Константин Чуриков: «Недостаточно быстро, недостаточно динамично снижается уровень бедности в нашей стране», – признал накануне Владимир Путин. Президент уже неоднократно высказывался об этой проблеме. В прошлом году (журналисты обратили внимание) он несколько раз называл бедность «врагом общества». И вот в каком состоянии сейчас борьба с этим врагом? Вот что президент сказал на заседании Совета по стратегическому развитию и нацпроектам. Владимир Путин, президент Российской Федерации: Основная цель – это снижение бедности. В 2017 году число граждан, находившихся в такой ситуации, составило 12,9%. По итогам прошлого года этот уровень снизился до 11%. Да, продвижение, конечно, есть, но его темпы, скорость, очевидно, недостаточны. Поэтому даже при повышенной инфляции текущего года – но она, слава богу, кстати говоря, постепенно снижается – мною была поставлена задача по снижению уровня бедности и неравенства, что не менее важно. Для этого реализуется целый комплекс мер. Так, с 1 июня этого года мы провели индексацию пенсий и прожиточного минимума на дополнительные 10%. Таким образом, в настоящее время они на 19,5% выше уровня прошлого года. Существенно расширили охват нашей системой мер поддержки семей с детьми. Теперь на ежемесячные выплаты могут претендовать нуждающиеся семьи, начиная с беременности мамы и до достижения ребенком 17 лет. Константин Чуриков: Я хотел бы обратить ваше внимание на официальную статистику. Итак, по уровню бедности: если в 2017 году у нас было почти 13% бедных, 12,9%, то уже в 2021 году, то есть в прошлом, – 11%. Но возникает вопрос… Кстати, еще есть данные Росстата: число россиян, живущих за чертой бедности, по итогам 2021 года составляло 16 миллионов человек (это 11% населения), и это на 2,8 миллиона человек меньше, чем по итогам второго квартала 2021 года. Вот каким таким образом почти на 3 миллиона человек стало меньше бедных в нашей стране? Мы об этом будем спрашивать не только Сергея Смирнова – это доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН. Сергей Николаевич, здравствуйте. Сергей Смирнов: Доброго вечера всем. Константин Чуриков: Давайте сейчас договоримся, что за время нашей беседы мы попробуем определиться, как нам правильно измерять бедность и все-таки к каким целевым результатам мы должны прийти. Мне кажется, это самое главное. Но сначала объясните, пожалуйста, вот этот феномен, о котором я говорил. Каким образом стало на 2,8, почти на 3 миллиона бедных меньше? Сергей Смирнов: Вы знаете, Константин, есть разные методики подсчета бедности. С 2020 года, например (это официальные данные Росстата), бедность считается… вот определена некая граница бедности на четвертый квартал 2020 года. Потом что делает Росстат? Он смотрит на индексы цен на потребительском рынке и определяет новые, как говорится, границы бедности. Это несколько отличается от тех цифр, которые озвучил президент. И на самом деле ситуация этого года… Подчеркиваю: граница бедности, которая сейчас составляет в целом по населению около 13 тысяч рублей в месяц. Константин Чуриков: 12 916. Сергей Смирнов: Да, 12 916. Я округлил просто. Извините, Константин. Константин Чуриков: Да-да-да. Сергей Смирнов: Так вот, что получается? Если мы сопоставляем первый квартал 2022 года, когда инфляция начала разгоняться, и первый квартал 2021 года, то выяснилось, что практическая стабильность. Что я имею в виду? По границе бедности доля тех, кто живет ниже, увеличилась на 0,1 процентного пункта – с 14,2 до 14,3%. Это несколько выше той методики, о которой говорил Путин. И поэтому тут есть абсолютно разные методики. Да, инфляция сейчас снижается. Где-то она по отдельным неделям уходит в минус. Этому можно, наверное, только порадоваться, потому что, естественно, снижается уровень бедности. На самом деле, Константин, немножко забегая вперед, что я могу сказать? Я с большим удовольствием послушал ваш дневной эфир с Александром Львовичем Сафоновым. И я должен сказать, что я вряд ли скажу что-то новое. Мы, скорее всего, будем дудеть в одну дуду, как бороться. Константин Чуриков: «Самое главное – повышать зарплаты», – сказал днем Александр Львович. Сергей Смирнов: И абсолютно правильно он сказал. Но это только один сюжет. Что есть повышение зарплат? Это подоходный налог, который поступает в региональные бюджеты. А что такое региональные бюджеты? Из них повышается заработная плата… повышаются социальные выплаты регионального уровня. То есть зарплата, абсолютно правильно. Но есть еще один момент – те же самые выплаты семьям с детьми, которые были в ковидном году, которые были в период кризисов и так далее. Это действительно несколько снижает дифференциацию доходов населения, не кардинально, не кардинально, но это позволяет предотвратить некий рост расслоения. Это не революционное решение, но это действительно влияет на уровень бедности, как говорится, стабилизируя его и даже несколько сокращая. Но по-прежнему, хочу сказать (и я согласен с Александром Львовичем), это все-таки экономика и заработные платы. Константин Чуриков: Да, заработная плата. Согласимся, спорить не станем. Но если заработная плата, то как ее повышать? Вот цены на продукты питания. Мы все ходим в магазины, мы не следим, в отличие от Росстата, за этой недельной инфляцией и дефляцией, мы не видим дефляции. Вот просто первое полугодие 2022 года, то есть нынешнего, к 2021 году. Давайте сейчас покажем. Хлеб – плюс 15%. Крупы – почти плюс 30%. Кстати, самая народная еда. Мясо – плюс 15%. Молоко – 18%. Ну, тут 10% и не пахнет. Овощи, фрукты – плюс 22%. Сергей Смирнов: Так на самом деле Росстат… Я понимаю, есть допущения и все такое, но реально, что он дал по апрельской заработной плате (более свежих данных нет), по сравнению с апрелем 2021 года реальное исчисление заработной платы сократилось порядка на 8% где-то приблизительно. Соответственно… Константин Чуриков: Реальное? Сергей Смирнов: Реальное, подчеркиваю. Номинальное – там, по-моему, то ли небольшой рост, то ли небольшое сокращение. Но реальное – 8%. И это достаточно серьезная величина. Константин Чуриков: Это серьезно. Сергей Смирнов: Пенсии, замечу, сократились несколько меньше. Константин Чуриков: Нам звонит Валентина из Архангельска. Валентина, здравствуйте, добрый вечер. Зритель: Да, здравствуйте. Вот у меня такой вопрос. Пенсия должна прибавляться на одну единицу, всем одинаково. Тысяча – так тысяча. А то те, кто большую пенсию получают, у них в процентах прибавка очень хорошая. А у нас, если 11 или 12 тысяч пенсия, так копейки прибавляются. Вот Путин, пожалуйста, Владимир Владимирович пусть сделает так – единую единицу. Тысяча – так тысяча. Две – так две. Вот так. А то ишь как им прибавляют! Они большие деньги получают. С большой пенсией хорошо. Константин Чуриков: Ну да. Зритель: Вот такой вопрос. Пожалуйста! Константин Чуриков: «Триста тридцать? Согласен! Каждому? Согласен!» Сергей Смирнов: Это нерешаемая проблема. Она решаемая только революционным путем, если мы отказываемся от страхового принципа назначения пенсии. Почему? Потому что пенсии зависят в конечном счете от наших страховых взносов, точнее, от страховых взносов работодателя. И кто-то действительно работал, получал 100 тысяч в месяц, условно, а кто-то – 10 тысяч в месяц. Ну, чуть больше, да? Нельзя сейчас получать меньше 10 тысяч. И получается, что наш вклад в пенсионную систему был различным. И прибавлять каждому по тысяче – это невозможно. Для того чтобы компенсировать нехватку денежных средств у бедных пенсионеров, для этого существует система социальной защиты: те же самые льготы на оплату жилья и коммунальных услуг и много чего еще существует на самом деле, адресная помощь и так далее. Но платить всем и увеличивать на одну тысячу или две тысячи – это нереальный вариант. Константин Чуриков: Сергей Николаевич, согласимся с тем, что 12 916 рублей не может быть границей бедности, если по гамбургскому счету, да? Сергей Смирнов: Ну, если на бытовом языке, то не может. Константин Чуриков: Да. Это одна из сумм, которая обозначает даже не бедность, а нищету. И это может быть 13 900, 14 900. Это все, в общем-то, одного порядка вещи, да? Сергей Смирнов: Вы знаете, это не нищета при всем при том. Нищета – это существенно ниже. 12 916 – это, в принципе, вы не умрете с голоду. Вы понимаете? Абсолютно точно не умрете с голоду. А нищета – это когда вам не хватает на хлеб. Константин Чуриков: А если с ребенком? А если с ребенком? Сергей Смирнов: С ребенком? Пошли детские пособия, о которых говорил президент, извините. С нуля или с трех до 17 лет, да? Пожалуйста. Константин Чуриков: А они как высчитывают, эти пособия? Сергей Смирнов: Они высчитываются… Там два варианта: либо у вас не хватает доходов – и тогда вам назначаются; либо это какие-то фиксированные выплаты, как это было в период ковида, когда не зависело от ваших доходов. Константин Чуриков: А крючкотворства при этом нет? Потому что у нас в стране как раньше было заведено? Если у тебя, условно говоря, 12 917 рублей, то есть на рубль больше, то ты уже формально не бедный, пособия нет. Сергей Смирнов: Извините, а как решить эту проблему чисто арифметически? Никак. Потому что по-любому кто-то получает 12 917, и у него нет этих мер социальной поддержки. А вот 12 915 – они получают поддержку и, соответственно, обгоняют… Ну, ребята, это опять же нерешаемая проблема. Это никак не решить. Константин Чуриков: Давайте решать. Сергей Смирнов: А как? Константин, у вас… Константин Чуриков: Вы доктор экономических наук. Сергей Смирнов: Нет, подождите! Это арифметика: два плюс два – четыре. И это никогда не будет пять, да? Константин Чуриков: Ну, мы можем определить какой-то, я не знаю, коридор бедности? Например, все, что, условно говоря… Ну давайте поднимем просто эту планку, например. Сергей Смирнов: Ну, поднять можно, но опять же возникнет… Константин Чуриков: Чтобы честнее было, да? Сергей Смирнов: А 13 916? Все равно вот это, как говорится, опережение бедными небедных по доходам – это нерешаемая проблема. Это статистика. Ну ребята, по-другому быть не может. Константин Чуриков: Ну да. Есть вранье, есть страшное вранье, а есть статистика. Сергей Смирнов: Ну, это не вранье, это арифметика. Константин Чуриков: Бэлла из Московской области нам звонит. Здравствуйте, Бэлла. Пожалуйста. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Я девять лет являюсь опекуном. Я единственный опекун, то есть я одна воспитываю ребенка. За девять лет ни разу оплата мне как опекуну не компенсировалась, потому что она не проходит как социальная выплата. Это считается как вознаграждение опекуну. Очень обидно! Потому что все социальные выплаты компенсируют, даже компенсируются социальные выплаты тем, кто ухаживает за инвалидами, есть такая выплата. Но также и опекуны ухаживают за детьми-инвалидами, но им ни копейки не прибавляется. Еще раз говорю, за девять лет. Константин Чуриков: Бэлла, а вы куда-то обращались, куда-то ходили, в органы соцзащиты, в МФЦ какой-нибудь? Зритель: А нам не положено никаких выплат. Константин Чуриков: Вообще? Зритель: Опекунам не положено. Я даже ребенка в лагерь отправляю за деньги. Хотя в газетах пишут, что положена бесплатная путевка. У меня ребенок-сирота. Константин Чуриков: Бэлла, а какой доход у вас? Зритель: Я на пенсии, я работаю. Константин Чуриков: То есть вы живете только на пенсию? А у пенсии, если не секрет, какой порядок цифр? Зритель: Сейчас, так как неработающий пенсионер, 15 600. Константин Чуриков: 15 600. Зритель: Простите, работающий пенсионер. Константин Чуриков: А заработная плата, если не секрет? Зритель: Не секрет. С 1 июня – 17 790. Константин Чуриков: Ну, тоже не разгуляешься, конечно. Да, Бэлла, спасибо за ваш звонок. Сергей Смирнов: Нет, ну проблема действительно существует. И мне кажется, что тут нужно апеллировать к Государственной Думе, к депутату, который избирался по этому округу. Привлечь его внимание к этой проблеме. Почему действительно не индексируются, не компенсируются вот эти самые пособия? В этом нужно разбираться. Наверное, это какая-то лакуна в законодательстве. Я двумя руками проголосовал бы за решение этой проблемы однозначно. Константин Чуриков: А еще вот интересно. Много говорится о том, что: «Вот сейчас все эти социальные пособия сами будут находить нуждающихся, ничего не надо, бегать никуда не надо, они автоматически куда-то «капнут» на карту «Мир». Это сейчас происходит? Сергей Смирнов: Социальное казначейство. Это проблема социального казначейства, которое сейчас создается. Первый шажок был сделан – это объединение Пенсионного фонда России и Фонда социального страхования. Тут я тоже поддерживаю это решение абсолютно однозначно. В принципе, человек никуда не должен ходить. Все-таки те же самые центры госуслуг, «Мои документы», МФЦ – это был действительно шаг вперед, когда вы общаетесь, в общем-то, с алгоритмами, которые не могут вас обмануть, в отличие от этих тетенек из ДЭЗ, из прошлой эпохи. Не хочу никого обидеть. Константин Чуриков: Сергей Николаевич, а не с точки зрения наших существующих законов, каких-то правил, а вот ваше личное мнение: как бы вы определили бедность в нашей стране? Что такое бедность в России? Сергей Смирнов: Бедность у каждого своя, Константин, вы понимаете, потому что у каждого своя (извините за немножко устаревший термин) потребительская корзина. Кто-то, не дай бог, болеет. Я желаю здоровья! А лекарства, вы сами знаете, сколько сейчас стоят. Это одна корзина, и ему нужна другая помощь. И недаром многие мои коллеги… И я тоже разделяю эту точку зрения, что пенсионерам, особенно старших возрастных групп, им нужны не столько деньги, а сколько бесплатные лекарства в широком объеме. У кого-то, как у нашей телезрительницы, ребенок-сирота, и она опекун над ней – здесь тоже другая корзина. Молодой растущий организм должен питаться, заниматься, культурно и физически развиваться. Это другая проблема. Поэтому у каждого своя корзина. Вы правильно же сказали немножечко выше (извините за вульгаризм), что 12 916 – это некая абстрактная величина. У каждого она все-таки своя. А кто-то веган, да? Кто-то живет в жарком климате, и ему нужна одна пара обуви на всю дорогу. А может быть, и вьетнамки, как они раньше назывались. А кто-то живет, извините, за полярным кругом – и совершенно другие потребности. Константин Чуриков: Ну, быть веганом в наши времена – это, мне кажется, себе дороже. Тут надо подумать сначала. Заработать надо сначала на эти развлечения. Сергей Смирнов: Заработать, это точно, да. Константин Чуриков: Так, хорошо. Давайте сейчас посмотрим еще на одну статистику – это доля населения за чертой бедности. Сергей Николаевич, вот целые республики, и там под 30% – треть населения официально за чертой бедности. Я понимаю, что могут быть неформальные какие-то трудовые отношения и прочее, но вот формально так. 29,7% – в Ингушетии. 29% – в Тыве. Алтай – 22%. Еврейская автономная область – 22%. В общем, это все невесело. Сергей Николаевич, а мы не опасаемся, что в этих регионах людям плохо? Сергей Смирнов: Мы опасаемся. И мы знаем, что значительная часть населения… А почему только эти регионы? Возьмите те же самые центральные области России. Константин Чуриков: Да. Сергей Смирнов: Я не хочу никого обижать. Константин Чуриков: Да-да-да. Сергей Смирнов: Я только, как говорится, за повышение уровня жизни. Ну, единственный вариант – это развивать экономику в этих регионах. Вы понимаете, мы опять же замыкаем наш круг и говорим: нужны эффективные рабочие места. А это программы (я не хочу ничего говорить) за десять лет, 2012 год. Где эти эффективные рабочие места? Константин Чуриков: Сергей Николаевич, но ведь это… Сергей Смирнов: А не надо… Извините, Константин, что перебил. Не надо все стягивать в Москву. Все-таки должна быть какая-то региональная политика, ребята. Мы в свое время, когда учились на геофаке, учили факторы размещения производительных сил. И было понятно: вот тут такой-то есть ресурс, здесь нужно «сажать» такое-то предприятие. А это рабочие места, это… Ну, вы понимаете все это прекрасно. Константин Чуриков: Может быть, я примитивно рассуждаю в данном случае, но не кажется ли вам, что иным губернаторам выгоднее просто сидеть на своем месте, изображать какую-то бурную деятельность, но на самом деле ничего глобально не менять? Потому что как только ты начнешь открывать реальное производство и у тебя там что-то, не дай бог, заколосится – так тебе срежут эти дотации из Москвы, ты их просто потеряешь. Так не лучше ли просто сидеть на одном месте и ждать следующего приглашения? Сергей Смирнов: Ну, вы знаете, в последнее время пошла все-таки ротация губернаторов, согласитесь. Уже у нас нет, по-моему, губернаторов, которые десятилетиями сидят в одних и тех же регионах. Кроме того, мне кажется, при всем при том… Очень сложно оценивать эффективность деятельности губернаторов. Ну не такого объективного показателя, системного. Тот же уровень бедности – это все-таки немножечко не то. И все-таки их действия должны контролироваться. И они контролируются. Если есть какие-то, как говорится, лакуны, какие-то недостатки, то, я думаю, кресло под ним очень активно зашатается. И это будет не очень хлебное, а скорее очень рисковое место. Поэтому вот как-то так. Константин Чуриков: Сергей Николаевич, тут несколько такая критическая, с намеком эсэмэска, но думаю, что не в вашу сторону. Волгоградская область: «В стране экономистов пруд пруди. А какой от них толк?» Ну, имеется в виду, что много экономистов, а почему до сих пор… Сергей Смирнов: Вы знаете, я бы разделил экономистов на две большие категории. Первая категория – это действительно эксперты, которые озвучивают свои точки зрения. И другое дело – это экономисты, которые принимают решения. Я бы разделил абсолютно точно их. И вы прекрасно это понимаете. И далеко не всегда точки зрения экспертного сообщества (не люблю этот термин, но тем не менее, точнее, определение), далеко не всегда совпадают с теми, кто принимает решения в Администрации президента, в Министерстве экономического развития и так далее. Константин Чуриков: А почему у нас (опять-таки, может быть, это какой-то обывательский у меня взгляд) все больше экономистов, которые умеют таргетировать инфляцию, прогнозировать курс рубля, какие-то фьючерсы, а все меньше экономистов, кажется, которые говорят о том, что нужно поднимать производство, предлагают реальные рычаги, не путем каких-то мифических инвестиций, а вот… Сергей Смирнов: Ну, инвестиции у нас, согласитесь, были не вполне мифическими, да? Константин Чуриков: Ну да. Сергей Смирнов: И сейчас они не вполне мифические. И, наверное, они пойдут дальше. Все-таки программы существуют, да? И это не вполне мифические инвестиции. Фьючерсы? Ну извините, мы живем в рыночной экономике. Либо мы откатываемся целиком и полностью назад, где ну не нужны нам фьючерсы… Константин Чуриков: А можно не полностью откатиться назад, а компромиссно –в чем-то откатиться, а в чем-то не откатиться? Сергей Смирнов: Так не бывает. Вы понимаете? На мой взгляд, не бывает. Можно откатиться, как бы сделать прогрессивную шкалу подоходного налога? Можно. Константин Чуриков: Например. Сергей Смирнов: Можно. Например. Но это не меняет основы экономической системы. Понимаете? Можно вернуться в плановую экономику, где действительно практически у всех одна и та же пенсия. Кому-то это нравится, кому-то не нравится. Но это совершенно другая система. Я не уверен, что сейчас это можно сделать и что это нужно делать. Константин Чуриков: Нам звонит еще Хадижат из Махачкалы. Хадижат, здравствуйте. Республика Дагестан. Пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Да, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Я из Махачкалы, меня зовут Хадижат. Я инвалид детства второй группы. Я получаю пенсию 17 тысяч. Муж госработник, радиочастотный центр, ростовский филиал, 20 тысяч получает зарплаты. Мне в пособии отказали, с 8 до 16 лет. Константин Чуриков: Так? Зритель: Сказали, что переходит доход. Хотела бы узнать, почему отказали. Константин Чуриков: Отказали в пособии. Суммарно у вас на двоих получается сколько? Еще раз… Сергей Смирнов: 37 тысяч. Константин Чуриков: 37, да? Зритель: 20 тысяч у мужа зарплата и 17 тысяч по моей инвалидности, да. Я инвалид детства. Константин Чуриков: Хадижат, на что вам не хватает денег, скажите еще, пожалуйста? В чем себе отказываете? Зритель: Ну как? На что не хватает? На жилье, на одежду, на все. Хотелось бы, конечно, чтобы одобрили. Константин Чуриков: Да, спасибо. Сергей Смирнов: Я не очень понял, о каком пособии идет речь. О субсидии на оплату жилья и коммунальных услуг? Или что еще? Константин Чуриков: Ну, видимо… Женщина говорит, что… Сергей Смирнов: Да, я понял, что она… Константин Чуриков: …что у нее особая ситуация. Сергей Смирнов: Но это не пособие на ребенка, по-моему. Константин Чуриков: Нет-нет, не пособие. Ну, что делать-то, Сергей Николаевич? Понимаете, проблеме много десятков лет, говорить о ней любят, а что-то как-то темпы не те, как сказал вчера президент. Как ускорить эти темпы? Сергей Смирнов: Вы знаете, на самом деле есть с чем сравнивать. Возьмите то же самое начало 90-х годов (подчеркиваю – самое начало), когда происходила структурная перестройка экономики. По сравнению с тем периодом, в общем-то, прогресс действительно серьезный. Много было факторов субъективных, было много факторов объективных, как рост цен на нефть. Вы же помните, какими темпами росли наши доходы (не хочу говорить «наши с вами»), доходы населения Российской Федерации в те благословенные нулевые годы. И вот тогда, на мой взгляд… Я всегда пишу и говорю о том, что тогда время было упущено для структурной перестройки экономики, потому что, в общем-то, все пошло на текущее потребление. Константин Чуриков: А какая нужна была структурная перестройка? Сергей Смирнов: Ну, вы знаете… Константин Чуриков: Импортозамещение, свое производство? Сергей Смирнов: Да, конечно. И тогда бы мы уже к 2012 году, наверное, вошли с теми же самыми эффективными рабочими местами, потому что тогда было что платить, уже с какими-то сформировавшимися рынками сбыта. И мы тогда не оказались в той ситуации, когда нам приходится это делать в неблагоприятных внешних условиях, согласитесь. Константин Чуриков: Сергей Николаевич, какие сейчас могут быть эффективные в большом количестве рабочие места? Ради чего, как говорится, человеку подрываться, если ему не повышают зарплату? Реальная зарплата упала, как вы говорите. Сергей Смирнов: Не я, а Росстат. Константин Чуриков: Да-да-да, Росстат говорит. Сергей Смирнов: Будем корректны. Константин Чуриков: Реальная зарплата упала. Ну хорошо, принимаются решения о повышении МРОТ, минимального размера оплаты труда. Это касается определенной части населения. Но остальных-то это не касается, понимаете? Сергей Смирнов: Ну как не касается? Вы понимаете, опять же, если не будет рисков сейчас в нашей условно новой экономике (не знаю, временная она или не временная), ну, в той экономике, которая сейчас существует… Если вы предприниматель и если вы что-то создаете, то, извините, у вас есть какой-то рынок сбыта, да? Я не хочу никоим образом хвалить эту сеть с неудачным, на мой взгляд, названием. Ну, бог с ним, с этим названием, да? Константин Чуриков: Да-да-да. Сергей Смирнов: Ну, это те же самые рабочие места и это те же самые кошельки, которые раньше ходили в предприятие общественного питания с другим названием. Константин Чуриков: Это, кстати, к вопросу об инвестициях. Сергей Смирнов: Да. Константин Чуриков: Инвестировали они в себя. Сергей Смирнов: Да, инвестировали они… Ну, не только в себя, извините, они инвестировали и в российское сельское хозяйство, простите. Константин Чуриков: Да, это правда. Сергей Смирнов: Это факт, да. Поэтому сейчас, в общем-то, если государство создаст какие-то механизмы, предотвращающие риски… А вы знаете, что чуть ли не каждый день мы уменьшаем проверки малого бизнеса или просто бизнеса, мы делаем то-се, пятое-десятое. Вот если тут действительно не будет никаких рисков, то тогда, я думаю, будут и эффективные рабочие места. Может быть, я немножечко наивен, но тем не менее. Константин Чуриков: Может быть, наивен наш зритель из Самарской области, вот он пишет: «Бюджет профицитный. Денег в стране полно. Надо просто взять и дать». Сергей Николаевич… Сергей Смирнов: Вот взять и дать – это инфляция, это опять разгон инфляции. Потому что у нас ВВП в этом году – непонятно, как будет в итоге. Ограниченное предложение товаров. Соответственно, это будет разгоняться инфляция. Константин Чуриков: Подождите, мы в начале… Сергей Смирнов: Одно дело… Извините. Константин Чуриков: Да-да. Сергей Смирнов: Вот сейчас с 1 августа работающим пенсионерам перерасчитывают пенсию. Кстати, многие средства массовой информации абсолютно безграмотно пишут, что индексация. Это не индексация, это перерасчет. Константин Чуриков: Перерасчет? Сергей Смирнов: Да. Максимум, по-моему, 340 с чем-то рублей, три балла. Константин Чуриков: 340 рублей? Сергей Смирнов: 340. Три балла. Ну ладно, это отдельная песня. Константин Чуриков: Каждому, да? Сергей Смирнов: Вот это инфляцию не разгонит. А вот когда всем и каждому по 10 тысяч, условно, или по 15 тысяч, то это разгонит инфляцию. Константин Чуриков: Ну, уточняющий вопрос. Мы же с вами начали с того, что вы сказали, ссылаясь даже в том числе и на Александра Львовича Сафонова, и это тоже ваше мнение, что нужно наращивать зарплаты, чтобы зарплаты росли. Так как мы их повысим, если все время будет опасение, что это разгонит инфляцию? Сергей Смирнов: Зарплаты. Нет-нет-нет, стоп! Немножко не так. Бюджетникам зарплаты индексируются, абсолютно понятно, либо из федерального бюджета, либо из региональных бюджетов. А все остальное – это, извините, относительно свободный рынок. Вы правильные решения приняли – вы платите высокую заработную плату. Вы неправильные решения приняли – извините, ваши работники, к сожалению, пойдут на биржу труда. Константин Чуриков: А то так, извините, каждый работник придет к начальнику и скажет: «Повысьте зарплату». А он скажет: «Нет, не хочу разгонять инфляцию». Сергей Смирнов: Нет-нет-нет. Константин, ну… Константин Чуриков: Я понял вас. Хорошо. Ну что же, будем следить за нашим общим врагом под названием «бедность». И еще раз, Росстат сообщил, что на 8% реальная зарплата у нас в стране снизилась, получается, с поправкой на инфляцию и на обязательные расходы. Спасибо, Сергей Николаевич. В нашей студии был Сергей Смирнов, доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН, Российской академии наук. Через несколько минут продолжим, будем говорить о прорывах в сфере высоких технологий: что сделать, чтобы здесь было больше отечественной продукции, что для этого нужно.