Виталий Млечин: Депутаты внесли в Госдуму законопроект о внешнем управлении в покинувших Россию иностранных компаниях. О принудительной конфискации или о национализации активов в документе речи нет, но если компания прекратила деятельность без экономических обоснований и при этом производит товары первой необходимости, то по решению суда возможен временный переход под внешнее управление. Ну вот так это звучит, ха-ха, если кто-то что-то понял. Тамара Шорникова: Безусловно, но есть в чем разбираться. Виталий Млечин: Конечно. Тамара Шорникова: Как это будет работать? И сможет ли бизнес, принадлежавший раньше иностранцам, работать так же эффективно под управлением российских компаний? Кто может взять бразды правления? Об этом будем говорить. Виталий Млечин: Да, давайте разбираться во всей этой истории. С нами на прямой связи управляющий партнер юридической фирмы BMS Алексей Матюхов. Алексей Евгеньевич, здравствуйте. Алексей Матюхов: Добрый день, коллеги. Виталий Млечин: Алексей Евгеньевич, ну понятно, что такая достаточно расплывчатая, наверное, формулировка, если прекратила компания деятельность без экономических оснований, если производит товары первой необходимости... Можно ли немножко конкретизировать, кто все-таки, какие компании смогут попасть вот под это внешнее управление? Алексей Матюхов: Да, конечно. Есть несколько ключевых критериев, которые определяют, на какие компании распространяется этот законопроект. Первое – это компании, долей более 25% которых владеют акционеры-резиденты т. н. недружественных стран. А второй критерий – это существенность значения этих компаний и их продукции для экономики и социальная значимость в Российской Федерации. Это производство товаров первой необходимости, это значительная доля на локальном рынке с точки зрения антимонопольного законодательства, это градообразующие предприятия, у которых более 25% занятость местных населенных пунктов или единственный поставщик продукции, не имеющий аналогов в Российской Федерации. Ну и есть понятные причины, по которым в этих компаниях может вводиться внешнее управление. Это отказ компании продолжать работу в Российской Федерации или сокращение более чем трети персонала, сокращение выручки за последние 3 месяца более чем на треть, ну или факт того, что компанию бросили, или другие действия или бездействия, приводящие к неплатежеспособности компании. Виталий Млечин: Но это каждый раз будет вот целая процедура? То есть, получается, каждую компанию нужно будет оценить по всем вот этим критериям? То есть это какой-то длительный процесс будет? Алексей Матюхов: Все эти критерии должны быть учтены. Точнее так, то, что касается критериев, определяющих компании, подпадающие под законопроект, они всегда едины, а причина, по которой может быть введена внешняя администрация, достаточно одной причины из всех вышеперечисленных. Тамара Шорникова: Алексей Евгеньевич, все-таки подробнее хочется о процедуре, на каком основании межведомственная комиссия при Минэкономразвития будет считать, что вот эта компания действительно нуждается во внешнем управлении. Условно, базовый принцип, базовый критерий – это вот отсутствие экономических обоснований для прекращения деятельности в нашей стране. Но нам регулярно зарубежные компании формулируют ведь как? – не ушли, а приостановили работу. И объясняют это довольно такими, вполне обоснованными экономическими причинами: логистические цепочки нарушились, нужно сейчас найти новых поставщиков и т. д., на это нужно время. Они же и дальше могут так говорить: как это нет оснований? – вот, пожалуйста, только экономика. Алексей Матюхов: Да, Тамара, все верно. То, что касается непосредственно процедурных моментов, процедура вводится по решению суда, заявление подает налоговая служба по представлению специально сформированной межведомственной комиссии Минэкономразвития. Как попадает информация в Минэкономразвития? Либо по инициативе членов этой группы, этой комиссии, либо по представлению губернаторов, региональных властей, или представителей федеральных и региональных министерств. Процедура эта проходит довольно быстро. В случае такого обращения в течение одного дня суд накладывает обеспечительные меры, т. е. запрещает увольнять сотрудников, налагает ограничения на возможность продажи акций, активов, на банковские счета и в течение от 5 до 7 дней принимает решение о введении или невведении этой процедуры. То есть для комиссии достаточно, как уже было сказано, одного критерия, подтверждающего нарушение компанией данного законопроекта, условий данного законопроекта. Соответственно, в установленные сроки вводится процедура. Но если собственник компании или руководитель компании, действующий до настоящего времени, направляет заявление о том, что компания готова возобновить цепочки, готова поднять продажи, готова восстановить деятельность или же готова передать пакет акций, более чем 25%, в не недружественные руки, не резидентам недружественных стран, то процедура внешнего управления прекращается, возвращается старый менеджмент, старые акционеры также возвращаются к работе. Но, естественно, это можно сделать только один раз и принятые на себя обязательства компания должна исполнить в течение 3-х месяцев. Если обязательства не исполняются, то опять же повторно вводится процедура уже без возможности передачи компании обратно акционерам под старое управление. Тамара Шорникова: Я уточню – есть ли сейчас в законопроекте какие-то прописанные нормы, временны́е рамки, условно, мы понимаем, что вы сейчас испытываете какие-то там трудности с той же логистикой, условно вот вам месяц на разрешение этих трудностей, за это время вполне можно продумать какие-то альтернативные варианты. Если вы задерживаете, условно, значит, вряд ли хотите действительно наладить бизнес, соответственно, вводим внешнее управление. Или у компаний есть какое-то безграничное время на раздумья, на решение своих экономических проблем? Алексей Матюхов: До момента введения процедуры внешнего управления у компании есть 5 дней, чтобы предоставить мотивированные возражения. Если суд сочтет эти мотивированные возражения достаточными, то процедура может быть не введена, это делается на усмотрение суда. Если же суд не принимает эти возражения, то у компании по-прежнему есть возможность, как уже было сказано, в процедуре внешнего наблюдения подать заявление о том, что она исполнит требования, но единожды. Тамара Шорникова: Что касается компаний, которые вот попали под внешнее управление, кто берет на себя новые бразды правления? Есть ли какой-то сформированный список, кто это может быть? Кто может заявиться на такое внешнее управление? И есть ли какие-то требования к этим временным руководителям по персоналу, по помещениям, по сохранению производства и т. д.? Алексей Матюхов: То, что касается требования к возможному внешнему управляющему, на текущий момент законопроект предусматривает, что по умолчанию внешним управляющим назначается «ВЭБ.РФ», структура «ВЭБ.РФ». Но при этом есть оговорка, что может быть назначен и другой внешний управляющий. На текущий момент процедура отбора и назначения другого внешнего управляющего не проработана, и законопроект предполагает, что эта процедура должна быть проработана правительством в течение одного месяца с момента принятия данного законопроекта. То, что касается требований к процедуре, требований к внешнему управляющему в процедуре внешнего управления, первый ключевой критерий – это те задачи, которые стоят перед внешним управляющим: сохранение бизнеса, сохранение активов, сохранение штата и продолжение выплаты заработной платы сотрудникам. В случае, если были сформированы долги до введения внешнего управления, долги перед персоналом, соответственно, одной из задач внешнего управляющего является также выплата этих долгов по заработной плате. В случае, если по результатам внешнего управления компания будет передана новому собственнику, продана новому собственнику, то за новым собственником сохраняются обязательства по сохранению штата в количестве не менее двух третей изначального. Тамара Шорникова: И вопрос такой еще, касающийся логотипов, торговых марок и т. д. Вот при введении внешнего управления компания обязана будет сменить вывеску, не использовать торговые марки, например, если головной офис против, или таких ограничений нет? Алексей Матюхов: Все компании, принадлежащие иностранным собственникам, работающие под иностранными брендами в Российской Федерации, используют эти бренды на основании лицензионного соглашения. Законопроект прямо запрещает прекращение действия лицензионного соглашения на период внешнего управления. Таким образом, компании смогут продолжать действовать под старыми торговыми марками с использованием старых брендов, даже если на то не дает добро изначальная головная компания. Тамара Шорникова: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Тамара Шорникова: Алексей Матюхов, управляющий партнер юридической фирмы BMS, разъяснил нам тонкости. Теперь поговорим, собственно, с бизнесменами, с теми, кто внутри этого процесса и понимает сейчас, о каких компаниях сейчас действительно может идти речь, как будут перестроены процессы... Виталий Млечин: ...и как это скажется все на нашей экономике. Алексей Петропольский, руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов Московского отделения «ОПОРА РОССИИ». Алексей Игоревич, здравствуйте. Алексей Петропольский: Добрый день. Виталий Млечин: Алексей Игоревич, скажите, пожалуйста, понятно, что мера вынужденная, но тем не менее – вот насколько вот этот самый внешний управляющий может эффективно справляться с руководством компании? А, судя по всему, речь, в общем, идет о больших компаниях, которые раньше принадлежали собственникам из-за рубежа и которые работали достаточно эффективно. Алексей Петропольский: Ну, здесь надо разделить четко. Если эта компания имеет полный цикл производства либо имеет уже налаженные торговые связи и производственные связи внутри страны, то в целом управлять ею возможно. С учетом того, что внешними управляющими будут люди из «ВЭБ.РФ», то здесь возможны и докапитализация, и перестройка бизнеса за бюджетный счет, ну фактически реанимировать этот бизнес будут госслужащие, которые имеют финансовые инструменты, и это, конечно, все абсолютно возможно. Но с оговоркой – только у предприятий, которые фактически на территории России могут работать в полном цикле, у них, как правило, есть недвижимость, производственные циклы, площади, заказчики и поставщики. А те компании, которые являлись лишь торговыми представительствами и имели только арендованное пространство плюс менеджмент и фактически торговали, допустим, продовольствием, которое производилось за рубежом, здесь, конечно, вводи не вводи внешнего управляющего, толку будет мало. Фактически сохранить этот бизнес будет невозможно, да и незачем в связи с тем, что там сохранять, по сути, кроме заработной платы и сотрудников нечего. Виталий Млечин: Ну так это же ничего себе «незачем» – это же большое количество людей могут остаться без работы. Алексей Петропольский: Ну, так и будет. Безработица будет через месяц-два огромная, потому что таких предприятий по меньшей мере, подсчету около 1 миллиона человек, только Москва и Подмосковье работают в секторах, которые просто невозможно будет никоим образом спасти. Тамара Шорникова: Если говорить все-таки о компаниях, которые могут оказаться сначала под внешним управлением, потом найти, например, нового покупателя, инвестора российского уже, возможно ли будет, есть ли у нас такой потенциал для того, чтобы использовать, например, условно, не знаю, чужую сеть быстрого питания, вот переключиться, взять ее под свое управление и полностью возобновить процесс, трудоустроить так же людей, выпускать ту же продукцию? У нас для этого есть нужные кадры, компетенции, сырье, чтобы мы могли просто поменять людей во главе и оставить производство на плаву? Алексей Петропольский: Есть. Есть полного цикла общепит, где полностью выстроена цепочка производителей, цепочка поставщиков продукции в связи с тем, что, собственно, весь менеджмент уже на протяжении многих лет, даже десятилетий, был внутри России. Здесь по факту нужно поменять только собственника и можно будет перезапустить полностью процесс. Но это, будем говорить так, около 10–20% из тех компаний, которые ушли из России, в них да, действительно, можно будет. А в 70–80%, увы, взять и просто перезапуститься будет практически невозможно, проще просто с нуля начать, нежели пытаться что-то сохранить, поскольку ни собственности, ни производственных мощностей, да и менеджмент во многих уже разбежится к моменту, когда придет внешний управляющий. Тамара Шорникова: А какая информация внутри сейчас бизнес-среды, условно, те самые зарубежные компании, которые сейчас заявили о приостановке своей деятельности? Смотрела тоже интервью, там как раз говорили о fashion-индустрии, и была высказана такая мысль, такая инсайдерская, может, информация, что, соответственно, компании, которые якобы не работают в России, на самом деле вот за закрытыми дверями как-то развешивают одежду, понемногу, но что-то закупают, ну то есть как бы готовятся к открытию, явно не собираются уходить отсюда надолго или окончательно. Есть вот какая-то информация из других отраслей, из других компаний, есть какая-то реакция от этих компаний? Алексей Петропольский: Ну, уходить... с этого рынка не хочет никто. Дело в том, что все законы, санкции придумывают политики, а бизнесмены их просто вынуждены исполнять. Рынок для той же fashion-индустрии российский составляет от 2 до 10% от мирового. Ну, для тех, кого 10%, это вообще существенная выручка, фактически они хотят остаться, хотят приложить все усилия к этому. Но резервы тоже не бесконечны, и дофинансирование с учетом приостановки деятельности тоже не бесконечно, потому что зарплаты платятся, арендодателям аренда тоже выплачивается. Из внутренней, будем говорить так, кулуарной истории времени до конца мая, после этого уже будут сокращения существенные, расторжения договоров аренды и закрытия. Если политическая обстановка никоим образом не поменяется, то, увы, собственно, брендам просто придется уйти, потому что потерять 90% рынка против 10% российского просто нелогично, экономически не обосновано. Виталий Млечин: Алексей Игоревич, а что касается бизнеса российского, ведь это же компании закрываются не потому, что у них дела плохо идут, а потому, что так обстоятельства сложились. Так, может быть, кому-то из российских инвесторов было бы интересно, может быть, даже прикупить какую-то компанию и, соответственно, уже работающую, с выстроенными цепочками всеми, соответственно, зарабатывать на этом деньги? Алексей Петропольский: Ну, такой процесс сейчас происходит, если мы говорим о маленьких компаниях, да, действительно, меняются учредители, выходят иностранцы, заходят россияне, и эти компании продолжают работать со своей базой клиентов. Ну вот мои партнеры из тройки больших консалтинговых компаний, там везде поменялись учредители, но при этом их бренд остался, на территории России они продолжили работать. То же самое происходит с владельцами собственности, небольшие производства, там также уходят иностранцы, скупают все россияне и фактически управляют этим действующим бизнесом. Но в целом это больше касается малого бизнеса, нежели крупного мирового, в котором как бы действительно было трудозанято огромное количество россиян. Ну, купить бренд мирового масштаба – это миллиарды долларов, фактически таких инвесторов за рубежом из России никто не ждет. Тамара Шорникова: А если говорить о том же российском бизнесе, который, возможно, даже не нацелен на то, чтобы выкупить готовый бизнес, а просто метит на место этого бизнеса на рынке освободившееся, много таких? И в каких, по вашему мнению, отраслях экономики это актуально? Виталий Млечин: Только у нас минутка всего осталась. Алексей Петропольский: Да абсолютно все ниши будут заняты, в этом даже сомнения нет. Просто мы будем покупать машины не немецкие, а корейские или китайские. Просто бренды опять же, к которым мы привыкли, будут заменены также азиатскими брендами по непродовольственным товарам, а их 75% ушло. Ну, собственно, спрос рождает предложение, и бизнес, как вода, абсолютно точно найдет, куда себя реализовать, а люди будут оставаться с товарами, с машинами, со всем, просто других брендов. Виталий Млечин: Спасибо большое. Завершаем этот час все-таки вот на такой положительной ноте. Алексей Петропольский, руководитель Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов Московского отделения «ОПОРА РОССИИ», был с нами на прямой связи. Мы обсуждали новый законопроект о внешнем управлении, вообще поговорили о бизнесе в России. Сейчас прервемся буквально на три минуты и снова вернемся в эту студию, будем говорить об ОСАГО, о том, как будут ремонтировать наши автомобили.