Как помогут пострадавшим?

Гости
Олег Зайковский
корреспондент ОТР (Симферополь)
Наталья Костенко
заместитель председателя Комитета Госдумы по контролю и Регламенту
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем

Тамара Шорникова: В Крыму начали принимать заявления на денежную компенсацию от автовладельцев, чьи машины затопило водой во время сильных ливней.

Иван Князев: Документы можно подать в Симферополе, Ялте и Керчи. Срок – до 10 августа. Если рыночная стоимость машины до 300 тысяч рублей, то владельцу компенсируют 100% от суммы ущерба. Если транспортное средство дороже, то вернут только 40%.

Тамара Шорникова: И еще предложение. Депутаты Госдумы от «Единой России» предлагают простить долги тем, кто в результате ЧС лишился единственного жилья. В других фракциях уже пообещали поддержать инициативу.

Меры поддержки – действующие и возможные – сейчас обсудим. На какую помощь вообще могут рассчитывать люди, пострадавшие во время ЧС? Узнаем.

Сейчас выводим на прямую связь с нашей студией Олега Зайковского – это наш корреспондент в Симферополе. Олег, приветствуем.

Иван Князев: Привет, Олег.

Олег Зайковский: Добрый день, коллеги.

Иван Князев: Давайте вспомним тогда вместе ситуацию, как все развивалось, сколько людей пострадало. Как они сейчас живут?

Тамара Шорникова: Тем более что оценка производилась все это время, наверняка есть уточненные данные.

Олег Зайковский: Ну как развивалась ситуация? Поочередно затопило Керчь, Ялту и Бахчисарайский район. Все это происходило в конце июня. Общий ущерб превысил 12,5 миллиарда рублей, по словам властей. В первую очередь это дороги, линии связи, дома, которые нужно теперь восстанавливать. Пострадало в общей сложности, ну, подтопило более 500 домов. И пришли в негодность более 1 000 машин. То есть сейчас уже принято 930 заявлений на возмещение. Говорят о том, что сумма ущерба – примерно полмиллиарда рублей только по машинам.

Что касается выплат, то уже получили выплаты больше 2 тысяч крымчан, которые так или иначе пострадали от наводнения – либо их дома, либо их бизнес. Более 250 миллионов уже выплачено. В дальнейшем крымские власти планируют выплатить еще тем людям, которым компенсаций не хватит. Компенсировали по 100 тысяч, если полная утеря имущества, и по 50 тысяч, если частичная, на каждого члена семьи.

Так вот, кому этого не хватит, обещают выплатить еще по 6 тысяч рублей за каждый квадратный метр. Хватит ли этого? Неизвестно, если, конечно, дом признан абсолютно аварийным, в нем нельзя жить. Но вроде как для тех людей, чьи дома экспертиза признала невозможными для дальнейшего проживания, власти обещали предоставить новое жилье.

Но, видимо, это самый долгий процесс. Как это пока будет организовано – неясно. Идут пока основные выплаты. Ну, львиная часть людей, конечно, уже выплаты получили. Остались, так скажем, уже более сложные случаи.

Тамара Шорникова: Олег, что касается машин – это речь о личном автотранспорте? Или, например, если сельхозтехника, то тоже можно подавать заявку?

Олег Зайковский: Ну, на самом деле сельхозтехника вряд ли в каких-то ощутимых масштабах пострадала, потому что речь идет в основном о низинах, а это в городах. То есть речь не идет о том, что какие-то комбайны либо какая-то серьезная автотехника пострадала. В основном это обычные машины обычных людей, у большинства из которых нет полиса КАСКО, который страхует от чрезвычайных ситуаций. У них обычная автогражданка, которая ничего не предусматривает.

И потери серьезные. Например, когда мы снимали в Керчи последствия, мы столкнулись с человеком, у которого довольно дорогая машина, джип, и он полностью затонул, под крышу. Он сказал, что ему оценили стоимость восстановления машины в миллион рублей. То есть можно, конечно, представить, что, наверное, даже компенсации, если он ее получит, ему может не хватить.

Иван Князев: Ну да. Понятно, что, скорее всего, машина стоит больше 300 тысяч рублей. Я думаю, несколько миллионов. Компенсация в миллион – это, наверное, в лучше случае треть.

Олег, такой вопрос. Как раз с экспертизами есть сложности, есть проблемы или нет? Люди жалуются?

Тамара Шорникова: Всегда ли сходятся во мнениях?

Иван Князев: Да, люди и эксперты. Это касается, например, и домов, и машин.

Олег Зайковский: Ну, проблемы есть всегда. Механизм выплаты компенсаций выглядит гладко, как всегда, только на бумаге. По факту, например, выплаты по 50 и 100 тысяч, как я говорил, – это на каждого члена семьи, который прописан в жилье.

Иван Князев: Нет, я не об этом, Олег, я прошу прощения…

Олег Зайковский: Много людей, которые живут, но они не прописаны. И получается, что они не могут получить.

Иван Князев: Я прошу прощения, я немножко не об этом. Мы сами знаем, когда страховщики приходят и стараются маленько занизить сумму ущерба. Доказывай не доказывай – все равно ничего не добьешься.

Олег Зайковский: Да, с этой проблемой мы тоже сталкивались, когда снимали. Люди говорили о том, что приходили эксперты, оценщики из комиссий городских и говорили: «Ну да, мы впишем, что у вас нет кровати, нет стола и нет холодильника». Они говорят: «А как же, например, телевизор, стиральная машина и так далее?»

То есть список тех вещей, которые записывали в утерянное имущество, он постоянно неполный. Естественно, все люди обрастают имуществом, и там вплоть до утюгов, посудомоечных машин. То есть список огромный, а из него по факту попадало лишь то, что, по выражению властей, имеет первостепенное значение для людей, без чего нельзя жить. На самом деле, конечно, список гораздо шире.

Например, мы в Ялте столкнулись с тем, что небольшой двор полностью забит мебелью, которую жители выбрасывают, практически всю свою мебель. Что с ней теперь делать? Она, естественно, никуда не попадает.

Тамара Шорникова: Олег, коротко. Мы поговорили про жилье, про автомобили. Многие люди потеряли бизнес в той же Ялте на первых этажах домов. Вот здесь речь о какой-то компенсации идет?

Олег Зайковский: Да, уже более тысячи бизнесменов подали заявки. Из слов властей, многие из них уже получили компенсации. Но здесь вопрос немножко сложнее, он затягивается. Шла речь о том, что бизнесу могут компенсировать ущерб по тому же принципу: 6 тысяч рублей за квадратный метр.

Но эта ситуация, скажем так, проблема до конца не доведена. Насколько я знаю, этих выплат еще нет. Крымские власти ждут выделения денег из федерального центра и одобрения всей этой инициативы о выделении денег. И тогда будут средства возмещены. Еще раньше глава Крыма Аксенов говорил, что, к сожалению, за поврежденный товар ничего возмещать не будут.

Иван Князев: Ну, тут даже не сколько товар. Шесть тысяч за квадратный метр, если у тебя был магазин, и он полностью пришел в негодность, а у тебя там стояла какая-нибудь холодильная установка, холодильник элементарный, то он уже стоит дороже, чем вся компенсация.

Тамара Шорникова: Ну, в любом случае…

Олег Зайковский: Мы общались с владельцем аптеки, которая сильно пострадала, в том числе там были и холодильники, и лекарства, и так далее. Насколько я понимаю, ведутся переговоры, чтобы упростить, так скажем, налоговое бремя хотя бы на квартал, отменить часть налогов. И люди это просят. Местные власти обещают идти навстречу. Но здесь история такая же, как и с рекомендациями Центрального банка о прощении или реструктуризации кредитов. Главное, чтобы пошли навстречу, это не осталось только разговорами, а это действительно работало.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Спасибо. Олег Зайковский, наш корреспондент в Симферополе, был с нами на связи.

Несколько SMS. Из Тверской области: «Страховать надо все-таки, а то так ничего не дождешься, никаких возмещений». Из Нижегородской области: «Обязательно нужно помогать людям. Это горе вообще для всей нашей страны».

Тамара Шорникова: Подключаем еще одного эксперта – Наталья Костенко, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по контролю и регламенту.

Иван Князев: Здравствуйте, Наталья Васильевна.

Наталья Костенко: Добрый день, коллеги.

Тамара Шорникова: Наталья Васильевна, а если говорить в общем и целом, потому что ситуации разные? Вот сейчас в Крыму предлагают компенсировать часть либо полностью ущерб от затопления машин. Сильные ливни, ну конечно, не сравнимые с крымскими, но тем не менее, например, проходили в Москве. Естественно, ни о какой компенсации речи никогда не шло. Если разобраться, то на что точно может претендовать человек, пострадавший в результате ЧС? Есть такой федеральный список какой-либо?

Наталья Костенко: Нет, этого списка нет. Все зависит от уровня ЧС и от того, кто принимает решение. Если это ЧС федерального уровня, то, естественно, органы власти федерального значения; если регионального, то регионы. Но в большей степени это муниципальная история. И понятно, что муниципалитеты, имея, как правило, дефицитные бюджеты, вряд ли в состоянии хотя бы какую-то часть, адекватную, компенсировать. Как правило, это какие-то незначительные суммы либо помощь строительными материалами и так далее и тому подобное.

Иван Князев: Наталья Васильевна, может, имеет смысл на федеральном уровне как-то законодательно проработать вот эту схему компенсаций, чтобы, грубо говоря, один регион не был обделен? Вот в Крыму будут компенсировать, а в другом регионе не будут.

Наталья Костенко: Проблема в том, что, действительно, уровень потерь, которые несут граждане, он тоже совершенно различный. У кого-то может, я не знаю, испортиться пол в доме, а у кого-то может полностью затопить.

Все зависит от того, из чего сделан дом. То есть если это саманный дом, то он вообще непригоден к проживанию даже после небольшого затопления. Кирпичный дом может требовать просто косметического ремонта. Поэтому здесь, с одной стороны, каких-то универсальных правил, наверное, не может быть. То есть это должны комиссии решать (и они создаются) в зонах затопления, которые осматривают и назначают компенсацию.

Но какие-то универсальные правила, действительно, должны быть. Мы предлагаем как раз подойти к реструктуризации долгов пострадавшим в ЧС. То есть если человек действительно пострадавший в ЧС, и это признается официально, то есть он проживает на территории (и неважно – муниципального, регионального или федерального уровня), и человек имеет долги, то здесь он должен иметь обязательное право на то, что его обращение о реструктуризации долга будет рассмотрено. И, исходя из каких-то основных направлений, то есть потерь, объемов потерь, он получит эту помощь.

Это не может быть в качестве рекомендации Центробанка, как это сейчас происходит, потому что банки – это независимые структуры. У нас даже нет практики никакой оценки, как банки на самом деле реструктуризируют долги. Вот сейчас мы, пользуясь тем, что в Краснодарском крае шесть районов пострадали, в том числе не только предложили такое законодательное решение, в обязательном порядке обязывать банки и рассматривать эти обращения, по рекомендациям Центробанка подходить более универсально к этим историям: кому-то нужно долг простить, кому-то просто ставку изменить, кому-то какие-то кредитные каникулы предоставить.

И сейчас будем следить, как будут банки в Краснодарском крае компенсировать, участвовать в реструктуризации. Посмотрим, кому и как они будут реструктуризировать. И, исходя из этого, мы тогда сможем изменить наш закон, где-то его «докрутить», в том числе будем иметь аргументы для работы с Правительством и Центробанком над этим законопроектом.

Иван Князев: Наталья Васильевна, но все-таки реструктуризация – это не прощение долгов, а это все-таки какие-то новые механизмы, но когда-то заплатить все-таки придется. Я правильно понимаю?

Наталья Костенко: Ну, реструктуризация может предусматривать разные подходы. Но мы говорим о том, что должны быть какие-то универсальные подходы к тем решениям, которые банк принимает. Должно быть обязательство банка рассмотреть такое обращение человека, не отказывать ему на основании каких-то вопросов. А мы знаем, что есть практика банков, которые вообще не отвечают заявителям ни на какие их обращения.

И второй вопрос: должны быть выработаны Центробанком отдельные подходы к решению конкретных механизмов реструктуризации, которые будут применяться. В том числе должно быть предусмотрено прощение долгов. Если, например, у человека дом куплен в ипотеку и он фактически ликвидирован стихийным бедствием, и у человека, например, какого-то уровня доход, который не позволяет ему погашать старый долг, и у него нет по факту жилья как такового.

Иван Князев: Ну да, жилья нет, бизнес закончился. Тут никакая реструктуризация не поможет. И так далее.

Тамара Шорникова: Да, спасибо.

Иван Князев: Спасибо вам большое. Наталья Костенко, заместитель председателя Комитета Государственный Думы по контролю и регламенту.

Тамара Шорникова: Буквально несколько SMS перед разговором с новым экспертом. «Это наглость, – считает наш народный корреспондент из Адыгеи. – Я понимаю – жилье компенсировать. Но машины нужно страховать». Другое мнение, из Москвы: «Нужно людям выплатить нормальные деньги, а то выплаты меньше наших реальных цен». Нижегородская область, сопереживает телезритель: «У меня сломался электрический титан – я в шоке, тяжело купить. А люди потеряли все. Нужно помогать обязательно!» – пишет телезритель.

Иван Князев: Еще один эксперт у нас выходит на прямую связь со студией – Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем. Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.

Дмитрий Журавлев: Добрый день.

Иван Князев: Какие подходы вы видите в решении этих вопросов? Что и как нужно сделать? Вот эта инициатива, которую мы сейчас обсуждаем.

Дмитрий Журавлев: Ну, в принципе, она, наверное, разумная – по двум основаниям. Вот здесь говорили, что машины надо страховать. Но в конечном счете в каком-то смысле наши налоги – это тоже наши страховые полисы. Государство должно брать на себя ответственность за разрешение чрезвычайных ситуаций. Борьба с чрезвычайными ситуациями – это тоже обязательство государство, на которое мы выплачиваем наши налоги. В этом смысле – да.

В целом мне кажется, что это разумная инициатива, во-первых. Во-вторых, любые возможности предоставить людям деньги в условиях чрезвычайной ситуации – это хорошо. Это хорошо и для них, и не только для них, потому что они же эти деньги не в Америку отвезут, а они на эти деньги здесь будут ремонтировать свои дома, покупать стройматериалы, нанимать рабочих или работать самим. То есть все это все равно в экономику пойдет, поэтому это даст эффект не только для самих пострадавших.

Но есть одно обстоятельство, о котором упоминал предшествующий эксперт: за чей счет банкет?

Иван Князев: 12,5 миллиарда.

Дмитрий Журавлев: Вот кто будет платить эти миллиарды? Федеральный бюджет? Тогда понимаю. Вот тогда я понимаю, о чем идет речь. Региональный бюджет? Вы извините, на этого несчастного верблюда уже столько нагружено, что такое бревно вместо соломинки точно ему переломит хребет. Наши региональные бюджеты напряжены и перенапряжены даже без ковида, а тут еще ковид. А сейчас мы им еще что-то предложим.

То есть вопрос: как эти средства будут получаться? Если они будут получаться из того источника, где они реально есть, то тогда есть смысл. А если это будет переложено на муниципалитеты несчастные, у которых денег в принципе еще с советских лет нет, то это просто в лучшем случае издевательство, а в худшем случае удар по авторитету власти.

Тамара Шорникова: Дмитрий Анатольевич, а как вам кажется, коротко, все-таки сейчас… Ну, накануне крымские власти как раз запросили помощь из федерального центра, мол: «Давайте приравняем нашу ЧС, например, к ЧС, которая была в Тулуне, в Иркутской области. Соответственно, тогда мы сможем рассчитывать на те же меры поддержки». У меня вопрос в связи с этим: почему каждый раз нужен запрос какой-то? Что, вода по-разному заливает дома в Сибири и в Крыму? Есть уровень ЧС, его можно ранжировать – и в зависимости от этого помощь оказывать. Но в целом?

Дмитрий Журавлев: Нет, уровни бывают разные. Я согласен с вами. Если мы выстроим систему такую, вроде шкалы Рихтера, шкалы землетрясений, то, наверное, это можно автоматизировать. Но тут же есть еще один аспект – все тот же знаменитый, великий и прекрасный, самый главный в нашей жизни федеральный бюджет.

Есть Министерство финансов, главная задача которого – максимально сократить затраты этого самого бюджета. И не потому, что там люди людей не любят, а объективно, по задачам, которые перед ними поставлены, необходимо всеми средствами сокращать эти затраты. Если мы вводим такое ранжирование, то есть автоматизируем процесс, мы автоматически предполагаем немалые затраты федерального бюджета. А это Министерству финансов нужно? А у нас Министерство финансов – самое влиятельное министерство в стране.

Иван Князев: Ну, это будут вечные баталии. Я думаю, Министерство финансов все-таки будет выступать за то, чтобы рассматривать каждый конкретный случай в отдельности.

Дмитрий Журавлев: Конечно. Иначе им этого просто не перенести.

Тамара Шорникова: Да, спасибо.

Иван Князев: Понятно. Спасибо большое. Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем, был с нами на связи.

К следующей теме переходим?

Тамара Шорникова: Да.

От ЧС или техногенных катастроф. На примере Крыма. Кому и какую компенсацию обещают?