Петр Кузнецов: Ну а мы продолжаем. Стать россиянином легко, особенно сейчас – вступил в силу закон об упрощении получения российского гражданства. Теперь чтобы получить наш паспорт, иностранцам можно не отказываться от гражданства своей страны, можно его оставить. Кроме того, необязательно жить в России не менее 3 лет, как это требовалось ранее, ну а предоставлять данные о доходах даже не придется. Смотрите, сколько всего. Марина Калинина: Но надо сказать, что это касается не всех иностранцев, речь идет о тех, кто находится в браке с гражданином России, тех, кто имеет гражданство бывших советских республик, а также об иностранцах, у которых один из родителей живет в нашей стране. Петр Кузнецов: Ранее в июне, совсем недавно, срок рассмотрения заявлений о приеме в российское гражданство был сокращен с 6 до 3 месяцев, а Владимир Путин примерно в это же время заявил, что наша страна заинтересована в притоке мигрантов, потому что они помогут восстановиться нашей же экономике после пандемии и падения цен на нефть, быстрее мы это сделаем с помощью мигрантов. Марина Калинина: Несколько цифр. В целом МВД фиксирует ежегодный рост числа иностранцев, которые хотят стать россиянами. Если в прошлом году российское гражданство получили 500 тысяч человек, то только за первое полугодие этого года таких более 300 тысяч. Петр Кузнецов: Но возникает вопрос, как у них там происходит, как у них относятся к иностранцам, на Западе. Упрощенное гражданство, конечно, не наша придумка, есть вообще страны, вот они уже появились, где паспорт можно купить. По данным газеты Financial Times, таким образом проще всего достается, например, гражданство островных государств в Карибском море, от 100 тысяч долларов. За 0,5 миллиона евро можно купить паспорт Болгарии, а если вы купите дом за 1 миллион долларов, можно получить автоматически паспорт Турции. Марина Калинина: Ну а вот самая сложная процедура получения гражданства в Бахрейне, Катаре и Объединенных Арабских Эмиратах. Эти страны не поддерживают двойное гражданство. Женщина может получить гражданство через брак, мужчина – нет. Чтобы стать гражданином, придется прожить в стране от 20 лет только с видом на жительство, ну и кроме того, претендент должен будет выучить арабский язык. Петр Кузнецов: Миграционная политика – какая она у нас сейчас? Куда мы ее направляем, во что мы собираемся играть? Какие иностранцы нам нужны, только ли дело в экономике здесь? Давайте выяснять в рамках этой темы. Первый эксперт – Вадим Коженов, президент Федерации мигрантов России. Вадим Викторович, здравствуйте. Вадим Коженов: Добрый день. Марина Калинина: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, вы с чем связываете, связали бы послабления для иностранцев? Вадим Коженов: Ну, это очень давно как бы ожидаемые, будем так говорить, послабления, причем они не настолько сильны, как многие их описывают. Это очень грамотное и правильное решение, мы это все рассказали в ролике, он уже набрал там тоже кучу просмотров. То есть есть страны, вот Украина, Белоруссия, Казахстан, Молдова, которые... Скажем, выходцы из них очень «комфортные» мигранты: они приезжают работать, они хорошо знают язык, нет никаких проблем. И сделали послабление, если у них уже есть вид на жительство, то не нужно никаких дополнительных, скажем так, оснований, они просто с видом на жительство идут и получают себе гражданство. Петр Кузнецов: Ага. Вот извините, про Украину вы вспомнили, у нас уже был поток с Украины после известных событий, вот на его примере – что эта волна нам дала? Вадим Коженов: Она дала нам новых граждан, достаточно много, и этот поток не заканчивается. То есть традиционно у нас в год приобретали гражданство иностранцы порядка 250 тысяч человек. За прошлый год это было 0,5 миллиона, за этот год, как вы правильно сказали, 300 тысяч уже за полгода. В основном вот этот рост связан за счет выходцев из юго-востока Украины. Петр Кузнецов: Дала новых граждан – так дело в демографии или все-таки в экономике, в поддержке экономики? Вадим Коженов: А зачем вы это разделяете? Это и демография, и экономика. Новые граждане – это хорошо. Петр Кузнецов: Ага. Вадим Коженов: Какие бы они ни были, с какой стороны на них ни смотреть. Если это граждане, которые соблюдают закон, не хулиганят, понимают, как все устроено, работают честно, платят налоги, то таким гражданам мы всегда рады. Марина Калинина: А как меняется с годами направление мигрантов, которые к нам приезжают? Из каких стран? Может быть, кто-то уезжает, кого-то становится меньше, кого-то больше? Вадим Коженов: Никак не меняется практически, практически никак не меняется. Мы можем говорить о том, что порядка 10% каждой из стран исхода из Содружества Независимых Государств проживают в России, ну, может быть, за исключением Туркмении, оттуда очень сложно выехать. И поэтому как вот эта цифра есть, она плюс-минус не меняется. У нас было серьезное падение курса рубля в 2014 году, был отток, но буквально через год-полтора все восстановилось, соответственно, эти люди вернулись, продолжают жить, работать. Поэтому общее количество мигрантов не растет и не падает, и когда кто-то говорит, что у нас есть какой-то радикальный рост, скорее всего, он какие-то не те цифры увидел либо не понимает, как их правильно трактовать. Марина Калинина: А нам нужно такое количество мигрантов, вот если так посмотреть в целом? Вадим Коженов: Ну безусловно, у нас же все-таки население стареет, кто-то должен работать. Конечно, нужны. Петр Кузнецов: Как сказался на притоке-оттоке карантин? Потому что на карантине бастовали рабочие мигранты, много говорилось, что все накопления закончились, доходы упали, домой улететь не могут. Как развязалась эта ситуация? Сколько улетело, сколько вернулось, сколько не вернулось, сколько не хватает? Вадим Коженов: Ну, на данный момент особо не развязалась, мы не можем сказать, что границы полностью открыты и можно спокойно лететь, это, к сожалению, не так. Улетели буквально несколько десятков самолетов, что менее 1% от всех мигрантов. Ситуация до сих пор сложная, мы со своей стороны призываем максимально всех мигрантов не митинговать у посольств, они делают что могут, они действительно стараются, я не могу упрекнуть их в плохой работе ни в каком моменте, они действительно работают хорошо, но ситуация сложная. Вот сейчас вроде как мы ждем, что с 1 августа должны нормально уже полететь самолеты, потому что количество желающих улететь огромное. Более того, там достаточно большое количество желающих прилететь сюда. То есть надо вот сейчас все-таки открыть этот клапан, чтобы нормально все полетели кто куда хочет и ситуация стабилизировалась, это было бы очень хорошо. Марина Калинина: А какие мигранты нам нужны? Вот Владимир Путин сказал, что нам нужны мигранты в больших количествах, чтобы поднимать нашу экономику и чтобы улучшить ситуацию, связанную с пандемией, как она сложилась сейчас. Какие нам нужны мигранты? Петр Кузнецов: Да, вот вы, кстати, сказали, что любой гражданин – это хорошо. Но все-таки, если мы сейчас говорим о скорейшем восстановлении экономики, можем ли мы нарисовать портрет вот этого мигранта, который нам прежде всего нужен? Марина Калинина: В каких направлениях? Петр Кузнецов: Носитель языка, мужчина, возраст? Марина Калинина: Ну и в плане профессии тоже. Петр Кузнецов: Да-да. Вадим Коженов: В плане профессии не принципиально, пусть будут разные профессии, у нас нет каких-то особо таких отраслей, где прямо совсем плохо с кадрами. Есть определенные проблемы в последнее время в технических специальностях. То есть, например, у нас огромная востребованность на хороших сварщиков, причем им платят по 150–200 тысяч и не могут их найти, причем все это «вбелую», законно и так далее. Но в целом самое главное, когда мы говорим о том, какие нам нужны мигранты, – чтобы были люди порядочные: чтобы они не нарушали закон, не хулиганили, не дрались, не хамили, понимали, как себя вести, уважали принимающую сторону, нас с вами. И дальше уже, соответственно, человек, у которого правильный культурный код, он найдет работу, какие-то там вещи остальные поймет, будет работать, зарабатывать, все у него будет хорошо. А если он приезжает, что называется, со своим уставом в чужой монастырь, это проблема. Поэтому, я считаю, важнейший момент у нас в России очень правильный и положительный, что не платится пособие. То есть если мы берем, допустим, на примере той же Франции, ну любой страны Европы, там формируются анклавы за счет того, что платятся пособия. Как только у человека есть возможность получать пособие, он может вообще не выходить из дома, он живет в закрытом социуме, им всем на карточки пособия пришли, кто-то один сходил за продуктами, и они выстраивают внутри какого-то здания свой мир, и получается потом проблема большая. У нас этого нет: если человек приехал, он должен пойти найти работу и работать, соответственно, он в социум вживается. Дальше, если он приехал с детьми, дети идут в школу, у нас обязательное образование. Так или иначе он интегрируется. Конечно, не хватает программ по интеграции, на эту тему сломано много копий, но так или иначе сама модель России очень правильная. Марина Калинина: Еще очень много сообщений с такой тематикой: «Скажите, а где нам, русским, работу искать? У нас безработица, а к нам едут и едут мигранты, которые занижают зарплаты, готовы работать за меньшие деньги», – и таких сообщений очень много. Вадим Коженов: Я понял. Это абсолютная чушь. Год назад приходил к вам же в студию, тогда еще не было пандемии, не надо было вот этим электронным вариантом заниматься, можно было нормально посидеть поговорить. Мигранты давно зарабатывают не меньше, чем местные; если кто-то хочет найти работу, можете искать на нашем сайте, там висит сейчас порядка 7 тысяч вакансий, там не разделяют, мигрант не мигрант, лишь бы человек работал. Вообще вот эти стереотипы... У меня был большой план на это лето провести ряд опросов и эти стереотипы сломать, потому что это большая проблема. Приходишь куда-то там, условно на ток-шоу, начинаешь разговаривать, «да вот они работают за копейки». Ну это же не так. Ну вот условно везет вас таксист, что он будет русский, что он будет условно узбек, ну «Яндекс» ему сколько заплатит за эту поездку? Он же не посмотрит по национальности, что этому больше, а этому меньше. То же самое касается курьерских сервисов, клининговых сервисов и так далее. То есть те сферы, где мигрантов много, там везде «сделка», и сколько вы, как говорится, потопаете, столько вы потом и полопаете. И вот этот миф, очень важно, чтобы вы, журналисты, его не поддерживали: давно уже такого нет, что они работают за копейки. Марина Калинина: Но я еще хочу сказать, я тут буквально на прошлой неделе ездила на съемки для своей рубрики «Промышленная политика», была на заводе здесь в Москве... Петр Кузнецов: Смотрите завтра в эфире. Марина Калинина: Да. И удивительно, там на складе на погрузчиках работают все люди из Восточной Азии, из тех или иных стран... Вадим Коженов: Из Средней, наверное, все-таки. Марина Калинина: Из Средней Азии, да, естественно. И я спросила у владельца, говорю: почему? То есть на заводе на самом работают русские, а там вот эти люди. Я говорю: почему? Он говорит: «Мы брали русских, мы брали местных, москвичей, начинают пить через неделю, просто вот спиваются и все». Вадим Коженов: Да-да. Марина Калинина: «Вот ровно неделя проходит, держатся, а потом пьют». Вадим Коженов: Это большая проблема, вообще вот то, что мы называем в широком смысле потерей трудового навыка. Вот, например, мы разговаривали... К нам же идут люди постоянно, я, соответственно, говорю: как вот вы жили, как работали? Ну вот какой-то парень, допустим, с Узбекистана, он говорит: «С 6 лет нас берут в поле собирать хлопок. Вот утром вышел, еще так рассветает, собираешь хлопок». – «До какого момента собираешь?» – «Пока не стемнеет», – и так весь сезон. То есть у людей трудовой навык очень хороший и нет такого понятия, что вот... У нас же наверняка вы слышали, наверняка слышали, когда, например, наши люди обижаются, что вот мигранты получают больше, и говорят: «Я же тоже хожу на работу». Вот ключевое слово – прийти, отсидеть время и уйти, а это время ушло, оно никогда не вернется. Был Советский Союз, там можно было прийти, посидеть время и уйти, получить зарплату, а сейчас частная собственность, зачем работодателю человек, который сидит и уходит? Ему надо, чтобы человек работал. Поэтому мигранты более востребованы опять же в силу того, что нет алкогольной зависимости по большей части, правда, если есть, она гораздо в худшем варианте. То есть если вот мигранты все-таки пьющие, пьют они обычно плохо, там какие-то драки, ругань, то есть пить, грубо говоря, они умеют плохо, тут, может быть, не знаю, или не пить, или научиться. То есть наши в этом смысле более спокойные, но работают из-за этого хуже, возникают лень, апатия, люди опаздывают, уходят пораньше, и вот того качества работы не наблюдается. Петр Кузнецов: Ага. Вадим Викторович, но я правильно понимаю все же о некой не совсем максимальной свободе даже у обладателей миграционных патентов? У них сейчас нет вот такой возможности взять и работать в любом регионе и в любой специальности, таким образом, пока у нас нет возможности заткнуть именно вот те пробелы занятости, которые нужно сейчас затыкать, например в сельском хозяйстве. Вадим Коженов: Тут немножко не так. Вот эта вся бюрократия, как и часто в России, то есть суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Вообще неважно, что там где написано, то есть вас оформят разнорабочим, вы будете, не знаю, водителем, это все будет работать. Самая проблема, что этих людей не хватает. То есть вот если человек, например, умеет варить металл и делает это хорошо, это огромная востребованная сейчас ниша, там люди получают очень хорошие деньги, на них огромный спрос, им там и жилье, и питание, только приезжайте и работайте, потому что нам надо, грубо говоря, тянуть трубопроводы. Их просто нет. И вопрос не в том, что у него в патенте, какая специальность написана, там и специальность эту переписать две минуты, это все не проблема, проблема именно люди. А если приезжает просто неквалифицированный, грубо говоря, молодой парень, не знаю, 20 с небольшим лет, который готов делать все что угодно, но серьезно и хорошо делать ничего не умеет, вот таких достаточно много, а дальше уже, как говорится, как повезет. Попал на стройку, его там научили кирпичи класть, он кладет кирпичи; попал, не знаю, в таксисты, научился на машине ездить, ездит; попал в курьеры, ездит на велосипеде. Это уже достаточно такой сильный элемент либо случайности, либо когда вот, например, он сам еще дома, а братья его уже где-то работают; там возникает свободное место, они говорят: «Давай к нам, вот есть свободное место», – и он приезжает уже туда, куда зовут, дальше он подучился и работает. Петр Кузнецов: Про «подучился» финальный, наверное, вопрос, потому что у нас мало времени остается. Все-таки если мы их приглашаем, мы их зовем, мигрантов, значит, их... Но все равно они нуждаются в обучении, в обучении юридической грамотности, финансовой грамотности. Мы готовы в это вкладываться? И если да, то мы будем это делать вместо или вместе с помощью нашим безработным? Вадим Коженов: Я пока вообще не вижу этой готовности на деле, есть на словах. То есть у нас есть специализированный федеральный орган исполнительной власти, который должен этим заниматься, у нас есть ряд общественных организаций, но реально вот говорить о том, что есть люди, которые массово занимаются каким-то образованием, адаптацией и прочим, я не могу. Есть отдельные энтузиасты, эти энтузиасты большие молодцы, им надо реально памятник ставить, а в целом сказать, что у нас есть прямо какие-то... Причем есть очень интересные на самом деле первые идеи, инициативы, которые легко внедрить, это будет стоить недорого, но даже они не внедряются, хотя для этого будет достаточно, грубо говоря, пары приказов министра и реально очень мало денег. Поэтому я надеюсь, что все-таки вот этот год очень многое показал в отношении мигрантов. Я надеюсь, что этот год позволит донести на самый верх определенные идеи, сейчас очень правильные люди в руководстве профильного управления, может быть, со следующего года эти программы появятся. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Петр Кузнецов: Это комментарий Вадима Коженова, президента Федерации мигрантов России. Послушаем наших телезрителей. Марина Калинина: У нас есть несколько звонков. Надежда из Белгорода нам дозвонилась. Надежда, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Добрый день. Зритель: У меня такой вопрос. Я гражданин Казахстана, живу в России, имею вид на жительство, работаю врачом городской больницы. Ежегодно поддерживаю вид на жительство уже в течение 7 лет, но сохраняю гражданство Казахстана. В какой срок я могу получить гражданство России? Что для этого надо и сколько времени? Марина Калинина: Ну, мы этот вопрос зададим следующему нашему эксперту, вопрос понятен. Петр Кузнецов: Исходные данные, кажется, все зафиксированы. Марина Калинина: Да. И еще есть звонок из Ростовской области, Игорь. Петр Кузнецов: Игорь, здравствуйте. У вас тоже какой-то конкретный вопрос или размышление, мысль? Игорь, Ростовская область на связи, если на связи. Здравствуйте, Игорь. Или мы идем дальше? Игорь, это вы? Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Да, здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: Да мне бы хотелось поделиться. Во-первых, скажу, что я противник упрощенного гражданства, я бы даже не то что упрощал, а вообще его ужесточил бы и не давал бы, особенно чтобы не было двойного гражданства. То есть если получает человек наше гражданство, обязательно у него должны забирать любое другое гражданство, это обязательно. И второе – взяли бы пример с крымчан, это более правильный способ. Если люди хотят жить с нами, они должны оборачиваться в состав нашей страны. А так для меня это просто все люди, которые отделились, это предатели по своей сути, и мы тоже, если мы отказались от них, мы тоже ведем себя по отношению к ним тоже предательски. Петр Кузнецов: Все хороши, в общем, да? Зритель: А так вообще мы работаем с гражданами, у меня рядом граждане Украины, они по сути дела забирают у нас места. Если, допустим, нас, местных, увольняют, устроиться уже невозможно. Петр Кузнецов: А почему? А в чем вы им проигрываете? Зритель: По сути дела об нас там вытирают ноги, вот об местных рабочих. Марина Калинина: Почему? Петр Кузнецов: А почему? Вы задумывались, почему вы проигрываете им место? Зритель: Почему проигрываем? Петр Кузнецов: Да. Марина Калинина: Да. Зритель: Ну, допустим, если я начинаю права свои отстаивать, мне вот недоплачивают, например, заставляют насильно, какие-то наряды мне подкидывают, меня вносят в черный список и сразу начинают, какие-нибудь подставы делают и на увольнение. Петр Кузнецов: Ага. А если он то же самое делает, то? Зритель: А граждане Украины, вот при мне, я слышу, они президента нашего оскорбляют, лично меня оскорбляли, угрозы с них, это граждане, вот они из соседнего Донбасса причем, с того же Краснодона. Петр Кузнецов: Ага. Зритель: Это не один, это массово, это не то что единичные. У меня вызывают они отвращение, эти люди. Марина Калинина: Понятно. Спасибо за ваше мнение. Петр Кузнецов: Все-таки личное, да, больше. Марина Калинина: Мы переходим к следующему эксперту, он у нас на связи, Вячеслав Поставнин, бывший заместитель директора Федеральной миграционной службы, эксперт по вопросам миграции. Вячеслав Александрович, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Вячеслав Поставнин: Здравствуйте. Марина Калинина: Давай с вопроса, Петь, начнем сразу. Петр Кузнецов: Да? А был выбор? Марина Калинина: Нет, который зрительница наша задавала, пока не забыли. Петр Кузнецов: Да: Казахстан, работает врачом у нас, живет в Белгороде, хочет получить гражданство... Марина Калинина: Причем несколько лет уже живет. Петр Кузнецов: ...видимо, воспользовавшись этой упрощенной формулой уже. Марина Калинина: Сколько по времени это будет занимать, она спрашивала. Вячеслав Поставнин: Ну, все зависит от того, какой у нее сейчас статус, я, честно говоря, прослушал. Если у нее вид на жительство есть, то вообще она сразу может подавать, в соответствии с новым законом сразу может подавать на гражданство Российской Федерации, и будет рассмотрен этот вопрос ее о приеме в гражданство вместо 6 месяцев за 3 месяца, и даже деньги не надо показывать, то есть источник дохода, то есть в этом смысле упрощается для граждан Казахстана, так же как для Белоруссии, Украины и Молдовы. Петр Кузнецов: К нам сейчас, мы выяснили, что в принципе мы фиксируем увеличение, фиксируем рост числа иностранцев, которые желают к нам попасть. Можно понять, те иностранцы, которые к нам пытаются попасть, хотят здесь работать, они хотят здесь жить, они хотят получить гражданство? Кто это? Вячеслав Поставнин: Ну, знаете, здесь две такие, можно сказать, категории граждан. Это прежде всего, конечно, этнические русские, ну прежде этнические русские или, скажем, другие представители национальностей, титульное население, которое там проживает на территории Российской Федерации, это первое, это очень большой поток, с которым мы никак не разберемся. И второй поток – это вот трудовые мигранты, которые приезжают сюда, для того чтобы трудиться, но многие получают гражданство, чтобы проще было работать, а многие, в общем-то, и связывают свое будущее с Российской Федерацией. Вот, собственно, два потока. Петр Кузнецов: Ага. Марина Калинина: Вы такую фразу сказали «с которой мы не знаем что делать». Что вы подразумеваете под этим? Что значит не знаете что делать? Вячеслав Поставнин: Ну вот мой коллега перед этим выступал, Вадим Коженов, мой друг и коллега, он, так сказать, подробно все осветил, но, мне кажется, немножко, так сказать, в таких розовых тонах. Ну так не бывает, чтобы все было очень хорошо и замечательно. Значит, что? Проблема репатриации стоит достаточно остро и давно уже. У нас огромное количество русских, этнических русских, которые проживают за границей, и мы никак не можем вот этот вот закон о репатриации принять, в отличие от, скажем, Израиля и целого ряда других стран, даже Японии. Вот это вот проблема, которая мне непонятна. То есть мы упрощаем прием гражданства для граждан Украины, Белоруссии, Молдовы, Казахстана, но вот слово «русский» как-то произнести не можем, я не очень понимаю почему. Вернее, я понимаю, почему это происходит... Собственно, ответил я на ваш вопрос или нет? Марина Калинина: Да. Петр Кузнецов: Ну вот здесь на претензию наших телезрителей тогда: «Нет жесткого отбора, нет профессионального ценза, они не платят налоги, лечатся и учатся за наш счет». Вячеслав Поставнин: Ну, знаете, это вот... Ну начнем, так сказать, попытаемся чуть-чуть сначала. Да, действительно, проблема существует, кстати говоря, вот я не очень согласен со своим другом о том, что у нас здесь они приезжают и не занимают места. Нет, я считаю, что, в общем-то, в какой-то степени в некоторых регионах уже переизбыток трудовых ресурсов. У нас сейчас ситуация такая в России складывается, что у нас нет механизма, который бы балансировал предложение и спрос на рабочую силу. Из этого происходят перекосы региональные, так сказать, структурные и прочие. И есть, действительно, регионы, где, в общем-то, достаточно серьезная конкуренция между приезжими и местным населением. Вот этот товарищ, который звонил, помните, последний из Ростова... Марина Калинина: Да-да-да. Вячеслав Поставнин: Это, кстати, совершенно серьезная проблема. Действительно, они выигрывают порой за то, что они, в общем-то, не требуют исполнения своих прав. Связываться с гражданином России работодателю сейчас сложно, он может обратиться куда угодно, а, как правило, мигранты этого не делают из-за боязни потерять работу, вообще зачастую у них и статус не совсем правильно оформлен, то есть вообще может быть въезд закрыт. Поэтому они, конечно, на все согласны, и на, как бы так сказать, переработку, несоблюдение защиты труда и так далее. Так что здесь проблема существует вообще-то. Марина Калинина: У нас есть еще один звонок, Валентина из Иркутска. Валентина, добрый день. Зритель: Добрый день. Мне бы хотелось задать такой вопрос. У меня муж гражданин Узбекистана как бы, у нас зарегистрированный брак, я гражданин РФ, и у нас есть совместный ребенок. Можно ли ему подать на упрощенное гражданство, если он имеет РВП, по новому федеральному закону, который был принят нынче? Петр Кузнецов: Спасибо. Вячеслав Поставнин: Вид на жительство? Петр Кузнецов: Да, сразу ответ. Вячеслав Поставнин: Да-да. Сейчас, если есть иностранный гражданин, у которого есть ребенок гражданина Российской Федерации, может подать на гражданство Российской Федерации, и даже трудоспособный, раньше должен был быть нетрудоспособным, тогда он только мог подать на гражданство, а сейчас может. То есть, короче, можно. Петр Кузнецов: Что касается все-таки о том, как мигранты работают на нашу экономику, потому что как раз об этом говорил президент в июле, в целом на страну. Не секрет, что они вывозят много денег из нашей страны. Вот это существенно для экономики, или при всем при этом наша экономика получает больше от их нахождения и работы здесь? Вячеслав Поставнин: Ну, вот это вот, да, какое-то заблуждение, по крайней мере я слышу, что обсуждают точку зрения... Петр Кузнецов: Что они вывозят? Вячеслав Поставнин: ...не только свою, а также Всемирного банка, который определяет все эти параметры, он определяет, так сказать, платежный баланс для всех стран, в том числе и нашей. Так вот это, собственно говоря, не является вывозом капитала, как мы подразумеваем, это не люди, которые олигархи, которые вывозят свою прибыль и прячут в офшорах. Это люди получают зарплату, заработную плату, и они ее пересылают, причем частично, своим родственникам. Это не вывоз капитала, понимаете, это их личная зарплата, их личные деньги. Марина Калинина: Да, но они не вкладывают эти деньги в экономику России, то, что они получают, они здесь особо ничего не покупают. Вячеслав Поставнин: Они... работают для себя и для своей семьи, они семьи кормят. Они приезжают с одной целью – прокормить свои семьи. Марина Калинина: Ну да. Вячеслав Поставнин: Во-первых, смотрите, это уже по классике Маркса, прибавочная стоимость. То есть труда вообще, если в денежном..., они оставляют здесь значительно больше, чем они получают заработную плату, это раз. То есть это выгодно, легальные мигранты выгодны, а нелегальные мигранты вообще выгодны государству, чтобы вы это четко понимали. В некоторых отраслях экономики западных стран трудятся исключительно нелегальные мигранты, и это очень здорово помогает в каком-нибудь сельском хозяйстве. Поэтому здесь даже забудьте, это однозначно выгодный труд для государства, поэтому наш президент, собственно говоря, об этом и говорит. А то, что они вывозят... Заметьте, даже зарплату они не всю перечисляют, часть-то они все равно здесь тратят, чтобы поесть... Петр Кузнецов: Ну, не без этого. Марина Калинина: Ну да, да. Вячеслав Поставнин: Так что не надо считать, уж совсем залазить к ним в карман и копейки их считать, которые они отправили домой своим женам и детям. Петр Кузнецов: Мы знаем, что грядет уже к осени очередная волна упрощения. До каких пределов может дойти упрощение российского гражданства в таком случае? Вячеслав Поставнин: Да очень просто. У нас тяжелая демография, мы там к какому, к 2030 году потеряем сколько там населения, 10 миллион или 50, к 2030-му, по-моему, или к 2035-му, я сейчас прошу прощения, ошибся... Мы потеряем по демографии миллионов 10, и большая эмиграция еще молодежи, поэтому ситуация достаточно тяжелая. Вы знаете, у нас даже, если, скажем, мы сравним молодежь, которая вошла в призывной возраст в этом году и в 2007 году, вы удивитесь, но их в 2 раза меньше. Девушек тоже ну не надвое, но на четверть, по-моему, меньше. То есть представляете, как мы падаем, в какую яму? Поэтому нам нужны вообще-то, собственно говоря... Да, вот если... Да, собственно, даже не то что работать негде будет, некому будет в армии, в полиции, в Росгвардии, вообще в этих службах. Там больше 2 миллионов, представляете, больше 2 миллионов там находится служащих, то есть там комплектовать некем будет, вот уже проблема, на мой взгляд, как остро встала. Если мы можем решать проблемы нашей экономики за счет трудовых мигрантов, то как мы будем решать вопрос комплектования армии и всех спецслужб? Вот проблема в чем, это серьезная демография. Поэтому мы здесь никуда не денемся без иммигрантов. Ну и вот опять же труд, дешевый труд на больших стройках, на больших, таких вот гигантских стройках... Я согласен с моим коллегой, который сказал, что да, к сожалению, мы очень мало занимаемся своими людьми, да и действительно происходит утрата трудовых навыков, вот это самое страшное. Петр Кузнецов: Да, главное, чтобы мы не пострадали все-таки от этого дешевого труда, а то, видите, нас-то, коренных, и так все меньше и меньше. Марина Калинина: И так мало. Вячеслав Поставнин: Да. Петр Кузнецов: Дешево, но строили хотя бы хорошо, кирпичи клали. Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Вячеслав Поставнин, бывший заместитель директора Федеральной миграционной службы, эксперт по вопросам миграции, был у нас на связи. Петр Кузнецов: Говорили о мигрантах, о новых послаблениях для иностранцев. Совсем скоро продолжим, впереди большая тема... Нет, не совсем большая. Марина Калинина: Небольшая. Петр Кузнецов: О фейках будем говорить, но тема на самом деле такая, существенная.