Рубрика «Промышленная политика». Как в России убирают, обрабатывают и хранят зерно? Какая техника для этого нужна? И почему многие россияне сейчас жалуются на качество хлеба? Марина Калинина: Здравствуйте! Я – Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика», в которой мы рассказываем о российских предприятиях. Каждый вторник в этой студии мы показываем и доказываем, что все-таки не мертва наша промышленность, есть выдающиеся предприятия, которые выпускают достойную продукцию – и не только для нашей страны, но и поставляют ее на экспорт. И сегодня речь пойдет о сельхозмашиностроении, ну, может быть, даже с пищевой промышленностью связано. Дело в том, что зерна мы собираем много, но главный вопрос: для того чтобы хлеб дошел до конечного потребителя, его нужно правильно хранить, правильно транспортировать, правильно обрабатывать и правильно очищать. Компания, о которой мы сегодня посмотрим сюжет, именно этим и занимается – производит оборудование для послеуборочной обработки и хранения зерновых культур. Компания называется «Мельинвест», расположена она в Нижнем Новгороде. Я побывала, сняла сюжет об этой компании, обязательно его посмотрим буквально через минутку. А я представлю моих сегодняшних гостей. Это Мария Елкина, заместитель главы Департамента сельскохозяйственного, пищевого и строительно-дорожного машиностроения Минпромторга России. Мария, здравствуйте. И Дмитрий Варнашин, заместитель генерального директора по сбыту готовой продукции компании «Мельинвест». Дмитрий, добрый вечер. Дмитрий Варнашин: Здравствуйте. Марина Калинина: Давайте смотреть сюжет. А я вам пока задам вопрос, на который хотела бы получить ответ в конце этой программы: вы довольны качеством хлеба – да или нет? Присылайте свои сообщения на наш SMS-портал. Ну, естественно, можете звонить, высказывать свое мнение по теме, которую мы сегодня будем обсуждать. Звоните, пишите, принимайте участие активное в нашей беседе. Ну а пока – сюжет о предприятии «Мельинвест». СЮЖЕТ Марина Калинина: Дмитрий, вы отвечаете за качество зерна в стране, выпуская свою продукцию? – отталкиваясь от сюжета, хочу я вас спросить. Дмитрий Варнашин: В какой-то мере – да. Я бы сказал даже больше: мы выпускаем оборудование, которое в какой-то мере отвечает за здоровье нации нашей. То есть качественный хлеб – здоровая нация. Мы выпускаем, если в двух словах, оборудование для послеуборочной подработки зерна. Если доступным языком сказать, что это такое, то зерно, прежде чем положить на хранение или отдать в переработку на муку, комбикорм, крупу, зерно должно пройти определенные стадии. Первая стадия – это очистка, то есть его необходимо очистить от примесей. Дальше зерно нужно по влажности довести до определенных кондиций. В частности, если это пшеница, то 14% влажности она должна иметь, не больше, для того чтобы храниться. И третье – оно должно быть заложено на хранение (в этом случае оно хранится долго) или пойти на переработку. Отсутствие этой техники приводит к ухудшению качества зерна. Соответственно, зерно худшего качества все равно пойдет в переработку, оно пойдет на комбикорм скотине в лучшем случае. Марина Калинина: Но оно может и на хлеб пойти также, на муку. Дмитрий Варнашин: В худшем случае оно пойдет на мелькомбинат. Это все сказывается на качестве конечного продукта. А конечный продукт что у нас? Это хлеб. Конечный продукт – это мясо. Конечный продукт – это молоко. Если зерно подрабатывать в течение месяца, то в зерновом материале, соответственно, появляются насекомые, которые оставляют продукты своей жизнедеятельности, плесень, грибки, происходит самосогревание зерна – то есть зерно теряет свои природные качества, которые были заложены природой. Марина Калинина: Мария, хочу вас спросить, насколько такие компании сейчас активно развиваются в стране? Ну, действительно, это важно. Потому что собрать зерно – собрали. Мы же все говорим, что у нас сейчас сельское хозяйство если не процветает, то активно развивается. И, в общем-то, это зерно нужно где-то хранить, и правильно хранить. Потому что зачастую сюда, в эту студию, приходят люди, которые непосредственно связаны с сельским хозяйством, которые выращивают эти зерновые культуры и говорят: «А хранить-то нам их негде». То есть не хватает, видимо, этого. Вот как сейчас эта отрасль вообще развивается? Мария Елкина: Вообще у нас в России отрасль переработки зерна, первичной переработки, хранения, транспортировки зерна – она традиционно одна из самых сильных в пищевом машиностроении. Мы традиционно собираем много зерна – соответственно, нам его надо перерабатывать и хранить. У нас очень много компаний, которые производят транспортировочное оборудование, то есть это для транспортировки зерна с поля уже на сушилку или в элеватор. Чуть меньше компаний, которые производят большие сушилки, такие как «Мельинвест». У нас еще есть в Воронеже очень сильный кластер по производству оборудования для зерна. И поменьше, но тоже есть компании, которые производят именно «под ключ» вот такие большие заводы, то есть элеватор большой для хранения зерна… Марина Калинина: Я так понимаю, что они, как конструктор, потом на месте собираются, да? Мария Елкина: Да. Проект делается на предприятии, потом вывозится металл на предприятие, и уже там, соответственно, собирается. Технологическое оборудование строится на заводе. А вот если мы говорим про силос, то это естественная металлоконструкция, которая собирается, уже формируется на месте. Компаний много, и компании развиваются. Мы экспортируем очень много продукции, практически треть нашей производимой в России продукции экспортируется. И мы говорим не только про традиционные страны экспорта, а мы говорим, что и Германия, и Чехия, и Болгария, и Молдавия, и Китай. Мы даже экспортируем в Китай нашу продукцию. То есть они очень хорошо развиваются. Российское качество ценится очень, потому что у нас есть много компетенций по зерну: как его собрать сначала, а потом как его хранить и переработать. Соответственно, у нас очень и очень много предприятий. И они, как вы убедились на примере «Мельинвеста», очень высокотехнологичные, выпускают качественную продукцию и уверенно занимают прямо лидирующие позиции в мире. Марина Калинина: Вот я хотела сказать, что мы показывали в сюжете литейный цех, и там маленький этот котел. Просто уже не помещалось это все в сюжет. Там все очищено, расчищено, и завозятся, будут завозиться совершенно новые, современные печи. Если бы было лето и мы бы поехали, то мы бы эти печи сняли. Насколько вообще государство помогает для того, чтобы инвестировать в предприятие? Потому что это же такая штука, в общем, недешевая. Дмитрий Варнашин: Ну, на самом деле государство дает нам ряд инструментов, которые финансово, скажем так, несколько сглаживают нагрузку на предприятие. В частности, есть такое постановление № 1312, которое частично субсидирует НИОКР, то есть создание новой техники на нашем предприятии. В этом году мы выиграли конкурс. Соответственно, будем совместно с нашим государством, скажем так, производить. Сначала, скажем так, конструируем, потом испытываем, а потом серийно производим оборудование, которое, мы надеемся, будет востребованным. Марина Калинина: У нас есть звонок из Кемерова, нам дозвонилась Галина. Галина, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы поделиться с вами своим мнением по поводу качества хлеба. Хлеб невкусный. И дешевый невкусный, и дорогой невкусный. Рассыпается на мелкие крошки. Вот начинаешь резать – он весь крошится, его невозможно есть. 15, 17, 20 рублей – все такое качество хлеба. Подороже, 28 – ну, поменьше крошится. В моем детстве (а мне 70 лет) хлеб был совершенно другой. Я вот сейчас слушаю ведущую – все замечательно, хлеб хороший, пшеницу выращивают хорошую, за рубеж отправляют. А у нас-то какая пшеница? Что у нас-то происходит для своих-то жителей? Или главное, чтобы… Марина Калинина: Спасибо, спасибо, Галина. Да, мы поняли ваше мнение. Вот видите? Я, кстати, читаю сообщения, которые приходят на наш SMS-портал. Недовольны качеством хлеба люди совершенно. То есть все говорят, что раньше было лучше. Мы сейчас ответим на вопрос нашей зрительницы. Дело в зерне плохом, в неправильном хранении? Или это все-таки утеря рецептуры правильной? Дмитрий Варнашин: Ни в коем случае не утеря рецептуры. Мне вопрос, я так понял, да? Марина Калинина: Я не знаю. Мария тоже может подключиться. Мария Елкина: Я после вас прокомментирую. Дмитрий Варнашин: Хорошо. Мария Елкина: Ну, в смысле, если что-то останется… Дмитрий Варнашин: Ни в коем случае не рецептура. Просто я могу привести пример… Вот сейчас задали хороший вопрос по поводу хлеба, который рассыпается. Значит, смотрите, какая ситуация была еще 30 лет назад. Во-первых, в России выращивалось 80% пшеницы ценных сортов, которые шли на помол. То есть качество самого зерна было выше, чем сейчас. Сейчас мы собираем порядка 22–23%. По оценкам мукомолов, нам не хватает в России порядка 6 миллионов тонн зерна ценных сортов. Марина Калинина: Именно ценных сортов? Дмитрий Варнашин: Да, это пшеница первого, второго и третьего класса. Поэтому сейчас, чтобы восполнить этот пробел, который есть, в пшеницу третьего класса добавляют пшеницу менее ценных сортов – отсюда и вкусовые качества, и потребительские качества несколько ухудшились. Ну, не несколько ухудшились, а ухудшились, потому что мы тоже живем в этой стране и едим тот же хлеб. Мы понимаем, о чем говорим. Мария Елкина: Здесь еще очень важно правильно зерно отсортировать, именно больше по свойствам зерна. Я хотела сказать в пользу российских машиностроителей, как обычно, что у нас на Алтае есть предприятия, которые производят сепаратор для зерна. Как раз таки одна из последних их разработок – это не просто по физическим качествам, то есть зернышко побольше, зернышко поменьше отсортировать, или гнилое зернышко отсортировать вообще в сторону, а именно изучать… Как они любят говорить: «У нас каждое зернышко – это фотомодель», – потому что они каждое зерно фотографируют, и сразу же у них суперчувствительные камеры, которые анализируют его состав. То есть они надеются, что внедрение вот этих технологий позволит нам зерно именно сортировать по его качеству. Не просто отсортировали – плохое и хорошее, а именно по его питательным свойствам, по наличию компонентов различных, по клейковине, по белку и, уже исходя из этого, зерно отправлять в ту или иную… либо на корм животным, либо на одну переработку, либо уже для муки. То есть внедрение новых технологий сейчас позволит за счет сортировки тоже повысить качество хлеба в стране. Марина Калинина: Есть у нас еще один звонок – из Ленинградской области на сей раз, Валерий нам дозвонился. Валерий, добрый день. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: Я хотел бы задать вопрос вашим гостям. Марина Калинина: Да, пожалуйста. Зритель: Почему вкус хлеба стал очень плохой, качество хлеба ухудшилось? Почему в него добавляется очень много добавок, очень много? Е471, Е475, Е482 – много чего. Вес хлеба – 350 грамм. И стоит он 55–60 рублей. Он плесневеет. Срок хранения – 3 дня. Он не сохнет, как раньше было. Вот я вспоминаю свои годы, 35–40 лет назад: он сох, сохнул. А сейчас он плесневеет. Марина Калинина: Спасибо, спасибо. Вот тоже такой крик души, недовольство. Ну, мы все-таки не пекари, да? Что там добавляют… Дмитрий Варнашин: Частично я ответил на этот вопрос. Ну, здесь, наверное, к технологам прежде всего, к хлебопекам вопрос должен звучать. Я единственное опять же могу только добавить от себя. Те материалы, которые я прочел, о которых я знаю, опять же при Советском Союзе… Есть такой показатель зерна, как клейковина. И ниже 25 по клейковине на мелькомбинаты было зерно завозить запрещено. Сейчас нет определенного норматива. Марина Калинина: В общем, завозят все. Дмитрий Варнашин: Да, завозят то, что можно помолоть. Добавляют туда добавки, сухую клейковину. Собственно говоря, что-то получается похожее на хлеб. Марина Калинина: Ну давайте все-таки вернемся непосредственно к заводу и к машиностроению. Заводу исполнилось 160 лет в прошлом году, да? Ну, во-первых, мы вас поздравляем. Чего удалось добиться? Чем гордитесь, какими достижениями? Чего еще не хватает? Чего хотелось бы? Дмитрий Варнашин: Ко мне вопрос? Марина Калинина: Вы на заводе работаете. К вам. Я думаю, что Мария добавит. Дмитрий Варнашин: Мария добавит, да. Ну, первое, что удалось за эти 160 лет – это сохранить профиль предприятия. За исключением небольшого промежутка времени мы все это время занимаемся выпуском оборудования или для переработки, или для очистки, сушки и хранения зерна. То есть мы работаем на сельхозпроизводителя, мы работаем на переработчика. Второе, что бы я хотел отметить? Это то, что с 2000 года на нашем предприятии произошла серьезная модернизация, то есть поменялся станочный парк – что нам позволило улучшить качество конечного оборудования. На сегодняшний день наше оборудование не уступает (не побоюсь этого слова) лучшим зарубежным аналогам, то есть мы предлагаем технику мирового уровня, в том числе и нашим сельхозпроизводителям, на сегодняшний день. Марина Калинина: Я хотела у вас спросить. Понимаете, техника – это хорошо, разработки – хорошо. Но самое главное – это все равно люди. Вот мы пытаемся в своих сюжетах показывать людей, которые работают на том или ином предприятии. Вообще с кадрами (наверное, Мария, и вам вопрос, и Дмитрию вопрос) есть ли проблема, есть ли нехватка кадров? Я не знаю, учат ли сейчас на хороших сварщиков, на литейщиков? Ну не знаю. Потому что таких специальностей, по-моему, сейчас… уже как-то и специалистов-то нет. Как с этим быть? Мария Елкина: Вы знаете… Марина Калинина: Может быть, у Минпромторга есть какая-то специальная программа, которая сотрудничает с вузами и с предприятиями? Мария Елкина: Ну, вообще я хочу сказать, что сейчас те предприятия, которые сами занимаются воспитанием кадров, они не жалуются. То есть то предприятие, которое готово вкладывать в кадры, естественно, оно говорит: «Мы воспитываем сами себе специалистов – и технологов, и сварщиков, и специалистов по металлу». Но понятное дело, что не каждое предприятие может себе позволить заниматься образованием. И это немножко не задача предприятия – заниматься образованием кадров. Поэтому сейчас мы совместно с Минпромторгом России… ой, Минпромторг совместно с Минобрнауки России, мы составили такой план действий по тому, как заниматься развитием кадров. То есть мы говорим про целевое обучение на предприятиях и в вузах. Заключается договор трехсторонний, и уже… Марина Калинина: То есть между вузом, предприятием и кем еще? Мария Елкина: Нет, заключается договор между вузом, субъектом и учеником. А предприятие является как бы партнером, который помогает в этом процессе обучения, предоставляя площадки для проведения производственной практики, и дальше оно трудоустраивает студента. То есть вот такие договора. Мы сейчас пытаемся активировать, активизировать наши субъекты и предприятия, чтобы они активно заключали вот эти договора и чтобы готовили студентов для себя, для своих нужд. Затем мы хотим открыть в 2019 году как минимум три базовые кафедры на предприятиях, то есть чтобы на самом предприятии, на площадке создавался учебный класс, в который бы студенты приходили и, как в вузе… Допустим, два дня в вузе занимаются, а три дня они занимаются на предприятии, то есть непосредственно… Марина Калинина: Практика? Мария Елкина: Практика. Это как семинары. Вот лекции – в стенах вуза, а уже семинары – в стенах предприятия. Марина Калинина: Ну, чтобы они могли потрогать что-то хотя бы руками. Мария Елкина: Чтобы все потрогать могли. И мы хотим открыть точно так же в 2019 году инженерные лаборатории, то есть лаборатории тоже в вузах и на предприятиях, чтобы опять-таки студенты могли какие-то лабораторные работы делать не в уме, знаете: «Что будет, если мы это сделаем?» – а именно уже или на заводе, или на площадке вуза, чтобы это была оснащенная лаборатория, где студенты могли бы практиковать вот те теоретические знания, которые они получают. Марина Калинина: Дмитрий, у нас буквально осталось полминуты. Время летит просто незаметно! У вас есть проблемы с кадрами на заводе, на предприятии? Или вам всех хватает, вы сами выращиваете? Дмитрий Варнашин: Ну, скажу честно, я не сильно вникал в эту проблему, но есть информация, что все-таки предприятие испытывает кадровый голод, прежде всего в высококвалифицированных рабочих специальностях. Почему я делаю такой вывод? Потому что все-таки станочный парк меняется, станки становятся все более сложными. Марина Калинина: В общем, не хватает. Дмитрий Варнашин: Соответственно, уровень подготовки должен быть выше. Марина Калинина: Спасибо. Ну что, удачи вам, чтобы вы нашли себе квалифицированные кадры. Я подведу итог голосования. Спрашивали мы вас: довольны ли вы качеством хлеба? 10% ответили, что довольны; недовольны – 90%. Дмитрий Варнашин – заместитель генерального директора по сбыту готовой продукции компании «Мельинвест»; Мария Елкина – заместитель директора Департамента сельскохозяйственного, пищевого и строительно-дорожного машиностроения Минпромторга России. Ну а теперь – производственные портреты.