Каким общественным институтам доверяют россияне?

Гости
Михаил Потокин
протоиерей, председатель Комиссии по церковному социальному служению Москвы
Андрей Андреев
главный научный сотрудник Института социологии РАН, доктор философских наук, профессор НИУ МЭИ, профессор ВГИК

Елена Медовникова: Наша следующая тема.

Александр Денисов: Да. ВЦИОМ провел исследование, чему мы доверяем, каким общественным институтам, приложил, так сказать, градусник социального самочувствия, чтобы выяснить, не лихорадит ли нас. На что полагаемся? В первую очередь на силу, на армию и флот, как завещал Александр III, на веру, высокий уровень доверия к Русской православной церкви, ну и на правопорядок, на полицию.

Глава ВЦИОМ Валерий Федоров пояснил, что тут еще велико влияние кинообразов, Жеглова, Маши Швецовой из «Тайн следствия», Романа Шилова из «Ментовских войн», они и формируют в наших глазах портрет надежного, справедливого силовика. Ну а к кому относимся с сомнением, это к СМИ, к оппозиции и судебной системе. Ну, слава богу, есть общественные институты, которым мы доверяем.

И задаем вам вопрос, уважаемые телезрители: для страны опасно ли недоверие к общественным институтам? Отвечайте «да» или «нет».

И у нас на связи два уважаемых собеседника постоянных в нашем эфире. Это отец Михаил Потокин, протоиерей, председатель Комиссии по церковному социальному служению Москвы, – отец Михаил, добрый вечер.

Елена Медовникова: Добрый вечер.

Михаил Потокин: Добрый вечер, здравствуйте.

Александр Денисов: Да, а также Андрей Леонидович Андреев, главный научный сотрудник Института социологии РАН, доктор философских наук. Андрей Леонидович, добрый вечер.

Андрей Андреев: Добрый вечер.

Елена Медовникова: Добрый вечер.

Александр Денисов: Добрый вечер.

Уважаемые собеседники, у меня к вам один вопрос. Кому доверяют? – армии, правоохранительным органам, Русской православной церкви. Вот все эти три структуры объединяет, во-первых, четкая внутренняя иерархия, соблюдение внутренних правил. Можем ли мы так посмотреть, что велик в обществе запрос именно на упорядоченность, на дисциплину? Потому что ну вот один священник мне сказал, что «у нас та же самая армия», все четко и последовательно, со своими званиями. Андрей Леонидович, давайте с вас начнем, потом слово отцу Михаилу передадим.

Андрей Андреев: Хорошо.

Ну, для меня эти цифры, конечно, были интересны, но не удивительны, потому что в течение долгого времени мы такие же у себя в институте вопросы задаем и в принципе получаем примерно такие же результаты.

Но интересно их сравнить с другими странами, потому что ну вдруг кто-то там скажет, что вот у русских на первом месте армия, там милитаризованное государство, милитаризованное сознание, то, что нам из-за рубежа очень часто вещают. Но я вот могу сравнить это с теми данными, которые есть у меня по Франции, правда, это не 2020 год, а 2019-й, но я не думаю, чтобы там что-то очень значительно изменилось. Так вот, французской армии во Франции доверяет 74% опрошенных, ну у нас 78%, разница не такая большая. Правда, разница состоит в том, что во Франции больше доверяют правоохранительным органам, те же самые 74%.

Но вот вы, наверное, удивитесь, но в демократической Франции гораздо меньше доверяют общественным политическим институтам демократическим. Ну вот у нас, например, все-таки СМИ доверяют 42%, политическим партиям доверяют 33%. Я вполне могу объяснить, почему граждане меньше доверяют партиям, чем, допустим, армии или Русской православной церкви. Но обратите внимание, во Франции в 2019 году политическим партиям доверяло 9%, у нас 33%, там 9%.

Ну и вообще я должен сказать, что, скажем, если сравнить данные, допустим, 3–4-летней давности, вот у меня есть под рукой данные 2016 года, вы знаете, выросло доверие, в общем, ко всем общественным институтам, и это говорит об укреплении политической системы, о зрелости гражданского общества, по-моему, это говорит тоже. Ну и не могу не съязвить: все-таки у нас главный политический институт – это президентская власть, вот, здесь не было разговора о президенте, об уровне доверия президенту, он традиционно достаточно высокий, колеблется сильно, конечно, поэтому я не буду называть последние...

Александр Денисов: 70% с лишним, по-моему, последние данные были ВЦИОМ, если я не ошибаюсь.

Андрей Андреев: 70% с лишним, значит, это достаточно высокая цифра. Ну вот я могу сказать, что во Франции в 2019 году президенту Франции доверяли 23% опрошенных.

Александр Денисов: Почувствуйте разницу.

Андрей Андреев: Да, почувствуйте разницу. Голосовать голосовали, а доверять, в общем, не так чтобы сильно доверяют.

Александр Денисов: Андрей Леонидович...

Андрей Андреев: Да?

Александр Денисов: Дадим слово отцу Михаилу. Интересно, отец Михаил, вы как оцениваете, почему именно армию, Русскую православную церковь и правоохранительные органы выделили участники опроса?

Михаил Потокин: Ну, вы знаете, во-первых, все-таки я связываю это с дисциплиной. Потому что хотя есть подобие, какие-то...

Александр Денисов: Ну общее есть, согласитесь, отец Михаил.

Михаил Потокин: Я бы решил так, что все-таки здесь такой есть фактор, как надежность. Знаете, все три института консервативны, ну церковь вообще существует с начала практически жизни российского государства, и поэтому вот консервативность, надежность, то, что неизменно, то, на что вы можете опереться, наверное, может быть, так это если чувственно сказать.

Но насчет церкви я хочу сказать, что, конечно, люди чувствуют в ней подлинную жизнь, поэтому здесь слава богу, что вот как бы, так сказать, и про церковное слово, оно касается людей, и люди вот так относятся к церкви. Но как институт церковь так же консервативна, она существует гораздо дольше, чем все формы российской государственности, поэтому здесь мы можем понять, что раз такой институт существует всю историю, можно, наверное, как-то обратить внимание на сам факт того, что церковь присутствует в течение всей жизни нашего народа.

Елена Медовникова: Отец Михаил, но полиция поднялась в рейтинге. Вот ваше мнение как раз по этому институту? Тоже стали доверять?

Михаил Потокин: Вы знаете, я, честно говоря, с полицейскими... Я про полицейских не могу сказать. Наверное, это связано, в частности, со средствами массовой информации, с тем, что, может быть, то, что люди видят, что происходит какое-то упорядочивание жизни по сравнению с 1990-ми гг., которые действительно были, как их часто называют, лихими. Какие-то все-таки некоторые появились уже совсем другие истории, стало более безопасно. Поэтому вот, видимо, сравнивая одно с другим, можно сказать о том, что действительно органы правопорядка сейчас лучше работают, чем прежде.

Елена Медовникова: Отец Михаил, а вот такой вопрос: в этом году вы лично почувствовали, что больше народу к вам обращается, больше народу идет в церковь?

Михаил Потокин: Вы знаете, в этом году, наверное, вряд ли мы почувствовали, что больше, из-за пандемии. Потому что вы понимаете, что, во-первых, и храмы были закрыты в какой-то период для прихожан, совершали службы только священники. Потом рекомендации общие были о том, чтобы все-таки людям стараться избегать больших общественных богослужений, больших скоплений людей, поэтому этот год не показательный. Показательны предыдущие годы, когда действительно мы видим, что интерес повышается, людей приходит много.

Поэтому здесь вот этот год, наверное, не является каким-то, на который можно обратить внимание как показательный по количеству людей, которые в церковь приходят. Сейчас поток людей значительно меньше в связи с ограничениями в Москве и в связи с тем, что многие боятся, многие не могут прийти в церковь, потому что вот не могут проехать, бесплатный проезд отменили для пенсионеров, поэтому вот... А последние годы, да, интерес действительно растет.

Александр Денисов: Андрей Леонидович, хотел вас спросить. Может быть, еще и объяснение кроется в чем? – что вот эти, ну назовем общественные институты, и армию, и правоохранительные органы, и церковь, их можно оценить по очевидным успехам? Армия, очевидно, экспортер мира, как сейчас принято говорить, на Ближнем Востоке, на Кавказе. Правоохранительные органы, ну мы видим успехи в борьбе с коррупцией, уже не обращаем внимания, какого министра, замминистра задержали, губернатора, это уже стало привычной повесткой. А с церковью ну тоже очевидные успехи, вот мы смотрим на католическую церковь, там и признание гомосексуальных браков, и прочие новшества, все-таки, вот как отец Михаил сказал, консерватизм – это тоже по нынешним временам серьезный успех. Как считаете?

Андрей Андреев: Безусловно. Понимаете, вот отец Михаил говорил о надежности. Я бы сказал так, что это несущие конструкции государственности, несущие конструкции общественного порядка, и в общем, да, этим конструкциям люди доверяют. Поэтому общество наше, я думаю, крепкое в настоящее время.

Александр Денисов: Вот мы задавали вопрос, опасно ли недоверие к общественным институтам. Вот вы как считаете?

Андрей Андреев: Безусловно, опасно, это называется на языке социологии аномией. Когда люди перестают доверять общественным институтам, все начинает разваливаться, мы это видели в 1990-е гг., прекрасно знаем, помним, опыт у нас есть на этот счет. Это очень тяжелое состояние, тяжелая болезнь, в общем, своего рода тоже как бы COVID такой политический, что ли, если можно так выразиться.

Александр Денисов: Как вы хорошо сказали.

У нас на связи есть зритель Сергей из Саратова, поговорим с ним и вернемся. Сергей, добрый вечер.

Зритель: Добрый вечер.

Елена Медовникова: Добрый вечер.

Зритель: Ну вот по поводу недоверия. В конце 2018 года начали вычитать деньги, суд постановил. Пока нашел, как разобраться, в марте 2019-го отменили вернуть. Приставы как брали деньги, постановление суда на возврат, вот прошло больше года, приставы игнорируют. То есть взять они меня видели, решение суда, а вернуть...

Александр Денисов: ...не видели. По какому поводу у вас деньги забирают?

Зритель: И задают очень странный вопрос: «А что вы бегаете из-за 50 с чем-то тысяч?»

Александр Денисов: Сергей, поделитесь горестями, по какому поводу стали деньги выдергивать у вас.

Зритель: Квартирные, это самое, долги.

Александр Денисов: Долги по ЖКХ?

Елена Медовникова: По ЖКХ?

Зритель: ЖКХ, да.

Александр Денисов: Большой долг приписали?

Зритель: А?

Александр Денисов: Большой долг приписали вам?

Зритель: Ну вот 50 с чем-то тысяч они мне никак второй год вернуть не могут, они не видят этого решения суда. Простите, я вас не слышу.

Александр Денисов: Да, мы вас услышали, Сергей, спасибо большое, спасибо.

У нас еще есть опрос, корреспонденты на улицах наших городов спрашивали, какому из общественных институтов вы доверяете и почему. Посмотрим и вернемся.

ОПРОС

Елена Медовникова: Андрей Леонидович, ну вот вам вопрос прежде всего. Посмотрели сюжет, очень много телезрителей нам пишут, что ну не доверяют. Вообще, кстати говоря, как составляются подобные опросы? Вам виднее.

Андрей Андреев: Ну, опросы эти очень надежные. Значит, есть выработанная уже десятилетиями технология. Самое главное – это правильно построить так называемую выборку, для того чтобы она, эта выборка... То есть мы же не будем опрашивать 100 миллионов россиян, мы опросим 1 тысячу человек или 1,5 тысячи, но нужно, чтобы эти 1,5 тысячи структурно были подобны обществу в целом. То есть чтобы там была определенная доля людей с высшим образованием, со средним, определенная доля мужчин, женщин, чтобы эти люди не были сконцентрированы в каком-то одном месте, чтобы они представляли региональное разнообразие России, разные типа поселений, потому что в мегаполисах одна ситуация, а, допустим, в селе или в маленьком городе другая ситуация. Вот если пропорции выборки соответствуют пропорциям населения в целом, то тогда мы получаем достаточно надежные результаты.

Конечно, это ведь статистика, надо понимать, что это не температура, которая вот если 36,6, то 36,6, а если 36,8, то 36,8. Там статистика, цифры играют, как говорят социологи, обязательно есть определенные погрешности, но эти погрешности сравнительно небольшие, они укладываются в 2–4%, по теории вероятности рассчитываются. Так что, я думаю, мы с вами сейчас ведь послушали отдельных людей, у каждого человека свой опыт. Вот женщине, значит, суд на ее сторону встал, удовлетворил ее иск...

Елена Медовникова: ...она доверяет.

Андрей Андреев: ...значит, она доверяет судам. А если бы, скажем, те, кто этот иск проиграл, против кого она этот иск возбуждала, те, может быть, по-другому думают. Но нам важны именно мнения массовые, потому что, конечно...

Елена Медовникова: Ну вот мы с вами услышали как раз массовое мнение, это люди, которых мы встречали, наши корреспонденты встречали на улице.

Андрей Андреев: Ну, это не массовое мнение, это сколько там было, 10 человек, а опрашивается обычно 1,5–2 тысячи, причем по определенным правилам.

Елена Медовникова: Тогда задам вам такой вопрос, Андрей Леонидович. Даже на опыте нашей программы мы видим, что очень часто статистика, цифры ее отличаются от тех цифр, от того опроса, который даем мы, который получаем мы.

Андрей Андреев: Ну потому что, понимаете, значит, допустим, вам кто-то звонит и выражает свое мнение. Ведь не всякий человек будет звонить, дозваниваться куда-то. Во-первых, это должен быть какой-то очень сильный мотив. Если человек всем доволен, то он никому звонить не будет, вот он довольно партиями, доволен президентом, доволен армией, он никому звонить не будет, звонить будут недовольные, поэтому у вас будет некоторый перекос в мнениях.

Александр Денисов: А вот уже есть недовольные, Андрей Леонидович, как говорится, как накаркали.

Елена Медовникова: Давайте послушаем.

Андрей Андреев: Есть недовольные, да?

Елена Медовникова: Да-да.

Александр Денисов: Да. Наталья из Тюмени, добрый вечер.

Елена Медовникова: Добрый вечер.

Зритель: Вот я хотела рассказать, что я живу одна, да, я пенсионерка, надо мной сдается квартира. Я уже и в милицию столько раз писала заявление, и вызывала ночью, и, вы знаете, как было, так и до сих пор. Курят, теперь гастарбайтерам там сдают, они курят, их много, курят, до часа не спят, могут позже... Ну ведь я пенсионерка, уже сил нет.

Куда бы ни жаловалась, а милиция только когда я позвоню по телефону доверия, еще есть такой, так они акт составят. И никакого наказания ни собственникам, ни тем, кто нарушает. Поэтому доверия к полиции абсолютно нет.

Елена Медовникова: А к какому-то институту, Наталья, есть доверие к другому?

Зритель: Вы знаете, что-то разуверилась, вот разуверилась вообще...

Александр Денисов: Наталья, знаете, есть один институт, которому вы доверяете, это «Общественное телевидение России», вы же нам позвонили и все откровенно рассказали.

Зритель: Позвонила и буду ждать результаты – тоже не верю.

Если… Вот ходила, даже когда собиралась тут в школе, рядом школа у нас, администрация Восточного округа. Я подошла, видимо, к самому руководителю, объясняю, а он мне говорит: «Ну и что? Это же надо вызывать, децибелы замерять». Какие ночью, кто пойдет, какие децибелы? И никакого решения. Если на этом уровне ничего не решается, что вы хотите дальше?

Милиция вообще не шевелится, не шевелится. Вы вот Тюмень спросите, это только везде у нас фейерверки, но на деле... Вот подъезд я пойду подписывать, у нас люди боятся, люди боятся.

Александр Денисов: Наталья, поняли, спасибо большое, да, не доверяете полиции.

Владимир из Московской области дозвонился.

Елена Медовникова: Мы вас слушаем, Владимир, добрый вечер.

Александр Денисов: Добрый вечер.

Зритель: Добрый вечер.

Я не доверяю никому, ни армии, ни тем более органам внутренних дел и своеобразно отношусь к Русской православной церкви. Почему я не доверяю органам внутренних дел? Ну, на то есть веские основания – за последние 5 лет трижды обворовали квартиры со взломом, дважды у старшего сына и один раз у младшего, раскрываемость ноль.

Александр Денисов: А церкви почему не доверяете?

Зритель: Церкви почему не доверяю? Ну потому что Мартин Лютер сказал о швейцарском реформаторе Кальвине, что Кальвин открыл ворота монастырей, проводя реформу католической церкви в Швейцарии, не для того, чтобы выпустить оттуда монахов, а для того, чтобы загнать туда весь мир.

Александр Денисов: Спасибо, Владимир, хорошо подвели.

Елена Медовникова: Спасибо.

Александр Денисов: Отец Михаил, как раз вертелся на языке вопрос. Вот смотрели в материале, многие собеседники говорили, что доверяют церкви. Как вы это объясняете, какое доверие они там встречают? Что это, говоря по-простому, клуб по интересам, найти своих и успокоиться, или что-то еще? Отец Михаил, вот как вы объясняете, какую помощь?

Михаил Потокин: Нет, вы знаете, вообще доверие все-таки основано на каких-то личных отношениях, потому что вот если мы доверяем... Вы видите, все случаи, которые описаны, описаны личные какие-то или удачи, или неудачи, личные трагедии человека, у которого не получилось отстоять правду, поэтому здесь именно личное отношение, наверное, к церкви в первую очередь играет роль. Когда человек пришел молиться или пришел, так сказать, какие-то требы совершить, или пришел просто в духовных каких-то состояниях своих, и он получает если ответ, если есть такие взаимные отношения, то тогда возникает и доверие.

И наоборот, недоверие – это чаще всего плод именно разрушения личных отношений, когда человек полагался на другого и думал, что он друг, а оказывается, что он предатель или что он не так себя по отношению к нему ведет, тогда разрушается и доверие, вот как опять-таки было описано в звонках, в которых люди жаловались на то, что они не выполнили их просьбу, не вняли, какие-то их тяжелые обстоятельства не смогли разрешить достойно. Поэтому вот мы видим, что, наверное, это именно результат личного обращения человека к богу и через церковь в том числе: если вот он чувствует ответ, то тогда и доверие у него возрастает.

Александр Денисов: Отец Михаил, спасибо.

Вот еще о недоверии, Андрей Леонидович, про недоверие, про СМИ, естественно, мы не могли не обратить внимания. Ну, в какой-то мере это понятно, СМИ последовательно избавлялись от своей репутации, понятно, и недобросовестная работа с источниками, завтра напечатают одно, другое, сказали и не факт, что правда. Тем не менее при всем этом скепсисе к СМИ доверяют интернет-врушкам, вот тут как бы они доверяют, понимаете. А СМИ, у которого все-таки есть юридическое лицо, адрес, куда можно направить жалобу, в суд обратиться за распространение ложной информации, тут все-таки какой-то повод для доверия есть, а интернет-врунам верят, вот парадокс.

Андрей Андреев: Ну, здесь, я думаю, парадокса нет. Дело в том, что СМИ – это, в общем-то, институт, который... Ну он затратный институт. Все понимают, что телевидение дорого стоит, кто-то его финансирует; газеты издавать дорого стоит...

Александр Денисов: Значит, в чью-то пользу врут, да, Андрей Леонидович, в чью-то пользу?

Андрей Андреев: Да, значит, в чью-то пользу врут, конечно. Это, так сказать, психологическое такое как бы, естественное такое недоверие психологическое.

Но я хотел, между прочим, ответить Наталье, которая тут недовольна полицией, два коротких замечания. Во-первых, очень трудно привлечь людей к ответственности за курение и громкие разговоры, это на самом деле там наказание на копейку, а возни на тысячу рублей.

Я вам приведу контрпример. Тут как-то у нас, к сожалению, этажом ниже живет молодой человек, увы, так сказать, балуется он наркотиками, и в ситуации, когда у него, так сказать, он накололся или что-то там принял, он начинает буянить, шуметь, на домашних орет, ругается, в том числе в любое время, ночью. Ну и вот, значит, однажды ночью, в 4 часа ночи звонок в дверь. Я, значит, испугался, и жена вышла. Потом она возвращается где-то минут через 40, она была понятой.

Значит, все-таки соседи не выдержали этих скандалов жутких и позвонили в полицию. Через 10 минут приехала полиция, и мне жена говорила, она была понятой. Значит, молодые ребята очень вежливые все, так сказать, законно, понятые, все осматривают, никого, так сказать, не оскорбляют, никакого, так сказать, насилия, но, правда, парнишку этого забрали...

Елена Медовникова: Андрей Леонидович, ну, мы с вами не в полиции. А я вам отвечу, знаете, мнением нашего телезрителя из Удмуртии: «Сам в МВД 20 лет отработал, доверять не стоит», – вот, наверное, давайте опираться...

Александр Денисов: Итоги опроса еще подведем, Лен. Что считают наши зрители, опасно ли недоверие к общественным институтам, в том числе к полиции? – «да» ответили 81%, опасно, и 19% «нет». Спасибо, отличные итоги.

Елена Медовникова: Спасибо.