Елена Медовникова: Идем далее. Готовы ли вы, Александр, самую интересную тему обсудить, на мой взгляд? Земля прошла точку невозврата, и теперь никакие меры и программы по поддержке экологии не смогут остановить процесс глобального потепления климата. И вот вечная мерзлота начала терять свой статус-кво еще в прошлом веке, процесс потепления нельзя прекратить, даже если встанут все автомобили и заводы. Как изменится облик планеты и что будет с нами, если прогнозы ученых сбудутся? Об этом поговорим. Александр Денисов: Да. И обсуждаем эту тему с Александром Кисловым, завкафедрой метеорологии и климатологии геофака МГУ. Александр Викторович, добрый вечер. Елена Медовникова: Добрый вечер. Александр Кислов: Добрый вечер. Александр Денисов: Да. Александр Викторович, вот Лена ссылается на ученых, там в основном норвежские, статью в The Guardian опубликовали, что... Мы там рассчитывали, потеплеет на 1,5 градуса, 3 градуса, а они говорят, что сразу 5. И вообще, ну так, помните, был такой детектив «Она написала убийство»? – вот тут они написали убийство, что все, с планетой ничего хорошего не будет, пессимистический, такой даже апокалиптический сценарий. Согласны с ним или нет? Александр Кислов: Я как-то тут не очень согласен по ряду причин, по ряду причин. Во-первых, те результаты, которые они получили, они их получили на очень простой модели, очень простое расчетное средство было применено. Я вообще хочу сказать так для всех, что такое климатическая модель? Климатическая модель – это представьте себе компьютерную игру, только, конечно, неизмеримо более сложную. Так вот у них эта компьютерная игра очень простая, конечно, они сами ее называют схемой с пониженной сложностью, вот, там... А в такого рода схемах, в простых именно я имею в виду, что заложишь, то и получишь. Поэтому вот я думаю, что они туда заложили очень много вечной мерзлоты, которая, естественно, тает, понимаете, как кусок льда в теплой квартире, пока лед есть, он тает. Так они туда заложили очень много вечной мерзлоты, она тает, отдает, открывает запасы метана, метан влияет через парниковый эффект на температуру, и вот за счет этой обратной связи все у них и увеличивается. Совершенно как-то исключены из рассмотрения другие обратные связи. Вообще все это рассчитано на 500 лет, что тоже... Вообще говоря, мы так далеко, вот комьюнити, так далеко не заглядываем. Наша область – это 100 лет, тут как-то мы стараемся что-то сделать, что-то понимать, а на 500 лет – это далеко очень. Ну, можно бы их и дальше критиковать. Они не учитывают, как я понимаю, изменение орбитальное, которое на масштабах в полтысячи лет уже должны начинать ощущаться. В общем, я как-то отношусь так к этой работе, что она, может быть, и интересная, она какие-то будит впечатления, но серьезно к ней не надо относиться. Александр Денисов: Александр Викторович, а можем мы сравнить вот таких ученых, ну так скажем, с Пентагоном? Вот знаете, он чем страшнее рисует угрозу от России, от Китая, тем больше денег он получает, так сказать, кто же должен бороться, как не Пентагон? Так же и вот такие ученые, это стало уже некой политикой пугать, рисовать катастрофы. А что за этим идет? – определенные бизнес-интересы тут же встают, «зеленая» энергетика, электрокары, повышенные налоги на выброс СО2. Вот чего в этом больше, науки или политики? Александр Кислов: Ну, я уверен, вообще говоря, как-то я хочу к коллегам своим относиться именно как к коллегам. Я думаю, что они-то, как говорится, ни в чем не виноваты, просто тут другой немножко разговор. В мире сейчас имеется около сотни моделей климатических, я имею в виду разных, и самых совершенных, и вот таких простых, как у ребят у этих, в том числе и Россия такие есть устройства. Почему взяли только их, вот это очень интересно, кто вот их продвинул в журнал в этот популярный, в средства массовой информации, что мы обсуждаем именно эту работу. Вот я читаю лекции на эту тему, я данную работу знаю, но я ее студентам не стал бы рассказывать, она такая ординарная и очень простая по своей сути. Александр Денисов: Ну то есть вы сами же ответили на этот вопрос, если я правильно понял, что больше в этом политики, раз кто-то опубликовал, значит, какой-то следующий... Александр Кислов: Ну кто-то, да-да-да, именно кто-то, это не они, их просто... Ну просто они дали такую научную продукцию, а за нее схватились. Елена Медовникова: Александр Викторович, а что бы вы рассказали своим студентам, говоря как раз о глобальном потеплении? Это все-таки со знаком «плюс», со знаком «минус»? Александр Кислов: Ой, это вообще вещь очень такая сложная, и я думаю, что минусов больше в любом случае в потеплении. Потому что в любом случае изменение климата даже в нашей холодной стране России, казалось бы, потепление это идет в плюс, но это все равно слом привычных традиций, инфраструктур и так далее. А любой слом, любой переход на что-то даже более хорошее требует вложения средств, а эти средства не всегда есть, и интеллектуальных средств, и реальных средств, и тому подобное. То есть в любом случае это перестройка. Александр Денисов: Да. Александр Викторович, вот еще вернусь к политике: не кажется ли вам, что сама тема экология дискредитирована вот такими, может быть, ну не знаю, как сказать, удачными не удачными PR-акциями, как Грета Тунберг? Ну вот ради чего этой девочкой по миру торговали, возили ее в ООН, еще куда-то в Европу, на улице она сидела с плакатами. Ведь за этим тоже стояли определенные бизнес-интересы и политические силы. Дискредитирована сама тема в принципе, или не согласны со мной? Александр Кислов: Ну как она дискредитирована? Ведь тут надо говорить о том, такая проблема есть или нет. Она не такая страшная, как COVID наш всеобщий, который просто волной накатывает сейчас, но она несколько отложена, но она же есть, и мы это все знаем, что такая проблема существует. Поэтому считать ее дискредитированной, какой-то такой выдуманной, пиарной оснований нет. Другое дело, что к ней все время присоединяют что-то, ее используют, на ее фоне что-то происходит, – ну такая жизнь у нас, ничего не поделаешь. Александр Денисов: Вы знаете, да, про плюсы и минусы вернемся, поговорим, вот интересно. У нас на связи из Тульской области Ольга, зрительница. Ольга, добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Александр Денисов: Здравствуйте. Зритель: У меня вот вопрос к заведующему кафедрой. Дело в том, что у нас нет метеостанций, у нас нет людей, которые наблюдают за нашей погодой. Потому что опять же ваши ведущие ссылаются на норвежских ученых – где наши все ученые? Почему у нас такая плачевная ситуация? Когда смотришь телеканалы, один телеканал говорит одну погоду, второй телеканал говорит вторую погоду. Спутники запускают... Где наши научные сотрудники, у меня вот вопрос. Александр Денисов: Да, Ольга, а погоды все и нет, что самое интересное, да. Ну вот есть ученые, Александр Викторович, показываем же его. Александр Викторович, как прокомментируете? Александр Кислов: Ну, я, во-первых, хочу сказать, что сеть-то есть и наблюдатели есть, и наблюдают, и есть еще и не только наблюдатели, а автоматические метеорологические станции еще работают. И как раз вот в центральном районе, в том числе в Тульской области, сеть-то достаточно густая, и радиолокационная сеть есть, и так далее, и прогнозы есть. А вот интересный действительно вопрос, почему в разных средствах массовой информации прогнозы разные. Я не буду говорить, почему они разные, я скажу так, что обращайтесь к сайту Гидрометцентра, и вот тогда у вас будет как бы наиболее правильный источник, к тому же вы будете знать конкретно, к кому высказать эти претензии. Потому что каждая отдельная компания часто закупает эту информацию, а иногда и не закупает, а просто ее скачивает откуда-то, и что это за информация, кто ее приготовил... Часто это делают люди, абсолютно оторванные от погоды, климата, от всего. Елена Медовникова: Александр Викторович, а действительно, как у нас обстоят дела с подготовкой специалистов по прогнозу, по Гидрометцентру? Александр Кислов: Ну, я так считаю, что наши дела неплохо обстоят, но очень мало нас. Ведь вот у меня кафедра Московского университета, на каждом курсе у меня в среднем человек 7 примерно, это же мало. Елена Медовникова: А почему, почему? Мало молодежи интересуется этим вопросом? Александр Кислов: Нет, просто такой план приема. Я готов выпускать в год и 30 человек, и 40, и коллеги мои, гидрологи, океанологи, тоже к этому вполне готовы. Просто такой прием, и то же самое по всей стране. Прием везде совершенно конкретный и вот такой небольшой, я имею в виду госбюджетные места. Елена Медовникова: Ага. Александр Денисов: Александр Викторович, про плюсы и минусы потепления, раз уж вы говорите, что всю эту вещь тем не менее отмести вообще нельзя, существует в той или иной мере. Вот ваш коллега Владимир Васильевич Малахов, биолог, может быть, знаете, тоже в Московском университете работает, он у нас часто в эфире бывает, и он говорит, что от этого очевидные плюсы для нас. Во-первых, Севморпуть круглогодично можем использовать, проводить суда, как его называют, Арктический шелковый путь, – плюс для России? Плюс. Потом вот Игорь Иванович Сечин в Вероне представлял проект по добыче в Арктике нефти и газа, говорил, что сейчас понижаются издержки, потому что это легче все пробурить, легче добраться. Плюс северные моря, там плодятся какие-то микроводоросли, рачки, больше рыбы становится, тоже для нас плюс, можем все это прекрасно, путину, так сказать, налаживать. Ведь плюсы-то видны. Елена Медовникова: Освоение новых территорий, переселение. Александр Кислов: Да. Обратите внимание, я сказал, что не то что нет плюсов, я сказал, что освоить эти плюсы, чтобы их освоить, нужно вложение средств, а средств-то часто нет. Неужели вы думаете, что если откроется Северный морской путь, просто как вот открытая вода, то туда тут же, потоком пойдут те караваны судов, которые сейчас идут, предположим, из Китая в Европу? Да никогда в жизни они туда так просто не пойдут, потому что у них есть и контракты, и так далее, нужно строить инфраструктуру, нужно строить те же самые метеорологические станции, навигационные станции, это все нужно обслуживать по всему побережью, ведь это не готово абсолютно, вот о чем идет речь. Если вложиться в это, тогда это будет плюс, и так во всем. То, что открывается лед, – прекрасно, но давайте строить, это же опять надо в это вложиться, вот о чем я говорю. А так это прекрасно, конечно, море откроется. Но есть небольшие минусы. Ведь если вода открытая, ушел лед, то увеличится волнение, и шторма будут более серьезные, отсюда размывы берегов, что происходит сейчас. То есть тут есть и такие явления неожиданные, про которые никуда не говорит. Александр Денисов: Да, а с инфраструктурой, конечно, проблемы. Вот премьер Мишустин когда открывал ледокол в Мурманске, то там как раз речь зашла об инфраструктуре, и там серьезное отставание. Даже вот мы запланировали что-то на ближайший год и на год же отстаем, то есть мы не сделали, что запланировано было. Александр Кислов: Ага, да, конечно. Как это? И надо же все контракты пересмотреть, ведь они многолетние у судовладельцев. Это все очень трудно, повернуть вот этот грузопоток с юга на север, это будет очень трудно сделать. Александр Денисов: Да. У нас Евгений из Москвы дозвонился... Елена Медовникова: Константин из Бурятии. Александр Денисов: А, Константин из Бурятии, да. Елена Медовникова: Мы вас слушаем, Константин, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, а почему все так вот либо боятся, либо пиарят, что боятся, вот это вот потепление климата? Оно же было в истории не раз, и как-то оно всегда как-то соответствовало золотому веку человечества. Ну вот Древний Рим возьмем, ходят они в этих простынях, в тогах, да, и зимой и летом, а сейчас попробуйте по Риму зимой в простыне пройтись, то есть мало того, что арестуют, просто холодно, то есть явно было теплее. А как похолодание, то мамонт вымрет, то Средние века наступят какие-то мрачные. Вот оно реально опасно, это потепление, о котором все говорят, или, может быть, будет все-таки сильно лучше человечеству глобально? Спасибо. Александр Денисов: Да, спасибо. Александр Кислов: Сейчас по Риму пройти, наверное, надо не в простыне, а в маске, разумеется, это, конечно, так. А второе, я хочу ответить вам таким образом, что тут дело не просто в потеплении. Дело в том, что это потепление, если в градусах его измерять, это вообще вещь очень небольшая, но оно за собой тянет некоторые климатически обусловленные последствия. Вот из последствий что для того же Рима, наверное, самое главное? – это то, что ощутимо идет тенденция к увеличению засушливости Средиземноморья, это один из тех прогнозов, климата я имею в виду, прогнозов на перспективу, на десятки лет, который мы более-менее надежно можем сделать. Я тут имею в виду, что не для каждого региона вот мы так уверенно можем что-то сказать, а Средиземноморье попадает в этом смысле в существенную зону риска, вот вам. Ведь это серьезно, тут не просто температура на 3 градуса поднимется и можно ходить в простыне, а будут такие засухи, волны тепла, которые летом ударяли уже по Италии, по Франции, да и по России, вспомните 2010 год, вот что такое потепление, жесткая жара, засушливость, ну вот это один пример. Второй пример. Мы почему-то говорим о Риме, об Италии. Рим – это вообще город, расположенный на море. Идет повышение уровня Мирового океана, он поднимется, предположим, опять же если смотреть, в сантиметрах, не очень высоко, но та инфраструктура, которая расположена сейчас вне влияния волн, вне влияния нагонов, она вся окажется в их власти. И что делать? Вот прямо сейчас что делать? То ли дамбы строить, то ли все отодвигать, то ли пытаться остановить это потепление, вот какие проблемы. Елена Медовникова: Да, Александр Викторович... Александр Денисов: Да, Александр Викторович, а вот если я верно понял мысль зрителя, что климатические колебания всегда были, может быть, нам на этой мысли успокоиться? Ну такое было, то потепление, то похолодание, уж и нечего тревожится, еще в простынях походим по Риму? Александр Кислов: Нет, тревожится надо, но, как бы это сказать... Вот эти угрозы, которые я перечислил, для разных регионов они, кстати, разные, для того же Севера, про который мы говорили, это разрушение вечной мерзлоты и подвижки всех зданий, дорог и так далее. Здесь надо понять, уже пора серьезно принимать меры или не пора еще. Надо подумать и подождать, когда будут точнее прогнозы или появятся лишние деньги или что-то в этом роде. Александр Денисов: А человек способен вообще повлиять, вот самый интересный вопрос, самый главный, Александр Викторович? Как, помните, у Пушкина в «Медном всаднике», «Со стихией царям не совладать» – уж царям не совладать, а нам-то и тем более. Александр Кислов: Ну как сказать, тут этот вопрос может быть решен двумя путями. Первый путь – это правильная адаптация, то есть надо принять эту угрозу, к ней относиться серьезно и думать, что можно сделать, это первое. Вторая, более фантастическая часть, – это так называемый геоинжиниринг, когда возникают идеи управления климатом в масштабах всей планеты. Тут есть ряд идей, самая такая продвинутая и развитая идея, что надо идти по пути крупных вулканических извержений. Когда выбрасывается сернистый газ высоко в атмосферу, там он превращается в капельки аэрозольные, это облако примерно за год покрывает весь земной шар, создает экран, и этот экран несколько не пропускает солнечную радиацию, вот вам борьба с потеплением. Почему бы не пойти по такому пути, не забрасывать в стратосферу серосодержащие вещества? Уже сейчас известно, сколько надо забросить, сколько надо самолетов поднять и так далее. Но тут есть проблемы. Во-первых, надо всем договориться, что это надо делать, это раз. Во-вторых, совершенно не учтены, а их надо учесть, последствия этого явления, которое может быть по своим масштабам и угрозам ничуть не менее опасным, чем происходящее изменение климата, потому что эта сера, эта серная кислота будет опускаться вниз, на головы, как говорится. Елена Медовникова: Александр Викторович, и как понять... Александр Денисов: Да, спасибо, Александр Викторович. Очень интересно, все-таки со стихией надо совладать, ну будем стараться. Александр Кислов у нас был на связи, завкафедрой метеорологии и климатологии геофака МГУ.