Марианна Ожерельева: А мы продолжаем. Минсельхоз решил, что ретейлерам пора добровольно расширять ассортимент продуктов с наценкой в 5%. Чиновники считают, что сейчас ретейлеры установили наценки только в отношении товаров своих же торговых марок, а это всего 20% продаж. С учетом роста цен Минсельхоз заявил о необходимости применить эту схему на молоко, кефир, сливочное масло, творог, сахар и другие продукты именно известных производителей, которые граждане покупают часто. К чему же приведут все эти меры? Поговорим с экспертом. Виталий Млечин: Да, совершенно верно. И с вами, конечно. На всякий случай наш телефон снова: 8-800-222-00-14, и короткий номер для ваших СМС-сообщений: 5445. Что происходит с ценами в вашем регионе, и, очевидно, что они выросли, это мы уже поняли, и все, кто ходят в магазин, об этом знают. Но как вы считаете, что можно с этим сделать, ваши рецепты, ваше мнение тоже принимаются. А с нами на прямой связи член правления ассоциации «Руспродсоюз» Илья Блинов. Илья Владимирович, здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Илья Блинов: Здравствуйте. Виталий Млечин: Как вам инициатива, как вы считаете? Если сейчас взять и надавить на торговые сети, чтобы они свои аппетиты, так сказать, умерили, к чему это приведет? Илья Блинов: Это напоминает старый анекдот: «А вы дустом не пробовали?». На самом деле ситуация-то очень сложная, в том смысле, что надо понимать, когда розничная сеть наценивает, например, 5% на продукты, это не позволяет ей компенсировать все свои расходы. Потому что розница платит аренду, платит налоги, платит зарплату, у нее достаточно много продукта уходит в выбраковку, особенно свежего продукта. Мы же понимаем, если срок годности прошел, то его надо утилизировать. И вот та инициатива, которую все эти высказали в свое время добровольно, что по части продуктов они готовы на наценку, правда, они говорили о 10%, но Минсельхоз, насколько я понимаю, сейчас хотел бы, чтобы получилось 5%. Сети, собственно говоря, давали это только на очень ограниченный ассортимент, в основном это собственные торговые марки сетей, то есть те, которые производят другие производители по заказам сетей, и это те продукты, по которым сети и так имели в большинстве случаев крайне низкую наценку, потому что они использовали эти продукты в качестве такого привлекательного маркера для потребителя. Виталий Млечин: Собственно, сколько составляет тогда средняя наценка? Если 5% – мало, 10% – мало, сколько же тогда они получают? Илья Блинов: Смотрите, она разная. Если вы посмотрите отчетность публичных сетей (они публикуют ее), там идет маржинальность, это не наценка, это когда считаете сверху вниз, она идет на уровне 25%. Но по ряду продуктов сети, например, часто по тому же сахару, по банану, по тушке курочки они наценивают 0, 2, 3, 5 процентов. Они и так это делают для того, чтобы привлечь потребителей. Но по ряду продуктов (бакалея, продукция длительного хранения) наценка может быть и 30, и 50, и 100 и более процентов. Виталий Млечин: Неплохо. Илья Блинов: То есть сеть использует так. Марианна Ожерельева: Илья Владимирович, смотрите, у нас есть графика, давайте ее покажем, по росту цен на продукты за год. Итак, сравним январь прошлого года с январем этого года, продовольственные товары – плюс 11,09%. Хлеб серьезно подорожал, молоко и сливочное масло. Объясните, пожалуйста, сейчас им говорят: «Горшочек, не вари, такую наценку останавливаем». Мы увидим здесь снижение, в этом сегменте? То есть хлеб подешевеет, молоко подешевеет? Или же на этой отметке все и остановится? Почему спрашиваю так? Потому что если сейчас инфляция уже 11,1% за январь – это много, это прямо очень много. Илья Блинов: Это очень много. Марианна Ожерельева: Получается, тенденция к тому, что все это будет расти. Нам всем, кто ходит за молоком, хлебом и маслом в магазин, чего ждать? Что от этой отметки прирастет, а горшочек не вари – оно на убыль пойдет, или как-то иначе? Какими будут цифры? Вот, наверное, финальный вопрос. Илья Блинов: Марианна, на самом деле вопрос сложный, никто не знает, что в конечном итоге будет с ценами, по одной простой причине: на сегодня всплеск цен носит характер не только внутренний, но и внешний. Правда жизни состоит в том, что инфляция, гиперинфляция есть по всему миру. Марианна Ожерельева: Да. Илья Блинов: И надо понимать, что сейчас немножко походит на то, что лечатся симптомы, а не само заболевание. Потому что для того, чтобы цены становились ниже или хотя бы удерживались на том же самом уровне, нужно развивать конкуренцию (конкуренцию в сетях). А вот этим государство практически не озабочено. У нас какой-нибудь серьезный порог доминирования так и не установлен для того, чтобы ФАС имел возможность требовать, чтобы было больше сетей. Другая проблема состоит в том, что государство очень часто забывает о производителях, то есть о том, чтобы им помочь. У нас очень легко вводятся какие-то дополнительные сборы, еще что-то, а чтобы действительно создать хороший климат для производителей, чтобы они имели возможность удерживать цены, чтобы они имели доступ к не очень дорогим ресурсам, с этим проблемы так и остаются. Сейчас кредиты возрастут после подъема ставки ЦБ. Марианна Ожерельева: Которые и так выросли, да. Илья Блинов: Да, они и так выросли, и считайте, любой сельхозпроизводитель, любой переработчик, мы же получаем на полки магазина уже переработанный продукт, уже подготовленный, но люди-то сидят на кредитных ресурсах. Видно, ресурсы опять будут только дорожать. И это очень плохо. Марианна Ожерельева: Илья Владимирович, еще экономисты говорят, что они посчитали, что все-таки в условиях рынка нельзя даже эти добровольные вещи таким уж прямо сильным мазком расширять, что это может действительно привести к дефициту. Вы в это верите, учитывая тот уровень конкуренции, который сегодня у нас между этими самыми ретейлерами существует? Илья Блинов: Смотрите, эта привычка административно регулировать цены расширяется. И одно дело, когда это временная мера, другое дело, когда мы переходим на такой Советский Союз. Но, понимаете, это абсолютно другая модель экономики страны. То есть если мы переходим к плановой модели, к регулированию цен, то надо полностью менять все, что сейчас есть, ломать, и в этом случае, безусловно, будет дефицит. Мы росли в Советском Союзе, мы стояли в этих очередях. На самом деле не надо регулировать цену, надо развивать конкуренцию, надо помогать производителям, надо перестать давить налогами, дополнительными сборами и так далее. И даже те же самые достаточно грамотные и четкие меры, например, по установлению пошлин, когда цены на пшеницу, например, пошли вверх, правительство установило пошлину. Отлично, вы как бы чуть-чуть снизили разницу в ценах между зарубежьем и Россией. Возьмите эти пошлины, используйте их на то, чтобы помочь пенсионерам. Они же просто упали в бюджет и в бюджете остались. Ведь на самом деле для обычного потребителя не столь важна абсолютная цифра на что-то, ему важно, какой у него или у нее есть доход, и разница между доходом и расходом. Марианна Ожерельева: Конечно. Илья Блинов: Надо тогда в этих условиях просто-напросто помогать пенсионерам, помогать малообеспеченным. Сегодняшняя цифровая экономика позволяет государству сделать это адресно, не для всех. Потому что когда вы установили какую-то наценку, вы же ее и для миллиардера, и для миллионера, и для бедного пенсионера сделали одну и ту же. Миллиардер может себе позволить, и миллионер может себе позволить. Отдайте лучше эти деньги пенсионеру, помогите в этом направлении. И это в том числе будет двигать экономику России вперед, потому что потребительский спрос увеличится, соответственно, цены будут снижаться, потому что люди смогут (те же самые фермеры) производить больше. Ведь на самом деле идет падение спроса. Марианна Ожерельева: Вот очень хорошие рецепты были сейчас. Наши журналисты в разных городах тоже спросили жителей, да? Виталий Млечин: Да, спросили. Но сначала послушаем Ирину из Твери. Марианна Ожерельева: Все-таки послушаем звонок сначала? Виталий Млечин: Да, она до нас дозвонилась. Марианна Ожерельева: Хорошо. Виталий Млечин: Ирина, здравствуйте. Вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Зритель: Я звоню вам из Твери. Мы с мужем пенсионеры, пенсии у нас небольшие. Поэтому всегда думаю, что приготовить на обед, посчитаем, что приготовить на ужин. В результате пришли, картошечка у нас была запасена, говорим: «Селедочки, наверное, надо купить». Вы знаете, сколько стоит селедочка? 370 рублей стоит у нас селедочка. Это как, нормально? Виталий Млечин: А насколько она подорожала? И за какой период? Зритель: Она подорожала, вы знаете. Марианна Ожерельева: Сколько она стоила? Зритель: И насколько же она дороже мяса, почти к говядине приравнялась. 200 рублей была селедка, а тут 370 рублей селедка, это как? Марианна Ожерельева: В два раза практически. Зритель: Да. Виталий Млечин: Понятно, спасибо. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое. Виталий Млечин: А вот теперь давайте сюжет. Наши корреспонденты спрашивали у людей на улицах: «Как сдержать цены на продукты?» Марианна Ожерельева: Послушаем, да. СЮЖЕТ Марианна Ожерельева: Илья Владимирович, ведь многие говорят, что хотят социализма, той самой руки государства. Скажите, пожалуйста, если все-таки какую-то группу, категорию товаров, здесь звучало очень много размышлений про молочную продукцию, хлеб, можно так сделать? Такой островок социализма в капитализме может быть? И может ли он как-то навредить, а не быть во благо потом, в будущем? Сейчас, может быть, и сыграет на пользу, а потом будет иначе. Илья Блинов: Марианна, смотрите, ситуация. Люди действительно понимают, что себестоимость растет страшным образом. Топливо растет постоянно, каждый год. Когда производится тот или иной продукт, вы все равно тратите топливо, вы его доставляете. Упаковка тоже выросла колоссальным образом. Здесь варианты, есть вариант, который давно обсуждается в правительстве, уже несколько лет, со стороны различных ассоциаций, производители предлагали сделать так называемые карточки, хотя с политической зрения этого никто не хотел бы. Но для некого базового продукта с тем, чтобы пенсионеры и малообеспеченные имели эти карты, это будет типа карты «Мир», например, чтобы они могли покупать продукты первой необходимости, и государство бы это дотировало. Еще раз повторюсь, невозможно, что здесь мы ведем плановую экономику и здесь у нас ограничение цен, а кто будет платить за это ограничение цен? Марианна Ожерельева: Да, вопрос, кто заплатит. Илья Блинов: Придут к сети, скажут: «Давайте на все 5%». Сеть придет к производителю, скажет: «Ребята, дайте мне эти деньги штрафом или каким-нибудь бонусом, или еще что-то». Мы разорим наших производителей. Вы понимаете, за последние 15-20 лет производство в России продуктов питания и сельское хозяйство поднялось колоссальным образом, и сейчас надо это поддержать. И я считаю, что надо, с одной стороны, поддерживать производителей, с другой стороны, поддерживать малообеспеченных. У государства есть деньги, доходы бюджета в 2021 году выросли на 35% по сравнению с 2020 годом, деньги есть. И с третьей стороны, развивать конкуренцию. Благодаря этому мы действительно будем страной, у которой есть свое продовольствие, которая обеспечивает себя, которая еще на этом продовольствии зарабатывает (как, например, Россия зарабатывает на пшенице на сегодня и в прошлые года, это очень круто), и при этом люди не будут страдать. Роль государства именно в этом. Такой простой инструмент «А давай сейчас ценник нарисуем такой» не работает, тогда не будет продукта, потому что фермер не будет работать в убыток. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое. Виталий Млечин: Понятно, спасибо. Марианна Ожерельева: Илья Блинов, член правления ассоциации «Руспродсоюз», был с нами на связи. Продолжаем обсуждать эту тему. Виталий Млечин: Да. Теперь с нами на связи Камчатка. Алексей, здравствуйте. Слушаем вас. Марианна Ожерельева: Здравствуйте, Алексей. Зритель: Здравствуйте. Я коренной житель Камчатки, короче говоря, нам, коренным, еще дают немножечко ловить рыбу (лосося), по 10 килограмм на человека (это в год), а другие люди? У нас на Камчатке цены, вот женщина говорила, что селедка – 270 рублей, а у нас еще дороже, хотя мы ловим селедку, вот у нас сейчас путина минтаевая идет. Минтай у нас от 250 и выше, 300 рублей в магазинах, это минтай. Я не говорю про филе, про красную рыбу вообще не говорю, горбуша уже до 1000 доходит. Корюшка – 400 рублей, голец – 250-300 рублей. Камбала мороженая, я в магазинах смотрю, меньше 250 рублей нет, даже за 300 рублей нет, мороженая камбала, мелкая такая. Хотя у нас на Камчатке добывают 1650 тысяч тонн рыбы, я узнал в Интернете, самая дорогая рыба на Камчатке, на Дальнем Востоке. Я про лосося, про икру вообще не говорю, к весне будет уже тысяч 8000, сейчас она 5000. А вот другие простые рыбы, например, треска, стоят 300-400 рублей. Корюшка 400 рублей у нас в магазине. Виталий Млечин: Да, понятно. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: А почему так происходит, вы не пытались как-то узнать, выяснить? Зритель: У нас торговля в основном на больших рыбных рынках, монополия частников, они арендуют площади (я сам технолог по обработке рыбы, рыбный техникум заканчивал), они там цены какие хотят ставят. Государство вообще не регулирует цены, я на съезде коренных народов задавал господину Солодову, он недавно отчитывался, красиво так пел сказки Путину, он не регулирует цены в магазинах, я имею в виду на рыбных рынках, вообще не регулирует. У нас только один колхоз Ленина, единственное предприятие, которое свои магазины… Виталий Млечин: То есть вы считаете, что если государство будет регулировать цены, то все наладится? Марианна Ожерельева: И цены будут ниже. Зритель: Да. Нет, я имею в виду, что должны быть социальные цены для пенсионеров. И не только для пенсионеров. Почему народ уезжает? У меня внуки уже все сказали: «Все», и знакомые. Я преподаю резьбу в школах, и дети говорят: «Мы на Камчатке жить не будем, тут такие бешеные цены». Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Марианна Ожерельева: С нами на связи Олег Буклемишев, заместитель декана экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Олег Витальевич, здравствуйте. Олег Буклемишев: Добрый день. Виталий Млечин: Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Смотрите, тут ряд предложений: вернуться к социализму и ввести продуктовые карточки. Кстати, в Европе используется эта практика для социально незащищенных слоев населения. Или же еще говорят о том, что все-таки надо не так, чтобы государство довлело, но как-то ограничивало, помогало. Как быть во всей этой ситуации, какой рецепт мог бы быть наиболее безболезненным, но при этом полезным? Олег Буклемишев: Первый рецепт, который здесь только может быть применен – это ни в коем случае не трогать цены. Цены – это не только написанные на ценниках (извините за игру слов) цифры, это еще и сигналы. Они показывают, сколько кому производить, сколько завозить продукции туда или сюда. И если вы начинаете регулировать цены, вы тем самым этот информационный сигнал убираете с рынка. Этого нельзя делать ни в коем случае. Это то, что мы делали в последнее время с ценовым регулированием. Я считаю, крайне негативная практика, все это надо было делать совершенно иначе и по-другому. Второе – это то, что (тут все говорят «государство») государство тоже не всесильный, не всевидящий агрегат, это конкретные люди, это чиновники, это те, кто будет непосредственно осуществлять этот контроль. Вы представляете себе, сколько нужно дополнительных чиновников и человеко-часов, чтобы отследить все эти мельчайшие подробности, которые даже товароведы не всегда понимают, отличия одного товара от другого, где нужно применять эту наценку, а где не нужно. Это абсолютно слепой путь, путь в никуда. И третья, наконец, вещь, то, с чем мы очень сильно проигрываем – это антимонопольная работа. И она в последнее время очень сильно запущена в России, я бы так сказал. Виталий Млечин: Олег Витальевич, а где монополии, в какой именно цепочке? Марианна Ожерельева: У металлургов тут выявили монополию. Олег Буклемишев: В любых, во всех цепочках есть монополии. Я считаю, что наша антимонопольная служба очень сильно недорабатывает, и это уже давно повелось. Марианна Ожерельева: А к чему это приведет, если будет дорабатывать? Олег Буклемишев: Это частник или государственник, всякий продавец стремится взять больше. Виталий Млечин: Но продавцов-то много, конкуренция-то существует, магазины на каждом шагу. Олег Буклемишев: Видимо, на Камчатке совершенно иная ситуация, если обвиняют просто частника. Либо это сговор, либо действительно речь идет об одном производителе, торговце, который устанавливает свои правила на рынке. Такого просто не должно быть, и антимонопольщики на то и нужны, чтобы этого не происходило. Марианна Ожерельева: Олег Витальевич, тут еще предложение по поводу продуктовых карточек. Мы много раз их обсуждали, очень много недовольных именно среди пенсионеров, будет такое, возможно ли? Была адресная поддержка в виде 10 тысяч рублей, и было очень много как положительных, так и отрицательных отзывов, что какую-то подачку дали, а другие, наоборот, радовались. Здесь как быть? Можно, если вот так помогать, действительно же неважно, сколько это стоит, если у тебя достаточно денег на то, чтобы это купить? Олег Буклемишев: Это очень сложный вопрос, его дискутируют во всем мире. На самом деле есть плюсы и минусы у каждого варианта, но проблема, на мой взгляд, заключается в том, что, единожды войдя в карточки, вы из них никогда не выйдете. И скорее это нужно решать с помощью не каких-то разовых выплат и подачек, а с помощью повышения регулярных пособий с тем, чтобы они опережали темпы роста цен, даже тех высоких, которые есть сегодня. И я думаю, что при сегодняшнем уровне дополнительных резервов, которые имеются в распоряжении государства, вполне можно повысить социальные пособия, а не заниматься вот этой ерундой в виде введения карточек. Это же тоже, понимаете, очень серьезная административная нагрузка на экономику, это опять же определять кому сколько, куда складировать все эти товары особого качества, которые наверняка будут ниже качеством, чем то, что продается в рознице. Мне кажется, что здесь опять же можно найти рыночные решения с минимальной административной нагрузкой. Марианна Ожерельева: Еще интересно по инфляции. Смотрите, сейчас уже по январю 11,1%, и указано то, что это очень много, разогналась, а что же делать? Получается, Центробанк повышает ключевую ставку, инфляция все равно разгоняется, не удается это сдерживать, цены растут. То есть чего-то лучшего не будет в ближайшие год-полтора? Олег Буклемишев: Я очень сильно подозреваю, что цены как раз находятся на пике своего роста. По-видимому, сейчас наступит некоторое замедление, главное, чтобы Центральный банк не занимался опять вот этим давлением на курс рубля, искусственным понижением его курса, которое делается через бюджетное правило. Сейчас это приостановлено, надо эту приостановку держать дальше, тогда, по всей видимости, хотя бы валютный фактор из индекса цен будет устранен, и это очень хорошо повлияет на то, что происходит на ценовом фронте. Виталий Млечин: Послушаем нашу телезрительницу. Елена из Саратовской области. Здравствуйте. Марианна Ожерельева: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Виталий Млечин: Слушаем вас. Зритель: Сегодня была просто в шоке, саратовская мука за три недели подорожала до 110 рублей. Она была 57-58 рублей, недели три назад покупала двухкилограммовый пакет. Сегодня пошла – 110 рублей. Виталий Млечин: Неплохо. Зритель: Продавщица говорит: «Это от нас не зависит». Виталий Млечин: Понятно. Зритель: Впереди Масленица, Пасха, у нас народ такой, что всегда дома печет и блины, и пироги, и пирожки. Виталий Млечин: А раньше? Масленица, Пасха-то уже не в первый раз. Раньше бывали такие повышения с откатами назад потом? Зритель: Когда рывок был, сколько-то месяцев назад, было 60 с чем-то, потом опять вернулось на 57-59 рублей. Тем более это саратовская мука, наша, я беру ее много лет. И вот такой скачок. Марианна Ожерельева: Спасибо. Виталий Млечин: Понятно, спасибо. Марианна Ожерельева: Олег Витальевич, вот тут про цены же, это интересно. Смотрите, цена – это же набор неких значений. Условно, фермер произвел, водитель довез в конкретный регион, там это забрали специальные службы, продают. Вот здесь хочется понять, из-за кого такой рост? Мы все говорим о том, что выросла стоимость бензина. Хорошо. Только на это пенять? Фермеры говорят, что им сейчас сворачивают, урезают систему кредитования, что все подорожает и так, они предупреждают, можно их тогда винить? Опять этот исконный русский вопрос: «Кто виноват в том, что цена так резко скачет?» Олег Буклемишев: Мне кажется, что отсюда, из этого разговора, нужно извлечь слово «виноват». Цена – это объективное (в случае, когда есть конкуренция) отражение происходящего на рынке. Если у вас растет цена зерна (а цена зерна в последнее время и на мировых рынках росла достаточно динамично), у вас мука не может не вырасти, поскольку Россия – ведущий экспортер. Сдержать рост вот этой цены вы никак не сможете. Да, растет и бензин, растут и зарплаты у отдельных категорий трудящихся. То есть тут, скажем так, не вину надо раскладывать, а повышение цены на факторы. Я думаю, если внимательно разложить это повышение цены, мы увидим, что никаких преступлений нет, и единственное, что можно – это следить за тем, чтобы никто конкурентно не зажимал других торговцев или производителей. Тогда все встанет на свои места. Но это очень долгие, административно тяжелые и дорогие процедуры, не нужно этим заниматься. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо большое. Олег Буклемишев, заместитель декана экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, был с нами на прямой связи. Много разных мнений. Марианна Ожерельева: Очень разные, да. Виталий Млечин: Конечно, очень много наших зрителей говорят о том, что государство должно сдерживать цены, должно контролировать спекулянтов, убирать перекупщиков. Марианна Ожерельева: Вот еще что: надо повышать пенсии, делать нормальные зарплаты, тогда не будет вопросов к ценам на продукты питания. Виталий Млечин: Вот, об этом тоже часто пишут, что не с того края начали, что лучше поднимать доходы граждан, тогда не будет проблем с ценами. Из Ульяновской области нам пишут: «Сегодня была в магазине, лук – 20 рублей, картошка – 40, мандарины – 77, яблоки – 60, все доступно. Пенсионерка». Из Ставропольского края: «Понизят цены – исчезнут продукты, об этом тоже надо помнить». И из Приморского края: «Мы живем в рыночной экономике, вы что, хотите пустых полок? Работать надо и жить по средствам. Пенсионер». Сейчас прервемся и продолжим, будем говорить о бездомных собаках, которые частенько кусают наших сограждан.