Анастасия Сорокина: Мигранты устроятся с трудом: премьер-министр Михаил Мишустин сократил квоты на трудоустройство иностранных граждан для регионов, количество разрешений сократилось почти в 2 раза, 39 тысяч. В этом году мигранты получили 60 тысяч, в прошлом 83, а в 2018-м 90 тысяч разрешений было выдано. Больше всего квот останется по-прежнему у Москвы, Московской области, Петербурга, Белгородской, Тульской, Ростовской областей и Ставропольского края. Стройкам уже не хватает рабочих, бизнесу – курьеров. Что же нас ждет в следующем году, когда разрешений будет еще меньше? Об этом и поговорим с экспертами. Иван Князев: Ну и вы тоже, друзья, высказывайте свое мнение. Может быть, для кого-то эта новость на самом деле хорошая, освобождаются... Анастасия Сорокина: Возможности появляются. Иван Князев: Конечно, возможности в регионах, освобождаются рабочие места. Вы каждый день нам звоните и говорите, что проблема с трудоустройством, работу не найти, а здесь, пожалуйста, тебе и свежие вакансии, и какая-никакая зарплата. В общем, звоните нам, ждем. Анастасия Сорокина: Поговорим с экспертом. Ренат Каримов, председатель Профсоюза трудящихся-мигрантов. Ренат Исмагилович, здравствуйте. Ренат Каримов: Здравствуйте. Иван Князев: Ренат Исмагилович, вы не знаете, как объяснили такое резкое сокращение? До вас такие сведения не дошли? Ренат Каримов: Нет, до нас не дошли. Но я хотел бы просто сказать телезрителям, что речь идет о квотах на получение разрешений на временное проживание. Это такая дверь в гражданство Российской Федерации: человек, который получил эту квоту, может подать заявление на получение разрешения на временное проживание, через какое-то время вид на жительство оформить, а после этого получить гражданство Российской Федерации. Это не связано с тем, что вот на 20 тысяч человек меньше будут работать в 2021 году, потому что, вот я еще раз говорю, квота – это только то количество людей, которые могут оформить разрешение на временное проживание. Все остальные могут работать по патентам, а количество патентов никак не ограничено, поэтому переживать, что мигрантам станет трудоустраиваться сложнее, не стоит. Наоборот, сейчас ситуация такая, что переживать надо за то, что многие предприятия, стройки нуждаются в мигрантах. Они, во-первых, нуждаются в рабочих силах... Иван Князев: Ну а как тогда? Вы тогда немножко сами себе противоречите, Ренат Исмагилович: с одной стороны, говорите, что нуждаются, с другой стороны, что переживать не стоит... Анастасия Сорокина: Нет, они, наверное, уехали и не могут вернуться, вот с этим связано? Из-за пандемии возникли сложности? Ренат Каримов: Переживать не стоит, я имею в виду вот за этих 39 тысяч, которым, значит, утверждено по Российской Федерации разрешение на временное проживание. Эти 39 тысяч могут работать, если... Разница между 60 в прошлом году и 39 в этом году, вот 20 тысяч, которые сокращают квоту, они могут работать по патентам, вот я какую мысль хочу донести до вас. Иван Князев: Ну понятно. А сколько у нас, какой процент у нас среди тех мигрантов, которые действительно хотят приехать с каким-то дальним прицелом и уже осесть в России, необязательно 3 месяца поработал, деньги домой повысылал и уехал назад. Сколько таких, кто хотят закрепиться на земле, скажем так, российской? Ренат Каримов: Ну вот судя по количеству обращающихся к нам в профсоюз иностранных граждан, которые хотели бы участвовать в распределении квоты, в получении РВП, это много больше, чем размер вот этой квоты. И вопрос состоит в том, что среди них есть, например, этнические русские, которые сейчас работают в Узбекистане, которые хотели бы приехать в Российскую Федерацию, получить гражданство. Но по положениям, которые существуют по российскому закону о гражданстве, если у них нет корней в Российской Федерации, те, которые они могут доказать, что у них здесь не проживали на территории Российской Федерации, РСФСР, Российской империи бабушки, дедушки, прабабушки, прадедушки, они не могут получить ни РВП, ни вид на жительство, ни гражданство. Иван Князев: А внешний вид, цвет глаз, я не знаю, акцент не может служить доказательством? Ренат Каримов: Ну, вы имеете в виду, что вот он такой светловолосый или голубоглазый... Иван Князев: Ну если он этнический русский, конечно, белокурый с Поволжья. Ренат Каримов: Нет, это не принимается. Иван Князев: Не принимается. Анастасия Сорокина: Но мы принимаем звонки. Давайте выслушаем Светлану из Московской области. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я рада, что дозвонилась... Алло, вы меня слышите? Анастасия Сорокина: Слышим-слышим. Зритель: Да, рада, смотрю очень часто вашу программу. Вы знаете, я хочу высказать свое мнение, что нужно вообще убрать мигрантов, чтобы они освободили рабочие места и на них принимались только россияне, понимаете? Потому что ситуация у нас очень-очень сложная с работой. Иван Князев: Светлана, мы-то понимаем, понимаете, только и вы тот момент, что не все россияне, например, захотят пойти работать дворником за 15 тысяч какие-нибудь... Анастасия Сорокина: За ту зарплату, которую предлагают. Зритель: Нет, все это неправда. Иван Князев: Неправда? Зритель: Все это неправда, просто у меня есть подтверждения, ну конечно, только словесные. То есть ни один мигрант у нас не работает ни за 12 тысяч, ни за 15 ни в сфере ЖКХ, ни в сфере, как вам сказать, обслуживания, допустим, в клининговых компаниях, а они все работают за хорошие деньги. Иван Князев: Это смотря в каком городе, Светлана. В Москве, может быть, конечно, и повыше, а вот где-нибудь подальше от столицы, там ставки немножко другие. Зритель: Нет, ну да, ну хорошо. Но вы знаете, мне кажется, за 300 километров у нас в российских наших городах нет мигрантов, там их раз-два и обчелся, они все в Москве, Подмосковье, во всех крупных центрах, где есть много работ, которые они могут охватить. Я против, я очень рада, если бы это произошло. Платите россиянам достойную зарплату, они будут платить налоги, работать «по-белому», и все будет хорошо. Иван Князев: А вот с этим мы полностью согласны, соглашаемся с вами. Анастасия Сорокина: Спасибо, Светлана. Еще один звонок от Нины из Курска. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот считаю, что труд мигрантов способствует тому, что у нас крупные компании, может, даже и некрупные, все, кто занимаются бизнесом, способствуют скрытию налогов. Это, конечно, отражается на нашей экономике, это во-первых. Дальше. Вот сейчас, значит, пребывание мигрантов в нашей стране, не знаю, как это назвать, ксенофобия или нет, но я считаю, что недавние события, прошедшие в Петербурге, в Самаре, в Москве, это различные акции со слоганами непонятными, это высылка студентов из сибирского города – это способствует, наверное, чему? Не будет ли это разжиганием розни у нас? И вот как-то нашим органам силовым надо на это дело обратить острейшее внимание, чтобы не было между, например, армянами и азербайджанцами острых, как говорится..., ну и так далее. Потому что радикалы у нас уже, я считаю, стоят у преддверия наших границ. Иван Князев: Понятно, спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо, Нина, за звонок и за мнение. Ренат Исмагилович, ну вот видите, считают, что трудовые ресурсы... Ренат Каримов: Я вижу. Я хочу Светлане из Московской области ответить, что ее ждут в Москве на приличную зарплату, 30 тысяч рублей, уборщицей в ГБУ «Жилищник» Таганского района, ГБУ «Жилищник» района Кузьминки и любых других районов, которые обращаются к нам в профсоюз и говорят: дорогие друзья, помогите, у нас не хватает 500 дворников (Таганский район), 300 дворников и уборщиков (Кузьминский район). То есть тут не нужно, значит, выталкивать мигрантов, уже есть свободные места, можно приехать и работать. Значит, Нине из Курска я хочу сказать относительно налогов. Вот мигранты – это единственные налогоплательщики в Российской Федерации, которые платят налог на доходы физических лиц больше, чем 13%, потому что они, во-первых, оплачивают фиксированный авансом платеж НДФЛ, в Москве это 5 341 рубль. С учетом того, что в Российской Федерации ставка НДФЛ 13%, это с заработной платы примерно в 40 тысяч, неважно, получаешь ты 40 или 20, ты заплати 5 341. Если ты получаешь 40, это получается, что ты заплатил 13%, если 20, значит, получается, что ты заплатил 26% с зарплаты. И это еще не все: когда человек устраивается на работу, то его налоговый агент, бухгалтерия, удерживает с него те же самые 13% НДФЛ, как с любых других работников. И вот сложите, значит, он платит аванс... Анастасия Сорокина: Ренат Исмагилович, может быть, то, что вы все перечислили, как раз и способствует тому, что у нас огромное количество нелегальных мигрантов, которые работают, ничего этого не платят и как раз занимают те позиции рабочие, о которых говорят зрительницы? Ренат Каримов: Ну, нелегальные мигранты не из-за того, что не хотят мигранты, а из-за того, что их работодатели не хотят принять их в соответствии с законом, заключив письменные трудовые договора, отчисляя за них страховые взносы в социальные фонды Российской Федерации. Вот главная причина того, что люди работают нелегально. А вот если вернуться к началу нашего разговора, вот эти квоты на РВП, которые сокращаются, – это действительно, значит, люди стараются получить это разрешение на временное проживание, потому что оно освобождает их от необходимости оформления патента и попадания вот в такую ситуацию, когда дважды с тебя берут один и тот же налог. Иван Князев: Ренат Исмагилович, спасибо вам большое. Ренат Каримов был с нами на связи, председатель Профсоюза трудящихся-мигрантов. Послушаем звонки телезрителей. Виктор из Самарской области у нас на связи. Здравствуйте, Виктор. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Я что хотел сказать про мигрантов? Вот я проживаю в Российской Федерации с 1992 года, то есть я работаю где попало, хотя у меня есть зеленая карточка, то есть с которой я отчислял налоги, и я себя даже не знаю, куда мне перечислить, так как я до сих пор, с 1992-го, не получил гражданство Российской Федерации. Куда я только ни обращался... Как бы я этнографический русский, мой отец русский, но я выходец из Прибалтики, я вынужденный переселенец, и до сих пор как бы... В браке четверо детей, и я вот даже не знаю, кем меня, мигрантом, бомжом считать или кем. То есть как бы я работаю где попало, хотя профессия была тракторист. Мне 50 лет, как говорится, и вот я в такой ситуации нахожусь как бы трудной. Наша Российская Федерация своих людей... очень много, а что говорить про иммигрантов, вы знаете. Так что я даже не знаю, русским, своим не хватает работы, а мигранты приезжают. Я не хочу сказать плохого, есть и плохие, и хорошие в любой нации, но как бы надо дать и зарплату, и соответствующее образование тем, кто прибыл сюда, в Российскую Федерацию. У меня ни того ни другого, ничего нет, хотя я истинно русский, моя родня под Москвой, где-то, но у меня ничего не получается. Вот как-то так. Анастасия Сорокина: Спасибо, Виктор, вам за звонок. Ну вот, может быть, воспользоваться советом Рената Исмагиловича... Иван Князев: Да Ренату Каримову нужно позвонить либо приехать к нему, председателю Профсоюза трудящихся-мигрантов, как минимум в миграционную службу можно обратиться, там как-то подскажут, как проблемы решить. Сейчас Ленинградская область у нас на связи. Галина, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Добрый день. Иван Князев: Слушаем вас, Галина. Зритель: Ага. Значит, вот у меня такое мнение. Значит, сначала огромное вам спасибо за ваш канал, за ваши темы, которые вы поднимаете. И теперь по поводу мигрантов. Значит, я не против мигрантов, но, значит, у нас своих людей очень много, которые не работают, и они не хотят работать. В советское время был такой закон: если ты месяц не работаешь, с тебя спрашивают, почему ты не работаешь. Иван Князев: Тунеядец. Анастасия Сорокина: Ну да. Зритель: ...и ты на что живешь? И его заставляли работать, или, значит, его наказывали. Сейчас же люди не работают, на что живут, воруют, престарелых стариков как бы, это самое, обворовывают, и все в порядке, все в законе. Иван Князев: Галина, скажите, пожалуйста, а вы в каком городе Ленинградской области живете? Зритель: Я в Тихвине. Иван Князев: У вас там много мигрантов работает? Зритель: Ну да, мне приходилось с мигрантами работать, это самое, как бы общаться с ними. Я не против их, они люди неплохие, они работящие, все. Но дело в том, что... И еще... Иван Князев: А почему местные-то не хотят идти работать на те места? Зритель: А зачем им работать? Их родители снабжают. Сейчас такая жизнь, что можно и не работать, пить, гулять и жить, потому что все позволено. Иван Князев: Ну, это надо постараться так, это надо уметь так делать. Зритель: Так много стараются, так много. Вы посмотрите, по деревням что творится, люди не хотят, они не хотят работать, не потому, что работы нет, а они не хотят работать, им и так вольготно живется. Иван Князев: А может, платят мало? Анастасия Сорокина: Условия не устраивают? Зритель: Ну извините меня, а мигрантов-то устраивает. Вы извините, иногда говорят: «Я пойду на 10 или на 15 тысяч работать», – извини меня, так это тоже деньги, это же тоже деньги, это уже твои деньги. А так вообще ничего нет, откуда-то берут, вот в чем вопрос. Иван Князев: Спасибо вам, Галина. Анастасия Сорокина: Спасибо, Галина. Давайте посмотрим опрос. «Нужны ли мигранты в вашем городе?» – спросили корреспонденты у жителей Чебоксар, Рязани и Краснодара. Посмотрим и обсудим. ОПРОС Иван Князев: Ну вот, Настя, ты заметила какие-то вот постоянные противоречия? То мы говорим, наши телезрители говорят, что самим рабочих мест не хватает, тут же звонит нам телезрительница и говорит, что не хотят свои идти. Как быть? Какая ситуация на самом деле? Разобраться сложно от региона к региону. Анастасия Сорокина: Вот давай об этом и поговорим с нашим экспертом, с Натальей Власовой, экспертом по трудовой миграции. Наталья Ивановна, здравствуйте. Наталия Власова: Добрый день. Анастасия Сорокина: Сегодняшняя вот эта картина, даже наш опрос показал, что, в общем, негативный настрой в отношении мигрантов существует. Когда заговорили о том, что будут снижены эти квоты на разрешение на работу, в общем-то, вроде даже как бы и обрадовались, зрители пишут: «Наконец-то найду работу, жизнь наладится», – и так с восхищением. Но вот предыдущий эксперт этот радостный настрой так немножко поубавил, сказал, что все равно они трудиться будут. Вот заинтересованы в них, потому что действительно люди соглашаются на те ставки, на те зарплаты, на которые русские люди не идут? Как вы относитесь к этому парадоксу, когда вроде и не хотим их видеть, и в то же время мы без них вроде бы как и не можем? Наталия Власова: Ну, вы знаете, чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к нашей демографической ситуации. Ведь в России происходит старение населения, как в большинстве государств Европы, и поэтому у нас просто физически не хватает необходимой нам рабочей силы, и поэтому мигранты – это наша палочка-выручалочка. Другое дело, что наряду с тем, что привлекать мигрантов, нужно и создавать новые рабочие места в регионах России. То есть в основном у нас рабочие места создаются в центральной части России, а на востоке их явно недостаточно, и народ оттуда уезжает, особенно с Дальнего Востока. Поэтому чтобы был баланс между занятым российским населением и мигрантами, нужно определять, где у нас потребность в рабочей силе и какие есть рабочие места. В то же время, вы знаете, опросы работодателей, которые проводились в предыдущие годы, показали, что многие работодатели очень довольны работой мигрантов. Я не говорю о мигрантах-нелегалах, говорю о тех мигрантах, которые работают легально. Они более трудолюбивы, они работают без перекуров, они не выпивают, они всегда вовремя на работе, они могут в любой момент задержаться, то есть они для работодателей привлекательны. Другое дело, что они в основном работают на работах, которые непрестижные, и российское население не очень-то охотно идет на эти работы, о чем мы уже с вами слышали сегодня. И вот сейчас в Москве, допустим, на 40% меньше мигрантов, чем было в предыдущие годы, а большой их дефицит ощущается в строительстве, в ЖКХ. В то же время россияне не хотят занимать эти рабочие места несмотря на то, что сейчас, например, в Москве повышают заработную плату дворников, ставки за смену тоже повышаются: если раньше они были 1,5–2 тысячи рублей, то сейчас эти ставки составляют порядка 2–2,5 тысяч рублей. И все равно найти россиян на эти рабочие места пока не представляется возможным. Иван Князев: Ну, Наталья Ивановна, это не во всех регионах. Нам тут наши корреспонденты рассказывали, что вот, например, возникают проблемы с водителями тех же автобусов и маршруток, причем местные как бы граждане хотят устроиться, но почему-то возможности такой нет, не хочет их даже работодатель брать. Вообще говорят, что попросту мафия какая-то, что все водители там сплошные мигранты и туда не влезть. Наталия Власова: Вы понимаете, тут еще играет момент и коррупционный аспект, потому что, может быть, мигранты часть своей зарплаты отдают своим работодателям, россияне это делать не будут, поэтому такая ситуация и получается. А вообще у нас, понимаете, в России до сих пор непонятно, сколько и по каким профессиям, специальностям нам нужно людей, мигрантов, россиян, у нас такая работа практически не проводится. Анастасия Сорокина: А вот работа по портрету, мигранты в основном – это кто? Откуда к нам приезжают люди? На кого больше спрос работодателей? Наталия Власова: Хорошо. Значит, у нас в основном приезжают, бо́льшая часть мигрантов – это жители Средней Азии. Больше всего мигрантов у нас приезжает из Узбекистана. И вот в 2019 году из Узбекистана с целью работы в Российской Федерации прибыло больше 2 миллионов человек. На втором месте идет Таджикистан, где около 1 миллиона человека, потом идет Киргизия, где-то около 400 тысяч человек, ну и остальные государства идут. Нужно сказать, что в связи с тем, что сейчас многие бывшие союзные республики, такие как Украина, Молдова, Белоруссия, они больше смотрят уже на Запад, и там их охотно привлекают, например в ту же Польшу, где сейчас интенсивное экономическое развитие, в Чехию, в Германию и другие страны. И там, конечно, и оплата труда повыше, и отношение к мигрантам получше. Потому что у нас к мигрантам отношение такое, как к людям третьего сорта, к большинству мигрантов, хотя многие из них имеют профессии, специальности. Например, по данным Узбекистана, те, кто приезжают к нам в Россию, примерно 50% имеют образование среднее специальное, высшее образование, но в России им приходится работать на непрестижных рабочих местах, потому что их на другие рабочие места просто могут не принимать. То есть тут тоже нужно проводить большую работу и надо заранее готовить мигрантов к работе в России, потому что бо́льшая часть из них не имеют профессии и специальности, а она приезжают, они готовы браться за любую работу. Надо определять, какие профессии, специальности нужны на российском рынке труда, и заранее подготовить мигрантов к этой работе. У нас же почему вот россияне еще многие не идут работать? Потому что у них нет необходимой профессии, специальности. Ведь у нас престиж ПТУ, ну теперь колледжи они, значительно упал, и у нас основная нехватка рабочей силы – это рабочие массовых рабочих профессий, и практически их подготовкой у нас очень мало занимаются. Иван Князев: Спасибо вам. Наталья Власова, эксперт по трудовой миграции, была с нами на связи. Анастасия Сорокина: Будем знать, что надо повышать престиж... Иван Князев: Престиж? Анастасия Сорокина: Да, престиж профессий. Иван Князев: Рабочих. Анастасия Сорокина: Ну и как раз в продолжение этого часа поговорим о работе в целом. Иван Князев: Вообще, мне кажется, в вопросе мигрантов нужно разделять какие-то шовинистические настроения и экономические подходы, чтобы здесь никакой путаницы не было, это вот судя по тому, что пишут нам наши телезрители. Скоро продолжим, уважаемые друзья.