Тамара Шорникова: Продолжаем работу в прямом эфире. Это программа «ОТРажение», Дмитрий Лысков... Дмитрий Лысков: ...Тамара Шорникова. Тамара Шорникова: И вот что будем сейчас обсуждать. Готовимся серьезно к вашим звонкам и сообщениям, я думаю, что их должно быть прилично, потому что это действительно такие неожиданные перемены. Поймали пьяным за рулем или без прав? – заберут машину. Госдума приняла в первом чтении законопроект, депутаты хотят радикально ужесточить ответственность для водителей, которые продолжают ездить, будучи лишенными водительских прав. Их будет ждать наказание от штрафа в 100 тысяч рублей до уголовного преследования с конфискацией транспортного имущества. Дмитрий Лысков: Изъятие авто предусмотрено и за неоднократное пьяное вождение, превышение скорости и выезд на встречную полосу. Жестче могут стать статьи и для других ездоков – электросамокаты хотят признать источником повышенной опасности, снабдить номерными знаками, ввести возрастные ограничения и особую категорию прав на управление. Все это сейчас обсудим с экспертами и с вами. Вот, кстати говоря, расскажите, как вам эти новости, остановят ли эти меры пьяниц за рулем и самокатчиков, кстати говоря, тоже, вдруг они перестанут наконец лихачить. Тамара Шорникова: Если недавно у вас были какие-то инциденты как раз с самокатами, расскажите, чем дело закончилось, как вообще, кто виноват был в этой истории. Приглашаем к разговору наших экспертов. У нас в гостях Ян Хайцеэр, вице-президент Национального автомобильного союза. Здравствуйте. Дмитрий Лысков: Ян Эрнстович, здравствуйте. Ян Хайцеэр: Добрый день. Дмитрий Лысков: Ну неужели вот настолько уже назрела проблема, что пора машины конфисковывать? Ян Хайцеэр: Знаете, проблема она вечная, и, конечно, при всех репрессивных мерах идеально ничто не работает. Да, наверное, это будет еще одна угроза для людей, которые будут пугаться и, может быть, не садиться за руль. Вы знаете, все-таки я считаю, что человек, который является алкоголиком, конечно, ему в принципе нельзя садиться за руль, но он очень часто просто неадекватен, и он делает этот поступок совершенно непреднамеренно, т. е. в состоянии несознания. И даже когда его лишают, в следующий раз в состоянии вот этого несознания он снова садится за руль. Поэтому я ничего страшного для нас, для водителей, в этом законе не вижу, ибо он направлен на такое малое количество людей, что, в общем, обсуждать это, конечно, стоит, но еще раз повторю, что это очень небольшое количество людей. Это и вот злостные такие нарушители, которые садятся в состоянии алкогольного опьянения, это т. н. блогеры, вокруг которых вообще крутится мир, а их на самом деле единицы. Но насколько эта история заработает, мне не очень понятно, ибо все это уже существует в Белоруссии, например, и, как вы правильно сказали, машина конфискуется в том случае, если автомобиль принадлежит нарушающему правила, т. е. человек, который находится за рулем, и автомобиль должен ему принадлежать. Почему это часто не работает? Потому что вот те самые нарушители, по крайней мере те, которые в трезвом состоянии нарушают правила, они уже едут с договором купли-продажи, фактически это автомобиль не их. То есть конфисковать автомобиль нельзя, оштрафовать можно, большой штраф, неприятный, призвать к какой-то другой ответственности тоже можно, но конфисковать нельзя. Поэтому, на мой взгляд, эта мера мягкая, но справедливая. Еще раз повторюсь, она направлена на очень небольшое количество людей. Да, у нас в стране, конечно, выпивают, да, у нас в стране нарушают, но все-таки за последние 10 лет водители на порядок стали законопослушнее и благодаря, может быть, даже в первую очередь, как это, может быть, непопулярно будет мое мнение, все-таки благодаря камерам фото- и видеофиксации водители стали ездить аккуратнее, соблюдать правила дорожного движения. Ну а вот таким, с позволения сказать, отморозкам, ну туда им и дорога, с ними надо бороться жестко. Тамара Шорникова: Да, действительно, тема актуальная... Дмитрий Лысков: Елизавета у нас на прямой связи из Нижнего Новгорода. Тамара Шорникова: Да, и много SMS, после звонка как раз прочитаем. Дмитрий Лысков: Елизавета, здравствуйте. Тамара Шорникова: Елизавета? Зритель: Здравствуйте. Вообще правильное решение, потому что пьяный за рулем – это преступник, а значит, должен и отвечать по всей строгости. Тамара Шорникова: Ну... Дмитрий Лысков: Мы очень надеемся, что так оно и будет. Но вот пишут нам наши телезрители: «На бабушку все машины зарегистрируют, да и все». Тамара Шорникова: Да. Дмитрий Лысков: Ян Эрнстович, ну вот, казалось бы... Ян Хайцеэр: Ну да, так оно и будет, все правильно пишут, но другого пока метода нет. Мы рассчитываем, что после принятия такого закона только редкие несведущие люди не смогут воспользоваться такой опцией. Когда мы говорим о многочисленных блогерах и прочих людях, которые эпатажно достаточно проявляют себя на дорогах общего пользования, хамят, пренебрежительно относятся к окружающим, многочисленно нарушают правила дорожного движения, они-то как раз и подготовятся к этому и будут ездить с договором купли-продажи, в котором будет сказано: ребят, а машина-то не моя. А вот случайные люди, «алкоголические хроники», вот они, скорее всего, может быть, и попадутся, потому что сядут за руль в состоянии неадекватном. Поэтому выборочно, наверное, это будет работать, но опять, это не массовое явление, это достаточно редкое, поэтому это не коснется простых законопослушных людей, которые, может быть, в какой-то момент случайно, такое часто бывает, выехали на встречную полосу или нарушили другое правило. Дело в том, что обратите внимание, что в законе сказано: в третий раз. Ну человек, который три раза наступает на одни и те же грабли, ну туда, конечно, ему и дорога, но человек, который одумался после первого раза, а это нормальный, здоровый человек, потому что с кем не бывает случайностей... Еще раз, вот когда пьянство за рулем, это не случайность, это сразу преступление; встречка и какие-то такие похожие вещи, конечно, они бывают случайными, непреднамеренными, но бывают и преднамеренные, поэтому... В общем, ситуации бывают разными. Поэтому такая мера вполне себе оправдана с учетом того, что большинство, 99,9% граждан, она, конечно, не коснется. Тамара Шорникова: Еще один телефонный звонок послушаем, на этот раз Юрий, Хабаровский край. Здравствуйте. Дмитрий Лысков: Здравствуйте, Юрий, вы в прямом эфире. Зритель: Да, здравствуйте. Я вот согласен с товарищем, который только что сказал, что пьяный за рулем – это преступление. Это уголовное преступление, и неплохо бы сделать, как делают в Америке: поймал полицейский пьяного за рулем, вытаскивает из машины, наручники и сразу в тюрьму. А то у нас водители обнаглели вообще. Тамара Шорникова: Да, Юрий, понятно. Дмитрий Лысков: Спасибо, спасибо за ваше мнение. Ян Эрнстович, видите, как у нас водителей-то не любят, обнаглели, говорят, совсем. Кстати говоря, и SMS таких достаточно много, негодуют люди. Тамара Шорникова: Я тоже подключусь, короткая реплика. Действительно, насколько эффективна вот именно такая мера с конфискацией? Может быть, действительно... Долго ведутся речи об ужесточении уголовной ответственности, об увеличении срока. Потому что, условно, пересел ты в другую машину, так же пьешь, не знаю, еще что-то. Если тебя уже это не останавливает, лишение прав и т. д. Ты еще можешь навредить, ты еще можешь убить кого-то на дороге. Ян Хайцеэр: Ну смотрите, уже достаточно большое количество репрессивных мер было принято: и большой штраф, и уголовное наказание. И обратите внимание, что людей неадекватных, а больше, по-другому я не могу назвать, люди, которые повторяют такое деяние, т. е. просто повторно совершают такое преступление, рецидивисты давайте, либо у них что-то с мозгами не в порядке, либо... Ну, то есть в принципе у них не в порядке с мозгами, либо это «размягчил» уже алкоголь, либо это изначальное такое пренебрежительное воспитание в семье, которое делает человека просто врагом общества, он, может быть, не понимает, что он преступник. Но вот с ними надо бороться жестче. Но я буду повторяться, это касается только вот 0,1% людей, которые делают это, и прежде всего это вопрос алкоголя. Кстати, вспоминая о самокатах, людей, которые находятся не в седле, а на самокате в нетрезвом виде, встречается, наверное, сейчас чуть больше, чем людей, которые... Дмитрий Лысков: А мы сейчас перейдем к самокатам. У нас есть еще один телефонный звонок, Александр из Курска. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, ребят. Программа интересная очень. Я тоже против конфискации автомобиля. Дмитрий Лысков: Почему? Зритель: Я вообще за то, чтобы автомобиль виновника пьяного доставляли до места его дома. Доставили, он оплатил эту доставку, и на сам автомобиль вешаете датчик, который фиксирует: если этот автомобиль с места тронулся, его сразу датчик, и выезжает опергруппа, раз! – и сразу начинает реагировать, или сел этот пьяный, или кто-то сел другой. И все, и начинается разборка. Поэтому все пьяницы будут ждать: если он сел за свой автомобиль, его в любом случае возьмут за пятую точку и он никуда не дернется. Тамара Шорникова: Цифровой подход. Дмитрий Лысков: Ну, главное, чтобы он не успел до приезда опергруппы кого-нибудь не дай бог задавить, тут ведь момент-то такой... Тамара Шорникова: Еще SMS, много их действительно: «Автомобиль – это имущество семьи. Конфисковывая автомобиль, вы отбираете деньги у семьи, у детей. Надо наказывать правонарушителя, а не его детей», – это сообщение из Энгельса. И видела сообщение, кажется, из Воронежской области, что как быть с каршерингом, мол, пересел он не в свой автомобиль... Дмитрий Лысков: Кстати, Ян Эрнстович, действительно. Ян Хайцеэр: Ну я же вам уже сказал, что конфисковать автомобиль, закон предполагает, что конфискация автомобиля, во-первых, если это нарушение произошло в третий раз, в третий раз, подчеркиваю, во-вторых, человек должен быть собственником автомобиля, а любой прокатный, каршеринговый автомобиль, его собственником является компания, которая вам предоставила этот автомобиль, поэтому конфисковать эту машину нельзя. Тамара Шорникова: Тут не в плане конфискации каршеринговой машины, конечно же, а в плане того, что есть вполне себе простые способы ухода от вот такой ответственности. Ян Хайцеэр: Вот этот простой ход ухода от ответственности работает в Белоруссии. Да, все уже заранее едут с договором купли-продажи, если что-то случается, то они его: знаете, я эту машину уже продал. Дмитрий Лысков: Немедленно продают машину. Ян Хайцеэр: Да, «она уже не моя», потому что право собственности наступает при оформлении договора. «Вот я сейчас везу собственнику или еду на встречу с собственником, которому я передам машину, и он пойдет сейчас в ГАИ». Но опять, к этому могут подготовиться люди, которые грамотно заранее, эпатажно очень часто нарушают правила дорожного движения. Люди же, которые это делают случайно, понятно, что... ну, не случайно, а по недомыслию или слабой мозговой деятельности в принципе... как правило, они, конечно, не подготовятся. Поэтому в общих чертах мы, конечно, защищены, ибо еще раз я буду повторять, в третий раз надо нарушить. Поэтому пусть люди не пугаются. Ну неужели все такие дураки, что три раза подряд будут наступать на одни и те же грабли? А семья... Семья должна позаботиться о том, чтобы глава, или помощник главы семьи, или дети этой семьи не садились за руль в пьяном виде. Дмитрий Лысков: Не лишали имущества, ага. Ян Хайцеэр: Да, не лишали имущества, потому что человека в т. ч. воспитывает социум, мы все время об этом забываем и хотим, чтобы нас воспитывал директор в школе, президент или еще кто-то, а прежде всего воспитание происходит в семье, и в которой человек растет, и в которой человек живет. И если мы, окружающие люди, даже не только близкая семья, но в принципе друзья и пр., будем останавливать человека от таких поступков, то, возможно, преступления не случится и чья-то жизнь будет спасена. И это функция общества, о которой мы все время забываем, а она очень важная – быть нетерпимым к нарушениям. Дмитрий Лысков: Ну и вот очень много у нас SMS, зачитаю только одну из них из Нижегородской области: «А как быть с мажорами? Неужели на них управы вообще никакой, получается, так и нет?» Ян Хайцеэр: Ну, не так уж много мажоров, их не сотни, а все-таки десятки. Управа на них, конечно, есть. Если судебные приставы будут работать так, как им предписано законом, то и до мажоров дело дойдет. Дело в том, что им выписывают штрафы, выписывают-выписывают-выписывают, они их не оплачивают. Штрафы, например, по тому месту жительства, где они числятся, их нет, розыск их не происходит, и все эти штрафы висят. И мы потом удивляемся: а знаете, у него там сто штрафов, вот он нарушил в 101-й раз, вдруг его остановили, и вдруг выясняется, что эти штрафы были. А уже давно все пришло в суд, давно уже предписание выдано, судебные приставы должны работать, а им, простите, оторвать, видимо, лень какую-то точку, и они идут по пути наименьшего сопротивления, знаете: вот тут в соседнем доме есть нарушитель, он за свет не оплатил три рубля, мы туда пойдем, а вот этого человека надо искать, он сто штрафов не оплатил. Так вот пусть судебные приставы поработают так, как им надо, и тогда, возможно, справедливость восторжествует. Плюс к тому, не забывайте все-таки про камеры фото- и видеофиксации, которые в недалеком будущем будут фиксировать вот это большое количество правонарушений и все-таки каким-то образом будут сообщать. Я думаю, что это в какое-то обозримое будущее произойдет, потому что век цифровизации все меньше и меньше зависит от конкретного человека. А пока должна быть тщательная интенсивная работа судебных приставов, т. е. выполнение их функциональных обязанностей, предписанных законом. Тамара Шорникова: Ну, к электросамокатам, я думаю, перейдем... Дмитрий Лысков: Я думаю, да, пора и самокаты обсудить. Тамара Шорникова: Давайте напомним, о чем речь. Электросамокаты могут признать источником повышенной опасности, снабдить номерными знаками, ввести возрастные ограничения и особую категорию прав на управление ими. Все эти предложения разрабатываются в Совете по правам человека при Президенте России, и вскоре их направят в правительство. Как вы относитесь к этой мере, во-первых, у вас спрашиваем, и попадали ли вы в какие-то инциденты с самокатами, будучи за рулем самоката или, соответственно, будучи тем, кто пытался скрыться от него. Дмитрий Лысков: Звоните, пишите, ждем ваших мнений. Ян Эрнстович, а вы как относитесь к этой мере? Ян Хайцеэр: Вы знаете, в моей семье есть два самоката, которыми пользуются и взрослые, и дети. У них толчковая сила правая и левая нога. На электросамокат в моей семье наложено табу, потому что самокат – это и спорт, и удовольствие, и иногда необходимая вещь для перемещения в центре. Но электросамокатов и электровелосипедов я очень боюсь, не потому, что я не могу с ними справиться или дети не могут с ними справиться. Я считаю это транспортное средство опасным. И мы, Национальный автомобильный союз, уже несколько лет вносим многочисленные предложения и работаем с документами, для того чтобы наконец самокатчиков призвать к ответственности и они были подконтрольными. И мало того, чтобы они были подконтрольны, вопрос в самом контроле, где это указано. То есть самокат должен попасть в правила, появиться как транспортное средство, т. е. средство индивидуальной мобильности. И как только будет озвучено, что самокат является таким средством, появятся и штрафы, и ограничения, соответственно, и все, что с этим связано. Потому что огромное количество людей пренебрежительно относятся к окружающим, пользуются самокатом, электровелосипедом в т. ч., когда удобно, как пешеход, когда удобно, как водитель, и в общем и целом они находятся вне закона. Очень часто на самокатах находятся люди в нетрезвом состоянии, после ресторанчика вышли или после дома и поехали кататься, не задумываясь ни о чем, предполагая, что у них нет никакой ответственности. Очень важно и очень правильно, что на самокатах появятся номера, с ними будут точно так же работать камеры фото- и видеофиксации и отслеживать нарушения. И когда будет определено, кто, когда, как и с какими правами должен находиться за рулем мобильного транспортного средства, именно тогда и нам, пешеходам, и водителям в т. ч. будет безопасно, потому что невероятное количество случаев, когда сбивают пешеходов, невероятное количество случаев аварий с машинами, где виновата машина, потому что владелец самоката фактически для суда является пешеходом, и невинные водители очень часто страдают из-за того, что самокат или электровелосипед выскочил на пешеходный переход, выехал на середину. В общем, пострадавшими фактически, хотя, еще раз повторюсь, виноват владелец самоката или велосипеда, но виноватыми по судебному решению становятся водители, а не настоящие виновники этого «торжества». Поэтому если будут введены репрессивные меры, то наступит порядок и мы не будем бояться ходить по тротуару и оглядываться, чтобы как-то скрыться от той возможности, которая есть у самокатчика, т. е. наехать фактически на вас, потому что вы вот такой «неповоротливый» пешеход. Дмитрий Лысков: Ну вот очень большой резонанс имеет тема, я читаю SMS на нашем SMS-портале. «Достали эти самокаты, по тротуарам люди не пройти», – из Омской области. Из Астраханской области: «У электросамокатов нет элементарно звукового сигнала для пешеходов». Поделюсь своей историей. Буквально вчера, выйдя из Останкино, я оказался в ситуации, когда я вынужден был отпрыгивать от группы самокатчиков, которые неслись мимо меня. Ну вот да, сзади накатывает что-то такое неведомое, ну приходится отпрыгивать, куда же деваться-то, не хочется под самокат попадать. Ян Эрнстович, а нет ли в этом чего-то странного? Получается, сначала мы выбросили на улицы огромное количество электросамокатов, в т. ч. прокатных, а теперь репрессивные меры пора принимать, чтобы это окончательно не превращалось в какое-то безобразие. Ян Хайцеэр: Ну конечно, в этом есть определенная странность, но с учетом того, что прогресс идет очень быстро, то законотворчество не успевает. Опять, я еще раз скажу, что вот мы, Национальный автомобильный союз, очень часто и очень активно предлагали ряд действий, которые приведут к порядку на дорогах и нормализуют отношения владельцев средств индивидуальной мобильности с водителями и пешеходами. Но, к сожалению, государство это делает очень с большим запозданием и нужно было достаточно большое количество таких неприятных случаев и серьезных травм, для того чтобы наконец все это заметили и работа с документами началась. Да, бизнес идет впереди, он, может быть, даже и не виноват. Но, на мой взгляд, надо было тщательно изучать историю в других странах, где это является серьезной проблемой. Например, где-нибудь в Израиле любой вам хирург скажет: боже мой, самокат и велосипед – это 50% пострадавших на моем хирургическом столе. А иногда самокатчик в т. ч. себя ведет, как будто у него семь жизней, как пешеход. Поэтому здесь в помощь, я надеюсь, заработают тоже в какое-то ближайшее время камеры фото- и видеофиксации, которые будут определять номера самокатов, лица водителей этих самокатов и фиксировать нарушения. И точно так же, как за последние 10 лет водители нормализовались, окультурились, простым таким словом, они стали соблюдать правила дорожного движения, так произойдет и с самокатами, и нужное транспортное средство окажется на велосипедной дорожке, слабенькие, такие детские, могут остаться на тротуаре, но всем нужно будет по крайней мере следить и за скоростью, которая будет, собственно, ограничена. Ну и если появятся и номера, и права, то неминуемо ответственность наступит, тогда количество людей, которые нарушают эти правила, будет гораздо меньше. Да, бизнесу это не понравится сильно, потому что упадет наверняка количество продаваемых самокатов, упадут продажи мощных самокатов, в прокат не все смогут взять самокаты. Но что делать, на кону человеческое здоровье, жизнь, свобода, и это гораздо важнее в каких-то случаях, чем интересы отдельного бизнеса. Это тот самый случай, когда я встаю на такую позицию репрессивную, здесь я полностью согласен и сам с собой, и с государством. Тамара Шорникова: Вот, кстати, один из случаев, поделился телезритель из Краснодарского края, Сочи: «Год назад в меня врезался подросток на электросамокате, папа которого ровно 15 минут назад вручил ему этот подарок. Все живы, но моя машина пострадала на хорошую сумму. Категорически против движения этих т. н. транспортных средств на дорогах общего пользования». Дмитрий Лысков: Ну и телефонный звонок у нас есть. Тамара Шорникова: Да, послушаем. Дмитрий Лысков: Послушаем. Петр, Владимирская область. Здравствуйте, Петр. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Как-то мне попалась статистика, что по вине пьяных водителей 6% ДТП происходит, а 70% по вине людей, которые превышали скоростной режим. И чем отличается тот, кто бешено едет, от того, кто пьяный едет, скажите, пожалуйста? Дмитрий Лысков: Ну, это, конечно, к прежней теме, но все равно, Ян Эрнстович. Ян Хайцеэр: Знаете... Ну, мне кажется, во-первых, все-таки какая-то некорректная статистика, потому что мне она, честно говоря, незнакома, хотя это вот моя сфера. Но тем не менее могу вам еще другой пример привести, очень простой: человек, который находится больше 4-х часов за рулем, а это все таксисты, которые находятся 4, 8, а некоторые и 12 часов, – это хуже пьяного человека, потому что внимание и контроль они теряют. Лихачи? Да, конечно, лихачи существуют, но их гораздо меньше стало. Еще раз повторюсь, камеры фото- и видеофиксации сделали свое белое дело и остановили вот эти невероятные скорости. Конечно, все люди, находящиеся за рулем, – это нормальные люди, которым свойственно быть иногда невнимательными, ошибаться. И я думаю, что людей, которые злостно нарушают правила дорожного движения, гораздо меньше, чем всяких случайных аварий. Мы можем обратить внимание на дороги, сколько остановилось машин с какими-то очень пустяковыми авариями, очень пустяковыми. Конечно, некоторые иногда происходят просто из-за невнимательности, некоторые из-за какого-то такого, мягко скажем, хамства, когда не включил вовремя поворотник или еще что-то сделал. Но скоростной режим сегодня контролируется, встречка сегодня контролируется, пешеходный переход контролируется, и людей, которые готовы заплатить деньги, гораздо меньше. Дмитрий Лысков: Ну и я как автомобилист тоже от себя добавлю: я что-то не слышал, чтобы с превышением скорости и лихачеством не боролись и это как-то одобряли, – с ними борются точно так же, как и с пьяным вождением. Ян Хайцеэр: Конечно. Дмитрий Лысков: Поэтому я не знаю, почему это разделено. Возвращаясь к вопросу самокатов, вот из Липецкой области опасается наш телезритель, пишет: «После самокатов доберутся и до велосипедов, тоже потребуются права». Ян Эрнстович, насчет велосипедов не скажу, но действительно, а что это у нас на самокатах свет клином сошелся? Я вот буквально пару дней назад был шокирован абсолютно, когда я ехал в левой полосе, а в средней полосе молодой человек, ну лет 18 на вид, меня обогнал на моноколесе. Тамара Шорникова: Ох. Дмитрий Лысков: Он был, правда, весь в защите с ног до головы, но я не думаю, что эта защита серьезно помогла бы ему на скоростях порядка 90 километров в час. Я долго пребывал в шоке, наблюдая. Он так и шел передо мной по проспекту Мира до Садового кольца. А вот с этим что делать, извините? Ян Хайцеэр: Смотрите, конечно, речь идет не о самокатах. В правилах дорожного движения у нас должны появиться «средства индивидуальной мобильности». Это и моноколесо, это и электровелосипед, это и электросамокат. Это все одна история, одни и те же нарушители, и конечно, к ним... Какие-то в принципе надо запретить, и моноколесо, уж простите меня, я бы, наверное, запретил на дорогу, потому что, мягко говоря, оно не очень устойчиво, здесь... Дмитрий Лысков: Лучше совсем, да. Ян Хайцеэр: Да, совсем запретить. Оставьте для парков, для треков каких-то. То есть это не предмет для перемещения, а все-таки это предмет для развлечения. И вот все эти вещи... И там травмы же достаточно без всяких там аварий, без всего, где дети падают и пр. Очень важно, кстати, обязать людей, которые перемещаются на средствах индивидуальной мобильности, надевать шлемы, щитки. Почему это относится к водителям скутера или мотоцикла и почему это не должно относиться к водителю самоката, чем это отличается? Мы заботимся об их жизни тоже, не только же мы говорим про окружающих, но жизнь любого человека ценна. И когда человек встает на это моноколесо и едет без шлема и без защиты, то он подвергает государство дополнительным расходам на его лечение – почему бы так не подумать? Не только семья его пострадает, но и государство, где по полису ОМС его будут лечить. Поэтому государство прилагает усилия, ну должно прилагать по крайней мере, для того чтобы сократить количество травм на дорогах посредством этих средств индивидуальной мобильности, и таким образом вот банально сэкономить деньги. Дальше выигрывают от этого в т. ч. и работодатели, которые не будут оплачивать бюллетень этим людям. Вот давайте еще подумаем о таких окружающих и такой мере ответственности, потому что вот все эти люди, которые ездят на моноколесах, они думают только о себе, у них нет такого горизонта планирования. Может быть, они переиграли в компьютерную игру и они знают, что у них точно семь жизней, но, мне кажется, все-таки это не так. Дмитрий Лысков: Я вот тут прямо сразу соглашусь, потому что мне было страшно, потому что я боялся, что вот сейчас этот гражданин, прости господи, ну действительно неловко повернется... А ведь это поток, я тоже никуда не могу деться из потока. И что в этой ситуации вообще делать, я даже не представляю себе. Он не пешеход, он не транспортное средство, он вообще... Каким правилам он подчиняется... Это, конечно, полная дичь на дороге. Тамара Шорникова: Ну точно своей отваге, я думаю. Ян Хайцеэр: И самое главное, что виноват в результате по решению суда будет водитель. Дмитрий Лысков: Будет водитель, ага. Ян Хайцеэр: Да, будет водитель и понесет вплоть до уголовной ответственность. Тамара Шорникова: Давайте послушаем еще один звонок, успеем. Так, у нас Денис, Кировская область. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Лично как я, гражданин и пешеход, категорически против всех самокатов и электроустройств на пешеходных тротуарах, потому что стало невозможно передвигаться. Даже у нас появились самокаты на прокат, они передвигаются как сумасшедшие, потому что уже время идет, денежки заплачены, просто невозможно стало. Лично наблюдал, когда на центральной улице, на улице … города Кирова, прямо на самокате въехали в ноги женщине, она упала, у центрального магазина. Это было что-то, конечно, с чем-то. И человек, естественно, снял самокат и быстренько умчался. Тамара Шорникова: Понятно, да. Спасибо за историю, Денис. Дмитрий Лысков: Спасибо за историю. Ну что ж, тут действительно пора, видимо, наводить порядок в этой сфере. Тамара Шорникова: А вот коротко, да, видимо, назрели перемены, но эксперты отмечают, что скорому принятию поправок может помешать действующий мораторий на точечные изменения ПДД. Ян Эрнстович, так каковы перспективы? Ян Хайцеэр: Абсолютно верно, в этом есть определенная проблема, потому что фактически Минюст наложил мораторий на то, чтобы вводить какие-то репрессивные меры. Но смотрите, сейчас речь идет о жизни людей. Мы не то что вовремя принимать законы, так надо говорить, а мы сильно опаздываем, для того чтобы принять законы относительно средств индивидуальной мобильности. Люди на дорогах гибнут, люди на дорогах калечатся. И говорить о том, что этого нельзя делать, конечно, преступно просто. Поэтому я надеюсь, что при помощи общественности, при помощи депутатов Государственной Думы мы попробуем сломать эту историю и будут приняты и Административный кодекс, и изменения в правила дорожного движения, потому что это просто жизненно необходимо. На дорогах катастрофа относительно средств индивидуальной мобильности, надо спасать жизни людей. Дмитрий Лысков: Ян Эрнстович, спасибо! Вот, кстати, из Владимирской области пишут: «Сердце кровью обливается, как подумаю, что будет, когда появятся реактивные ранцы». Подождем, подождем. Ян Хайцеэр, вице-президент Национального автомобильного союза, был с нами на прямой видеосвязи. Тамара Шорникова: Но перейдем к другой теме, с этим ждать не будем.