Марина Калинина: Здравствуйте. Я Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика». В силу сложившихся обстоятельств нерегулярно выходит теперь эта рубрика. Не могу сказать, что каждый вторник мы обсуждаем ситуацию в промышленности нашей страны. Но, тем не менее, сегодня вторник, 14:30 по московскому времени, и мы будем говорить о российских предприятиях, как они выживают в это сложное время. Тем более, что по оценкам экспертов убытки российских бизнесменов, владельцев различных предприятий считаются, подсчитываются уже триллионами. Еще одна страшная цифра, что 15 млн наших сограждан могут остаться без работы после этой истории с коронавирусом. Давайте сегодня поговорим по скайпу с представителями двух разных компаний из разных регионов. Потом поговорим с президентом ассоциации «Росспецмаш» вообще о ситуации с российскими предприятиями на сегодняшний день, какая помощь им нужна, как они сейчас живут. И первая у меня на связи Самарская область, компания «Пегас-Агро». Светлана Анатольевна Линник, генеральный директор этой компании. Светлана Анатольевна, здравствуйте. Светлана Линник: Добрый день, Марин. Марина Калинина: Выглядите хорошо. Светлана Линник: Спасибо. Марина Калинина: Давайте пару слов о том, что производит компания, чтобы наши зрители понимали, о чем пойдет речь. Светлана Линник: Наша компания работает в области сельхозмашиностроения. Мы производим самоходные опрыскиватели-разбрасыватели линейки «Туман». Эта техника предназначена для внесения гранулированных минеральных удобрений и для химзащиты растений. Марина Калинина: Светлана Анатольевна, как вы себя сейчас ощущаете в этих условиях? Вообще когда началась развиваться вся эта ситуация, расскажите, что поэтапно происходило с предприятием. Светлана Линник: Естественно, сначала мы были, как и другие предприятия, в состоянии некоего шока, потому что не очень было понятно, как в ситуации с пандемией будет работать предприятие. Но здесь мы оказались, наверное, в достаточно выигрышном положении по сравнению с предприятиями других отраслей. Поскольку все-таки сельхозмашиностроение работает в отрасли, которая обеспечивает продовольственную безопасность страны, мы производим средства производства для наших сельхозтоваропроизводителей. И поэтому мы не останавливались. И благодаря тому, что в нашей области очень четко сработал административный ресурс, руководство области, мы фактически с первого дня имели все четкие регламенты, инструкции, порядок действий и имели возможность работать, не останавливаясь ни на один день, но, естественно, с соблюдением всех мер безопасности. Для нас сейчас пик сезона, максимальное количество заказов. И поэтому, в общем-то, предприятие работало достаточно стабильно. Пожалуй, единственная сложность была связана с тем, что некоторые поставщики наших комплектующих остановились. Но, в общем-то, цепочка тоже достаточно быстро заработала. Поэтому, как я уже повторюсь, мы оказались в достаточно привилегированном положении по сравнению с другими отраслями промышленности. Марина Калинина: Хорошо. Положение привилегированное, но, тем не менее, что с сотрудниками, что с выплатами зарплат и так далее? Есть какие-то здесь проблемы? Светлана Линник: Где-то порядка 30% сотрудников мы отправили на дистанционную работу. То есть это сотрудники офисные. Все те сотрудники, которые обеспечивали непосредственно технологический процесс, технологическую цепочку, сборочные мероприятия, они все работали у нас здесь на предприятии. И поскольку, я повторюсь, мы не только не остановились, а еще и дали рост порядка 40% по сравнению с аналогичным периодом, то есть у нас не было задержек ни в заработной плате, и никакой стрессовой ситуации для предприятия как таковой не произошло. Марина Калинина: Светлана Анатольевна, вы говорили о том, что получили поддержку, какие-то такие точные указания от руководства области. В чем они заключались? И за какой помощью вы обращались лично как руководитель предприятия? Что вам нужно было в тот кризисный момент? Светлана Линник: Нам нужно было понимание, как нам в данной ситуации работать. Поскольку, когда было объявлено, что в связи с пандемией вводится режим самоизоляции, было совершенно неясно, как действовать предприятию в данных условиях. И очень быстро Министерство промышленности у нас сориентировалось. Фактически в круглосуточном режиме они нам выдавали регламент и порядок действий. Что нам делать, каким образом получить разрешение для наших сотрудников на передвижение по области. Какие использовать и где приобрести все необходимые средства дезинфекции, для того чтобы мы могли обеспечить нашим сотрудникам безопасную работу. Марина Калинина: То есть и с этим помогли, получается? Потому что ведь были серьезные проблемы. Светлана Линник: Были проблемы с приобретением масок и средств защиты. Тем не менее, мы были в должной мере информированы. Я еще раз повторюсь. Не знаю, как в других регионах. В нашей области очень четко сработало руководство. Мы были обеспечены и информацией, и всеми необходимыми средствами. Фактически с первого дня. Марина Калинина: А так, чтоб понимать масштабы производства – сколько человек у вас работает на предприятии? Светлана Линник: Работает 270 человек. 30% у нас работали на удаленном режиме. Остальные работали на территории предприятия. Марина Калинина: А вот те, что на удаленке работали, они вернутся на предприятие, или пока будут на удаленке? Светлана Линник: У нас в области режим самоизоляции сохраняется пока до 1 июня. Поэтому пока мы соблюдаем регламент, предписанный нам на территории нашей области. Вернутся в тот момент, когда закончится самоизоляция. Марина Калинина: Вы сами только что сказали, что сейчас сезон. А как вы в дальнейшем планируете вашу деятельность? Что будет дальше? Каким будет спрос? Светлана Линник: Знаете, здесь еще ведь пандемия наложилась на скачок доллара. И для нас, как ни странно, это всегда в плюс работает. Потому что техника импортная становится дороже. И, соответственно, это увеличивает спрос на продукты, которые мы производим. Поэтому, в общем-то, мы не видим проблем для себя в перспективе. Думаем, что спрос сохранится. Но, опять же, у нас заработала программа «1432», которая… Марина Калинина: А это что такое? Светлана Линник: Это программа субсидирования сельхозмашиностроения. Благодаря этой программе наши клиенты могут покупать технику с 10%-ной или с 15%-ной скидкой. То есть мы им отгружаем, и потом эту скидку нам компенсирует государство. Марина Калинина: Понятно. Спасибо вам большое. Это была Светлана Линник, генеральный директор компании «Пегас-Агро». Это Самарская область. Спасибо огромное. Как мы видим, это предприятие выживает и даже увеличило свои продажи. Дай бог ему успеха и в дальнейшем. Еще одно предприятие, о котором сегодня будем говорить – это завод «Бонум». Находится оно в Ростовской области. На связи у меня Евгений Александрович Богданов, это коммерческий директор компании «Бонум». Евгений Александрович, здравствуйте. Евгений Богданов: Добрый день! Я прошу прощения за вид. Небольшие трудности технического характера. Спасибо большое. Марина Калинина: Ничего страшного. Главное, что вы с нами на связи. Евгений Александрович, расскажите, чем занимается компания, что выпускает, чтобы наши зрители понимали. Евгений Богданов: Завод «Бонум» занимается производством полуприцепов-цистерн для перевозки жидких грузов (топлива, битумов и различных нефтепродуктов), сыпучих грузов (это цементовозы) и сельскохозяйственных грузов, в простонародье называемые «зерновозы». Занимаемся производством с 2014 года. На сегодняшний момент мы занимаем 2 место по постановке на учет в Российской Федерации техники для перевозки наливных грузов и активно развиваем аграрное направление. В том числе прорабатываем производство различного рода аграрной техники, такой как бункер-перегрузчик, техники для внедрения и внесения удобрений и так далее. То есть все, что связано с аграрным сектором. Для нас сейчас это одно из ключевых направлений. Марина Калинина: Евгений Александрович, я тут прочитала в интернете, что bonum с латинского переводится как «благо», «добро» и «преимущество». Как вы себя сейчас ощущаете с таким благостным названием? Что происходит в эти дни? Как вы с пандемией? Евгений Богданов: На самом деле тяжело. На данный момент очень тяжело работать. Почему? Потому что сложилось несколько факторов. Это и фактор коронавируса, это и фактор стоимости нефти. Потому что очень много наших покупателей, наших пользователей использовали и для перевозки нефтепродуктов. Выручка упала практически, наверное, в 2 раза. Упало количество входящих заявок очень сильно. Несмотря на то, что введены были карантинные меры в Ростовской области, мы, соблюдая все необходимые предосторожности и рекомендации и Роспотребнадзора, мы ни на минуту не останавливали производство. То есть оно у нас работало и продолжает работать на сегодняшний день. Очень много вопросов, связанных с этой ситуацией. Но мы стараемся выйти в сложившейся ситуации, максимально не навредив нашим клиентам, и развиваемся дальше: строим новый завод, инвестировали в приобретение еще одной производственной площадки, для того чтобы увеличить количество производимой продукции. В общем, на данный момент развиваемся. Марина Калинина: Но вы такой рисковый руководитель, если вы сейчас строите новый завод, покупаете новую площадку. Как вы так? Не боитесь? Евгений Богданов: Я не один работаю на заводе. У нас есть команда, у нас есть наш собственник Михайленко Александр Сергеевич, который является генератором всего, что происходит у нас в нашей группе компаний. А у нас вариантов нет. Первый завод мы начали строить в 2014 году, как раз в кризис. И это, наверное, уже традиция. К сожалению или к счастью, я не знаю. Кризис позволяет по-новому взглянуть на свою работу и выстроить более правильно, наверное, взаимоотношения внутри коллектива, с клиентами и так далее. То есть здесь идем, работаем и идем вперед. Конечно, если бы была какая-то поддержка от государства, нам было бы значительно легче. Марина Калинина: Вы предугадали мой следующий вопрос. Какая поддержка вам сейчас нужна от государства в первую очередь? Евгений Богданов: В первую очередь, как я вижу – это включение нашей отрасли в перечень пострадавших. Почему? Потому что в любом случае в перечне уже есть автоперевозчики. А поскольку мы непосредственно занимаемся производством техники, на которой они работают, то в любом случае мы точно так же пострадали, как и другие области. Это отразилось на многих сферах нашей деятельности. Поддержка, связанная с инвестированием в средства производства. Были такие меры поддержки и на областном уровне, как субсидирование процентной ставки по лизингу оборудования, субсидирование авансового платежа по лизингу оборудования. То есть такого, к сожалению, сейчас на данный момент нет. Объективно мы получили единственную меру поддержки, которой мы сейчас пользуемся – это сниженные страховые взносы в ФСС с 30% до 15%. Все остальное мы делаем сами. И нам никто не помогает, к сожалению. И идем самостоятельно. Марина Калинина: Евгений Александрович, не могу не спросить о коллективе. Потому что любой завод – это люди. Как они переживают лично этот момент? Боятся, не боятся, что останутся без зарплаты, без рабочих мест? Или вы эту проблему уже решили, как ее избежать, грубо говоря? Как в этом направлении? Что с этим? Евгений Богданов: Этой проблемы достаточно просто избежать. Нужно продолжать работать. Мы ни одного человека в связи со сложившейся ситуацией не уволили, ни одной зарплаты мы не снизили ни одному сотруднику. Мы на самом деле сейчас только набираем. То есть… у нас не снизилась ни на одного человека. И ни один человек у нас не ушел. Все сотрудники, которые работают на нашем предприятии, начиная со слесарей и сварщиков и заканчивая руководством – все работают уже многие годы, все прекрасно понимают ту ситуацию, которая сложилась. И если где-то получаются у них какие-то сложности, мы стараемся всегда помочь, подсказать, рассказать и так далее. То есть ни в коем случае на людях это не должно отразиться. Это наша принципиальная позиция. Марина Калинина: Спасибо вам большое за этот разговор. Удачи вам, успехов. Евгений Богданов, коммерческий директор компании «Бонум». И сейчас у меня на связи наша телезрительница Елена из Орла. Елена, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Мы сейчас строим больницы. Очень быстро у нас все это получается. В течение двух недель мы можем построить больницу. Почему мы завод не можем построить? У нас в Орле нет ни одного завода. Был один, он поделен на части. Все в частные руки отдано. Молодежи негде работать. Почему мы в своей стране не можем построить один-единственный завод хотя бы на наш маленький Орел? Марина Калинина: Елена, буквально через полминутки я задам этот вопрос специалисту. Я надеюсь, у него будет на это ответ. Константин Бабкин, президент ассоциации «Росспецмаш», у нас сейчас на связи. Константин Анатольевич. Константин Бабкин: Добрый день. Марина Калинина: Как вы можете ответить? Давайте сразу, раз уж нас Елена из Орла спросила. Почему мы так быстро строим больницы и почему мы не можем построить завод? Вот у них в Орле нет ни одного завода, не осталось ни одного. Константин Бабкин: Вопрос правильный, уместный. Проблема состоит не в том, что мы не можем и не умеем строить заводы. Марина Калинина: А что тогда? Константин Бабкин: Можем стадионы, аэропорты строить, больницы. Проблема состоит в том, что нет в этом коммерческого смысла. В России высокие налоги, дорогое электричество, дорогие кредиты. И в целом экономическая политика не особо нацелена на поддержание реального сектора экономики. Поэтому никто и не стремится особо производить сельхозтехнику, строить станки, тракторы, грузовики и так далее. И это происходит, еще раз, не оттого, что мы не умеем, не из-за того, что народ ленивый и тупой, а просто экономическая политика неблагоприятная, к сожалению. Марина Калинина: Константин Анатольевич, в вашу ассоциацию входит больше двухсот заводов и предприятий. Это все равно уже люди, которые, тем не менее, хотят что-то делать в тяжелых условиях. Вот сейчас мы разговаривали с двумя предприятиями. Одно в Ростовской области, другое в Самарской области. Все равно как-то люди что-то делают, не опускают руки, содержат сотрудников. Даже одно предприятие лучше себя чувствует, другое похуже. Там прибыль упала в 2 раза. Вообще, если говорить в целом, по вашей информации, что сейчас происходит? Кто больше страдает? Кто вообще может уйти с рынка? Кто более-менее на плаву? Обрисуйте такую картину в общем. Константин Бабкин: Да, действительно, заводы есть, люди работают. Проблема состоит в том, что даже успешному предприятию, которое десятилетия на рынке прочно себя чувствует, ему удержаться на плаву – это уже непростая задача. А вот создать новый завод, построить, наработать компетенции в производстве определенных видов техники, отвоевать долю на рынке – это задача на два порядка более сложная, чем просто удержать существующий завод. Поэтому да, в России есть сотни заводов, которые живы, коллективы которых развиваются. Но до строительства новых заводов мы пока не дошли. Хотя есть в принципе для этого определенные предпосылки. Насчет того, кто чувствует себя лучше и кто хуже… Марина Калинина: Я имею в виду – в условиях этой пандемии, в условиях коронавируса, в условиях самоизоляции, в условиях карантина падение спроса… Константин Бабкин: Да. Ну вот у нас в ассоциации «Росспецмаш» три основных направления – это производство техники для сельского хозяйства, производство строительно-дорожной техники и производство оборудования для пищевой отрасли. Так вот, производство сельхозтехники в этом году не упало. Мы проходим примерно на уровне прошлого года. И вот Евгений говорил, что даже людей нанимают, никого не уволили. Вот в принципе в сельхозмашиностроении это типичное состояние для предприятий. То есть пока спада нет. И карантин не коснулся этой отрасли, поскольку она связана с производством продовольствия, и рынок не упал. То же самое могу сказать про производство оборудования для пищевой отрасли. Там спрос есть, заводы работают. То есть пища нужна людям и в кризис, и вне кризиса. И пока такого удара по этим отраслям нет. А вот производство строительно-дорожной техники упало пока процентов на 15. Непонятно, что будет в ближайшие месяцы. Потому что, во-первых, карантин эту отрасль задел, некоторые заводы останавливались. И, во-вторых, падение цен на нефть привело к тому, что сырьевые компании срезали свои планы по модернизации. Это приводит к тому, что спрос на строительно-дорожную технику в ближайшие месяцы может радикально снизиться. Пока он снизился процентов на 15 по сравнению с прошлым годом, но что будет в ближайшие месяцы – пока непонятно. Кто уйдет в связи с этим с рынка? Я надеюсь, что все-таки российские производители не потеряют свою долю на рынке. Да, рынок просядет, но с рынка, я надеюсь, никто не уйдет. Потому что на наших производителей работает дешевизна рубля. То есть рубль подешевел – это значит, что в валюте наша продукция тоже подешевела. И таким образом поднялась ее конкурентоспособность. Поэтому, наверное, в ближайшие месяцы будет спад. Но надеюсь, что с рынка все-таки никто не уйдет. И к ликвидации очередных заводов это не приведет. Марина Калинина: А есть ли у вас информация по поводу того, увольняли ли главы производств работников? Была такая тенденция или нет? Или вы все-таки как-то сохранили рабочие места люди? Константин Бабкин: Пока такого масштабного бедствия, такой тенденции пока нет. Все стремятся сохранить свои коллективы, сохранить компетенции, наработки. И пока все надеются обойтись без увольнений. Марина Калинина: Главное, что все хотят. Но все ли могут? Вот, в чем проблема. Константин Бабкин: Вот я говорю. Две из трех отраслей, которые я сказал, они идут без потерь. Даже некоторые нанимают работников. Например, компания «Россельмаш» сейчас нанимает 500 человек к существующим 12 000 сотрудников. Но 15%-ное падение – это все-таки не такое уже страшное падение. Предприятия надеются обойтись без увольнений. Я думаю, что шанс на это есть. Марина Калинина: Вы оптимист. Еще один вопрос. Какие есть предложения у вашей ассоциации, для того чтобы смягчить такие кризисные явления в промышленности? Как вы это видите? Константин Бабкин: Снижение налогов, снижение стоимости кредитов с помощью внешнеторгового регулирования. Снижение цен на энергоресурсы, на металл – это все можно сделать. Дальше мы предлагаем поддержать людей, которые потеряли значительную часть своих доходов, выплачивая им хотя бы по 20 000 рублей за каждый месяц простоя, вынужденного карантина. Вот наши основные предложения. Мы их изложили, направили премьер-министру, депутатам. Но я смотрю, что постепенно какие-то из этих предложений начинают учитываться. Не всем выплачиваются, а только родителям по 10 000 начали выплачивать. Это одно из наших предложений, которое нацелено на поддержание благосостояния людей и поддержание покупательного спроса, что тоже важно для экономики. Пока снижения стоимости кредитов мы не видим, снижения налогов мы не видим. Поэтому наше предложение пока остается предложением. Марина Калинина: Когда вы были в этой студии, мы с вами говорили, вы в принципе говорили о тех же предложениях, которые вы сейчас назвали, и тоже отправляли их в правительство. И тогда вы говорили, что не слышат вас в обычной ситуации, в обычной жизни. Сейчас тяжело всем: и производствам, и в других секторах экономики. Есть ли шанс, что все-таки вас услышат и согласятся с теми вещами, которые вы предлагаете? Вот сейчас, в трудный период. Константин Бабкин: К сожалению, об этих вещах я только говорю лет 20. Слышат, не слышат… Но Центробанк же снизил ключевую ставку месяц назад, по-моему. Марина Калинина: Да. Константин Бабкин: Не так сильно, как мы хотели бы. Хотели бы обнулить ее, а снизили ее на полпроцента, что ли. Но сейчас она 5.5%. Все равно это заоблачный показатель, который тормозит и покупательную способность, и тормозит развитие производств. Поэтому слышат ли… Я думаю, что каким-то ухом слышат. Все, что мы пишем, читают. Я полагаю, что если бы мы молчали, все было еще хуже. Поэтому будем говорить эти вещи, которые мы считаем очевидными, реализуемыми, простыми, понятными. Будем говорить столько, сколько надо. Надо еще 20 лет? Ну, будем 20 еще говорить. Марина Калинина: Буквально полминутки остается. Какие у вас взгляды на перспективу? Сколько это будет еще продолжаться? Ну так, примерно, с вашей точки зрения. Константин Бабкин: Ближняя перспектива не очень веселая. Потому что мы не видим тенденции к снижению налогов и к каким-то реальным улучшениям экономической политики. Дальняя перспектива очень позитивная. Потому что все это, я верю, будет реализовано, и в России начнется экономический бум. А когда этот перелом случится, я не знаю. Может быть, через неделю, может быть, через три года. Марина Калинина: Спасибо большое. Как всегда, времени не хватает. Константин Бабкин, президент ассоциации «Росспецмаш». Удачи вам. Спасибо. Ну что, на этом дневная часть «ОТРажения» подошла к концу.