Оксана Галькевич: Ну, вот так у нас сегодня складывается эфир, мы во многом его построили на темах, которые нам принес Петербургский экономический форум. И еще одно сообщение, которое мы тоже из Северной столицы получили, там он продолжается, этот форум, и которое мы сегодня хотим с вами тоже обсудить. Александр Денисов: «Из подушки безопасности вытряхивают доллары»: министр финансов Антон Силуанов объявил на Петербургском международном экономическом форуме, что Фонд национального благосостояния избавляется, так сказать, от Бенджамина Франклина в пользу Мао Цзэдуна, который изображен на юанях. Оксана Галькевич: Вот как сегодня, давайте посмотрим, выглядит та самая структура средств ФНБ. 35% мы сейчас держим в долларах, столько же в евро, 15% в юанях и по 10 и 5% соответственно в британских фунтах и японской иене. Александр Денисов: К концу месяца в фонде не останется ни доллара, 40% средств будет храниться в евро, треть в юанях, вполовину сократится доля английского фунта, долю золота нарастят до 20%. Оксана Галькевич: Разные оценки. Когда вот это сообщение появилось вчера на информационных лентах, тут же появились разные оценки экспертов, в экспертном сообществе. Мы сейчас тоже обсудим эту тему со специалистом, с экономистом, но, как всегда, друзья, хотим обратиться к вам, уважаемые зрители, нам всегда важно знать, что вы думаете. Пишите и звоните, пожалуйста, телефоны бесплатные у вас на экранах, кстати, по этой теме, по поводу того, что мы избавляемся от доллара в ФНБ, уже много писали с начала эфира, – продолжайте, выходите на связь, пишите-звоните, все это бесплатно, ждем вас очень. Александр Денисов: В студии у нас Константин Корищенко, доктор экономических наук, профессор РАНХиГС. Константин Николаевич, добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Константин Николаевич. Константин Корищенко: Здравствуйте. Александр Денисов: Прежде чем приступим к экономике в целом, к политике тоже, для рядового гражданина что это означает, быстрее скидывать доллары имеющиеся у него, если имеются? Константин Корищенко: Ну, давайте, да, не будем пока вглубь залезать, а вот именно про это. Александр Денисов: Да-да. Константин Корищенко: Я бы это рассматривал как некоторый сигнал, если хотите. Что в этом сигнале есть? В этом сигнале есть: доллар – это плохо, евро, юань – это нормально, золото – это хорошо, вот если так читать между строк или даже построчно. Если чуть-чуть глубже копнуть, то мы понимаем, что юань – это тот же самый доллар, ну с точки зрения своего поведения, он привязан к доллару, поэтому доходы, которые связаны с долларом, и доходы, которые связаны с юанем, они примерно то же самое. То есть в этом смысле доходы что от юаня, что от доллара ну плюс-минус. Доходы от евро сегодня, мы понимаем, низкие, ставки нулевые и так далее. Поэтому положительного с точки зрения доходов, если с этой точки зрения смотреть, то это, конечно, золото. Оксана Галькевич: Тут просто я хочу вам задать вот какой вопрос. Давайте, вот люди спрашивают, а что вообще за ФНБ такой, что это такое. Константин Корищенко: А, вот, я же... Оксана Галькевич: Это что, бюджет? Это то же самое, что бюджет? А почему же там тогда рублей нет? Это все-таки инвестиции, да, это не... ? Константин Корищенко: Я... Давайте вот по порядку. Оксана Галькевич: Давайте, да. Константин Корищенко: Откуда он у нас вообще появился? У нас появился, раньше был Резервный фонд и так далее, я не буду всю эту историю рассказывать, но появилось это потому, что после кризиса 1998 года мы выяснили наконец еще раз, что если цена на нефть падает, то нам будет плохо, поэтому давайте-ка мы, пока цена высокая, будем что-то накапливать. Но мы же понимаем, что если то, что накапливается, лежит на столе, то оно тратится, поэтому надо это засунуть в самую дальнюю тумбочку, чтобы туда никто не залез, а еще лучше закрыть на замок, а еще лучше сделать так, чтобы их нельзя было быстро потратить. Поэтому были сделаны фонды, которые не находятся в бюджете, они находятся за пределами бюджета. Поэтому каждый раз, когда вы хотите что-то из них потратить, или сейчас он уже один, вы должны либо принять специальное решение о том, чтобы его потратить, либо принять решение о том, чтобы часть этих денег перевести в бюджет. Поэтому бюджет – это все то, что мы знаем про социальную поддержку, индексации, регионы и так далее, и так далее, а ФНБ – это про особые решения, которые либо персонально принимаются, персонально я имею в виду по проекту, либо принимаются, когда рассматривается очередной бюджет, со словами «мы должны чуть-чуть сохранить» или «мы должны чуть-чуть потратить». Оксана Галькевич: Но все-таки вот хочется понять. Значит, если мы избавляемся от долларов в ФНБ, это означает ли, что мы избавляемся в принципе от доллара? Что у Центробанка нет... Константин Корищенко: Нет-нет-нет, подождите, мы с вами сейчас разбирались, что такое фонд, а теперь давайте посмотрим, что такое это решение. Значит, вот, извиняюсь, можно я приведу простое сравнение, оно, наверное, поможет. Вот если у вас в карманах, ну не платья, видимо, плаща или пиджака лежит 1 тысяча рублей условно, то мне кажется, что вам абсолютно все равно, будет ли у вас она лежать в одном кармане или у вас будет лежать 500 рублей в одном и 500 рублей в другом, да? То же самое и с Фондом национального благосостояния и золотовалютными резервами Центрального банка. Фонд национального благосостояния находится внутри резервов в Центральном банке и хранится (беру в кавычки, но по смыслу правильно) «внутри» Центрального банка, у Центрального банка. Поэтому увеличим мы что-то, уменьшим мы что-то внутри ФНБ, это будет иметь значение только тогда, если сам Центральный банк в целом поменяет резервы. Оксана Галькевич: Ага. Константин Корищенко: А пока это неизвестно, это все, так сказать, перекладывание из правого кармана в левый. Александр Денисов: Константин Николаевич, можно я вернусь к началу? Оксана Галькевич: Я просто, Саш, хочу уточнить просто... Александр Денисов: Все-таки для потребителя хочется понимать, хочется понимать... Оксана Галькевич: Саш, можно уточнить? Александр Денисов: ...в долларах, в евро или в юанях, потому что все сидят ждут ответа. Оксана Галькевич: Саш, можно я уточню? Просто я вот по своему вопросу... Александр Денисов: Да, сейчас уточнишь. Или как любой эксперт вы ответите так расплывчато, ни то ни се, ни пятое ни десятое, Константин Николаевич? Оксана Галькевич: Мы сейчас подойдем к этому вопросу. Я просто хочу понять... Константин Корищенко: Я отвечу. Оксана Галькевич: Означает ли это, что мы в принципе в экономике от долларовых расчетов избавляемся? Потому что люди этого не понимают. Константин Корищенко: Подождите, опять же... Оксана Галькевич: Вот коротко. Константин Корищенко: Коротко три вопроса. Первый: изменение структуры ФНБ пока ничего не означает. Оксана Галькевич: Все. Константин Корищенко: Через полгода, когда Центральный банк объявит, как изменятся его резервы, тогда мы можем прийти и рассуждать уже, что реально произошло, пункт №1. Оксана Галькевич: Ага. Константин Корищенко: Пункт №2. Мы пытаемся избавиться от доллара в наших активах, в наших инвестициях по тем причинам, что, если мы держим доллары, мы, во-первых, кормим ненавистную Америку, во-вторых, потому что на нас накладывают санкции, вот. И третье: можем ли мы избавиться от расчетов в долларах? Вот я предполагаю, поживем – увидим, что Центральный банк от долларов-то особенно не избавится. Он может избавиться от американских облигаций, что он уже сделал, а от долларов не избавится. Почему? Потому что на сегодня больше 2/3 точно, а то и на самом деле 80% мировых расчетов осуществляется в долларах, и это мы себе в ногу выстрелим, если мы избавимся от долларов, потому что то выгодное расчетное средство, как доллар, убрав его, мы просто будем переплачивать. Александр Денисов: Гражданам ответьте все-таки... Константин Корищенко: Гражданам я хочу ответить другое. Если граждане находятся внутри Российской Федерации и не живут в Америке, не проводят там по полгода, или там неважно где еще, то им эти доллары интересны только с одной точки зрения, с одной, если они опасаются, что рубль будет девальвироваться. Вот в зависимости от того, боятся ли люди девальвации или не боятся, они могут принимать решение, держать доллары или не держать, это единственный смысл. Оксана Галькевич: Но мы этого не знаем, будет девальвация или нет. Константин Корищенко: Так и я этого не знаю, и беда в том, что никто этого не знает с 2013–2014-х гг., когда мы объявили свободное плавание, когда мы перешли к инфляционному таргетированию, когда у нас при каждом чихе на рынке нефти доллар, точнее рубль, улетает неизвестно куда, и так далее. То есть мы на самом деле создали некоторый комфорт экспортным компаниям за счет того, что все мы как граждане, в общем-то, живем с 2014 года в состоянии непрерывной... Александр Денисов: Константин Николаевич, все-таки вы вот четко не ответили на этот вопрос. Ну бог с ним... Константин Корищенко: На что, на что? Александр Денисов: Юань, или доллар, или евро? Константин Корищенко: Юань – валюта достаточно сегодня неудобная, потому что она неликвидна. Но после 2022 года, когда пройдет Олимпиада в Китае, Китай запустит свой цифровой юань, очень много людей уедут из Китая с юанями, только цифровыми, и не в кошельках физических, а в электронных, и смогут этими юанями рассчитываться на той же Alibaba в три секунды. И тогда действительно может оказаться, что юань цифровой – это не так уж и плохо. Александр Денисов: Насчет доллара зашел разговор сегодня у Себастьяна Курца с Владимиром Путиным, там модератор задал вопрос Курцу, зачем нам третий лишний, вот про Украину так у них было, строился разговор, и про доллар: вы у нас покупаете газ, зачем нам расчеты в долларах. И Курц ответил: понимаете, для нас это вопрос экономический, а не геополитический. На самом деле стоит разобраться, так ли это на самом деле, вот я так предполагаю, что, скорее всего, геополитический. Для нас это какой вопрос, учитывая, что через 2 недели встреча в Женеве с Байденом и мы объявляем о дедолларизации Фонда национального благосостояния? Константин Корищенко: Ну, я думаю, что дедолларизация Фонда национального благосостояния – это примерно то же самое, как, по-моему, неделю назад Америка сказала: мы с вашим «Северным потоком» бодаться не будем, так уж и быть, но на пару десятков ваших граждан наложим какие-то санкции. Декорация? – ну, по большому счету да. Поэтому я думаю, что это скорее все-таки политические действия, и то политическое действие, и это политическое действие, которое является совершенно нормальным в дипломатической сфере, но к экономической жизни это имеет очень мало отношения. Оксана Галькевич: Ну вот смотрите... Александр Денисов: Не усложняем ли мы свою жизнь? Вот тот же Курц, его спросили «Вы будете вести расчеты в долларах?». Что нам делать, терять на конвертации? Константин Корищенко: Нет, подождите, кто сказал о том, что мы перейдем на расчеты в долларах? Я не имею в виду, что мы хотим, я говорю о том, что мы перейдем. Мы перешли на расчеты с Китаем в юанях, да, по части нашей продукции, но это же то же самое, что в долларах, как я объяснил, что юань, что доллар. Если бы мы перешли на рубли, это была бы другая история, но рубли... Александр Денисов: Я имею в виду, что с Европой, мы призываем ее рассчитываться в евро, а она по-прежнему хочет в долларах. Константин Корищенко: А с Европой... Александр Денисов: Для нас это удобно или нет? Константин Корищенко: Смотрите, а с Европой... Для нас это было бы удобно, и, наверное, Европе это было удобно, и, возможно, Европа бы сейчас переводила часть контрактов. Но представьте себе, все контракты нефтяные, все стандарты я имею в виду цен, все выражены в долларах. Как только вы зафиксируете, а расчет-то начинается с фиксации цены, правильно, вы же в контракте пишете цену, – как только вы зафиксируете в контракте цену в евро, вы тут же попадаете на валютный риск: у вас доллар к евро скачет, и у вас цена то в выигрыш, то в плюс. А обратите внимание, например, в той же Америке, не как похвала, а как просто пример рационального поведения, ни одна экспортная компания не может сдавать налоговую отчетность, если в ней нет информации о том, что она захеджировала цену на нефть, то есть она каким-то образом сделала так, чтобы скачки цен на нефть на нее не влияли. То же самое в Европе. Поэтому это просто лишний, дополнительный риск, который никакой выгоды, кроме потерь, не несет, я имею в виду для Европы переход с доллара на евро. Потому что для них евро и доллар с точки зрения проведения платежей и так далее – это одно и то же, разницы нет никакой. Оксана Галькевич: Но, с другой стороны, вот я все-таки уточню вопрос Саши, – а зачем именно сейчас мы принимаем такое решение, когда, так сказать, рубль-то сильно укрепился? Константин Корищенко: Ну, насчет «сильно» я бы все-таки... Оксана Галькевич: Несколько укрепился, скажем так. Константин Корищенко: Вот, вот, да. Оксана Галькевич: Хорошо, сильно не сильно, несколько укрепился. Мы, собственно, потеряем на этой некой конвертации, да, избавляясь от последних 35% в ФНБ этих долларов. Может быть... ? Константин Корищенко: Нет, еще раз, подождите. Оксана Галькевич: Что, прямо горит совсем, надо до конца месяца это сделать? Константин Корищенко: Вы предлагаете... Оксана Галькевич: Я не предлагаю, я спрашиваю. Константин Корищенко: Нет, не то что предлагаете, вы спрашиваете, извините, я оговорился. Вы спрашиваете, почему мы держим Фонд национального благосостояния в рублях, да? Я по-другому формулирую, если я правильно понял мысль. Ответ: ни в долларах, ни в евро, ни в юанях и так далее средства не держат, а держат их в ценных бумагах, которые выражены в этой валюте. Теперь представим себе, мы говорим: «Давайте держать Фонд национального благосостояния в рублях». Какая самая надежная ценная бумага? – это российские государственные облигации. Давайте держать средства Минфина в государственных облигациях Минфина, да? Мягко говоря, не очень логично. Или в государственных облигациях, ну не государственных, а облигациях Центрального банка, тоже это и так уже есть. Поэтому с точки зрения, во-первых, возможностей хранения, во-вторых, с точки зрения защиты от колебаний, которые у нас самые страшные, обратите внимание, мы уже с вами выяснили, самые страшные колебания – это не инфляция для бюджета и так далее, самые страшные колебания – это колебания цен на наши экспортные носители, они по масштабам значительно больше. И поэтому если наш бюджет будет держать деньги в долларе и вдруг придется делать девальвацию рубля, давайте угадаем с трех раз, наш бюджет проиграет или выиграет. Ответ: конечно, выиграет. Поэтому если наш бюджет держит деньги в иностранных ценных бумагах, в иностранной валюте, то от любой девальвации рубля наш бюджет выигрывает. Александр Денисов: Еще к Фонду национального благосостояния. Он же формируется за счет нефтяных сверхдоходов, там что-то отсекается, поступает... Константин Корищенко: Там есть бюджетное правило, да. Александр Денисов: Да-да, а все это продается на бирже как раз за доллары. Вот нам с этими поступающими долларами удобно будет иметь дело, учитывая, что мы их хранить-то и не хотим как средства сбережения? Константин Корищенко: Нет, подождите, мы про государство говорим или про... ? Александр Денисов: Про государство, про государство. Константин Корищенко: Государство, я не сказал, что государство не хочет. Государство просто, если хотите, демонстративно, если называть вещи своими именами, сказало: «Вот доллары мы держать не будем». Но это даже не государство сказало, Минфин сказал, Центральный банк таких слов не произносил, и у Центрального банка в резервах достаточно значительная доля долларов. И еще раз повторюсь: для расчета внутри нам доллары не нужны, нам нужны доллары, евро и так далее для расчетов, так сказать, в иностранном пространстве. Когда... Давайте вспоминать, может быть, не очень дальнюю историю, но тем не менее, 20–30-е гг. XX века, СССР и так далее, весь мир сказал: «Мы рассчитываемся только в золоте или в твердой валюте (что то же самое для них было)». Сейчас в состоянии санкций, если бы у нас сейчас не было долларов, я более чем уверен, нам бы сказали: «Ребят, мы от вас никаких там рублей или каких-нибудь еще других тугриков принимать не будем, платите золотом». Александр Денисов: Сергей Николаевич, я просто примитивно рассуждаю... Константин Корищенко: Константин. Александр Денисов: Да, Константин Николаевич, простите. Примитивно рассуждаю: вот мы продаем нефть, от сверхпоступлений средства поступают в Фонд национального благосостояния, но они поступают в виде долларов. Нам они не нужны... Константин Корищенко: Нет-нет, они не поступают в виде долларов. Александр Денисов: Но нефть-то за доллары продается. Константин Корищенко: Нет, секундочку, подождите. Минфин нефть не продает. Александр Денисов: Ну хорошо, нефтяные компании продают за доллары... Константин Корищенко: Они продают, получают доллары, потом... Александр Денисов: Да-да, все, что сверх... Константин Корищенко: Нет-нет, потом, чтобы заплатить налоги в бюджет, а они платят в бюджет, они переворачивают эти доллары в рубли, конвертируют. Александр Денисов: Это их головная боль. Константин Корищенко: Это их головная боль. Потом в определенные дни месяца, если вы спросите аналитиков, они очень подробно расскажут этот график, они должны заплатить эти рубли в бюджет, и тогда вот курсовые все эти скачки очень сильно видны. Потом эти рубли бюджет получает и начинает их переворачивать обратно в доллары, чтобы поместить в Фонд национального благосостояния. Лет 10 как, если мне не изменяет память, шла дискуссия о том, чтобы платить вот эту вот, так сказать, дельту... Оксана Галькевич: А надо ли туда-сюда гонять вот это вот. Константин Корищенко: Да, платить в долларах. Но у нас, мы народ принципиальный, мы бюджет платим исключительно в рублях Российской Федерации, мы должны все платежи делать в рублях. Поэтому у нас нефтяники продают за доллары, переворачивают в рубли, платят в бюджет, бюджет собирает рубли, приходит на ту же биржу и покупает опять доллары. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, я по поводу вот разных оценок, вы знаете, причем с разных сторон, по поводу того, что мы избавляемся от долларов в ФНБ. Вот смотрите, бельгийский специалист, экономист, глава одного из банков Бруно Кольман сказал о том, что Россия поступает как великая держава, избавляясь, диверсифицируя свои активы, увеличивая долю золота в резервах. Кудрин после этого сказал, они друг от друга отдельно были интервьюированы, что это во многом вынужденное решение. Вот вы бы какую оценку все-таки дали? Константин Корищенко: Ну, насчет «великая держава» я спорить не буду, но я не уверен, что признаком великой державы является избавление от ликвидных активов, вот. А что касается заявления Кудрина, то я тоже с этим согласен по той простой причине, что вне зависимости даже от нашего отношения к доллару то, что мы видим, что происходит в мире, а там растут все цены на металлы, там растут все цены на сырье, на продукты питания и так далее, можно сделать, в общем, достаточно простой вывод о том, что реальные активы, ну имеется в виду то, что имеется в реальности, в том числе золото, будут расти, поэтому мы поступаем как очень разумный инвестор, увеличивая долю или объем золота в наших активах. Другое дело, что Минфин это золото покупает у Центрального банка. Оксана Галькевич: Друзья (это я снова к зрителям обращаюсь), вы так активно комментируете на SMS-портале, давайте вы уже тоже позвоните и зададите вопрос эксперту в прямом эфире, телефоны у вас на экранах указаны, все это совершенно бес-плат-но, не лишний раз будет напомнить. Александр Денисов: Константин Николаевич, Владимир Путин сегодня назвал доллар фактором нестабильности, мало того, привел данные, что страны-союзники США тоже отказываются от расчетов в долларах, тоже избавляются от активов в этой валюте. Действительно ли так? Константин Корищенко: Абсолютно справедливое утверждение. Начнем с того, что та же Европа для расчетов с Ираном придумала свою специальную систему расчетов, которая не использует доллар, например, так что это вполне..., и это не вчера, это года 3 назад было уже, вот. Во-вторых, только ленивый... На той же самой сессии Петербургского экономического форума обсуждали проблему будущего всплеска инфляции, и обсуждали не вообще, на Луне или где-то еще, а именно в Америке, рассматривали это как основной фактор, который послужит развитию мирового кризиса, будет это, не будет, если будет, то как, вот. Поэтому... Я могу еще приводить другие аргументы, мне кажется, здесь не научная совсем дискуссия уже. Поэтому то, что сейчас американские долги, то, что сейчас состояние американского бюджета, то, что сейчас американские программы помощи, которые они осуществили в последние несколько лет еще начиная с Трампа, они все являются крайне рискованными и в любой другой стране уже была бы огромнейшая инфляция, а в Америке ее пока нет, это, в общем-то, признается всеми. Поэтому ответ на вопрос, а что делать дальше, сейчас стоит очень остро, я имею в виду в Америке, и решение, которое сейчас делается там, – это то, что деньги там ничего не стоят, имеется в виду, что ставки очень низкие. Поэтому если у вас большой долг, а по нему вы платите три копейки, то вам размер этого долга не важен. Поэтому все боятся, что когда-то почему-то, можно тоже поговорить почему, в Америке их центральный банк начнет повышать процентную ставку, как вот у нас сделал наш Центральный банк несколько месяцев назад. И тогда начнутся очень серьезные проблемы у американских банков, у американского бюджета, у американских предприятий... Оксана Галькевич: Но они же это понимают и поэтому не спешат с этой мерой. Константин Корищенко: Они поэтому не спешат, да-да-да. Александр Денисов: Константин Николаевич, и третий вопрос тупицы. Вот я... Все это услышав, у меня насчет доллара возникнут опасения, стоит ли тогда его использовать как средство накопления, учитывая все рассказанное вами. Константин Корищенко: Как средство накопления не стоит использовать ни одну валюту, ни рубль, ни доллар, ни евро, ни юань, потому что хранить деньги в наличной валюте можно разве что в швейцарских франках, поскольку там ставки отрицательные. А хранить средства надо в активах. Александр Денисов: В квартирах московских. Константин Корищенко: В облигациях, можно и в реальных активах, и в финансовых, но именно в активах, которые приносят какой-то доход или как золото имеют потенциал роста. Поэтому, когда человек начинает размышлять про то, в чем ему хранить, и начинает с вопроса, в какой валюте, это, в общем-то, исходно неправильно поставленный вопрос. Оксана Галькевич: Ну, 30 лет этот вопрос просто каждый год мы себе задавали, поэтому... Константин Корищенко: Так он не из-за доллара, это вопрос стоял из-за рубля. Оксана Галькевич: Понятно, да. Значит, у нас есть звонок, как раз вот мы призывали зрителей звонить. Нижний Новгород у нас на связи, Сергей. Здравствуйте, Сергей. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Да. Вот 20 лет назад... Я могу говорить, да? Оксана Галькевич: Да, говорите, пожалуйста, слушаем вас. Зритель: 20 лет назад я был в центре Вашингтона и у меня кончились доллары. Я зашел в Bank of America с 5 тысячами рублей и говорю: «Обменяйте, пожалуйста, мне на доллары». А мне показывают список, в котором 40 названий, там Турция, кого там только нет, Кипр, все валюты, а России нет. Извините меня, если они нас ставили в ничто, почему мы не можем сделать сейчас то же самое с ними? То есть для нас, вот для страны, где идет только спекуляция с долларом, мне кажется, для граждан просто, вот даже если приезжает к нам американец, он просто не сможет обменять американскую валюту на рубли. Александр Денисов: Давайте ему так же отомстим и выкатим такой же список из 40 валют, в котором не будет доллара. Да, я согласен, интересное предложение. Константин Корищенко: М-да... Оксана Галькевич: Спасибо, Сергей. Константин Корищенко: Но только давайте посмотрим на статистику, сколько американцев будет, тысяч людей, которые зайдут в банк поменять доллары на рубли, и сколько будет российских граждан среди них, и поймем, по кому ударит подобного рода предложение. Оксана Галькевич: Так слушайте, я вот все-таки не могу понять... Вот, вы знаете, периодически какие-то слова проскальзывают, по кому ударит, как вот... Нам вот от этой замены доллара на евро и все прочее, люди пишут, будет хорошо, плохо, еще хуже, лучше? Константин Корищенко: В Фонде национального благосостояния... Оксана Галькевич: Почему-то люди очень испугались. Константин Корищенко: В Фонде национального благосостояния – никак. Оксана Галькевич: Никак. Нам будет... Константин Корищенко: От замены вот именно в фонде никак, ни на что не повлияет. Оксана Галькевич: Эффекта не будет никакого, друзья, ни отрицательного, ни положительного. Константин Корищенко: Для населения не будет никакого эффекта. Оксана Галькевич: Вот так, все. Мы запомнили, Константин Николаевич, мы внимательно записывали. Константин Корищенко: Пожалуйста. Вторая часть этого ответа: а вот когда мы через полгода узнаем, поменял ли Центральный банк структуру своих резервов... Оксана Галькевич: А почему через полгода? Константин Корищенко: А потому что Центральный банк по своим правилам объявляет о структуре своих резервов не сразу, а через полгода. Оксана Галькевич: А-а-а... Константин Корищенко: Потому что Минфин может хоть завтра поменять, это ничего ему не будет стоить, это на самом деле чисто бухгалтерская операция внутри Центрального банка, поэтому в конце месяца, через неделю, через две – все равно. А вот Центральный банк, он это все делает на рынке, и от его операций очень сильно зависит то, по каким ценам он купит, продаст и так далее. Если бы он сегодня об этом сказал, все бы очень обрадовались, потерли бы руки и заработали бы на этом изменении структуры портфеля Центрального банка. Оксана Галькевич: Ага. Константин Корищенко: Поэтому Центральный банк, конечно, таких вещей не делает. Он сообщает через полгода о том, что он реально сделал, и вот тогда, когда мы через полгода узнаем, что же случилось, тогда можно рассуждать, вот убрал он доллар из своих резервов или не убрал, если убрал, то что это означает, если не убрал, то что это тоже означает. Оксана Галькевич: Ваши ставки? Константин Корищенко: Не уберет, ну или по крайней мере в таком масштабе нет, конечно. Александр Денисов: Сергей Николаевич, в общем, мы поняли, храним, инвестируем в московские квартиры, как полковник Захарченко, храним деньги в московских квартирах. Константин Корищенко: Ну и московские квартиры сейчас тоже, извините, сложно, потому что у нас ипотека сейчас опять... Не опять, а вот ее поменяли буквально сегодня. Александр Денисов: Только один совет вы дали, как его отменили, что же за эксперт такой? Константин Корищенко: Ну, по крайней мере он на самом деле... Это он просто сегодня, вот именно сегодня было принято решение о том, чтобы поднять ставку и уменьшить объем. Следовательно, тот рост цен на московские квартиры, который был, скорее всего, не будет продолжаться. Оксана Галькевич: Но вообще, инвестировать с помощью ипотеки – это такой сложный, знаете, совет, это больше потеряешь. Константин Корищенко: Нет-нет, не инвестировать с помощью ипотеки, а инвестировать в актив, я про активы говорю, не про ипотеку. Оксана Галькевич: Замучаешься потом эту ипотеку отбивать. Константин Корищенко: Нет-нет, я не про ипотеку, я говорю о том, что ипотека спровоцировала рост цен на квартиры, который длился, но сегодняшнее объявление о том, что поднимут ставку и снизят лимиты, очень негативно, ну не очень, но негативно повлияет на цены квартир. Оксана Галькевич: В любом случае, спасибо вам за интересный разговор. Константин Корищенко был у нас в студии, доктор экономических наук, профессор РАНХиГС. Спасибо. Ну а мы еще, друзья, не прощаемся, у нас еще одна тема, хотим с вами обсудить.