Анастасия Сорокина: «За идею». На этой неделе в рубрике «Реальные цифры» писатель Юрий Поляков задавал вам вопрос, какой должна быть национальная идея России. «Чтобы она стала страной, в которой хочется жить», – цитата одного из ваших сообщений. Когда мы запускали опрос, Юрий Михайлович предложил свой национальный лозунг: «Духовность, достаток, державность». Подводя итог, можно сказать, что зрители выдвинули свой: «За справедливость, культуру и благосостояние». Александр Денисов: Да, и то, и то звучит. Вот 36-летний житель Архангельской области добавляет: «Справедливость государства в отношении граждан, отсутствие расслоения (как классового, так и национального)». И в качестве национальной идеи написавший выдвигает еще культуру, нравственность, духовные ценности. Анастасия Сорокина: На третьем месте по упоминаниям стала идея благополучия, достойного уровня жизни людей. Жительница Ленинградской области, 57 лет, считает, что «от благополучия каждого мы придем к благополучию страны». Из Хабаровского края лозунг: «Россия великая, народ богатый и счастливый». Александр Денисов: Идея высказана зрителем из Карелии: «Народ – главное достояние страны, все для народа». Возврата к социализму желают 9% наших зрителей. Анастасия Сорокина: Далее страну предлагают объединить под лозунгом борьбы с коррупцией, а также ради патриотизма, семьи и возрождения России. Александр Денисов: Жительница Ростовской области написала: «Национальная идея России – искусственный интеллект во благо человека», – что-то новенькое в национальной идее про искусственный интеллект. В Пскове считают, что наша национальная идея – это спорт, так как это здоровье, здоровые дети, спортивные достижения нации и сплоченность великой страны. Анастасия Сорокина: Предлагают также сделать нашей национальной идеей науку, кто-то космос и даже газификацию. Так что же все-таки может стать национальной идеей? Вот это мы и обсудим, подведем итоги, как и обещали, в пятницу. В студии у нас Юрий Михайлович Поляков, здравствуйте. Юрий Поляков: Здравствуйте. Александр Денисов: Юрий Михайлович, добрый вечер. Анастасия Сорокина: И Владимир Владимирович Еременко, писатель. Здравствуйте. Александр Денисов: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Владимир Еременко: Добрый день. Александр Денисов: А давайте ответим на простой вопрос или, может быть, непростой: был ли у нас период, когда была понятная всем национальная идея и не нужно было объяснять, что «вот у нас, товарищ, такая идея, ты же не забывай»? Юрий Поляков: Нет, у нас был период, когда формулировали ее, скажем, это уваровская триада знаменитая, как она, Володь, звучала? «Православие, самодержавие, народность». Владимир Еременко: «Православие, самодержавие, народность». Юрий Поляков: Да, это была официальная такая идеология. Потом была «наша цель – коммунизм», тоже была национальная идея, много десятилетий это была национальная идея страны, которая называлась СССР. Но мне кажется, что вот в самой формулировке национальной идеи есть некая, если хотите, такая «подстава». Потому что, когда говорят про идею, всем кажется, что это можно сформулировать в двух-трех словах, вроде как идея. Александр Денисов: Ну вы же формулируете в трех, Юрий Михайлович. Юрий Поляков: Ну это такой публицистический ход. Понятно, что не исчерпывается этими тремя, причем я достаток ставил, между прочим, на третье место. Александр Денисов: Да-да, я еще хотел обратить внимание. Юрий Поляков: Достаток, благосостояние… Александр Денисов: Духовность, да, все пораньше у вас. Юрий Поляков: Конечно, духовность, многое уходит, конечно, в духовность, в державность входит и порядок, и так далее, вот. Но на самом деле национальная идея – это, конечно, не несколько слов, это целый комплекс идей, это идеология, идеология, которой у нас нет в Конституции и которая должна быть, конечно, в Конституции. Она формулируется, так сказать, довольно серьезно, скажем, если хотите, национальной идеей нашей страны в советский ее период, куда хочет вернуться меньше 10%, в чем я очень серьезно сомневаюсь, была программа Коммунистической партии, довольно толстенькая такая книжечка. Поэтому мне кажется, что на самом деле это должна быть серьезная работа нашего мыслящего слоя, чтобы сформулировать такую вещь. И главное, сформулировать наш футурологический проект. Потому что я вот внимательно слушаю наших отцов нашего государства, они очень хорошо говорят о текущем моменте, о внешней политике, иногда даже о культуре говорят, о спорте изумительно говорят, но объяснить вообще, ради чего существует наша цивилизация, куда она движется, как увязываются интересы конкретного человека, семьи, всего государства и всего человечества? У нас об этом никто не говорит. Александр Денисов: Владимир Владимирович… Анастасия Сорокина: Можно спросить? – а как об этом нужно говорить? Вот когда была идеология, были плакаты, были праздники, то есть это вот была такая действительно ощутимая зрительная картина. А сейчас если появится идеология, как это надо сделать тогда вот общенародным? Владимир Еременко: Во-первых, идеологию, конечно, надо вырабатывать, это не так сложно: вот Юрий Михайлович поставил вопрос перед зрителями, и буквально за короткое время мы получили ответы. Причем то, что перечислили, то, что наши люди хотят видеть в нашей стране, меня это очень порадовало. Это говорит о том, что наше общество очень здоровое, в общем, не избалованное, но думает о духовности и о культуре больше даже, чем о благополучии. Александр Денисов: Так, может, и не нужно искать, слово «духовность» проскакивает через одно в сообщениях? Владимир Еременко: Да. А вот материальные, так сказать, успехи в нашей стране почему-то оказались на третьем месте, хотя нам все время пропагандировали, что надо жить богато, это главное, капитализм принесет нам какие-то там достижения великие. А на самом деле наш народ хочет немножко другого, он хочет в первую очередь, наверное, все-таки справедливости, чтобы в обществе была вот эта идея, когда по твоему труду, по достоинству твоему, по твоему таланту, по твоему умению тебе и распределяются блага, а не так, как, допустим, если у тебя где-то кто-то в кумовьях, то ты начинаешь осваивать государственные средства и становиться самым богатым человеком, допустим, во всем окружении, которое здесь есть. Поэтому вот эта идеология легко все-таки формулируется. Но, как правильно сказал Юрий Михайлович, здесь надо целый комплекс мер, это должна быть программа. Вот зрители наши написали лозунги, но их надо для осуществления цепь мероприятий провести. Вот когда мы это дело освоим, так сказать, и эти мероприятия будут направлены на улучшение нашей жизни духовной, культурной и материальной, причем каждого человека, а не только тех, кто, так сказать, не совсем законно получил богатства, и, значит, вся страна должна работать. Почему люди сомневаются? Труба газовая, нефтяная, у всех сейчас есть сомнения, а больше мы газа дадим, а каждому человеку от этого будет какая-то польза или нет? Мы замечательно видим то, что вот в нашей внешней политике достаточно все ясно, потому что есть зло и есть добро. Мы видим на международном плане, где вмешивается Россия и защищает интересы… Александр Денисов: Мы – это добро, очевидно. Владимир Еременко: Да, мы – это добро, и большинство это олицетворяет с Россией добро, и там, где мы вмешиваемся, и здесь мы это понимаем. А вот внутри страны, к сожалению, вот этой четкой идеологии мы не прослеживаем. Вот когда это будет прописано, когда это до каждого человека будет доведено и скажут: «Вот так мы будем действовать», – тогда наши отцы, так сказать, руководители державы скажут, что они готовы вот так вот работать. Александр Денисов: Так вы такие же отцы, как и они, почему? Владимир Еременко: Да, понятно... Только у одного отца есть рычаг, а у другого отца… Александр Денисов: А вы отец без рычага? Владимир Еременко: Без рычага, да, поэтому вот это важно. Анастасия Сорокина: Дадим слово зрителям, из Владимирской области Наталия на связи. Здравствуйте, Наталия. Зритель: Здравствуйте. Я могу говорить, да? Анастасия Сорокина: Да, да. Зритель: Я хочу национальную идею предложить поощрение за очень хороший труд, которым сам лично человек каждый может гордиться, хорошо сделанным делом. И это относится ко всем отраслям, всем без исключения: хоть медицина, хоть чернорабочий на какой-нибудь стройке. Если хорошо сделана работа, это предмет гордости такой же, как запуск ракеты в небо, так и любая работа, которую делает человек, если она получает одобрение от людей. Я почему еще так говорю? Я связист как была, так и осталась, хотя мне уже 80 лет. Я столкнулась с такой дилеммой. Работала я сдельно, не 8 часов, 10 часов, работала, по оценкам людей, хорошо. Но вот пришло время, расценки не то что повышают, а убирают оплату за работу. Но чтобы хорошо сделать, работать и сохранить свой авторитет, который я заработала, я встала перед выбором: или уйти с этой работы куда-то еще, или за свой собственный счет делать эту работу так же хорошо, как я ее и делала, вот. Благосостояние тоже немалую роль здесь играет, у меня семья, у меня дети, я не могу позволить себе только работать исключительно за авторитет. Александр Денисов: Спасибо вам большое, спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо, Наталия. Еще один звонок. Александр Денисов: Станислав… Анастасия Сорокина: …из Санкт-Петербурга. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотел немножко с экскурса начать. Вот нашей стране никогда не везло, у нас никогда не было ни цивилизованных, ни нравственных отношений. Всегда у нас делился народ на две категории – это начальники и, допустим, подчиненные, винтики или рынок труда, как хотите называйте. Даже с Ивана Грозного, кто там правил государством? – бояре и холопы, смердами их еще называли. В послепетровские времена кто у нас? – опять две касты, дворяне, помещики и вот крепостные крестьяне. Значит, в царском режиме был примитивный капитализм и пролетариат. При социализме тоже не лучше, была правящая партия коммунистов и штатное расписание для народа со штатными окладами, мастер, допустим, 100 рублей получал плюс премию, никакой инициативы не было у народа, он себя хозяином страны не чувствовал и так далее. А сейчас еще хуже. Вот я вам приведу гротескный такой пример, который характеризует нашу экономику. Вот, допустим, по просьбе работодателя я сделал атомную подводную лодку стоимостью миллиард долларов, взял под мышку, отнес ее работодателю, и что он мне должен заплатить? Он должен мне заплатить вот этот миллиард долларов, себестоимость этой подводной лодки. Потом он продает эту подводную лодку, допустим, в Китай за 2 миллиарда долларов, получает доход 1 миллиард долларов. А на самом деле как идет? Он мне платит не миллиард долларов, а МРОТ в соответствии с 37-й статьей, пункт 3, платит МРОТ, а продает за 2 миллиарда и получает барыш 2 миллиарда долларов. Поэтому чуть ли не ежемесячно наши кормильцы, вот эти новоявленные олигархи, по 20 миллиардов долларов чуть ли не ежемесячно отправляют в западные банки… Александр Денисов: Станислав, спасибо вам большое. Анастасия Сорокина: Спасибо. Юрий Поляков: Ну это как раз понятная история: все озабочены социальной справедливостью, это на первом месте, кстати, стоит в опросе. И это, между прочим, тревожный сигнал. Если люди чувствуют, что устройство общества не соответствует их представлениям о справедливости, это, в общем, грозит нам, так сказать, нестабильностью в ближайшее время. И действительно, прав наш зритель из Санкт-Петербурга, что, наверное, вот эти какие-то совершенно фантастические и зачастую абсолютно безбожные доходы каким-то образом должны облагаться, так сказать, более высоким налогом, они должны, так сказать, структурироваться. Более того, у нас же даже благотворительность, которой всегда славилась Россия, где у нас сейчас Третьяковы, где Морозовы? Как теперь благотворитель появляется? Александр Денисов: Юрий Михайлович, а вот смотрите, вопрос, вот мне интересно, вы упоминали про толстую книжку наших целей при коммунизме, что там строили, хорошее будущее, да, чтобы благосостояние у всех было. То же самое, про это же сейчас и говорится постоянно, те же цели у нас. А почему это национальной идеей не становится? В чем разница-то? Юрий Поляков: Нет… Александр Денисов: Цели-то все те же, чтобы и общество… Юрий Поляков: Не совсем те же, нет-нет-нет. Александр Денисов: Про социальную справедливость говорят. Юрий Поляков: Нет, правильно, люди этого хотят. Александр Денисов: Что изменилось-то в риторике? Ничего же не поменялось. Юрий Поляков: От государства этих идей я во всяком случае отчетливо не слышу. То, что люди этого хотят, я слышу. Понимаете, ведь в чем отличалась государственная идеология при советской власти при всех недостатках советской власти, о которых я писал как раз очень остро, могу сейчас рассказать? Тогдашняя власть по крайней мере говорила, что мы должны сделать жизнь лучше, справедливее, мы должны, так сказать, чтобы все были равны, чтобы все хорошо зарабатывали, чтобы все все имели, мы делаем жизнь лучше. Другое дело, получалось или не получалось. А сейчас об этом даже не говорят, сейчас говорят: «Ну а что вы хотите? Конкуренция…» Александр Денисов: Владимир Владимирович, вы разве этого не слышите? Вот послание Федеральному собранию, каждый год мы слышим вот эти цели: социальная справедливость… Анастасия Сорокина: Я же говорю, нужен плакат, Саша, на растяжках. Александр Денисов: Да-да, слышали уже. Владимир Еременко: В этом да, на словах очень много мы узнаем, так сказать, что у нас вся жизнь будет очень хорошей и справедливой. Но вот… Александр Денисов: А почему это не становится национальной идеей? Владимир Еременко: А вот не становится, потому что когда мы сталкиваемся с жизнью реальной, то наши, так сказать, чаяния разбиваются об этой страшный камень. Вот, например, я преподаю, я вижу, что большинство студентов учатся за деньги, и многие не могут попасть в ВУЗы, потому что надо платить, очень мало, так сказать, теперь людей, которые за государственный счет могут пройти. Там же огромное количество студентов-бездельников есть, потому что их родители устраивают просто, им ими некогда заниматься, этим бизнесменам, богатым людям, они просто платят деньги. И девочки, я впервые слышу, откровенно говорят: «Я не хочу учиться». Александр Денисов: Владимир Владимирович, так и раньше было, этот блат, тоже все было, и тоже разбивались мечты. Анастасия Сорокина: Но не в таких же, наверное, масштабах. Владимир Еременко: Я вот закончил прекрасный Московский государственный университет, со мной учились люди в одной группе, в международной группе в элитной человек, у которого одна мать всего, уборщицей работала, другой прошел после армии, он был на рабфаке, такой специально год готовили для этого. Александр Денисов: Сейчас тоже же рабфаки есть. Владимир Еременко: Есть, да, слава богу. И большинство у нас было, ну сынков несколько, допустим, которые могли пройти по блату, но большинство в этой международной группе были отобраны просто на таком очень серьезном уровне, на государственном, их долго готовили, они проходили курсы и прочее, прочее. Даже если у них не хватало образования и таланта, их просто подготавливали на этих рабфаках и так далее. Александр Денисов: То есть лозунги выполнялись, Юрий Михайлович? Владимир Еременко: Выполнялись. Юрий Поляков: Ну, многие из них выполнялись, да. Владимир Еременко: Конечно. Александр Денисов: Чего сейчас нет? Юрий Поляков: Сейчас, к сожалению, этого нет. Чего только стоит давно сделанное народу обещание все-таки бороться с коррупцией. Ну не видим мы вот этой реальной борьбы с коррупцией, а ведь вот это раздражает людей, понимаете? Владимир Еременко: Конечно. Анастасия Сорокина: Несправедливость. Юрий Поляков: Ну когда главный почтмейстер получает, так сказать, премию годовую 75 миллионов рублей и зарплата у него еще где-то 80 миллионов, а я еду на Соловки и вижу объявление на закрытой почте… Я хотел отправить посылку, так сказать, с Соловков… Закрыта почта – почему закрыта? Александр Денисов: Это вы какую посылку хотели отправить? Юрий Поляков: Ну хотел сувенир какой-то отправить, чтобы к моему возвращению уже он пришел приятелю. И написано, что требуется работник почты, служащий, зарплата 7 тысяч рублей. Ну вы можете себе представить? Значит, у главного почтмейстера только бонус 75 миллионов, а на Соловках закрыта почта, потому что 7 тысяч зарплата. Такое может быть? Александр Денисов: Юрий Михайлович… Юрий Поляков: При советской власти… Кстати, вот наш коллега из Петербурга ерунду сказал: мастер никогда 100 рублей не получал. Владимир Еременко: Конечно. Юрий Поляков: Мастер на заводе получал зарплату, сопоставимую с зарплатой главного инженера и директора, это была установка советской власти, что квалифицированные рабочие получают почти столько же, сколько специалисты. И он получал в три раза больше, чем пришедший молодой инженер, понимаете? Вот эти вещи… Было такое понятие, как партийный максимум, которое означало, его ввели в 1920-е гг., когда нэп появился, богатые большевики, который, значит, заключался в том, что зарплата руководителя, которого ставит партия на предприятие, может превышать зарплату квалифицированного рабочего только, скажем, в 1,5–2 раза, не больше. А у нас сейчас возьмите, преподаватель получает столько, а ректор в сто раз больше. Он что, извините, сделан из инопланетного материала, что ли? Александр Денисов: То есть я правильный делаю вывод, что лозунг, не подкрепленный реальностью, не имеет шансов стать национальной идеей? Владимир Еременко: Да, абсолютно, конечно, не будет. Юрий Поляков: Нет. Владимир Еременко: Потому что даже вот этот человек из Санкт-Петербурга, который… Мне его, честно говоря, жалко, потому что таких людей у нас много появилось от отчаяния. Вот он говорит, что раньше было плохо, а сейчас… Юрий Поляков: …еще хуже. Владимир Еременко: …стало еще хуже. С такой установкой на жизнь просто долго не проживешь, или он человек, уже жизнью, так сказать, измученный, потому что перспектив у него никаких. Но мы же видим, что даже в наше время все равно есть какие-то добрые достижения. Мы смотрим… Вот сейчас проехали по метро, это совсем другая, так сказать, уже станции какие-то вычищенные, все. Я не знаю, даже в медицине, в поликлинике сейчас в Москве, в других местах совершенно другая обстановка, нежели там в 1990-е гг. Есть позитивные изменения. Юрий Поляков: Нет, конечно, есть. Анастасия Сорокина: Сейчас нам скажут, что в Москве одна жизнь, а вне Москвы другая. Юрий Поляков: В разных местах. Владимир Еременко: В разных местах, мы бываем в разных местах, и там тоже есть позитивные изменения, и люди их многие видят. Но, к сожалению, вот нет ясности в наших направлениях, что будет? Мы не знаем. Вот я с удовольствием прихожу, вдруг что-то красивое, но что вот обеспечено в будущем человеку, мы не понимаем. Будут ли пенсии у нас, допустим? Вот сейчас сделали с этим Пенсионным фондом, то ли украли пенсии, ну не увеличиваются. Что будет дальше, будут пенсии у людей или не будут? Сейчас огромное количество людей выходит на пенсию, исполнилось 60 лет. Что они получат? Ничего. Вот неопределенность очень тяжело влияет на настроения людей. Анастасия Сорокина: Выслушаем настроения людей. Орловская область, Анна на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я в эфире? Александр Денисов: Да. Анастасия Сорокина: Да, Анна, слушаем. Зритель: Могу говорить, да? Александр Денисов: Да. Зритель: Я хотела сказать. Однажды я видела, как выступал Си Цзиньпин, и он говорил такие слова: «Да здравствуют две системы и одна цель». То есть два системы, капиталистическая и социалистическая, а цель – богатство, я так понимаю. А у нас как, можно сказать, лозунг? «Да здравствует общество социальной справедливости – все на благо для каждого человека». Можно сделать? Можно. Но для того чтобы этого добиться, нужно, чтобы все в государстве повернулось именно на благо человека, повернуть всю политику… Как Ленин говорил, что такое государство? Государство – это воля господствующего класса, возведенная в закон. Кто у нас господствующий класс? Александр Денисов: Анна, извините, хотел уточнить. Ваш лозунг, допустим, вы бы его услышали с экрана телевизора, вот какое бы доказательство для вас потребовалось, чтобы вы поверили, сказали: «Вот наша национальная идея, давайте поддержим ее!» Или вы бы так отнеслись: «Ну пошумели и забыли, ну что там, можно все что угодно сказать»? Анастасия Сорокина: Чем ее подкрепить? Александр Денисов: Да, чем ее подкреплять для вас, чтобы вы поверили, что это не просто слова? Анна? Анастасия Сорокина: Видимо, рассоединилось у нас. Владимир Еременко: Испугали вы Анну этим вопросом. Александр Денисов: Испугали, да. Юрий Михайлович, чем подкреплять? Юрий Поляков: Ну конечно, делами. Александр Денисов: Какими? Юрий Поляков: Конкретными делами. Ну я же уже начал говорить. Скажем, вы пообещали, что социальная вот эта пропасть между маленьким слоем богатых людей, многие из которых стали неправедно богатыми, и это все помнят, не надо забывать, понимаете? Ведь это же не 300 лет… Александр Денисов: Как будто бывает праведно, Юрий Михайлович. Юрий Поляков: Все уже забыли, что там был Флинт, пират у этих герцогов, понимаете, а мы-то все помним, кто был у кого и кто был кем, откуда это все взялось, это тоже вызывает раздражение. Значит, все-таки этим надо заниматься, надо делать государство более однородным. Тем более, как я привел пример, вот эти сверхдоходы не мотивированы. Правильно вот здесь говорил Владимир Владимирович, что это должно соответствовать реальному вкладу человека. И вот женщина, которая выступала первая, говорила, что вот человек качественную работу сделал, тогда, значит, должно быть… А ведь что получается? Получается, что люди получают не за качество работы и даже не за уровень. Хирург, делающий сложнейшую операцию, получает гораздо меньше, чем какой-то, так сказать, чиновник, присосавшись к бюджету. Александр Денисов: Как раз у нас есть сюжет на эту тему про разрыв социальный. Юрий Поляков: О, тем более. Александр Денисов: Давайте посмотрим. Анастасия Сорокина: Какая у нас социальная справедливость для разных слоев населения? Об этом в репортаже Маргариты Твердовой. СЮЖЕТ Александр Денисов: Конечно, вот эти истории богатых сложно брать за пример, потому что как там говорил Рокфеллер, «отчитаюсь за любой миллион, кроме первого», поэтому вот это все, конечно, темное начало… Анастасия Сорокина: Саш, ну как ты любишь, все в твоих руках, нужно браться, не ждать ничего от государства. Юрий Поляков: Нет, ну понимаете, ведь дело в том, что есть в любом обществе несколько процентов людей, одаренных с точки зрения бизнеса, понимаете. Но ведь государство-то и жизнь общества держится не только на бизнесе. Если все будут бизнесмены, вот будут продавать машины, а кто будет лечить, учить, печь хлеб, ловить преступников, я не знаю, шить одежду? Не могут все быть бизнесменами. И вот этот, понимаете, такой привет из 1990-х гг., помните, на экране была реклама дурацкая: «У меня будет вот такой миллион», – понимаете? Это большая глупость. Об этих людях не надо беспокоиться, у них есть дар, дар делать деньги, так сказать, как у меня в одной пьесе, в комедии: «Я только умею делать деньги, а больше я ничего не умею делать». Государство обязано сделать так, чтобы те люди, которые создают нам вот эту жизнь цивилизационную, нормальную, цивилизованную в разных, так сказать, и воспитательница детского сада, понимаете, и садовник, и так далее, и так далее, чтобы их уровень жизни был тоже, так сказать, достаточно высок. Потому что когда я слышу, что семья ребят с высшим образованием, с тремя детьми, им церковь помогает одеждой и молочкой… Александр Денисов: С молочными продуктами, да. Юрий Поляков: Понимаете? Ну конечно, какой же это средний класс? Это даже не полусредний и не четверть среднего. Владимир Еременко: Конечно. Александр Денисов: Еще, кстати, вопрос с квартирой, они говорят, что живут в своей квартире, это еще хорошо, что там не ипотека. Анастасия Сорокина: В ипотеку, Саша, там ипотека. Александр Денисов: Ипотека, да? Владимир Еременко: Конечно, это страшная судьба, они так бодро… Юрий Поляков: Ну, не страшная, но непростая. Владимир Еременко: Они бодро выглядят, но ведь первое, что… Я имею в виду, что они сказали такого страшного, они говорят: «Мы не можем рассчитывать на государство и не рассчитываем на него». Юрий Поляков: Трое детей. Владимир Еременко: А зачем тогда это государство, трое детей? У них хорошая сейчас обстановка, но как вы думаете, можно ли, отпаривая платье, так сказать, заработать на троих детей, на ипотеку и так далее? Что-то там не так, значит. Он ушел с зарплаты в 40 тысяч, пытается сайт создать, еще учится, за это тоже надо деньги платить. Поэтому я не совсем верю, так сказать, в их благополучие. Это может быть бодрость духа, что-то у них… Анастасия Сорокина: Оптимизм такой. Владимир Еременко: Оптимизм, да, но это все может быстро закончиться. Может быть, они успели накопить деньги от зарплаты мужа, но это легко все рассыплется. А где же государство, где помощь? Церковь покормит, да, но это же не… Александр Денисов: Как же тогда национальную идею формулировать в условиях неопределенности, если завтра все может рассыпаться? Как тогда? Владимир Еременко: А вот они и должны быть уверены в своем будущем, уже имея троих детей. У нас сейчас количество населения падает стремительно, демографическая яма, а у них трое детей и им только церковь, так сказать, помогает, и они надеются на будущее. Вот здесь это программа целая должна быть: раз у тебя трое детей, ты худо-бедно должен быть, во-первых, сыт, во-вторых, ты одет и уверен в будущем, что они получат образование. Это легко прописать и на наших, так сказать, заседаниях Думы утвердить, и люди будут спокойно жить. Я знаю, что, например, люди, переехавшие в Англию, там тогда были программы, сейчас уже не знаю, из других стран, из того же Афганистана, имея троих детей, они вообще ничего не делают. Они жили тогда, лет 10 назад, я знаю, мои знакомые, в хорошей квартире и все. Это повлекло к тому, что они и работать перестали, это другая беда, но это там, и сейчас там столько беженцев, что уже, наверное, они так хорошо не живут. Но 10–15 лет назад там была такая программа. У нас надо для своих сделать такую программу и не ждать, когда к нам все прибегут уже теперь из Европы, которая в хаосе находится от беженцев, правильно? Вот здесь мы должны нарожать столько детей, что мы можем эту гигантскую территорию удержать, сделать ее богатой, красивой и достойной для нашей будущей жизни. Юрий Поляков: Это если тоже проблема. Ведь действительно, у нас проблема незаселенности, в общем-то, зауральской части России. И понимаете, если у нас молодые родители, отважившиеся завести троих детей, вот будут отпаривать, понимаете, платья свадебные, то мы никогда не заселим вот эту, так сказать, весьма незаселенную часть. А это же всегда грозит просто утратой этих территорий, понимаете. Территории, на которых никто не живет… Рано или поздно скажут: «А зачем мы их защищать-то будем?» Владимир Еременко: И суверенитет государства. Юрий Поляков: Да, зачем? Александр Денисов: Отсутствие национальной идеи – это угроза для страны? Юрий Поляков: Конечно, безусловно. Владимир Еременко: Страшная. Александр Денисов: Объясните, почему. Владимир Еременко: Ну, если нет национальной идеи, тогда страна не едина, она не сможет себя сохранить в том сонме стран, которые сейчас существуют на планете. Мы видим, как… Александр Денисов: А что, она у всех есть, эта национальная идея? Владимир Еременко: Конечно, нет. Анастасия Сорокина: Вот сейчас у нас, получается, нет национальной идеи? Владимир Еременко: Возьмите Ближний Восток: сколько государств практически сейчас потеряло свою самостоятельность? Юрий Поляков: Да. Владимир Еременко: Ливия, Иран, Ирак. Юрий Поляков: При первом же кризисе. Владимир Еременко: Первый кризис и все, страны начинают сыпаться. Последний пример – Боливия, сейчас там хаос полный, потому что, с одной стороны, внешние препятствия, туда запустили вот этот вот страшный вирус, тот же Майдан, я уж не говорю про ближайших наших соседей, ту же Украину, уже все, так сказать, устали от обсуждения ее проблем каждый день по телевизору. Но тем не менее вот этот хаос, который во всем мире устраивается, – это же как раз оттого, что нет национальной идеи или ее разрушают. Потому что вот сейчас взять в Боливии, президента нет, но крестьяне и простые люди поднялись в провинции и идут в столицу, потому что они почувствовали, что вот та социальная справедливость, которую несло предыдущее правительство, президент Моралес и так далее, им сделали жизнь достаточно удобоваримой хотя бы, пусть бедной, но уже они почувствовали какие-то улучшения. Но соседу близлежащему, Соединенным Штатам и прочим сильным мира сего, эта страна не нужна в таком виде, и поэтому туда запустили такой разрушительный вирус. Александр Денисов: Ну мы вроде к внешним врагам привыкли, это нас цементирует, иммунитет есть. Владимир Еременко: Вот у нас это нормально. Анастасия Сорокина: Вот это, наверное, единственная национальная идея, которая сейчас есть. Владимир Еременко: Вот тут вот, как начинается война или предвоенные действия, здесь страна у нас, конечно, может сразу сплотиться, это слава богу, потому что вот мы даже не знали, все наши жители страны, когда разваливали наше государство, мы не предполагали, что у нас такая мощная армия, такое могучее оружие, и это остановит наших противников, мы думали, что все уже развалилось, а оказывается, что нет, оказывается, в тишине армия готовилась, так сказать… Александр Денисов: Вы чуть не сказали «в тихом омуте». Владимир Еременко: Да, в тишине буквально, и вот сейчас уже есть сведения, что от нашей разведки были данные, уже и в Интернете все это есть, получены, что это специальная была такая операция, чтобы наши противники не знали, что наша армия становится все более совершенной и могущественной. И теперь, ну что говорить, Россия занимает одно из первых мест по управлению мировой политикой, без нас сейчас нигде не обойдутся. И мы прекратили вот этот вот страшный развал страны в Сирии, это очевидно, здесь нельзя говорить, агрессия не агрессия, мы сохранили государство, и сейчас беженцы возвращаются, может быть, от этого Европе станет легче, может быть, Европа задумается, что надо идти по пути добра. Вот это национальная идея. Александр Денисов: Сейчас послушаем зрителя. Анастасия Сорокина: Сергей из Воронежа, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Национальная идея – это, конечно, хорошо, но проблемы обычных граждан как бы вообще государством никаким образом не рассматриваются. То есть Сирия, Украина, мы за Крым – это все, конечно, нормально. Но вот, например, я сейчас потерял работу, у меня двое несовершеннолетних детей… Юрий Поляков: Ну вот… Зритель: А пособие платится 8 тысяч только на одного меня. Спрашивается… Ну коммуналку я там закрою как бы, второй месяц я без работы сижу, двое несовершеннолетних детей, жена тоже пытается что-то работать. Но пока я ищу работу, по крайней мере хотя бы на несовершеннолетних детей это должно тоже как бы распространяться, я так думаю. Потому что я 1–2 тысячи, какие сейчас платятся на несовершеннолетних детей, надо кучу справок собрать, чтобы их получать. То есть вот такая вот ситуация. Александр Денисов: Спасибо, Сергей. Анастасия Сорокина: Спасибо. Юрий Поляков: Ну вот об этом и речь идет, что, понимаете, действительно у нас традиционно страна всегда развивалась так, что главным защитником слабых и бедных у нас было государство: царь батюшка, потом ЦК КПСС и так далее. И менять это бесполезно, понимаете? Мы не можем развиваться, как американцы, у которых совершенно по-другому развивалась история. Александр Денисов: Мы так не сможем? Юрий Поляков: Не сможем! Для этого надо пройти этот путь, а мы его шли по-другому, у нас всегда был мощный центр, всегда была поддержка, так сказать… Это же известно, когда начинался голод, царь открывал свои погреба и свои житницы, выдавали населению… Всегда так было и позже. Поэтому надо идти, мне кажется, прежде всего концентрировать в руках государства для поддержки вот таких вот людей, как Сергей, который позвонил, но есть люди и в более худшем положении, вот те деньги, которые совершенно бессовестно воруются и переправляются все время за границу. Ну как? У нас как-то спокойно говорят: «У нас ежемесячно (допустим) 40 миллиардов уходит за границу». А как это можно понять? Ребят, как это так? У нас мощнейшие фискальные службы, у нас мощнейшие силовые структуры – как это? Что, нельзя это сделать, чтобы этого не было, чтобы наш бизнес был заинтересован вкладывать здесь? Если бизнес по природе своей непатриотичен, значит, государство для того и существует, оно обязано создать такие условия, чтобы он стал патриотичным. Александр Денисов: Разъяснить, Юрий Михайлович. Юрий Поляков: Разъяснить так, чтобы он понял, что или он будет патриотичным, или он не будет, другого пути нет. Американцы делают точно так же: попробуй заключи сделку какую-нибудь, которая идет во вред американской экономике, у тебя тут же найдут массу, так сказать, проблем, понимаете? Вот у нас государство вот этим перераспределением абсолютно не занимается. Анастасия Сорокина: «Что для вас справедливое государство?» – наши корреспонденты спросили в Перми, Самаре, Рязани и Петербурге. Давайте посмотрим ответы. ОПРОС Анастасия Сорокина: Вот история про активную позицию, про гражданскую позицию может как-то подменить отсутствие национальной идеи? Юрий Поляков: Да это все грани одного кристалла, понимаете? Это все… И я вам хочу сказать, кстати говоря, много говорится действительно об ответственности государства, и, в общем-то, дорогие друзья, мы имеем право спросить государство. Мы ведь с вами платим немалые налоги, между прочим, и как налогоплательщики мы, в общем-то, имеем право спросить, как они, как говорится, выполняют свои обязанности. А то, что… Конечно, нельзя только надеяться на государство, но это и при советской власти было. При всей этатичности советского государства, то есть его нацеленности на защиту конкретного человека, все равно, если ты пьяница и прогульщик, ты зарабатывал мало, хотя тебя брали на поруки иногда, как Афоню, помните, в фильме замечательном с Куравлевым? А если ты хороший был работник, то ты получал очень приличные деньги по советским временам. Это было всегда, это было всегда, это в сущности и осталось, просто разница стала очень большая и появился слой людей, повторю эту мысль, я сказал и еще повторю, неоправданно и необъяснимо богатых. Александр Денисов: Владимир Владимирович, минута. Владимир Еременко: Ну вы знаете, люди, которых опрашивали, они показали, что наше общество еще очень здоровое и очень крепкое. Здесь все говорят о высоких каких-то целях, о том, чтобы жить достойно, чтобы была духовность, чтобы культура росла. Поэтому те потуги, которые были со стороны наших шоу-бизнеса и так далее, передач каких-то, иногда очень малонравственных, они не проходят в нашей стране. К сожалению для них, кто пытался, так сказать, из наших людей сделать чистых потребителей, эта задача не получилась. Поэтому я думаю, что вот эта национальная идея, ее лучше всего сформулировали наши зрители, вот это самое главное. Александр Денисов: Спасибо большое. Владимир Еременко: Это дает надежду. Анастасия Сорокина: Запрос на социальную справедливость, наверное, сейчас единственная такая в приоритете идея, которая обсуждается. Юрий Поляков: Та грань, которая к нам ближе всего повернулась, грань этого кристалла. Александр Денисов: Спасибо, Юрий Михайлович. Анастасия Сорокина: Спасибо. Юрий Михайлович Поляков, писатель, Владимир Владимирович Еременко, писатель. Обсуждали национальную идею. Спасибо, что были у нас. Александр Денисов: Спасибо за интересную беседу, господа писатели. Владимир Еременко: Спасибо.