может не подходить. Дорогой препарат кому-то может оказаться подходящим, а кому-то не подходящим. Это не вопрос цены препарата, это вопрос, насколько он подходит конкретному пациенту. Наша система государственных закупок этот аспект не рассматривает вообще, то есть она предполагает, что все должно подходить любому. Это принципиальная проблема госзакупок, системы госзакупок как таковой. Там есть механизмы закупки по так называемым жизненным показаниям, но они в реалии работают не очень хорошо, очень мало кто из врачей и пациентов об этом знают, к сожалению. Александр Денисов: Ну вот раз речь зашла о госзакупках, как раз зарубежные компании начали воевать с дженериками, подавать иски, потому что это была борьба за кусок пирога, за те же самые госзакупки. Вот чтобы нам понимать, потребителям, это хорошие лекарства или все-таки нет? Потому что так однозначно говорить, что не то и не другое… Вот наши русские аналоги? Иван Глушков: Саш, давайте вот… Те примеры, о которых вы говорите, войны с дженериками, – это война не за кусок пирога, это война за интеллектуальную собственность. Александр Денисов: Ну и за госконтракты заодно, потому что они же раньше выигрывали, а потом… Иван Глушков: Нет-нет, подождите секундочку, это уже следствие. Те примеры, о которых вы сейчас говорите, – это ситуации, когда российские производители дженериков стали в нарушение патента, то есть в нарушение прав на интеллектуальную собственность, выводить свои препараты на рынок. Александр Денисов: Много таких нарушений? Иван Глушков: Несколько судебных дел есть, сколько нарушений целиком на рынке не могу сказать, не знаю. Сейчас это, скажем так, атакуются в первую очередь таким образом дорогие препараты, там, где большие объемы поставок, это правда. Это действие нарушение закона, это борьба действительно за этот патент. Но представьте на секундочку, что патент принадлежит не иностранной компании, а российской, и кто-то точно так же играет против российской компании. То есть это не вопрос российского препарата, это вопрос, есть у нас правовая система, есть у нас закон, который все соблюдают, или его нет. Александр Денисов: Вы знаете, а у меня сложилось ощущение, что мы вот пока четко не определились, как вот нам быть с этими дженериками. Я обратил внимание, какие у нас предлагают нормативные документы ввести. Например, Минздрав объявил о разработке законопроекта, который обязывает фармпроизводителей при заключении контракта предоставлять документы, что патентные права не нарушены. С другой стороны, Минобрнауки готовит нормативный акт, упрощающий вывод дженериков на рынок, то есть дает возможность правительству выдавать принудительную лицензию на выпуск аналогов. То есть одно решение и другое, казалось бы, они противоречат друг другу, как вам, не кажется? Иван Глушков: Нет, они не противоречат друг другу. История с принудительной лицензией – это попытка дать государству в руки дубинку, с которой она будет вести переговоры с фармкомпаниями. Потому что разговор, видимо, будет строиться таким образом: снизьте цену, или я дам принудительную лицензию. Александр Денисов: С нашими фармкомпаниями или зарубежными? Иван Глушков: Неважно, с теми, которые ставят высокую цену, какая разница. Государству нужна низкая цена в поставке вне зависимости от того, кто производит препарат. Александр Денисов: И для этого выдать принудительную лицензию тем, кто даст ниже цену? Иван Глушков: Если компания не снижает цену, я как государство выдам принудительную лицензию кому-то, кто мне предложит лучшую цену. Это всего лишь усиление переговорной позиции для государства, это раз. Если говорить про… Александр Денисов: Вот это требование именно обязывать фармпроизводителей предоставлять документ, что патентные права не нарушены, – а что, не требовали до этого момента? Иван Глушков: Нет. И правильно, что не требовали, потому что смотрите, правовая система построена на предположении, что участники рынка ведут себя добросовестно. Если ты выходишь на конкурс и предлагаешь поставку препарата, предполагается, что ты представляешь препарат законный. Соответственно, если ты поставляешь препарат незаконно, – а нарушение патентных прав есть незаконная поставка, – то дальше уже есть правоохранительная система, окей, которая может выявить этот факт, которая может наказать тебя за нарушение закона. Александр Денисов: То есть зарубежным компаниям необязательно суетиться, мы сами с этим разберемся? Иван Глушков: Но по факту происходит что? Конкурс выигран, препарат поставлен, а наша судебная система работает настолько медленно, что препарат уже успел попасть к пациенту, пациент уже этот препарат использовал, а судебные слушания еще не закончились. Именно из-за того, что возникают постоянно вот такие споры, возникло предложение относительно того, чтобы… Александр Денисов: …требовать. Иван Глушков: Да, чтобы это явным образом указывать. Оксана Галькевич: Давайте примем еще один звонок, снимем трубка. Вера из Московской области с нами хочет побеседовать. Вера, здравствуйте, говорите, пожалуйста. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: У меня внучка страдает муковисцидозом, инвалид детства. Мы проживаем в Мытищах. Я хочу сказать, что мы Беродуал получаем для ингаляций и получаем наш Беродуал отечественного производителя, он ничуть не хуже. Но самое страшное, что по выпуску ей нужно за месяц 4 флакона, мы получаем по поставке только 1-2 от силы, не хватает поставки лекарств для детей. Вот Креон нам помогает только импортный, у нас тоже бывают такие, что аллергические реакции на кишечник. Мы переходили на наш Панкреатин отечественный, но он ничуть не хуже. Может быть, у кого-то так организм воспринимает эти лекарства. А Урсофальк наш отечественный, от печени при таких нагрузках сильных, он не совсем помогает. Нам Институт педиатрии рекомендовал только импортные. И хочу сказать большое вам спасибо, Минздраву, что поставку таких, как Тобрамицин, как Пульмозим, вот эти дорогостоящие… Нам поставляют именно импортные, без которых мы не можем обходиться. Но очень тяжело с Колистином, допустим, очень тяжело с Креоном. Оксана Галькевич: Да, спасибо большое, Вера. Иван Анатольевич, вы сказали о том, что на российском рынке несколько иная ситуация, отличная от того, что во всем остальном мире, какая практика сложилась. Основной потребитель здесь – это обычный человек, обыватель. Иван Глушков: Основной плательщик я бы сказал. Оксана Галькевич: Плательщик, да. А в остальном мире как, какая практика сложилась? Иван Глушков: Страховая компания, страховой фонд, государственный фонд, но не пациент. Пациент платит меньшую часть стоимости. Оксана Галькевич: У нас вроде как тоже страховая медицина, страховая система существует. Иван Глушков: Да, но полис ОМС у нас покрывает лекарства только в стационаре, амбулаторное нет, а основное потребление лекарств у нас амбулаторное. Оксана Галькевич: То есть если какой-то рецепт, необходимо что-то приобрести, это уже всегда за счет потребителей, из их кармана? Иван Глушков: Если вы находитесь вне стационара, то вы оплачиваете это сами, за исключением случаев, когда пациент относится к льготной категории. Александр Денисов: Вот эти так называемые нозологии, да? Иван Глушков: Да, в том числе. Льготные категории – это не очень большая часть населения. Александр Денисов: Вот, по-моему, звонившая только что зрительница как раз, по-моему, эта нозология. Иван Глушков: Да, в том числе муковисцидоз. Александр Денисов: Это же очень дорогое лекарство, если я не ошибаюсь. Иван Глушков: Это дорогое лекарство, курс лечения на год может стоить сотни тысяч и миллион рублей. Оксана Галькевич: Это та самая болезнь «дети-бабочки», если я не ошибаюсь, нет? Иван Глушков: Нет, это другая, но это сложное заболевание, это тяжелое заболевание, это одно из немногих, наверное, таких заболеваний, которое государство у нас хорошо, что полностью покрывает лекарственным обеспечением. Оксана Галькевич: Давайте обратимся к небольшому опросу, который наши корреспонденты провели в нескольких городах, собственно, спрашивали опять же о доверии к отечественным и иностранным препаратам. Екатеринбург, Владивосток и Рязань, им слово. ОПРОС Оксана Галькевич: Иван Анатольевич, женщина из Рязани сказала, что доверяет отечественным, потому что их меньше подделывают. А вообще вопрос подделки, такая проблема для иностранных производителей на территории России существует, стоит такой вопрос? Иван Глушков: В очень небольшом объеме, но есть. И здесь, знаете, важно сказать, что лекарства – это же специальный товар, здесь даже несколько поддельных упаковок могут привести к потере здоровья или не дай бог жизни пациента. Поэтому сказать, что подделок мало и поэтому все хорошо, нельзя, их в идеале не должно быть совсем. Но давайте будем реалистами, полностью избавиться в краткосрочной перспективе, скорее всего, будет невозможно, особенно если мы говорим про препараты высокого спроса. Но государство это понимает, производители это понимают, то, что сейчас делается в рамках программы маркировки, через год должно, скажем, сильно уменьшить риск попадания контрафакта или подделок в товарную сеть. Александр Денисов: Да, новую систему какую-то вводят. Иван Глушков: Да. Оксана Галькевич: Иван Анатольевич, давайте подведем итоги. Мы спрашивали наших телезрителей, наши лекарства лечат лучше, «да» или «нет». Вы знаете, по результатам я должна сказать, что несмотря на данные статистики, которые мы приводили в самом начале о вытеснении импорта с нашего рынка, работать вам с нашим потребителем должно быть гораздо проще, потому что 77% доверяют иностранным производителям, которых вы сегодня представляете, а 23% не доверяют. Иван Глушков: Оксана, я, наверное, должен сказать, что «Stada CIS» – это один из немногих иностранных производителей, у которого 2 больших завода в России… Александр Денисов: И вы как раз дженерики и выпускаете. Иван Глушков: Абсолютно. И мы вторые по размеру выпуска в стране. Поэтому, наверное, не так важно, где сидят наши акционеры, а важно, где производятся препараты, которые попадают в российские аптеки. Оксана Галькевич: И люди, для которых вы работаете. Иван Глушков: Конечно. Оксана Галькевич: Спасибо. Иван Глушков, заместитель генерального директора компании «Stada CIS», был в нашей студии. Спасибо большое всем, кто принимал участие в этом разговоре, в нашем опросе. Ну а мы не прощаемся, друзья, продолжаем прямой эфир.