Рубрика «Личное мнение» с директором аналитического департамента «ЛОКО-Инвест» Кириллом Тремасовым. Оксана Галькевич: Это «Отражение», продолжение, вторая часть нашего прямого эфира. Мы снова с вами. В студии с вами Оксана Галькевич и… Константин Чуриков: Ты на себя показывай. Оксана Галькевич и я. Оксана Галькевич: …и Константин Чуриков. Константин Чуриков: Да. В общем, да. В начале следующего часа – о том, как неэффективное государственное управление мешает развитию нашей страны. И это не я сказал. Оксана Галькевич: А кто? Константин Чуриков: Это Герман Греф сделал такое заявление на форуме «Лидеры России». Как повысить качество власти и ее институтов? Последует ли за этим бурный экономический рывок, рост, как нам это обещают? Вот об этом – после 8 вечера. Оксана Галькевич: Ну а сейчас у нас время для «Личного мнения». И в студии у нас сегодня – директор Аналитического департамента «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов. Кирилл Викторович, здравствуйте. Кирилл Тремасов: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Вы знаете, мы планировали начать с вами беседу с одного, но так получилось, что повестка пополнялась по ходу дня. Константин Чуриков: По ходу пьесы. Вот примерно в 4 часа дня мы узнали, как гром среди ясного неба прозвучала новость о том, что президент Казахстана сложил с себя полномочия, всех поблагодарил, сказал, что мысленно останется с народом. И вот закончилась эта эпоха правления. Вы знаете, несколько… буквально месяц назад Назарбаев отправил в отставку правительство за отсутствие существенного экономического рывка, прогресса, за то, что чиновники не слышат людей. И вот здесь такое решение. Мы не будем вас спрашивать о политике, мы вас спросим как экономиста: а что не так с экономикой Казахстана? Оксана Галькевич: Или что так? Константин Чуриков: Или что так? Кирилл Тремасов: Ну, я думаю, все-таки эти отставки, которые вы упомянули, они были прежде всего подготовкой к сегодняшней новости. А с экономикой Казахстана, по крайней мере по основным параметрам, все выглядит более или менее прилично. Казахская экономика достаточно уверенно растет. Снижается инфляция, которая на несколько лет подскочила после девальвации тенге, а сейчас идет нормализация кредитно-денежной политики. Потенциальный рост экономики Казахстана оценивается раза в два повыше, чем российской: если у нас 1–1,5%, то экономика Казахстана – это скорее 3–4%. Константин Чуриков: И им этого мало, получается? Оксана Галькевич: Это потенциал. Кирилл Тремасов: Это потенциал. И они, кстати, близко к потенциалу двигаются. Но этот высокий потенциальный рост во многом связан с крайне позитивной демографией. Все-таки экономический рост складывается из нескольких факторов – это увеличение количества трудовых ресурсов, то есть демография, это производительность труда и это объем капитала в экономике, объем инвестиций. В Казахстане, конечно, главный движущий фактор – это очень высокая демография, достаточно сильный рост народонаселения. Если его убрать, вот этот фактор, то окажется, что потенциальный рост Казахстана будет близок к российскому. И с точки зрения диверсификации экономики, с точки зрения ее производительности, технологического прогресса, ну, не стоит Казахстан переоценивать. Да, растут они быстрее нас. В общем-то, Казахстан уже фактически догнал Россию по объему ВВП на душу населения, очень близок. Я думаю, в ближайшие пару лет он обгонит нас по ВВП на душу населения. Но во многом это скрывается за позитивной демографией. А демографические тренды – они не бесконечные. Конечно, они длительные, они инерционные, но не бесконечные. Когда, как вот в России сейчас, демографический тренд… Оксана Галькевич: Спад? Кирилл Тремасов: …да, развернулся, пошел вниз – и мы, по сути, оказались в этом болоте экономического роста, 1–1,5%. Через десятилетие то же самое может произойти и с Казахстаном. Поэтому, конечно, пока у них идет этот позитивный демографический тренд, пока высокие цены на нефть (а все-таки Казахстан – надо понимать, это сырьевая экономика, такая же, как и мы), вот им, я думаю, сейчас именно в этот период нужно максимально ускориться в плане проведения реформ, в плане диверсификации. И та новость, которая сегодня прозвучала, она, в общем-то, еще обнадеживающая – с какой точки зрения? Если вы посмотрите пресс-релизы рейтинговых агентств… Скажем, недавно агентство Standard & Poor's подтвердило рейтинг Казахстана. Кстати, рейтинг Казахстана чуть выше российского, то есть кредитоспособность страны. Некоторые агентства оценивают на том же уровне, что и мы, некоторые – чуть выше, на одну ступеньку. И один из главных рисков, который отмечают международные рейтинговые агентства, – это как раз риск несменяемости власти, то есть риск, связанный с процессом передачи власти, как это будет происходить. И если действительно вот это… Ведь то, что сегодня началось – это пока только начало. Мы не понимаем, как дальше будет развиваться процесс, насколько система передачи власти станет транспарентной, какие вообще реформы произойдут в стране, какие изменения ждут Казахстан. Это пока не очень очевидно. Если здесь наметятся позитивные сдвиги, то, конечно, будет фактор повышения кредитоспособности, повышения кредитных рейтингов Казахстана. Оксана Галькевич: Кирилл Викторович, одной из проблем нашей экономики многие специалисты называют чрезмерное участие государства, внедрение в нашу экономику. А у Казахстана как с этим обстоят дела? Тоже сравнимо с нами? В большей или в меньшей степени? Кирилл Тремасов: Влияние государства в экономике Казахстана, конечно, тоже достаточно большое. Мне кажется, там выше доверие. Ну, это субъективная оценка. Я много раз бывал в Казахстане, и у меня складывается ощущение, что там просто выше уровень доверия к власти, меньше проявлений коррупции, чем у нас. Поэтому, мне кажется, там вот эта проблема вмешательства государства в экономику, такого давления силовых структур, может быть, она более такая скрытая. Константин Чуриков: Я напомню, что о реформе госаппарата уже в нашей стране мы еще отдельно поговорим сегодня после 8 вечера. А сейчас давайте перейдем к делам нашим, ну, разным, скажем так. Вот одна из новостей: в начале этого года объем просроченной задолженности перед микрофинансовыми этими монстрами, организациями увеличился до рекордных объемов – почти до 40 миллиардов рублей. Это сообщает бюро кредитных историй «Эквифакс». И самой неплатежеспособной возрастной группой традиционно стали, как здесь написано, заемщики в возрасте 25–27 лет. Оксана Галькевич: Работающая молодежь. Константин Чуриков: Мы привыкли к тому, что пенсионеры берут кредиты, хотя это ненормально, да? Так называемые «работающие бедные» берут кредиты – тоже, наверное, ненормально, да? А вот молодежь – самая такая уязвимая часть населения по части безработицы – зачем они берут кредиты? И являются ли они, в общем, проблемой сегодня? Кирилл Тремасов: Мне кажется, именно у молодого поколения, у людей, закончивших вчера вуз, наиболее сильная, выражаясь экономическим языком, склонность к потреблению. Она выше, чем у старшей группы населения. Поэтому то, что они активно предъявляют спрос на кредиты – это естественно. Также, в общем-то, более или менее понятно, почему они идут в МФО. Потому что для того, чтобы получить кредит в банке, нужно все-таки иметь какую-то стабильную высокооплачиваемую работу. Сейчас действительно ситуация с занятостью… точнее, безработица-то официальная низкая, занятость вроде бы есть, но это низкооплачиваемые рабочие места. И устроиться студенту на работу высокооплачиваемую после окончания института, конечно, сложнее, чем это было в нулевые. Вот поэтому они и идут за этими кредитами со сверхвысокими ставками в микрофинансовые организации. Но в целом проблема вот этого долга микрофинансовых организаций не является серьезной проблемой в масштабах банковского сектора, в масштабах макроэкономики, потому что объем этих кредитов все-таки крайне незначителен по сравнению с теми кредитами, которые выдали банки. А вот то, что выдали банки – это уже… У нас, к слову говоря, потребительский бум продолжается, несмотря на то, что… Оксана Галькевич: Несмотря на кризис. Кирилл Тремасов: Несмотря на то, что доходы падают. Несмотря на… Константин Чуриков: А на какие деньги он продолжается? Кирилл Тремасов: Ну, это очень интересный вопрос, да. Что с ипотекой произошло – более или менее понятно. Действительно, в прошлом году резко упали ставки ипотечные, поэтому… А спрос, неудовлетворенный спрос здесь огромный, поэтому люди экономят на всем, но предпочитают иметь свою крышу над головой. Собственно говоря, падение потребительского спроса и падение реальных располагаемых доходов – оно во многом связано как раз с тем, что люди… Ну, это действительно стратегия жизненная вот такая у многих: «Я лучше на всем буду экономить, но буду иметь свою крышу над головой, влезу в ипотеку и прочее». Вы посмотрите, какие сверхприбыли получает тот же «Сбербанк». Рентабельность капитала – выше 20%, и уже много лет. И это как раз результат того, что доходы населения, ну, если смотреть с макроуровня, доходы населения перераспределяются с потребления на оплату кредитов. И в этой ситуации, конечно, банки оказываются такими выгодоприобретателями, бенефициарами этого процесса. Почему сейчас? Да, действительно, в начале года Центробанк попытался несколько «закрутить гайки», ввел там определенные нормативы по кредитованию населения, ужесточил их, чтобы сделать выдачу кредитов менее выгодной для банков, но это не остановило процесс. И мы видим, что по февралю рост уже составил 23,5% – год к году. Объем кредитов населению увеличился. И ЦБ действительно признает сейчас… Если еще год назад как-то он осторожно про это говорил, то теперь ЦБ признает прямым текстом: «Да, нас это тревожит». Такой бурный рост кредитования населения в условиях стагнирующих доходов (а у многих групп населения – и падающих), в общем-то, это большая проблема, потенциальная проблема. Во многом это повторяет сценарий, когда у нас был предыдущий потребительский бум: 2011-й, 2012-й, 2013-й годы. Вот именно в то время наиболее быстро росли потребительские кредиты, темпы тогда достигали 40%. Сейчас чуть медленнее растем, но тем не менее. Тогда доходы все-таки росли, а сейчас доходы не растут. И понятно, что если у вас доходы не растут, а кредит растет, то это чревато серьезным кризисом. Оксана Галькевич: Кирилл Викторович, а вот когда Центробанк говорит о том, что «нас это беспокоит», – это просто констатация факта или это означает, что впоследствии, может быть, последуют некие действия для того, чтобы это напряжение снять? Кирилл Тремасов: Нет, действия следуют. Центробанк пытается путем введения различных нормативов регуляторных остановить, притормозить этот процесс. И эти действия уже в прошлом году предпринимались. ЦБ обещает, что и далее продолжит здесь «закручивать гайки». Поэтому ЦБ пытается все-таки. Нельзя сказать, что он ничего не делает и просто смотрит на надувание пузыря. Он этот пузырь пытается все-таки подсдуть. Ну, пока не особо получается. Константин Чуриков: А у нас звонит телефон, Евгения из Татарстана приглашается в эфир. Евгения, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вот такой вопрос. Я взяла кредит, актер Сергей Гармаш рекламирует… Константин Чуриков: Поверили актеру и взяли кредит. Так? Зритель: Да-да. 10,9%. Я взяла кредит и обнаружила то, что я должна выплачивать процент не 10,9%, а 21,9%, то есть в два раза больше. И непонятно… Я звонила в банк, спросила, почему так получается. Они мне не смогли объяснить. Вот я поэтому и звоню вам. А взяла я кредит на операцию глаза. У меня один глаз вообще не видит, второй глаз чуть-чуть видит. Я только дома посмотрела через лупу – оказывается, я под 21,9% взяла кредит. 40 тысяч я взяла, а должна выплатить 60 тысяч. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок, Евгения. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Константин Чуриков: Видите, наверное, все-таки Центробанк, видимо, не так все-таки активно работает. Сколько уже говорили: не обманывайте клиента, пишите крупно. Клиент должен понять – сколько. Оксана Галькевич: Ну, не пользуйтесь хотя бы ситуацией, когда видите, что человек явно слабовидящий. Кирилл Тремасов: В условиях кредитного бума такие ситуации неизбежны. Константин Чуриков: А как это расценивать? Это мошенничество, как вы считаете? Кирилл Тремасов: Мне сложно сказать. Нужно тут разбираться, что за банк, какие договора. Тут сложно прокомментировать эту ситуацию. Оксана Галькевич: Кирилл Викторович, вы знаете, вопросов действительно сегодня много. Вот одна из последних буквально новостей, по-моему, за час-полтора перед нашим эфиром она пришла… Константин Чуриков: Росстат, да? Оксана Галькевич: Да. Росстат сегодня на заседании Научно-методологического совета принял решение о переходе на новую методику расчета доходов населения Российской Федерации. Там уже пересчет произведен по новой методике за 2017 год. Так вот, там доля ненаблюдаемых доходов сократилась с 26 до 11,5%. И там еще один интересный момент: они приостановили публикацию ежемесячных данных о доходах россиян, будут обнародовать теперь только ежеквартальные показатели. Константин Чуриков: Оксана, можно я дополню твой вопрос? Оксана Галькевич: Давай. Константин Чуриков: Очень интересный сюжет. Значит, основными новациями, как считает Росстат, в новой редакции методологии стали: уточнение оценки доходов по статьям «Оплата наемных работников», «Доходы от предпринимательской деятельности»… Оксана Галькевич: …уточнение оценки расходов населения при покупке товаров и услуг вне торговых сетей… Константин Чуриков: …а также, Оксана (то, что ты, наверное, любишь), расходы в зарубежных интернет-магазинах, ну, или в отечественных. Слушайте, это значит как? Это пересчитают, чтобы мы оказались богаче? Получается так? Кирилл Тремасов: Сложно сказать. Мы сможем на этот вопрос ответить только тогда, когда Росстат представит обновленный вариант. Константин Чуриков: Нет, минуточку! То есть предполагается, что, в общем-то, у нас, у граждан Российской Федерации, непременно есть такая опция, как «Оплата наемных работников»? Ну, то есть водитель… Оксана Галькевич: Домработница, Костя, няня, репетитор. Константин Чуриков: Прислуга. Оксана Галькевич: Ну, все-таки хотелось бы знать ваше личное мнение, во-первых, по поводу изменения методики расчета доходов населения и приостановки публикаций ежемесячных данных и перехода на ежеквартальную отчетность. Кирилл Тремасов: Ну, это, в общем-то, не новая тема. Если помните, еще когда Росстат был переподчинен министерству, когда Орешкин только пришел и занял пост министра, он первым делом раскритиковал статистику Росстата по промышленности. Ему очень не понравилось, как Росстат посчитал в каком-то месяце промышленное производство. И после этого Росстат сразу переподчинили. Вот тогда, я помню, был на одном из совещаний в Росстате, и там как раз обсуждалась промышленность. Предложение Росстата было как раз в том, что: «Ну не успеваем мы посчитать оперативно промышленные данные, получаются они у нас очень кривые». На этой неделе, кстати, Росстат дал промышленность за февраль, которая тоже сильно удивила экспертов. Константин Чуриков: В смысле – выросла? Кирилл Тремасов: Да, там рост 4% с лишним – при том, что ранее все индикаторы показывали замедление. Константин Чуриков: Нет, ну подождите, в январе мы 14 – или сколько там? – 9 дней гуляли. Может, поэтому? Кирилл Тремасов: Нет, год к году. Константин Чуриков: А, год к году? Кирилл Тремасов: Мы говорим – февраль к февралю. Так вот, возвращаясь… Росстат и тогда предлагал: «Ну не успеваем мы посчитать, поэтому давайте будем промышленность считать позднее, представлять не в середине месяца, а в конце месяца эти расчеты». Это на самом деле вопрос такой сложный. Если цифры получаются кривые, статистика неправдоподобная, то что лучше – продолжать давать ее или все-таки, как Росстат предлагает, перейти на квартальные ряды? Да, конечно, нам как обществу хочется получать оперативные цифры. Но, чтобы исправить методики, чтобы добиться адекватной статистики, должна быть проделана серьезна, длительная и кропотливая работа. И сразу это не решить. Вот я все-таки хочу надеяться, что сейчас, перейдя на квартальные данные и наладив работу со статистикой… А все-таки с приходом нового руководителя Росстата, я очень надеюсь, что там пойдут реформы и обновления – и методологическое, и кадровые, и прочие. Вот я очень надеюсь, что в будущем Росстат все-таки вернется к оперативной статистике и будет давать нам цифры, как мы привыкли, ежемесячно. Константин Чуриков: Но все-таки, смотрите, во-первых, я не уверен, что всем органам власти Росстат тоже будет, как и нам, раз в квартал отчетность предоставлять. Наверное, все-таки будут оперативные какие-то шаги, информирование, месяц к месяцу, что происходит. Во-вторых, наверное, лучше чаще получать информацию – это есть открытость, транспарентность. Иначе что там за четыре месяца… Кирилл Тремасов: Я не спорю с вами. Но проблема-то в том, что лучше – получать оперативно, но недостоверно, недостоверную информацию, либо, может быть, чуть более редко, раз в квартал, но уже более проверенные и более адекватные цифры? Оксана Галькевич: А чем так удивили профессионалов данные по промышленному росту? Кирилл Тремасов: Понимаете… Оксана Галькевич: Почему они такими неправдоподобными вам кажутся? Кирилл Тремасов: Все последние месяцы, последние месяца три промышленный рост был где-то около процента, в обрабатывающей промышленности – около нуля. В январе вообще была отрицательная динамика в обрабатывающей промышленности. В феврале ничего не предвещало какого-то оживления, ну, не было абсолютно никаких факторов. У нас в добывающих отраслях… А сейчас же действует соглашение ОПЕК+, и Россия сокращает добычу нефти, с начала года каждый месяц она снижает добычу нефти. В отношении газа, в общем-то, тоже была информация, что из-за резкого замедления европейской экономики, из-за кризиса в Турции (а турецкая экономика сейчас в состоянии рецессии находится) спрос на российский газ снизился в Европе и в Турции. И у «Газпрома» падение экспорта газа. То есть вот эти факторы говорили о том, что добывающие отрасли, ну, как минимум не должны ускоряться, а, скорее всего, должны замедляться. Были данные, скажем, по погрузке на железной дороге, которые показывали за февраль нулевую динамику, если сравнивать год к году. Константин Чуриков: Извините, нам из Карелии пишут: «Живу рядом с железной дорогой и вижу, что перевозки увеличиваются». Вот в Карелии заметили. Оксана Галькевич: Ну, это субъективная оценка. Человек же не считает составы. Кирилл Тремасов: Официальная статистика – то, что РЖД публикует у себя на сайте ежемесячно – эти цифры говорили о том, что динамика год к году была нулевой. Константин Чуриков: Знаешь, Оксана, будешь жить рядом с железной дорогой – будешь знать всю статистику. Оксана Галькевич: О боже! Константин Чуриков: У нас звонок… Кирилл Тремасов: А потом, есть альтернативные оценки – скажем, такие как индексы деловой активности, PMI. Вот эти индексы рассчитываются международным агентством IHS Markit, рассчитываются на основании опросов экономических субъектов, рассчитываются более чем по 40 странам. То есть это уже такая адаптированная, проверенная методика. В России они рассчитываются с 90-х годов. И эксперты, аналитики сейчас этот инструмент используют… эти индексы используют как один из основных инструментов такого оперативного анализа. Эти индексы тоже показывали, что в начале года, в январе-феврале нет никакого оживления. Февраль – там это индекс около 50 был. Он рассчитывается таким образом, что если ниже 50, то это спад, а выше 50 – рост. Вот он был около 50, то есть – незначительный рост. И вдруг такой резкий скачок в промышленном производстве? Константин Чуриков: Нет, ну дай бог, дай бог. Оксана Галькевич: Нет, подождите… Кирилл Тремасов: Нет, ну дело в том, что на самом деле эксперты и аналитики привыкли к тому, что ежемесячные данные Росстата… не стоит им особо как-то доверять. И месяц от месяца волатильность очень высокая, особенно по таким показателям, как промышленность. Сам Росстат жалуется на то, что респонденты просто не успевают. У них там, согласно регламенту, по-моему, на четвертый или пятый рабочий день месяца должны компании представить отчетность, сколько они произвели. И вот Росстат жалуется, что не успевают компании дать цифры. Константин Чуриков: Компаниям работать надо. Кирилл Тремасов: И плюс ко всему, действительно, с кем ни поговоришь, очень часто приходится слышать, что компании… «Одно дело – налоговая, там каждый рубль на учете. А в Росстат, статистику – да любые цифры напишем, лишь бы…» Это же не проверяется, никакой административной ответственности нет за предоставление неверной статистической информации. Поэтому действительно здесь, я думаю, очень серьезная, причем накопившаяся за десятилетия, проблема именно сбора первичной информации. Оксана Галькевич: Тогда вопросы снимаются. Потому что я как раз хотела сказать, что, по моим ощущениям, у Росстата должна быть в некотором смысле доказательная математика. А оказывается… Если можно написать все что угодно, то вопрос снимается. Константин Чуриков: Методом опроса, Оксана. Что сказал – тому поверили. Кирилл Тремасов: Кстати, такие независимые опросы, как я приводил, IHS Markit, мировой опыт… А я уже говорил, что они рассчитываются более чем по 40 странам. Вот мировой опыт свидетельствует о том, что эти опросы зачастую намного более адекватные, чем официальная статистика. Оксана Галькевич: Александр из Ставрополя хочет высказаться. Александр, здравствуйте, мы вас слушаем. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Вы меня слышите? Оксана Галькевич: Прекрасно слышим, говорите. Константин Чуриков: Великолепно! Зритель: Большое спасибо. Самый лучший телеканал – ОТР. И самая лучшая программа – «Отражение». Я прошу вашего эксперта ответить на мой вопрос. Может быть, он связан с предыдущим вопросом – кредитование. Пусть он скажет, справедлива ли проблема кредитования. Я плачу кредит – 120 тысяч за год. По процентной ставке с меня списывают за год со 120 тысяч всего 12 тысяч, все остальное идет в «Сбербанк». Вы скажите, это правильная политика социального государства, когда я плачу 120 тысяч процентов в год, а с основного долга всего списывают 12 тысяч? Константин Чуриков: Ну да, тело взятого кредита. Зритель: Справедливо ли это в социальном государстве, которое провозгласил наш президент? Константин Чуриков: Хороший вопрос. Спасибо, Александр. Кирилл Тремасов: Ну, видимо, это речь идет об ипотечных платежах, об ипотеке с годовым аннуитетом. Там действительно построено таким образом, что в первые годы основная часть идет в счет процентов, а погашение долга идет небольшими частями. Константин Чуриков: А нам же когда-то, кажется (или я, извините, ослышался), обещали наоборот сделать. Нет? Кирилл Тремасов: Нет, банки выдают различные типы кредитов. Ну, одна из популярных форм ипотечного кредита – это кредит, когда каждый месяц человек платит одинаковую сумму. Потому что можно взять большой кредит и равномерно гасить долг и проценты, а особенность вот этих аннуитетных платежей в том, что каждый месяц год одинаковая сумма. И из-за того, что сумма одинаковая, получается, что в первые годы вы больше платите за проценты, меньшая доля идет в счет погашения кредита, а потом эта пропорция изменяется. Ну, здесь для потребителя преимущество в том, что он четко знает каждый месяц, сколько он заплатит, не меняется сумма ежемесячных платежей. А недостаток, да, в том, что очень медленно идет погашение основной суммы долга. Но это же вопрос, собственно говоря, заемщика. Ведь человек сам выбирает, какой кредит он взял. И когда человек берет кредит, ему же предоставляется график платежей, как правило, к договору всегда прилагается, сколько человек заплатит. И мне кажется, здесь не надо смешивать вопросы социальной защиты с вопросами кредитования, потому что кредитование – это частная сделка не с государством, а с банком. Константин Чуриков: Перелистнем эту страницу. Еще одна новость, сегодняшняя тоже. Дмитрий Медведев подписал распоряжение об индексации оплаты труда бюджетников с 1 октября этого года на 4,3%. Ваш комментарий? 4,3% – это достаточная индексация, недостаточная, как высчитаете? Кирилл Тремасов: Ну, это по инфляции, это примерно… Сколько у нас? Да, 4,3% – это прошлогодняя инфляция. Константин Чуриков: Но сейчас она у нас, кажется… даже Центробанк говорит, что до 5,5% должна быть. Кирилл Тремасов: В этом году – да. Поэтому в следующем году будет индексация по инфляции этого года. Так работает механизм индексации. Константин Чуриков: Извините, Кирилл Викторович, а когда же тогда и как же тогда у нас вырастут реальные доходы населения? Ведь президент сказал, что задача – чтобы люди вот уже сейчас чувствовали, что они растут. Если мы будем с опозданием на год получать вот эту правильно проиндексированную сумму, то, в общем, вырастут ли они у нас вообще, эти доходы? Кирилл Тремасов: Ну, глядите, если в этом инфляция будет 5%, то в следующем году, как обещает ЦБ, рост замедлится… У нас долгосрочный инфляционный таргет – 4%. То есть рост цен должен замедлиться до 4%. Вот если по итогам этого года инфляция будет 5%, а в следующем году проиндексируют на 5%, то… Константин Чуриков: В следующем году гуляем тогда! Кирилл Тремасов: Ну, этот механизм уже десятилетиями так работает. На прогнозную инфляцию не индексируют, потому что с прогнозом можно ошибиться. Индексирование всегда… То же самое и в отношении пенсий: у нас же пенсии тоже индексируются по фактической инфляции предыдущего года. Оксана Галькевич: Кирилл Викторович, вот мы всегда пытаемся от ваших коллег, от экономистов получить объяснение некоего феномена. Вот нам Росстат, нам официальные экономические власти говорят о том, что инфляция за прошлый год составила 4,3%, но по нашим ощущениям она гораздо выше. Вот как объяснить этот разрыв в наших ощущениях и официальных объяснениях экономических властей? Вот эти 4,3% совсем никак не укладываются… Константин Чуриков: Не бьются с нашей жизнью. Оксана Галькевич: Да. Кирилл Тремасов: Это вопрос методологии. То есть нужно смотреть вот эту потребительскую корзину, по которой Росстат считает доходы… ой, считает инфляцию. У многих людей в этой корзине превалируют продукты питания. Оксана Галькевич: Это да, это правда, конечно. Кирилл Тремасов: Да. Как правило, чем беднее люди, тем выше доля именно расходов на продукты питания. Оксана Галькевич: На еду, на еду. Кирилл Тремасов: Да. Продовольствие часто растет намного быстрее, чем другие виды товаров и услуг, поэтому вот это создает ощущение. Нет людей с одинаковой, абсолютно одинаковой, идентичной потребительской корзиной. Во многих регионах, во многих возрастных группах совершенно разные продуктовые наборы, поэтому у каждого действительно своя продуктовая корзина. Росстат сейчас, я знаю, намеревается обновить свой сайт и запустить уже такой более модерновый, современный сайт, более наглядно и удобно представлять статистическую информацию. Вот я бы порекомендовал на этом сайте сделать один из разделов – это расчет личной инфляции (это несложно), чтобы каждый, заходя, мог примерно указать, какую долю своих доходов он тратит на те или иные товары, и ему программа выдала бы расчет его личной инфляции. Константин Чуриков: Знаете, по поводу продуктовой корзины мы как-то в один из вечеров так спонтанно просто решили спросить людей: «А что у вас сегодня дома на ужин?» Вы знаете, мы даже посчитали. Подавляющее большинство – наверное, процентов 70 – нам написали, что у них домашняя консервация, всякие соленые огурцы, отварная картошка и в лучшем случае… ну, у кого-то селедка, у кого-то… Нет, там были, конечно, исключения из правил. Я к тому, что, видимо, все-таки вот эта потребительская, именно продовольственная корзина примерно, наверное, одинаковая. Вряд ли мы там увидим красную икру, а скорее всего – заморскую и баклажанную. Кирилл Тремасов: Ну, я скорее имел в виду не с точки зрения продуктов питания, а с точки зрения распределения общей структуры товаров и услуг. И потом – есть еще один момент, который может тоже искажать ощущение инфляции. Мы часто оцениваем инфляцию, исходя из того, сколько денег у нас остается. Мы же редко признаемся себе, что просто все время пытаемся больше и больше тратить. Люди считают, что живут экономно, экономят на всем, а денег все равно меньше и меньше. Значит, делается вывод – инфляция более высокая. А вот нет. Вот такой эффект, такое ощущение может возникать из-за того, что постоянно растут различные налоги и сборы. Ну, даже на бытовом уровне – только за последние годы стоимость владения машиной становится какой-то нереальной: штрафы постоянные, безумные цены на парковку и прочее, прочее. Различные виды коммунальных платежей, появляются какие-то новые коммунальные платежи, ну, как этот пресловутый капитальный налог, еще что-то. И вот таких видов различных поборов становится все больше. И отсюда возникает ощущение бедности. Это не совсем инфляционные эффекты. Константин Чуриков: Спасибо. Дальше мы уже подошли к вопросу эффективности госуправления… Оксана Галькевич: Государственного управления, да. Константин Чуриков: О чем и поговорим через несколько минут. А это было «Личное мнение» Кирилла Тремасова. У нас в студии был Кирилл Тремасов, директор Аналитического департамента «Локо-Инвест». Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Кирилл Тремасов: Спасибо.