Иван Князев: Ну а прямо сейчас – наша рубрика «Дорогая передача». Несмотря на начало дачного сезона, на почту к нам продолжают приходить еженедельно десятки тысяч сообщений. Во многих из них – просьбы о помощи. Жалуются на плохую питьевую воду люди, сегодня мы рассказали об этой проблеме. Просят помочь разобраться с субсидиями на оплату услуг ЖКХ. Пишут нам из Астрахани, где обвалился мост, и добираться домой теперь приходится объездными путями. Но больше всего на этой неделе нам писали о капитальном ремонте, который очень ждут зрители, особенно в аварийных домах. Тамара Шорникова: Вот его и будем обсуждать вместе с Татьяной Подберецкой – это член-корреспондент Академии жилищно-коммунального хозяйства, член Экспертного совета Госдумы по ЖКХ и жилищной политике. Татьяна Георгиевна, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Татьяна Подберецкая: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Давайте для начала посмотрим небольшой видеосюжет как один из примеров, что бывает. Есть история из Челябинска. Квартиры пятиэтажки стали проваливаться в подвал после того, как в доме начался капитальный ремонт. К нам обратились жильцы дома № 8 по улице Савина. Их дом капитально ремонтирует впервые за 89 лет. Казалось бы, радоваться хозяевам да ждать, как говорится, когда рабочие закончат. Однако после появления новых труб и проводки жители перестали спать ночами – боятся, что проснутся под завалами. В процессе ремонта выяснилось, что совершенно сгнили перекрытия дома. Полы в квартирах стали в буквальном смысле проваливаться. СЮЖЕТ – Вот он, пожалуйста. Вот пол, который уходит. Вот он. Видно, да? Все видно. Вот я замеряла – девять с половиной сантиметров. Может, сегодня десять, не знаю. – Вот наша ванная, под которой мы живем. Стена, которая проходит там между ванной и кухней, она идет вот здесь. Вы видели канализацию? Так вот, это стена идет вот так вот, она ни на чем не держится. – Потом, когда нам начали менять трубы, это все посыпалось. Ладно хоть никто не сидел, извините меня за выражение, на унитазе. Просто все начало кусками падать. Унитаз держится на фанере. Анна Бажитова, жительница Челябинска: Под нами квартира, она вообще никому не принадлежит, никто за ней не смотрит, несущей стены там нет. Но мы попасть в нее, к сожалению, сейчас не можем, показать вам это все. Там нет несущей стены. И получается там уже такая люлька на потолке, просто провис. То есть мы уже провисаем. Или мы упадем, или наши дети упадут. И кто за это будет отвечать? Мы переезжали, у нас все было хорошо, проблем таких не было, нет. Конкретные проблемы у нас пошли после того, как регоператор стал делать капремонт. Иван Князев: Обращения жителей в управляющую компанию «Жилкомсервис» результата не принесли, менять перекрытия там отказались. Как и общаться с нашей съемочной группой. Между тем, работы по капремонту продолжаются. На очереди замена крыши, которая, как печально шутят жильцы, вполне может стать крышкой. Тамара Шорникова: Рассказывайте. У вас капремонт уже был? Ожидаете? Если был, то какие-то результаты? Все ли вас устраивает – качество работ, срок их проведения? Если ждете, то когда обещают? Звоните, пишите. Татьяна Георгиевна, в данной ситуации что делать? Татьяна Подберецкая: В данной ситуации на самом деле дом-то аварийный. О каком капитальном ремонте в аварийном доме может идти речь? Мне вообще не понятно. 89 лет дому. Очевидно, там деревянные перекрытия, они уже сгнили. Поэтому ничего удивительного не будет, если завтра вообще потолок обвалится, и люди там погибнут. Я не понимаю, кто мог поставить этот дом на капитальный ремонт, во-первых. Это для меня странно. И я думаю, что здесь скорее прокуратуре надо разбираться, а не жителям писать на телевидение. Второй момент. Любой капитальный ремонт начинается со следующего – делается сначала обследование всех элементов дома. И если они действительно требуют просто ремонта, то тогда составляется график, который обязательно согласовывается с собственниками этих помещений, с жителями этого дома. В соответствии с этим графиком и экспертным заключением специалистов начинают делаться ремонты. Я не понимаю, почему нужно менять трубы, когда там провалились полы, если там плохие перекрытия. Перекрытия менять в присутствии жителей вообще категорически запрещено, они должны быть переселены из этого дома. Вообще у меня такое ощущение, что это явно… Здесь у меня вопрос, почему управляющая компания вообще допускает это. Она должна была сама инициировать эту проблему, начать решать проблему: вызвать жилищную инспекцию, вызвать обязательно экспертов, которые должны сделать заключение по каждому элементу данного дома. БТИ поднять, в конце концов. И только после этого что-то делать. Мне кажется, тут безалаберность на самом деле. На мой взгляд, это судебное решение. Тамара Шорникова: Эпизод для прокуратуры? Татьяна Подберецкая: В прокуратуру обязательно обращение. Иван Князев: Ну, я-то примерно могу догадываться, почему там все-таки был начат ремонт. Ну, в таких-то условиях, действительно, дом ветхий и аварийный, жить уже нельзя было, а переселить, видимо, некуда, поэтому все-таки решили хоть что-то отремонтировать. Татьяна Подберецкая: Ремонтировать тоже нельзя. Иван Князев: Вот! Татьяна Подберецкая: Это как ремонту подлежит? Посмотрите, обратите внимание. Иван Князев: Здесь очень интересный вопрос. Если дом все-таки признан ветхим и аварийным, нельзя, грубо говоря, по какому-то закону вместо этого сделать капитальный ремонт, хотя бы на время? Татьяна Подберецкая: Капитальный ремонт вообще… В этом доме капитальный ремонт не может быть проведен только по причине ветхости каждого из этих элементов. Посмотрите – проваливаются полы, проваливаются балки. То есть на самом деле, если они хотят сделать капитальный ремонт, то его надо делать с отселением. Значит, надо куда-то людей переселить в какой-то фонд. Либо сказать людям: «Мы будем делать у вас капитальный ремонт, но вы тогда найдите. Допустим, мы будем три месяца, а вы найдите место, где будете находиться». Хотя бы так подойти к этому вопросу. Сейчас летний период, кто-то может уехать на дачу, кто-то может, не знаю, поехать в лагерь, детей отправить. Ну не так же это делается! Это вообще полное безобразие. Тамара Шорникова: Татьяна Георгиевна, часто мы видим еще более удручающие кадры, как живут люди в разных регионах. Понимаете, нам кажется, что жить там невозможно, а властям кажется, что официально это не аварийный дом, потому что процент износа недостаточен. Татьяна Подберецкая: Называют его ветхим. И называют его ветхим не потому, что процент износа недостаточен, а потому, что его делают недостаточным, ведь отселять людей некуда. Решить этот вопрос отселением они не могут, и они оставляют как ветхие дома. Тамара Шорникова: Бумажно решают вопрос. Татьяна Подберецкая: Да. Но в этой ситуации, если в таком доме живем и ничего другого придумать не можем, будем так говорить, то тогда надо разработать программу, правильный проект сначала укрепления всех необходимых балок, укрепления всех необходимых перекрытий, посмотреть, как это делается. Может, начать с последнего этажа или с первого. С последнего отселить сначала людей. Или с первого отселить сначала людей. В каждом доме есть конкретный подход. Вот вы говорите, что некуда. Тогда надо правильно разработать программу. А не этот, извините, идиотский подход. По-другому не могу сказать. Они меняют трубы там, где проваливаются полы. Дом стал сыпаться не потому, что меняют трубы, а потому, что там любой элемент, который сегодня просто задет, он начинает сыпаться. И это опасно для проживания. Ну надо в каждом случае искать, вообще-то, решение вопроса. А у нас же, к сожалению, управляющие компании, им сказали делать – ну и пошли. Я уверена, что этот дом не обследовали. Иван Князев: Галина из Калининградской области у нас на связи, давайте послушаем. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Очень приятно, что я вам дозвонилась. Проживаю в доме 1894 года постройки. Дом кирпично-деревянный, восстановлен из руин в 1947 году. И с тех пор без ремонта. В 98-м году был обрушен потолок у нас в туалет, меня чуть не убило. В 2000-м проваливался пол. Дом был включен в программу капитального ремонта, который должна была провести администрация городского округа в 2016 году, но это оказалось только на бумаге. 22 апреля подо мной обвалился потолок в туалете расположенной под нами квартиры. После обращения в администрацию нас передвинули с 2029 года на 2023 год. Спросила – сказали, что выселять никого не будут, только косметический ремонт подъезда, крыши. Трубы менять не будут, водопровод изношен, ржавая вода. В общем, сложившаяся ситуация такая, что… Тамара Шорникова: Страшно. Зритель: Безопасного проживания не создано. 58% износ был в 94-м году, с тех пор не определялся. Иван Князев: Ну понятно. Тамара Шорникова: Да, Галина, понятно. Татьяна Подберецкая: Если свыше 67%, то должен дом расселяться. В этой ситуации на самом деле… Вот я слышала обращение жителей: «Нас включили на капитальный ремонт». Даже если включили, допустим, на капитальный ремонт… Хотя я не понимаю. Если там даже деревянные перекрытия, но они крепкие, допустим, балки, то все остальное, вы вспомните, – это обрешетка. Что и сыплется. А если это сыплется в туалете – значит, там промокания постоянные. Это же мокрая зона, которая постоянно должна меняться. И там, конечно, должно все быть заменено. Не просто отремонтировано, а заменено. Но есть и другой момент. Я говорю это всем, чтобы все услышали. Любой капитальный ремонт должен быть согласован с жителями: что ремонтируется, когда ремонтируется и в каких объемах ремонтируется. Но для этого у них должна их управляющая компания заказать сама, сделать обследование, согласовать этот график. Не просто смотреть: «Вот мы сегодня трубы меняем…» Ну поменяют сейчас они в одном туалете трубы. А дальше что? А дальше вместе с унитазом, как это было однажды в Москве, люди проваливаются просто в нижерасположенную квартиру. Вот такое было, у нас в Москве было тоже. Поэтому я хочу сказать, что в этой ситуации надо вообще серьезнее к этому относиться. Администрация… Иван Князев: Вот! По поводу серьезности подхода. Татьяна Георгиевна, а кто будет в ответе, если там действительно что-то случится. Может быть, чтобы как-то подстегнуть местную администрацию, местные власти, чтобы переселить этих людей, нужно уже тогда не в Фонд капитального ремонта обращаться или еще куда-нибудь, кто занимается переселением, а сразу в прокуратуру и говорить: «Извините, создается угроза жизни»? И пусть тогда какой-нибудь чиновник из администрации, увидев, я не знаю, эту бумажку, подпишется под ней: «Да, я видел. Хорошо, согласен». Татьяна Подберецкая: У нас одна большая проблема есть на сегодняшний день – мы всегда бежим что-то исполнять. Нам сказали отремонтировать капитальным ремонтом 35 домов, которые вообще на самом деле снести надо, и вот мы начинаем. В этом доме отремонтировали, унитаз поставили другой – сразу отчитались: «Мы капитальным ремонтом занимаемся». К сожалению, администрация не отвечает за все эти моменты. Мы допустили много ошибок в этой жизни, как всегда я говорю. Во-первых, мы почему-то все, когда у нас началась… Вот я сама работала и говорила: «Не приватизируйте аварийные дома. Не приватизируйте аварийные квартиры. Ребята, вы потом намучаетесь. Вы станете собственниками и будете сами все эти вопросы решать». Но мы же все побежали за правами, но забыли про обязанности. И сегодня, я уверена, в каждой из этих квартир, я полностью уверена, собственники являются хозяевами данных квартир. Иван Князев: А это что-то меняет? Татьяна Подберецкая: Конечно, меняет. Значит, они должны сами понимать, что они должны свое жилье сами ремонтировать. Почему мы платим сегодня деньги в Фонд капитального ремонта? Потому что мы собственники, и мы обязаны вносить эти деньги для того, чтобы… Если мы сами этого не делаем, то за нас кто-то должен ремонтировать, собрав эти деньги. Мы сами это доверили. Если это квартира муниципальная, то отвечает тогда, извините, муниципалитет, и он должен вносить эти деньги, и он должен отвечать за все, что происходит. Дай бог, чтобы в последнем обращении у женщины была не в собственности квартира, а муниципальная. Тогда сегодня можно сразу сказать, что не собственник квартиры не выполняет свои обязанности по содержанию этого жилья. И в прокуратуру надо писать, и через суд добиваться. Тамара Шорникова: Татьяна Георгиевна, сообщение из Мурманской области. Я думаю, что многие согласятся. Телезритель пишет: «С воодушевлением воспринял идею капитального ремонта, но вижу только косметический, с наружной стороны здания. Итог: с одной стороны красят, с другой покрашенное здание осыпается». В одном из домов, где я жила, тоже проводили капремонт. То, что я вижу вокруг – это, как правило, действительно, красят фасад. Спрашивают иногда о замене труб. И все. И говорят нам о том, что: «Ребята, денег, которые мы собираем даже всей страной, их катастрофически мало. На какие-то более серьезные работы, другие – у нас просто на это денег». При этом сроки капремонтов – 10, 15, 20, 30 лет. Может, все-таки проверить собираемость? Мне кажется, что какое-то колоссальное количество денег собирается, а делается действительно для вида. Татьяна Подберецкая: На самом деле все, что вы называете – покрасить фасад – это далеко не капитальный ремонт. Иван Князев: Это текущий, да? Тамара Шорникова: Ну, это так называют. Объявление висит. Татьяна Подберецкая: Чтобы фасад покрасить кусочками – для этого надо эти кусочки подремонтировать и потом покрасить. Это текущий ремонт называется, восстановительный ремонт. На него деньги из Фонда капитального ремонта идти не должны. Не должны идти деньги, которые мы собираем, на ремонт подъезда, потому что деньги там закладываются. Это тоже, извините, не капитальный ремонт. Замена труб относится к капитальному ремонту. Замена лифтов – это капитальный ремонт. Перекрытия – это тоже капитальный ремонт. Кровля – это тоже капитальный ремонт. Если вы поднимете постановление, то там прямо буквально написано, что относится конкретно к капитальному ремонту. А все, что производится сегодня… Денег мало? Вы извините, а мне-то какая разница, что у вас мало или много? Возьмите у государства. Вы же фонд, вы собираете деньги с населения. Так организуйте работу так, чтобы можно было это сделать. Тамара Шорникова: Татьяна Георгиевна, а может быть, депутаты какую-то проверку всероссийскую объявят? Татьяна Подберецкая: Вы знаете, к сожалению… Да, у нас этим занимается Народный фронт. Они выезжают, они смотрят все эти моменты. Но их настолько мало, будем говорить, а проблем настолько много, что, по крайней мере, не каждый доходит сегодня до определенного момента. А потом, пока примут постановления новые или пока примут новый закон, проходит время. На каждую разработку закона уходят годы. Иван Князев: Ну да. Просто некоторые законы у нас быстро в стране принимаются, а некоторые требуют почему-то какой-то колоссальной проработки и доработки. Просто, понимаете, вопрос вот в чем. У нас, как ни коснись проблемы коммунального хозяйства, все время людям объясняют: «Ну подавайте в прокуратуру. Ну идите туда. Ну жалуйтесь туда». В общем, все сами, сами, сами. А как бы сделать так, чтобы наоборот было? У человека что-то случилось, что-то ему не понравилось – и все вокруг должны что-то менять, а не человеку ходить и стучаться во все инстанции. Татьяна Подберецкая: Вы знаете, я с вами совершенно согласна в этом вопросе. К сожалению, у нас если экспериментируют, то только на жилищно-коммунальном хозяйстве. У нас сплошные эксперименты, да? Если вы посмотрите платежку любую, то больше всего платим за тепло и за горячую воду. Вообще, если посчитать, они совсем того не стоят, что с нас пытаются собрать. Все остальное никого не интересует. Управляющие компании сегодня на самом деле должны быть… Я считаю, что там должны работать профессионалы. У нас сегодня большая проблема во всех отраслях, а в этой вообще отсутствуют профессионалы. У нас раньше были институты, у нас был крупный институт, который занимался исследованиями, который давал рекомендации. Жилищная инспекция тогда работала не в сторону, чтобы наказать, а в сторону, чтобы рассмотреть, посмотреть, как решить вопрос и как включить это в какие-то капитальные ремонты. Сейчас все изменилось, изменились регламенты. И я не понимаю, в этой сегодняшней нашей жизни, капиталистической, не знаю в какой… Иван Князев: В капиталистической и непонятной. Татьяна Подберецкая: …у нас все брошены. Посмотрите, вы собственник квартиры, но при этом вы понимаете, что у вас еще общедолевая собственность должна быть. А как это прописано? Как это отражено в вашем документе? И у нас, у жителей, возникает вопрос: «Если я владею домом, все делаю, то я хозяин. А квартира? Только квартира. А все остальное?» Если хоть одна муниципальная квартира есть в этом жилом доме… А муниципалитет вообще не занимается. У него социальный наем. Он даже ни разу не пришел и не посмотрел. А это же его собственность. Как ее содержать? К сожалению, очень много вопросов, которые сегодня требуют решения. Я вообще считаю, что должна быть, во-первых… Я когда-то надеялась, что сейчас будет ГИС у нас, как мы видели, и мы будем понимать, что и в каком количестве требуется для ремонта. В результате все свелось к совершенно непонятным и ненужным моментам. Какие-то бумаги заполняются. Что-то надо платить, что-то надо там отражать. А результат? Где мы видим сегодня результат? Почему у нас аварийное жилье включается в капитальный ремонт? Это же аварийное жилье. Значит, оно должно быть снесено. Сегодня в Москве, слава богу, есть такая программа – реновация. То есть сегодня сносятся дома, вместо них строятся дома высотные, куда людей переселяют. А все остальное – рядом. Мы дом большой построили – увеличилось количество людей. А количество стоянок для машин? А детская площадка? А где будут учиться дети? Есть рядом школа или нет? То есть там возникает куча вопросов. Я считаю, что сама по себе реновация – это выселение из одного в другое, ровно в такое же, в каком вы живете. Вы знаете, что вы не можете переселиться на большее жилье. И возникают эти вопросы, вопросы, вопросы, которые вообще на самом деле требуют серьезной проработки, на мой взгляд, и серьезного вынесения решений не по конкретному делу, не по конкретному вопросу, а вообще, в общем по всей отрасли. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телезрителей, у них много вопросов. Татьяна Подберецкая: Давайте. Тамара Шорникова: Юлия, Самара. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Юлия. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Зритель: Я хочу рассказать… Слышите, да? Тамара Шорникова: Да. Зритель: Алло. Я хочу сказать, что я живу в Самаре. Год назад мы купили квартиру в новостройке, полгода назад переехали в нее. И вот сейчас у нас начинаются поборы, вот эти взносы за капремонт. Оказалось, что наше Правительство, Фонд капитального ремонта, я не знаю, какой-то краткосрочный план сделали и все дома (а им по году, по два, четыре секции тут у нас) внесли в список капремонта на 2049 год. Мне 60 лет. И везде написано, что платеж обязательный, платить надо. Вот кто до 2049 года доживет? Я не доживу точно. Люди, которые сейчас всем этим заправляют, наверное, тоже не доживут, за редким исключением. И дело в том, что в старом доме, из которого мы уехали, у нас там был ремонт в 2016 году сделан, именно такой, как помазать стены. Это «ремонт фасада» называлось. Ваш эксперт говорила об этом. Хочу еще сказать, что до того, как была начата эта приватизация жилья в собственность, квартир, была программа, федеральный закон: все дома надо было «откапиталить», отремонтировать капитально, а потом уже приватизировать. Теперь об этом все забыли. И как мы должны поступать? Платить опять за этот ремонт до 2049 года? Иван Князев: Спасибо вам. Татьяна Подберецкая: К сожалению, платить. Тамара Шорникова: Была инициатива – освобождать как минимум года на три собственников квартир в новостройках. Мне кажется, логичное решение. Почему не поддержали его? Татьяна Подберецкая: Ну, на самом деле закон о каждом ремонте, о наших всех сборах, он планирует такую общую большую кассу, где мы копейками на какой-то год себе гарантируем капитальный ремонт этой квартиры. Тем более что я исхожу из того, почему не приняли. Исходя из того, что… Женщина сейчас говорит нам, что в 2049 году будет делаться капитальный ремонт. Но у нее есть наследники, которые воспользуются потом этими деньгами для капитального ремонта. Иван Князев: Ну да. Татьяна Подберецкая: Если вы посмотрите наши программы, то вы точно так же увидите… Вот мой дом в капитальном ремонте стоит на какой-то 2039 год. А до 2039 года (я думаю, как и она) не доживу. В этой жизни все бывает. Но, к сожалению, этот закон принят. Я считаю, что не всегда это правильно, не всегда это законно. Что касается старой истории, то я согласна, что 16-я статья, которая была у нас еще при другой власти, она как раз регулировала вопрос передачи приватизации. Но когда мы с вами пошли приватизировать квартиры и подписали акты приема-передачи этих квартир в том виде, в котором они есть, мы сами согласились… Тамара Шорникова: Татьяна Георгиевна, мы уже поняли, что сами во всем виноваты. Татьяна Подберецкая: Нет, мы не виноваты. Мы сами согласились на подобную ситуацию. Сейчас передо мной был юрист, который говорил: «Думать надо». Вот надо думать, а потом делать. Тамара Шорникова: Татьяна Георгиевна, думать надо, с одной стороны, конечно, всегда. Это совет универсальный. Но, с другой стороны, мы сидим и в прямом эфире в студии на всю страну говорим, что мы знаем о фактах, что красят фасад и называют это капремонтом. Непорядок? Непорядок. Татьяна Подберецкая: Непорядок. Проверка должна быть, конечно. Тамара Шорникова: Да. Делают капремонты, после которых стены рушатся. Непорядок? Непорядок. Татьяна Подберецкая: Непорядок. Тамара Шорникова: А что все-таки можно как-то поменять, что-то в законе докрутить? Ну что с этим сделать в масштабах страны? Татьяна Подберецкая: Вы знаете, на самом деле законов-то много, а вот докрутить их, допустим, или исполнять их, так как они имеют место быть… Я с этим совершенно согласна. Потому что любой закон, какой бы закон ни написали, он все равно требует нормального внедрения, будем так говорить, нормальной доработки. У нас на сегодня, если посмотрите, у нас каждый закон регулирует все наши права: право на жилище, право на ремонт, право на проживание. Но результат у нас какой? То есть у нас на самом деле отсутствует сегодня система контроля правильного за капитальным ремонтом, за правильностью его выполнения. То есть у нас сегодня нет системы контроля за всем, что происходит в этом хозяйстве. Вот его, по сути дела, нет. Не создавать новые структуры, у нас есть они. Допустим, мы сейчас говорим о народном контроле. Но, кроме народного контроля, надо, чтобы еще местная власть отвечала за все, что она сегодня делается. Но ответственности у них нет. И потом, если бы рублем отвечали… Вот плохо отремонтировал, допустим, муниципалитет нанял подрядчика, в результате проблемы. Ну почему чиновника не наказать финансово? Иван Князев: Ну а разве это не предусмотрено сейчас? Татьяна Подберецкая: А где? Надо подать суд. А какой-то суд вынес решение? Вопрос. Не предусмотрено. Чиновника не накажут. Иван Князев: Так вот это как раз и нужно дописывать в закон, мне кажется. Татьяна Подберецкая: Да, надо. Как сегодня требует наш президент? Он требует от каждого члена Правительства индивидуальной ответственности. Вот это надо внести, в конце концов, что каждый отвечает за свою сферу, и он отвечает за нее чуть ли не головой. Говорят: «Вы отвечаете за это». А почему не отвечают? Допустим, у губернатора точно такая же должна быть ответственность, у муниципалитета точно такая же ответственность. Может, тогда бояться будут? Может быть, в этом есть смысл? Иван Князев: Вы упомянули программу реновации. Проблему с ветхим и аварийным жильем в стране надо как-то решать, а денег на это у регионов, я так понимаю, не хватает. На федеральном уровне как-то распространить можно? Какое-то будущее у этой программы может быть? Татьяна Подберецкая: Конечно, может быть. У этой программы есть будущее. На самом деле ведь Москва тоже делает ремонт, реновация производятся не за счет денег собственников, а за бюджетные деньги. Иван Князев: Ну понятно. Я про это и говорю. Татьяна Подберецкая: Сегодня на уровне государства рассматриваются все эти вопросы, для того чтобы… Иван Князев: Просто пока только на очереди Московская область. Татьяна Подберецкая: Да, сейчас у нас проходит, как у нас привыкли говорить, пилот. Иван Князев: Пилот в Московской области. Татьяна Подберецкая: Мы делаем пилот. Вот как Москва сработает. Она наработает свои ошибки, она наработает свои правила. Я думаю, что это пойдет. По Московской области это тоже. Иван Князев: Ну, будем надеяться, что полы не провалятся до того, как заработает пилот по всей стране. Татьяна Подберецкая: Чтобы полы не провалились, надо муниципалитеты дергать. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое. Татьяна Подберецкая, член-корреспондент Академии жилищно-коммунального хозяйства, член Экспертного совета Государственной Думы России по ЖКХ и жилищной политике, была у нас в гостях. Тамара Шорникова: Такие темы обсуждали в дневном блоке программы «ОТРажение». А сейчас расскажем, о чем пойдет речь вечером.