Мария Карпова: Мы уже как-то, по-моему, упоминали сериал «Игра в кальмара», да? Если не ошибаюсь. Так вот. Этот… Петр Кузнецов: Да. Знаешь когда? Знаешь когда? Извини ради бога, что еще раз тебя перебиваю. Прости, пожалуйста. Мария Карпова: Вспомнила. Это была моя неудачная шутка. Петр Кузнецов: Это была прекрасная шутка, когда мы готовили кальмаров. Мария Карпова: Это ужасно, Петя. Ладно. Южно-корейский веб-сериал в жанре выживания «Игра в кальмара», который вышел 17 сентября, уже больше недели возглавляет топ Netflix в 80-ти странах мира, в том числе и в России. Персонажи – игроки – поочередно преодолевают различные испытания, пока в игре не останется только один из них. Те, кто не справился с очередным испытанием или, там не знаю, нарушил его правила… Знаешь, что с ними делают? Да. Их убивают организаторы игры. Подробнее, конечно, расскажет лучше кинокритик «Газеты.ру» Павел Воронков. Павел Воронков: «Игра в кальмара» – это довольно неочевидный хит. На мой взгляд, пример того, что сарафанное радио в отдельных случаях на многое способно. Это на первый взгляд действительно неожиданный и внезапный успех. Но с другой стороны его можно, наверное, объяснить сочетанием сразу нескольких факторов. Во-первых, после победы «Паразитов» на премии американской киноакадемии пару лет назад по всему миру возрос естественный интерес к азиатскому кинематографу, в частности к корейскому. Во-вторых, в последние годы сформировался запрос на такие жесткие остро-социальные истории – вспомним опять же тех же «Паразитов». И «Игра в кальмара» со своей критикой капитализма и сопутствующего неравенства в обществе очень метко попадает в дух времени, так скажем. И в-третьих, для Netflix такие неанглоязычные хиты – внезапные хиты – становятся уже, на самом деле, привычным делом. Можно вспомнить, как несколько лет назад все посмотрели немецкий научно-фантастический сериал «Тьма». А в прошлом году наша эпидемия добралась даже до телевизора Стивена Кинга. И по поводу того, есть ли вероятность возникновения каких-то воодушевившихся этим сериалом последователей – я не сторонник подобного рода алармизма, что школьники берутся за оружие после того как поиграют в GTA. Современные исследования говорят о том, что произведения искусства – будь то игры или сериалы, фильмы, в которых так или иначе присутствует насилие и даже, так называемое, ультранасилие, – наоборот, могут способствовать снятию накопившегося напряжения. Так что виноватых, на мой взгляд, нужно искать в других местах. Петр Кузнецов: Наш кинообозреватель как будто участвует в игре, и там стоит человек с ружьем и говорит: «Давай рецензию». Мария Карпова: Да. Печально. Петр Кузнецов: Я просто к тому, что мне твоя больше рецензия понравилась. Объясняю. Маша готовится очень тщательно к эфирам и начала смотреть этот сериал. Мария Карпова: Я пыталась. Честно. Попыталась. Петр Кузнецов: Правда, о нем сейчас все говорят. Расскажи: первая серия – ощущения. Мария Карпова: Я дошла до середины и там… Я дошла до середины и пока там ничего интересного не началось. И мне было достаточно скучно. Но, может быть, дальше там, когда уже вторая серия… Петр Кузнецов: Спасибо большое. А почему «кальмара»? Да, все спрашивают: «А причем здесь кальмар?». Я так понимаю, это у них традиционная детская игра в Южной Корее. Это как у нас сказать «пойдем в классики поиграем» – вот у них это называется «поиграть в кальмара». То есть просто они допрокачали эту идею до игры со взрослыми и вот на стрельбу перешли. Мария Карпова: Из Ленинградской области пишут: «Спасибо кальмару за наше счастливое детство».