Петр Кузнецов: Итак, как Оля уже сказала, в "Отражение" к нам особенно много приходит – может быть, это связано с наступлением теплого времени года – сообщений о плохом качестве питьевой воды (о сезонности мы тоже сегодня поговорим). Например, недавнее СМС-сообщение в эфир: "Мы жители села Новомашковское Новосибирской области. С конца апреля живем без питьевой воды. Обращались в администрацию к депутатам, а толку нет. Глава администрации отвечает: "Ждите – может, к концу августа этот вопрос решим". Помогите решить нашу проблему раньше – уже нет сил. Большая часть жителей – это пенсионеры". Ольга Арсланова: И есть данные Роспотребнадзора: более 50% проб воды из водопроводов не соответствуют санитарно-эпидемиологическим требованиям по санитарно-химическим показателям. Это отмечено в трех российских регионах – это, если быть конкретными, Калмыкия, Еврейская автономия и Новгородская область. Есть у нас еще некоторые данные – насколько я понимаю, это уже… Петр Кузнецов: Данные Росстата. По последним данным водопровода до сих пор нет в каждом третьем селе и за последние 15 лет этот показатель улучшился только на 5%. При этом количество трубопроводов, которые требуют замены и ремонта, в российских селах выросло вдвое, отсюда и грязная вода в кранах, которую вынуждены пить 47 регионов страны. Ольга Арсланова: Эти данные сейчас на ваших экранах. Мы хотим провести наш небольшой опрос с вашей помощью. Пожалуйста, расскажите, какая вода у вас. Причем нас интересует и центральный водопровод, и, возможно, какие-то колодцы, которые тоже люди сами у себя устанавливают и платят за это деньги. Пожалуйста, позвоните нам в прямой эфир или напишите СМС. Петр Кузнецов: Приветствуем эксперта в студии – Георгий Самбурский, руководитель Департамента водоподготовки Российской ассоциации водоснабжения и водоотведения, кандидат технических наук. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Георгий Самбурский: Добрый день. Петр Кузнецов: Человек, который в прошлый раз, когда мы говорили о качестве питьевой воды, отказался пробовать нашу воду… Ольга Арсланова: …несмотря на то, что в Москве в водопроводе она считается одной из самых чистых в стране. Георгий Самбурский: Безусловно, московская вода соответствует всем требованиям, которые предъявляются с точки зрения санитарно-эпидемиологической безопасности, поэтому пробовать ее я не просто отказался, а просто не хотел пить. Ольга Арсланова: Мы все поняли. Спасибо. Давайте тогда посмотрим на другой регион – у нас есть история, о которой мы бы хотели вам рассказать. Жители поселка Ерзовка Волгоградской области смогли добиться того, чтобы их дома подключили к водопроводу. Правда, это произойдет не раньше 2019 года, судя по обещаниям. 70 семей сегодня вынуждены покупать воду в бутылках: та, что течет из скважины колодца, грязная, и пить ее опасно. Наш корреспондент Ирина Ульянова сейчас расскажет подробнее об этом. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Георгий, вот я посмотрела этот сюжет, и первый вопрос все-таки не о качестве воды, а о ее наличии. На каком уровне решается и кто решает, где должен быть водопровод и где люди имеют право на эту воду централизованную, а где и сами обойдутся? Георгий Самбурский: Давайте исходить из того, что в нашей стране жители городских поселений обеспечены централизованным водоснабжением более чем на 95%, в то время как жители сельских поселений обеспечены централизованным водоснабжением примерно на 77%. Соответственно, вопрос, кто решает, кому, как говорится, воду доставлять, а кому централизованно воду не доставлять. Существует, во-первых, генеральный план развития территории, программы комплексного развития. В рамках этих программ и в рамках деятельности любой водоснабжающей организации местные органы местного самоуправления – в частности, муниципалитеты – согласуют для предприятий водоснабжения схемы водоснабжения и водоотведения так называемые. И в рамках согласования схем водоснабжения и водоотведения происходят различного рода программы, инновационные программы развития этих предприятий. Понятно, что в один прекрасный день нельзя выделить – во всяком случае из того тарифа, который есть на питьевую воду сейчас, той нормативной выручки, которую собирает предприятие водоснабжения – большую часть средства, для того чтобы обеспечить водопроводами все поселения, которые пока что централизованным водоснабжением не обеспечены. Но тем не менее такие вопросы решаются; они решаются не очень быстро по то простой причине, что инвестиции в отрасль пока что не очень хорошо идут, соответственно, государство на себя проблемы финансирования взять в полной мере тоже не может. Петр Кузнецов: У меня тоже вопрос после просмотра. Значит, у нас вот был Волгоград недовольный. Пишет Башкортостан: "Вода ужасная, грязная". В Дмитрове очень грязная водопроводная вода. Московскую вы отказались пить. Делается простой вывод, что дело не в географии, и не от определенного региона зависит качество воды. Ольга Арсланова: И не всегда от удаленности, что интересно. Петр Кузнецов: И не всегда от удаленности. Георгий Самбурский: Да. К сожалению, проблема есть. Но давайте на эту проблему посмотрим несколько более широко. Смотрите. Мы говорим, что в ряде регионов нашей страны вода по тем или иным характеристикам не соответствует требованиям санитарного законодательства. Да, действительно, такие случаи есть, Роспотребнадзор регулярно фиксирует такие нарушения. Причем доля таких нарушений не столь высока, она региональна: то есть в каких-то регионах ситуация хуже, в каких-то лучше. Но если мы рассматриваем централизованные системы водоснабжения и водоотведения, то мы говорим, что у них должны быть две категории надежности: технологическая и санитарная. Соответственно, технологическая надежность заключается в том, чтобы эта вода была. Если мы говорим, что вода у нас не питьевая в кране – допустим, возьмем Дмитровскую область, на которую вы только что сослались, или Новгородскую область, которая была в предыдущем обзоре, который был в рамках этой программы. Мы что говорим? – что у нас там нет питьевой воды. Значит, жителям что, надо остановить водоснабжение? Если мы жителям остановим водоснабжение, надо же понимать, что остановится водоотведение. Поэтому эта ситуация несколько более сложная, чем кажется на первый взгляд: ах-ах, все у нас очень плохо. Это не совсем так. У нас все не очень плохо, даже совсем все не плохо. Просто те требования, которые к питьевой воде предъявляются, люди очень часто путают с теми чаяниями и желаниями, которые мы хотели бы иметь от этой самой воды. Можно я у вас тоже спрошу – в диалог вступлю: вода, которая течет из крана, и вода, которая покупается в бутылках, расфасована в емкость – они ведь, наверное, не одними и теми же свойствами должны обладать? Ольга Арсланова: Так у них и цена разная, правильно? Георгий Самбурский: Конечно. Так вот вода, которая течет из крана, должна быть безопасной. Это не значит, что она должна быть какая-то потрясающе вкусная. Ольга Арсланова: Но, простите, она должна быть и безопасной при питье, потому что люди платят одинаково, получается, и за техническую воду, и за питьевую. В итоге они питье не могут… Смотрите: "Вода грязная, как в грязной луже (грязь, земля), да еще и дают на 3-4 часа в день", – это Краснодарский край. "Вода зеленого цвета", "Вода воняет канализацией". Псковская область пишет: "В хрущевке воды вообще нет, вода в колонке, провести воду обещают" и так далее. За исключением колонки – я не знаю, видимо, к колонке особо так не придерешься… Георгий Самбурский: Тоже к централизованной системе можно отнести. Ольга Арсланова: Да. Люди эту воду пить, наверное, могут, но с некоторым риском для здоровья, если она зеленого цвета и если она воняет. Петр Кузнецов: Да. Просто хочется понять, кто несет ответственность за качество воды. Если здоровье человек ухудшается, то на кого и как жаловаться? Георгий Самбурский: Давайте изначально исходить из того посыла, что за состояние и качество воды несет ответственность та организация, которая эту воду доводит до конкретного потребителя. То есть если это, допустим, водоканал до колонки доводит, то за качество воды в этой колонке будет отвечать водоканал. Но ведь качество воды образуется не просто так. Программа контроля качества воды у каждой водоснабжающей организации, есть данные по этому контролю, которые вывешиваются на сайте либо местного муниципалитета, либо самого предприятия, если оно имеет такие ресурсы. И контролирует это качество воды независимо, если так можно сказать, Роспотребнадзор. В рамках деятельности Роспотребнадзора… Вы знаете, можно по-разному относиться к деятельности Роспотребнадзора (кто-то ругает, кто-то нет), но у нас развития эпидемий, нет развития серьезных заболеваний системных, поэтому эта система как-то работает. И когда к вам и к нам в ассоциацию обращаются люди с жалобами на качество питьевой воды, мы говорим: давайте разберемся. Мы делали анализ, мы смотрели, что в ней не так. И когда вопросы становятся более предметными, тогда и ответы на них получить получается гораздо легче. Поэтому давайте разберемся, почему вода не такая, что в ней не так. И тогда мы уже можем делать причинно-следственные связи какие-то. Петр Кузнецов: Система очистки воды как-то модернизируется все-таки? Новые технологии… Георгий Самбурский: Конечно. В зависимости от качества воды водоисточника, в зависимости от тех требований, которые есть в действующем санитарном законодательстве, система качества воды совершенствуется. Другое дело, что этот процесс небыстрый, потому что он требует элементарно набора оборотных средства. Для предприятия это не очень просто: валовая выручка и те тарифы, которые есть на питьевую воду, много чего не позволяют. Вы знаете, я не говорю о том, что нам надо повышать тарифы на питьевую воду, потому что каждый из нас за эту питьевую воду платит. Но давайте разберемся. Литр бутилированной воды – мы с вами уже, по-моему, об этом говорили – стоит, условно говоря, 30 рублей, а литр воды, который течет из кранов Мосводоканала, 3 копейки. Ольга Арсланова: Теперь мы знаем, кому выгодна грязная вода в кранах – продавцам бутилированной воды. Георгий Самбурский: Я бы таких далеко идущих выводов делать не стал, но тем не менее. Ольга Арсланова: Давайте Евгения из Кемеровской область послушаем, узнаем, что у него с водой. Евгений, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот, к сожалению, не вижу – телевизор работает только на звук – поэтому ориентируюсь только на голос. Петр Кузнецов: Вы пьете воду из-под крана, Евгений? Зритель: А у меня нет воды уже 7 лет. Я вам звонил еще – не знаю, ваш был эфир или нет – в декабре перед Новым годом. Дозвонился, примерно та же вот тема была: некачественная вода, да, плюс мне водопровод сломали в 2010 году, 7 лет ходил к замгубернатору. Лазарев у нас тогда был – себя кулаком в грудь бил, звонил заму администрации нашего района, тот обещал ему клятвенно, что в марте 2013 года будет сделана вода. Перенесли на май, а в сентябре тот, кто обещал – у нас собрание было – перед жителями встал и сказал: "Вот он такая нехорошая человечина, всех хочет посадить". Это я ему просто сказал, что плохое качество, когда мошенничество какое-то, какие-то незаконные действия, что за это существует уголовная ответственность. Он исковеркал мои слова и, можно сказать, немножко припозорил перед селом. Ольга Арсланова: Евгений, я себе не представляю просто, как 7 лет можно жить без воды. Мы вам искренне сочувствуем и все-таки хотим узнать, где вы ее берете, как вы справляетесь вообще? Зритель: А вы простите меня, пожалуйста, великодушно – а вы попробуйте вот так пожить без воды. У соседа… Петр Кузнецов: Ну серьезно, вдруг нас такое же ждет, мы подготовленными хотя бы будем. Ольга Арсланова: Все же бывает в жизни. Зритель: Серьезно, на полном серьезе говорю: хожу к соседу, беру 2 канистры воды, мне примерно хватает покушать, приготовить, помыть посуду – где-то на 4-5 дней. Так и живу. Петр Кузнецов: А пьете магазинную? Зритель: Да, в магазине я беру… Есть система, я не буду ее называть – дешевая вода, сегодня взял 4 бутылки по 14 рублей чисто для питья. Ольга Арсланова: Спасибо, Евгений, что позвонили. Желаем вам удачи в этой борьбе. А если все-таки по каким-то причинам не могут провести воду в то или иное место? Давайте предположим, что есть какие-то уважаемые причины не давать Евгению воду – ну не могут. Петр Кузнецов: А соседу могут при этом. Ольга Арсланова: Да. Обязаны, наверное, поставлять какую-то воду в цистернах, в канистрах? То есть какие обязательства здесь у государства по отношению к этим людям? Георгий Самбурский: У нас есть требование к водообеспечению населения, и в рамках этих требований по водообеспечению населения есть необходимость предоставления питьевой воды надлежащего качества: пусть это будет в цистернах, но тем не менее на уровне какого-то конкретного поселка или муниципалитета. Опять же, если речь идет о том, что в рамках этого муниципалитета раньше был водопровод, а потом по каким-то требованиям, чрезвычайная ситуация возникла (стихийное бедствие) или еще что-то, воды не стало. Ольга Арсланова: То есть Евгений и многие наши зрители, которые жалуются на отсутствие воды, могут что, требовать хотя бы этого для начала? Георгий Самбурский: Не совсем так. Если речь идет о том, что там водопровод был, а потом его почему-то не стало… Во-первых, для начала надо понять, что в этой ситуации так. Надо понять, какие были запросы и какие действия органов местного самоуправления по решению этой проблемы. Возможно, водопровода там как такового не было, а была просто какая-то скважина на этот поселок, которая непонятно каким образом была залицензирована или не была зарегистрирована, она работала и потом перестала работать. Такое же мы тоже можем допустить. Вот этот водопровод сломался – какой уровень владения этого водопровода? Кто за него отвечал? Это очень важный вопрос, и надо опять-таки всегда смотреть по существу. Потому что мы можем огульно обвинить действующие власти, а на самом деле и обвинять их окажется не за что, потому что водопровода там никогда не было, он никогда и не планировался. У нас, например, в условиях шестисоточных дачных хозяйств очень часто же нет водопроводов – ну так что же теперь, все туда должны питьевую воду привозить? Ольга Арсланова: Но мы же там не живем круглогодично, это не единственное жилье у людей. Георгий Самбурский: Тем не менее по суду во многих из них уже можно прописаться. Ольга Арсланова: Смотрите, нам жалуется Ростовская область: "Хутор Колузаево, Азовский район, от границы города Ростов-на-Дону 20 метров, а водопровода нет, скважины нет, вода непригодна даже для полива. Хутор на берегу Дона, не предвидится водопровода, воду приводим". Если, предположим, люди в этом месте всегда живут, то есть это не дача, не какое-то второе владение, у них же есть право на воду? Мы же все равны по Конституции. Георгий Самбурский: Конечно. Ольга Арсланова: Они могут что-то сделать, чтобы отстоять это право? Георгий Самбурский: Во-первых, нужно обращаться в органы местного самоуправления. В Ростове, между прочим, очень конструктивные органы управления этим городом – мэрия, водоканал. Поэтому мне бы хотелось узнать в этой ситуации, что люди сделали. Если они просто позвонили на телевидение, это одна история, а если они пытались решить эту проблему как-то и у них есть обоснованные отказы, тогда надо к этому подходить предметно. Петр Кузнецов: Очень много вопросов про хлорирование. Во-первых, это какая-то регламентированная норма, то есть она должна хлорироваться или нет; во-вторых, вообще это хорошо или плохо, потому что хлор вроде бы всякую бяку убивает, но при этом хлор вреден для человека. Ольга Арсланова: Включая человека. Петр Кузнецов: Да. Здесь же, пожалуй, и третий вопрос: если явно жутко пахнет хлоркой, как пишет нам Москва и Московская область ("наливаем воду – хочется надеть противогаз") – это тоже уже превышение чего-то и на это тоже надо жаловаться? Георгий Самбурский: Да. Значит, давайте опять исходить из того, что хлорирование воды – это первая промышленная технология, которая позволила спасти множество жизней и избавила нас от эпидемий холеры и других различных заболеваний. Поэтому изначально, на этапе внедрения хлорированию альтернативы не было никакой. Теперь что касается текущей ситуации. Да, есть требования по содержанию остаточного хлора в питьевой воде. Зачем эти требования введены? Для того чтобы в каждой точке водоразбора вода была безвредна с точки зрения микробиологии. Хлор, как известно, губителен для микробиологического загрязнения воды. Иногда в ряде случаев, когда поверхностные водные источники загрязнены избыточным микробиологическим загрязнением (прошу прощения за такой вот набор слов), значит, допускается временный режим так называемого перехлорирования или гиперхлорирования. Это все делается по согласованию с главным санитарным врачом региона (территориальное управление Роспотребнадзора всегда согласовывает такие режимы), и тогда вода действительно может отдавать некоторое время хлоркой. Этого не надо бояться, просто надо дать ей отстояться и все. Как известно, при кипячении хлор улетучивается. И опять же, с другой стороны, если вода загрязнена избыточной органикой, которая является питательной средой для микробиологии, в этой ситуации перехлорирование может вызвать образование вторичных субпродуктов хлорирования, которые для человека вредны. Это не очень хорошо, поэтому все современные технологические решения в водоканалах сейчас направлены на то, чтобы снизить дозу хлорирования воды. Ольга Арсланова: Знаете, что еще не очень хорошо? Полчаса явно мало для обсуждения этой темы. Потому что все время у нас закончилось… Петр Кузнецов: Время как вода. Ольга Арсланова: Я думаю, что мы будем следить за результатами проб, исследований и обязательно встретимся еще – приходите к нам. Петр Кузнецов: Спасибо. Георгий Самбурский: А можно еще одно слово буквально? У нас Всероссийский водный конгресс завтра открывается – очень большое системное мероприятие, на котором мы пытаемся оценить вообще доступность воды не только питьевой, но для сельского хозяйства, для промышленности, для энергетики, для всех-всех отраслей народного хозяйства, то есть современной экономики. К воде надо подходить системно. Ольга Арсланова: Спасибо за информацию. Петр Кузнецов: Спасибо. Георгий Самбурский, руководитель Департамента водоподготовки Российской ассоциации водоснабжения и водоотведения, кандидат технических наук. Георгий Самбурский: Спасибо.