Ольга Арсланова: Ну что ж. "Вранье и туфта", – так сегодня глава российского МИДа Сергей Лавров назвал сообщения о киберугрозе из России. Я процитирую: "Эти же люди, которые обвиняют Москву во взломах, отказываются участвовать в международной борьбе с киберпреступностью", – конец цитаты. Это заявление министра на пресс-конференции. Об угрозе, российских хакерах и кибервойсках будем говорить сегодня с нашим гостем – Владимиром Ульяновым, руководителем аналитического центра Zecurion. Владимир, здравствуйте. Владимир Ульянов: Добрый вечер. Ольга Арсланова: У нас есть небольшая информация. Давайте вместе… Петр Кузнецов: Да, давайте вспомним, а с чего все это дело начиналось на самом деле, то есть когда мир, когда вместе мы с Европой узнали о том, что такое русские хакеры, как они появились. Началось все с взлома почты Демократической партии США, в котором американцы обвинили тех самых российских хакеров. И именно это якобы в итоге помешало Хиллари Клинтон победить на президентских выборах. На декабрьской пресс-конференции Владимир Путин сказал, что администрация Барака Обамы таким образом просто прикрывает свой провал и пытается все списать на происки внешних врагов. Кстати, в начале января уже администрация Дональда Трампа впервые, осторожно правда, но признала возможную правомерность вывода доклада американской разведки о причастности именно российских хакеров к взломам почты Демократической партии. Ольга Арсланова: Ну и эпидемия фобии русских хакеров тут же перекинулась на Европу. Канцлер Германии Ангела Меркель (которую мы, наверное, сейчас увидим, вот она) считает, что наши кибервойска могут "навести порчу" на немецкие выборы. "Берлину уже сегодня приходится иметь дело с дезинформацией и интернет-атаками со стороны Москвы", – заявила Меркель. После этого немецкая контрразведка подкинула тему про русскую кибератаку на ОБСЕ. После Германии – следующая страна. Петр Кузнецов: Во Франции – но там, правда, пока не на государственном уровне, но тем не менее российские хакеры обсуждаются достаточно активно и широко. В первые дни нового года в центральной французской газете Le Monde вышла большая статья, в которой рассказывается о влиянии России на западные СМИ. Ну, пока опять-таки эта антироссийская кампания идет на уровне прессы, государственные структуры она не затрагивает. Впрочем, можно догадаться, что в случае, скажем, победы одного из пророссийских кандидатов на президентских выборах во Франции – Ле Пен или Фийона – оппозиция обвинит во всем кого? Ольга Арсланова: Хакеров. Петр Кузнецов: Русских. Ольга Арсланова: Да. Кстати, в Twitter появился шуточный прайс-лист русских хакеров: "Сорвать выборы в США – 500 рублей. Взломать Пентагон – 1000 рублей. Слить серию "Шерлока" – бесценно". Ну вот, такая градация. В субботу в Интернете нелегально появился финальный эпизод британского сериала "Шерлок" в озвучке Первого канала. Появилась серия на день раньше официального выхода в эфир. И по предварительной версии, причиной была как раз хакерская атака – не со стороны Британии, разумеется. Ну, мечта многих россиян сбылась, ведь в субботу весь мир смотрел сериал с русской озвучкой… Петр Кузнецов: И с английскими субтитрами. Ольга Арсланова: И с английскими субтитрами. Да, это правда. Петр Кузнецов: Обвинять российских хакеров во всех смертных грехах стало модно. К чему же это все приведет? И не стоим ли мы на пороге масштабной кибервойны между Россией и Западом? Вот об этом говорим в ближайшие уже 20 минут с Владимиром Ульяновым. Но до этого – голосование. Ольга Арсланова: Запустим опрос для наших зрителей. У вас российские, русские хакеры вызывают какие чувства – гордость или стыд? Таких два варианта мы предлагаем. Присылайте ваш ответ на короткий номер, который вы видите сейчас на ваших экранах. Петр Кузнецов: Достаточно одного слова. Ольга Арсланова: Владимир, скажите, вот эти российские хакеры, о которых мы так долго с Петром всем рассказывали, – это миф? Петр Кузнецов: Это и есть кибервойска? Ольга Арсланова: Они вообще существуют? Или они только в фантазии политиков каких-то существуют? Владимир Ульянов: Видите, когда существует какой-то миф, но о нем очень много говорят с экранов телевизоров и из радиоприемников… Ольга Арсланова: То начинаешь ему невольно верить. Владимир Ульянов: Конечно, да. И у вас уже чувство есть какого-то, не знаю, такого благоговения, что вот какие-то российские хакеры, русские кибервойска сейчас пойдут и завоюют весь мир. Конечно же, это по большей части глупости – назовем это так. Понятное дело, что и в России есть специалисты по информационной безопасности, в том числе которые на государственном уровне занимаются вопросами обеспечения именно безопасности собственной инфраструктуры, российских каких-то информационных систем, средств. Без этого как бы никак в современном мире. Но те российские хакеры, о которых мы слышим из-за рубежа, что они сейчас придут и все сломают, "русские медведи", не знаю… Тот же самый миф – китайские хакеры. Вот две самые страшные страшилки для американских избирателей – мне кажется, это российские и китайские хакеры. Вот в этот раз выпал выбор на российских хакеров. В следующий раз, может быть, китайцы будут виноваты. Петр Кузнецов: Ну, это же здорово, когда можно не отправлять корабль к берегам враждебной страны, а можно просто вывести из строя серверы и нанести большой урон. Методы холодной войны. Владимир Ульянов: Нет, на самом деле… Петр Кузнецов: Это я к тому, что если бы они у нас были, мне кажется, скорее мы бы должны гордиться, что у нас есть такие сильные кибервойска. Владимир Ульянов: Надо понимать, что кибервойска есть в большинстве стран мира. И во многих странах они существуют на самом деле реально, задокументированы. В России кибервойск нет. То есть, в принципе, как бы разговоры об этом шли еще несколько лет назад, что хорошо бы создать опять же какую-то киберкоманду по аналогии с тем, что есть в США. В США уже много лет действует эта самая киберкоманда. У них там действительно все это поставлено на государственный уровень. И это финансирование – там ежегодно миллиарды долларов выделяются. Поэтому как бы США и другие страны (и это не секрет) действительно активно развивают вот это направление. Ольга Арсланова: А давайте как раз обратимся к результатам вашего исследования, о котором мы хотим поговорить. Сегодня специализированные подразделения по кибербезопасности официально действительно используют несколько десятков стран, неофициально – более сотни. Оценка потенциала в этой сфере основана на военных бюджетах государств, стратегиях кибербезопасности, официальных комментариях и инсайдерской информации. По данным как раз исследования аналитического центра Zecurion, в рейтинге кибервойск первое место занимают упомянутые вами Соединенные Штаты. Финансирование этого направления в Штатах достигает 7 миллиардов долларов в год. Численность хакеров, сотрудничающих с государством, – 9 тысяч человек. Китай находится на втором месте: сама мощная киберармия – до 20 тысяч человек, бюджет – 1,5 миллиарда долларов в год. Далее – Великобритания, Германия, Северная Корея, Южная Корея, Франция, Израиль и другие страны. А вот не видно России. Почему? Владимир Ульянов: Совершенно верно. Ольга Арсланова: Почему не видно России? Владимир Ульянов: Изначально как бы это была наша принципиальная позиция, что данные сведения по России мы не разглашаем – ну, по понятным причинам. Мы действительно оценивали возможности стран по ведению каких-то потенциальных действий и активности в киберпространстве, но кроме России. Понятно, что у России, как я уже говорил, есть свои специалисты по информационной безопасности, которые занимаются защитой – тем, чтобы мы с вами, условно говоря, спокойно спали. В конце концов, в последние годы очень активно IT-системы приходят в нашу жизнь. В конце концов, транспорт, здравоохранение, наука, образование – все это активно использует эти новые системы. И если их не защищать, то в какой-то момент, не знаю, по щелчку хакеров они могут все отключиться. И понятно, что это вызовет определенный коллапс. Но чтобы такого не произошло… Опять же не будем говорить, кто будет виноват, кто может быть виноват в этом – какие-то правительственные хакеры или, не знаю, коммерческие, или киберпреступники, кибертеррористы, просто шутники, студенты. Вот чтобы такого не произошло, есть специалисты по информационной безопасности, которые занимаются защитой этих самых ресурсов. Понятно, что опять же в каждом ведомстве есть свои организации, маленькие специалисты по безопасности… не маленькие специалисты по безопасности, а небольшие отделы по безопасности. Но именно на государственном уровне это тоже необходимо решать. И есть люди, которые этим занимаются. Петр Кузнецов: Вопрос по рейтингу перед тем, как мы выслушаем звонок. Рейтинг составлен на основе чего? Только лишь на основе финансирования программ? Владимир Ульянов: Нет, на самом деле мы изучили огромное количество информации – той, которая есть в Интернете. Это открытые источники. Петр Кузнецов: То есть доступная? А может ли она быть доступной, когда речь идет о кибервойсках, широкой аудитории? Владимир Ульянов: Смотрите, дело в том, что есть опять же… Мы старались максимально объективные официальные документы использовать – те же самые военные бюджеты. В некоторых странах они абсолютно открытые. Любой человек может зайти и посмотреть, по какой статье какие траты есть. Мы ознакомились, изучали структуру этих самых кибервойск, в какой стране каким образом они построены, какие есть связанные, аффилированные организации, различные стратегии, доктрины по кибербезопасности. Но понятное дело, что в этих официальных документах не всегда есть достаточно информации для того, чтобы сделать эту целостную картину. Ольга Арсланова: То есть давайте признаемся: мы сами не знаем, насколько крутые у нас кибервойска. То есть нам не положено это знать. Ну, вот мы все, население страны… Петр Кузнецов: Мы с Олей. Владимир Ульянов: Вероятно, да. Ольга Арсланова: А вы в курсе? Владимир Ульянов: Определенная информация у меня имеется, но как бы я не имею права ее разглашать. Ольга Арсланова: Хорошо, не будем вас заставлять. Петр Кузнецов: И опять-таки, если сейчас у нас все-таки начнется эта кибервойна, допустим, между США и Россией, я так понимаю, что мы о ней даже не узнаем. Владимир Ульянов: Ну, не совсем понятно, что такое "начнется кибервойна". И почему опять же США и Россия? В новостях вы упоминали германского канцлера, но вспомните – буквально пару лет назад, когда Эдвард Сноуден, вот эти все документы, выяснилось, что США следят, прослушивают переговоры немецкого канцлера, высокопоставленных глав других государств. И как бы не совсем понятно, что тогда кибервойна. И если она ведется между условными этими союзниками, при чем тут вообще Россия? Ольга Арсланова: Константин из Ижевска с нами на связи. Здравствуйте. Константин, мы вас слушаем. Петр Кузнецов: Константин, вы с нами. Здравствуйте. Вот нам из Иркутской области пишут, что ни стыда, ни гордости не вызывают кибервойска. Допустим, они у нас существуют. У вас что вызывают – стыд, гордость? Зритель: Нет, именно хакеры… У вас вопрос – хакеры российские? Ольга Арсланова: Да. Зритель: У меня вызывают гордость. Только гордость. Петр Кузнецов: Потому что? Зритель: Потому что могут. Ольга Арсланова: Потому что могут. Зритель: Потому что их боятся. Не знаю, почему боятся. Ольга Арсланова: Смотрите, Константин, вот еще есть позиция наших зрителей, они нам пишут: "Гордиться нужно, когда в стране люди хорошо живут, а не когда они влияют на политику других государств". Согласны? Быстрее отвечайте, Константин. У нас много звонков. Петр Кузнецов: Константин как будто боится уже российских хакеров. Зритель: А с чем сравнивать, как хорошо жить? Я живу неплохо. Ольга Арсланова: Мы за вас рады. Спасибо большое. "Когда хакеры выдавали ситуацию про допинг, в том числе власти радовались. Теперь это аукнулось по-другому", – пишут нам из Воронежской области. "Никаких свободных хакеров не существует", – мнение зрителя из Краснодарского края. "Есть спецвойска, и они у нас лучшие". По поводу хакеров свободных вопрос. Вот те абстрактные хакеры, о которых мы сейчас говорим, – это действительно в основном солдаты на службе определенного государства или это определенный тип личности, который борется, условно, за раскрытие важных секретов, за правду, и для них понятия государства не существует, для них есть понятие общественного интереса и общественной пользы? Петр Кузнецов: Или люди, которые прошли World of Tanks с наилучшим результатом? Владимир Ульянов: Знаете, во-первых, прежде всего… Ольга Арсланова: И те, и другие, и третьи, да? И на этом закончим. Владимир Ульянов: Нет. Что касается "свободных хакеров", как вы назвали, тут еще хотелось бы один момент обозначить. Не всегда эта принадлежность географическая у хакеров (мы сейчас говорим именно о киберпреступных группировках) действительно есть. И в крупнейшие киберпреступные группировки входят, не знаю, десятки или сотни даже людей из разных стран мира. И опять же, условно, какой-то русскоязычный хакер может в какой-то далекой стране жить, находиться и успешно вести свою деятельность подрывную против других государств или как-то деньги у людей воровать. Поэтому, в принципе, эта географическая принадлежность хакеров для меня остается большим вопросом. То, что касается государственных хакеров, то тут понятно опять же, что в различных странах разные люди этими вопросами занимаются. И опять же спектр задач, которые решаются кибервойсками, все-таки которые более или менее официально функционируют, он достаточно широк. Петр Кузнецов: У нас Астрахань на связи и Александр. Слушаем вас, Александр. Здравствуйте. Как вы относитесь к кибервойскам, к российским хакерам? Зритель: Добрый вечер. Я отношусь положительно. Я сам в "Боевом братстве", служил в армии, и долго служил, поэтому офицер запаса. И доктор по образованию, доктор, врач, травматолог-ортопед. Я считаю, что кибервойска должны выполнять волю президента, волю, так сказать, народа, чтобы нейтрализовать действия вот этих дураков, которые живут на Украине и в США, которые полностью деградированы… Петр Кузнецов: Ну пошла! Вы лучше скажите как военный, российские хакеры – они круче роты пехоты с гранатометами? Зритель: Я в свое время их не видел, у нас их не было, когда я служил. Петр Кузнецов: Но вы же можете судить о результатах действий их. Зритель: Ну, если это реально есть, то я думаю, что они выше всех остальных, потому что это благодаря государственной поддержке. Естественно, на зарплате. Просто так люди на патриотизме не будут. И отдельные хакеры, которые есть в отдельных странах, регионах, которые владеют этой методикой, они патриоты и могут работать именно на Россию. Россия – это справедливая и честная страна. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо большое за вашу точку зрения. "Странная градация у вас, – пишут нам из Самарской области. – Стыд, гордость? Вопрос ребенка. Плевать на всех хакеров!" Вот видите – зрителю так плевать, что даже не выдержал и сообщение нам написал. Петр Кузнецов: Но как так получается? Вот крутые российские хакеры (не могу понять такого парадокса), а если мы возьмем общую гражданскую компьютеризацию страны, то мы вряд ли даже в сотню, мне кажется, попадем. Как так может быть? Владимир Ульянов: Я на самом деле ничего удивительного не вижу. Опять же, если мы говорим о сфере какой-то высокотехнологичной, то в этом случае необходимо, во-первых, не только технические какие-то возможности, но и человеческий фактор. Если мы говорим опять же о кибервойсках, какие специалисты в каких подразделениях служат? Что касается кибервойск в различных странах. Получается, что нужны специалисты, во-первых, с хорошим образованием – те, у которых хорошо работает голова. Это программисты, это математики, это специалисты по шифрованию. Вот в этом аспекте – в человеческом факторе – у нас действительно все относительно неплохо. То есть мы действительно находимся на уровне с ведущими странами мира. Может быть, да, по какому-то аспекту мы можем уступать, но именно что касается человеческого фактора, то тут у нас все нормально. Ольга Арсланова: У нас тут зритель использует термин "киберберкут". Это какой-то неологизм или действительно используется такое слово? Владимир Ульянов: Честно говоря, слышал такое. Мне кажется, это какая-то группировка хакерская, которая называется себя "Киберберкут", что-то такое, но точно не знаю. Петр Кузнецов: А к Украине не имеет отношения, к прошлому? Ольга Арсланова: И к кибервойскам официальным тоже, наверное, нет? Владимир Ульянов: Знаете, существуют разные названия вот этих хакерских группировок. И не всегда понятно, действительно она существует или не существует, какую деятельность она ведет, в чьих интересах. И опять же введение каких-то… Часто говорят: "Россия или какая-то другая страна может нанять какую-то группу хакеров, и они там что-нибудь взломают". Ну, это на самом деле маловероятно. Такие случаи мне не известны, по крайней мере. Почему? Потому что нанимать подобных людей, которые в принципе преступники, по большому счету, они воруют деньги, и нанимать их – это, во-первых, неэтично. Во-вторых, это проблематично, потому что так или иначе им какую-то информацию надо будет передавать. А куда потом эта информация утечет – не совсем понятно. Опять же финансовая мотивация, с моей точки зрения, сомнительная. Потому что киберпреступники могут зарабатывать несколько миллионов долларов в день, а за неделю, соответственно, там уже десятки будут миллионов, и вот эта финансовая мотивация у них не очень сильно выражена. Ольга Арсланова: То есть сотрудник кибервойск должен быть морально кристально чистым все-таки? Владимир Ульянов: Безусловно. Люди, которые занимаются защитой – прежде всего защитой информационного пространства, информационных систем, – должны в том числе обладать и определенными моральными устоями. Петр Кузнецов: А разве можно доказать достоверно, что сайт такого-то ведомства в этой стране был взломан именно спецслужбами вот из этой страны? Владимир Ульянов: Теоретически возможно, но практически действительно получаются сложности. Петр Кузнецов: Теоретически и практически. В этом и особенность кибервойн, если они ведутся. Владимир Ульянов: Совершенно верно. Именно поэтому… Я уже приводил пример со Сноуденом и прослушкой союзников. Такое возможно, потому что доказать не всегда опять же получается. Ольга Арсланова: Вы знаете, я смотрела передачи CNN по поводу российских хакеров, и меня вот что поразило. Там экспертами – то есть людьми, которые якобы выявили эти хакерские атаки – выступали люди далекие вообще, по-моему, от киберпространства. Это какие-то бывшие выходцы с постсоветского пространства, которые, видимо, пытаются сейчас какое-то место под солнцем себе в США отвоевать вот такими заявлениями. Все эти смешные названия – какой-то "Уютный медведь" и прочее. Это выглядит очень непрофессионально и нерепрезентативно. Это прикрытие какое-то или действительно такими исследованиями занимаются люди далекие от этой сферы? Вообще им кто-то доверяет, вот этим заявлениям? И если доверяют, то почему в это верят? Петр Кузнецов: Ты, кстати, про Fancy Bear, да? Ольга Арсланова: Да, Cozy Bear, Fancy Bear – вот это все. Петр Кузнецов: И берут они это даже за основу в расследовании антидопинговой кампании в спорте. То есть они доверяют этому разоблачению, как докладу Макларена, на самом деле. Ольга Арсланова: Но эти заявления, эти открытия делают журналисты, какие-то псевдополитологи, но никак не специалисты в области киберпреступлений. Или, может быть, просто это то, что мы видим? Может быть, мы не знаем, а на самом деле там глубокие какие-то есть у них исследования на эту тему. Просветите нас, пожалуйста. Владимир Ульянов: Что касается вот этого экспертного как бы мнения, то тут, наверное, все-таки надо спросить не у меня, а у нашей аудитории – вот тогда будет более репрезентативная выборка. Ольга Арсланова: Но там-то верят, я так понимаю. Владимир Ульянов: За рубежом? Ольга Арсланова: Да. Владимир Ульянов: Ну, о'кей, да. То, что касается этих докладов, которые я читал. Там как бы есть некоторые косвенные, что ли, доказательства того, что может показать на Россию, но именно вот таких надежных доказательств того, что российские хакеры, нет. И опять же непонятно, как они были связаны с правительством, были ли вообще связаны. Ну, об этом там речи нет. Может быть, там есть какой-то мегасекретный и закрытый доклад опять же – то, что американским президентам показывали. Но я, к сожалению или к счастью, доступа к нему не имею, не видел, не читал, поэтому комментировать мне его сложно. Вот из того, что я видел, то там, к сожалению, не было доказательств того, что Россия как-то причастна. Петр Кузнецов: Посмотрим, что пишут наши зрители. "Гордиться противоправными действиями в других странах – как-то странно. И стыдиться за личный выбор других людей – странно", – Иркутская область. И спрашивает вас также Андрей из Иркутска: "Что под собой подразумевает понятие "хакер"? Насколько разнится представление о хакерстве между США и Россией?" Амурская область: "Российские хакеры вызывают у меня гордость, но не за их деятельность, а скорее за их уровень". Ольга Арсланова: "У нас талантливые ребята, иначе нельзя. Гордость. Красавцы, молодцы! Гордимся ими". Петр Кузнецов: То есть, по сути, кибервойна возможная, которая происходит (в любой момент теперь уже выгодно), превращается в такой удобный, что ли, инструмент манипуляции с трибун. Всегда теперь удобно обвинить даже не российских хакеров, а просто сказать: "Произошел взлом, и виноваты во всем…" Ольга Арсланова: Неустановленные преступники. Петр Кузнецов: Неустановленные, да. И вы сказали, что только в теории можно доказать, что взлом произошел. Владимир Ульянов: Вы знаете, к сожалению… Петр Кузнецов: Может быть, это и есть кибервойна? Владимир Ульянов: Фактически, да, есть. И опять же кибервойна – это не то что группа хакеров собралась, взломала какую-то систему – и взрыв взорвался! Нет. Кибервойна – это на самом деле более широкое понятие. И вот эти кибервойска, которые есть в разных странах, они решают широкий круг задач. Поэтому в данном случае действительно тот же самый кибершпионаж – то есть разведка с помощью современных IT-технологий – это, по сути, тоже так или иначе война. Или воздействие на какое-то массовое сознание, манипуляция людьми, попытка продвижения своих идей через социальные сети, СМИ – фактически это тоже один из компонентов этой перспективной кибервойны. Ольга Арсланова: И это оружие, которым пользуются солдаты кибервойск. Правильно я понимаю? Владимир Ульянов: В том числе и этим тоже. Петр Кузнецов: Республика Башкортостан… Ну, я тут перефразирую: "Лучше бы хакеры смогли каким-то образом раздать деньги бедным". "Их место в тюрьме", – вот только что, Ставропольский край. Скажите, а может ли все-таки Россия, хоть она и не фигурирует в рейтинге, но занять первые позиции виртуально все-таки пока еще? Ольга Арсланова: Или денег у нас на это пока что не хватит? Петр Кузнецов: Или все-таки действительно обеспечение? Ольга Арсланова: То есть такие огромные суммы… Петр Кузнецов: У кого больше – у того и кибервойска сильнее? Владимир Ульянов: Нет. На самом деле – нет. Все было бы очень просто, если бы больше денег, больше людей – и больше, соответственно, сила. Ничего подобного нет. И в перспективе когда-то, через какое-то время Россия, безусловно, может войти и в этот рейтинг, и там занять первое место. Но надо понимать, что вообще вот это направление – кибервооружения – оно очень динамично развивается. Опять же в рамках этого исследования мы поняли, что два-три года назад это был совершенно другой мир, и финансирование там было если не на порядок, то в разы, по крайней мере, меньше. А сейчас уже довольно большие бюджеты страны выделяют именно на это направление. Я думаю, что в будущем это направление будет активно развиваться и расти, в том числе и по деньгам, и по человеческим ресурсам. Ольга Арсланова: Анатолий из Ярославля у нас на связи. Анатолий, у вас полминуты. Коротко, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. У меня гордость за наших хакеров присутствует. Надеюсь, они такие же сильные и мощные, как наше бывшее советское КГБ. Петр Кузнецов: Но они же преступники. Зритель: Нет, они не преступники. Во всех странах в таком случае есть такие же преступники. Петр Кузнецов: Справедливо. Спасибо. Осталось подвести итоги голосования. Итак, мы спрашивали у вас: российские хакеры у вас вызывают стыд или гордость? Ольга Арсланова: И вот результат! Петр Кузнецов: Итоги голосования следующие: стыд – 11%, и 38% – гордость. Ольга Арсланова: Нет, ты как-то неправильно посчитал. Еще раз: 27% испытывают стыд, и гордость – 73%. Это нам хакеры тут немножко статистику подпортили, а теперь мы сказали правду. Петр Кузнецов: А, обновилось. Хорошо. Ольга Арсланова: А у нас в гостях был Владимир Ульянов, руководитель аналитического центра Zecurion. Спасибо, Владимир, что приняли участие в интересной беседе. Петр Кузнецов: Спасибо, Владимир. Владимир Ульянов: Спасибо.