Иван Князев: Коронавирус шагает по российским регионам, причем не просто шагает, а, можно сказать, уже какой-то забег марафонский, да еще и с ускорением, да так, что многие уже задыхаются. В Омске больных COVID-19 из-за нехватки коек привезли прямо к зданию минздрава – так врачи привлекли внимание к себе и заявили, что класть пациентов некуда. Мне здесь знаете что интересно? Реакция местного минздрава. С одной стороны, они, конечно, пообещали разобраться, почему так получилось. Но и работа службы скорой помощи взята на особый контроль, мол, из серии: «Вы, ребята, берега-то не попутали, прямо к нам привезли?» Будет служебное расследование в отношении скорой помощи. Кстати, прямо сейчас приходят последние новости из Омска: заместителя министра здравоохранения Омской области, которая как раз отвечала за оказание населению скорой медицинской помощи, отстранили после этого ЧП. Тамара Шорникова: А в Курган для борьбы с коронавирусом едут столичные медики. Врачи из региона попросили о помощи президента. В письме они пожаловались на коллапс в местной системе здравоохранения. Вот что пишут: «Мест в больницах нет. Медперсонала катастрофически не хватает. Не хватает подвода кислорода. Работа скорой помощи перегружена». Справится ли наша региональная медицина со второй волной? Спросим у экспертов. А вы расскажите, как у вас работает скорая помощь, больницы, поликлиники. Можно ли сейчас вызвать врача на дом или попасть к нему на прием. Пишите, звоните. Иван Князев: Подключаем к разговору эксперта. Семен Гальперин у нас сейчас на связи, президент межрегиональной общественной организации «Лига защиты врачей». Здравствуйте, Семен Николаевич. Семен Гальперин: Добрый день. Тамара Шорникова: Семен Николаевич, вот эти сообщения, этот голос врачей, который начал пробиваться из разных регионов – в Ростове выступают перед журналистами, курганские медики написали президенту, – это, что называется, какие-то проблемы на местах? Или в принципе похожая ситуация сейчас во всех регионах? Семен Гальперин: Подобная ситуация по всей стране. Но мы же знаем, что недавно были сообщения о массовых увольнениях врачей, сообщения из Екатеринбурга. Врачи сотнями уже увольняются, врачи и остальные медработники. Просто это уже критическая ситуация, когда… Ну, это связано не только с невозможностью оказывать нормальную медицинскую помощь, но и с организацией системы здравоохранения. Людям не платят, как им было обещано. Людей заставляют постоянно перерабатывать. То есть условия труда становятся все более тяжелыми, а оплата становится все более низкой. И все время идет обман. Ну, мы все время слышим, как врачам хорошо живется, как их поощряют. А вы заметили, что с улиц Москвы исчезли плакаты «Спасибо врачам!»? И из новостей – тоже. Изменилась эта парадигма. Теперь врачи уже не герои, которых нужно постоянно награждать, а теперь уже пришло время, чтобы на них свалить все эти проблемы. И опять начались судебные дела по стране. В Калининграде продолжается суд над Элиной Сушкевич. Был сделан перерыв во время большой эпидемии. Все это не дало эффекта. И сейчас снова надвигается такая угроза: врачи должны быть козлами отпущения за провал в системе здравоохранения. Иван Князев: Подождите, Семен Николаевич, такой вопрос. Но ведь на федеральном уровне деньги все-таки для врачей в регионы идут. Там какие-то проблемы возникают все-таки? Семен Гальперин: Да. Я считаю, что деньги, выделенные Правительством, кстати, по правительственному постановлению о поощрении врачей за работу с коронавирусом, они исчезают именно на реальном уровне. То есть где-то региональные минздравы, местные департаменты здравоохранения как-то перераспределяют эти деньги. Ну, мы знаем, как у нас вообще распределяются финансы – они не доходят до конечного направления. Иван Князев: Я так понимаю, что сейчас все-таки ревизоры из Москвы поедут в регионы. По омскому случаю тоже уже отправлена проверка туда, будут разбираться. Семен Гальперин: Вы понимаете, когда уже крайняя ситуация наступает, когда массовая гибель людей появляется – да, в конкретной ситуации могут один раз разобраться. Но я не уверен, что опять крайними не сделают врачей в этой клинике. А вообще хотелось бы, чтобы разобрались вообще в причинах, почему наша система здравоохранения не справляется вообще с нагрузками. Я не слышал ни одного случая, когда был бы наказан чиновник, который участвовал в этой преступной оптимизации здравоохранения. Ее признали уже полтора года назад провалом, причиной провала в первичном звене, но я не слышал ни одного имени чиновника, который попал бы под суд за то, что он уничтожал клиники, за то, что закрывал больницы, за то, что сокращал врачей, в том числе больницы инфекционные, в том числе сокращали инфекционистов. И вот сейчас мы все это расхлебываем. А никто вроде бы и не виноват. Тамара Шорникова: Семен Николаевич, безусловно, истоки и виновных искать нужно. Ну а сейчас, что называется, когда изба горит, нужно понимать, как спасать людей и так далее. Иван Князев: Ну, предметно понимать, что происходит. Тамара Шорникова: По-вашему, какой сейчас может быть выход? Очевидно, что не хватает врачей. Что может быть сейчас выходом? Можно ли действительно задействовать военных медиков и так далее? Какой выход может быть сейчас? Семен Гальперин: Да, должно быть политическое решение. Нужно объявить, что действительно у нас критическая ситуация в системе здравоохранения. И государство должно взять на себя обязанность исполнять определенные требования Конституции. Вот сейчас, в этот момент, нужно действительно мобилизовать все ресурсы. То есть государство должно бросить на систему здравоохранения огромные средства, как это делается, когда необходимо восстанавливать обороноспособность страны. Точно такая же сейчас ситуация. И нам нужна новая концепция системы здравоохранения – не так концепция, которая была, когда было по минимуму оптимизировано здравоохранение, когда закрываются текущие нужды. Нам нужна концепция, при которой система здравоохранения должна работать в любой ситуации, в том числе в ситуации эпидемий, кризисов, каких-то террористических актов и так далее. Иван Князев: В общем, нужно мобилизовать все ресурсы. Я просто как раз хотел спросить у вас, Семен Николаевич, по поводу… Семен Гальперин: Государство должно бросить огромные средства на это. Иван Князев: Семен Николаевич, с точки зрения именно врачей, вот ваши внутренние общения? Вы общаетесь с ними. Насколько ситуация напряженная, если от 0 до 10 (где 10 – самая напряженная)? Семен Гальперин: Мне трудно сказать. Во-первых, в разных регионах это по-разному. В Москве это немножко мягче все-таки, но все равно проблемы есть. Врачи устали. Врачи уже не верят больше обещаниям. Если весной-осенью они еще верили, что тем, кого обманули в тот раз и не заплатили, им позже это дадут, то сейчас уже никто не верит в эти обещания. И врачи уже… Ну, вы же знаете, что врачи увольняются в разных регионах. Вот сейчас мы получаем из разных регионов сообщения. Где-то единицами уходят, где-то идут массово, где-то – десяткам или сотнями, полностью больницами. Я думаю, что если еще немножко подождать, то у нас медицины вообще не останется. Иван Князев: То будет поздно. Тамара Шорникова: Коротко. А куда уходят? Просто в никуда, что называется, подальше сейчас от этой профессии? Или Москва переманивает, чтобы закрыть дефицит свой? Семен Гальперин: Ну, в Москву приезжают из регионов те, кто может, действительно. Поэтому именно в Москве и смягчена немножко эта ситуация, потому что такие самые отсталые регионы закрывают московское здравоохранение. Но в принципе врачи просто увольняются. Вы же знаете, что… Иван Князев: В частную медицину идут, скорее всего. Семен Гальперин: В частную медицину тоже уже не уйти. Понимаете, возможности частной медицины тоже уже ограничены. У людей нет денег, чтобы платить за здоровье, чтобы платить за медицинскую помощь, поэтому в частном здравоохранении тоже начинаются проблемы, проблемы с ДМС и так далее. Тамара Шорникова: Понятно, спасибо. Просто учились 7–10 лет, работали специалисты, а теперь теряем их. Семен Гальперин, президент межрегиональной общественной организации «Лига защиты врачей». Спасибо за комментарий. Иван Князев: Послушаем телезрителей. Тамара Шорникова: Елена, Ульяновская область. Елена, расскажите. Зритель: Молодец! Он абсолютно все сказал, добавить нечего. Иван Князев: Ну, вы расскажите, что в вашем регионе происходит, Елена, конкретно в вашем регионе, расскажите. Зритель: Я буду по всем регионам. Я телевизор смотрю и информацию от родственников имею. Люди уходят, приходят на их место… даже учеников загоняют из институтов, лишь бы закрыть больную точку. Вот до чего доходит уже. Убегают люди. И деньги, как говорится, их не интересуют, пусть им и 300 тысяч за месяц платят. Они за жизнь свою боятся. Они парятся в этих костюмах. Ну как бы сказать? Нельзя ли сделать для них костюмы облегченные, удобные, чтобы они не мучились? Они мучаются в этих спецовках. Больно глядеть! Как космонавты ходят. Тамара Шорникова: Понятно. Но тут вопрос безопасности. Иван Князев: Да, здесь уже особого выбора нет. Зритель: Они в конце смены падают, уже никакие! А завтра опять иди на работу. Вот еще вопрос-то какой надо поднять на государственном уровне срочно. Тамара Шорникова: Спасибо, да, спасибо за ваш звонок. Иван Князев: Спасибо вам, Галина. Тамара Шорникова: Послушаем еще один. Иван Князев: Сразу, да. Тамара Шорникова: Алло. Здравствуйте. Ярославль, Валерий? Зритель: Добрый день, добрый день. Если вы помните, два-три года назад что происходило в медицине? Сокращали врачей, сокращали медсестер, переводили в санитарки, санитарок – в уборщицы и так далее. Была диверсия, настоящая диверсия! И кто возглавлял? Скворцова. Куда пошла? В Федеральный медико-биологический фонд. Этим врачам, которые остались, «Героев» дают, а ее прокуратура даже не вызывает. Где Медведев? Это же на их глазах было. Тамара Шорникова: Валерий, простите… Иван Князев: Давайте оставим это, Валерий. Тамара Шорникова: Простите, что перебиваю. Нам очень нужны сейчас ваши личные истории. Есть ли у вас или у ваших знакомых проблемы? Зритель: Значит, история такова, история такова. В медицинском университете выпустили 2 тысячи врачей за 30 лет. Сколько построили поликлиник? Ноль. Сколько построили этих самых… больниц? Ноль. Ребята, создавайте рабочие места! Вы места рабочие создавайте. И не надо нам… Иван Князев: Валерий, расскажите, ваша поликлиника сейчас как работает? Далеко она от дома? Когда последний раз были? Зритель: У нас поликлиник 25 штук в Ярославле, и не хватает. От 2–3 километров в городе… Врачей не хватает. Медицина выпускает, а рабочих мест нет. Иван Князев: Понятно. Тамара Шорникова: Валерий, спасибо. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Ждем ваших звонков. Хочется узнать, у вас конкретно, у вас, у ваших родственников, друзей есть ли проблемы, были ли? Кто-то болел и не мог вызвать врача или не мог попасть в поликлинику, долго ждал «скорую»? Или наоборот – все работает как часы? Позвоните и расскажите. Собираем картину по регионам с вашей помощью. И с помощью наших экспертов. Иван Князев: Да. Сейчас выходим на связь как раз с Омском, у нас подключилась к разговору… подключается к разговору Елена Чаунина, председатель Омского регионального отделения Общероссийской общественной организации инвалидов, тоже медик, как я понимаю, человек из медицины. Елена Сергеевна, здравствуйте. Тамара Шорникова: Общественная организация. Елена Сергеевна? Елена Чаунина: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Расскажите. Наверняка вы подробнее можете рассказать о ситуации в Омске. Елена Чаунина: Ну что у нас в Омске? У нас в Омске на сегодняшний день… на вчерашний день было выявлено 15 006 человек зараженных. 191 человек – это новые. То есть прибавка идет все больше и больше. Врачи амбулаторного и поликлинического звена, конечно, пытаются справиться с этим. Ну как может справиться в одиночку амлубаторно-поликлиническое, поликлиническое звено, если руководство ничего для них не делает? У нас получилась ситуация, что 27-го, вчера, около трех «скорых» вместе с пациентами с коронавирусом стояли у минздрава, так как их ни одна больница не принимала. Иван Князев: Елена Сергеевна, мы рассказали об этом. Вот что хотим узнать. А сколько вообще вызовов за сутки принимают бригады скорой помощи? Были данные, что 15 вызовов. Елена Чаунина: Нет, вызовов очень много принимают. Иван Князев: Больше даже? Елена Чаунина: Больше, больше. Но в чем единственная причина? Теперь «скорой» увозят только тех, у кого инсульт и кто задыхается. Если человек с температурой, то «скорая» к нему не приезжает, вызывают участкового из поликлиники. Тамара Шорникова: Елена Сергеевна, вы как председатель общественной организации инвалидов наверняка… Там просто нужен постоянный медконтроль, частые обследования. Получается сейчас планово получать лечение? Елена Чаунина: Нет, ничего не получается. Я обращалась к министру нашему, к Солдатовой. Мне пришел ответ, что в связи с тем, что областная больница работает с COVID, где мы проходим лечение, за нами закреплены неврологи в диагностическо-клиническом центре и в областной клинической больнице врач. Но это получается, что как бы врачи-консультанты. Предложили такой вариант: если обострение или какие-то проблемы, то госпитализировать пациентов в любую больницу, у которой есть лицензия на неврологию. Ну как можно с аутоиммунным заболеванием положить в какую-то любую больницу, где находятся и бомжи, и люди с туберкулезом? То есть можно сказать – положить на смерть. Иван Князев: Понятно. Спасибо вам за информацию. Елена Чаунина, председатель Омского регионального отделения Общероссийской общественной организации инвалидов, была с нами на связи. Тамара Шорникова: Вот SMS, Самарская область: «Сегодня вызвали врача бабушке. Уже шесть часов ждем». Ленинградская: «Давным-давно медики уходят работать в соседнюю Гатчину – там дотации и доплаты больше. Там работают гораздо лучше». Иван Князев: Из Барнаула SMS: «У нас люди дома болеют. Ставят диагноз – ОРЗ. А симптомы ковидные. Только платная медицина более или менее сейчас работает». Из Архангельской области: «Задержка вызовов скорой помощи составляет 6–7 часов». Только вдумайтесь! Тамара Шорникова: Послушаем еще один телефонный звонок. Здравствуйте. Игорь, Алтайский край. Зритель: Да-да, здравствуйте. Алло. Здравствуйте. Тамара Шорникова: Как у вас ситуация? Рассказывайте, Игорь. Зритель: Ну, ситуация такая. Я из Алтайского края, из Топчихинского района вам звоню. У нас, во-первых, «скорые» все по 15 лет, по 10 лет. Фельдшеров нет. У нас в Барнауле есть медицинский колледж, есть в Бийске медицинский колледж, есть выпускники. Почему же не договориться минздраву и не дать фельдшеров нам в районы? В Топчихинском районе не хватает, четыре фельдшера на весь Топчихинский район. И «скорые» стоят, по 15 лет «скорым». Все мы хотим работать, а нас всех отправляют без содержания. Почему? Потому что нет фельдшеров. Почему должны водители страдать? Мы-то все хотим работать, хоть и старые машины. У нас по 10, по 15 лет машинам. Но есть же у нас медицинские колледжи в Барнауле, в Бийске. Почему минздрав барнаульский не договорится, чтобы последний курс… У них и опыт будет. Иван Князев: Ну, молодежь просто не хочет идти на такую зарплату. Тут еще вопрос: сколько платят? Тамара Шорникова: Игорь, а вы водитель «скорой помощи»? Зритель: Да, я водитель «скорой помощи». Тамара Шорникова: И сейчас без работы, потому что нет врачей, с кем ездить, да? Зритель: Да. У меня трое детей. Тамара Шорникова: А зарплата какая у вас и у врача, если бы был? Зритель: У меня зарплата – 14 тысяч в месяц. Тамара Шорникова: А врачи сколько получают? Зритель: Не знаю. Честно, не знаю. Иван Князев: Вот такая ситуация. Спасибо вам за ваш звонок. Из Кемеровской области SMS: «Ни к какому врачу вообще нет записи». Тамара Шорникова: Иркутская область: «В Иркутске у зятя COVID, а жену и троих детей не обследуют уже две недели». Красноярск: «Ждали в поликлинике экстренную помощь пять часов. Врачи не идут на вызов». Иван Князев: Из Московской области телезритель жалуется: «Качество кадров главврачей в подавляющем большинстве требует срочных и очень жестких мер». И еще один эксперт у нас выходит на прямую связь со студией по телефону – Владимир Круглый, член Совета Федерации, заслуженный врач России. Здравствуйте, Владимир Игоревич. Владимир Круглый: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Владимир Игоревич, может быть, подскажете? Как по-вашему, почему сейчас складывается такая ситуация, когда врачи, те же специалисты скорой помощи говорят о том, что приходится кружить, нет мест в больницах? С весны мы постоянно сообщаем о том, что разные учреждения перепрофилируют по COVID, открывают временные госпитали. Должно хватать, кажется, коечного фонда. Владимир Круглый: Ну, действительно, никто не ожидал, что будет такая интенсивность второй волны. Хотя о ней, конечно, говорили все лето, что вот, возможно, будет. И конечно, надо было это время использовать более активно для создания новых рабочих… не рабочих, а новых мест в больницах. И думать не только о местах, но и о кадрах, и о кислороде, и так далее. Действительно, этого никто не ожидал. Иван Князев: Владимир Игоревич, а можно сразу уточнение? Не ожидали – а в какой степени? Да, все лето мы говорили, что нужно сделать уроки из первой волны, из весеннего обострения. А что получилось? Понадеялись? «Ну да, коронавирус, будет вторая волна, но авось мой регион пронесет, – думал какой-нибудь глава местного минздрава. – Авось хватит нам коек. И этими врачами справимся». В такой степени мы готовились? Владимир Круглый: Вы знаете, во-первых, было очень много информации оптимистичной о начале массовой вакцинации. Вы понимаете, что говорили, что уже в октябре, в конце сентября будет готово большое количество вакцины – и тем самым создастся коллективный иммунитет, и, возможно, удастся предотвратить, и так далее. Ну, мы видим, что этого, к сожалению, не произошло. Хотя иммунизация идет от COVID-19, но она совершенно не в тех объемах, которые могут обеспечить коллективный иммунитет. Иван Князев: В текущей ситуации что сейчас можно сделать? Военные медики уже поехали частично помогать регионам. Какие еще меры будут? Владимир Круглый: Но они не могут выехать в каждый регион. Вы сейчас обзваниваете, принимаете звонки, и там не хватает мест. Я уверен, что сейчас любой регион назови, любой из 85, ну, может быть, кроме Москвы, где, конечно, с напряжением работают, но вводятся все время оперативно новые госпитали. А так в любом регионе есть огромные проблемы и с местами, и с персоналом медицинским, и с сотрудниками скорой помощи, и есть задержки, и есть проблемы с лекарственными препаратами. Ажиотажный спрос – это действительно реальность. И антибиотики просто купить в аптеке или сложно, или невозможно. Тамара Шорникова: Владимир Игоревич, тем не менее, еще раз, что-то делать сегодня нужно. По-вашему, что это могло бы быть? Может быть, какие-то новые алгоритмы лечения на дому, я не знаю, использование телемедицины? Мы все смеемся над ней, но… Иван Князев: Ну, новые протоколы какие-то. Все что угодно. Мы сейчас навскидку просто набрасываем. Тамара Шорникова: Что делать? Владимир Круглый: Во-первых, вчера вышло постановление федерального Роспотребнадзора. Мне кажется, каждый человек, буквально каждый, без исключения, особенно если он не переболел коронавирусной инфекцией, должен просто пересмотреть свое поведение: ограничить контакты, масочный режим строжайший должен быть. Ну, так, как предписано, в общем, в этом постановлении. Но это должен человек… Понимаете, сейчас много каких-то так называемых ковид-диссидентов (наверное, можно так назвать), которые все равно считают, что этого всего нет, это все придумки, это все политика… Иван Князев: Ну понятно. В общем, выход пока только один – личная ответственность и позаботиться о себе самим нужно, с этого нужно начать. Пока у медицины, видим, других каких-то ходов нет. Спасибо вам. Владимир Круглый, член Совета Федерации, заслуженный врач России, был на связи. Тамара Шорникова: Еще пара SMS. Вологодская область: «Вчера с температурой выстояла на улице час, чтобы попасть на прием. Отдельный вход. При этом все в очереди – больные». Саратовская область: «Поликлиника № 19 – полный саботаж. С температурой 39 три раза вызывала врача – ни разу никто не пришел. Вызвал «скорую» – вторые сутки никто не приезжал». Иван Князев: Телезритель у нас вновь на связи. Римма из Краснодарского края. Римма, здравствуйте. Рассказывайте, слушаем вас. Зритель: Добрый день. У нас такая ситуация. Я проживаю в городе Приморско-Ахтарск, Краснодарский край. У нас есть больница, но суть в том, что в ней не лечат. То есть врачи очень старые. Приходят молодежь, но она уходит, она не задерживается в Краснодарском крае, и неизвестно, по какой причине. Больных возят из города в станицу Каневскую. Там большая больница, там большой родильный зал. То есть все стараются попасть в Каневскую. «Скорую» вызываешь – она везет тебя не в свою больницу, если какой-то серьезный случай, а везет в Каневскую, за 80 километров. Чтобы попасть к врачу на прием… Вот я сегодня заболела, пришла в регистратуру, хочу попасть на прием. Мне нужно записаться. И врач меня примет через две недели. Ну я не знаю, наверное, мне он уже будет не нужен. Тамара Шорникова: Ну, вы поправитесь, и незачем будет приходить. Зритель: Да. Или поправлюсь, или уже патологоанатом выдаст заключение. Иван Князев: Ну, будем надеяться, что до этого, конечно, не дойдет. Спасибо вам большое за ваш звонок. Ну, пора уже переходить к другой теме.