Марина Калинина: Ну, передохнули, посмеялись? А теперь – о серьезном, потому что тема действительно серьезная в ближайшие полчаса. И касается она всех, абсолютно всех. А именно – президент Путин поручил Правительству повысить доступность ритуальных услуг. Дело в том, что в нашей стране закон "Об оказании ритуальных услуг" датирован 1996 годом. Было у него несколько редакций, но они далеки от реалий года нынешнего. Это и несогласованность действий органов власти, нет единых стандартов оказания услуг, ну и так далее. Юрий Коваленко: Из бюджетов разных уровней на выплату социальных пособий (на погребение, к примеру) ежегодно выделяется 20 миллиардов рублей. А вот объем рынка платных услуг в 3 раза больше – 60 миллиардов рублей. Это официально. Проверка выявила, что выросла доля "серых агентов" на рынке ритуальных услуг, которые берут за свою работу в 10, а то и 15 раз больше. И никто им не указ. При этом объем оказавшихся в тени услуг в контрольном управлении оценили в 120, а то и во все 150 миллиардов рублей. В большинстве регионов не созданы условия для оказания ритуальных услуг в целом в рамках гарантированного перечня. Марина Калинина: Вот давайте не будем мы долго подходить к этой теме, потому что тема действительно большая, и волнует она всех, как я уже сказала. Давайте поговорим с нашим гостем в студии – это Владимир Горелов, президент некоммерческой организации по защите прав потребителей в сфере ритуально-похоронных услуг "Верум". Здравствуйте. Юрий Коваленко: Добрый день. Владимир Горелов: Добрый день. Марина Калинина: Ну, естественно, призываем вас звонить и писать свои мнения, свои, может быть, какие-то вопиющие случаи, с которыми вы сталкивались при похоронах своих близких, родных. Звоните, пишите. То, что Владимир Путин обратил на это внимание и дал поручение навести порядок в этой сфере услугу – это, конечно, большой плюс, потому что творится там нечто невообразимое и неконтролируемое. Чего ожидать в ближайшее время? Будут ли проходить проверки? Ну, наверняка будут. И каковы они будут? Владимир Горелов: Ну, касаемо проверок. Конечно, наша организация не занимается проверками. Мы можем лишь сказать следующее: с марта сего года мы работаем в комиссии Минстроя по выработке нового закона. И мы – как наша некоммерческая организация, как экспертный орган – предложили этот вопрос по частным кладбищам поднять и наше мнение внести в закон, потому что… Первое. Что дает частное кладбище? Сразу коррупционная составляющая ликвидируется. У нас есть кладбища, на которых хоронят, как вы говорите, по государственному перечню. Второе. Если ты хочешь, чтобы твоего родственника усопшего похоронили за серьезные деньги и поставили ему какой-то такой необыкновенный памятник – пожалуйста, есть частное кладбище. Ты можешь внести денежку, выбрать место и, пожалуйста, упокоить с Богом этого человека. Марина Калинина: Ну, понимаете, коммерческое кладбище – все понятно. Но дело в том, что у нас на кладбищах и так продают места, не на коммерческих. Владимир Горелов: Совершенно верно, Марина. Марина Калинина: Для того чтобы похоронить родственника (ну, я в данном случае говорю про Москву, потому что я в Москве живу), нужно заплатить немалые деньги. Там доходят суммы до миллионов, мы все знаем, за небольшой квадратик земли. Владимир Горелов: Метр восемьдесят на два. Дело в том, что человек покупает землю, как ему говорят. Но на самом деле это не так. Он покупает услугу. Эта услуга оформляется в договоре. Но все понимают так, что они купили эту землю. Есть ответственный за захоронение, который все эти вопросы, связанные с захоронением человека, осуществляет. Дело в том, что недобросовестные агенты (как мы их в свое время называли – "черные агенты"), они, пользуясь… Марина Калинина: Ну, то "серые", то "черные". Владимир Горелов: Ну, пускай будут "черные" – так темнее. Получается так, что эти агенты берут деньги с человека, который находится в шоковом состоянии. Он не понимает, что делает. Они тут же заключают с ним какой-то договор. Он берет, читает – а там какая-то белиберда написана. И говорят: "С вас вот столько-то денег". Земля на кладбищах предоставляется бесплатно. У нас есть Алабушевское и Перепечинское кладбища, которые открыты, которые работают. Есть в Москве кладбища, которые закрытые, на которых есть семейные и родовые захоронения. Вот Владимир Владимирович в своем документе, который он издал, он обратил внимание на семейно-родовые захоронения. Что это такое? Это надо понять и узаконить – семейно-родовые захоронения. И потом аккуратно это узаконенное понятие доводить до людей, что это такое. Сейчас творится невообразимое. У нас был даже случай, когда к нам пришла женщина и говорит, что она по стечению обстоятельств – у нее родственники болели, и она сама приболела – порядка 12 лет не была на кладбище. Приходит – а уже то надмогильное сооружение, которое было, его нет. Стоит табличка и какой-то номер. Оказывается – работники кладбища уже вычеркнули ответственного за захоронение и поставили на продажу эту могилу. То есть получается, что человек, который ответственен за захоронение, он жив… Марина Калинина: Ну, это сплошь и рядом бывает. Владимир Горелов: Ну, к нам человек обратился. Мы судились с организацией, которая называется ГБУ "Ритуал". Суд был выигран. Женщина получила назад то, что она должна была иметь. Но это люди к нам обратились, мы помогли. А с другой стороны, бывает так, что человек пришел, и "черный агент" ему говорит: "Давайте будем хоронить здесь. Мы вам место предоставим". Предоставляют место. Оказывается – там уже люди были захоронены до этого. Кладбищенский период не прошел (а он составляет 15 лет), еще минерализация тела не прошла. И вот с такими безобразиями мы сталкиваемся. Юрий Коваленко: Это в Москве, я повторю. Владимир Горелов: Это в Москве, да. Юрий Коваленко: А по всей России 80 тысяч официально открытых… Ну, это приближенная цифра. Владимир Горелов: Ну, это в документе этом сказано. Юрий Коваленко: 80 тысяч кладбищ. Это не считая заброшенных, старых и неухоженных. Так вот, все-таки будут ли хоронить на платных, если есть бесплатные, но даже пусть с этими дополнительными услугами, в регионах? Не везде же буду эти платные кладбища, в каждом населенном пункте хотя бы областного масштаба. Владимир Горелов: Я думаю, что это тема для обсуждения, так как регионы у нас разные и доход у людей совершенно разный. Если взять Москву и, допустим, взять где-то Север, Сибирь, то люди в деревнях имеют доход несколько ниже, поэтому они не могут позволить себе захоронить человека на частном кладбище. Юрий Коваленко: То есть они будут ободраны этими "серыми" кладбищенскими рабочими? Владимир Горелов: Нет, у них там нет "серых агентов", позволю вам сказать. Там происходит все, как и раньше было. Деревня есть деревня. Поселок есть поселок. Там все друг друга знают, поэтому там происходит все несколько по-другому. И цена похорон там совершенно другая, нежели в Москве. Просто на Москву все смотрят. Начинают все смотреть на Москву и ориентируются на нее. Чем быстрее мы здесь наведем порядок, тем… Москва, как говорится, сильна регионами, да? И в регионах будет порядок. Марина Калинина: Смотрите, еще такая вещь. Умирает, допустим, человек. Тут же, через полчаса начинают звонить агенты с предложением услуг: "Мы к вам приедем, мы вам все сделаем". Уже считают, сколько будет стоить гроб, сколько будут стоить похороны, сколько будет стоить… Ну, в общем, все, полный пакет. Вообще эта информация как распространяется? Откуда они получают эти данные? Владимир Горелов: Начнем с того, что в документе, о котором мы говорим сегодня, написано, что Генеральной прокуратуре и Министерству внутренних дел разобраться с этой темой. Идет, извиняюсь за выражение, слив информации. Откуда? Службы 02, 03, 112. Сидят люди, которые коррумпированные и взаимодействуют с так называемыми "черными агентами". Если поступила информация о смерти, то тут же эти нечестные на руку люди сообщают "черным агентам". Сеть их очень развита в Москве. Мы анализировали эту тему. Получается, что в каждом регионе находятся люди, которые круглосуточно дежурят на телефоне и ждут вот этого сигнала от служб, которые я ранее упоминал. Цена вопроса – от 18 до 20 тысяч за вот этот звонок. И эти люди его получают. Небольшая такая цифра. В Москве ежедневно умирает около 300 человек – или больше, или меньше. Ну, средняя цифра – 300. Поэтому сразу представляете, сколько… Юрий Коваленко: 6 миллионов. Владимир Горелов: Да. Сколько это получается у нас в итоге. Дело в том, что ГБУ "Ритуал" берет на себя небольшую толику вот этих заказов. Как мы даже от самих представителей ГБУ "Ритуал" слышали цифру: 70–80 % вот этих заказов по захоронению на себя берут "черные агенты". Вот, к сожалению. Марина Калинина: А почему это происходит? Владимир Горелов: А потому что не справляется организация. Здесь, правильно, нужна какая-то революционная ситуация, чтобы сложилась… Вернее, она уже сложилась. Надо эту ситуацию поменять в корне. Юрий Коваленко: Давайте теперь послушаем, что происходит в регионах. Нам звонит Николай из Липецкой области. Николай, здравствуйте. Вы слышите нас? Зритель: Здравствуйте. Слышу. Ну, мы рядом с Воронежем живем. И хочется сказать следующее. Выделили какие-то гроши на похороны… Марина Калинина: Вы знаете, такая плохая связь, ничего непонятно. Юрий Коваленко: Я так понимаю, что выделили недостаточную сумму денег. Марина Калинина: Спасибо большое. Просто, к сожалению, связь плохая. Юрий Коваленко: Это общая тема – было муниципальное кладбище, а стало частное, на котором, в общем-то, похоронить не хватает тех денег, которые выделяются. Вот частное кладбище сейчас, до этого момента, когда не введены коммерческие кладбища, – это что? Владимир Горелов: Чтобы оформить частное кладбище, у нас еще не создана законодательная база. Юрий Коваленко: А она уже есть в Липецкой области. Владимир Горелов: А, уже есть? Возможно, что это земли, которые выведены, допустим… не выведены, а сельскохозяйственного назначения, а используются не по назначению. У нас пока еще закон, который называется "О похоронном деле", и закон, который отвечает за Земельный кодекс так называемый, они еще не нашли между собой, как говорят, консенсуса. У нас они противоречат друг другу. Мы не можем найти единое понимание земли, которая выведена из оборота, чтобы ее можно было использовать как частное кладбище, то есть продавать землю. Юрий Коваленко: Это получается, что прокуратура приезжает, находит, что эти земли не принадлежат Минстрою, под кладбище не должны быть. И что она делает? Приказывает все это убрать, да? Получается, что люди лишаются захоронений. Владимир Горелов: Невозможно убрать, потому что это очень серьезная тема. Можно убрать или что-то сделать с этим кладбищем только после 20 лет, как произошло заключительное захоронение. Марина Калинина: Последнее захоронение. Владимир Горелов: Да. Только 20 лет. Юрий Коваленко: То есть получается самозахват земли. Владимир Горелов: Совершенно верно. Юрий Коваленко: 20 лет с гарантией. Владимир Горелов: Да, совершенно верно. Юрий Коваленко: И крайних не найти. Владимир Горелов: Есть попытки сделать это. Они, конечно, сейчас, видимо, увенчаются успехом. Это в городе Троицке, там люди пытаются сделать частное кладбище. Марина Калинина: Давайте посмотрим, до какого вообще, я скажу, маразма и на какие меры идут похоронные агентства для того, чтобы привлечь к себе клиентов. Ну, это, конечно, уму не поддается. Но давайте посмотрим. Наши корреспонденты сделали сюжет. СЮЖЕТ Марина Калинина: Вот такие, в общем-то, жуткие вещи творятся. Юрий Коваленко: Цинично, но факт. И наверняка вы тоже видели что-то подобное и сталкивались с этим. Звоните и сообщайте нам. Мы в прямом эфире обсудим все это. Марина Калинина: Вот из Саратовской области пришло сообщение: "В нашем районе четыре ритуальные конторы. Цены на услуги бешеные, а за кладбищами ухода никакого нет". Мы говорили о том, что… Ну, другими словами не скажешь – "сливают информацию" … Владимир Горелов: Да, совершенно верно. Марина Калинина: …вот эти все службы этим "серым " и "черным" риелторам. И как они потом появляются-то? Владимир Горелов: Остановлюсь на этой теме подробно, мы изучали ее. Я говорил уже, что дежурят на телефоне круглосуточно люди. Этих людей находят, их обучают. Есть специальная программа подготовки. У них соответствующая есть так называемая "дорожка", когда он приходит к человеку домой, который в шоковом состоянии и потерял близкого. Он по этой "дорожке" говорит, смотрит в глаза: "Да, мы с вами, мы опечалены также потерей вашего близкого". Но за собой человек закрывает сразу дверь и отключает все телефоны, чтобы за ним не пришел его же коллега. Иногда доходит до того, что их появляется от одного до двух, до трех – и начинается драка на лестничной площадке или же перед подъездом. Эти случаи есть, они зафиксированы. Если произошло горе, то мы на прошлой передаче говорили, что необходимо обращаться в государственную специализированную службу. Их около двадцати в Москве. Марина Калинина: Это очень важно, что вы рассказываете, потому что люди должны знать, что не нужно покупаться на эти вещи. Владимир Горелов: Почему это происходит? Мы анализировали эту ситуацию. Потому что в Москве очень плохо поставлено информирование людей об этом. Конечно, тема табуирована. Марина Калинина: Ну, если уж так в Москве, то вы представляете, как в других регионах с этим обстоит дело. Владимир Горелов: Повторюсь – тема табуированная. Люди не хотят на эту тему разговаривать. Хотя мы информацию разослали во все префектуры, во все города Московской области, с тем чтобы к нам обращались. Мы расскажем, как поступать в данной ситуации. Мы готовы к диалогу, мы готовы людям помочь бесплатно. Ну, одним словом, там целый набор инструкций, что мы готовы сделать для людей, чтобы они не попадались на удочку вот этих "черных агентов". Потому что люди платят баснословные деньги даже за тот же участок земли, повторюсь, который предоставляется, согласно закону, бесплатно. Марина Калинина: И еще такой момент очень важный, на мой взгляд: у нас в стране очень мало крематориев. Их, по-моему, десяток. Может быть, чуть больше. Ведь многие люди не готовы платить за участок земли. Им проще купить вот это место, колумбарий, и туда захоронить урну. Владимир Горелов: Да, совершенно верно. Марина Калинина: Почему такая ситуация складывается? Владимир Горелов: Ну, видимо… Марина Калинина: Просто невыгодно, потому что землю дороже продавать? Владимир Горелов: Видимо, кому-то выгодно. Ну, как всегда, если что-то делается – значит, это кому-то выгодно. Взять похороны – они стоят дорого, да? Для того чтобы кремировать человека – это обходится в 4 тысячи рублей, сама кремация. Плюс зал, еще что-то такое, еще колумбарий. Ну, пускай это выльется в сумму 25–30 тысяч рублей, но не более того. Это недорого. Но здесь есть еще вероисповедальная такая тема, что у нас принято хоронить в землю. С другой стороны, взять Европу. В Европе тоже большая часть усопших кремируется, потому что люди поняли, что земли больше нет. Они захоранивают гробом, но получаются такие "многоэтажные дома", типа склепа, что-то такое. Затем Японию взять, Китай – там практически до 100% доходит эта кремация тел. Пока в России земля есть, видимо, эта тема будет востребованная. Юрий Коваленко: Ну, кремация распространена там, где жаркий и влажный климат. Владимир Горелов: И там, где нет земли. Юрий Коваленко: Да, и там, где нет земли. Это обусловлено еще и эпидемиологической обстановкой. Владимир Горелов: Совершенно верно. Юрий Коваленко: А у нас изначально считается, что проще, скажем, захоронить. Вот тоже SMS наших зрителей. Вот Владимирская область: "Выделяют 5200 рублей. Расходы вышли минимум в 50 тысяч". В Челябинске, казалось бы, земли достаточно много, рядом тайга, но: "Нет бесплатных кладбищ. Ну, во всяком случае, так показалось. Год назад похоронили сына, уплатили за место 30 тысяч рублей". Владимир Горелов: Значит, они как раз обращались к риелтору… ой, извиняюсь, к "черному агенту", который их повел на кладбище и сказал: "Вот эта земля стоит 30 тысяч рублей". Хотя, повторюсь, земля выделяется бесплатно, согласно закону. Марина Калинина: А что людям-то делать, если они должны получить бесплатную землю? Куда им идти, в какие кабинеты стучать, кому кричать? Юрий Коваленко: Как получить действительно бесплатную землю? Марина Калинина: Потому что в таких случаях, в таком состоянии люди говорят: "Ну, хорошо, заплатим мы вам, только давайте уже человека проводим в последний путь нормально". Владимир Горелов: Государственная специализированная служба. Их в Москве около двадцати. Они работают с теми людьми, которые к ним обращаются. Но их нельзя называть "черными агентами". Юрий Коваленко: Государственная специализированная служба? Владимир Горелов: Да. Юрий Коваленко: Это ее полное название? Владимир Горелов: Они по-разному называются, но у них первое название – государственная специализированная служба. Юрий Коваленко: То есть если нет этих трех слов, то, в принципе, вам достанется земля подороже, да? Владимир Горелов: Есть телефон, по которому можно позвонить. И они после звонка к вам приезжают. Но не так, как я говорил, что только прошел звонок в милицию или в службу 03 – и тут же появляется у вас перед дверью зализанный товарищ и говорит: "Мы вот с вами вместе скорбим". Он хочет просто денег. Юрий Коваленко: Действительно тяжелая тема. Не ошибитесь! Марина Калинина: Спасибо большое. Надеюсь, что наши зрители как-то получили какие-то правильные советы. Владимир Горелов: Обращаться к нам. Телефоны есть. Марина Калинина: Ну а вообще, берегите себя и свое здоровье. Владимир Горелов: Совершенно верно. Марина Калинина: Владимир Горелов был у нас в эфире, президент некоммерческой организации по защите прав потребителей в сфере ритуально-похоронных услуг "Верум". Спасибо. Юрий Коваленко: Спасибо. Владимир Горелов: Спасибо.