Как развивается рынок электроники в России

Гости
Эгидиюс Ульчинас
главный конструктор завода «ТелеБалт»
Арсений Брыкин
директор консорциума «Базис», профессор Финансового университета при правительстве РФ

Марина Калинина: Ну что же, программа «Отражение» продолжается. И прямо сейчас время рубрики «Промышленная политика». Как всегда по вторникам, в 14:30 по московскому времени, мы рассказываем о российских предприятиях, которые работают на территории нашей страны и производят достойную продукцию. Рассказываем, какую продукцию они производят, как производят, рассказываем о людях, которые там работают, на этих предприятиях. Ну, естественно, все это показываем.

Очень часто вы в своих сообщениях во время рубрики пишете о том, что мы практически никогда не показываем производство электроники. И вот сегодня речь пойдет именно об этом.

У меня в гостях – Эгидиюс Ульчинас, главный конструктор завода «Телебалт». Здравствуйте.

Эгидиюс Ульчинас: Здравствуйте.

Марина Калинина: Завод находится в Калининграде. Моя коллега Жанна Мейлер сняла репортаж об этом заводе, какая продукция там производится, поговорила с работниками. Давайте посмотрим этот сюжет, а потом поговорим.

СЮЖЕТ

Марина Калинина: Вот такой получился сюжет. А пока мы смотрели его, к нам в студию буквально ворвался второй сегодняшний гость – Арсений Брыкин, директор по внешним коммуникациям холдинга «Росэлектроника». Здравствуйте.

Арсений Брыкин: Здравствуйте.

Марина Калинина: Хорошо, что успели. Даже успели посмотреть часть сюжета.

Эгидиюс Станиславович, вообще вам, наверное, первый вопрос. Что послужило причиной создать в 99-м году вот такое большое контрактное производство электроники? Не самое лучшее время, наверное, было для этого.

Эгидиюс Ульчинас: Да, 99-й год – это открытие нашего предприятия. И основная причина была – это открытие свободной экономической зоны в Калининградской области. Конечно, благоприятное географическое расположение области тоже дало свой импульс, и было открыто такое производство.

Марина Калинина: А с чего начинали вообще? Как исторически все это складывалось?

Эгидиюс Ульчинас: Ну, исторически так складывалось, что первый бренд, который мы начали производить, – это был Ericsson. До сих пор он у нас. Очень рады, что такое у нас есть. Потом понемножку начали к нам приезжать иностранные компании на завод: Thomson, JVC, Samsung и все остальные. У нас, наверное, нет таких компаний, которые на российском рынке… Наверное, все, которые есть, мы производили в свое время.

Марина Калинина: Ну, ваша задача в чем заключалась? Просто чтобы телезрителям было понятно. Вот что вы конкретно делали на заводе?

Эгидиюс Ульчинас: Конкретно я?

Марина Калинина: Конкретно вы, конкретно ваши сотрудники. Ну, вы как главный конструктор.

Эгидиюс Ульчинас: Я человек технический. Моя задача была – и разработка производственных линий, и разработка технологий. Это моя ответственность. Это все мы разрабатывали. Мы учились у зарубежных компаний, ездили на семинары, просто ездили на другие заводы, чтобы смотреть и учиться, как они работают. Эти заводы расположены по всему миру. Приходилось ездить и в Малайзию, и в Китай, конечно, и на разные другие заводы.

Марина Калинина: Арсений Валерьевич, многие наши зрители пишут, что у нас электроники ну практически нет, все развалено, все разрушено, ничего мы не производим. Вот вы как представитель «Росэлектроники» расскажите вообще, что на этом рынке сейчас происходит. Открываются ли такие компании? Много ли таких компаний? И так далее. Что мы сами делаем? Какая сейчас ситуация?

Арсений Брыкин: Ну давайте попробую пояснить. «Росэлектроника» – это часть большого радиоэлектронного комплекса госкорпорации «Ростех». Кроме дивизионов (а их четыре), входящих в состав «Росэлектроники», еще есть дивизион «Швабе» и концерн «Автоматика», которые много чего делают.

Вы знаете, если нас не очень хорошо пока видно на прилавке в обычных магазинах, с точки зрения потребительского взгляда, то это совершенно не значит, что в России нет электроники, радиоэлектроники и приборостроения. Сейчас страна реализует большое количество национальных проектов, и часть из них связаны с критической информационной инфраструктурой, с тем, что ни в коем случае нельзя покупать где-то там, за рубежом или контрактно производить в России. Это то, что управляет энергетическими системами. Это то, что создает инфраструктуру хранения данных, которые являются критичными как для каждого из нас, так и для структур, с которыми мы общаемся.

Ну, представляете, к примеру, если вдруг, не дай бог, что-то случится с системами хранения данных телеком-оператора или Пенсионного фонда, или налоговой инспекции какого-нибудь. Вот этим всем занимается и холдинговая компания «Российская электроника», и радиоэлектронный комплекс госкорпорации «Ростех».

Мы активно вовлечены в реализацию нацпроектов, в том числе в такие компоненты, как «Умный город», «Безопасный город», «Интеллектуальные транспортные системы». И очень много из сказанного можно уже не только услышать, но и увидеть, в частности в инфраструктуре такого города, как Москва. Это и умные светофоры, и инфопанели, которые подсказывают, когда и какой автобус приедет по маршруту. Это все то, во что мы вовлечены. Используют наши разработки для повышения качества жизни российских граждан.

Поэтому российская электроника есть. И в космос она летает, и на земле она многое делает.

Марина Калинина: Скажите, Эгидиюс, то, что это контрактное производство… Не хотелось ли заниматься именно своим производством? Ведь вы как конструктор, наверное, можете все, сконструировать все что хотите. В чем проблема? Не хватает комплектующих? Или как? Вот почему мы сами не можем? Или мы настолько отстали в плане каких-то производств именно от зарубежных производителей, что не догнать, и не надо стремиться? Вот как здесь быть?

Эгидиюс Ульчинас: Конечно, мы можем сами все разработать. Производить мы уже умеем, как вы видели по репортажу. Но все зависит… Финансовая составляющая, наверное, влияет. Не секрет, что поставляется комплектация из Китая. Конечно, мы зависим от этого. Если бы была возможность закупать где-то в другом месте, в России, например, то почему бы нет?

Марина Калинина: Ну а в чем проблема? Вот вы говорите, что проблема в финансах. В чем? Почему?

Эгидиюс Ульчинас: Ну, потому что все производится в Китае. Я технический человек, но в моем понимании там все дешевле.

Марина Калинина: А почему так складывается? Почему мы не можем сами производить дешевле, чем в Китае?

Арсений Брыкин: Ну, здесь нужно четко понимать, какие сегменты бизнеса как отстраиваются. Контрактное производство ориентировано на свой результат. И этот результат главным критерием имеет, как правильно сказал коллега, дешевизну и определенный критерий неснижаемого качества изделий. В потребительской электронике с Китаем не только Россия, но и ни одна другая страна в мире сейчас по цене вряд ли сможет конкурировать, с точки зрения массового производства.

Когда же мы говорим о тех изделиях, которые должны проходить проверку, которые должны создавать доверенное оборудование, приборы и системы, которые будут создавать экосреду, защищенную и доверенную среду, то здесь мы вполне конкурентоспособные, и мы много чего производим. Да, это другой ценовой диапазон.

Марина Калинина: Ну, например, что мы производим?

Арсений Брыкин: Телекоммуникационное оборудование, системы хранения данных «Купол». Это разработанная система, имеющая максимальную локализацию, свыше 70% локализованных составляющих разработаны и производятся в Российской Федерации. Система хранения данных «Купол» – это то, что сейчас вместе с нашими партнерами захватило более 60% коммерческого рынка по всей стране. Для тех, кто не очень в курсе: эта система позволяет реализовать «закон Озерова – Яровой», который предписывает хранить большое количество различных данных и телеком-операторам, и другим юридическим лицам в Российской Федерации.

Мы производим системы спутниковой связи. Мы разрабатываем тропосферную связь, которая в различных удаленных уголках страны – там, где вечная мерзлота и где нет проводной связи – позволяет обеспечить широкополосный доступ в интернет, обеспечить и школы, и образовательные учреждения другого порядка, и медицинские учреждения тем же качеством связи, какое есть в центре нашей страны.

Поэтому огромное количество различной электроники мы производим. Всего у нас более 20 тысяч наименований продукции – от материалов, электронной компонентной базы, приборов до сложных систем, комплексов, которые мы предоставляем рынку. Вплоть до того, что одна из наших компаний – холдинг «Швабе» – полностью обеспечивает боеготовность и поддерживает в рабочем состоянии всю транспортную систему города Москвы со всеми камерами, светофорами и прочими датчиками.

Марина Калинина: Ну понятно.

Арсений Брыкин: Это все имеет отношение к российскому производителю. Поэтому не соглашусь с коллегой, что все производится в Китае. Многое производится и у нас, а особенно то, что касается доверенной среды и критической информационной инфраструктуры. Мне бы как гражданину Российской Федерации – не как менеджеру компании, в которой я работаю, а именно как гражданину – очень бы хотелось доверять тому оборудованию, от которого зависит жизнь и моя, и моих близких, и качество этой жизни.

Марина Калинина: Вот смотрите, из Москвы и Московской области сообщение: «У меня калининградский телевизор. Супер! Отлично! Второй куплю такой же». Еще одно сообщение: «Смотрю ваш телевизор, собранный в Калининграде, уже шесть лет. Спасибо за качество».

Следующий вопрос. Эгидиюс, ведь очень важно качество, да? Все говорят, что Китай, а Китай – непонятно, хорошо или плохо. Как вы отслеживаете качество продукции? Вообще какие нормативы? Как это должно происходить?

Эгидиюс Ульчинас: Ну, качество… У нас как бы проверочные операции начинаются с обходного контроля. Мы проверяем все комплектующие. Даже упаковка проверяется, состояние упаковки. Мы проверяем электронные блоки, включаем и смотрим, как там все работает. У нас на заводе не только сборочная линия, а это и отдельная линия для проверки телевизоров. Там очень много операций, и на каждой операции мы проверяем разные функции телевизора.

Ну и еще у нас действует система… не система, а выборочный контроль – часть готовой продукции производства проверяем в лабораторных условиях. Таким образом мы и обеспечиваем качество продукции. Если там какие-то проблемы выявляются, то вся партия становится под запрет, выбраковывается. И только после принятия решений, после устранения каких-то несоответствий готовая продукция уходит с завода.

Марина Калинина: Ну смотрите. Та ситуация, которая сейчас в мире складывается – вот этот пресловутый коронавирус, который уже в панику ввел вообще всех в мире, по-моему, вот эти поставки из-за рубежа… Насколько сейчас предприятия, которые по контрактному принципу работают, будут перестраиваться быстро на российский рынок? Или за такой короткий срок это невозможно?

Арсений Брыкин: Для контрактных производителей это очень серьезная уязвимость, потому что любой срыв…

Марина Калинина: Ну да. Вот поэтому я и говорю, что это большая проблема.

Арсений Брыкин: Любой срыв, даже временной, сроков поставки изделий, от которых зависит их сборочное производство, будет останавливать это производство.

Что же касается предприятий, то мы как раз и являемся предприятием госкорпорации «Ростех», которое максимальное внимание уделяет локализации производства, а значит – и импортонезависимости. Не с точки зрения исключительно ценовой характеристики, а с точки зрения технологической независимости. Вот вы сейчас упомянули об угрозе коронавируса, который сейчас на первых полосах…

Марина Калинина: Не говорит только ленивый.

Арсений Брыкин: Да. А мы подзабыли, что совсем недавно Соединенные Штаты Америки объявили достаточно суровую экономическую и технологическую войну, по сути, тому же самому Китаю и отказали в поставках ключевых компонент в сегменте микроэлектроники для сборочных производств Китая. И та же компания Huawei как мощный производитель обнаружила серьезные уязвимости в этой части.

Поэтому наша задача как «Росэлектроники» – этих уязвимостей избегать, максимально локализуя (в здравом смысле, безусловно) компоненты и технологии в России, создавать ту самую доверенную инфраструктуру, информационно-коммуникационную.

Марина Калинина: Эгидиюс, а насколько это может помочь таким предприятиям, как ваше?

Эгидиюс Ульчинас: Вы знаете, этот телевизионный бизнес имеет свою особенность, потому что, в принципе, в телевизоре один блок, один чип, одна схема, по которой он работает. Разработка этих микросхем, по которым телевизор работает, все эти разработки происходят в Китае, там находятся основные разработчики, которые это все разрабатывают. И на сегодняшний день просто у нет другой возможности, нежели как покупать оттуда.

Арсений Брыкин: Вы знаете, я хотел бы сказать, что не всегда нужно все делать самим, потому что…

Марина Калинина: В стране у нас, да?

Арсений Брыкин: …потому что телевизор можно вполне смотреть калининградской сборки. Это здорово, что у нас есть сборочное производство, профессиональное контрактное производство.

Марина Калинина: Конечно.

Арсений Брыкин: Но совершенно другая история, когда вы делаете критичное оборудование, например, для использования на атомных электростанциях, для обеспечения информационной безопасности энергетических объектов, для обеспечения определенных мер, связанных с безопасностью на Чемпионате мира по футболу – чем госкорпорация «Ростех» занималась в видимом и невидимом диапазоне этих задач. Всему миру известно, насколько все прошло качественно из-за систем связи, а также различных спецзадач, в том числе по определению нежелательных элементов, которых около сотни, насколько я помню, обнаружили через систему Facial recognition (как раз подсистему «Умного города»), когда камера способна распознавать образы и сопоставлять их с теми, кого можно, а кого не стоит пускать на массовые мероприятия.

Марина Калинина: Эгидиюс, какие сейчас технологические новшества в современных телевизорах? Что новенького и интересненького такого есть, о чем мы, может, еще не знаем? Или что будет? Расскажите, тайны откройте.

Эгидиюс Ульчинас: Ну, то, что есть интернет в телевизоре… Уже ничего нового я не скажу. Проводной и беспроводной интернет. Больше половины всей продукции, которую мы производим сейчас, – это смарт-телевизоры, которые имеют и интернет. Некоторые телевизоры даже имеют такое новшество, как голосовое управление. Также в телевизорах есть такая функция интересная, как дублирование изображения со смартфона на телевизор, подсоединение смартфона к телевизору.

Арсений Брыкин: Как гаджет, по сути, становится.

Эгидиюс Ульчинас: Да-да-да.

Марина Калинина: А вот интересно, сейчас не падает спрос на телевизоры? Например, у моих многих знакомых вообще нет телевизоров в доме. То есть они в интернете, в каких-то айпэдах, айподах, в гаджетах все. Или нет?

Эгидиюс Ульчинас: Судя по нашим объемам, думаю, что нет, потому что каждый год у нас производство идет все выше и выше, понемножку растет.

Арсений Брыкин: Понимаете, телевизор становится другим функционально. Это панель, отображающая не только телевизионный сигнал, но и то, что у вас на гаджете происходит. Кому-то интересно караоке. Кому-то фотографии интересно на них смотреть. Поэтому функционал телевизора тоже меняется и расширяется, он как гаджет становится.

Марина Калинина: Эгидиюс, вы хотели что-то добавить?

Эгидиюс Ульчинас: Телевизор практически стал компьютером, у которого есть своя клавиатура. Можно наоборот… Он конкурирует сейчас со всеми другими гаджетами. Он становится таким же компьютером, какие мы привыкли иметь дома.

Марина Калинина: Чего нам еще ждать, каких фантастических высот в ближайшее время?

Эгидиюс Ульчинас: Трудно сказать…

Марина Калинина: Ну вы же конструктор главный!

Эгидиюс Ульчинас: Поживем – увидим. Не знаю…

Марина Калинина: Хорошо. Еще остается у нас пара минут. Я хотела спросить про кадры, потому что, естественно, любой завод – это люди. Есть ли вопросы по кадрам? Откуда вы берете людей? Как вы с ними общаетесь? И вообще в этой области есть ли какие-то проблемы?

Эгидиюс Ульчинас: Ну, тех людей, которые работают на линиях, нам не хватает. Мы своими автобусами возим, каждое утро и каждый вечер привозим и увозим, потому что Калининградская область не такая уж и большая, там населения не так уж и много.

А специалистов мы сами обучаем, потому что у нас есть очень много сейчас, больше десяти разных заводов-поставщиков комплектации, с каждым контактируем, ездим на обучение. Ну, у самих есть опыт уже. Таким образом мы готовим своих специалистов.

Марина Калинина: А вообще по отрасли? Ведь это такая тонкая отрасль, мало кто готовит.

Арсений Брыкин: Мы и представляем ядро отрасли. 36 регионов нашего присутствия целую палитру проблем высвечивают. И в конечном итоге эти проблемы решаются нашим участием и нашим присутствием на рынке. Если мы будем на рынке присутствовать, если мы в том числе с помощью государственных мер господдержки будем реализовывать мероприятия национальных проектов, если деньги на национальные проекты будут кормить российского производителя, а не кого-то в Китае или в других странах – значит, мы будем способны платить адекватную зарплату, и с гораздо большей вероятностью лучшие кадры и лучшие умы будут ориентированы на работу в России, на работу на наших предприятиях. Мне кажется, это главная задача.

Марина Калинина: А учиться им есть где сейчас?

Арсений Брыкин: Учиться есть где. Мы в этом аспекте очень серьезно конкурируем не только по цене, но и за умные головы разработчиков. Потому что уже упомянутая компания Huawei, не скрывая, объявила в середине прошлого года о рекрутировании в течение нескольких лет – вдумайтесь! – 1 500 высококлассных разработчиков в сегменте телеком-оборудования.

Марина Калинина: Спасибо большое. Ну что, удачи вам! Спасибо, что пришли.

Арсений Брыкин: Мы будем стараться. Спасибо.

Эгидиюс Ульчинас: Спасибо.

Марина Калинина: Арсений Брыкин, заместитель… директор по внешним коммуникациям холдинга «Росэлектроника», простите, и Эгидиюс Ульчинас, главный конструктор завода «Телебалт».

Ну а теперь – производственные портреты работников завода «Телебалт».

Рубрика «Промышленная политика»