Оксана Галькевич: Ну и теперь вот о какой теме. Вы знаете, такое на самом деле бывает. С прошлого года, казалось бы, мы с вами живем в режиме самоизоляции… Ну, не с прошлого года, в течение последних месяцев. Константин Чуриков: К счастью, не с прошлого года. Оксана Галькевич: Я имею в виду, что пандемия бушует в мире с прошлого года. А мы с вами уже два месяца в особом режиме: кто-то на самоизоляции, кто-то даже на карантине. У нас мобилизована вся система здравоохранения. Но тем не менее, вы знаете, все равно вокруг нас остаются люди, которые не верят в опасность этого нового вируса. Причем людей этих немало. Вот посмотрите – недавний опрос, он был проведен Высшей школой экономики, их социологами. 23% с лишним считают всю эту пандемию просто выдумкой неких, как было сформулировано в опросе, заинтересованных лиц. А почти 10% уверены, что опасность этой болезни сильно преувеличена. И как следствие – коронаскептики не обременяют себя, естественно, выполнением всех тех предписаний, о которых мы все прекрасно знаем. И на прогулки они спокойно ходят себе, и родственников посещают, в том числе даже тех, кто находится в группе риска. Вот как? Карательными мерами, казалось бы, исключительно принуждением какими-то, штрафами вопрос этот вряд ли можно решить. Рассказывать и показывать какие-то страшные истории? Ну, так недалеко и до коронапаники. Вот как убедить коронаскептиков, не наводя коронапанику? Хотим поговорить об этом. Константин Чуриков: А давай мы наших зрителей спросим. Конечно, у нас нет никакой выборки – просто кто захочет, тот и проголосует. Как вы считаете, коронавирус – это действительно выдумка? «Да» или «нет», пожалуйста, ответьте нам – 5445. А к нам присоединяется сейчас Николай Лаврентьев, ведущий аналитик Института государственного и муниципального управления Высшей школы экономики. Николай Владимирович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Николай Лаврентьев: Здравствуйте, коллеги. Константин Чуриков: Вот я сейчас отложил себе даже эсэмэску, она пришла несколько минут назад, нам написала Москва: «Если ежегодно и ежечасно врать, то кто после этого будет верить правде?» Как вы считаете, в чем причина неверия людей (некоторых людей, не большинства) в коронавирус? Николай Лаврентьев: Слушайте, ну да, действительно, мы провели исследование. Мы проводим его регулярно, это уже наша пятая волна. Мы замеряем изменения в жизни людей, которые вызваны эпидемией коронавируса и режимом самоизоляции в России. Что касается вашего вопроса. Да, действительно, у нас большая часть людей… Ну как большая? Как было правильно сказано – 23,2% называют эпидемию коронавируса выдумкой заинтересованных лиц. Еще дополнительно 9,6% ну просто думают, что эпидемии нее будет и опасность слишком преувеличена. Мы думаем, что прежде всего эти цифры могут быть связаны с тем, что люди не видят и не сталкиваются в своем окружении с фактами заражения коронавирусной инфекцией. Или, может быть, те, кто переносят ее в легкой форме, приравнивают ее просто к обычному гриппу. Оксана Галькевич: То есть это считают неким таким медийным шумом, да? «Это где-то пишут, этот что-то там показывают. А вот раз я своими глазами не вижу, рядом со мной ничего не происходит, то этого нет». Нет, ну подождите. Значит, должны быть какие-то методики… Ну, скажем так, это естественное свойство, может быть, многих людей, устройство нашей психологии. Но должны быть методы воздействия, убеждения и таких людей. Николай Лаврентьев: Совершенно верно. Но, с другой стороны, если вы посмотрите… То есть у нас введен режим самоизоляции, люди не выходят из домов. Режим нерабочих дней был недавно снят. И люди только смотрят на свое окружение и не замечают просто этого. Действительно, по нашему опросу, по-моему, более 70% не замечают и не видят, что кто-то среди знакомых заболел коронавирусной инфекцией. Конечно, им сложно принять тот факт, что эпидемия существует и действительно опасность довольно существенная. Константин Чуриков: Николай Владимирович, а может быть, дело в том, что и среди ученых, и тех же вирусологов поначалу не было какого-то консенсуса? Потому что даже мы… Вот мы с февраля, с января приглашали по несколько раз в неделю разных ученых, и они говорили: «Ой, слушайте, да это быстро пройдет!», «Ой, да ладно! Мы уже все о коронавирусах знаем. Что там нового будет?» Может быть, из-за этого? Люди не понимают, кому верить – вот этому доктору, вот этому, по Первому, по Второму, по ОТР (я имею в виду каналы). Николай Лаврентьев: Может быть. Действительно, у нас такая ситуация с эпидемией – она всемирная. И она в этом году идет уже не первый месяц. Просто человечество сталкивается впервые с такой глобальной темой. Конечно, многие вирусологи, как вы правильно отметили, они могут и сами на основании своих предыдущих исследований, на основании своего предыдущего опыта как-то высказывать свое мнение. Оксана Галькевич: Николай Владимирович, прошу прощения, вот вы сказали, что это уже ваше пяте исследование. Если можно, очень коротко. Как меняется картина от исследования к исследованию? Пятая волна. Вот этих скептиков становится больше/меньше? Какая кривая? Коротко. Николай Лаврентьев: На самом деле мы выделяем здесь несколько тенденций. Во-первых, мы отмечаем, что режим самоизоляции потихоньку снижается. И это видно. То есть люди начинают выходить на улицу, на прогулку, кто-то посещает своих родственников, больше посещает. Что касается скептиков – да, действительно есть рост небольшой в этом значении. Ну да, он присутствует. Константин Чуриков: А почему их так много в Южном округе, именно на юге? Николай Лаврентьев: Вы знаете, действительно, там порядка 40% – этот кумулятивный показатель. В Южном федеральном округе очень много скептически настроенных относительно этого. Возможно, это связано с тем, что людям необходимо выходить на работу, и они начинают как бы выходить из режима самоизоляции. И они действительно понимают, что ничего такого страшного вокруг не происходит. Оксана Галькевич: Понятно. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Николай Лаврентьев, ведущий аналитик Института государственного и муниципального управления Высшей школы экономики, был у нас на связи. А сейчас – Тамара из Самарской области. Здравствуйте. Ой, Татьяна. Простите, пожалуйста. Константин Чуриков: Татьяна, вы-то верите в коронавирус или считаете, что он – выдумка? Зритель: Ну, я не знаю точно. Вот я смотрю, как у нас в городе поступают. Нас, пенсионеров, призывают: «Сидите дома, не общайтесь с соседями». У нас по подъездам очаги. Я почему звоню? Сегодня «Средневолжская газовая компания» ходила по квартирам, проверяли газ. Я вчера позвонила. Объявление повесили, и я позвонила в эту компанию, говорю: «На каком основании в период пандемии вы ходите по пенсионерам, заражаете их? Мы не знаем обстановку. Ни вы не знаете нашу обстановку, ни мы не знаем, какая обстановка у вас в семье». Позвонила в администрацию, сказала, что вот так и так. «Приказ губернатора». Вот я хочу, чтобы вы прокомментировали. Как это можно? Константин Чуриков: Мы это никак не можем прокомментировать. Оксана Галькевич: Прокомментировать не можем, да. Константин Чуриков: Но зато вы об этом рассказали в эфире. Это важно. Оксана Галькевич: Это должны комментировать ваши власти вашего региона – Самарской области. Спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо, Татьяна. А сейчас к нам присоединяется уже Вадим Покровский, академик РАН, заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Вадим Валентинович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Вадим Валентинович. Вадим Покровский: Здравствуйте, добрый день. Константин Чуриков: Ну похоже, что сейчас все-таки по мере развития пандемии среди ученых-то консенсуса больше. Но что касается методов противодействия, то здесь есть разные мнения. Например, я вчера обратил внимание, что ваш коллега, академик РАН Виталий Зверев сказал, что вообще перчатки-то особо не нужны, что кожа защищает от вируса лучше перчаток, что и маску везде носить не надо. Как вы это прокомментируете? Вадим Покровский: Даже наш главный санитарный врач Анна Юрьевна Попова сказала, что передача ВИЧ осуществляется в основном воздушно-капельным путем и назвала цифру – 95%. Константин Чуриков: Коронавирус. Не ВИЧ, а коронавирус. Вадим Покровский: Ой! Что-то я все время путаю. Коронавирус. Воздушно-капельный путь – 95%. А 5% она связывает с передачей, возможно, грязными руками, контактный путь. Ну, мне кажется, тут даже немножко меньше. Поэтому ношение перчаток – это как бы дополнительная мера профилактики, которая, может быть, на несколько процентов может снизить. Хотя мытье рук постоянное и вообще стремление не трогать руками ни глаза, ни рот – это тоже дополнительная мера защиты. Оксана Галькевич: Вадим Валентинович, вот Костя говорит о консенсусе, что сейчас его больше, в первую очередь среди специалистов. Ну, на самом деле впервые ведь научное сообщество столкнулось с этой проблемой. Насколько в таких ситуациях этот консенсус быстро достигаем? Вадим Покровский: Здесь как раз немножко ненаучный подход был на первых этапах, кстати, у многих зарубежных исследователей. По нашей российской теории, если вирус локализуется в легких и в респираторных путях, в верхних дыхательных путях, то он наверняка передается воздушно-капельным путем в основном. Это главный путь. Поэтому для наших специалистов-эпидемиологов тут особых сомнений не было. Наиболее эффективное – то, конечно, ношение масок. Даже эта, так сказать, социальная дистанция, как выражаются… Конечно, полтора метра – это слишком мало. Чем дальше, там лучше, потому что воздушно-капельным может и больше передаваться. Но если вы в маске, то это уже повышает защиту. Поэтому всех призываю носить маски. Оксана Галькевич: Может, эту дистанцию лучше санитарной называть? А то социальная – это, знаете, как-то… Вадим Покровский: Ну да. Кто-то ходит в дорогой ресторан, а кто-то – в кафе. Вот это дистанция социальная. Оксана Галькевич: Вадим Валентинович, скажите, пожалуйста, а вот если бы источников информации в наше время было бы меньше, информация распространялась бы более, так скажем, централизованно? Смотрите, сейчас есть телевидение, есть YouTube. На YouTube и старые ролики записаны, и еще где-то. Понимаете, можно сейчас открыть что-нибудь трехмесячной давности, когда еще этого скепсиса было достаточно, послушать и поверить в это. Может быть, если бы медийных источников было меньше, то меньше был бы и процент этих коронаскептиков сейчас? Как вы считаете? Вадим Покровский: Здесь, конечно, спорный вопрос. С одной стороны, свобода слова. А с другой стороны, у нас каждый невежественный человек теперь имеет возможность такую же, как и академик, выступать, высказывать свое мнение. Ну, это, конечно, немножко снижает ценность информации, которая у нас распространяется. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо большое. Вадим Покровский, академик РАН, заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Судя по всему, все-таки у нас коронаскептиков чуть больше – 53%. Ну, соответственно, остальные все-таки считают, что вирус не выдуман, он реален, он существует. Ну, примерно 50 на 50. Оксана Галькевич: Нет, друзья, у нас сейчас академик Российской академии наук был. Не смотрите вы все эти ролики непонятно где. Слушайте ОТР. Мы плохого не посоветуем и экспертов «неправильных» и «плохих» не выводим в эфир.