Ольга Арсланова: «Можем и повторить». Россияне согласились на еще одну самоизоляцию – пока, конечно, теоретически. Петр Кузнецов: Ну да. Социологи решили выяснить, есть ли еще силы у граждан на то, чтобы сидеть дома. И вот что получилось. Ольга Арсланова: Давайте посмотрим. Оказывается, 60% россиян согласны снова посидеть дома в случае второй волны коронавируса. Чуть меньше половины согласны на режим нерабочих дней. 41% полагает, что если ситуация ухудшится, то вводимые меры должны быть такими же, как и раньше. 19% вообще за более строгие меры, а 18% – за менее строгие. Ну и напомню, что ранее власти, например, мэр Москвы Собянин призвал горожан не верить слухам о возможном повторном введении карантина в столице. Вот они удивились, когда социологи задали все-таки такой вопрос. Но все-таки, по словам Собянина, в случае критической ситуации власти будут на нее реагировать. Пока о второй волне точно никто не говорит, но ее не исключают. Петр Кузнецов: Поговорим об этом с нашим первым экспертом. Виталий Зверев, академик РАН, заведующий кафедрой микробиологии, вирусологии, иммунологии Первого МГМУ имени Сеченова, с нами на связи. Виталий Васильевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый день. Виталий Зверев: Здравствуйте, здравствуйте. Ольга Арсланова: Скажите, а какими должны быть показатели по заболеваемости, какая должна быть обстановка, для того чтобы в отдельно взятом регионе снова ввели режим самоизоляции? Виталий Зверев: Вы знаете, он для каждого региона будет свой. Здесь вопрос ведь в том, чтобы для тех, кто заболеет, хватило коек, лекарств и были бы врачи. Но мне даже странно, что такие цифры получились, которые вы озвучили, потому что на самом деле мало кто вообще понимает, какой вред нанесла нашей популяции эта система сидения дома, то есть этот режим самоизоляции. Петр Кузнецов: Да? Поясните, пожалуйста. Виталий Зверев: Мы потеряли огромное количество людей, большое количество людей, которые усугубили свои болезни, потому что человек, который сидит дома, в самоизоляции, он здоровье свое не улучшает. Ольга Арсланова: Виталий Васильевич, подождите. Но ведь нам же говорили, что это единственный способ остановить рост этой кривой заболеваемости, что нет другого способа. Виталий Зверев: Все правильно, да. Нет, все правильно. Но для чего это делалось? Это делалось для того, чтобы растянуть по времени этот процесс эпидемии, с тем чтобы создать новые места для больных, обучить врачей, накопить лекарства, средства защиты и так далее. Когда этот процесс закончился, мы сейчас себя обеспечили всем необходимым на случай подъема заболеваемости (и не только коронавирусом, но и другими респираторными инфекциями), то дальше это не имеет никакого смысла. И если вы проанализируете ситуацию в тех странах, в которых можно было обойтись без такого жесткого режима самоизоляции, то в результате все получилось совершенно одинаково по потерям (я имею в виду – людским). Потому что, как я говорю, люди, сидящие в изоляции, они не становятся здоровее, они становятся более больными, хронические заболевания обостряются. Я уже не говорю о том, что обучение онлайн – это не обучение. Немцы посчитали, что самые тяжелые потери в экономике – от того, что им не удалось нормально обучить в это время детей и студентов. Ольга Арсланова: Виталий Васильевич, ну понятно, что тут был выбор между образованием и здоровьем. Если все-таки мы говорим о том, что сидеть дома – это вредно и не поможет нам в борьбе с эпидемией, но если мы посмотрим на транспорт, например, московский, то увидим, что маски уже никто не носит, люди тусуются вместе, ходят в закрытые помещения, много людей. А это не опасно сейчас? Виталий Зверев: А это другой вопрос, это другой вопрос. Ольга Арсланова: Мы же понимаем, что у нас только два варианта возможны: либо вот такое свободное шатание, либо самоизоляция. По-другому уже не получится. Виталий Зверев: Вы знаете, я почему-то уверен, что если будет введен режим самоизоляции, то он ничем не поможет – люди просто не будут его соблюдать. Петр Кузнецов: Что касается шатаний, кстати. ВОЗ об этом, конечно, напрямую не говорит, но предположить, наверное, можно. Сейчас говорят о новой волне именно в Европе. Можем ли мы предположить, что прежде всего в эту новую зону риска попадают государства, где раньше всех ослабили карантинные меры и разрешили массовые мероприятия? Виталий Зверев: Вы знаете, я так не думаю. Тем более что массовых мероприятий пока еще не разрешили нигде, ни в одной стране. Самые большие массовые мероприятия в некоторых странах – это не более 50 человек. Даже спортивные соревнования проходят без зрителей. Наверное, только у нас есть какие-то такие небольшие послабления. Но судя по ситуации, которая происходит сейчас с COVID и в Европе, и у нас, это никак не повлияло на рост заболеваемости. Петр Кузнецов: Но ситуацию в целом можно назвать контролируемой? Виталий Зверев: Я считаю, что да. Петр Кузнецов: Так или иначе, в зависимости от страны, процентов десять, двадцать, тридцать все-таки какой-то иммунитет заимели за это время. Виталий Зверев: Конечно, конечно, конечно. По оценкам, где-то не менее 20%, может быть, даже 30% населения имеют иммунитет к этому заболеванию. Тем более что сейчас речь идет о внедрении вакцины. Я думаю, что те люди, которые хотят повторить этот режим самоизоляции, они либо не очень заинтересованы в работе, потому что им удобнее, наверное, сидеть дома, либо просто не очень хорошо себе представляют вот эту опасность коронавирусной инфекции, ну, преувеличивают сильно потери от коронавирусной инфекции. Я говорю, что есть две чаши весов: на одной – те, кто погибнет от коронавирусной инфекции (это люди с хроническими болезнями), а на другой – те же самые люди, которые не получат вовремя медицинскую помощь. И это происходит во всех странах, это не только наш российский феномен. Везде обращения к врачам после режима самоизоляции увеличиваются на 100% практически. Петр Кузнецов: Вот о тех, кто не против повторить карантин, уже со следующим экспертом поговорим. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Петр Кузнецов: Вам спасибо. Виталий Зверев, академик РАН, был с нами на связи. Артем Рейнюк, старший специалист аналитического отдела фонда «Общественное мнение», на связь с нами выходит. Здравствуйте, Артем. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Артем Рейнюк: Добрый день. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, если мы вновь возвращаемся к итогам этого опроса, а что это – реально забота о здоровье или все-таки на самом деле понравился режим? Ну, коллег мало, машин мало на дороге. Да много плюсов можно найти, в том числе индивидуальных. Требований, может, меньше. Работаешь, как в праздничные выходные. Зарплата у бюджетников сохраняется, как мы знаем. Виталий Зверев: Ну, так однозначно сложно ответить конкретно на этот вопрос. Здесь все сразу смешивается в один довольно жуткий коктейль, где забота о здоровье накладывается на общий страх перед пандемией вообще, который довольно сильный и в медиасфере, и везде. То есть весь мир реально испугался, начиная примерно с марта. Петр Кузнецов: То есть, по-вашему, страх все еще сохраняется? Мы уже все более или менее представляем, с чем имеем дело. Виталий Зверев: Мы более или менее представляем, с чем имеем дело, но при этом эта штука менее страшной не становится. Ежедневно по-прежнему умирают люди. Так или иначе их стало меньше, но они же умирают. То есть у меня нет… Ольга Арсланова: Когда вы опрашивали россиян, какие аргументы они приводили? То есть: «Мы хотим сидеть дома, потому что…» То есть: «Мы готовы снова повторить». Виталий Зверев: Ну смотрите. Основной аргумент, который приводится в пользу самоизоляции, довольно простой: эти меры сработали. Соответственно, если ситуация ухудшится повторно, то надо делать все то же самое. Довольно простая логика. Это означает, условно говоря, что довольно значимая часть россиян – около трети примерно – они видят ситуацию таким образом, что все было сделано правильно, самоизоляция помогла, эпидемия взята под контроль, все сработало. Ольга Арсланова: По вашим наблюдениям, действительно ли хватит у людей терпения, мотивации, чтобы соблюдать эти правила? Многие эксперты полагают, что не будут снова люди сидеть после того, как вкусили уже свободы, отсидели свое; и снова самоизоляция – это невозможно. Виталий Зверев: Ну, эксперты полагают это не без оснований. Тут, в принципе, есть большая разница между тем, что люди отвечают в опросах общественного мнения, и тем, что они будут реально делать, если что-то произойдет. Да, абстрактно люди готовы сказать… Например, я смотрю сейчас на этот же опрос. Условно говоря, 71% говорит, что все было сделано правильно. Соответственно, если такая ситуация повторяется, они говорят: «Да, можно сделать то же самое». Но что они будут реально делать, снова оказавшись в ситуации, когда у них сокращена зарплата или она вообще не выплачивается, если они не могут выходить из дома по какому-либо поводу? Это две большие разницы. Естественно, если что-то подобное произойдет еще раз, то процент людей, которые будут соблюдать это четко и строго, конечно, будет больше, чем на первой итерации всей этой истории. Петр Кузнецов: Рискну предположить, что тут ответы еще привязаны к сезонности. То есть человек смотрит: «Ну да, дальше осень, дождливо, холода. В принципе, можно и посидеть. Нормально». Ольга Арсланова: Никуда уже не нужно. Петр Кузнецов: В принципе, она тоже пришлась на зимне-весенний такой период, когда тоже погода не очень была, снег затяжной. В общем-то, народу как-то это помогло дома пересидеть. Может быть, и с этим связано. Спасибо большое. Артем Рейнюк, старший специалист аналитического отдела фонда «Общественное мнение». Тамару послушаем – это наша телезрительница. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: У нее есть мнения. Да, Тамара? Здравствуйте. Зритель: Да. Спасибо вам большое, что включили меня. Ольга Арсланова: Добрый день. Зритель: Мнение у меня есть. Я очень люблю вашу передачу. И ваших ведущих просто всех обожаю! Ольга Арсланова: Спасибо. Зритель: А мнение у меня такое. Вы знаете, вот раньше (я сама учителем работала в школах) были окна с форточками. И как только наступала переменка… Вы меня слышите? Ольга Арсланова: Да-да. Зритель: …мы детей выводили в коридор, открывали форточки и классы проветривали. Сейчас делают такие окна в школах, где нет никакого проветривания. Если открыли окно… У меня внучка учится в школе, она говорит: «Бабушка, мы замерзаем». Если закрыли окно, то очень жарко. Вот эта скученность, когда в классе сидят… По норме должно быть 25, а сидит 35 человек. И это тоже причина распространения вируса. Понимаете, мы ищем причины не там. Люди устали бояться. Вот мое мнение. Бояться все время невозможно. Ольга Арсланова: Тамара, простите. Про опасения. Я правильно понимаю, что ваша внучка сейчас ходит в школу? Зритель: Конечно, ходит. Ольга Арсланова: Вы волнуетесь за нее? Зритель: Конечно, волнуюсь. Вот я почему волнуюсь? Потому что, понимаете, в классах создана такая атмосфера, когда… Ну, сейчас, может быть, эти все меры принимаются, будет что-то меняться. Но я, например, вашего ведущего… не ведущего, а выступающего мужчину, вирусолога, поддерживаю полностью, потому что бояться все время нельзя. А то, что люди не соблюдают меры безопасности в общественных местах… Вот это надо соблюдать, я считаю. Ольга Арсланова: Спасибо вам большое. Зритель: А сидеть дома уже просто невозможно. У меня умерла свекровь в это время. Ольга Арсланова: Ничего себе! Петр Кузнецов: Хотя соблюдала все меры? Зритель: Да. Она не ходили никуда, потому что… А она активная такая была, она ходила в магазин. Правда, ей 90 лет было, тем не менее. И через месяц она умерла. Все. Я считаю, что только по этой причине – что она сидела дома. Ольга Арсланова: Берегите себя и свою семью! Спасибо. А мы продолжаем.