Марина Калинина: Мы к следующей теме переходим. В аптеках не хватает лекарств. Причем жители сразу нескольких регионов страны пожаловались на дефицит препаратов, и зачастую самых необходимых. Нет антибиотиков, противовирусных, иногда нельзя найти и рецептурные лекарства. Власти говорят, что люди сами виноваты – не надо было закупать лекарства впрок большими партиями. Давайте выясним, почему исчезают лекарства, кто в этом виноват и чего ждать дальше. Денис Чижов: Наши корреспонденты из Перми, Ижевска и Липецка провели опросы у аптек – интересовались, все ли лекарства удалось купить с первой попытки. Давайте узнаем результаты. ОПРОС Денис Чижов: Что же с этим «Арбидолом»? Вот из Мордовии тоже пишут: «Врач назначил «Арбидол», а в аптеках нет». А в Забайкальском крае нет градусников ни в одной сети аптек. Куда делись все эти лекарства и все эти препараты? Виктория Преснякова к нам присоединяется – исполнительный директор Ассоциации независимых аптек, глава Альянса фармацевтических ассоциаций. Виктория Валентиновна, здравствуйте. Виктория Преснякова: Здравствуйте, здравствуйте, коллеги. Марина Калинина: Ну расскажите, какая ситуация. Виктория Преснякова: Меня слышно? Марина Калинина: Да. Вы, наверное, видели и слышали, что говорили люди в разных городах, выходя из аптек: кто-то не может найти кислородных подушек, кто-то – «Арбидол»… Денис Чижов: «Парацетамола» нет в Нижегородской области. Марина Калинина: «Парацетамола», «Аспирина». Что происходит вообще? Общую картину обрисуйте. Виктория Преснякова: Ну, действительно, к нам практически каждый день в ассоциацию обращаются регионы с тем, что части препаратов нет. Это такие препараты, в частности, как «Парацетамол» и то, что перечислили, противовирусные препараты, обезболивающие. И действительно, такая ситуация есть. Здесь несколько причин. Естественно, выросший спрос. В последние несколько недель очень повысился… Марина Калинина: Виктория? Виктория Преснякова: Но есть еще одна причина: в наших аптеках скопилось много препаратов, которые в связи с маркировкой находятся в так называемом карантине. Марина Калинина: А вот про это поподробнее расскажите, пожалуйста, про эту маркировку. Виктория Преснякова: С 1 июля все лекарственные препараты подлежат обязательной маркировке. И получилось так, что маркировка сама, введение этой маркировки – это достаточно большой… для всей товаропроводящей цепочки, до аптечной сети. И это все совпало с пандемией, с новой волной коронавируса, когда спрос на препараты вырос, а в связи с введением обязательной маркировки мы не можем реализовывать эти продукты. Даже если они иногда есть в аптеке, из-за маркировки они в карантине. Есть и другой вопрос. Некоторые препараты даже минимального ассортимента, как «Парацетамол», они тоже не доходят до аптеки, поскольку застревают на каком-то этапе этой товаропроводящей цепочки – например, у дистрибьюторов. То есть система не отлажена, система очень громоздкая, сложная. Эта система запускалась в первую очередь для того, чтобы защитить конечного потребителя. Но на сегодняшний день получается, что как раз потребитель и страдает. Денис Чижов: Виктория, вы сказали, что спрос вырос, и в том числе поэтому лекарства в некоторых аптеках пропали. Но ведь уже прошла – сколько? – неделя-две после того, как спрос вырос. Разве это не достаточный срок, чтобы уже сделать дозаказы и перестроиться на новые объемы? Виктория Преснякова: Еще раз вам говорю: введение обязательной маркировки затрудняет эту схему, эту систему. Понимаете? Денис Чижов: Нет, я про «Парацетамол», например. Это тоже маркировка? Виктория Преснякова: Конечно. Все препараты. Денис Чижов: А, даже такие простые? Виктория Преснякова: Все препараты подлежат, даже такие простые, даже копеечные препараты: «Цитрамон», «Парацетамол». Все-все-все препараты. Все лекарственные препараты подлежат обязательной маркировке. И все проходят через систему мониторинга движения лекарственных средств – так называемый «Честный знак». И на каждом этапе товаропроводящей цепочки у нас сейчас проблемы: у производителя – свои, у дистрибьютора – свои, у аптеки – свои. Но аптеки еще столкнулись с тем, что вынуждены отказывать покупателям. И это достаточно сложно морально. И действительно, социальная функция аптек таким образом не может быть выполнена по этой причине. Денис Чижов: Виктория… Марина Калинина: Слушайте, ну нельзя же так. Сейчас же такое положение, что, в общем, близко к чрезвычайному. Столько каждый день заболевших. Все обращаются за практически одними и теми же лекарствами. Может быть, как-то на уровне властей отложить эту маркировку и уже как-то продать эти лекарства людям? Ну не знаю, чисто теоретически. В общем, это первое решение, которое приходит в голову. Если эти лекарства есть в наличии, но их невозможно продать… Виктория Преснякова: Вы, безусловно, правы. И мы такую работу ведем на всех уровнях. Мы обращаемся во все регуляторные органы на уровне власти. Мы пишем от своей ассоциации, от Ассоциации независимых аптек. Ассоциация российских фармпроизводителей написала свое письмо. Это для того, чтобы обозначить, что на самом деле ситуация достаточно срочная и требует вмешательства на самом высоком уровне. Я думаю, что… Сейчас уже подключились депутаты, поскольку из каждого региона, как я сказала, приходят не очень утешительные вещи. Мы об этом всем сообщаем. И вчера, насколько я знаю, и сегодня депутаты готовят свое письмо в Правительство, с тем чтобы принять срочные меры, чтобы не допустить тотального дефицита лекарственных средств именно в условиях пандемии. Мир сейчас борется с пандемией. А получается, что мы сделали некий такой препон, чтобы лекарственная доступность не была доступна, чтобы лекарственное обеспечение не было доступно нашим гражданам в регионах. Денис Чижов: Виктория, оставайтесь с нами. Давайте мы прием сейчас звонок, послушаем, что происходит в Саратове с лекарствами. Светлана до нас дозвонилась. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Денис Чижов: Ну что? Зритель: Я хочу тоже сообщить вам, что в Саратове тоже пропадают лекарства, «Арбидол» пропадает. И нет градусников вообще, дефицит. Люди не могут ничего купить. Хотя сейчас больных в поликлиниках… Забиты просто поликлиники! Люди болеют в очень большом количестве. И никто ничего купить не может, все жалуются на аптеки. Есть только очень дорогие препараты. Я сама болею… Виктория Преснякова: Алло. Да, я здесь. Зритель: «Арбидола» нет. Виктория Преснякова: Меня видно, слышно? Денис Чижов: Да-да-да, мы вас слышим. Вот тоже в подтверждение из Ростовской области сообщение: «Обычный ртутный градусник у нас стоит 420 рублей, хотя летом еще 75 рублей стоил». Виктория, ответьте, пожалуйста, на такие сообщения от наших телезрителей. Кировская область подозревает, что аптеки умышленно создают дефицит. И еще из Тверской области сразу вдогонку – предполагают, что просто аптеки не хотят возиться с дешевыми препаратами. Виктория Преснякова: Ну, это хороший вопрос от населения. И я хочу заверить, что это совершенно не так. Если бы было возможно вывести на экран ту переписку с аптеками, с заведующими, с владельцами аптек, которые пишут мне с такими же проблемами… В закупке термометры подорожали очень сильно. Никаких дешевых термометров уже и в помине нет. Выросли цены и на другие препараты минимального ценового сегмента, на недорогие. И что я хочу вам сказать? Аптеки столкнулись сейчас с очень непростой ситуацией. С одной стороны, они должны обеспечить наличие. С другой стороны, у них нет физической возможности, экономической возможности обеспечить это наличие по доступным ценам. А иногда просто нет физической возможности обеспечить это наличие. Если бы вы видели те слезные такие же высказывания и письма в мой адрес от аптек, которые мне пишут, знаете, это было бы, наверное… Ну, это просто очень неприятная ситуация. Поверьте, аптеки в этой ситуации не наживаются. И они стали такими же заложниками ситуации, как и мы с вами, обычные потребители. Денис Чижов: Вот такой ответ в Тверскую область отправляется. Виктория, еще из Свердловской области вопрос, точнее – утверждение. Скажите, так это или не так. Андрей пишет: «Если в аптеке закончились какие-то лекарства, то заведующий аптекой обязан сделать заказ, чтобы завезти эти лекарства». Это верно или нет? Нужно требовать? Виктория Преснякова: Ну смотрите. Есть минимальный ассортимент, который должен присутствовать в аптеках. Мы как раз столкнулись с тем, что некоторые препараты исчезли… Денис Чижов: Даже из минимального ассортимента? Виктория Преснякова: Из минимального, да, из минимального ассортимента. Аптеки не могут заказать у поставщиков лекарство, его просто нет. Еще вам скажу такой момент. Сейчас для того, чтобы заказать дефицитные лекарства, аптеки делают заказы в три часа ночи, в пять часов. То есть у поставщиков небольшое количество выбрасывается, и не все аптеки успевают сделать эту закупку. Кто-то мог сделать запас, закупить. Но никакой запас аптечный… Аптека не предусмотрена для большого количества хранения товара. Он не обеспечит тот спрос, который есть сейчас. Поэтому, действительно, аптека из минимального ассортимента обязана иметь все постоянно. И есть даже штрафные санкции. То есть аптеке купить негде, препарата нет физически, но штраф прокуратура выписывает. Марина Калинина: У нас есть еще один звонок, насколько я понимаю, если я не ошибаюсь, из Башкирии. Любовь у нас на связи. Любовь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: Может, Виктория Преснякова и не по этому вопросу, но у меня вопрос возник. Неделю ищем препарат в Уфе. Мы сами живем за городом. У меня сестра – инвалид первой группы, болезнь Паркинсона, и «Тидомет Форте» ей жизненно необходим. Он у нас заканчивается, последний блистер остался. Вот вчера купила аналог за 800 рублей, а того препарата нет. Говорят, что поставщик то ли не может поставлять, то ли не хочет. Мы даже не знаем, что уже дальше делать. Дело в том, что заказывали в аптеке. Нам отзванивались – приезжаем, покупаем. Пусть и дорогой препарат, но он ей каждый день нужен в течение… Марина Калинина: Любовь, мы поняли вас вопрос. Давайте дадим возможность Виктории, может быть, ответить. Виктория Преснякова: Я уже ответила. Это то, о чем я вам говорила. Понимаете, мы столкнулись с тем, что нет минимального ассортимента, обязательного, и нет жизненно необходимых и важнейших лекарств. Это та ситуация, с которой столкнулась не только Уфа, а столкнулись и другие регионы. Марина Калинина: А делать-то что? Вот самый главный вопрос: что делать-то в таких ситуациях? Ну, вы же сами говорите, что жизненно важные и необходимые лекарства, без которых люди жить не могут. Как быть? Виктория Преснякова: То, что вы сказали вначале – это действительно так. Нам сейчас на государственном уровне, на уровне Правительства надо принимать… Марина Калинина: То есть отменить эту маркировку пока хотя бы? Виктория Преснякова: Отменить ее нельзя. Мы написали свои предложения. Мы готовы внедрять эту маркировку, но в тестовом режиме, без штрафных санкций, чтобы у аптек и у поставщиков была возможность, когда нет ответа из системы мониторинга движения лекарственных средств, чтобы они могли, имели возможность в такой ситуации препараты принимать и продавать, чтобы препараты доходили до пациента. Марина Калинина: Ну, будем надеяться, что этот вопрос решиться в ближайшее время и люди не будут страдать. Спасибо большое. Это была Виктория Преснякова, исполнительный директор Ассоциации независимых аптек. Очень много сообщений из совершенно разных городов. Денис Чижов: И с разными препаратами, которых не хватает. Марина Калинина: Причем даже не противовирусных, а, например: «Пропал «Омез», который совсем не от вируса, а от всяких желудочных заболеваний». Денис Чижов: «Фталазола» не хватает в Иркутске. Марина Калинина: «Сумамед». В общем, очень много, конечно, проблем. Давайте к следующему эксперту. У нас на связи Виктор Дмитриев, генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических как раз производителей. Виктор Александрович, здравствуйте. Виктор Дмитриев: Добрый день. Марина Калинина: Испытывают люди проблемы огромные с тем, чтобы приобрести в аптеках лекарства. Сами аптеки говорят, что с этой маркировкой проблемы. Какие у вас есть на этот счет проблемы? Что вы как производители можете сказать? Виктор Дмитриев: Ну, единственное – я могу подтвердить слова Виктории Валентиновны. На самом деле у нас возникли проблемы, которые, по большому счету, были абсолютно прогнозируемые. Мы с 1 июля запускали не готовую к реализации систему. Мы об этом (мы – в данном случае представители бизнеса) информировали все ветви власти, начиная с марта. Как только закрылись границы, мы как производители поняли, что мы не сможем по-человечески отладить оборудование, потому что оборудование для маркировки в основном все иностранное. Соответственно, для наладки должны были приехать представители зарубежных компаний-поставщиков данного оборудования. Соответственно, этот момент уже был нарушен. Это первое. Соответственно, мы запустили систему в полуналадке, и мы ее доналаживаем уже по ходу работы. Это первое. Второе. Вся система МДЛП (или как она называется – «Честный знак») по-человечески в боевом режиме не была испытана. И несмотря на все заявления, которые мы слышали от операторов, что в мае был проведен тест нагрузки, в 10 раз превосходящей плановую, сегодня мы увидели, что в обороте у нас находится лишь 10%, по словам оператора, продукции запланированной, но система постоянно дает сбои. Самое страшное, что лекарств достаточно, они производятся, они находятся на складах, но они не могут двигаться из-за того, что система не работает. Мы получаем эти сигналы абсолютно отовсюду. Мы сейчас находимся (мы – в данном случае производители) под угрозой срыва госконтрактов. То есть мы произвели продукцию, но отпустить ее по госконтракту мы не можем. Помимо физических моментов, у нас и юридические проблемы: мы можем попасть в Реестр недобросовестных поставщиков. Поэтому вчера я обратился с письмом открытым к председателю Правительства, чтобы оперативно было создано совещание с участием заинтересованных ФАИВов, операторов и представителей отрасли для того, чтобы решить, как нам жить дальше, потому что все предыдущие совещания и встречи (а их было многочисленное количество), они, к сожалению, ни к чему не привели. Сегодня механизм не работает. И это прогнозируемая причина возможной дефектуры. Денис Чижов: Виктор Александрович… Марина Калинина: Сейчас, Денис. Ну смотрите. Пандемия началась в марте, ну, плюс-минус. Неужели не было понятно, что с июля ну никак нельзя вводить эту новую маркировку, что будет расти спрос на лекарства? Виктор Дмитриев: Для нас это было абсолютно понятно. Буквально в начале июня все отраслевые ассоциации, в которые входят и производители, и дистрибьюторы, и аптеки, обратились с письмом к президенту страны с просьбой перенести старт этого процесса как минимум на полгода. К сожалению, мы не были услышаны. Был применен такой мягкий вариант, когда разрешили обращаться и маркированным, и немаркированным продуктам. И мы получили те проблемы, которых мы вообще не ожидали, потому что добросовестные производители, которые успели установить оборудование и начали маркировать свою продукцию, оказались в худшем положении. Во-первых, они увеличили себестоимость за счет всех этих нововведений – оборудование. Плюс у нас снизилась скорость производственных линий, вырос брак из-за нанесения этих криптокодов. Но товаропроводящая цепочка не захотела брать маркированную продукцию, потому что с ней было много этих прогнозируемых проблем. Соответственно, вся эта продукция уходила на склады и в карантинные зоны. При этом я должен отметить, что за каждый код, который наносится на упаковку, мы платим как производители 60 копеек: 50 – оператору, а 10 копеек – НДС. Поэтому я еще раз говорю о том, что добросовестные производители в абсолютно невыгодном положении оказались. То есть, помимо увеличения себестоимости, мы потеряли свои ниши, которые заполнили немаркированной продукцией. Но она тоже заканчивается, потому что разрешение на ввод в оборот немаркированной продукции у нас работало только до 1 октября. Сегодня эти разрешения могут получить только импортеры, и только на ту продукцию, которая была произведена до 1 июля. Как вы понимаете, она не покрывает весь ассортимент, необходимый и аптекам, и нашим пациентам, нашему населению. Марина Калинина: Спасибо. Денис Чижов: Секундочку! Виктор Александрович, наши телезрители пишут, что все-таки лекарства дорожают. Скажите, а в каком месте цепочки от производителя до аптеки все-таки проблема-то? Где дорожает? Виктор Дмитриев: Это чуть-чуть другая проблема, она не связана с маркировкой. Дело в том, что на 90% в стоимости лекарств заложена стоимость субстанций, из которых готовится готовая лекарственная форма. В основном все субстанции – зарубежные. Соответственно, покупают их на валюту. Как только меняется курс (а вы можете сравнить курс, который был в феврале, и курс, который сегодня), соответственно, дорожает и рублевый эквивалент этого. Это одна из причин подорожания. Но здесь я должен сказать, что у нас есть список жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов. Вот на те препараты, которые в этот список входят, на них цены поднимать нельзя. Соответственно, можно поднимать только раз в год с разрешения ФАС и Минздрава, и не выше, чем на официальный уровень инфляции. Поэтому на эти препараты цены держатся, даже когда это не выгодно производителю. Соответственно, компенсацию тех потерь, которые производитель, производящий препараты из этой линейки, несет, он компенсирует либо за счет тех препаратов, которые в этот список не входят, либо вынужден снимать эти препараты с производства, потому что их производство становится не только невыгодным, а оно становится убыточным. Об этом мы тоже много раз говорили. И это тоже одна из причин того, что ряд препаратов исчезают с наших полок. То есть производители и поставщики зарубежные отказываются их поставлять по тем ценам, которые зафиксированы, потому что долларовый эквивалент ушел вверх. Денис Чижов: Вот такой замкнутый круг и возникает. Марина Калинина: Спасибо. Ну, мы очень надеемся, что как-то все ваши вопросы решатся в ближайшее время и мы не останемся без лекарств. Виктор Дмитриев: Мы тоже очень на это надеемся. Марина Калинина: Спасибо. Виктор Дмитриев, генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей, был у нас на связи. Денис Чижов: У нас совсем чуть-чуть времени осталось. К нам присоединяется Ян Власов, руководитель Совета общественных организаций по защите прав пациентов Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. Ян Владимирович, ну как же все-таки защитить права пациентов, если нужны лекарства, а купить их нельзя? Ян Власов: Добрый день. Ну, во-первых, надо все-таки сделать определенного рода попытки изменить состояние нормативной базы. Денис Чижов: Эти попытки уже делают, мы видим, но люди-то не могут эти нормы изменить. Ян Власов: Попытки делают не только те, которые, собственно говоря, являются участниками этой цепочки. Этими попытками занимается и Всероссийский союз пациентов – тоже и письма, и прочие вещи. Что делать? Во-первых, все-таки существует аптечная система, и, слава богу, она достаточно широкая. В некоторых аптеках есть нужные препараты. Вопрос связан с тем, что… Я бы начал не с того, что делать. Не допускать – вот это главное, что делать. А не допускать – это значит обсуждать с людьми (и с пациентами, и с экспертами от сообщества медицинского, от сообщества бизнесменов), каким образом подобные нормативные акты могут сказаться на здоровье людей. Вот с этого надо начинать. А когда уже сейчас все произошло, говорить: «Давайте бежать и искать там. А в какой конец? Что делать?» – это неправильный подход. Мы все время затыкаем какие-то дыры. Давайте разумно подходит к нормативной базе и принимать решения взвешенно, оправданно – тогда, собственно говоря, у нас таких проблем не будет. Марина Калинина: А почему же не подходили тогда? Вроде бы все всё понимают. Ян Власов: А кто сказал, что не подходили? Подходили. Денис Чижов: Но не близко. Ян Власов: Достаточно близко. Даже было сказано, что президенту письмо прислали. Но людей, которые принимают решения, в общем-то, видимо, не сильно их интересует мнение граждан. Вот и получаются результаты. Денис Чижов: Ну хорошо. А гражданам-то все-таки как защитить свои права? Мы можем внести свой вклад как пациенты? Я пришел – нет лекарства. Что мне сделать, чтобы повлиять на ситуацию? Ян Власов: Первое, что вы делаете… Ну, во-первых, если нет лекарства в аптеке… Денис Чижов: Обошел по всему району, в Интернете посмотрел. Ну, это если в Москве. А, допустим, в отдаленной деревне две аптеки или одна. Ян Власов: В таком случае, если нет этого нигде, то можно попытаться заказать из районного центра. Сейчас можно препараты получить через DHL… Денис Чижов: DHL, я думаю, не очень-то доступен жителям деревни. Там такие тарифы! Ян Власов: Вы хотите, чтобы руководитель всей этой цепочки аптек привез непосредственно на дом препарат, что ли? Денис Чижов: Да я-то – нет конечно. Но хочется защитить этих людей, которые даже «Парацетамол» не могут купить. Ян Власов: И нам хочется защитить этих людей, и нам хочется их защитить. Для того чтобы препараты в системе были, надо создавать систему жизнеспособную. А жизнеспособность системы зависит, к сожалению, от решений людей, которые не спрашивают вопрос у этой системы, насколько она жизнеспособна, при принятии того или иного решения. Марина Калинина: Ян Владимирович… Ян Власов: На сегодняшний день у нас есть советы общественных организаций в Росздравнадзоре. Они, может быть, не достаточно эффективные, с точки зрения лекарственного обеспечения через аптеки, но, поверьте, это достаточно неплохой, собственно говоря, механизм для обеспечения пациентов дорогостоящими лекарственными препаратами, которые закупаются за бюджет либо регионов, либо федеральный бюджет. То есть в этой части, можно сказать, проблему можно решить. А необеспечение через аптеки, которые являются сами по себе коммерческими структурами в основном, и обязать эти аптеки иметь у себя те или иные… Вот правильно говорили до этого, что можно иметь тот или иной препарат обязательно. Но есть ли некий перечень, где можно было бы иметь эти препараты, и можно добиваться его наличия? На самом деле это коммерческие структуры, они не обязаны продавать те препараты, которые продавать не выгодно. Было сказано, что аптеки занимаются в том числе и дешевыми препаратами. Могу сказать абсолютно смело, что так называемое вымывание дешевого сектора имеет место быть. И аптекам не выгодно заниматься низкомаржинальными препаратами, поэтому в аптеках их мало. Марина Калинина: Спасибо большое. У нас просто, к сожалению, время закончилось. Спасибо. Ян Власов, руководитель Совета общественных организаций по защите прав пациентов Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения. Мы на этом с вами прощаемся. До завтра. Это была дневная часть программы «Отражение». Пока! Денис Чижов: Пока!