Константин Чуриков: Уверенно растет число заболевших коронавирусом в нашей стране. Вот сейчас свежая статистика будет на экране. А поговорить прямо сейчас хочется о новой разновидности коронавируса, которую окрестили «кентавр». Ну, пока Роспотребнадзор сообщает, что только пять заболевших. Но на примере некоторых других стран, например Индии той же, мы понимаем, что этот штамм или подвид будет себе отвоевывать место под солнцем, во всяком случае в наших организмах он будет. Ну и что настораживает? Сегодня Роспотребнадзор призвал уязвимые группы населения все-таки начинать носить маски. Хочется понять, чем опасен «кентавр». Не придется ли всем нам уже поголовно – не только уязвимым, но и вроде бы вполне здоровым – опять надеть маски, а может, и прятаться по домам? У нас в студии Заур Шугушев, доктор медицинских наук, профессор, руководитель временного ковид-госпиталя, главный кардиолог сети клиник «РЖД-Медицина». Заур Хасанович, здравствуйте. Заур Шугушев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ну, если вкратце, то все непонятно, все страшно или прорвемся? Заур Шугушев: Ну, у нас уже есть опыт как минимум трех условных волн, то есть мы уже примерно представляем, что это такое, как бороться. Враг, как говорится, может превзойти ожидания, но тем не менее мы уже знаем, что это за враг, как с ним бороться, есть методы лечения, есть методы обследования. То есть мы, в принципе, готовы. Паники никакой нет, но настороженность всегда присутствует. Соответственно, мы, я считаю, врачебное сообщество в целом готово к новым возможным вспышкам. Константин Чуриков: Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) предлагает вернуться к массовым рекомендациям по ношению масок в общественных местах. Ну, они традиционно, как только появляется в публичном поле что-то, связанное с ковидом, они сразу настороже. Правда, мы теперь немножко сомневаемся в их рекомендациях, потому что мы еще не забыли про их желание ввести некий третий пол. Тем не менее, как вы считаете, что стоит за этим таким алармизмом, что ли, за этой тревогой – искренний интерес, искренняя забота о людях или забота, например, о вакцине, так сказать, о путях ее реализации? Потому что я тут слышал, что в некоторых странах скопились ее излишки, ее нужно кому-то дать. Заур Шугушев: Ой, вы знаете, я в этом плане могу только рассуждать как врач. Как политик вряд ли я могу рассуждать, тем более как финансист. Я могу сказать, что хуже от этого, мягко сказать, точно не будет – от того, что мы все начнем носить маски. Насколько будет эффект – можно долго дискутировать о процентах: совсем маленький процент или значительный процент. Но, на мой взгляд, ношение масок само по себе, в принципе, имеет, наверное, главную роль – нет лавинообразного роста заболеваемости, когда, в принципе, мы снова будем вынуждены как-то экстренно реагировать в медицине, то есть переводить многие больницы из обычного профиля в ковидный профиль. А это за собой на самом деле ведет очень и очень много проблем других в целом для медицины. Константин Чуриков: Давайте посмотрим реальности в глаза. Маски у нас если и носили, то в основном на подборке, да? Заур Шугушев: Да, «дед мороз». Константин Чуриков: Только люди уже пожилого возраста, которые действительно боятся, или другие сознательные граждане, они это делали не на подбородке. Что касается прививок – ну, с большим боем это дело шло, а сейчас так тем более. В массовом сознании поменялась ситуация после 24 февраля. И понятно – почему. И, наверное, мы сейчас думаем, что мы коронавирус заодно уже победили. Заур Шугушев: К сожалению, мировая статистика показывает, что это не так. У нас всегда, если мы возьмем по опыту, то все, что есть на Западе, в Европе, к нам приходит через какие-то месяцы. Учитывая сейчас проблемы с логистикой и так далее, у нас могут быть не обычные два-три месяца, а чуть дольше. Но, на мой взгляд, картина, которая сейчас есть в Европе, она, как всегда, к сожалению, у нас тоже повторится. Константин Чуриков: То есть где-то лаг в несколько недель, в месяц, как это уже бывало? Заур Шугушев: Даже, может, в пару месяцев. Константин Чуриков: В пару месяцев. Галина, Киров. Здравствуйте, Галина. Пожалуйста, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. У меня знаете какой вопрос? Я переболела уже уханьским ковидом, «дельтой» и, мне кажется, «омикроном». Не успеваю никак привиться. Вот только соберусь прививаться – и тут же заболеваю. Вот надо ли мне сейчас прививаться? Константин Чуриков: Или опять, не дай бог… Нет, Галина, я думаю, что в этот раз… Заур Шугушев: А сколько времени прошло с момента последнего заболевания? Зритель: В июле прошлого года. Заур Шугушев: О, год прошел. Я вам однозначно рекомендую прививаться, потому что… Вот этот «кентавр», говорят, что всего трехмесячная защита от него. Константин Чуриков: А мы сейчас поговорим о «кентавре» подробнее. Галина, а вы маску вообще носили, носите? Как вы защищались? Зритель: Я маску носила, все протирала, мыла, практически дома сидела, потому что я еще травму ноги получила. И все равно где-то заразилась. Не знаю – где. Константин Чуриков: Да, Галина. Кстати, много таких историй. У меня дома, так сказать, сразу санобработка, ну, в тот период. Мы все ручки протирали, спиртом, водкой, чем могли, понимаете, и все равно все болели. Так какой тогда смысл? Заур Шугушев: Ну смотрите. Как говорится, дьявол всегда кроется в мелочах. По крайней мере, то, что я видел: люди даже неправильно маску снимают. То есть поносил маску какое-то время. Если вы так руками прикоснулись и ее убрали, то вы все бактерии, которые собрала маска, вы их просто забрали. А потом как-то руками провели по слизистым – соответственно, заболели. То же самое и с масками, и с перчатками. Ну, даже банально… Я всех вокруг пытался отучить здороваться за руку. Я говорил: «Зачем мы это носим, если мы здороваемся за руку?» К сожалению, в этом плане у нас есть куда двигаться и есть что объяснять. Но, учитывая, какое противодействие общества даже простым маскам, мне кажется, какие-то более сложные механизмы личной гигиены, защиты индивидуальной, ну, они просто не приживутся. Константин Чуриков: Ну да. Насчет «здороваться» – теперь мы шарахаемся все друг от друга. Обратная история. Надежда из Саратова. Здравствуйте, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Я Надежда Романовна, мне 69 лет. У меня такой вопрос. Я получила две вакцины «Спутник V» и одну вакцину «Спутник Лайт». У меня прошло уже более полугода. Теперь я бы хотела получить следующую, потому что когда я делала третий укол, то мне сказали обратиться через полгода. Но мне не делают. Я обратилась в поликлинику, куда я отношусь, и в поликлинику, куда я не отношусь. Мне отказали и там, и там, сказали: «Ждите год». Это действительно так? И никто мне не может пояснить. Константин Чуриков: Что сказали конкретно, Надежда, еще раз? Что вам там сказали? Зритель: Повторить все сначала? Константин Чуриков: Нет-нет. Что сказали в поликлинике? Заур Шугушев: «Ждите год». Константин Чуриков: А, «ждите год»? Зритель: В поликлинике сказали: «Ждите до года». Константин Чуриков: А, «ждите». Спасибо, спасибо. Заур Шугушев: Ну, я могу сказать, что после последней условной вспышки, после последней волны у нас каких-то четких рекомендаций… У нас была четкая рекомендация Минздрава, когда все это было: шесть месяцев – и мы делаем вакцину. После этого немножко, наверное… По крайней мере, новых рекомендаций не выходило, поэтому… Константин Чуриков: Подзабили на это, да? Заур Шугушев: Ну, я не могу так сказать, но вот новых рекомендаций не было. Константин Чуриков: Рязань нам пишет: «Опять будем ходить как дураки в этих тряпочках-масках. Как-то надоел этот цирк». Вроде бы зритель не прав, а он на самом деле прав, потому что три года уже, почти три года всей этой истории, а мы до сих пор не понимаем, как это все возникло, как это все появилось. И мы не понимаем, кто этим всем процессом, если кто-то есть, кто это придумал, кто этим всем управляет. Я понимаю, что вы не политик, но вы доктор медицинских наук. Какие у вас есть как у специалиста мнения? Может быть, вы что-то читали. Может быть, у вас есть какие-то свои собственные вопросы или выводы. Заур Шугушев: Я вам страшную вещь скажу: у нас очень много заболеваний, и мы не знаем, откуда они берутся. Мы до сих пор не знаем, откуда у нас берется онкология, откуда у нас берутся инфаркты и инсульты, но это не мешает их прекрасно лечить. Константин Чуриков: Я слышал, что самое загадочное заболевание – шизофрения, да? Заур Шугушев: Абсолютно. Константин Чуриков: До сих пор непонятно, откуда оно берется. Заур Шугушев: Да, абсолютно. Поэтому природа возникновения заболевания не есть равно эффективности его лечения. То есть мы, может, до конца не понимаем вообще, есть даже такие теории, что не совсем это дело рук природы, где-то человек руку приложил, возможно, к этому вирусу, но в любом случае на сегодняшний день, если смотреть со стороны пациента условного, нас это, в принципе, волнует… ну, чисто академический интерес. Самое главное, что мы понимаем и знаем, как с этим бороться. Это, наверное, самое важное. Константин Чуриков: «Кентавр» – что за зверь? Что о нем пока известно? Заур Шугушев: Это так называемый BA.2.75. Его впервые выделили, по-моему, в Нидерландах, если я не ошибаюсь. По закону, по логике, соответственно, он будет отличаться от последнего штамма «омикрона», и, скорее всего, он будет отличаться большей контагиозностью, то есть он будет лучше передаваться. Константин Чуриков: Заразностью. Заур Шугушев: Заразность будет выше, да. Насколько он будет тяжело протекать? Вот это, наверное, самый главный вопрос условной четвертой волны. То есть если он будет протекать так же, как «омикрон»… А во время последней вспышки, вы знаете, не только «омикроном», но и дельта-штаммом болело достаточное количество людей, по крайней мере кто попал в клинику с тяжелым течением заболевания. Соответственно, весь вопрос в том, насколько он тяжело будет протекать. Потому что я сейчас вижу по статистике, что он примерно такой же, как «омикрон», то есть не сильно хуже переносится организмом. Но здесь есть очень важные поправки: коллективный иммунитет на время «омикрона» у нас был почти 60%, а сейчас – около 16%. Константин Чуриков: Вот так! Если он бывает, коллективный иммунитет. Давайте сейчас срочно выслушаем Андрея, потому что город Владивосток. Там уже, понимаете, наступает утро следующего дня, а человек уже не спит или еще не спит. Андрей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Пожалуйста, слушаем вас. Зритель:Я бы хотел сказать, что так называемая организация… Алло. Константин Чуриков: Да-да. Всемирная организация здравоохранения? Вы, видимо, о ней хотите сказать? Зритель: Всемирная организация здравоохранения является не чем иным, как одним из самых коррумпированных органов глобалистов. И тот факт, что сейчас активно муссируют новую повестку так называемого коронавируса, является… А ваш уважаемый гость в студии является ее рупором. Вот собственно и все, что я хотел сказать. Константин Чуриков: Андрей, мы вас поняли. Позвольте с вами не согласиться. Заур Хасанович, вы рупор Всемирной организации здравоохранения? Чей вы рупор? Заур Шугушев: Это, конечно, приятно, что я к такой большой организации имею прямое отношение. Я бы, наверное, согласился с телезрителем, если бы не одно «но». Я был в «красных зонах». Я видел, как умирают люди. У меня, к сожалению, родственники некоторые погибли от этого вируса. И сказать, что это… Там, наверное, много политики есть, но, опять же, могу рассуждать как врач. Это на самом деле очень страшное заболевание. И страшное, наверное, в нем… И я думаю, что зритель со мной согласится. Не осталось у нас, к сожалению, никого, у кого знакомые или родные так или иначе не пострадали от этого. Ну просто этого нет. Если это заговор, то это прекрасный заговор. Шесть с половиной миллионов людей на планете уже погибли. Константин Чуриков: Если это заговор, то это страшный заговор. И за это надо просто судить, как говорится, всем миром. Заур Шугушев: Ну да, это просто… Константин Чуриков: Челябинская область: «Скажите, чем лечиться при первых признаках ковида?» И еще через запятую, не помню уже у кого, был вопрос: «А где лекарства-то от коронавируса?» Заур Шугушев: Лекарств от вирусов… Константин Чуриков: От коронавируса. Заур Шугушев: …вообще в принципе от вирусов достаточно мало, ну, практически их нет. Соответственно, как лечиться? Как лечиться – давно известно. У нас есть, условно, биологическая терапия – это терапия, которая снижает иммунитет на время возникновения так называемого «цитокинового шторма», который в основном и вызывает летальные исходы. Со всеми сосудистыми проблемами мы уже научились обращаться (тромбозы и так далее) достаточно эффективно специальными препаратами, которые разжижают кровь, мы умеем с этим бороться. Поэтому на сам вирус, непосредственно, мы, конечно, пока не можем воздействовать. Да и я вам честно скажу, что со времени «испанки» 100 лет люди пытаются найти идеальный противовирусный препарат, но на сегодняшний момент его нет. Константин Чуриков: Мы понимаем, сколько раз можно прививаться вакциной. Ну, например, «Спутник V» или «Спутник Лайт». Наверное, история наблюдений за этим процессом не такая большая, статистика, может быть, не такая полная. То есть где вот эта финальная точка, когда все, уже не надо больше? Заур Шугушев: Я не знаю, где эта финальная точка. Более того, я думаю, никто в мире не знает. Но нам с вами ничего не мешает экстраполировать знания о других, более изученных вирусах. Тот же самый вирус гриппа – вот когда надо перестать делать? Никогда. Вирус разный, разные штаммы, разные мутации. Соответственно, каждая вакцинация пытается предугадать. Есть математические модели с предугадыванием до 75%. Константин Чуриков: Но от гриппа мы хотя бы прививаемся (кто прививается) раз в год. Заур Шугушев: Да. Константин Чуриков: Но от коронавируса рекомендация – раз в полгода. Заур Шугушев: Два раза в год. Константин Чуриков: Где-то говорят, что раз в четыре месяца. Бывали где-то рекомендации. Заур Шугушев: Бывали. Даже три раза в год, да. Константин Чуриков: Постоянное вливание, понимаете, переливание, так сказать, этой вакцины. Заур Шугушев: Я понимаю, к чему вы – к тому, что это как бы не до конца изученный момент и так далее и тому подобное. Но есть взять гипотетический вред от вакцины, то он в десятки, в сотни раз меньше не гипотетического, а конкретного вреда, который уже изучен, от коронавирусной инфекции. Константин Чуриков: Еще вопрос. Много вопросов. «На каком основании убрали санитайзеры в Московском метро?» Будем надеяться, скоро появятся. «Куда делся грипп?» – Москва спрашивает. Куда делся? Заур Шугушев: Никуда не делся. Он также существует, конечно. Константин Чуриков: Просто в общем «пироге» всех заболевших… Заур Шугушев: Нам просто немножко сейчас, грубо говоря, всем не до этого. Константин Чуриков: Ольга из Московской области. Здравствуйте, Ольга. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотела задать вопрос доктору. Мне предложили как онкологической больной вакцину Evusheld. К сожалению, мало информации о ней. Я бы хотела спросить у доктора о ней. Константин Чуриков: Так, еще раз, как называется? Заур Шугушев: Evusheld. Зритель: Evusheld. Заур Шугушев: Я вам честно скажу, что не знаю, по каким причинам вам именно эта вакцина назначена. Насколько мне известно, каких-то специальных исследований именно у онкологической группы пациентов с определенной вакцинацией не существует. Более того, онкологические заболевания – это на первый взгляд онкологические заболевания, а на самом деле там видов и подвидов этих новообразований достаточно большое количество. И чтобы изучить даже на одном виде новообразований более или менее – ну, это прямо огромное, большое исследование. Из чего исходил ваш доктор – я, честно, до конца не могу понять. Соответственно, не могу до конца прокомментировать, почему именно эта вакцина. От себя могу сказать, что все на сегодняшний день известные вакцины хуже или лучше, но они все однозначно защищают от тяжелого течения коронавирусной инфекции. А вы, к сожалению, относитесь к той категории пациентов, так называемых уязвимых, то есть это пациенты, которые имеют хронические заболевания, которые могут ухудшать течение коронавирусной инфекции. Поэтому однозначно прививайтесь. Я не знаю, из каких побуждений рекомендовали Evusheld. Ну, если его не найдете, то ничуть не хуже, на мой взгляд личный, наш «Спутник V». Константин Чуриков: Разряжу обстановку некоторыми эсэмэсками. Татарстан: «Я на заре пандемии с одним мужиком за руку не поздоровался, он до сих пор на меня косится». Смоленская область: «Маску носим месяц, а то и более. Главное, чтобы лямочки не оторвались». Скажите, пожалуйста, Заур Хасанович, а какие симптомы сейчас у ковида? Там же они претерпели серьезнейшие изменения? Заур Шугушев: Серьезнейшие изменения. Раньше, помните, запах пропадал, вкус? Это сейчас практически не встречается. В основном все происходит, как при обычных острых респираторных вирусных заболеваниях: это повышение температуры, это боль в горле, это увеличенные лимфоузлы на шее. И сейчас вроде бы такой симптом, более или менее специфический – это повышенная потливость. Вплоть до того, что люди несколько раз за ночь могут менять нижнее белье. Константин Чуриков: Ничего себе! Так, вот эти протоколы. А в каком случае обращаться к врачу? Как сейчас? Идти в поликлинику? Куда-то звонить? Куда звонить? Заур Шугушев: Идти в поликлинику, наверное. Даже не идти в поликлинику… Идти вообще не надо куда-то, если вы заболели.Надо вызывать на дом врача. Ходить и распространять инфекцию, даже если вы просто заболели гриппом, наверное, не стоит. Второй момент. Могу экстраполировать то, что у нас было в предыдущей, третьей волне, именно тяжелые заболевания. Это когда есть какие-то проблемы с сатурацией. Мы с вами уже все знаем, что такое сатурация. Это температура тела выше 38,5. И, соответственно, какой-то дискомфорт за грудиной или чувство нехватки воздуха. Константин Чуриков: Так, давайте сейчас еще послушаем наших зрителей. Ольга, Рязань. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я собиралась сделать себе прививку, но вдруг я заболела. Потливость, температура. Ну, довольно быстро все прошло. К врачу я не обращалась. Как мне узнать, в общем, болела ли я действительно «омикроном»? И нужна ли мне прививка? И какой анализ мне сдать, чтобы узнать, чем конкретно я болела или не болела? Заур Шугушев: Желательно было бы, конечно, когда заболели, сразу сдать ПЦР-тест, он хотя бы мог ответить частично на то, каким заболеванием вы заболели. Сейчас, соответственно, перед вакцинацией все достаточно просто: вы можете сдать на антитела. Если у вас будет высокий титр антител, то в любом случае прививаться, видимо, в вашем случае уже не надо, потому что у вас природный иммунитет появился после перенесенного заболевания. Если этого титра антител нет, то, в принципе, не столь важно, чем вы переболели, можно спокойно идти и прививаться, соответственно, чтобы эти самые антитела у вас как можно быстрее выработались и вы были готовы к встрече с новой инфекцией. Константин Чуриков: Я прямо буду читать все, что пишут наши зрители, мы же «ОТРажение». Рязанская область: «Сомнительная организация ВОЗ во главе с политиком, а не врачом. Все пляшут под ее дудку, разрушая экономики стран и обманывая народ. Контролируют ее все финансовые мировые элиты. Мировые лидеры-марионетки в руках кукловодов. Вирусная канитель в интересах фармкомпаний». И что из этого неправда? Все? Или правда есть? Заур Шугушев: Я бы все это принял, это все действительно очень похоже, если бы не 6,5 миллиона людей, которые погибли, подтвержденно погибли, если бы я лично не хоронил, грубо говоря, каждый день по несколько пациентов. Я бы во все это поверил. Константин Чуриков: Москва спрашивает: «Врач из поликлиники прописал «Ингавирин». Есть ли смысл в его приеме?» Заур Шугушев: Коротко? Константин Чуриков: Да. Заур Шугушев: Нет. Константин Чуриков: Нет? Заур Шугушев: Это не лекарство, это абсолютно недоказанная вещь. Константин Чуриков: А зачем прописывают? А откуда берется… Заур Шугушев: Это уже другой вопрос. Константин Чуриков: Я помню, знаете… Ну, все мы болели этим, да? Приходишь, и тебе, во всяком случае в Москве, давали, прямо сразу тебе врач дает эти таблетки, «Арбидол», не «Арбидол»… Заур Шугушев: Вообще существует такая вещь, как доказательная медицина. То есть любой препарат должен доказать то, что он работает. Раньше я… Константин Чуриков: Кстати, помогло, да. Заур Шугушев: Ну, как там? «Если вы лечитесь, то болеете семь дней, а не лечитесь – неделю». Да? Примерно из этого же репертуара. Соответственно, сейчас я уже, наверное, по-другому немножко буду размышлять, потому что накопил определенный клинический опыт. Я могу сказать, что если помогает, то принимайте. Но на сегодняшний день у некоторых препаратов отсутствует четкая доказательная база. Константин Чуриков: Людмила из Вологды, у вас какой вопрос? Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос такой. Моей маме было 74 года. Получается, она умерла. Поставили диагноз – коронавирус. Она слепая и не выходила из квартиры в течение двух месяцев, но коронавирусом она заболела. Социальный работник ей продукты только подносил к дому, она забирала их и закрывала дверь. То есть никто к ней не заходил. Константин Чуриков: Ну, естественно, если вы приходили, то в маске и старались не контактировать, да? Зритель: Нет, социальный работник только ей приносил, повесила продукты и ушла. И пакеты эти выкидывались, соответственно. Константин Чуриков: Ольга, спасибо за ваш звонок, спасибо. Заур Шугушев: К сожалению, это вирус, который передается воздушно-капельным путем. И это вплоть до того, что в больницах у нас, в «красных зонах» были определенные методы вентиляции, то есть даже по вентиляции он может перемещаться. Константин Чуриков: Внутрибольничное заражение, да? Заур Шугушев: Не внутрибольничное. В больнице все, кто лежал, они все уже болели. То есть в больницу попасть, условно, не болеющему было невозможно. Там только те люди, кто болеет. Но даже люди, кто находился, условно, не в «красной зоне», но должен был обеспечивать работу «красной зоны», у них даже не было общей вентиляции. То есть старались, соответственно, полностью сепарировать эти потоки. И второй момент возможного заражения – это, конечно, те же самые продукты, которые были принесены человеком, который болел, но, может, об этом не знал. Константин Чуриков: Как вам кажется, точна ли и насколько точна статистика как раз по умершим от ковида? Потому что многие мои знакомые, да и мы тоже уверены, что тетя у нас умерла именно от ковида, она им и болела, но по ведомости проходит как умершая от другого заболевания. Заур Шугушев: Здесь, смотрите, важно понимать. Непосредственная причина смерти – это одна история. И заболевание, которое привело к этому состоянию – это другое. Если мы говорим о цифрах, то, безусловно, как и при любой болезни, всегда есть небольшая недооценка, потому что мы не можем всех подряд отправлять на определенные исследования, не прижизненные, назовем их так, и, соответственно, четко верифицировать. Поэтому, да, я с вами согласен, это заниженный процент, который мы имеем. Константин Чуриков: Сейчас звонок Людмилы из Вологды. Людмила, добрый вечер. Пожалуйста, если можно, то покороче. Просто нам уже нужно скоро фильм показывать… А, все уже, у нас звонок слетел. Хорошо, давайте тогда так. Нужно еще успеть поговорить о последствиях. Потому что даже если этот штамм не такой, предположим, опасный сам по себе, но он более заразный, и мы можем получить проблему уже потом, через какое-то время, через месяцы и через годы, наверное. Да? Заур Шугушев: Да. Константин Чуриков: Какие сейчас последствия – самые опасные и самые долги? Заур Шугушев: Самое опасное – это так называемая внезапная сердечная смерть, которая, к сожалению, развивается, так называемые миокардиты, которые развиваются в сердечной мышце. То есть мышца поражается на каком-то небольшом участке, и это может вызвать неправильную аритмию, которая может вызвать смерть. А самое длительное, по крайней мере которое я наблюдал, – это проблемы с нервной системой. Это поведенческие моменты. Это проблемы с осязанием, с обонянием и с какими-то тактильными моментами. То есть у некоторых людей парестезия или какие-то проблемы с восприятием, скажем так, тонкой тактильной чувствительности. Константин Чуриков: А вы обратили внимание, что, во всяком случае в публичном поле, мы слышим, что то один артист в достаточно молодом возрасте умер, то другой? На той неделе футболист, достаточно молодой, тоже скончался. То есть как это происходит? Это может быть связано с этой эпидемией, вот эти ранние смерти? Заур Шугушев: Я думаю, полную картину мы узнаем, скажем так, достаточно нескоро, потому что должен накопиться большой пул данных, чтобы мы действительно могли об этом говорить. Исключать этого я не могу, потому что мы все так или иначе, к сожалению, перенесли эту инфекцию в разной форме. И вы абсолютно правы, что сама по себе клиническая картина во время заболевания и «хвост», который от нее идет, они не всегда тождественные, то есть не всегда тяжелое заболевание ведет к тяжелым последствиям, и наоборот. Константин Чуриков: У нас еще буквально полминуты. Что бы посоветовали нашим зрителям, нашим гражданам? О чем все сейчас должны помнить? И что люди подзабыли, наверное? Заур Шугушев: Ну, так как я «представитель ВОЗ», могу сказать очень просто: прививайтесь! Это единственная серьезная защита. Константин Чуриков: Нет, ну почему? ВОЗ – мелко. Тогда уж глава мирового правительства. Заур Шугушев: Да-да-да. Константин Чуриков: Спасибо большое. Заур Шугушев был у нас в студии, доктор медицинских наук, профессор, руководитель временного ковид-госпиталя, главный кардиолог сети клиник «РЖД-Медицина». Мы продолжим завтра. Это «ОТРажение».