Елена Медовникова: Чиновники работают плохо – так считает подавляющее большинство россиян. Опрос провел Фонд «Общественное мнение». Ну и одним из первых отреагировал Дмитрий Песков: он сказал, что ему просто-напросто обидно, ведь он и сам знает, что чиновники работают много, честно и на благо людей, но, конечно, в семье не без урода. Александр Денисов: «Служба бюрократа и напрасна, и трудна» – так можно резюмировать вот исследование Фонда «Общественное мнение». Посмотрим на конкретные цифры. Отрицательно охарактеризовал работу чиновников 61%. Опрошенные отметили, что госслужащие не заботятся о них, не выполняют обещаний, некомпетентны. Положительно оценили работу госслужащих 19%, сказали, что чиновники выполняют свою работу, стараются решать проблемы, и в стране видны положительные перемены. При этом 34% отметили, что по сравнению с началом 2000-х гг. работать слуги народа стали хуже. Сократить чиновничий аппарат согласны более 80% россиян, тут такое единодушное мнение. И ваше мнение нас интересует. Спрашиваем: вам встречались хорошие чиновники? «Да» или «нет» отвечайте, через полчаса подведем итоги. И у нас на связи первый собеседник Татьяна Иларионова, профессор Института госслужбы и управления РАНХиГС. Татьяна Семеновна, добрый вечер. Татьяна Иларионова: Добрый вечер. Елена Медовникова: Добрый вечер, Татьяна Семеновна. Александр Денисов: Татьяна Семеновна, вы знаете, мы распечатали вот это исследование, опрос Фонда «Общественное мнение» и вот сразу обратили внимание, как посчитали социологи вот эту цифру 61%. Да, тут есть мнение опрошенных, вот 13% считают, что нет заботы о людях и так далее, приплюсовали мнение, что чиновники бездельники. Но в том числе сюда приплюсовали, как мы посчитали, совершенно излишнее, оценку такой ситуации, что в некоторых регионах все плохо, нет изменений к лучшему, то есть это так тоже приписали к чиновникам, рост цен тоже приписали к чиновникам, что это такой минус, отсутствие благоустройства территорий... То есть если выбросить вот эти не совсем впрямую к чиновникам относящиеся претензии, то получится не такой уж и большой процент неодобрения, 49%, но все-таки не 61%. Как считаете, как относитесь к такому... ? Татьяна Иларионова: ...исчислению? Александр Денисов: Да-да-да. Татьяна Иларионова: Ну, я бы с вами поспорила. Александр Денисов: Поспорили? Татьяна Иларионова: Точно так же, как с Дмитрием Сергеевичем поспорила. Главная цифра, которую фонд приводит в первых строках своего отчета, – это то, что отрицательно относятся к чиновникам в общем и целом 74% опрошенных, это очень печальные цифры. А что касается вроде бы непрофильных таких направлений деятельности, как состояние дорог или повышение роста цен, то управление, особенно в государственном управлении, не может быть каких-то смежных и абсолютно независимых сфер от деятельности чиновников. Безусловно, от государственных служащих зависит, что у нас с ценами, что у нас с дорогами, потому что в первую очередь их задача организовать этот самый труд, таким образом принимать законы, подзаконные акты, чтобы все в государстве само собой... Александр Денисов: Татьяна Семеновна, вы знаете, тогда еще перелистнем страницу этого исследования. Тут же, когда спросили участников опроса, как они считают, работа тяжелая у чиновников, ответили 67% «да». Татьяна Иларионова: Да. Александр Денисов: То есть вроде плохо относятся, а при этом большинство считает, что работа тяжелая. Раз тяжелая, значит, все-таки что-то делают. Татьяна Иларионова: Да, конечно. Но мне кажется, здесь проблема... И поэтому... Я начала с того, что не согласилась бы с вами в том отношении, в том смысле, что к подобного рода исследованиям все-таки нужно относиться со вниманием и понимать или пытаться вскрыть причины того, что происходит. А вы затронули эту важную тему. Труд чиновников, как он, тяжел или легок? Мне кажется, что во многих аппаратах сегодня есть своеобразная утрата целей. Люди не понимают, кому они служат, начальнику непосредственному, который с ним три шкуры сдерет, и непонятно зачастую, какие, противоречивые дает указания. Гражданину? – но от гражданина не зависит его положение. России? Ну, все мы живем в своей стране, хотим ей лучшего, но для многих именно потому, что труд каждодневный, это остается своего рода такой абстракцией. Александр Денисов: Вы знаете, вот интересный момент, мы с вами, смотрите, мечемся между двумя соснами, между таким неодобрительным отношением и в том числе оценкой, что да, работа трудная. Недавно Сергей Черняховский высказал такую интересную мысль (у нас, кстати, в эфире в итоговой программе), кто бо́льшую пользу принес стране, у кого больше заслуг перед Россией, у таких исторически завзятых казнокрадов, вот Александр Данилович Меньшиков, князь Потемкин или у ничего не кравшего Егора Гайдара. Ну ответ очевиден, хотя бы за взятие Нарвы хитростью Меньшиков-то, конечно, будь здоров заслужил перед страной. И опять же вот те же самые оценки, смотрите. Татьяна Иларионова: Я понимаю, о чем вы говорите. Но мне кажется, что в современном мире, мире не Меньшиковых, нельзя уповать на то, что сама по себе государственная служба очистится, и пусть он будет казнокрадом, лишь бы радел за Россию. Так не получится. И в глазах большинства населения именно этот вопрос, именно другие вопросы социального характера, взаимоотношения с гражданским обществом, с гражданами являются сегодня первоочередными. Действует на нервы людям то, что действительно каждый день, вот посмотрите последние сообщения, каждый божий день в информационном публичном пространстве сообщения о том, что очередного взяточника, обличенного должностью, поймали. Для массового сознания это травма, это ежедневная травма, а самое главное, самое печальное, что люди понимают, это не просто какие-то абстрактные сообщения, а это жизнь, они видят рядом с собой подобное происходящее, это первое. Второе, что нужно обязательно тоже иметь в виду, что все-таки у нас в последние годы утрачена какая-то прочная связь между государственной службой и гражданином. Ну вот последние опять же сообщения на эту тему: человек или группа граждан пожаловалась на то, что пока что им не совсем в порядке из какого-то дальнего региона, а к ним насылают полицию, а к ним приходит ФСБ. Это, мне кажется, очень опасная... Александр Денисов: А по какому поводу? ФСБ просто так не приходит, все-таки надо уточнить. Татьяна Иларионова: Ну по поводу... Ну конечно, не приходят просто так. Но если человек жалуется на какие-то конкретные действия своего регионального начальства или местной власти, мне кажется, надо начинать не с того, что припугивать, запугивать этого жалобщика, а все-таки попытаться выяснить, какова ситуация на самом деле. Елена Медовникова: Татьяна Семеновна, вот просто очень много приходит сообщений, и вы как раз сказали про образ чиновника. Действительно, на самом деле складывается ощущение, что для нашего народа вообще чиновник – это некий такой собирательный образ начальника. И вот смотрите, из Владимирской области сообщение: «У нас в Вязниках все чиновники культурные, вежливые, работают нормально. Правда, лифта в моем 9-этажном доме в Ефимьеве нет, не хотят делать». Вот мне бы хотелось услышать ваше мнение, действительно, может быть, такой стереотип здесь работает, что начальник просто, чиновник – это плохо? Татьяна Иларионова: Нет, стереотип здесь не работает, и, кстати, тот же опрос ФОМ это показывает, потому что многие из опрошенных для своих детей не исключают или даже предполагают такую будущность, работать на государственной службе, это престижно, и, кстати, опросы это показывают, что многие заявили о престиже... Елена Медовникова: Да, 69%, действительно. Татьяна Иларионова: Вот именно. Но нужно тоже видеть, что на самой государственной службе сегодня немало проблем. Я недавно вела занятия с министрами, заместителями министров одной из областей, и тема была «Реформирование государственной службы». Высказала такую мысль, что сегодня такая нестабильная стабильность на государственной службе, потому что много перемен, потому что много проблем. Мне в ответ эти люди, не буду называть область, но это, я думаю, общее мнение, исходящее от государственных служащих: «Нет, профессор, стабильная нестабильность». Люди на государственной службе сегодня ощущают, что к ним предъявляют очень много требований, очень много они выполняют функций, и вот, еще раз, подчас происходит утрата целей, и это накладывает свой отпечаток. Александр Денисов: Татьяна Семеновна, зритель к нам дозвонился, Александр из Москвы, поговорим с ним. Татьяна Иларионова: Давайте. Александр Денисов: Александр, добрый вечер. Елена Медовникова: Добрый вечер, Александр. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Собственно говоря, я вот смотрю передачу и пытаюсь понять: а кто-то когда-нибудь анализировал, сколько было чиновников в Советском Союзе, а сколько их сейчас? Я объясню свое соображение на эту тему. Я забрался в телефонный справочник одного из районных городишек в Москве и Подмосковье, и, вы знаете, я потерялся там, я просто потерялся там. Там такое количество телефонов, такое количество комитетов... А вообще они нужны, эти комитеты, такое их количество? Александр Денисов: Александр, так сейчас же как раз, вы наверняка слышали, реформа запускается чиновного аппарата, причем именно министерского уровня. Зритель: У нас всегда вот эти реформы запускаются тогда, когда уже все поздно, честно вам скажу. Александр Денисов: А почему поздно? Зритель: Почему, интересно? Вот вроде бы как, извините, пожалуйста, вертикаль построили, а чего бы об этом раньше не подумать, что надо сократить этих чиновников? Александр Денисов: Прежде чем строить, подумали бы и не стали бы строить, правильно, да, чем потом еще реформировать. Спасибо большое, спасибо. Татьяна Иларионова: Отвечу. Александр Денисов: Давайте, Татьяна Семеновна. Елена Медовникова: Да-да, Татьяна Семеновна. Татьяна Иларионова: У нас постоянно и во всех странах постоянно ведется наблюдение за численностью государственных служащих, потому что это не просто много или мало, а это бюджетные средства, как они расходуются, занимает и волнует очень многих людей. Нужно понимать, что когда-то чиновников было можно, потом возникла такая очень важная идея строительства, создания социального государства, это такое государство, которое стоит рядом с человеком, оказывает ему услуги. И из-за этого по всему миру произошел резкий рост количества чиновников, это было в послевоенное время, в 1960–1970-е гг. Еще наблюдаются такие тенденции, что волнообразно растет и спадает численность: это зависит от состояния экономики, это зависит от философии реформирования или поддержки государственной службы как института. Действительно, вы правильно сказали, в прошлом году был принят указ президента, на основании которого сейчас уже осуществляются, и в прошлом году уже было много принято, мер, и другие будут в 2021 году проходить, по оптимизации численности государственных служащих, по созданию новых технологий, внедрению новых технологий на государственной службе. Действительно, Михаил Владимирович Мишустин объявил уже о том, что будут новые сокращения, это будет как раз в рамках той дорожной карты, которая принималась. Но еще раз, мне кажется, что нам нужно понимать: численность чиновников – это важный фактор, но не самый важный, потому что для государственного служащего нужно видеть цель своей работы, понимать, для кого он действует, какие решения он принимает. В общем, чтобы эта связь времен... Александр Денисов: Главное, чтобы эффективность была. Елена Медовникова: Да. Татьяна Семеновна, вы знаете, тоже много сообщений, действительно у всех один и тот же вопрос волнует. «В нашей стране хороших чиновников нет, – Самарская область, – есть только хорошие родственники и знакомые чиновников». Вот это действительно тоже, вот эта преемственность и переход власти, места, как это называется, жирные местечки от одного к другому, вот это же тоже на самом деле проблема. Татьяна Иларионова: Конечно, я с вами полностью согласна, это тоже должно быть в фокусе внимания, потому что на протяжении последних лет вот этот непотизм утвердился не только на государственной службе, он пронизывает сегодня и бюджетную сферу, и некоммерческие организации, где буквально по наследству передаются те или иные проекты, и, конечно, бизнес. И это опасное явление, на мой взгляд. Все-таки открытые конкурсы, честные соревнования за должности, только это может обеспечить приход квалифицированных кадров на государственную службу. Я понимаю, о чем говорят самарцы, потому что действительно в таких городах, крупных и важных городах, тем не менее все те, кто находятся на государственной службе, они на виду, то, что они делают, ясно и видно всем, и добиться на уровне субъекта федерации особенно важно вот этой самой эффективности. Кстати, были принятые и ведь указы, например в том же 2019 году, это тоже в рамках того этапа реформирования госслужбы, о котором мы сейчас говорим, был принят новый указ об оценке эффективности... Александр Денисов: Да, Татьяна Семеновна была на связи... Елена Медовникова: Да, спасибо, Татьяна Семеновна, в любом случае. Александр Денисов: Татьяна Иларионова, профессор Института госслужбы и управления РАНХиГС. И наш следующий собеседник – это Любовь Адамская, доцент кафедры «Государственное и муниципальное управление» Финансового университета, кандидат соцнаук. Любовь Владимировна, добрый вечер. Елена Медовникова: Добрый вечер, Любовь Владимировна. Любовь Адамская: Здравствуйте, Александр, здравствуйте, Елена. Елена Медовникова: Да, здравствуйте. Может быть, мы сейчас сразу посмотрим сюжет, у нас есть очень интересный на эту тему? Давайте вместе наше внимание сосредоточим. Александр Денисов: Да, о региональных чиновниках Маргарита Твердова сделала прекрасный репортаж, посмотрим его, вернемся и продолжим обсуждение. СЮЖЕТ Александр Денисов: Любовь Владимировна, ну вот к этим ребятам высказывали недоверие опрошенные Фондом «Общественное мнение», как вы считаете, которые получают по 13 тысяч, по 40 тысяч? И похоже, они там пашут. Любовь Адамская: Вот все три репортажа были в одном сегменте, это городское поселение, сельское поселение, это муниципальный сегмент. К этим, как вы сказали, «ребятам», конечно, нет претензий. Здесь если бы дали репортаж, например, про министров, замминистров, про министерство, ведомство, агентство, то это больше бы отвечало тем самым цифрам, которые сегодня были озвучены недовольства... Александр Денисов: Любовь Владимировна, про этих ребят в криминальной хронике репортажи идут, знаете, кто где губернаторствовал в 2011 году, миллиарды, миллионы и прочее. Любовь Адамская: Но муниципальный сегмент – это не губернаторы, не путайте. Все, что касается муниципального сегмента, – это 131-й федеральный закон, и этот закон сегодня дает, вернее так, прописано полномочий очень много для городских округов, для сельских поселений, но они не субсидируются в том объеме, который прописан в полномочиях, поэтому этим ребятам действительно приходится, в общем-то, напрягаться в своей работе, чтобы те полномочия, которые им федеральные структуры передают, чтобы как-то их выполнить. Так что к этим ребятам никаких не может быть требований особых в обидах населения к этим служащим, служащим и, может быть, да, чиновникам. Мы помним с вами, что чиновник – это тот, кто работает уже с чином, получил чин, прошел аттестацию, имеет определенный стаж работы. А служащий – это немного единица ниже, которая еще не имеет чина, но сотрудником работает в аппарате. Но опять-таки подчеркиваю, это муниципальный сегмент, муниципальный сегмент приближен к народонаселению, и ему гораздо сложнее работать. А все те обиды, которые высказывает сердитое население сегодня вслух при опросах, – это, конечно, к чиновникам класса «А», это чиновники высокого уровня управления. Ну и, если хотите, небольшой экскурс в историю, что, конечно, люди ждут, что вот к Новому году в истории были всегда подарки со стороны органов исполнительной и законодательной власти: становился проезд в метро несколько дешевле, объявляли накануне 1 января, наступления Нового года, на некоторые продукты тоже цена, было объявлено, будет снижена... Александр Денисов: На хлеб понижали цену, на хлеб, да. Любовь Адамская: Понижали-понижали, хлеб, яйцо, вход в метро... Елена Медовникова: Ой, а еще продукты были, помните, специальные такие к Новому году подарочные, какая-то была соцподдержка тоже, кстати, работало. Любовь Адамская: Да, это вот я в преддверии Нового года. Теперь вот скоро Новый год и мы ждем, что же будет. А будет опять, мы уже приучили население, что цена на бензин почему-то повышается, хотя, в общем-то, наверное, нет объяснений, почему. Значит, мы зависим как-то от западных рынков. И очень хорошо, профессор сказала такую ключевую формулу, что управление есть цель, это вот мы в аудитории студентам говорим: что есть управление? – управление есть цель. Так вот на сегодняшний момент действительно народонаселение, люди, избиратели, налогоплательщики не понимают, где же эта цель, почему с каждым годом становится все сложнее и сложнее жить на этот прожиточный минимум, который определила государственная структура. Елена Медовникова: Вот, Любовь Владимировна, прямо хочу перебить вас, извините. Любовь Адамская: Пожалуйста. Елена Медовникова: Вы говорите о госслужащих и о чиновниках. Вот, кстати говоря, есть такое мнение, что в основе некоторых проблем юридическая безграмотность людей, то есть не плохая работа чиновников. Вот можете согласиться с этим мнением, если мы говорим о чиновниках как раз класса «Б», может быть? Любовь Адамская: Вы хотите сказать, что просто люди не понимают, они неграмотны, да? Елена Медовникова: Вот то же самое по сути, что вы говорите, что не понимают... Любовь Адамская: Нет-нет-нет, что вы. Все, что касается грамотности населения, зачем человек будет изучать экономику? Зачем он будет погружаться в, допустим, право? У него есть на это аппарат управления, который должен экономику рассчитать на перспективу, многошаговость векторную посмотреть, как будет развиваться экономика, какой достаток будет у налогоплательщика на ближайшие 5–10, 15–20 лет. Зачем ему-то погружаться? Елена Медовникова: Может быть, просто не всегда правильно обращаются по адресу за помощью. Любовь Адамская: Да это не важно, это не важно, куда он и как обратился, важно, что как можно меньше должно быть этих обращений. Ведь обращаются почему? – потому что нас что-то тревожит, поэтому мы и обращаемся, то есть я говорю за людей. Если нас ничего не будет тревожить, если нас все устраивает и если те 5 тысяч рублей, которые, значит, федеральный бюджет опускает на уровень муниципалитетов, они приходят семьям, это хорошо. Но 4 тысячи рублей берется штраф за отсутствие маски, это явное переливание из одной статьи бюджета в другую статью, это нечестно. Александр Денисов: Да. Любовь Владимировна, справедливости ради надо сказать, что и в самом Кремле, вот Дмитрия Пескова, пресс-секретаря президента, попросили прокомментировать, он сказал, что в семье не без урода. И похоже, все эти опросы не новость, учитывая, что Кремль запускает такую систему ЦУР, центр управления регионами, которая будет агрегировать данные из соцсетей, из Госуслуг и так далее, все жалобы населения обо всех чиновниках, неважно какой категории, «А», «Б», первого класса или там двадцатого, пятидесятого. То есть все, есть подозрение, что система неэффективна, ну что там подозрение, знание, поэтому и нужно отладить. И безусловно, вполне вероятно, вполне вероятно, этот опрос в конечной мере соответствует и представлениям Кремля, раз Дмитрий Песков так говорит. Любовь Адамская: Александр, я, честно говоря, когда прочитала в новостной ленте, как высказался представитель Кремля, что в семье не без урода, я, честно говоря, задумалась, кого имел в виду назвать уродами представитель Кремля. Значит, это какой уровень? Значит, где-то очень высоко сидит, наверное, этот урод, что ниже по ступеням в органах власти вот ничего не могут ведь сделать. Ведь функционал чиновника муниципального сегмента, о котором сегодня были репортажи, он очень и очень ограниченный, ему диктуют все-таки как законодательство федеральное, так и федеральный исполнительно-распорядительный орган. Поэтому опрометчиво он очень высказался насчет урода, вот честно скажу, я даже растерялась, когда это прочитала, думаю: боже мой! Александр Денисов: Мы просто не привыкли, не привыкли к таким словам. А урод может сидеть где угодно, ну почему сразу, обязательно где-то там наверху? На муниципальном уровне тоже может. Любовь Адамская: Ну хорошо, если у нас есть определение, кто такой сотрудник аппарата, кто у нас, то есть юридическое есть определение, кто такой чиновник, ну а кто такой урод? Тогда нужно вокабуляр-то как-то определить для населения. Уж если я как преподаватель никак не могу теперь разобраться, урод – это кто? Чиновник или сотрудник? Как высоко он занимает должность? В общем, это такое сомнение, очень сомнительно. Александр Денисов: Любовь Владимировна, а наши зрители разобрались, кто это такой. Подведем результаты нашего опроса. Спрашивали: «Вам встречались хорошие чиновники?» – «да» ответили 11%, «нет» 89%. Ну что, в категории 89% всех и запишем, о ком мы с вами говорили, Любовь Владимировна? Елена Медовникова: Ой, можно я еще, вот не могу не добавить в 11% еще такую вот ложку меда. Нижегородская область: «У нас человек начальник неплохой. Может быть, не так хорош, как руководитель». Ярославская область: «В прошлом веке встречались, но единицы старой закалки». «Сейчас есть, и есть очень хорошие мужики, их не так много», – вот, в общем-то, это сообщение из Ленинградской области. То есть действительно есть люди, которые довольны работой чиновников. Может быть, действительно прогресс-то намечается? Любовь Адамская: В основном, еще раз, акцент сделаем на том, что мы говорим о тех чиновниках, о тех сотрудниках аппарата, которые работают близко к людям. Действительно, им очень и очень сложно работать. Но когда говорят, что тяжело, я комментарии видела в вашей ленте, обычно действительно, когда там встречается замминистра, министры и говорят: «Вы знаете, так тяжело работать, так тяжело работать». Если так тяжело работать, у нас порядка 1 миллиона чиновников, уйдите! Идите в малый бизнес, идите в средний бизнес, идите, занимайтесь, поднимайте ВВП, а не только писать бумаги и строить перспективы тоже какие-то, которые потом непонятны народонаселению, людям и не прибавляют им в кошельке тех самых рублей заветных, которые им очень и очень нужны, особенно в такой период, как сейчас попали вот с этой пандемией. Это очень сложно. Поэтому все, что касается муниципального сегмента, действительно сложно работать с людьми вот так напрямую. Но давайте говорить больше не о муниципальном сегменте, а давайте говорить все-таки о министрах, заместителях. Тридцать три министра, по пятнадцать замминистров у министра, и их зарплата не 17 тысяч рублей, там от 100 тысяч и выше. Но мы об этих чиновниках не говорим, там точно чиновники, там точно не сотрудники, но мы о них не говорим. Что? Или боимся сказать об этом, или Песков забывает о том, что, в общем-то, нужно говорить именно об этой структуре, которая действительно из бюджета берет большую затратную часть. А что выдает эта структура? Какой, какой эффект, какой продукт? Продукт на сегодняшний момент мы видим, что сложно людям, и люди действительно озлоблены, граждане сегодня очень сердиты, и обоснование, конечно, этому есть. Александр Денисов: Любовь Владимировна... Елена Медовникова: Любовь Владимировна, как раз вы сказали про пандемию – она еще больше оголила проблему? Любовь Адамская: Конечно, конечно. Сегодня в новостной ленте выступала Татьяна Голикова, и мне, например, было тоже очень удивительно, когда ей задается вопрос... Я знаю, что вопросы таким чиновникам заранее готовятся и проговариваются. Так вот один из вопросов такой был: «Скажите, пожалуйста, а можно ли заразиться второй раз пандемией?» Это заместителю председателя правительства дают такой вопрос. И она с легкостью отвечает. Но позвольте, а где главный санитарный врач, где главный вирусолог страны? Почему зампремьера рассказывает о химических элементах той или иной прививки? А где, где медицинский сегмент? Что? А потому что у нас, вероятнее всего, как вот сейчас люди и объясняют, у нас же все оптимизировали, у нас все оптимизировали, и теперь дошло до того, что зампремьера теперь рассказывает о прививках. Ну это неправильно, это раздражает и сердит граждан. Где главный вирусолог страны? Пусть он объяснит, какие должны быть маски, как они должны работать, почему мы одеваем перчатки, как это работает, химический состав прививок. Должен говорить специалист, но не управленец. Александр Денисов: Любовь Владимировна, безусловно. Но про маски могу и я вам сказать, как работают, – надеваете и дышите. Перчатки, собственно, тоже, там немудрено. Любовь Адамская: Надеваете и дышите. Александр Денисов: Спасибо, Любовь Владимировна. Елена Медовникова: Спасибо, Любовь Владимировна. Александр Денисов: Или так, надеваем перчатки и работаем. Переходим к следующему нашему блоку. Елена Медовникова: Работаем, работаем и идем дальше. Александр Денисов: Сергей Лесков, да. Спасибо. Любовь Адамская была с нами.