Петр Кузнецов: 20 часов 11 минут по Москве, впереди большая тема, мы говорим сегодня о нашей закредитованности и подводим, обсуждаем итоги недельного проекта «Реальные цифры». Дело в том, что каждый третий житель страны выплачивает кредит, это данные пока международного исследования, вы видите на ваших экранах. Общий долг перед банками сейчас составляет 15 триллионов рублей. Ольга Арсланова: Мы решили провести свое исследование и выяснить, какие кредиты есть у зрителей Общественного телевидения России. Всю неделю мы спрашивали, есть ли у вас на руках кредиты, если да, на что брали, какую сумму и сколько придется выплачивать. Вот давайте посмотрим на наши «Реальные цифры». Итак, ипотека у нас у 22%, на ремонт и строительство жилья примерно столько же взяли зрителей, потребительский кредит – примерно 13%. Еще меньше на лечение, на развитие бизнеса, покупку бытовой техники и мебели. Много сообщений мы получили от владельцев больших кредитов: о том, что есть займ в 7.5 миллионов рублей, нам рассказала жительница Москвы, цель кредита, правда, не указала. Но перспективы описала довольно четко, процитирую: «Это удавка на годы, трое детей без отпуска, без спорта, ничего лишнего». Петр Кузнецов: Во многих регионах так описывают жизнь ипотечника: приходится занимать у банка крупные суммы, но другого выхода купить собственный квадратный метр просто нет. Ипотека, строительство жилья и ремонт – это самые популярные поводы оформить кредит. В долг у банков также берут на лечение, покупку автомобиля и бытовой техники и даже свадьбу. Ольга Арсланова: Есть траты, без которых можно обойтись, но не в этих случаях. В Омской и Новосибирской областях покупают в кредит… дрова. Такие были сообщения из Вятки и Владивостока, там занимают, чтобы собрать детей в школу. Вот что нам написали из Челябинской области: «Кредитная карта на 20 тысяч уже 4 года не погашена, так как не хватает денег от зарплаты до зарплаты, ежемесячная оплата 1 600 рублей». Петр Кузнецов: Ну и, конечно же, когда речь тем более заходит о такой теме, тяжелее всего читать SMS от пожилых людей. «Все уходит на продукты, вещи не покупаем уже лет 5», – Бузулук, Оренбуржье, пенсионерка взяла 15 тысяч на лечение 2 года назад, платит до сих пор. Ольга Арсланова: Но есть и удачные истории. Вот, например, SMS из Ульяновской области: «Брали кредит на развитие бизнеса, 3 миллиона рублей, отработали 8 миллионов. Деньги должны работать». Мне кажется, что это скорее исключение, если мы говорим по крайней мере о нашей аудитории, о том, что мы получали. Петр Кузнецов: Сейчас очень много мер предлагается, чтобы каким-то образом ипотечный рынок погасить, охладить, как это называют эксперты. Чтобы урегулировать ситуацию с потребкредитами, например, ЦБ предлагает ужесточить требования на их выдачу, и об этом днем в эфире дневного «Отражения» говорил Алексей Кравцов, член Общественного совета. Алексей Кравцов: Это охладит пыл, конечно, недальновидных заемщиков, чтобы максимально любыми средствами получить кредит на покупку пылесоса. Конечно, это охладит пыл. Плюс еще сейчас ведь ввели ознакомление со своей кредитной историей, чтобы… Уже скоро… Тамара Шорникова: Персональный кредитный рейтинг. Алексей Кравцов: Да, уже скоро он войдет. Потому что когда человек действительно будет понимать, что ему не дадут кредит из-за того, что у него много-много уже других кредитов, по крайней мере у него начнут открываться глаза на происходящую историю. Эти же поправки в закон о потребительском кредитовании ограничивают не только аппетиты заемщиков, но и аппетиты банковской системы. Банки, которые занимаются потребительским кредитованием, в основном это микрофинансовые организации, для них тоже устанавливается предел процентных ставок. Ольга Арсланова: Приветствуем в студии наших гостей. У нас в студии общественный финансовый омбудсмен Павел Медведев, – добрый вечер. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Павел Алексеевич. Павел Медведев: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Младший директор рейтингового агентства «Эксперт РА» Иван Уклеин. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Иван Уклеин: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Давайте поговорим об общем уровне закредитованности россиян. Есть информация о том, что он самый большой за последние 5 лет, но были же и более такие существенные значения чуть ранее 2013 года. Можно ли говорить о том, что сейчас ситуация какая-то особенно плохая, катастрофическая? Павел Медведев: Мне кажется, что ситуация плохая, и для того чтобы понять, какова она, нужно не столько деньги считать, сколько людей закредитованных. Вот вы правильно сказали, что треть населения платит по каким-то кредитам, это 45-47 миллионов граждан. Из них 10-11 миллионов не платят 3 месяца или больше. Из этих 10-11 миллионов только 750 тысяч, может быть, 800 тысяч имеют совокупный долг 500 тысяч рублей или больше, а остальные, то есть почти все из этих 10-11 миллионов, имеют очень маленькие долги. Это значит, они совсем несчастные люди, они взяли несколько десятков тысяч рублей, потому что без них они не могли продолжить свою жизнь. Очень часто они брали деньги потому, что без этих денег нельзя было операцию какую-нибудь ребенку сделать, лекарства невозможно купить, лекарства стали стоить очень дорого. То есть структура тех людей, которые закредитованы, очень плохая в том смысле, что… Ольга Арсланова: Хуже, чем 5 лет назад? Павел Медведев: Мне кажется, что хуже, хотя хорошей статистики нет. Центральный банк хорошо умеет считать деньги, дай бог ему здоровья, он должен это уметь делать, а вот людей он считать не может. Вот то, что я говорю, – это оценки кредитных бюро. Правда, крупнейших кредитных бюро 3, каждое кредитное бюро делает свои оценки, они очень похожи друг на друга, поэтому я верю, я думаю, что он все вместе дают более-менее правильную оценку. Петр Кузнецов: Прямая связь, то есть доходы падают быстрее, чем люди успевают расплачиваться по кредитам, так можно сказать? Павел Медведев: Очень-очень похоже на это. 5 лет падают доходы, и у меня такое впечатление, это тоже не очень легко проверить, что доходы падают быстрее (ненамного, но все-таки быстрее) у бедных людей, а не у богатых. То есть те несчастные, о которых я рассказываю, которых 10 миллионов и которые имеют совокупные долги всего лишь несколько десятков тысяч рублей, они-то как раз очень сильно потеряли в доходах. Ольга Арсланова: Иван, что говорят ваши данные? Иван Уклеин: Павел Алексеевич совершенно справедливо отметил, что у нас 5-й год подряд, к сожалению, падали, стагнировали реальные доходы населения, и поэтому, конечно, если смотреть экономические метрики, то ситуация заметно хуже. В начале 2010-х гг. у нас были все-таки какие-никакие, но темпы роста ВВП, был действительно бум потребительского кредитования, темпы достигали 30-40% в год, но был и рост экономики, был и рост доходов. Затем последовал спад, и вот сейчас банки снова «открутили» выдачу потребительских кредитов и ипотеки, потому что людям в принципе хочется поддерживать уровень потребления на фоне падающих доходов, а желательно, конечно, и как-то нарастить то, что они покупают, то, что дорожают цены, как-то компенсировать. К сожалению, приходится прибегать именно к заемным средствам, поэтому соглашусь, что скорее всего структура по клиентам, по качеству обслуживания долга сейчас может быть хуже, чем 5 лет назад. Петр Кузнецов: То, что треть населения у нас закредитована, – это признак бедности? Иван Уклеин: Да. Конечно, здесь не стоит смотреть на просто показатели долгов к ВВП, потому что в развитых странах зачастую тоже эти показатели в силу особенностей экономической статистики могут быть высокими, нужно смотреть именно на долю закредитованности в самых слоях с низкими доходами, во-первых. Во-вторых, регуляторы многих стран внедряют показатели долговой нагрузки, то есть если у тебя доход ниже определенного уровня, ты не можешь получить какой-то большой кредит, и это в принципе справедливая мера, в России тоже постепенно Банк России приближается к внедрению вот этих международных норм, для того чтобы не образовывалась просто долговая петля, которая будет человека преследовать много лет назад. Ну а сейчас мы в принципе мы получили последствия того, что раньше эта тема как-то никак не регулировалась. Ольга Арсланова: Давайте поговорим о кредитном рейтинге. У нас тоже есть информация о нем. Вот буквально 2 дня, как он заработал, с 31 января россияне вместе с кредитной историей будут получать балл, который позволит увидеть себя глазами кредитора и оценить шансы на получение кредита. Высокий кредитный рейтинг имеют 78% (или где-то 60.5 миллионов россиян), средний рейтинг – 9%, низкий кредитный рейтинг у 13% россиян. Давайте посмотрим лидеров по доле граждан с высоким кредитным рейтингом – это регионы, где самые высокие зарплаты: Москва, Чукотка, Рязанская область, Пензенская, Орловская, Брянская области, Санкт-Петербург, Республика Мордовия и Чувашия. Больше всего граждан с низким кредитным рейтингом среди жителей Тывы, Республики Алтай, Карачаево-Черкессии и Бурятии, Хакасии, Забайкальского края, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Кемеровской области. Расскажите, пожалуйста, поподробнее, просто совсем недавно это все заработало, как эти рейтинги составлялись, откуда эта информация. Павел Медведев: Эти рейтинги составлялись очень плохо. Петр Кузнецов: У нас народ когда слышит «баллы», мне кажется, он сразу вспоминает пенсионные баллы и ему становится страшно. Павел Медведев: Сейчас я объясню почему. Вы правильно процитировали то, что сообщают кредитные бюро, но это белый шум, это абсолютно бессмысленная информация. Ольга Арсланова: Так. Павел Медведев: Почему бессмысленная? Потому что кредитные бюро сравнивают количество, объем денег, которые надо выплачивать человеку в месяц, с его доходами. А очень многие люди, те, о которых я рассказывал, имеют доходы на уровне МРОТ. Теперь, слава богу, во всяком случае теоретически МРОТ не меньше, чем минимальная потребительская корзина. Петр Кузнецов: «Теоретически» – очень важное замечание. Павел Медведев: Теоретически, давайте поверим в это. Петр Кузнецов: Давайте. Остается только верить. Павел Медведев: И все равно то, что рассказывают нам кредитные бюро, – это белый шум. Почему? Потому что если человек получает минимальную и необходимую для жизни сумму денег в руки, то копеечку от нее нельзя отнять, потому что он умрет, умрет от голода, а ему разрешают от этой минимальной суммы откусить половину. И считается, что если он не больше половины от своих доходов выплачивает в погашение кредита, то это терпимо, – это абсолютно нетерпимо. Ольга Арсланова: Понятно, отсюда и такие высокие уровни кредитоспособности. Павел Медведев: Отсюда этот белый шум. Ольга Арсланова: Иван, вы согласны с такой оценкой, что этим рейтингам, в общем, доверять можно очень условно? Иван Уклеин: Да, конечно, тут всегда нужно смотреть на особенности методологии составления подобных рейтингов. Тут сразу тоже соглашусь с Павлом Алексеевичем, что та цифра граждан с высоким кредитным рейтингом, по-моему, 78% вы назвали, туда включены люди, которые никогда не прибегали к кредитам. Если мы возьмем структуру тех, кто уже имеет кредиты, то, скорее всего, нужно будет из этих 78% примерно 2/3 населения вычеркнуть. То есть остается, что значительная часть из тех, кто имеет долговую нагрузку, у них все-таки невысокий кредитный рейтинг по это методологии. Петр Кузнецов: Давайте поговорим о текущей ответственности банков. Как проверяются финансовые возможности клиента, который приходит в банк? Его финансовые возможности? Иван Уклеин: Банки запрашивают справки о доходах, в принципе если у человека нет стабильных источников дохода, то банки практически не выдают кредиты. Но при этом достоверность этой информации проверить очень сложно. Во многих развитых странах есть базы данных, содержащие информацию о доходах граждан. У нас пока такой базы нет, в обозримом будущем она вряд ли появится по целому ряду причин. Из-за этого и сами банки зачастую напарываются на не самых лучших заемщиков, и люди также, получается, не всегда рациональные решения принимают, не всегда… Финансовая грамотность, к сожалению, пока у нас далека от идеальной, и люди просто загоняют себя в такую долговую каббалу. Петр Кузнецов: То есть у нас поэтому и получается статистика еще одна, что кредитов стали выдавать больше и больше же стало невозвратов? Ольга Арсланова: Потому что рисков больше получается? Петр Кузнецов: Хотя бы уже по этой причине? Павел Медведев: Ну если 45-47 миллионов человек имеют долги и 11 миллионов не платят 3 месяца или больше, это считается уже безнадежные должники, то есть четверть должников безнадежных. Это плохо, это очень плохо. Ольга Арсланова: Давайте послушаем наших зрителей. Александр из Краснодарского края с нами на связи. Здравствуйте, Александр. Есть ли у вас кредит? Зритель: Да, добрый вечер. Да, кредит у меня есть. Вот я хотел бы задать вопрос вашим гостям. Вот почему так делается? …В конце 2013 года мы взяли кредит, у меня была хорошая зарплата в нашем регионе, я работал в сельском хозяйстве, 50-60 тысяч. 40 с лишним тысяч я вполне мог выплачивать. Через год эту нашу организацию, довольно-таки крупное сельхозпредприятие, выкупили и очень много людей сократили, мне на тот момент было 57 лет. Брал я кредит в сельхозбанке. Ну я им объяснил ситуацию, не было ни копейки задолженности, что у меня там, пролонгацию, реструктуризацию или каникулы дали. Они на это не пошли. Есть такая фирма, прочитал я, в Краснодаре юридическая «Империалъ». Я повелся. Показали ее по телевизору, я заплатил им 25 тысяч, чтобы они расторгли… Это не идут, я им 2 раза писал заявление, на третье они даже не ответили. Он тут же говорит бумагу подписывать, что в случае отказа они… без объяснения. И в концовке они подали. Сколько я ни бился, все пороги у них там поотбивал, обдурила эта юридическая контора «Империалъ», 25 тысяч им заплатил, а они написали письма, вот омбудсмен сидит финансовый, ему писали, даже ответа от него не получили, от Центробанка, что они не вмешиваются в такие банки. Ну и сельхозбанк тоже отказывает. Ну и все, дотянули до такого времени, очень давно судебное исполнение, и то мне пришла по телефону SMS, что я вот такую-то сумму должен, дали мне 270 тысяч, 23 тысячи страховку забрали, я получил сколько-то. И дотянули до того, помимо того, что я там выплачивал им, больше года оплатил, еще они мне насчитали 280 с лишним тысяч. И вот я хочу, как вот это получается? Я проработал, сейчас я на пенсии, у меня стаж более 40 лет. Как вот с ними бороться? Ну просто невозможно, вот и все. Ольга Арсланова: Понятно. Петр Кузнецов: Ваш комментарий? Я так понимаю, вам писали, но не дошло? Павел Медведев: Два комментария. Первый комментарий: очень часто люди жалуются то ли на юристов, то ли на людей, которые притворяются юристами, которые что-то обещают, за эти обещания берут большие деньги с несчастных людей, у которых и так их уже нет, и ничего не делают, это первая часть комментария. Вторая часть комментария: к сожалению, сейчас нам рассказали историю очень типичную. Действительно, когда страна в экономическом смысле неблагополучна, тогда много таких людей, которые либо работу теряют, либо, что чаще бывает, зарплату, зарплата уменьшается, и они не могут расплачиваться с теми долгами, которые в свое время они брали вполне сознательно и правильно рассчитав свои возможности, только не предусмотрев, что вот они могут потерять работу. Велосипед, который спасает от этой ситуации, в мире изобретен 100 лет тому назад, – это банкротство, при котором у человека… Петр Кузнецов: Физического лица. Павел Медведев: Физического лица. У человека изымают некоторые ценности, без которых можно жить. Вот если у него единственное жилье, не отменяют, если страна богатая, то даже автомобиль могут не отбирать, если он не слишком шикарный; вещи, необходимые в быту, не отбирают, скажем, холодильник не отбирают и так далее. Ну бриллиантики отбирают и продают… Петр Кузнецов: Шкаф и бриллианты. Павел Медведев: У нас, к сожалению, только теоретически есть банкротство физических лиц, практически… Ольга Арсланова: По закону есть, но реализовать это право очень сложно. Павел Медведев: Оно реализуется только для очень богатых людей, между нами говоря, или очень хитрых проходимцев. Петр Кузнецов: Да-да, те, которые на самом деле не банкроты. Павел Медведев: Но людей, которые физически, которые содержательно банкроты, еще раз возвращаюсь к этим числам, 10-11 миллионов, обанкротиться смогли где-то приблизительно 90 тысяч, то есть статистический нуль. И среди них много очень богатых людей, которым несчастным после этого банкротства оставили всего лишь 3-этажный дворец на Лазурном берегу и все, все остальное продали. Петр Кузнецов: До ухода на материалы предлагаю все-таки определиться, кого здесь винить: государство (доходы падают, зарплаты не растут и так далее) или все-таки людей… Ольга Арсланова: Политика банков? Петр Кузнецов: …которые на стадии взятия кредита не оценивают свои возможности, у которых отсутствует финансовая грамотность? Павел Медведев: Минуточку. Должен ли человек в своей рутинной жизни предполагать, что он заболеет тяжелой болезнью? Ну это с ума сойдешь, если каждый день об этом думать. Это общество должно предусматривать. И еще раз повторяю: в тех обществах, где выдают кредиты уже давно, велосипед изобрели, придумали банкротство. И это банкротство, если у человека долги небольшие, – а еще раз повторяюсь, у подавляющего большинства содержательных банкротов долги ничтожно маленькие, – нельзя их пропускать через суды, потому что это будет слишком долгая и дорогая процедура, которая будет стоить дороже, чем их долг. Нужна очень простая процедура банкротства. Финансовый омбудсмен на коленке должен банкротить за, не знаю, полчаса человека, если у него маленький долг и если его кредитор не подозревает своего должника в том, что это жулик. Петр Кузнецов: Банкротство как инструмент? Мы сейчас вроде бы как должны искать инструменты, которые поддерживают ипотечников, в результате сейчас находим инструменты, которые помогают тем, кто уже оказался в таком бедственном положении. Банкротство физического лица? Иван Уклеин: Ну здесь нет каких-то, к сожалению, универсальных рецептов. То есть в отдельных случаях спасали страховки, в отдельных случаях это процедура банкротства. Но вот все эти 11 миллионов случаев слишком тяжелые, слишком уникальные, то есть каждый раз это какая-то своя история, это какие-то либо мошенники, либо человек действительно не рассчитал свои собственные риски. У нас… Действительно иногда жалко людей, просто не все адаптировались даже до сих пор к рыночной экономике, у нас много людей в возрасте, для которых в принципе тяжело как-то строить свое финансовое планирование с учетом долговой нагрузки, то есть они не привыкли брать кредиты и в каких-то жизненных стрессовых ситуациях этим могли воспользоваться. Либо мошенники, либо в принципе вполне добросовестные банки, но просто сам человек не осознавал, что он делает. К сожалению, универсальных рецептов тут нет. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим репортаж из нескольких российских регионов о том, как там живут должники. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: У нас еще один регион, Кемеровская область, Александр с нами на связи по телефону. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Александр, слушаем вас внимательно. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. У меня вот такой вопрос к вашим гостям. Скажите, пожалуйста, вот как вы думаете, нас не ожидает кризис, подобный американскому кризису конца 1920-х и начала 1930-х гг., так называемая Великая депрессия? Потому что вот такое ощущение, что мы катимся именно туда, с каждым годом, с каждым… все ниже, ниже. И вообще есть ли, так сказать, свет в конце тоннеля? Как вы думаете, когда-нибудь произойдет это улучшение, или все-таки будет только хуже? Петр Кузнецов: Хороший вопрос, да. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Рост невозвратов по кредитам к чему в итоге приведет, может привести? И для экономики последствия, и для общества последствия. Ольга Арсланова: И для банковской сферы. Павел Медведев: Ситуация очень тревожная. Действительно вы сказали, что некоторые люди берут кредиты, для того чтобы… Петр Кузнецов: …погасить кредиты. Павел Медведев: …расплатиться с ранее взятыми. Среди людей, которые ко мне обращаются, много таких, которые очень аккуратно выплачивают ипотеку за счет того, что они берут такие простодушные, беззалоговые кредиты в банках, и в конце концов банки перестают им выдавать, потому что они набрали слишком много. Они вынуждены брать в микрофинансовых организациях, где деньги стоят безумно дорого, и это уже та грань, за которой следует потеря квартиры. Вот ситуация, еще раз повторяю, очень тревожная. Я надеюсь, что 1929 года американского у нас не будет, но то, что мы сейчас наблюдаем, тоже очень невесело. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, вообще вот эта ситуация, когда люди перекредитовываются и даже вынуждены в микрофинансы идти, уникальна для нашей страны? Где-то еще вообще такое происходит? Иван Уклеин: Нет, в принципе такое наблюдается во многих странах, даже в некоторых развитых странах. Что касается американского кризиса, наверное, его точно не будет, потому что тогда была ситуация перепроизводства, затоваривания, то есть производственные мощности были на максимуме, просто некуда было девать то, что производилось в стране. У нас, соответственно, обратная проблема… Петр Кузнецов: Это не про нас. Иван Уклеин: У нас отсутствие экономического роста, у нас недозагруженные производственные мощности соответственно рабочие места, то есть проблема скорее в этой плоскости. Если мы соответственно говорим о том, что делать простым людям, – это один из самых сложных вопросов. Петр Кузнецов: Банки закладывают какой-то процент невозвращенных денег в своей деятельности? Иван Уклеин: Конечно, это закладывается в процентную ставку, в результате очень многие из тех, кто платят добросовестно, даже из своих небольших доходов, оплачивают для банков тот невозврат, который выдается другим. Петр Кузнецов: То есть все-таки у нас критическая точка по невозвратам еще далека, запас есть? Павел Медведев: Ну как? Банки теряют лицензии. Отчего они теряют лицензии? Наверное, они недостаточно закладываются. Ольга Арсланова: От этого? Иван Уклеин: На самом деле очень мало банков теряли лицензии из-за того, что кредитовали физических лиц и не рассчитали риск-аппетиты. Все-таки у нас большая часть банков лишается лицензий или из-за отмывания денег, вывода за границу транзита, либо из-за того, что кредитовали бизнес и собственников. То есть как раз-таки банки себя не обидят, обычно они перекладывают вот эти проблемы на плечи тех, кто платит по кредитам, закладывают в ставку для добропорядочных плательщиков. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим небольшой сюжет. Наши корреспонденты спрашивали жителей разных городов, какая часть зарплаты у них уходит на погашение кредита, тоже такое небольшое исследование. ОПРОС Ольга Арсланова: Давайте послушаем наших зрителей. У нас Пермский край еще на связи, Василия приветствуем. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Василий. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер или добрый день, как там у вас. Ольга Арсланова: У нас вечер. Петр Кузнецов: Как говорится, кому как повезет. Зритель: Мы очень-очень вас уважаем, вашу передачу. Слышно меня? Ольга Арсланова: Да-да, говорите, пожалуйста. Зритель: Мы очень вас уважаем, давно стараемся вам звонить, вот сегодня бог помог. Ольга Арсланова: Здорово. Зритель: Еще раз говорю, мы вас очень уважаем. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Зритель: У меня такая проблема. Я в «ВТБ24» взял кредит на автомобиль «Niva Chevrolet». Я работал в лесу, мы лес заготавливали. 2 года платил, получил письмо, поздравление, самый хороший клиент. Потом, через 2 года, мы потеряли работу, там все остановили. Я обратился в банк, чтобы меня перекредитовали. Письмо, заявку там оставили, сказали приходить через 2 недели. Приезжаем: «Вам отказано». Все, мне больше платить нечем было. Дело в том, что я заплатил страховку 50 тысяч, в наличку заплатил 150 тысяч. Машина стоимостью 500 тысяч, а мне насчитали 700 тысяч. И вот после этого я больше не мог платить, они мне… У нас с работой очень сложно, у нас все в городе, в поселке сидят без работы. Это ужас что делается. Ольга Арсланова: А что сейчас, Василий? Что вы будете делать? Зритель: А что будем? Был суд, банк подал в суд, когда я не мог платить. Банк оправдали, и мы ничего… Суд даже нас не спрашивал, почему не платим. Я начал объяснять, что у нас нет работы, – все, больше ничего не спросили, ничего, пошли на совещание, пришли, все, вы должны оплатить. Прошел месяц, приехали, у меня забрали машину, я остался без 150 тысяч, 50 за страховку, ни с чем остался. Работы нет, ничего нет. Так-то у меня земля, как бы тихонько-тихонько хочу открыть…, земля у меня была куплена еще до этого. Ольга Арсланова: Да, Василий, понятна ваша история, спасибо большое. Ну вот ситуация, когда действительно человек по объективным причинам не может платить, с чего нечего взять. Сейчас есть предложение ввести ипотечные каникулы, но это касается только ипотечников, которые потеряли работу или серьезно заболели. И опять же все равно придется выплатить эту сумму со всеми процентами. Петр Кузнецов: Ну что эти полгода? Ольга Арсланова: Можно ли меры, которые сейчас предлагаются и чиновниками, и банками, считать достаточными, учитывая тяжелую ситуацию в обществе? Павел Медведев: Конечно же, нельзя. Ольга Арсланова: Учитывая безработицу, низкие зарплаты? Павел Медведев: Конечно же, недостаточно. Такое впечатление, что часть общества не понимает другую часть. В части общества нет проблемы закредитованности, там не нужно брать деньги в кредит, а в части как раз без этого жить невозможно оказывается, и вот одна часть не понимает другую. Хотя некоторые не то что… Счастья на этой земле нам никто не обещал, но намного лучше можно организовать финансовые потоки даже в условиях, когда очень многие люди бедные. Петр Кузнецов: Иван, скажите, пожалуйста, но ведь ипотека – это экономический рост, потому что идет строительство жилья. В связи с этим вопрос, почему так мало у нас все-таки инструментов поддержки этой ипотеки, которая обеспечивает экономический рост? Иван Уклеин: Как раз государство предлагает определенные меры поддержки, в том числе молодым семьям, субсидирование ставки 6.5%. Но проблема в том, что очень многие люди берут кредиты, не понимая, что им придется достаточно много переплатить. К сожалению, многие не привыкли жить по средствам, берут кредиты, которые впоследствии не могут обслуживать, которые в том числе когда возникает просрочка из-за каких-то ситуаций со здоровьем, из-за ситуаций с работой, при этом люди отказываются от страховки умышленно. Все-таки в развитых странах это регулируется относительно честными страховками, то есть не как у нас просто инструментом давления зачастую на заемщика, что либо ты приносишь какую-то фиктивную страховку, либо мы тебе повышаем ставку на 2 процентных пункта. К сожалению, такие ситуации нередки, и люди вполне могли бы обойтись без кредитов, но влезают вот в эту долговую яму, впоследствии из-за того, что платить приходится больше и больше… Петр Кузнецов: Хорошо, мы их можем отсечь как? Мы можем ввести условия намного жестче, просто эти люди пойдут в те же самые МФО. Иван Уклеин: Банк России проводит последовательную политику по повышению финансовой грамотности, но это не решает проблемы текущей задолженности. Конечно, это очень большая головная боль на текущий момент, что делать с теми 11 миллионами граждан, у которых остаются неурегулированные долги. Петр Кузнецов: Иркутская область у нас на связи, Марина. Здравствуйте, Марина. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Марина. Ваша история? Зритель: Да-да, добрый вечер всем присутствующим. Петр Кузнецов: Добрый. Зритель: Вот я бы хотела такой вопрос осветить, даже не вопрос, наверное, а проблему. Я излишествами себя не балую, машину 600 и так далее. У меня просто возникла такая как бы необходимость, сломалась стиральная машинка, я пошла ее покупать, в магазине мне ее предложили купить под потребительский кредит. Сумма ежемесячная небольшая, 1 тысяча рублей, я на это согласилась. После этого меня прямо одолели банки, начиная со «Сбербанка», «Восточный Экспресс», все перечислять я не буду, целая куча банков мне звонят, предлагают, прямо навязывают вот этот кредит, прямо такая агрессивная реклама, прямо такая ставка, такие вот условия для меня конкретные и так далее. Значит, мне приходит куча SMS с этого банка, все меня туда зазывают. Я пенсионерка, мне 60 с лишним лет. У меня, конечно, есть проблемы, существуют, к примеру, мне надо зубы сейчас протезировать… Ольга Арсланова: На все не хватает, да? Зритель: Но я вот для себя решила, что сейчас я за машинку рассчитаюсь, потом буду решать проблему с зубами, ну чтобы вообще не остаться как бы без хлеба насущного, как говорится. И вот эта агрессия их, я так считаю, прямо конкретная такая, прямо нажим такой, я вот просто боюсь поддаться соблазну. И я вот против вот этих всяких рекламных трюков. Мне кажется, было бы правильнее, если бы наш Банк России вот эту проблему как-то решил, чтобы не было вот этих рекламных звонков, SMS и так далее. Вот. Ольга Арсланова: Спасибо. Поддерживают нашу зрительницу телезрители. Павел Медведев: Эту проблему решил законодатель: есть закон о персональных данных. Только полиция, по-видимому, этот закон не прочитала, а то можно было бы после первого же звонка сообщить в полицию, что вот с такого-то номера звонят, полиция бы встала со стула и пошла наказала того человека, который пристает без моего разрешения ко мне. Иван Уклеин: Нет, очень часто еще люди дают согласие, просто не смотрят, что подписывают, когда, например, заполняют заявку на кредит, заполняют свое согласие на передачу свои данных для различных рекламных рассылок или в другие кредитные организации и так далее. То есть здесь очень важно читать, что ты подписываешь, потому что часто граждане сами того не осознавая отдают свои телефоны в базы рассылок. Павел Медведев: Иван, это правда, но эта проблема теоретически по закону решается в тот самый момент, когда вам позвонили. Вы по телефону и говорите: «Прошу больше мне не звонить», – и сослаться на этот самый закон, который никто не читал. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, почему у нас такие сложности с реструктуризацией? Казалось бы, банку-конкуренту проще перекупить клиента, да, с чуть пониженной ставкой, но тем не менее увеличить себе… Павел Медведев: Вы очень больной вопрос поднимаете. Петр Кузнецов: Ну да. Павел Медведев: Дело в том, что непонятно, что такое реструктуризация, сколько она стоит. Центральный банк искренне уверен, что кредит стоит столько, сколько написано в правом верхнем углу на договоре, а на самом деле российский народ придумал прекрасное слово «накрутки». На самом деле реальная цена кредита, во-первых, неизвестна, надо уметь считать. Вот я учился долго арифметике, научился считать реальную стоимость кредита, она в 1.5-2.5 раза обычно выше, чем то, что написано в правом верхнем углу. Так не в этом самая страшная беда. Самая страшная беда состоит в том, что человек приходит в банк в один и в другой и не знает, где ему выгоднее взять кредит, потому что он-то эти довольно сложные вычисления произвести не может, не может накрутки перевести в процентную ставку. То есть вот эта проблема должна быть решена. А если человек идет и пытается перекредитоваться, то на него навешиваются новые накрутки, и оказывается, что ему вовсе не выгодно перекредитовываться, лучше тянуть тот старый воз, который он уже начал тянуть. Петр Кузнецов: Иван, а когда-то нам, помните, обещали 7%... Ольга Арсланова: …по ипотеке. Ну как обещали? Президент такую поставил задачу сделать ставку 7%. Петр Кузнецов: У нас ипотека лидирует в «Реальных цифрах», берут больше всего на ипотеку. Иван Уклеин: Ну смотрите, мы к этой задаче в принципе планомерно могли бы прийти, но прошли определенные геополитические события, то есть изменился вектор страны, вы помните, что произошло в 2014 году. То есть в некотором роде мы сейчас получили последствия того решения, и это… Ольга Арсланова: Но относительно недавно президент в очередной раз об этих 7% говорил, уже после 2014 года. Иван Уклеин: Ну пока в принципе ставки достаточно сильно выросли после 2014 года, пока Центральный банк тоже дал понять, что существенно снижать ставки он не будет. Павел Медведев: Ну вот эти льготные 6% остаются теоретически. Но только беда состоит в том, что государство выделило деньги семьям, а решают, предоставить эти деньги семье или нет, банки. И у меня очень много жалоб от людей, которые не понимают, почему банки не транслируют эту политику государственную в пользу семьи. Родился ребенок, когда нужно было ему родиться, а 6% не светит. Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что вот эта закредитованность и перекредитованность россиян – это серьезная проблема, подрывающая и экономику страны. У нас буквально минута на то, чтобы попробовать какой-то выход нащупать. С чего нужно начать в этой ситуации? Иван Уклеин: Первый совет еще раз всем гражданам: перед тем как взять какой-то кредит, обязательно подумайте, точно ли вам нужно это, или вы можете накопить. Бывают действительно разные жизненные ситуации, это и какие-то инвестиционные возможности для тех, кто зарабатывает, и какие-то совсем безумные жизненные ситуации для людей с маленькими доходами, когда какая-то не дай бог операция требуется, нет родственников или еще что-то. Нужно четко понять, на что вы идете, подписывая бумаги. Нужно всегда внимательно читать, что ты подписываешь. Ну и, конечно, то, что сказал Павел Алексеевич, – это некий элемент государственной политики, причем на разных уровнях, и на законодательном, и на исполнительном уровне, и действия Центрального банка так или иначе, безусловно, должны способствовать и повышению финансовой грамотности, и снижению долговой нагрузки в наименее социально защищенных слоях населения. Петр Кузнецов: Павел Алексеевич? Павел Медведев: Обращаю внимание граждан, что за кредит они покупают время и больше ничего. И каждый должен понять для себя, настолько ли дорогое для него время, чтобы платить, как один человек сказал, покупая телефон, платить еще за один, которого у него не будет. Иван Уклеин: Хорошо если так, а то и за квартиру, которой тоже не будет, то есть двойную стоимость. Павел Медведев: Если вы женились, вышли замуж, народили детей, время для вас очень дорого, – скорее всего, вам надо взять ипотечный кредит, для того чтобы было где детям жить. Но если вы у кого-то увидели накрученный гаджет, а у вас есть плохонький телефон, который работает, я думаю, что вам покупать время не надо. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: У нас время. Павел Медведев, общественный финансовый омбудсмен, Иван Уклеин, младший директор рейтингового агентства «Эксперт РА». Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Уклеин: Спасибо.