Ольга Арсланова: Организация договора о коллективной безопасности, куда входят Россия и пять бывших союзных республик, сегодня провела внеочередной саммит. Решали, как реагировать на события в Афганистане, вмешиваться в конфликт или нет, как пресечь попытки проникновения запрещенных террористических организаций с территории Афганистана в Россию и в сопредельные нам государства. Александр Денисов: Итог: Москва Кабулу не советчик, а наблюдатель. Мы занимаем отстраненную позицию по отношению к внутреннему конфликту. Наше дело – сторона. Ну, активную позицию к происходящему по периметру: укрепляем таджико-афганскую границу, ужесточаем миграционный контроль, готовы оперативно поставлять вооружение сопредельным с Афганистаном государствам, входящим в ОДКБ. Предельно ясную формулу нашего отношения к афганскому конфликту дал президент на встрече с канцлером Меркель. Владимир Путин: Движение Талибан (запрещенная в России террористическая организация, ред.) контролирует сегодня практически всю территорию страны, включая столицу. Это реалии. И именно из этих реалий нужно исходить. Не допуская, безусловно, развала Афганского государства. Мы Афганистан знаем, знаем хорошо. Убедились в том, как эта страна устроена и как контрпродуктивно пытаться навязывать ей непривычные формы государственного управления и общественной жизни. Вместе с тем, мы видим, что талибы уже объявили о завершении боевых действий, приступили к наведению общественного порядка, обещали гарантировать и безопасность местных жителей, иностранных дипмиссий. Надеюсь, что все это будет воплощено в жизнь. Ольга Арсланова: Спустя день на встрече с членами партии «Единая Россия» Владимир Путин приоткрыл еще некоторые подробности беседы с Меркель. Судя по всему, она просила нас пустить в сопредельные государства афганских беженцев. Александр Денисов: Да. Ну и еще некоторая ремарка. Сейчас сравнивают уход из Афганистана нас из американцев. Мы уходили обратно за речку, как выражались воины-афганцы, по Мосту Дружбы за Амударью спокойно. Вот видите эти кадры. С достоинством. Видите, не бежим, никого не давим. И, кстати, позаботились о беженцах. В Узбекистане, по данным генералов той поры, был подготовлен палаточный городок примерно на 100 000 мигрантов. Москва приютила десятки тысяч афганцев. Но это тогда. Сейчас совершенно другой случай. Владимир Путин: Наши западные партнеры так настойчиво ставят вопрос о том, чтобы разместить беженцев в странах Центральной Азии до получения виз в США или другие страны. Значит, в эти страны можно направлять без виз (к нашим соседям), а к себе брать без виз не хотят? Это что за такой просто унизительный какой-то подход к решению этого вопроса. Мы постоянно, как вы видите, в контакте с нашими партнерами из среднеазиатских республик. Они так или иначе являются нашими ближайшими партнерами и союзниками во многом. У нас с ними нет общих границ. То есть у нас есть общие границы, нет визовых ограничений. Представьте себе, в любую из этих стран въехали беженцы. Кто среди этих беженцев? Откуда мы знаем? Их могут быть тысячи, а то и сотни тысяч. А, может быть, и миллионы. А у нас с этими соседями даже нет никаких визовых ограничений. Да граница-то какая! Тысячи километров. Сел на что угодно: хоть на машину, хоть на осла. И поехал по степи. И что мы будем с этим делать? Ольга Арсланова: Что будем с этим делать? Вопрос, который мы зададим нашей гостье. У нас в студии политолог, востоковед Каринэ Геворгян. Каринэ Александровна, здравствуйте. Каринэ Геворгян: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Саша показал видео, как мы уходили. Послушали президента. Нет ли у вас ощущения, что Соединенные Штаты Америки какие-то свои вопросы, выходя из Афганистана, решили (какие – мы тоже поговорим), а у нас остались те же проблемы плюс упущенные возможности. Те же проблемы, которые были, плюс еще новые. А возможности мы упустили для влияния. Каринэ Геворгян: Знаете, как кто-то пошутил, что в России надо жить долго. Но вообще надо жить долго, чтобы делать какие-то исторические обобщения. На самом деле мы оставили о себе довольно хорошую память. Александр Денисов: Инфраструктуру. Каринэ Геворгян: Да. И те, кто против нас воевал, в конечном итоге нас уважали. Это очень важно. И, более того, постепенно тот же Ахмад Шах Масуд, который был моджахедом, он к нам относился очень уважительно. Александр Денисов: В спину нам не стрелял, пока мы уходили. Каринэ Геворгян: И не стрелял, да, совершенно верно. Но дело не только в этом. Американцы ведь тоже с талибами договорились, чтобы они не стреляли в спину. Но взамен на оставленное вооружение. Мы же все-таки этого не сделали. Мы вооружили армию. Наджибулла продержался почти 5 лет. Это очень важно. Без нашей помощи практически. Только когда Ельцин по настоянию своих американских и проамериканских советников не поставил Наджибулле бензин, дизель и так далее, и тому подобное, через некоторое время его режим пал. Но он продержался. Значит, мы сумели создать условия, при которых этот режим держался. Поэтому сравнивать здесь это совершенно невозможно. Афганцы помнят то, что мы создавали инфраструктуру и вообще вели себя довольно конструктивно. Александр Денисов: А давайте расскажем. Просто «инфраструктура» - слово общее. Фабрики мы построили. Каринэ Геворгян: Саланг, этот переход знаменитый, да. Александр Денисов: Системы аэрации. Ольга Арсланова: А культура и образование? Тоже. Школы. Александр Денисов: Университеты. Каринэ Геворгян: Вот тут я должна сказать – не только мы. Потому что еще до революции в Афганистане Советский Союз построил там Политехнический институт, а американцы – американский колледж (очень хороший, кстати), французы французский лицей построили. И многие страны – члены Совета безопасности – огромные такие образовательные учреждения очень качественные построили еще до революции. Александр Денисов: Каринэ Александровна, а вот по поводу формулировки на формулу, которую Путин дал. Насколько она удачная? Поначалу было недоумение: Талибан (запрещенная в России террористическая организация, ред.) приезжает к нам, переговоры. Ну, они совершили вояж и по другим странам, и даже с американцами у них были переговоры. И у всех сразу… Путин сказал, что «ребята, разбирайтесь, это ваши внутренние дела». В принципе, если так посмотреть, у них там хороших, наверное, вообще нет. Они там все еще те, говоря по-русски, ухари. Поэтому их дела. Вы договоритесь, разберитесь, начните строить государство, а там уже мы подтянемся. Это верная формула? Мы дождемся, когда вот эти парни, некрасивые с точки зрения формулировок и прочего, наконец-то созреют, перестанут между собой разбираться и какое-то вменяемое государство построят? Каринэ Геворгян: Я надеюсь, что у нашего президента хорошие советники по Афганистану. А устройство общества там очень интересное. Оно называется «каум». Дело в том, что каждый род возглавляется неким главой этого рода. Он, кстати, вполне избираем. Он должен авторитетен и так далее. И в каком-то смысле он окормляет этот род. На нем ответственность за то, чтобы вот этот род (а в результате и племенные объединения, кстати, достаточно развитые, не надо их обязательно записывать в каких-то совершенно архаических, почти догосударственных образований). Александр Денисов: Но они воюют между собой. Каринэ Геворгян: Они между собой – да. Но что интересно – кто приходит к власти… Понимаете, вчера он был моджахедом, завтра он станет талибом, послезавтра он сотрудничает с американцами и так далее. Еще через неделю – с китайцами. Между прочим, они сейчас создают правительство какого-то народного согласия, инклюзивное. Этого потребовал Китай, тоже предложив $100 млн. Ольга Арсланова: А правда, что сейчас в талибы записываются многие представители других группировок? Каринэ Геворгян: Легко. Ольга Арсланова: Потому что талибы сейчас – это формула успеха, это отличная победоносная… Каринэ Геворгян: Это как в Европе во время Реформации: понимаете, чья власть, того и вера. То же самое и у них это происходит. Насколько они идейно талибы, это очень большой и очень интересный вопрос. Ясно, что основные три группы талибов. Мы и американцы вели… Сначала американцы 2 года назад начали вести переговоры. В основном с протурецкими талибами. Что мы видим? Несмотря на то, что талибы говорили: «Все оккупанты должны выйти, то есть тут вообще никто не должен…» Ничего, Турция остается. Уже талибы заявили, что НАТО остается. Америка уходит, а НАТО остается в лице турецкой республики. Это довольно любопытно. Они заявили, что «вся наша надежда на стабилизацию ситуации, на экономическое выравнивание ситуации – на Китай и на Турцию». Это уже заявили талибы. Талибы на самом деле как боевая организация – это аватары силовых структур Пакистана, понимаете? В данном случае надо понимать, что Пакистан – союзник Турции. Они даже совместный парламент создали – Турция, Пакистан и Азербайджан. Поэтому надо понимать, что Китай тоже является очень близким союзником Пакистана, владеет там портом Гвадар. Александр Денисов: Нефть добывает. Каринэ Геворгян: Совершенно верно. Но что уж совсем непристойно, но придется сказать, чтоб наши граждане понимали: Афганистан – это главный производитель героина в мире, правильно, опиатов. Так вот, основную часть прекурсоров уксусного ангидрида поставляет как раз Китайская народная республика через территорию Пакистана. Александр Денисов: Насчет Афганистана. Чувствуется, вы так про них с некоторой теплотой говорите. Ну, не с некоторой. Вообще в принципе с теплотой. Каринэ Геворгян: А я была там. Александр Денисов: Да, я знаю. Каринэ Геворгян: Полюбила очень эту страну. Александр Денисов: Расскажите, что это за история, как это произошло. Мы с моджахедами воевали, если кто не помнит. Каринэ Геворгян: Но это были не те моджахеды, которых потом обучали американцы. Это были совершенно другие люди. Во-первых, это были люди более светские, надо сказать. Я не говорю – вообще светские. Но более светские, несомненно. И это были люди, которым просто не нравилось вмешательство в дела их страны. Кроме всего прочего, они по своему образованию… кстати, среди них было немало людей достаточно образованных… которым ну не нравился Советский Союз. Александр Денисов: Что за история была? Каринэ Геворгян: Дело в том, что меня с улицы хотели запихнуть в автомобиль окружение сына тогдашнего президента. Они были сильно вооружены. Я очень сопротивлялась и очень кричала. Я думаю, зрителям сейчас это сложно понять. Александр Денисов: Почему вас именно? Каринэ Геворгян: Понравилась очень на приеме сыну президента Амину. Он, кстати, был убит. Буквально я улетела – через 3 недели он был убит во время штурма дворца Амина. Симпатичный, впрочем, был юноша. Но вот был прием. И, видимо, как-то… Я знала, что похищение девушек – это его хобби. И для меня это было понятно. Мне было совершенно однозначно понятно, что садиться в автомобиль нельзя. И тогда меня силой попытался его помощник запихнуть в автомобиль. Я оказала невероятное сопротивление. Как я шучу, я действительно ни на каком языке никогда столько не ругалась. Александр Денисов: А моджахеды как спасли? Каринэ Геворгян: Они вышли, они увидели, что меня пытаются похитить. Мне повезло, потому что человек 5, видимо, обедало, и они услышали крики женщины. И как бы это чисто мужская реакция. Если может быть один или два, то не пришли бы на помощь, потому что меня похищали очень хорошо вооруженные люди. Там кобура была тут, тут, узи у водителя. И все это было передернуто на самом деле. Но жизнь – не Голливуд. И поэтому когда эти двое увидели пятерых, ну, просто мужская честь не позволила. Ну, чья-то жена, чья-то сестра, какая-то беспомощная женщина. И они решили. А они руки в карманы. Тоже, соответственно, с оружием, по всей видимости, в карманах. Они так нехорошо стенкой на них пошли. Те вынуждены были бросить меня, потому что никто не хочет погибать. Александр Денисов: Сына Амина же потом расстреляли, наверное, при штурме? Каринэ Геворгян: Да, он погиб прямо… Буквально эти события произошли… Буквально через месяц он погиб. Александр Денисов: За то, что они задушили Тараки, предыдущего правителя. Каринэ Геворгян: Да, это отдельная тема. Но потом, когда я разговаривала со своими друзьями, уже полгода работавшими в Кабуле и рассказала эту ситуацию, они так мне сказали: «Ты так особо не рассказывай. Это были моджахеды. Тебя спасли моджахеды». Ольга Арсланова: Люди, которые, в отличие от вас, не были в Афганистане, и вот слушают сейчас вашу историю, смотрят на реакцию западного мира, у них складывается ощущение, что это действительно страна дикарей. И сейчас к власти пришли еще большие дикари. Как мы с ними будем иметь дело? Каринэ Геворгян: Они не дикари. Это первое. Потому что все-таки у них есть представления о том, что хорошо и что плохо. Это первое. Второе – у них есть выработанная столетиями этика поведения, несомненно. И в принципе я вспоминаю Афганистан как страну очень приветливую, как ни странно. И, как везде, там есть люди более образованные, менее образованные, неагрессивные на самом деле. У меня было такое впечатление. Ну, может быть, знаете, мне тут сложно судить. Потому что все дело в том, что меня, например, за советскую не принимали. И по одежде, и по облику, по антропологическому типу они меня принимали за иранку или за француженку. То есть в принципе у меня не было никаких проблем. Да, бывает. Это как везде, понимаете? Но точно уж я бы не стала их называть дикарями. Да, они люди архаического такого склада. В основном это довольно архаическое общество. Но те, которые сейчас бегут, они бегут по тем же самым причинам, по каким бежали так называемые сирийские беженцы. Среди этих сирийских беженцев в 2015 году, понимаете, сирийцев было от силы 1/3, если не 20%. Там были и иракцы, и так далее. Они бегут от трудной жизни. А она действительно будет очень непростой. Александр Денисов: «Шурави» - это звучит гордо или пренебрежительно? Каринэ Геворгян: Это уже все, это уже хорошее слово. Александр Денисов: Хорошее? То есть советские шурави – по-прежнему шурави? Каринэ Геворгян: Да. Ольга Арсланова: Собственно, что произошло? Одна из версий, что это сделка Соединенных Штатов с Пакистаном и талибами, чтобы передать им в управление проблемную территорию. А мы почему… Каринэ Геворгян: Секунду. Вот в Пакистане есть провинция Вазиристан. А там официально талибская власть. Официально, понимаете? Там тоже живут пуштуны, и там официально власть Талибана (Запрещенная в России террористическая организация, ред.) в этой провинции. Понятно, что такое Пакистан. Я спрашивала Майкла Васюру: «А что же санкций на Пакистан никаких?» А он: «А! Вы нам…» Александр Денисов: Американский журналист украинского происхождения. Каринэ Геворгян: «Вы нам в 2014 году небо-то закрыли. И у нас только Пакистан остался. У нас рычагов давления на Пакистан никаких не было». Я говорю: «Так и не надо было тогда нам санкции вводить». – «Ну а как же! Крым, Украина». Я говорю: «Так это ваши проблемы, ребят». Александр Денисов: Про «дикари». На ваш взгляд, кто больший дикарь – люди, которые живут как хотят в своей стране, это их право, не нам судить, что у них там с девочками, что с женщинами, это их страна, им решать. Или тот, кто спонсирует бесконечную резню в этой стране, кто натравливал на нас моджахедов через Пакистан, потом это выродилось в Аль-Каиду, потом ИГИЛ появилась (запрещенные в России террористические организации, ред.), они нам запрещали бомбить ИГИЛ в Сирии, говорили: «Вот этих бомбите, вот этих не бомбите». Не разъясняя, почему тех бандитов бомбить, этих не бомбить. Кто тут больший дикарь, Каринэ Александровна? Каринэ Геворгян: Вы знаете, я бы, наверное, в каких-то своих самых страшных снах юности не могла себе представить, что мне придется там что-то говорить о марксизме или защищать Ленина или Сталина. Но иногда я слышу такой бред, что просто говорю: «Ребят, ну это совершенно не соответствует никакой действительности». Понимаете, это то, что французы называют… это чисто бизнес. Это не дикость. Это бизнес. Александр Денисов: Вы имеете в виду поведение Америки? Каринэ Геворгян: Да, это чисто бизнес. Все. Вы подумайте, они потратили $2.1 трлн своих налогоплательщиков, своих граждан и почти $2 трлн заработали на этом самом афганском героине. Давайте правде в глаза посмотрим. $100 млрд в год давал афганский героин. Он американскими, натовскими самолетами отправлялся на известные базы. Куда там есть маршрут в Турцию… Турция – крупнейший хаб героиновый и кокаиновый, кстати, из Латинской Америки. Это тоже не мое. Это доклады ООН. Александр Денисов: Президент говорил, как американские генералы из Пентагона становятся миллиардерами там. Каринэ Геворгян: Да. Вот вы понимаете? То есть ободрав свое население, там это все распихано замечательно по чьим-то карманам. Плюс они же финансировали как бы создание афганской армии. Опять же, эти деньги попадали их военным, которые там работали инструкторами, получали огромную зарплату, совсем не такую, как у себя на родине, вы понимаете, потому что они находились в опасном месте. И так далее. То есть на этом так ручки нагрели разные люди. Все довольны, все. Ну понятно, что эта кисонька больше уже ни одной капельки не выдаст. И ситуация в стране действительно в Соединенных Штатах (я не экономист, это не мои компетенции) очень сложная. Вот этот рост инфляции суммарный, там кризис уже, понимаете, такой оглушительный может грянуть в сентябре месяце. Об этом очень многие говорят. И у нас, и там, кстати. Поэтому им есть чем заняться. И администрации Байдена есть чем заняться. Проблем у них предостаточно. Поэтому Афганистан стал обременением в этом плане. Но я замечу, что если из Сирии американские военные, которые там находятся, в общем-то, хотят уйти. Ну, это моя такая инсайдерская информация. То из Афганистана военные уходить не хотели. Александр Денисов: А в Сирии там такой сытной кормежки нет, да? Каринэ Геворгян: Вот это интересно, понимаете? Да, наверное. Пусть каждый делает свои выводы. Но есть у меня такая информация. Я не могу ее ни опровергнуть, ни обосновать. Просто примите как факт. Александр Денисов: Но насчет разжиревших генералов я повторюсь: президент уже в одной из пресс-конференций упоминал про разбогатевших, ставших миллиардерами американских генералов. Каринэ Геворгян: Ну я вам говорю – почти те же $2 трлн, но ободрали то свое же население. Александр Денисов: Про политику не могу не спросить. Опять же, многих смущает Талибан, мол, это запрещенная организация, каждый раз должны делать оговорку. Есть же примеры: Хезболла – сколько у них в Ливане мест в парламенте? Вроде где-то террорист, а где-то это политическая партия. Вот такое совмещение с Талибаном (запрещенная в России террористическая организация, ред.) возможно? Каринэ Геворгян: А ХАМАС? Александр Денисов: ХАМАС, да. Каринэ Геворгян: Я помню, когда приезжала Кондолиза Райс и так грозила пальцем, вела переговоры с ХАМАС и говорила: «Надо, договаривайтесь с ХАМАС». ХАМАС – это, кстати «Братья мусульмане». Александр Денисов: То есть это реальный путь для них стать такой же политической партией, ну, с таким оттенком… Каринэ Геворгян: Они хотят все-таки сосредоточить власть в своих руках. Очень многие эксперты (это не мое личное мнение) говорят о том, что они не хотят повторять ошибок прошлого. Они же были у власти с 1996 года до 2001-го (талибы). Они хотят создать свой управленческий аппарат. Поэтому они дали амнистию госслужащим, а, соответственно, и послабления. И тут же… до это вроде «запрещаем девочкам учиться», а тут – «до 6 класса можно, а в медицине вообще высшее образование можно получать». Ну, в частности, для того, чтобы обслуживать женщин. То есть совсем не так все… И так потихонечку они, знаете, ослабляете… Александр Денисов: Наджибулла же гинекологом был по образованию. Каринэ Геворгян: Да. Ольга Арсланова: Как они собираются государственным управлением заниматься? С одной стороны, конечно, это… Каринэ Геворгян: Турки помогут и китайцы. Ольга Арсланова: По-моему, сегодня была новость, что один из министров старого правительства где-то вышел на новую работу водителем в Германии. И это такое торжество справедливости, когда… коррупционеров мы видим простых нищих ребят. И, с одной стороны, это действительно впечатляет, а, с другой стороны, страшновато, что это станет очень популярно в других странах. Каринэ Геворгян: Сейчас бывшие враги уже ведут переговоры. Я думаю, что они договорятся. Талибы нуждаются во внешней легитимации. Это не значит, что они будут зайки с ушками, что они будут слушаться, понимаете, все, что ни скажут на Западе или откуда-нибудь, или из Китая, или из Пакистана, или из Турции. Нет, конечно, они такие крепкие орешки. Но они по крайней мере заинтересованно показывают свою вменяемость и договороспособность. Более того, я не удивлюсь, если сейчас начнутся суды над теми бойцами Талибана (запрещенная в России террористическая организация, ред.), которые, извините, совершали ужасные действия, в том числе и головы отрезали. То есть я думаю, что это будет совершенно однозначно, чтобы не пугать население. И все-таки большая часть, которая бежит, она бежит от очень серьезной сложности и трудности, которые ожидают людей. Они хотят более легкой жизни. Что касается проникновения в страны СНГ и в том числе ОДКБ, дело в том, что Россия проводила учения на узбекско-афганской границе. Она относительно менее протяженная. Александр Денисов: Сейчас с Таджикистаном проводит. Каринэ Геворгян: Граница с Туркменистаном по большому счету идет через пустыню, там особо вот так вот наземным путем сложно ее преодолеть. А Таджикистан – да. Но дело в том, что Узбекистан готов принять, насколько я знаю, он объявил 400 человек. Может быть, с семьями. И сейчас в Узбекистане это обсуждается, что, может быть, это будут узбеки, которых мы уже знаем и так далее. Что касается Таджикистана, я считаю, что главная задача – это создать фильтрационные лагеря, потому что так или иначе беженцы будут прибывать и вряд ли их будут уж прям так жестоко расстреливать. Как-то это не в нашем стиле. Нам такой хоккей не нужен, в общем. Но нужно делать фильтрационные лагеря. Для этого нужны специалисты, которые могут, соответственно, зерна от плевел отделить. Потому что, конечно, в их рядах могут быть самые разные террористы. Потому что, например, на один из участков границы благодаря наступлению Талибана (запрещенная в России террористическая организация, ред.) вышла запрещенная у нас и очень опасная для нас организация… Ей руководит этнический таджик, хорошо говорящий по-русски. То есть это этнические таджики. Там проблема-то в чем? Что ситуация и в Узбекистане, и в Таджикистане, и в Киргизии непростая. Понимаете, там тоже есть и свое недовольство. Даже в Казахстане мы знаем, что сейчас там власти по крайней мере не препятствуют такому мягкому приходу националистов. Вроде бы сейчас отменяют эти языковые патрули. С другой стороны, судят человека пророссийского и казаха прямо этнического, который все время говорит о том, что нужно расширять сферу и русского языка, и создавать условия, при которых русские не будут покидать Казахстан. Его осудили и, по-моему, посадили на 6 лет. А другого человека, который известен как радикальный националист, он теперь возглавляет одно из ведущих информационных агентств. Это прямо одновременно происходило. То есть там идут некоторые процессы, которые тоже нужно, безусловно, мониторить. Поэтому проникновение вот этих радикальных… Там сидят эти спящие ячейки. Александр Денисов: Уже в этих республиках? Каринэ Геворгян: Конечно. И пусть на меня не обижаются… Конечно, основная масса мигрантов из Средней Азии, которые находятся в России – это замечательные люди, в том числе мои друзья и знакомые. Но гарантировать, что среди них нет спящих ячеек, мы не можем. И они есть. Это было в Хабаровске, если вы помните, был арестован узбек. Прям так было заявлено, что он принадлежит протурецкой организации. Может быть, «Серые волки». То есть это какая-то террористическая организация. Она у нас пока не запрещена. Но он был арестован в Хабаровске. Он готовил, разливал коктейли Молотова, для того чтобы устраивать провокации во время протестов. Казалось, где Хабаровск, где Узбекистан, где Турция и так далее. То есть надо к этому ко всему очень внимательно присмотреться, потому что, безусловно, я вам говорю, наверное, 99% людей, которые к нам приехали на заработки – это замечательные люди. Приехали они действительно от трудной жизни. Но 1% - это как на Украине правый сектор, понимаете? Может устроить такое, что мама не горюй, как говорится. Александр Денисов: Насчет Афганистана, учитывая ваше расположение к стране, вы прожили там… Что вам сердце подсказывает, ситуация в стране как будет развиваться? Или это ничем и не закончится? Конфликты не прекратят и друг с другом не договорятся? Потому что важнее всех международных имиджей, престижей и договоренностей с внешним миром все-таки внутренние дела. Каринэ Геворгян: Вы знаете, а, по-моему, они уже договорились. Во-первых. То есть дальше они будут очерчивать как бы линии, за которые заступать нельзя. То есть страна приходит в свое прежнее состояние, да? Собирается опять этот паззл очень специфический. Потому что даже сына Ахмад Шаха Масуда… Александр Денисов: Который сейчас воюет с ними. Каринэ Геворгян: Нет, они уже перестали стрелять. Уже переговоры начались. Даже с ним. Он не признает власть талибов. Он симпатизант прекрасной Франции, как известно. Александр Денисов: К нему там приезжал политолог, этот предвестник цветных революций, француз. Каринэ Геворгян: Ну, в общем, короче говоря, он уже ведет переговоры. То есть у него своя какая-то… Видимо, он будет оговаривать автономию. Это первое. Второе. Американцы перестают давать средства. И Афганистану, извините, кушать будет нечего. Потому что пшеницы нету. Сеять нечего. А пшеницу поставлял Казахстан. На что будем покупать? Китай готов предоставить эти деньги в случае, если Китаю позволят разрабатывать в том числе месторождения Афганистана, и Китай становится монополистом в плане редкоземельных металлов, а Афганистан, возможно, занимает первое место по запасам лития в мире. Китай очень хочет к этому подойти, дает огромную свободу рук руководству Китая. Это понятно. Поэтому здесь есть взаимные зависимости. С другой стороны, я считаю, что конфликты все равно будут вспыхивать и продолжаться, несмотря одна официальные заявления. Они, конечно, друг за другом будут отчасти наблюдать в прицел, потому что у каждого свои интересы, свои пристрастия, свои симпатии за рубежом. Кто-то ориентирован действительно на Турцию. Небольшая совсем группа (хазарейцы) ориентирована на Иран, а они шииты. И так далее. Александр Денисов: Но до гражданской войны не дойдет? Каринэ Геворгян: Надеюсь, что до масштабной гражданской войны не дойдет. Сейчас просто будет передележ этого рынка, в том числе перенаправление наркопотоков. Потому что, скорее всего, они могут пойти, например, морским путем через тот же порт Гвадар. И это тоже достаточно любопытно. Александр Денисов: Где китайцы. Каринэ Геворгян: А, соответственно, это будет садиться другая группа, которая будет на этом зарабатывать. То есть они пойдут не северными маршрутами, не самолетами НАТО… Хотя я не исключаю: Турция будет продолжать охранять кабульский аэропорт, самолеты НАТО с турецкими обозначениями и флагами будут там стоять. Я не исключаю, что они будут летать. Александр Денисов: Каринэ Александровна, спасибо вам большое. Приходите к нам еще, рассказывайте, как дела в Афганистане. Каринэ Геворгян: Зовите. Александр Денисов: Да, спасибо. Каринэ Геворгян, политолог, востоковед, была у нас в студии.