Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Тут некоторые наши зрители возмущаются меркантильностью Дениса Чижова. Говорят: "Деньги – не главное". Собственно, о деньгах речь пойдет ближайшие полчаса. Выяснили мы, что ОСАГО снова может подорожать. Дело в том, что Российский союз автостраховщиков обратился в Центробанк и просит поднять территориальные коэффициенты для 10 убыточных регионов нашей страны. То есть получается, что жители этих регионов должны платить за полисы иногда в несколько раз больше, чем сейчас. Петр Кузнецов: Для Волгоградской области. Это самый убыточный, судя по всему, регион. Потому что там предлагают увеличить стоимость полиса ОСАГО до 6.5 раз. Убыточный для страховщиков имеется в виду. Вместо 5000 полис будет стоить 35000 рублей. Это притом, что средняя зарплата в области, по данным Росстата, составляет чуть больше 26000 в месяц. Автогражданка также может подорожать в Ивановской, Ростовской, Ульяновской, Мурманской, Нижегородской областях. А еще есть Краснодарский край в этом плане, Татарстан и Башкирия. Ольга Арсланова: Мы еще раз напоминаем, что пока что это лишь предложение по повышению стоимости ОСАГО. Будет ли оно принято, мы не знаем. Но, как и многие автомобилисты в нашей стране, немного насторожились. Мы приготовили вопросы нашему гостю. К нам пришел Андрей Знаменский, советник президента по развитию Российского союза автостраховщиков. Здравствуйте, Андрей. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Андрей Знаменский: Добрый день. Ольга Арсланова: И ждем вопросов наших зрителей. Я думаю, многое будет непонятно, почему такие цифры. И мы хотим у зрителей спросить, сколько платите вы за ОСАГО сейчас и готовы ли вы платить больше в несколько раз. Петр Кузнецов: Давайте попробуем понять и объяснить, откуда взялись, во-первых, эти убыточные регионы, как рассчитывается стоимость ОСАГО в Волгоградской области, которая лидирует по увеличению в 6.5 раз. Почему в 6.5 раз? И как предполагается платить? Житель, который получает 25000 рублей, как он будет за ОСАГО платить 35000 рублей. Ольга Арсланова: Как это сопоставить с реальностью? Андрей Знаменский: Конечно, тема очень болезненная. Но давайте попытаемся разобраться. Во-первых, базовые тарифы по ОСАГО не менялись с момента создания этого вида страхования в стране, то есть с 2003 года. Петр Кузнецов: Хотя попытки были каждый год совершенствовать коэффициент. Андрей Знаменский: Коэффициент периодически совершенствуется, но последнее изменение коэффициента тоже было уже практически 3 года назад. То есть сейчас за 3 года у нас в стране произошло очень много чего. Вы знаете, как изменилась экономическая ситуация, изменились цены везде. Цены на ОСАГО остаются неизменными. Поэтому сейчас в целом недостаток страховой премии, которую платят клиенты, для того чтобы производить им нормальные страховые выплаты, составляет около 25%. Это в среднем по стране. Но проблема ведь не только в том, что изменилась эта экономическая составляющая. Проблема в том, что действительно у нас в стране появились такие сверхубыточные регионы. Как вы говорите сейчас – да, Ростовская область, Волгоградская. Петр Кузнецов: Сверхубыточные, еще раз отметим, только для автостраховщиков имеется в виду. Андрей Знаменский: Да, по ОСАГО. В чем причина? Почему происходит так, что в определенном городе убытки становятся настолько высоки? Проблема не в том, к сожалению, что там хуже дороги или хуже водители. Проблема в том, что появились в огромном количестве… их раньше называли автоюристы, сейчас, наверное, более правильно говорят "посредники по страховым выплатам". То есть это юристы, которые ставят себя между потерпевшим и страховой компанией, используя судебные решения недоработанной судебной системы, увеличивают возмещение, которое выплачивает страховая компания, в 2-3 раза, но реальные деньги клиенту доходят те же самые, которые платила страховая компания. Ольга Арсланова: Андрей, объясните, пожалуйста. Этим автомошенникам что, нужны какие-то особые условия, для того чтобы они расцветали? Просто я смотрю на эти 10 регионов, которые сейчас попали в предложение по повышению стоимости ОСАГО. Это разные регионы. Там Татарстан, Краснодарский край, Мурманская область. Вроде бы их ничего не объединяет. Петр Кузнецов: То есть логики в географии мы не находим. Ольга Арсланова: В географии. Или, может быть, там какие-то особые условия. Или все-таки другие подводные камни нужно искать. Андрей Знаменский: Это логика именно в том, что там построена система этими юристами, которые смогли себя полностью организовать. Ольга Арсланова: Я поясню свой вопрос. Может быть, там страховщики работают как-то так, что юристы активнее цветут. Петр Кузнецов: Местное законодательство слабое… Андрей Знаменский: Законодательство у нас федеральное. Ольга Арсланова: Ок. Может быть, страховщик плохо выплачивает. Недоплачивает. Андрей Знаменский: Да нет. Я думаю, что уровень выплаты по стране везде практически одинаков. Нет такого, чтобы страховая компания в отдельном регионе вдруг начала платить гораздо меньше, чем в другом, соседнем. А то, что, может быть, местные органы власти недорабатывают, это действительно имеет место. Сейчас в Российском союзе страховщиков разработана, можно сказать, такая дорожная карта для администрации региона, что им надо сделать, для того чтобы снизить эту убыточность и не привести к тому, чтобы повышали для них территориальные коэффициенты. Причем, эта дорожная карта отработана и совместно с Центральным Банком, совместно со всеми государственными органами. И они понимают, что действительно в этом направлении надо действовать. И поэтому для жителей Волгограда… Вы говорите, что они будут платить значительно больше. Здесь надо, чтобы их местная администрация выполнила эти функции. Соответственно, тогда не придется повышать для них… Ольга Арсланова: Все равно не очень понятно. Поясните, пожалуйста, что зависит от властей. Что должны сделать власти? Андрей Знаменский: Власти должны скоординировать работу своих органов внутренних дел (прокуратуры, судей, налоговой инспекции) – всех тех, кто в том или ином должен контролировать всю эту цепочку, в которой работают автоюристы. Ольга Арсланова: Все равно не понимаю. Автоюрист приходит в суд, он суд выигрывает – значит, судья считает, что все по закону. Вы предлагаете, чтобы власти давили на судей, получается? Андрей Знаменский: К сожалению, судебные решения не всегда… Законны/незаконны здесь сложно сказать. Но, тем не менее, да, действительно, имеет место, когда судья в определенных регионах… Вот это, к сожалению, имеет четкую градацию по региону, вы говорите. В одном регионе судья говорит, что услуги юриста не могут стоить больше 5000, и это нормальная цена. А в Волгограде, например, судья говорит: "Я считаю, что эти же услуги юриста должны стоить 50000. И поэтому страховая компания пусть платит 50000 дополнительно к тем деньгам, которые они заплатят уже потерпевшим". Точно так же стоимость экспертизы. Цена экспертизы, казалось бы, даже определена, что она должна стоить где-то от 7000, в зависимости от сложности. А в определенном регионе судья говорит: "А я считаю, что это может стоить в 10 раз дороже – 70000". Вот в результате эти деньги, собственно говоря, утекают из системы ОСАГО и не доходят до клиентов, из-за этого приходится говорить о повышении тарифов. Петр Кузнецов: Как раз вопрос об убыточности этих регионов. Основная претензия, которая исходит от общественников, от всяческих организаций, от тех же самых юристов, тех же автовладельцев. Автостраховщики не раскрывают данные об убыточности. Они только говорят: "У нас будут потери в этом году до 21 млрд. Но доступа к этим данным до сих пор нет". Он будет когда-то открыт? И как понять действительно, что убытки автостраховщиков составляют до 20 млрд рублей в год. Андрей Знаменский: Вы знаете, я не соглашусь с вами о том, что эти данные не открыты. Тут, наверное, надо просто по термину открытости говорить. Петр Кузнецов: Давайте. Андрей Знаменский: Дело в том, что сегодня вся информация о всех заключенных договорах, о всех убытках загружается обязательно всеми страховыми компаниями на момент заключения договоров и на момент произведения выплат в единую базу данных Российского союза страховщиков, и из этой базы данных полностью данные предоставляются и Центральному Банку для произведения подобных расчетов, и всем государственным органам в соответствии с их запросами. Но как сказать... открыты данные, когда там идет речь о миллиардах записей, причем, и персональные данные, которые должны быть защищены определенным образом. То есть открыть эти данные целиком в принципе невозможно, а ту самую статистику, о которой мы говорим, вы говорите, что это какие-то неправильные… Петр Кузнецов: Я как раз и ссылаюсь на общественников… Ольга Арсланова: К убыточности страховщиков и что это такое, мы еще вернемся. Давайте послушаем звонок из Новосибирска. Петр Кузнецов: Новосибирск, Александр. Ольга Арсланова: Новосибирска, я так понимаю, пока нет в депрессивном списке. Александр, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Вы соседям сочувствуете? Зритель: У меня такой… Скажите, зачем нам нужны частные страховые компании. Когда государство пускай этим занимается. И вот сейчас писали из Ярославской области, что нужно добровольное страхование. Пускай занимается государство. Ольга Арсланова: Скажите, Александр, а вы не боитесь, что если не будет конкуренции на этом рынке, а заниматься будет монополист-государство, цены будут еще выше? Зритель: Понимаете, дело в том, что все-таки с государства можно спросить. А с частников это бесполезно. Никто ими не занимается. Ни одна юридическая служба не будет ими заниматься, как бы они ни повышали страховые суммы. Поэтому пускай государство занимается. Нам не нужно государство в государстве. Ольга Арсланова: Спасибо. Вы знаете, у Александра много сторонников на нашем СМС-портале. Их что волнует? Наверное, они понимают, что частные компании нужны. Но им кажется, что убыточность страховщиков – это не работа в минус, а это недополученная прибыль. Ведь это же так? Андрей Знаменский: Не совсем так. Все-таки когда речь идет об убытках, которые показываются по итогам года, вот о том предполагаемом убытке 21 млрд, который получит страховое сообщество в этом году, это все-таки именно речь идет об убытке. Недополученная прибыль – это конкретный убыток, который будет сгенерирован. И это придется покрывать коммерческим компаниям. Если бы это была государственная компания, это, соответственно, должно было быть покрыто за счет государства, или государство повысило бы тариф. Ольга Арсланова: Поясните, пожалуйста. Коммерческие компании по итогам года уходят в минус по работе с ОСАГО и вынуждены покрывать эти убытки за счет других инструментов. Правильно? Андрей Знаменский: Это действительно так. И именно поэтому сегодня мы наблюдаем сокращение количества страховых компаний. Причем, речь идет не о каких-то мелких страховых компаниях. Достаточно крупные компании уходят с рынка. Сдают лицензии одни из лидеров, можно сказать, рынка. И многие рассматривают сегодня вопрос о том, чтобы уйти с этого рынка. Ольга Арсланова: Хорошо. А компании могут просто не продавать полисы ОСАГО, заниматься другими видами страхования? Андрей Знаменский: Нет. При наличии лицензии на ОСАГО страховая компания обязана продавать полис каждому обратившемуся. Петр Кузнецов: Изначально этих компаний было чуть больше 200. Сейчас уже осталось около 60. Андрей Знаменский: 63 компании сейчас. Петр Кузнецов: К 2018 году нам говорят, что лицензии ЦБ сдадут еще несколько компаний. А что будет с оставшимися? Что будет, если все компании будут отказываться, все это будет невыгодным, мы можем прийти к тому, что ОСАГО отменят, или как? Если некому будет работать. Если их становится все меньше и меньше с каждым годом этих компаний, новые вряд ли появятся. Андрей Знаменский: Я бы не хотел, конечно, рассматривать столь апокалиптический сценарий. Речь может идти тогда, наверное, о создании государственной компании или использовании государственных средств. Не уверен, что государство готово будет пойти на это… Петр Кузнецов: Просто одна из надежд нашей аудитории – они уже давно нам пишут, когда мы поднимаем тему ОСАГО, что вполне можно обойтись и КАСКО. "Давайте отменим ОСАГО и не будем заставлять жителей Волгоградской области платить по 35 000 рублей". Ольга Арсланова: К этой сумме мы тоже вернемся. Хотелось бы в ней немножко разобраться, откуда она вообще возникла. Андрей, Ханты-Мансийск. Петр Кузнецов: Этот регион, по-моему, тоже не вошел. Ольга Арсланова: Люди боятся, что, может быть, однажды тоже станут… Петр Кузнецов: Самое главное, Андрей, что вы с нами. Здравствуйте, Андрей. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос к гостю в студии. Он говорит, что с 2003 года не повышаются тарифы. В Ханты-Мансийском округе (город Сургут) тарифы 2 года назад поднялись на 70%. То есть 2 года назад я платил за страховку 4500, сейчас – 8700. Это значит тарифы не повышаются. Ольга Арсланова: Спасибо. Кстати, есть жалобы из других городов на то, что в прошлом году поднималась стоимость полиса. Андрей Знаменский: Еще раз. Может быть, коллеги столкнулись с этим немножко позже. Все-таки базовые тарифы не менялись с 2003 года, как они были установлены. У нас состоит из базовых тарифов и коэффициентов. Сейчас как раз предлагается корректировка этих территориальных коэффициентов. Последний раз территориальные коэффициенты изменялись 3 года назад, и, соответственно, 2 года назад полисы, которые со второго на третий год происходили заключение договоров, тогда люди увидели повышение. Что касается конкретно ханты-мансийских изменений динамики рынка, я бы сказал, что сейчас по нашим расчетам как раз там есть основания, для того чтобы снижать территориальные коэффициенты. Вообще в целом расчеты, которые мы провели по всем городам и по всем территориям, их в том списке, который есть тарифов 358, показывает, что в 22 регионах можно сегодня тарифы снижать. Причем, это не какие-то мелкие деревни, а это достаточно крупные города – Москва, Московская область, Пермь и так далее. То есть, к сожалению, если бы это был чистый рынок и тарифы устанавливали сами страховые компании, это изменение было бы гораздо более плавным, с одной стороны, и, с другой стороны, не приводило бы к такой ситуации, как сейчас. Это вопрос, наверное, в целом, о том, что при наличии коммерческого страхования и при государственном регулировании тарифов у нас такие проблемы все равно будут возникать. Я думаю, что нам в любом случае надо двигаться в сторону свободных тарифов, в сторону нормального рынка. И тогда конкуренция (в том числе и ценовая) между страховыми компаниями заставит их работать более качественно, и главное – снижать цену, где это можно. Петр Кузнецов: В продолжение темы. Оля обещала вернуться к Волгоградской области. Сделаем это прямо сейчас. Нас обращает Евгений Богачев к этому вопросу вновь: "В ОСАГО коэффициент не пересматривали 4 года, а у меня зарплата не повышалась 15 лет. 35000 рублей". Наверное, тот, кто рассчитывал эту схему за полис ОСАГО, он уже уровень жизни просчитывал, среднюю зарплату по региону. Ну, не будет человек платить 35000 рублей, не получится никакая выручка. Ольга Арсланова: Как в бизнесе. Если ваш товар слишком дорогой, его никто не купит, и смысл устанавливать такие цены. Люди просто, как сейчас уже рассказывают, левые бумажки покупают и предъявляют один раз, и все, выбрасывают. Андрей Знаменский: Во-первых, как я уже говорил, надо все-таки задуматься главе администрации Волгограда, для того чтобы решить эту проблему. Это действительно можно было бы снять львиную долю… Во-вторых, наверное, все-таки тариф до 35000… С одной стороны, я согласен с вами, когда вы говорите о цене зарплаты. С другой стороны, я вам могу сказать, что мировая практика знает достаточно много примеров, когда стоимость полиса ОСАГО на первый год превышает стоимость бэушной машины. Например, это в той же Америке, в Канаде присутствует вполне. Поэтому, когда мы сейчас сопоставляем стоимость, которую человек потратил, для того чтобы купить машину, для того чтобы платить за заправку, и стоимость страховки, у нас она одна из самых низких в мире. Вот соотношение стоимости машины и стоимости страховки. Поэтому давайте все-таки здесь будем понимать о том, что… Я понимаю, для многих машина – это действительно средство к существованию. Ольга Арсланова: С зарплатами тоже все понятно. Мы их не будем с американскими сравнивать. Людей-то что возмущает? "Почему мы должны платить за мошенников?". Автоюристы не нравятся страховщикам, война какая-то между ними, а платить в итоге вынужден автомобилист, который, может быть, никогда и не обратится к услугам этого автоюриста. Абсолютно никак не связанный с этой историей человек будет вынужден платить больше. Андрей Знаменский: В этом отношении что страховые компании, что клиенты находятся в одной лодке или по одну сторону баррикад. Я думаю, что интерес в борьбе с такими посредниками, которые выводят эти деньги, он общий. И поэтому здесь и работа с местными органами власти, и работа с федеральными органами власти, которую мы максимально проводим, направлена именно на это. Петр Кузнецов: У нас как раз из Волгограда Максим сейчас на прямой связи. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Максим. Петр Кузнецов: Давайте узнаем, как Максим собирается… Где брать деньги на полис ОСАГО? Зритель: Первое, что я хотел бы сказать. Средняя зарплата, которую вы взяли 25000 – это реальная средняя зарплата по Волгограду. Петр Кузнецов: Вы подтверждаете. Хорошо. Зритель: Да. Но кто-то получает 30, а кто-то получает 7. На что будут покупать ваши страховки пенсионеры, у которых пенсия 10. Они будут ходить пешком на дачи. Это первое. Ольга Арсланова: Вероятно, автомобиль – это роскошь для пенсионера. Зритель: Это необходимость для пенсионеров. Понимаете, люди живут с дачами. Они хотят получать свободу за счет автомобиля. А вы, получается, лишаете их свободы. Это первое. Второе. Ситуация ухудшается просто категорически. Людям нечего платить с вашей страховки. Вообще нечего. Потому что это нищенский регион. А вы говорите про какие-то суммы, где реально увеличение в 6 раз. Ольга Арсланова: Скажите, Максим, а вы автомобилист? Зритель: Да. Ольга Арсланова: Вы или, может быть, ваши коллеги-автомобилисты сталкивались с деятельностью автоюристов, о которых мы сейчас говорим? Зритель: Конечно. У меня было два дтп. Оба раза я обращался к автоюристам. Вы сказали, что несете убытки в Волгограде. Затем, что получить свою выплату за какую-нибудь деталь, которая несущественна… Грубо говоря, 10000. Через страховку я получу копейки, на которые я не смогу даже сделать ничего. С юристами проблема улучшается в корне. У меня получается, что я могу сделать эту деталь в неавторизованном сервисе, конечно. И еще может даже остаться небольшая сумма порядка 5%. Это максимум. Ольга Арсланова: Максим, вы можете рассказать, чтоб мы понимали, что вы подразумеваете под копейками. Сколько вам за какую-нибудь конкретную деталь предлагают страховщики, чтоб мы понимали, справедливо это или нет? Зритель: Могу в примерах. Царапина на бампере – порядка 8000 я могу получить через юриста. Через страховую компанию я не получил бы и 3000. То есть это ужасные цены. Я не знаю, за что я плачу. Понимаете, я плачу за страховку сейчас 6000. За четыре года… Андрей Знаменский: Максим, можно вам вопрос? Скажите, пожалуйста, два раза вы сказали, что получали страховую выплату по ОСАГО. Скажите, вы в страховую компанию до юристов обращались? Вы говорите об этих… Зритель: Да. Андрей Знаменский: И вам насчитали эти цифры, которые вы говорите? Зритель: Да. Суммы минимальные. То есть за эту сумму ничего починить нельзя. Ольга Арсланова: Спасибо. Вы скажите, пожалуйста, может быть, есть какой-то другой вариант – не к автоюристу пойти, а, например, пожаловаться в Центробанк. Какой-то другой приемлемый для всех способ есть? Петр Кузнецов: Другой вариант приемлемый я скажу. Многие выбирают схему, которая существовала до ОСАГО – рассчитываться на дороге. Так проще, надежнее и быстрее. Андрей Знаменский: Это явно не проще и не надежнее никак. Потому что вы не понимаете, кто в вас врежется и будет ли он платежеспособен, или он будет вам рассказывать о том, что последние деньги только что на заправку машины, и все деньги тратит на то, чтобы ехать до дачи и обратно. К сожалению, это реальность нашей страны. Здесь ничего с этим особенно не сделаешь. Поэтому ОСАГО вводится, и поэтому оно является достаточно дорогим для людей. Все-таки сейчас проблема в том, что люди вообще не обращаются в страховые компании, несмотря на то,  что Максим говорит. Они обращаются сразу к автоюристам. И вот эти цены от посредников и приводят к этому увеличению. Все-таки сегодня действует единая методика, которая приводит к тому, что вообще страховая компания должна оплачивать ремонт по средним ценам, которые есть в этом регионе, по средней стоимости запчастей, которые есть в этом регионе. То есть в этом отношении порядок не то чтобы идеальный. В любом случае есть какие-то плюсы и минусы. Но по сравнению с тем, что было, скажем, 5 лет назад до введения этой методики, сейчас ситуация кардинально изменилась – именно в лучшую сторону. Ольга Арсланова: Андрей, у нас буквально полминуты осталось. Переход на натуральное возмещение решает все эти вопросы? Андрей Знаменский: Скажем, на сегодняшний момент, если коротко – только теоретически. Пока система работает только 2 месяца, и сказать о том, что она решила проблемы, мы не можем. Ольга Арсланова: Значит, надо встретиться позже. Петр Кузнецов: И короткий вопрос. Потому что по коэффициентам волнует всех, тем более увеличение в 6.5 раз, где-то в 4. Одобрение ЦБ нужно для этого. И как вы считаете, какое решение будет принято, если… подобные коэффициенты. Андрей Знаменский: Все предложения будут пересчитаны и проверены Центральным Банком на основании реальной статистики. Соответственно, если с учетом, опять же, и социальных возможностей людей, и с учетом всего остального будет принято какое-то компромиссное решение. Какое именно – к сожалению, сказать сейчас не могу. Петр Кузнецов: Спасибо огромное. Андрей Знаменский, советник президента по развитию Российского союза автостраховщиков, у нас в гостях был. Спасибо.