Оксана Галькевич: Итак, обещанная тема. Вы знаете, вакцина от коронавируса, которой с конца прошлого года ждут как спасения буквально во всем мире, разработана. Сотрудники Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи при нашем Минздраве уже даже проверили ее на себе. Константин Чуриков: Вкололи. Оксана Галькевич: Да, вкололи. И, как говорят, опыт оказался успешным: иммунитет есть, негативных эффектов не обнаружено. Константин Чуриков: В ближайшие месяцы Минздрав готов начать прививочную кампанию по всей стране. Правда, глава Роспотребнадзора Анна Попова сказала, что сразу изготовить большой объем вакцины будет трудно, поэтому первыми в очереди на вакцинацию по общим правилам должны быть люди из разных групп риска – ну, например, те, кто старше 65, или те, у кого есть разные опасные хронические заболевания. Оксана Галькевич: При этом вакцинация от COVID-19, скорее всего, будет добровольной. Хотя на самом деле в мире самые разные сценарии обсуждают, в том числе и наши соседи в Европе, но мы все-таки давайте будем с вами отталкиваться именно от добровольного варианта. Вопрос к вам, уважаемые телезрители: вы бы согласились на прививку от коронавируса? Присылайте, пожалуйста, свои ответы на наш короткий номер – портал 5445. В конце этой беседы подведем итоги. Константин Чуриков: И можете, написав ответ «да» или «нет», отдельно потом еще уточнить в сообщении… Оксана Галькевич: Ну, аргументы ваши – почему. Константин Чуриков: Да. Например, на российскую вакцину согласитесь или на импортную? У нас сейчас на связи Сергей Вознесенский, кандидат медицинских наук, доцент кафедры инфекционных болезней РУДН. Сергей Леонидович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Сергей Леонидович, для начала вопрос общего порядка. Сначала нас стращали и пугали: «Ой, ну вакцина – это не скоро, это год-полтора, может быть, и три. Все, мир на паузе. Сидеть, бояться!» И тут – оп-па! – уже в августе. В принципе, она даже сейчас теоретически готова. Понятно, что нужны испытания. Почему удалось так быстро это все сделать? Оксана Галькевич: Форсировать события. Сергей Вознесенский: Ключевое слово – «теоретически». Насколько я информирован, регулирующие органы – Министерство здравоохранения Российской Федерации – не выдали еще ни одного разрешения на проведения клинических исследований вакцины, поэтому ни о каком готовом препарате на сегодняшний день мы говорить не можем. Самые первые результаты, которые были – это в конце апреля. Были и китайские исследователи, и английские исследователи. То же самое говорили: «Вот они уже почти готовы, почти выпускают препарат». Но на самом деле это все теоретически. Никаких клинических результатов исследований на сегодняшний день ни у одного прототипа нет. У клинических исследований должно быть три волны. И это процесс довольно-таки длительный. Оксана Галькевич: Сергей Леонидович, а вот эта информация о том, что сотрудники Института имени Гамалеи опробовали вакцину на себе и результат на самом деле впечатляет, она ведь тоже достоверная. О чем она говорит? Это только один из этапов? Сергей Вознесенский: Она говорит лишь о том, что исследователи только в одном институте из нескольких институтов, которые в нашей стране разрабатывают различные прототипы, получили какие-то вполне удовлетворительные результаты доклинических исследований и в обход многих протоколов, в обход разрешения Минздрава провели исследования на себе. Больше об этом мы ничего не можем сказать. Чтобы можно было говорить об эффективности вакцинации, должен пройти какой-то период. Хотя бы просто померить иммуноглобулин класса G после вакцинации – это должно пройти около 3–4 недель. Поэтому эта информация немножечко более оптимистична, чем реалистична. Константин Чуриков: Сергей Леонидович, но, учитывая всю опасность ситуации, как нам говорят власти, может быть, как-то разбюрократить этот вопрос? Вот многие люди нам пишут, что они до сих пор в панике, они до сих пор боятся. Некоторые люди вообще телевизор от греха подальше не включают, чтобы еще больше не испугаться. Сергей Вознесенский: Ну давайте начнем с того, что вакцина – это, на мой взгляд, одно из самых величайших изобретений медицины. То есть благодаря вакцинам мы можем бороться с очень большим количеством инфекционных заболеваний. Но, с другой стороны, любая вакцина – это лекарство. А когда мы говорим о лекарстве, у него должно быть два критерия: не только эффективность, а самое главное – безопасность. Вакцина должна быть… Должно быть проверено, нет ли у нее онкологических последствий, нет ли последствий для будущего поколения. Может быть, у нее будут какие-то отдаленные токсические воздействия. Поэтому пока что говорить о том, что у нас готовый препарат, рано. Когда он появится, он в обязательном порядке будет зарегистрирован, одобрен – и тогда группы риска получат защиту. И это будет лучше, чем то, что на самом деле есть на сегодня. Оксана Галькевич: Сергей Леонидович, то есть разбюрократизация этого процесса, о которой говорил Костя, она никак не может ускорить, скажем так, саму физику испытаний, да? Никак нельзя проверить противопоказания, последствия возможные? Быстрее это не сделать? Сергей Вознесенский: Вы понимаете, будет очень обидно, если какая-то интенсификация пойдет вразрез безопасности и мы получим какие-то отдаленные негативные последствия – может быть, более грозные даже, чем COVID-19. И еще один момент очень важный. Ведь проведено исследование в Москве на 50 тысячах населения, и около 12% населения уже имеют антитела. Поэтому вероятность того, что у нас будет осенью катастрофическая необходимость привить все население – нельзя сказать, что она стремится к 100%. Скорее всего, даже минимальная. Оксана Галькевич: Сергей Леонидович, можно я уточню? Ну смотрите. Воздействие той или иной вакцины, например, на репродуктивную систему человека – это ведь на самом деле вообще довольно длительная история, она затягивается действительно как минимум на тот срок, который мы опять же в самом начале называли, и исчисляется практически годом-полутора. Сергей Вознесенский: Да, абсолютно верно. Оксана Галькевич: А может быть, даже и больше. Нужны длительные медицинские наблюдения. Сергей Вознесенский: Длительные медицинские клинические исследования разделены на три фазы. То есть первая фаза – это несколько сотен человек. А дальше – все больше. Третья фаза – это уже десятки тысяч в разных центрах со статистически достоверной обработкой результатов. Любое вещество, которое мы вводим человеку, оно должно быть безопасным. Это принцип современной медицины. Константин Чуриков: У нас много звонков, давайте сейчас нескольких зрителей наших выслушаем. Татьяна из Самары уже готова выйти в эфир. Здравствуйте, Татьяна. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Татьяна. Зритель: Здравствуйте. Ну, я по поводу прививки. Во-первых, это что-то быстро сварено, как манная каша, и уже хотят ею всех прививать. Это раз. Во-вторых, например, я за то, чтобы добровольно: кто хочет – делает, а кто хочет – не делает. Просто у меня пример такой был. Мне 67 лет, и я не делала ни одной прививки, окромя одной, когда мне было 17 лет, я работала на заводе. Ну, тогда всем делали прививку. Константин Чуриков: А что за прививка была? От чего? Зритель: От гриппа. Константин Чуриков: От гриппа? Зритель: От гриппа. Константин Чуриков: И до сих пор советская прививка действует. Вот так! Оксана Галькевич: А тогда не спрашивали вас, в советское время? Это было прямо обязательно? Отказаться нельзя было? Зритель: Нет, принудительно, с пистолетом. Оксана Галькевич: Принудительно. Зритель: Как коровам, всем сделали. Ну и после этого… Был обед как раз, я пришла. Там контролеры сидели, принимали нашу продукцию. Я села, мне стало плохо. В общем, хорошо, что обед кончился. Я не знаю, сколько я там была. Я там сознание потеряла и уже была вся ледяная. Константин Чуриков: А, вот оно что! Всякие противопоказания у человека есть. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Константин Чуриков: Василий из Удмуртии еще звонит нам. Здравствуйте, Василий. Оксана Галькевич: Да, Удмуртии дадим слово. Здравствуйте, Василий. Зритель: Добрый вечер. Мне скоро будет 65 лет, 22 июня это будет. Я смотрю вашу передачу, мне очень приятно, Сергея Лескова очень внимательно слушаю, да и вас с удовольствием. Вот сейчас говорили насчет вакцины какой-то, что ее придумали. Я согласен на себе ее испытать. Я согласен, если будут документы, если это необходимо. Я согласен. Константин Чуриков: Василий, я тоже согласен. Все, на уколы все! Отлично! Зритель: Насчет коронавируса. Я живу в поселке городского типа. Мне очень жаль, что люди этого не понимают. Пока, видимо, в каждой семье не случится беда, они не поймут, что это реально. К сожалению, вот так вот. Константин Чуриков: Да, это про наших «ковид-диссидентов». Спасибо, Василий, за ваше мнение. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Константин Чуриков: У меня вот такой вопрос к вам, Сергей Леонидович. Два диаметрально противоположных мнения на SMS-портале. Брянск: «Ни за что не соглашусь на российскую вакцину». Ленинградская область: «Вражескую импортную вакцину? Да никогда!» Так все-таки какие лучше? Давайте уж заодно обсудим и этот вопрос. Мнения трудящихся разделились. Сергей Вознесенский: Вы знаете, я бы не стал классифицировать вакцины по какому-то национальному принципу. На сегодняшний день в России разрабатывается несколько технологических платформ. Какая из этих платформ выстрелит? У какого прототипа будет лучшая эффективность, лучшая безопасность? Будет этот продукт, может быть, произведен не в России, а в какой-то другой стране? Но если этот продукт будет по этим критериям лучшим, то мы им и будем пользоваться. Сразу хочу подметить, что любая вакцинация, когда она будет запущена, она будет обязательно в добровольном порядке. Никакого принудительного компонента тут быть не может. Это первая сторона медали. А вторая сторона медали… Может отказаться человек от вакцинации? Да пожалуйста! Но эффективность от всех этих мероприятий будет только в том случае, если у нас будет привито население и иметь иммунитет 90–95%. Очень хороший пример – дифтерия… Оксана Галькевич: Сергей Леонидович… Сергей Вознесенский: Сейчас, одну секундочку. Очень хороший пример – дифтерия. 90-е годы – демократия, гласность. И пошел отказ от календаря профилактических прививок, принятых в Советском Союзе. И мы сразу в Москве получили вспышку дифтерии. И только после того, как мы подняли иммунную прослойку выше 95%, мы побороли. Я закончил медицинский институт в 2004 году, и я не видел ни одного больного дифтерией. Будет ли это? Вполне возможно. Но – только в том случае, если мы отменим вакцинацию. Поэтому вакцинироваться или нет – дело каждого. Но если не будет этого в массовом порядке, у каждого не будет принято это решение, то мы с этой проблемой не справимся. Константин Чуриков: Ну, в том-то и дело. Получается, что надо рассчитывать, если вы говорите, что все это должно быть добровольно, на какую-то коллективную сознательность наших граждан. Оксана Галькевич: Вот собственно об этом я и хотела спросить. А вы уверены, что, допустим, удастся довести этот иммунитет до 90–95%? Дело-то здесь, наверное, все-таки не в демократии и гласности, а в каких-то других моментах, в других инструментах: общение, убеждение, работа определенная, которая либо проводится, либо нет. Сергей Вознесенский: Вот именно что в убеждении – в убеждении в том, что тот вакцинный препарат, который мы предлагаем, он абсолютно безопасен и те побочные явления, которые будут выявлены на большом количестве материала, они редко выявляются, минимальные, незначительные. И только после того, как мы сможем успокоить себя и своих членов семей, что это безвредно и только полезно, тогда мы сможем добиться успеха. А никакой обязаловкой и принуждением, к сожалению, тут мы ничего не добьемся. Константин Чуриков: Спасибо большое за ваш комментарий. Сергей Вознесенский, кандидат медицинских наук, доцент кафедры инфекционных болезней РУДН. Наши корреспонденты пошли, что называется, в народ и узнали у людей в Уфе, Владивостоке и Самаре, вообще нужна ли вакцинация от коронавируса. Оксана Галькевич: Сейчас заодно посмотрим, много ли людей в масках. Константин Чуриков: Кстати, да. ОПРОС Константин Чуриков: Мне предыдущая бабушка очень понравилась, такая прямо колоритная: «Мало чего они туда подмешают?» А мы сейчас поговорим с экспертом – это Вадим Покровский, академик РАН, заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Вадим Валентинович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Вадим Валентинович… Константин Чуриков: Здравствуйте. Можно я сразу процитирую нашего зрителя? Оксана, извини. Оксана Галькевич: Давай. Константин Чуриков: На SMS-портале сообщение: «Точно не буду делать никаких прививок. Не верю, что можно сляпать вакцину за два месяца». Я понимаю, что это мнение обычного нашего зрителя, но тем не менее – что вы скажете действительно по поводу того, насколько можно верить этим сообщениям, что вакцина почти готова и даже вроде как успешна? Вадим Покровский: Ну, как правило, все-таки такие сообщения и заключения сейчас рано делать, поскольку есть только некие препараты, которые потенциально могут стать вакцинами. Конечно, их можно запускать, так сказать, в массовое производство и проводить массовую вакцинацию только тогда, когда весь цикл испытаний пройдет. Они должны показать, что они действительно защищают, и показать, что они действительно безвредные для тех, кто прививается. Вот только после этого их можно уже производить в большом количестве и прививать людей. Оксана Галькевич: Вадим Валентинович, у меня такой вопрос. Вы знаете, из того, что нам рассказывают о вакцинации, вакцина – это в некотором смысле стресс для организма. Таким образом, если это стресс для иммунитета человека, насколько оправдано в первую очередь прививание групп риска – людей 65+, людей с какими-то хроническими заболеваниями, то есть людей, которые так или иначе уже имеют некоторые проблемы со здоровьем? Вадим Покровский: Ну, на самом деле мы все время с какими-то микробами встречаемся. И стресс – это состояние довольно привычное для нашей иммунной системы. Бывает, что плохо прививка работает, если перед этим человек чем-то переболел. Это как раз один стресс на другой накладывается. Но, в принципе, организм к этому привык. И вот когда мы дискутируем сейчас, обсуждаем вопрос, видимо, прививать надо не в 60 лет, а немножко пораньше, когда еще иммунитет достаточно сильный – скажем, в 40–50 лет. И тогда уже в 60 лет коронавирус не будет опасен. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем нашего зрителя, Вадим Валентинович, а вы с нами оставайтесь на связи – потом прокомментируете звонки или ответите на вопросы. Оксана Галькевич: Екатерина… нет, Егор из Пензы у нас. Егор, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Слушаем вас, говорите. Константин Чуриков: Егор, согласны на прививку? Зритель: Алло. Оксана Галькевич: Да, говорите, пожалуйста. Зритель: Дело в том, что у нас, кого ни спроси в моем окружении, родственников, близких, друзей, никто не согласен. Просто говорят, что это как бы игра с огнем. Пока 50% России не протестируют… И еще не верят до конца люди, что это действительно так, что это не идет отмывание денег. По всему региону у нас вообще не слышно, чтобы кто-то болел. Как бы веры нет вообще никакой в то, что… И еще люди смотрят профессоров, эпидемиологов. Вот сегодня выступал один эпидемиолог. Он говорит, что каждый год… Он говорит, что у нас уже и вторая волна прошла. И каждый год 180 тысяч человек заболевших, умерших и прочее. Он цифры назвал. Это ежегодно так было и до этого. Еще говорят, что… Алло. Оксана Галькевич: Егор, простите, пожалуйста. Интересно, а какими источниками информации вы пользуетесь? И где вы смотрите этих прекрасных эпидемиологов? Зритель: Единственный канал, которым мы пользуемся, – ОТР. Еще «Время покажет», НТВ… Оксана Галькевич: Понятно. Константин Чуриков: В общем, нас и наших конкурентов смотрите. Понятно. Мы не осуждаем. Оксана Галькевич: Да. Ну, у нас на ОТР вряд ли кто-то говорил, что это все ерунда. Константин Чуриков: Вадим Валентинович, кстати, по поводу второй волны, смотрите. И ваш коллега, предыдущий эксперт, тоже обратил внимание, что, по неким официальным данным, уже у 12,5% населения, во всяком случае в Москве, насколько я понимаю, есть антитела, есть какой-никакой иммунитет. Так бояться нам этой второй волны? Вадим Покровский: Если мы с вами умеем считать, то больше чем у 80% еще нет иммунитета. Поэтому, конечно, может быть вторая волна. А может быть просто такой вал, который сейчас идет, вялотекущий – по 10 тысяч случаев в день. И он может продолжаться довольно долго, это совершенно ясно, если не будут действительно эффективные профилактические мероприятия все соблюдать. Получается странная вещь. Человек из региона, где мало сейчас случаев коронавируса, он думает, что его нет. А вот в Москве это довольно заметно чувствуется. И как раз меры противоэпидемические, которые сейчас предпринимают, поэтому его и нет в их районе. Ну а относительно того, надо ли прививаться или нет – это, конечно, зависит от того, какая инфекция. От некоторых инфекций, конечно, надо обязательно прививаться. Это корь и полиомиелит. А вот о коронавирусе мы пока еще не все знаем. Ну, я уже неоднократно говорил, что надо ориентироваться все-таки на прививание групп повышенного риска – тех, у кого тяжелое течение. А как раз насчет детей у меня сомнения, надо ли их прививать. Константин Чуриков: Вадим Валентинович, а как обычно это работает? То есть первая волна максимальная, а дальше уже по нисходящей? Или есть примеры, когда вторая волна такая, что… Ну, в истории эпидемий. Оксана Галькевич: С «испанкой» как раз так было. Вадим Покровский: Нет, вторая может быть даже выше первой. Это все зависит от того, насколько расслабиться. Вот расслабятся люди, перестанут вот эти все меры предпринимать, начнут работать кинотеатры, какие-то театры. И вот туда попадает один носитель вируса – и сразу заболевают сотни людей. Поэтому это, конечно, все возможно. Оксана Галькевич: Вадим Валентинович, вы знаете, я подумала о том, что в этом году так или иначе COVID-19 в нашу страну, может быть, не попал, но стал так распространяться активно уже на выходе из сезонных заболеваний, да? Уже была весна, уже все ближе и ближе какое-то тепло. А вторая волна? Нам говорят, что это будет октябрь-ноябрь, ну, так или иначе. Это будет наоборот – на входе в холодный сезон, когда в силу наших климатических особенностей… Вадим Покровский: Ну, на самом деле важно не то, что холодно на улице, а то, что люди собираются в помещениях плохо проветриваемых. Летом все проветривается, поэтому вероятность передачи меньше. Поэтому здесь не столько холод действует, а сколько именно концентрация людей в закрытых помещениях. Оксана Галькевич: Я как раз о том, что могут наложиться разные, так скажем, сложности. Вадим Покровский: Да. Оксана Галькевич: Грипп, заболеваемость сезонная. Я не знаю, COVID, не дай бог. Еще что-то. Это только осложнит ситуацию в здравоохранении? Вадим Покровский: Нет, все может быть, конечно, поэтому надо готовиться. И сейчас COVID нас многому научил. Ну что это? В стране не было запаса масок. Это действительно промах такой детский, как говорится. Поэтому мы подготовимся лучше, конечно. Теперь бдительность выше станет. Константин Чуриков: Вадим Валентинович, я понимаю, что вы скептик, как и любой профессионал, но давайте верить в хорошее. Спасибо большое. Вадим Покровский, академик РАН, заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Что хочешь сказать? Оксана Галькевич: Очень быстро подвести итоги нашего опроса хочу. Мы спрашивали: «Согласитесь ли вы на прививку от коронавируса?» 76%, насколько я вижу, не согласятся, а 24% только согласны. Константин Чуриков: Четверть населения. Через полчаса продолжим, будет рубрика «Личное мнение». А впереди – выпуск новостей. Смотрите ОТР.