Петр Кузнецов: Кстати, о сценариях: киномир и, надо полагать, не только кино-, сегодня отмечает 100 лет со дня рождения Сергея Бондарчука. Двадцать пятое сентября 1920 года подарило нам, как его только ни называют, «кинополководца», «мастера батальных сцен», просто гения кинематографа. Поэтому поговорим о Бондарчуке, который так или иначе вывел советское кино на мировой уровень, как его ни называй. Анастасия Сорокина: Ну и говорить мы будем с Сергеем Ильченко, профессором Санкт-Петербургского государственного университета, доктором филологических наук. Сергей Николаевич, здравствуйте. Сергей Ильченко: Здравствуйте, уважаемые ведущие, здравствуйте, уважаемые зрители канала ОТР. Я очень рад, что мы сегодня отмечаем такую знаменательную дату вместе с вами. Анастасия Сорокина: Сергей Николаевич, ну вот как вы бы назвали, все-таки охарактеризовали личность этого человека действительно уникального и неординарного в истории советского кинематографа? Сергей Ильченко: Я бы назвал его так: могучий русский гений мирового кино. Потому что здесь все сходится. Здесь сходится его сила таланта, здесь сходится его абсолютная русскость и принадлежность к национальным корням, учитывая его биографию, учитывая его происхождение и жизненный путь. Здесь сходится его уникальный опыт постановщика и режиссера, совершенно невероятная актерская судьба. И конечно, вы правы в том, что именно благодаря фильмам Бондарчука в условиях идеологического противостояния, что тоже надо понимать, советское кино стало вровень с лучшими национальными кинематографиями мира. По большому счету, именно благодаря фильмам Бондарчука, его таланту, его авторитету мы можем сказать, что во всем мировом кинематографе второй половины XX века существовали две крупные кинематографические державы – Соединенные Штаты Америки с Голливудом и частным капиталом и мощная государственная система советского кинематографа, которую содержало государство и которая добилась невероятных успехов и с точки зрения зрительских симпатий, и с точки зрения проникновения, так сказать, в суть происходящих в мире и в истории событий. Поэтому я думаю, что низкий поклон Сергею Федоровичу Бондарчуку, и слова Никиты Михалкова, в свое время сказанные в адрес этого замечательного режиссера, человека и актера, действительно справедливы. Когда случилась эта скандальная история на V съезде Союза кинематографистов в Кремле в 1986 году на волне перестройки, эйфории гласности, Михалков сказал, что готов встать на колени перед Бондарчуком хотя бы за те два фильма, которые сделал этот выдающийся мастер. Конечно, это же «Судьба человека» и «Война и мир». Вот если вкратце, а подробностей можно огромное количество сегодня вспоминать и приводить именно потому, что Бондарчук каким-то невероятным образом... Вот откуда гении берутся? Видимо, из жизни, именно из своего жизненного опыта он черпал те идеи, те образы, которые, собственно, потом он воплощал на экране. Петр Кузнецов: Вы вспомнили съезд кинематографистов в 1986 году. Казалось бы, вот то обстоятельство, что в народные артисты СССР, сейчас подробнее еще об этом поговорим, вне всякой очереди его после роли Тараса Шевченко возвел товарищ Сталин... Сергей Ильченко: Да, 31 год … Петр Кузнецов: ...минуя все вот эти стадии, которые нужно проходить, чтобы получать народного... Сергей Ильченко: Да-да-да. Петр Кузнецов: Казалось, это могло в дальнейшем его творческую жизнь уже после смерти товарища Сталина осложнить, но он и в оттепельное кино вписался, и в 1960-х, и в 1970-х. А почему только вот уже под конец, можно сказать, настигли, я не знаю, как это назвать, не гонения, а то, что его делегатом даже не... Сергей Ильченко: Я думаю, что это своеобразная такая, скажем так, интеллигентская месть за то, что вот Бондарчук мог снимать то кино, которое хотел и мог, шел своим путем, ни перед кем не кланялся, не заискивал в силу своего мужского характера, происхождения, что называется, пробивал все, что хотел. Я не хочу сказать слово «месть», наверное, некоторая такая внутренняя зависть о том, что вот он мог, а они не могли. Ну и, естественно, плюс коллективный эффект, коллективное бессознательное, праздник, так сказать, непослушания: в Кремле, представляете себе, заявить, что мы не согласны со всей системой советской кинематографии, давайте мы ее порушим, давайте уберем из руководства этой системы Бондарчука, Кулиджанова, тех людей, которые снимали настоящее кино и все-таки худо-бедно организовывали процесс кинопроизводства и кинопроката. Ну и... Кстати, Бондарчук не был даже избранным делегатом этого съезда, он был гостем этого съезда, но его просто допустили как бы посмотреть и потом немножко начали шельмовать в его же присутствии. И когда Михалков вышел и сказал: «Я считаю большим позором для нашего съезда, что мы не избрали делегатом в президиум съезда Бондарчука», – зал смущенно захлопал, потому что все поняли, какую глупость они совершили. При том что в 1986 году Бондарчук снял один из самых противоречивых и самых мощных своих фильмов, это «Борис Годунов», в котором, собственно, и сыграл свою судьбу, главную роль в экранизации пушкинской трагедии. Так что тут все символично сошлось. И трагедия последних лет жизни Сергея Федоровича, при том что он снимался, он даже сыграл в фильме «Битва трех королей» не кого-нибудь, а турецкого султана Селима II, так что представляете себе, Бондарчук в роли султана? И конечно, трагедия с экранизацией «Тихого Дона», который он снял по заказу западных продюсеров, итальянцев и англичан, – это тоже следствие, так сказать, свержения, как многим казалось, Бондарчука с его пьедестала. Но можно свергнуть человека, но его творчество свергнуть нельзя, понимаете? Хотим мы этого или нет, но в истории кино останется и «Судьба человека», и «Война и мир», и, конечно, «Они сражались за Родину», да и роли Бондарчука в других картинах никуда не делись, я уж не говорю о воспитании им актеров и режиссеров, когда он прикрывал... Анастасия Сорокина: Вы заговорили про историю, которую уже не перепишешь, и можно сказать, что то, что удалось ему, не удается до сих пор никому, – это «Оскар», который был получен первый за «Войну и мир», это и Книга рекордов Гиннесса, в которую вошли батальные сцены, которые снимались... Сергей Ильченко: Ну в общем, да. Анастасия Сорокина: ...всевозможные награды, потом съемки за рубежом в то время, когда никому это было не дозволено, тем не менее... Сергей Ильченко: Но ему разрешали. Но он-то завоевал это не потому, что у него были связи, что называется, в Кремле... Петр Кузнецов: Ну как, Сергей Николаевич? Он это уже делал в статусе народного артиста, которому ему дали в 31 год... Сергей Ильченко: Да, артиста, он был в статусе звезды мирового уровня. Петр Кузнецов: ...под счастливой звездой, так получилось, что в привилегированном положении так или иначе оказался. Сергей Ильченко: Да. А что касается того, что он мог действительно делать то, что не мог делать никто, – ну хотя бы возьмите любую биографию даже украинского артиста и посмотрите, один артист мог ли играть Тараса Шевченко и Ивана Франко, так на всякий случай, а это сделал Сергей Федорович Бондарчук. Какой современный артист сыграет Отелло? – это сделал Сергей Федорович Бондарчук. Какой артист может сыграть самого себя, ну практически самого себя, в замечательном фильме Владимира Павловича «Бархатный сезон», где он сыграл американского продюсера, что тоже очень забавно, потому что тут камео какое-то. Ну и, конечно, лучший показатель, что Бондарчук оставил свой след в искусстве, – это тот факт, что в трех сериалах современных Сергей Федорович Бондарчук является в качестве действующего персонажа, вспомните хотя бы сериал «Адмирал», где Федор Сергеевич играет Сергея Федоровича. И еще один тоже очень важный момент: кстати, в «Адмирале» это, так сказать, документальная основа, когда Сергей Федорович Бондарчук, пользуясь своим авторитетом, вернул в культурный обиход Анну Тимиреву, вдову Колчака, и приглашал ее на съемки «Войны и мира» в качестве консультанта по вопросам быта, костюмов и каким-то таким деталям светской жизни. Так что, как видите, этот человек действительно шел своей дорогой, при том что у него были ведь и проблемы, причем проблемы, я бы сказал, уровня Бондарчука. Ну представьте себе, что вы хотите экранизировать «Тихий Дон», при том что у вас замечательные отношения с Шолоховым были, при этом вы экранизировали «Судьбу человека», знаменитый рассказ, напечатанный в газете «Правда» в 1956 году, получили за этот фильм Ленинскую премию, сыграли в нем главную роль. Потом вы снимаете «Они сражались за Родину», гениальный, на мой взгляд, фильм о Великой Отечественной войне, где сам же Бондарчук и сыграл главную роль, и при этом вы не можете экранизировать «Тихий Дон». Тут такая коллизия была, связанная, скажем, с учителем Сергея Федоровича Бондарчука, потому что в 1950-е гг. Сергей Герасимов, как мы помним, сделал экранизацию этого романа Шолохова, и Бондарчук, уважая авторитет учителя, не пробивал, пользуясь авторитетом, вот эту идею, хотя, конечно, мог совершенно спокойно этого добиться. Мы знаем примеры, когда один и тот же роман в течение 10 лет экранизировался, например роман Каверина «Открытая книга»: сначала был фильм 1973 года, а потом сериал в 1977 году разными режиссерами. Бондарчук с его авторитетом мог это спокойно сделать, но он почему-то этого не сделал, почему-то он все-таки уважал тех людей, с которыми он вместе работает. И в этом смысле, я думаю, конечно, его могли на том самом злосчастном съезде упрекать в кумовстве, но опять же давайте смотреть на факты. Значит, свою супругу третью, Ирину Константиновну Скобцеву, Бондарчук занимал, будучи режиссером, она играла Элен Безухову в «Войне и мире», крошечный эпизод в «Они сражались за Родину», единственный семейный как бы фильм Бондарчука – это «Борис Годунов», где сыграла Скобцева и где сыграл юный еще совсем маленький Федя Бондарчук и Алена Бондарчук, – все, больше кумовства не было. И я не могу назвать кумовством, когда Наталья Бондарчук, будучи режиссером, одним из режиссеров фильма «Пошехонская старина» по новеллам Салтыкова-Щедрина, пригласила своего отца озвучивать закадровый текст от лица писателя – ну какое тут кумовство? Потому что Бондарчук читал тексты, конечно, совершенно гениально, и во многих фильмах его закадровый голос, например в фильме «Путь к причалу» Данелия, решал очень многое в восприятии картины. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, не о кумовстве, но о том самом привилегированном все-таки положении давайте поговорим, о котором мы уже начали. Олег через сайт пишет: «На «Войну и мир» работала вся страна, куча заводов, ателье, армия. Без помощи государства ничего бы у него не вышло». Действительно, по некоторым данным, 60 миллионов советских рублей были получены из бюджета, гигантская сумма, зарплата была в то время 60–80 рублей. Сергей Ильченко: Значит, давайте развеем миф. Официальная стоимость бюджета фильма «Война и мир» – 8 миллионов 240 тысяч с какими-то рублями. Вы правы в том, что действительно на этот проект работала вся страна, но надо учитывать некоторые обстоятельства. Во-первых, у нас была государственная система кинопроизводства, и этот фильм был делом чести всей нашей системы, и идеологической в том числе. Ведь почему возникла идея экранизации «Войны и мира», хотя до революции этот роман трижды переносился? Потому что в 1950-е гг. вышел фильм Кинга Видора с очаровательной Одри Хепберн в роли Наташи Ростовой, и это был наш ответ Голливуду. Причем, вот здесь уже действительно легенды, говорят, было совещание в ЦК с участием тогдашнего министра культуры Екатерины Фурцевой, которая пригласила видных военачальников, потому что речь-то идет о фильме про войну, про отечественную войну в том числе, и они совещались, кому поручить этот проект. Кандидатур было много и режиссеров-фронтовиков, и тех, кто осуществляли масштабные фильмы, но почему-то все сошлись единогласно, при том что у Бондарчука как режиссера тогда был только один фильм за спиной, «Судьба человека»... Петр Кузнецов: ...собравший очень много призов от Москвы до Мельбурна. Сергей Ильченко: Это за пределами понимания, потому что вы представьте себе, как американцам, которые на этих... постановочных фильмах набили руку. Ну вспомните «Клеопатру», например, 1960 года, фильм с Элизабет Тейлор, до сих пор производит впечатление. Как американской киноакадемии было тяжело признавать триумф Бондарчука! Ведь он не только получил «Оскара» в номинации «Лучший иноязычный фильм», ведь были художники-постановщики номинированы, но не получили «Оскара», за художественные решения картины «Война и мир». Его более чем в 100 странах прокатывали. И естественно, когда фильм вышел, вокруг него было множество дискуссий, это правда, и даже в Советском Союзе его критиковали, мол, это фильм, где нет очень многих идей Толстого, что, мол, в фильме все время камера парит над землей, и это якобы идея общая, это такой образ общей идеи, якобы воспарение к богу, а на самом деле там бога нет, писали такое, причем в солидных журналах типа «Нового мира». Но когда прошло время, стало ясно, что, наверное, из всех версий «Войны и мира», которые мы видели потом, которые мы видели до этого, фильм Бондарчука наиболее адекватный русскому характеру, национальной идее. И как говорят, наше кино, они все наши, и Пьер, и Наташа, и Андрей, даже Анатоль Курагин, даже капитан Тушин, даже Наполеон наш, это русское восприятие Наполеона, понимаете? И конечно, вот этот вот национальный дух, скрытая теплота патриотизма, национальный характер русского человека раскрыт в фильме Бондарчука совершенно невероятным образом. Хотя, конечно, если сейчас смотреть с лупой, да, действительно... Петр Кузнецов: Сейчас бы не дали «Оскара» без не наших. Сергей Ильченко: Да. Все было вроде бы так вот громадно, как говорит наш зритель, но, понимаете, это того стоило, потому что никаких компьютерных чудес, никаких дронов не было, декорации строили один к одному, когда нужно было снимать пожар Москвы, Бородино разыгрывали один к одному без всех комбинированных съемок, понимаете? Это действительно потрясающее кино, кино про нас, про то, почему мы все-таки в 1812 году выиграли против миллионного, многомиллионного нашествия Наполеона, ну и заодно почему все-таки в 1941–1945-х гг. верх тоже был наш, это тоже такое вот опосредованное восприятие. Ведь неслучайно «Война и мир» оказалась у Бондарчука между «Судьбой человека» и фильмом «Они сражались за Родину». То есть это такой вот высший взлет, мне кажется, мощи советского кино, и те 403 минуты, что идет этот фильм, это просто визуальное совершенно наслаждение, я уж не говорю об актерских работах, там каждый эпизод можно разбирать с точки зрения актерской игры, режиссуры, и при этом сочетание, так сказать, с масштабностью, которую никто никогда уже, видимо, даже Стивен Спилберг вместе с Кристофером Ноланом уже, наверное, не превзойдут, ну мое такое ощущение. Петр Кузнецов: Сергей Николаевич, давайте мнение наших телезрителей, их очень много, хотят высказаться. Анастасия Сорокина: Ждут возможности сказать. Петр Кузнецов: Есть что сказать. Анастасия Сорокина: Из Белгорода Михаил. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Можно говорить? Анастасия Сорокина: Можно, слушаем. Зритель: Вот я хочу сказать, что, конечно, Бондарчук – это выдающаяся личность, таких у нас, я вам хочу сказать, уже, мне кажется, больше не будет, во всяком случае в ближайшем обозримом будущем. Как ни хулить наше коммунистическое прошлое, оно дало очень многих великих людей везде, в том числе и в кинематографе. Я не понимаю, за что... Петр Кузнецов: Выдающаяся почему, Михаил? Поясните, чтобы мы понимали, в чем, по-вашему, этот гений. Зритель: Фильм чудесный «Война и мир», просто я его смотрел еще ребенком, чудесный фильм. Я вот хочу вас спросить: а как он относился к новой нашей власти? Я знаю, что он критиковал Солженицына в последнем своем интервью в 1994 году незадолго до смерти за то, что Солженицын позавидовал славе Шолохова. Я помню, что не очень хорошо к новой демократической власти относился, об этом у нас как-то умалчивается. Вот хотелось бы, чтобы... Петр Кузнецов: Ну, мы просто до этого не дошли, мы по биографии начали. Зритель: Спасибо большое. Петр Кузнецов: Да, спасибо вам большое. Сергей Николаевич, это к вам вопрос. Сергей Ильченко: Вы знаете, вот это поколение Бондарчука, поколение людей, раненных войной, прошедших через войну, они очень ценили то, что они имели, и то, что они были причастны к самым трагическим страницам истории нашей родины... Бондарчук воевал, он имел право относиться к стране так, как он относился. Вот недавно ушедший Николай Губенко, царство ему небесное, был такого же, так сказать, уровня и поколения артист, и он однажды сказал... Его спросили, почему он не меняет своих убеждений. Губенко сказал: «Жизнь слишком коротка, чтобы этим заниматься». Вот Бондарчук был из этой же породы, он как стал, так сказать, мощью и глыбой, Андрей Соколов, который после первой и второй не закусывает, понимаете, так им и остался. При том что, повторяю, не надо думать, что он играл только мужиков, – вспомните, как он блистательно играет доктора Астрова у Михалкова-Кончаловского в «Дяде Ване», это совершенно невероятный дуэт со Смоктуновским. Поэтому здесь... А что касается новой власти, к счастью, может быть, для Сергея Федоровича он не так долго при ней существовал. Но там есть один совершенно потрясающий момент, при том что он был, естественно, коммунистом правоверным, так сказать, я не хочу сказать служителем, но верующим в определенные идеалы человека, но перед смертью он все-таки исповедовался и причастился, и делал это один очень известный... религиозный и литературный деятель, о котором много уже говорят и который, кстати, этот эпизод вставил в свою книгу «Несвятые святые». Так что у Сергея Федоровича при всех его регалиях и при долгой и счастливой жизни, вспомните предыдущую вашу рубрику, все-таки были моменты действительно испытаний. Хотя, например, скажем, некоторые фильмы, конечно, Бондарчук мог бы вроде бы, как кажется, при его таланте не снимать. Например, все равно он посчитал своим долгом дать свою версию событий Великой Октябрьской социалистической революции, появился фильм «Красные колокола», снятый, кстати, у нас, вторая часть «Я видел рождение нового мира» в основном снималась у нас в Ленинграде в начале 1980-х гг. И в этом он тоже был последователен: он показал трагедию войны, он показал трагедию, так сказать, испытаний 1812 года, и он не мог не показать ключевое событие XX века, 1917 год. Так что в своих решениях творческих Бондарчук был последователен, при том что он очень четко понимал, откуда он родом, и поэтому после фильма «Они сражались за Родину» он снял совершенно невероятную, проникновенную картину «Степь» по повести Чехова, и я всем рекомендую посмотреть этот фильм, потому что там будет совершенно другой Сергей Федорович Бондарчук, поверьте мне, это правда. Ну и, конечно, опять-таки... Петр Кузнецов: И образ другой, он там уже какого-то потерявшего голос певчего... Сергей Ильченко: Да-да-да, и сам же сыграл. Петр Кузнецов: Диссонирует с его... Сергей Ильченко: Это другой Бондарчук, но это тоже Бондарчук, понимаете? Петр Кузнецов: Да-да-да. Сергей Ильченко: Или кардинал Монтанелли, экранизация «Овода» Николая Мащенко, тоже же ведь после Симонова как было играть эту роль, но сыграл же ведь, и по-своему сыграл. И действительно трагедия потеря веры, которая очень часто возникает у некоторых героев Бондарчука, например в фильме «Отец Сергий», где он сыграл князя Касатского, фильм по повести Толстого, экранизация Игоря Таланкина. Я уж не говорю о той мощной фигуре Игоря Курчатова, которую Бондарчук сыграл в фильме «Выбор цели». Так что что ни роль, то, так сказать, лицо возникает перед нами, лицо исторической личности, лицо литературного персонажа, и при этом ты понимаешь, что это Бондарчук, но это и тот характер, который он играет. Анастасия Сорокина: Спасибо, спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Анастасия Сорокина: Это был Сергей Ильченко, профессор Санкт-Петербургского университета, доктор филологических наук. Говорили о Сергее Федоровиче Бондарчуке, столетие со дня его рождения. Сегодня отличный повод посмотреть его работы актерские и в качестве режиссера, вспомнить, что он успел снять.