Антон Дмитраков: Банки - заложники системы резервирования: чем дальше просрочка по кредитам, тем больше средств они должны резервировать

Гости
Антон Дмитраков
генеральный директор международного коллекторского агентства, член совета Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств

Марина Калинина: Ну, и сейчас будем обсуждать вот какую тему, будем говорить о деятельности коллекторов, а ждет их тяжелый январь, потому что Владимир Путин подписал указ, в соответствии с которым коллекторские агентства должны быть внесены в такой специальный реестр. Регулировать их деятельность будут Минюст и служба судебных приставов. Ну, вот многие эксперты отмечают, что многим коллекторским агентствам вообще придется уйти с рынка. Ну, вот Антон сейчас об этом расскажет поподробнее. 


Антон Алфимов: Итак, с первого января 2017 года коллекторы, не внесенные в список, не могут вести какую-либо деятельность по взысканию задолженности. Вроде это неплохо. И будто коллекторы сами пришли с этой инициативой к премьер-министру Медведеву. Тем не менее, указ президент застал многих врасплох.

До нового года осталось меньше двух недель, а Федеральной службе судебных приставов еще нужно разработать целый ряд нормативных актов, а также создать сам реестр и включить туда участников рынка.

Коллекторские агентства волнуются. Приостановить работу на месяц готовы немногие. Ряд участников рынка выразил сомнения, что им удастся восстановить свою деятельность с принятием новых правил. Впрочем, коллекторы надеются, что регулятор не будет строго спрашивать в переходный период. Хотя по закону получается, что коллекторские агентства, по крайней мере, в январе - будут работать вне правового поля, и за это даже предусмотрена некая ответственность.

Помимо этих нюансов, сегодня мы обсудим будущее коллекторских агентств. Что будет после вступления всех поправок в силу? Кто останется на этом рынке? Уйдут ли с него люди, применяющие в своей работе угрозы, физическую силу в отношении должников? Эти вопросы мы зададим нашему гостю. В студии ОТР Антон Дмитраков, генеральный директор международного коллекторского агентства, член совета Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств, здравствуйте. Присаживайтесь.

Антон Дмитраков
: Добрый день.

Марина Калинина: Здравствуйте.

Антон Алфимов: Ну, смотрите. Вопрос для начала такой. Наши коллеги из Коммерсанта писали, что инициатива-то пришла от коллекторских агентств.

Антон Дмитраков: Абсолютно.

Антон Алфимов: Вам это зачем?

Антон Дмитраков: Для того чтобы четко было понимание у тех людей, с которыми работаем, у населения, у должников: кто может, кто правомочен, кто имеет определенные, скажем так, четкие рамки в том, как они собирают. А кто не может и не имеет права это делать.

Антон Алфимов: Ну, т.е. правильно я понимаю, что это такой вид конкурентной борьбы?

Антон Дмитраков: Да я бы не сказал, я думаю, что мы входим в стадию нормализации этих отношений, потому что это процесс такой же, как и во всей Европе, во всём мире.

Антон Алфимов: Ну, рынок укрупняется? Когда вы вводите жесткие требования…

Антон Дмитраков: Рынок становится  более четким. Я так скажу, сейчас, ну допустим, по разным оценкам, можно сказать, что на рынке от пятидесяти до тысячи коллекторских агентств, т.е. можем смотреть на разные критерии, но…

Марина Калинина: Ну, они же тоже все где-то зарегистрированы?

Антон Дмитраков: Нет, они осуществляют деятельность, которую можно назвать… Юридические какие-то действия, или конституционные действия, но они не были раньше четко прописаны как действия по возврату просроченной задолженности физических лиц и так далее. Т.е. сейчас это более четкие нормы.

Антон Алфимов: А это в экономических кодах есть такой вид деятельности?

Антон Дмитраков: Вот сейчас он вводится, мы ждем его…

Антон Алфимов: Т.е. на сегодняшний день, если вы втроем, например, соберёмся и решим трясти долги, что нам нужно для этого сделать?

Антон Дмитраков: Нам нужно собрать пакет документов определённых, которые мы сейчас тоже ожидаем.

Антон Алфимов: Нет, я имею в виду до вступления поправок, вот то, что происходит сегодня. Я не знаю, можем подать заявление в налоговую, зарегистрироваться как некое юрлицо и собирать.…

Антон Дмитраков: Ну, по большому счету да, т.е. до указа президента на прошлой неделе, это было именно так.

Антон Алфимов: А что в кодах экономической деятельности у таких компаний прописано?

Антон Дмитраков: Вы знаете, очень разные вещи, т.е. от  консультирования финансов до…

Антон Алфимов: Обработка алмазов?

Антон Дмитраков:  Там, конечно, не может быть таких абсурдных вещей – производства продуктов питания, но очень разные вещи. Очень разные. Я видел несколько уставов и везде разнятся.

Антон Алфимов: Довольно забавно.

Антон Дмитраков: Да. Сейчас более четкая ситуация, сейчас то, к чему мы должны прийти. И соответственно, я надеюсь, что теперь регулирование нашей отрасли даст определенную чистоту и понимание от людей, которые с нами взаимодействуют: с кем можно, с кем нельзя.

Марина Калинина: Ну, вот смотрите, говорят, что уйдут многие компании с рынка просто, не выдержат этой конкуренции. Т.е. вы считаете, что это действительно так? Сократится рынок коллекторов?

Антон Дмитраков: Давайте так, сложно сказать, потому что есть некоторые нормы юридического характера, не которые – экономического характера. Т.е. если мы смотрим на экономику, некоторым будет непросто соблюсти параметры экономического толка, т.е. десять миллионов чистых активов. Для кого-то это может быть проблемой.

Антон Алфимов: Это что значит? Что эти деньги должны лежать у вас на счету у юридического лица?

Антон Дмитраков: Нет, чистые активы – это тот портфель, которым мы оперируем, и, соответственно, то, что действительно является портфелем, с которым можно работать.

Антон Алфимов: А как это физически выглядит?

Антон Дмитраков: Как это физически выглядит? Ну, это балансовые показатели, я думаю, что здесь есть определённые тонкости. Т.е. это должен быть работающий портфель, должен генерить определённые потоки, которые приносят деньги, и эти потоки должны перекрывать те деньги, вложенные в этот портфель. Не знаю, если смог объяснить.

Антон Алфимов: Не знаю, давайте спросим у зрителей. У нас есть уже звонок, Башкирия у нас на линии. Владимир, здравствуйте, слушаем вас.

Владимир, Башкирия: Добрый день.

Антон Дмитраков: Добрый.

Владимир, Башкирия:
Вообще я против какого-то либо коллекторского агентства. Потому что коллекторы 2000-х – это рэкет 90-х годов. Почему-то мы судились с уральским банком "Реконструкция развития". Мы два года добивались, что и то они нас обманули, мы уже бросили на это дело. Как говорится, почему они не обращаются в суд? Для этого есть у нас судебные приставы. Пусть работают по закону, как мы обыватели через суд обращаемся к ним, пусть и, как говорится, банки также через суд обращаются. И во вторых если у человека какая-то затрудненность , банки должны идти на уступки.

Антон Алфимов: Должны…

Владимир, Башкирия: Или как-то продлят срок, как говорится, что-то делать с людьми, чтобы было, как говорится, человеку удобно. А не грабить народ.

Антон Алфимов: Да, понятно. Спасибо.

Марина Калинина: Спасибо большое за ваше мнение.

Антон Дмитраков: Давайте я попробую ответить.

Антон Алфимов: Есть ответ на такой вопрос?

Антон Дмитраков: Начну с простого - должны ли банки не грабить народ? Вы знаете сейчас то, как мы работаем, мы пытаемся выстроить отношения таким образом, чтобы максимально попробовать решить в досудебном порядке, потому что конституционные нормы никто не отменял. Перед судом мы должны сделать максимум усилий, чтобы договориться в досудебном порядке.  Если это не получается, если должники, ну скажем так, или что-то не понимают в связи с финансовой безграмотностью, давайте будем откровенны, они не могут этого сделать в связи с финансовым положением, которое в стране, я думаю, у многих достаточно сложное. То мы вынуждены идти в суд. И мы идем в суд. Т.е. сейчас  тенденция такова, что …

Антон Алфимов: Такое ощущение, что никому не хочется идти в суд.

Антон Дмитраков: Мы не хотим, потому что это и долго и дорого. Причем если смотреть на статистику, то…

Марина Калинина: А кто оплачивает издержки?

Антон Дмитраков: Вот я как раз хотел к этому подвести, что выигрывая суд, все  издержки ложатся на должника. Т.е. это не в его интересах

Антон Алфимов: Плюс к долгу, да?

Антон Дмитраков: Абсолютно верно. Т.е. вопрос признания долга – части, полностью, пенни, штрафы, т.е. так, как рассмотрит суд, т.е. здесь уже  мы повлиять не можем. Мы даем факты, на основе которых судья принимает решение. Но сами понимаете, что, в конечном счете, должнику придется это выплатить, у нас же цель, по крайней мере, у тех агентств, которые входят в ассоциацию профессиональных коллекторских агентств, чтобы или же составить такой план/график оплаты, который был бы удобен должнику. Может быть, понимая какие-то обстоятельства его жизненной ситуации, дать ему отсрочку платежа или же дисконт по оплате. Мы смотрим на ситуацию с различных углов, и если мы понимаем, что здесь бессмысленно…

Антон Алфимов: Ну "мы" - вы имеете в виду, что всё-таки банк этим занимается?

Антон Дмитраков: Нет, коллекторы… Можно сказать, что знаете, мы работаем в двух направлениях, можем как выкупить долг у банка, так и быть агентом.  Тогда мы первичным кредитором в данном случае становимся, мы как банк. Поэтому мы смотрим на это с точки зрения логики, насколько этот год там  или два, на который этот должник хотел бы растянуть выплату по долгу, он разумен даже для него. Потому что если смотреть на сумму пенней, штрафов…

Антон Алфимов: А часто вот вообще люди идут на такую реструктуризацию?

Антон Дмитраков: Я вам так скажу, не все это понимают. Не все.

Антон Алфимов: Не всем это даже предлагают. Вот с должниками пообщаешься, и кроме как всяких там звонков "верните деньги!" от коллекторов никаких предложений  больше не поступает, даже не знают, где они живут.

Антон Дмитраков: Давайте так. Наверное, у нас, будучи международной компанией, международный опыт, мы больше стараемся действовать с таким нормальным человеческим лицом, т.е. у нас это основной, скажем так, вид, с помощью которого мы общаемся с должником. Т.е. мы пытаемся предложить удобные способы оплаты, мы ему объясняем куда идти и как платить. У нас очень много вариантов, как можно оплатить. Необязательно идти в тот же банк, необязательно платить через банк, можно систему оплаты использовать. И в том числе, мы смотрим на его закредитованность, на его доход семейный, на то, как он расходует свои личные средства, и пытаемся понять, насколько это вообще реально. То, что он обещает. Потому что вдумайтесь. Если он обещает что-то несуразное, если он говорит, что он там постарается, и раз – у него не получается, два, три, пять. Мы понимаем, что этот разговор может быть бесконечным. И это бессмысленно. И нам проще понять реальную ситуацию, поговорить с ним о том, насколько это действительно серьёзный его посыл заплатить, допустим, в три платежа по 33 тысячи 300 рублей эти сто тысяч долга, если у него зарплата 20 тысяч.

Марина Калинина: Подождите, а не виноваты ли сами банки в том, что они так легко выдают кредит, и иногда, в общем, как-то сумасбродно получается? "Дай паспорт, вот тебе кредит!"

Антон Дмитраков: В какой-то степени я с вами соглашусь, но вы знаете, что я видел, будучи на той стороне баррикад в банках? Что должники, честно говоря, завышают свои возможности.

Антон Алфимов: Переоценивают?

Антон Дмитраков: Да, потому что банк банку рознь. Но зачастую банки говорят: "Вы напишите свой реальный доход". А должник говорит: "Вот кроме основной зарплаты, у меня есть ещё подработка. Я разгружаю вагоны, проверяю тетрадки после работы. Я зарабатываю больше". Потом, когда ему выдают кредит, к нему приходят, спрашивают: "Объясни, почему". Он говорит: "Ну, я, конечно, не столько получал, сколько написал". Вот кто здесь виноват? Перепроверять эту часть его жизни возможно? Я думаю, что нет. Верить? Кто-то доверяет, кто-то нет. Поэтому я и говорю, вы, наверное, правы. Банки заложники, будучи в этой ситуации. Им приходится доверять.


Антон Алфимов: Нет, ну что значит "приходится"? Это же их право. Что значить "приходится"?

Антон Дмитраков: Ну, вы знаете, это интерес , в какой-то степени уровень риска, какой допустим для того или иного банка.

Антон Алфимов: А не кажется ли вам, что мы таким образом скоро перейдем исключительно к залоговым кредитам? Или банки на это не пойдут? Потому что здесь вообще вопросов нет. Заложил машину, заложил дом.

Антон Дмитраков: Посмотрите, к чему сейчас идут банки, они идут к рассрочкам, к определенным кредитам, которые привязаны к продуктам, привязаны к услугам. Т.е. у них нет бланковых кредитов. Т.е. есть, но очень мало круга банков. Т.е. вспомните 5-10 лет назад, когда везде были такие очень легкие точки выдачи кредитов у некоторых банков. Сейчас их нет.

Марина Калинина: Сейчас время достаточно сложное, и люди всё равно и раньше кредитов набрали, сейчас не могут заплатить. Ну, понятно, что надо думать, можешь ты эти кредиты оплатить или нет. Или, может быть, ты там обойдёшься без телевизора нового - полтора года подождешь, накопишь и купишь. Как часто… сейчас вообще какая тенденция?  Насколько сейчас банки легче или наоборот – труднее – идут на реструктуризацию и пытаются договориться до суда?

Антон Дмитраков: Я вам так скажу, что банки в какой-то степени являются заложниками систем резервирования. И естественно, чем дальше просрочка по кредитам, тем больше им приходится резервировать под этот просроченный кредит средств.  Соответственно проще договориться на первом, втором, третьем, шестом месяце, когда нет такого, ну скажем так, задвоенного…

Марина Калинина: Ну как  снежный ком?

Антон Дмитраков: Да, резерва. Но, к сожалению, если вы вспомните вот эти вот кризисы, они очень сильные, они очень с большим давлением пришли на наш рынок. Т.е. некоторые кризисы – они такие плавные. Ну ощущение, что вчера рубль, сегодня 50 копеек. Они как-то потихонечку к нам приходили и уходили. Последний он всё-таки очень тяжелый, т.е. люди теряли в два раза свой бюджет, он не восстанавливаем так быстро, поэтому в какой-то степени здесь очень сложно в этой ситуации таким способом действовать, чтобы быстро прийти к реструктуризации. Но это первая мера, которая предлагается банками и нами. Т.е. купив долг, мы точно также смотрим…

Марина Калинина: А как, кстати, происходит покупка долга. Вот как это проходит? Т.е. это на каком-то законном основании..?

Антон Дмитраков: Абсолютно, абсолютно, абсолютно. Т.е. есть абсолютно такие стандартные нормы, называются договор цессии. Цессионный рынок уже сложившийся, где-то лет десять, и здесь механизм отточен, т.е. у нас с банком происходит следующим образом этот процесс. Они выставляют на тендер какой-либо портфель – маленький/большой, делят его на лоты, и предлагают всему кругу представителей коллекторского рынка поучаствовать в нем. С 01.01 вводится реестр, т.е. мы приходим к тому, что этим смогут заниматься только те, кто вошел в этот реестр. Но доселе это было наверно достаточно  большое количество коллекторских агентств, даже физические лица участвовали в этих процессах.

Марина Калинина: Они, получается, незаконно действуют тогда? Нигде ни в каком реестре не…?

Антон Дмитраков: До 01.01 – да. Это можно было действовать, вот с первого января будет естественно ограничение.

Марина Калинина: Т.е. те коллекторы, которые работали там типа нас с вами, втроем какая-нибудь контора "Васькин и Пупкин", т.е. можно их деятельность считать незаконной, получается?

Антон Дмитраков: Ну, вы знаете, те, кто купил уже долги, они смогут их обслуживать.

Антон Алфимов: Т.е. грубо говоря, банки кому продают эти долги, если коллекторов на законодательном уровне не существует?

Антон Дмитраков: Раньше, ну считайте, это частные предприниматели или коммерческие компании, которые имели средства и возможности по взиманию этих долгов. С первого числа это будут только профессиональные коллекторские агентства.

Антон Алфимов: А  с каким дисконтом банки продают свои долги?

Антон Дмитраков: Разные, те.. я вам так скажу, мы смотрим, давайте так, на просрочку, она бывает от 30 дней и до 10 лет.

Антон Алфимов: Ну я так понимаю, что от своих пенни они отказываются сразу, да?

Антон Дмитраков: Мы смотрим на тело долга + проценты. Т.е. это как идет расчет стоимости, но я вам так скажу, эта часть не теряется. Пенни, штрафы и т.д. Вопрос к тому, кто купил. Он будет их взыскивать или нет? Уверен он в своих силах – пойти в суд и доказать правоту вот в этой части. Можно, почему нет?

Марина Калинина: Коллекторами как становятся? Вот коллекторы – они кто?

Антон Дмитраков: Это финансисты, юристы, т.е. это, наверное, я вам даже скажу технари, в той части, в которой, вы даже себе представить не можете, мы очень много с информацией работаем. Мы очень много работаем с новыми технологиями, обработки данных, как голосовых, так и аналитических данных, это очень  большая аналитика, это очень сложная аналитика. Поэтому для меня это вот три специальности, которые заключают в себе знания финансовые, юридические и технологические. Потому что в нынешнем веке мы, зная экономику, понимая, чувствуя все цифры, зная юриспруденцию, понимая, вот этим всем не ограничимся. Нам приходится слышать каждого нашего сотрудника, считывать, что он говорит в течение дня, анализировать, каким-то образом сдерживать его от того, чтобы он не дай бог не нагрубил.

Антон Алфимов: Вот! Как вы это делаете?

Антон Дмитраков:
Сейчас вам расскажу, я к этому и веду. Но в то же время, то, что я упомянул об аналитике, мы смотрим на то, что правильно работает, что влияет на людей, насколько это правильный посыл, и как мы можем такие чемпионские технологии  людей, которые умеют правильно общаться, использовать в качестве тренеров для тех людей, кто плохо общается. Что мы делаем. Система работает таким образом, что она идентифицирует слова паразиты, какую-то повышенную тональность, издевательства какие-то. Вот то, что можно идентифицировать в качестве техники, и в конце разговора ли, если необходимо его прервать и каким-то образом урегулировать ситуацию сразу, или же в конце дня. Мы анализируем эти данные.

Марина Калинина: Это если в офисе происходит. А если коллектор выезжает куда-то, вы же не можете проследить за ним, что он там говорит при очной встрече.

Антон Дмитраков: Вы не поверите, это сейчас главная головная боль всех профессиональных коллекторских агентств - как контролировать выездных сотрудников. Т.е. у нас, допустим, технология такова, что мы с планшетами выезжаем, т.е. наш сотрудник имеет стандартный планшет, он может показать все необходимые документы. Т.е. должник может посмотреть, посчитать вместе с ним план оплаты. Мы сейчас думаем о том, или же чтобы сейчас был диктофон, и можно было бы записывать…

Марина Калинина: Да, чтобы он планшетом этим по голове не получил. 

Антон Дмитраков: Да, но вы знаете, разные ситуации бывают. Я вам не хочу грустные рассказывать.

Антон Алфимов: Рассказывайте, нам очень интересно.

Антон Дмитраков: Потому что бывает, что человек ходит, дом высокий, большой, он ходит наверху, собирает, объясняет, а внизу его встречает уже соседи, которые снизу и отбирают этот планшет. Т.е. хотя у него цель не устрашающая, а договориться и объяснить, что есть такие возможности.

Антон Алфимов: Ну, знаете, те истории, которые проходят в СМИ, понимаете, они немножко с другой стороны показывают работу коллекторов.

Антон Дмитраков: Давайте смотреть на цель. Если моя цель – договориться, и моя цель  - предложить платежный план, отсрочку или же дисконт, смысл мне его пугать?

Марина Калинина: Давайте звонок послушаем, Псковская область. Тамара, здравствуйте,  слушаем вас.

Тамара, Псковская область: Здравствуйте. Вот очень приятно слышат ь с экрана, как хорошо рассказывают. "Цель -  договориться из коллекторского агентства, ограничили время звонков, ни угроз, ничего". У меня вот  такая ситуация случилась. Без объявления, как говорится, войны, без всего, просто коллекторское агентство, это как я позже узнала, у меня долг перед Сбербанком  в силу здоровья не смогла выплачивать, просто арестовали мое единственное средство существования – мою пенсию в десять тысяч рублей. В результате  переговоров не с коллекторским агентством, не знаю даже, с кем, выяснилось, что оставили 50 процентов. Вот как я могу теперь на 50 тысяч рублей проживать, покупать себе лекарства?

Антон Алфимов: А какие у вас были встречные предложения, если они были?

Тамара, Псковская область: Никаких, пришла смс-ка на телефон, что ваш счет арестован.

Антон Алфимов: Нет, понятно. А вы могли что-то предложить? Как бы вы вышли из этой ситуации? Или вы бы хотели, чтобы банк простил вам этот долг? Я в свое время Сбербанку предлагала, что я могу выплачивать по две тысячи рублей. Но договориться никак не получалось. Один специалист говорит, что как бы можно, другой  - не можно. Ну, вот такая ситуация. Т.е. как бы я не отказывалась платить, у меня не один был кредит у Сбербанка. Я когда работала, получала пенсию, регулярно всё выплачивала. Но получилось так вот, подорвалось здоровье. Вот  я в такой ситуации оказалось.

Антон Алфимов: Спасибо за вашу историю, Тамара,  Псковская область.

Марина Калинина: Спасибо большое. Есть какой-то комментарий?

Антон Дмитраков:
Ну, во-первых, необходимо посмотреть те документы, которые вам приходили. Т.е. скорее всего, если у вас есть письмо с наименованием того коллекторского агентства или же лица, которое в сбербанке за ваш вопрос отвечает, необходимо с ними связываться. Т.е. необходимо найти непосредственно тех людей, которые занимались вашим вопросом. Скорее всего, вам приходила повестка в суд. Только суд может решить этот вопрос в таком ключе. Т.е. получив досудебную претензию, необходимо связываться было вот с такими людьми, которые курируют данный вопрос, или же, ещё раз, в Сбербанке или в коллекторском агентстве, которое выкупило этот долг.  Т.е. в какой-то момент, возможно, была упущена связь с тем человеком. Вот я так понял, что у Тамары то один говорил одно, то один говорил другое. Здесь, конечно, плохо ну, наверное, сработали или представители банка или те люди, которые выкупили этот долг. Но я вам так скажу, что возможно до суда решить этот вопрос с планом оплаты в две тысячи рублей, если долг, ну скажем так, он не составляет какие-то огромные суммы, миллионы. Вполне возможно на два года сделать план оплаты, если мы посчитаем, да, то это 50 тысяч рублей, в конечном счете, спокойно она сможет  покрыть за 24 платежа в течение двух лет.

Антон Алфимов: Несколько сообщений.

Антон Дмитраков: Давайте.

Антон Алфимов: - Я должна деньги, пришло письмо от коллектора, грозят судом, письмо без печати.

- Банк не  имеет права передавать данные третьим лицам, - но…?


Антон Дмитраков: Не имеет. Но если это не поручитель, не имеет.

Антон Алфимов: А как  вам тогда отдают данные?

Антон Дмитраков:  В данном случае, мы или же покупаем долги, или же действуем по агентскому соглашению, у нас не разглашение никакой информации, и мы действуем в интересах банка, не в своих интересах. Т.е. нам банк говорит, что делать – мы это делаем.

Антон Алфимов: - Почему коллекторам разрешается без конца беспокоить знакомых заемщика звонками?

Антон Дмитраков: Это нельзя делать.


Антон Алфимов: Карелия:

- В Советский период, чтобы взять кредит, я должна была предоставить банку справку с  места работы о своей зарплате с указанием адреса и телефона работы. Сейчас и неработающий алкоголик может взять кредит.

- Я заплатил все кредиты, ура! Свобода! Этот год платить было ну очень тяжело.

Антон Алфимов: У нас осталось совсем мало времени. Буквально коротко: какая доля, на ваш взгляд, уйдет с рынка после первого января?

Антон Дмитраков: 20 процентов. Это давайте так, это из числа тех, кто является крупными или средними агентствами. Я говорю, наверное, о круге в 60-70 компаний, т.е. останется где-то 50 компаний. Всё остальное не является коллекторскими агентствами по тем признакам, которые по закону.

Антон Алфимов: Станет ли этот бизнес рентабельным? Если вы говорите, что активы, которые должны быть сконцентрированы в довольно большом количестве?

Антон Дмитраков: Знаете, вот всегда люди думают, и это всегда я слышу, что когда ты занимаешься долгам, а долгов в России много, это хороший бизнес. Это очень сложный бизнес.

Антон Алфимов: Вы же не будете говорить, что ваш бизнес социально ориентирован, например.

Антон Дмитраков: Вот я вам сейчас всё расскажу, если у людей нет денег, и им нечего платить, то это сложный бизнес. Поэтому рентабельности можно добиться, когда экономика пойдет вверх. Очень сложно, очень сложно…

Антон Алфимов: Т.е. сейчас коллекторы, вы хотите сказать, работают себе в убыток?

Антон Дмитраков: На грани, на грани. Очень много…

Марина Калинина: Но есть вероятность, что вообще коллекторы исчезнут в принципе как  явление?

Антон Дмитраков: Я думаю, вряд ли. Я думаю, вряд ли. Вы знаете, наверное, всё-таки наша профессия  в государственном масштабе называется "мытарь", т.е. люди, которые собирают налоги. Они близки с нами. Они делают в принципе определенные, четкие вещи, которые… посыл государству. Мы работаем от тех же государственных банков, допустим. От каких-то коммерческих банков, мы помогаем им вернуть деньги их клиентам, их собственнику. Т.е. в конечном счете, иначе у вас будут кредиты не 10-12 процентов, а 25-40-100. Нормальные кредиты, обычные.

Марина Калинина: Ну, в общем так, в завершении программы нужно, конечно, сказать, что 150 раз подумайте, прежде чем вот в это всё влезать с кредитами, займами и прочим. Спасибо вам большое за эту беседу. Антон Дмитраков был у нас в гостях, генеральный директор международного коллекторского агентства, член совета Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств.

Антон Алфимов: Спасибо вам.

Антон Дмитраков: Спасибо.