Петр Кузнецов: Дорогие друзья, мы продолжаем. Это программа «ОТРажение», мы в прямом эфире. Ксения Сакурова и Петр Кузнецов с вами. Добро пожаловать в новый час! И вот о чем в его начале предлагаем поговорить. Росстат на днях подсчитал (ну, он традиционно подсчитывает это дело), сколько стоит собрать в школу первоклассника. Так вот, в этом году набор к 1 сентября подорожал почти на 4% для девочек и немного больше, чем на 4%, для мальчиков. Но в рублях не все так радужно: 24 100 рублей и 19 600 рублей соответственно. Ну, мальчику чуть меньше нужно покупать, особенно из одежды и сопутствующих товаров. Ксения Сакурова: Да, маленькому мужчине всегда нужно меньше, как и взрослому. Петр Кузнецов: А здесь уже можно поспорить. Ксения Сакурова: В общем, это еще далеко не все, ведь Росстата, по словам родителей, учел не все траты. Например, в Челябинской области родители жалуются на необходимость сдать деньги на ремонт класса. Я думаю, что у вас тоже есть такие случаи. Петр Кузнецов: И не только Челябинск, да. А вот в Новосибирске в школах с родителей требуют сдавать на тетради и обои. Как в таких случаях отстаивать свои права? И как отличить сборы от поборов? Давайте разбираться. Подключайтесь, родители, рассказывайте ваши истории. Как вам удалось, может быть, отличить сборы от поборов? Как вы с этим боретесь? Успешно ли это происходит? Ксения Сакурова: Ну и вообще – на что с вас собирают? Я думаю, что уже прошли родительские собрания перед 1 сентября. Напишите, расскажите, позвоните. На что у вас собирают деньги? Петр Кузнецов: А мне даже анонимно (ну, мы гарантируем это) учителей было бы интересно послушать, которые расскажут нам: «Сверху спустили задание – собрать на туалетную бумагу. Ничего не могу поделать. Директор сказал: «Не соберете? Значит, с вас будем собирать». Ксения Сакурова: Так что, да, уважаемые педагоги… Петр Кузнецов: Учителей послушать тоже интересно. То есть заложники ли они этой системы? Роман Орловский, заместитель председателя Всероссийского общественного движения «Национальный родительский комитет», с нами на связи. Здравствуйте, Роман Олегович. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Роман Орловский: Ксения и Петр, здравствуйте. Ксения Сакурова: Вот мы пытаемся разобраться, как отличить сборы от поборов. Согласно закону, вроде как в школе вообще ни на что не могут собирать деньги. Это действительно так? Роман Орловский: Коллеги, совершенно верно. В школу приходят учиться, а никак не сдавать деньги. У нас образование бесплатное, слава богу, в России, поэтому все поборы в школе – это исключительно незаконно. Поэтому все родители, которые сдают… Это их добровольное дело. Они могут не сдавать. Петр Кузнецов: Вот нам как раз Лилия пишет через сайт, только что написала: «Это не школьные поборы, – видимо, имеется в виду тут акцент на «школьные», – а поборы родительских комитетов». Расскажите нам, пожалуйста, что же это за коллектив такой, который уполномочен собирать. Роман Орловский: Если вы меня спрашиваете, то нам родители денег не носят. Это, соответственно, если вопрос к нам. То есть мы организация, которая не берет ни с кого денег. Наоборот, мы помогаем. Соответственно, что касается родителей – ну, наверняка есть активные родители, есть неактивные родители. Вот активные родители, я уверен, они как раз и организовывают свои внутренние родительские комитеты, на которых и принимают решения, что купить и так далее. Если речь идет о небольших суммах – поздравить учительницу на день рождения или купить какой-то дополнительный монитор, прибор, который послужит именно классу, для развития детей послужит, – то это как бы возможно, но сугубо добровольная история. А если мы говорим про какие-то шторы, купить шкаф в класс, парты и так далее, то, естественно, на это существует бюджет, на это существуют статьи расходов школы. Они все у нас государственные, то есть они могут свои расходы запланировать и получить бюджетные средства на это. Петр Кузнецов: То есть правильно ли мы понимаем, что все то, что на нужды школы, здесь собирать права не имеют, потому что эти деньги школе направляет государство? Роман Орловский: Конечно. Петр Кузнецов: Ремонт, новое оборудование, парты и так далее. Все то, что относится к школе, к конкретному классу даже. Роман Орловский: Каждая школа составляет заявку в бюджет, вносит в бюджет, что им нужно: им нужны парты, им нужно столько-то освещения, столько-то дверей, столько-то парт и так далее, учебников. И все это закупается за бюджетные средства. На это выделяются огромные деньги. Министерство образования, региональные бюджеты, федеральный бюджет, много концессионных соглашений. То есть огромное количество бюджетов, которые мы постоянно тратим. Ксения Сакурова: При этом я смотрю опять же SMS-сообщения наших зрителей. Самарская область: «В этом году собирали на дверной замок». Возникает вопрос: неужели в бюджете школы не хватает денег на дверной замок? Почему все-таки это в результате перекладывается на плечи родителей? Роман Орловский: Коллеги, еще раз повторите, пожалуйста, вопрос. Петр Кузнецов: На дверной замок. Нам пишет телезритель, что на дверной замок просто собирают в школе. Ксения Сакурова: Неужели на это нет денег в бюджете школы? Роман Орловский: Ну, это, я считаю, что, вообще никуда не годится. Я считаю, что это нужно пресекать. Пока мы как родители это не пресечем, то это будет бесконечно, потому что из года в год эта проблема повторяется, что школам не хватает денег. Петр Кузнецов: А на каких уровнях, как правило, такие инициативы появляются? Я вспоминаю слова Васильевой (тогда она еще министром была), она сказала, что по поводу выпускных – здесь ценники формирует сама школа. Она сказала, что у них есть комитеты попечительские, родительские и наблюдательные. Вот где, как правило, зарождается эта инициатива с замком? Ну вряд ли это директор распорядился собирать. Роман Орловский: Ну, тут сложно сказать. Это может быть инициатива и самого учителя, а может быть инициатива и группы учителей. А может быть, действительно, этот замок нужен, и от безысходности это происходит. Здесь нужно понимать, какая проблема, какое управление. Есть учителя, которые ни копейки ни у кого не возьмут. А есть учителя, которые говорят, что за все нужно сдавать. Здесь очень зависит непосредственно от того учителя, как он относится к этому. Есть учителя, которые… Ну, мы все это знаем. Даже ты им хочешь отблагодарить, конфеты им даешь, а они говорят: «Нет, я не возьму принципиально». Очень много таких учителей, которые никогда через себя не перейдут и не скажут, что им что-то нужно. Петр Кузнецов: Ну да. Смотрите. Значит, существует, Роман, родительский комитет, который, как мы выяснили, денег не собирает. Хорошо, он защищает в данном случае права родителей. А что в силах родительского комитета? Родитель приходит и задается вопрос: «Что-то в этом году больше стали на что-то брать, новая статья расходов появилась в школе». А дальше что с этой информацией делает родительский комитет? Или кто должен это сделать? Прокуратура? Роман Орловский: Ну, мы, соответственно, отправляем запрос. Да, можно отправить запрос. Можно написать в районную администрацию. При каждой администрации создан комитет по образованию – называется РОНО. Можно туда написать, можно полномочному представителю по правам ребенка и так далее. То есть очень много инструментов. В прокуратуру можно написать, в администрацию и так далее. Есть много инструментов, которые вы можете использовать, родители могут использовать для того, чтобы их права не ущемлялись. Потому что когда у них производятся поборы, то ущемление прав родителей идет, в том числе и детей. То есть семьи не получают денег, а они отдают их в те места, куда не должны отдавать. То есть это неправомерно и незаконно. Петр Кузнецов: Но, как правило, на вашем примере, на вашем опыте, как правило, родители… Знаете, это как с начальником и подопечным. Родители предпочитают не ссориться со школой? Роман Орловский: Ну конечно, да. Есть разные родители. Есть родители, которые могут себе позволить поссориться со школой, если они занимают какие-то посты. Они могут одним звонком все эти поборы прекратить. А есть родители, у которых нет такой возможности. Естественно, они, чтобы как-то не усложнять жизнь своего ребенка… Петр Кузнецов: Размышляют категориями: «Ну, если не сдадим, то сейчас с тройками будешь приходить, а то и не выпустишься». Роман Орловский: Совершенно верно. Ксения Сакурова: Мне кажется, знаете… Роман Орловский: Я считаю, что это неправильно, потому что… Ну, мы платим налоги. Мы собираем детей в школы. Посмотрите, какие суммы должны родители собрать – по 20, по 30 тысяч рублей сразу же. Петр Кузнецов: Это минимум. Роман Орловский: И представьте, что еще дополнительно на школу сдавать, на учебники сдавать. Ну, волосы дыбом становятся, когда я слышу, что нужно сдавать на учебники. То есть это получается… Вспомните, когда мы с вами учились в школах, там разве была такая статья расходов – сдать на учебники? Библиотеки – да. Но посещение библиотеки стоило каких-то небольших денег. Петр Кузнецов: Да, спасибо. Это правда. Я помню предыдущий разговор, мы обращались к нашему уже опыту, к опыту предыдущих поколений. Роман Орловский, заместитель председателя Всероссийского общественного движения «Национальный родительский комитет», с нами был на связи. А сейчас с нами на связи Московская область, оттуда Павел. Слушаем вас. Это наш телезритель. Зритель: Добрый день. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Вот конкретный пример у меня по детскому садику. Ну, это, в принципе, одно и то же. Обратилась ко мне мама по поборам на ремонт. Я ей просто посоветовал… Ну, ваш эксперт правильно назвал. Я ей посоветовал написать заявление от имени родителей детей, которые в садик ходят, директрисе, с просьбой дать справку о том, сколько денег было выделено государством на благоустройство этого детского садика. В день написания директриса выбегала: «Ой, сто тысяч выделили, двести…» Я говорю: «Так не выделяют деньги. Вы пишите заявление и передавайте копию». Она взяла. Месяц подождали, не было ответа от директрисы. Ну, я устроил встречу с депутатом Мособлдумы, депутат сделал запрос. Пришел ответ: 2 миллиона 700 тысяч на детский садик было выделено. Поборы прекратились. Починили двери, полы, потолки, пластиковые окна вставили. И что самое существенное? Я в последующее время у нее все спрашиваю: «А как к детям относятся?» Ксения Сакурова: Вот! Зритель: Она говорит: «Очень хорошо, ничего не изменилось». То есть эти все страхи, что к детям начнут относиться хуже, они несостоятельные. Ксения Сакурова: А я даже слышала, что лучше начинают относиться, начинают бояться лишний раз дунуть на ребенка, потому что знают, что родители могут пойти куда нужно. Спасибо большое. Петр Кузнецов: Скандинавская система воспитания. Спасибо большое. Вот не зря призывали звонить и педагогов в том числе. С нами на связи Ульяновск, учитель Татьяна. Здравствуйте. Татьяна, мы слышим, что вы говорите, но совсем не слышим вас при этом. Такое бывает. Татьяна? Или вы где-то у экрана телевизора просто. Если вы нас слышите, то лучше отойдите и выключите его на время. Вот! Зритель: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Да, здравствуйте. Зритель: Я хотела бы высказаться по поводу этой темы как учитель. Может быть, это будет не очень приятно слышать, но… Петр Кузнецов: Ой, ну не настолько, чтобы не дослушать вас. Ксения Сакурова: Мы слушаем вас, конечно. Петр Кузнецов: Давайте. Зритель: Вы знаете, я хотела бы высказаться по этому поводу. Во-первых, меня вообще как учителя, честно говоря, возмущает, когда накануне 1 сентября поднимают такие вопросы, потому что поборы… Петр Кузнецов: Да? Зритель: Потому что назвать поборами все подряд – мне кажется, это просто сталкивать родителей и учителей. Петр Кузнецов: Мы все подряд, во-первых, не называем. А потом, мы пытаемся понять… Зритель: Тем более, когда постоянно идет разговор о том, куда пожаловаться родителям. Ведь все забывают, что школа – это не отдельный остров, а это государство, то есть это государственное учреждение, бюджетное. И поэтому как любому бюджетнику, сколько школе выделили денег, столько она и получает. И никто не спрашивает, хватает ли школе денег или нет. Мало того, когда родители звонят в управление образования, они начинают высказывать свое недовольство по поводу того, что в школе собирают деньги. Управление образования звонит с жалобой в администрацию. А когда сами они приходят и проверяют классы, спрашивают: «Что же вы с родителями плохо работали? Почему не собирали у них денег? Почему у вас вот так в классе бедно и неприглядно?» Вы знаете… Петр Кузнецов: Подождите, Татьяна. Мы понимаем, что есть какие-то траты, которые такие теневые немного, и мы имеем права в них не участвовать как родители. Зритель: Нет, дело в том, что, понимаете, когда школе выделяют деньги, еще раз говорю, ее же не спрашивают, хватает этих денег или нет. И если родители приходят в класс, а в классе неопрятно или, скажем, стены потертые, то, естественно, всем хочется, чтобы дети все-таки целый день проводили в опрятных и хороших условиях. Поэтому родители просят помощи. И это помощь, понимаете, которые делают для своих детей… то есть родители делают для своих детей, это не для учителя. И замалчивают власти, что половина денег, которые выделяются школе, кстати говоря… Петр Кузнецов: Не доходят до школы? Зритель: Да. Потому что часть денег забирают местные власти на какие-то другие нужды. Петр Кузнецов: Давайте сейчас этот момент проясним с нашим экспертом. Нас слушал внимательно Евгений Ямбург, директор Центра образования № 109 города Москвы. Евгений Александрович, здравствуйте. Евгений Ямбург: Здравствуйте, добрый день. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Вы слышали выступление Татьяны, учителя из Ульяновска? Евгений Ямбург: Да, конечно. Петр Кузнецов: Ну, мы же понимаем, что школа, да, получает деньги от государства. И сегодня деньги идут в школу за учеником, да? У нас подушевое финансирование, которое позволяет школам формировать бюджет в зависимости от количества обучающихся. Евгений Ямбург: Да, да, да. Ну, я очень кратко отвечу. Дело в том, что, конечно, в разных регионах разное положение дел, потому что финансирование школ зависит, целиком зависит от юрисдикции, в которой школа находится. Ну, для сравнения, чтобы вы понимали. Очень приличная зарплата в Москве – меньше 80 тысяч учитель не получает. Это приличные деньги. Но уже в Ленинградской области – 53 тысячи. Уже в Екатеринбурге за ту же работу – меньше. И так далее и тому подобное. Поэтому такая проблема действительно существует. И здесь надо добиваться равенства, потому что за один и тот же труд люди должны получать. Есть большие школы. У меня огромная школа – тысяча детей! Поэтому мне вполне хватает бюджетных средств. И в карман к родителям я не полезу. Тем более, говорю прямым текстом, это уголовщина на самом деле. Никто не имеет права, никакие родительские комитеты не имеют права это собирать. Тем более что родительские комитеты сегодня не правомочны, потому что существует то, что называется управляющий совет, попечительский совет, и они наряду с директором… Собственно, это и контроль администрации. Что очень хорошо на самом деле, чтобы все было прозрачно. Тем не менее, конечно, сбор ребенка в школу… Вот я смотрю то, что у вас мелькает. Ну, дорожает же все, инфляция. Комплект девочке-первокласснице – 24 тысячи. Не каждый потянет. И так далее. И вот что бы я здесь хотел посоветовать? Ну, во-первых, начнем с того, что здесь ведь часто идет речь о поисках, знаете, таких лейблов. Вот тот же ранец, да? Да какая разница – он с модным этим лейблом или он на рынке куплен. Главное только – следить, чтобы там была прямая спина, чтобы у ребенка не было сколиоза. Школы, которые сегодня прогрессивные, они вообще не пользуются этим, потому что один комплект у ребенка дома, а другой комплект в школе, в этом же классе – в первом, втором, третьем классе. Это для того, чтобы он вообще не горбатился, не таскал и так далее. А вот на чем бы… Кстати говоря, учебники, федеральные комплекты – они бесплатные везде. И ни на какие учебники сдавать деньги не надо. А вот где надо… Я прямо скажу, что бы советовал. Существуют так называемые тетради с печатной основой, они не входят в федеральный комплект. Но это те самые тетради, где отрабатывают навыки, компетенции ребенка. Вот их бы я советовал приобрести за счет того, что мы… И то же самое с формой. Понимаете, можно, конечно, расфуфыриться. Но, например, у нас в школе форма – это просто жилеточка с лейблом школы, галстучек какой-то и так далее. Здесь же важно, чтобы она не была богатая, а чтобы она была функциональная. И в этом смысле это тоже имеет значение. Так вот, я хочу сказать, что… Если говорить о Москве, то если вы зайдете сейчас на московский сайт, ну, на Госуслуги, то вы увидите, что на многие товары школьные сегодня цена снижена в эти дни на 50%, а то и на 60%, поэтому здесь есть возможность экономить. Вот кратко я бы так вам ответил. Ксения Сакурова: Евгений Александрович, но нас-то смотрит вся Россия. Кстати, большинство наших зрителей как раз не из Москвы. Евгений Ямбург: Да-да. Ксения Сакурова: И это как раз те люди, дети которых учатся иногда и в малокомплектных школах. И там, да, действительно, даже на туалетную бумагу порой приходится собирать. Евгений Ямбург: Это правда, это правда. Ксения Сакурова: Вот им вы что могли бы посоветовать? Евгений Ямбург: Понимаете, я не хочу сказать банальную фразу, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Но все-таки я член Совета по реформе образования, и я знаю, как обстоят дела сегодня в России. Здесь эти родительские комитеты, если это малокомплектная школа, они все-таки должны давить на администрацию, на тех муниципальных депутатов, которые представляют их интересы, и требовать, чтобы деньги выделялись в том объеме, в котором положено. А вот «выбивать» эти деньги – это задача уже депутатского корпуса. А иначе зачем они нам нужны? То есть не молчать. Понимаете? Но еще раз я хочу сказать, что если это малокомплектная школа… Ну, возьмем такую историю. Скажем, в первом классе вообще нет домашних заданий. Комплект учебников в любом регионе бесплатный, и за это я отвечаю. Понимаете? Значит, они хранятся в классе, дети приходят и пользуются. Значит, уже экономия на этом рюкзаке и так далее. Кстати, дома мама может и сшить сама, по сути дела. Единственное условие, я говорю: чтобы спина плотно прилегала, эти лямки. Это более старшие классы имеются в виду, где все-таки надо учебники разные иметь в виду. Вот как-то так. Петр Кузнецов: Вот нам пишут: «Мы в Волгоградской области собирали деньги на учебники, на шкафчики, на шторы. И это только второй класс». «А мы платим за уборщицу, за охрану (1 200 рублей), мел. В первом классе покупали принтер, постоянно его заправляем». А, еще и на картриджи. Это Липецкая область. И еще была информация: «Разбили дети стекло в шкафу в классе. Должны ли родители покупать стекло и его вставлять?» А, вот! Сочи: «Внук в первом классе. Собирают в классе. Так еще договор общешкольный – 5 тысяч рублей. Как будто бы добровольно». Видимо, заставляют такую форму заполнять. Евгений Ямбург: Еще раз я хочу вам сказать, что, вообще-то, это уголовщина. За это директоров снимают беспощадно! Петр Кузнецов: Это вы сейчас про общешкольный договор? Или про уборщицу, и про охрану, и про принтер, и про шторы? Евгений Ямбург: Про сборы на уборщицу, на охрану, про принтер и так далее. Нельзя этого делать! Другое дело, я хочу сказать, что, действительно, в ряде регионов… Кстати говоря, вот вы называли Волгоградскую область. А я вам сейчас назову… У нас везде разная ситуация, страна огромная. Вот возьмем, скажем, Волгоградскую область, это недалеко от города Урюпинска – да нет там этого ничего! Уже и скоростной интернет поставлен, и не за счет родителей. Но там очень деятельный администратор, руководитель управления образования. Понимаете? А когда они ни черта не хотят делать, то все это спихивается на школы. А потом, когда приходит проверка, отвечает школа. Я могу другой пример привести. Выделили, грубо говоря, 300 тысяч рублей на ремонт школы. На эти деньги только фасад можно было покрасить, а директор школы малокомплектной и его жена, завуч, вы знаете, они собирали… Как это называется? Со своего сада ягоды продавали. А их дети-старшеклассники собирали бутылки со всего поселка, сдавали. И на эти деньги они кое-что подновили. Пришла комиссия проверять – и наложили штрафы за то, что эта школа не соответствует санитарным, пожарным требованиям и так далее. То есть везде все по-разному, понимаете? Но люди должны не ждать милости от природы, а проявлять активность и не молчать. Я говорю, в том же Волгограде одно. То, что вы говорите – это другое. А Сочи вообще позор! Петр Кузнецов: У нас еще есть пример. Извиняюсь, что перебиваю, времени не так много. Евгений Ямбург: Да, пожалуйста. Петр Кузнецов: Челябинск, пожалуйста. Татьяну вместе послушаем. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Звоню из Челябинска, хотела бы рассказать. Сегодня в родительский чат нам присылают сообщение о том, что к началу года для того, чтобы наш классный руководитель (начальная школа, в четвертый класс пойдет сейчас сын), чтобы она проводила собрания родительские в онлайн-режиме, мы должны родителями скинуться и купить ей микрофон для проведения этих собраний. Понятное дело, что ежегодно мы сдаем на учебники, на тетради на печатной основе. Все это понятно. Но уже микрофон для того, чтобы провести родительское собрание в онлайн-режиме – это просто, я считаю, из ряда вон выходящее. Петр Кузнецов: А сколько стоит микрофон? Я почему-то представил ее в караоке сразу же. А сколько стоит микрофон? Зритель: Нет, вы знаете, мы еще не узнавали. У нас родители все в таком возмущении! Мы ежегодно платим школе так называемые добровольные пожертвования в размере 4,5 тысячи с ребенка. Все мы оплатили с том году с этой пандемией, все эти дозаторы, средства обработки рук. Ну все! Ксения Сакурова: Татьяна, а эти онлайн-собрания родительские – они как будут проводиться? То есть учитель будет со своего телефона выходить? Или как вообще предполагается-то? Зритель: Вы знаете, в том-то и самый смак, что когда была пандемия и посадили всех на дистанционку, многие учителя проводили онлайн-уроки, как-то связывались с детьми, а у нас вообще, вот как ушли, как закрылись в конце марта – все! Нам учитель только скидывала задания, мы целыми днями сидели… Ксения Сакурова: А, то есть микрофона у нее так и не было, видимо? Петр Кузнецов: Пусть учится громче говорить просто. Зритель: Видимо, да. Ксения Сакурова: Понятно. Зритель: Вот такая проблема. И сейчас все видим… Вы понимаете, дело-то в том, что куда-то сейчас жаловаться идти – нам скажут: «Не покупайте». Тут же понятное дело, что нам скажут: «Вы же сами можете покупать, а можете не покупать». Но это мы опять же понимаем, что это отразится все на наших детях. Ксения Сакурова: Да, понятно. Петр Кузнецов: Ссориться не хочется. Евгений Александрович? Евгений Ямбург: Вы знаете, мне стыдно это слушать, честно я вам могу сказать. Да, действительно, в период пандемии (кстати говоря, она очень многому нас научила) были такие регионы, когда мальчика для того, чтобы получить задание, его на телеге подвозили к вышке МТС, он снимал эти задания, а потом вечером он по ним отчитывался. Так вот, его полиция и эмчээсники арестовали… ну, в смысле, задержали, и против родителей возбудили дело за административное нарушение. Это позор, конечно, полный позор! И в этой ситуации… Я еще раз эту нудную мысль скажу. Ну нельзя же молчать! Понимаете, ну что это за бред? Какой микрофон, черт возьми? Простите, мы вели эти уроки, и вели очень интересно. Вот сейчас, я еще раз подчеркиваю, в счет бюджета. Я член Совета по реформе образования. Задача – в каждый поселок подвести скоростной интернет, ликвидировать это неравенство. Но это не задача родителей, а это бюджет. И на это начинают мощно выделять деньги. Понимаете? Петр Кузнецов: Евгений Александрович, очень коротко, пожалуйста, подытожим. Продолжают нам писать. Пожалуйста, свежие примеры. Краснодар: «Сдаем и на уборщицу, и на туалетную бумагу, и на электропроводку, и на шкафы, и на ремонт, и так далее». Скажите, пожалуйста, с какого момента все-таки это все началось? Ну не было же раньше такого. Вот мы обсуждали с предыдущим экспертом, как раньше было. Ну не было! Ксения Сакурова: На фотографию общую собирали максимум. Евгений Ямбург: Да-да-да. Петр Кузнецов: Не было такой необходимости. То есть эти все стандарты, которые придумывает Министерство образования? Где эта точка? Евгений Ямбург: Стоп-стоп-стоп! Про стандарты отдельная тема, кстати, очень серьезная. Петр Кузнецов: Сейчас не будем, времени нет. Евгений Ямбург: Времени нет, да? Ну, добровольные пожертвования могут быть, если они прозрачные и так далее. Но на развитие, а не на этот черный хлеб. К примеру, у меня даже в детском саду дети занимаются прототипированием, работа с 3D-ручками и так далее. На это, конечно, деньги не выделяются. Но это же здорово! И, кстати говоря, для того и существует управляющий совет или родительский комитет и так далее, чтобы очень дифференцированно подойти. Есть правда состоятельные люди, которые вот эти приборы все могут оплатить – и за себя, и за того парня. Понимаете? То есть это все-таки надо вникать в каждую конкретную историю. Но эти поборы меня просто возмущают! Тем более на дезинфицирующие средства, туалетную бумагу… Это бред какой-то! Понимаете? Петр Кузнецов: Да, спасибо. Впрочем, как и всех нас, и всех родителей, конечно. Евгений Ямбург, директор Центра образования № 109 города Москвы.