Анастасия Сорокина: «Взятки сольют в Пенсионный фонд». Минфин предлагает все, изъятое у коррупционеров, все их средства направлять именно в Пенсионный фонд России. К примеру, у семьи бывшего сенатора Арашукова собираются изъять в пользу государства полтора миллиарда нетрудовых рублей. Александр Денисов: Мы запускаем наш опрос. Куда же нам без опроса-то? Нам интересно, что вы думаете. Поможет ли такая конфискация наполнить Пенсионный фонд? Присылайте ответы – «да» или «нет». Мы подведем через полчаса итоги. Анастасия Сорокина: Ну а первым, у кого мы это спросим, будет наш эксперт… Александр Денисов: Главное – нам не забыть, а то мы все время… Анастасия Сорокина: …Владимир Карачаровский, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики. Владимир Владимирович, добрый вечер. Владимир Карачаровский: Добрый вечер. Александр Денисов: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Анастасия Сорокина: На ваш взгляд, вот это предложение – отправлять все деньги в Пенсионный фонд – появилось потому, что эти деньги, которые конфискуют у коррупционеров, стали рассасываться в бюджете? Ведь, если не изменяет память, с 2018 года по такому принципу они направляются в государственный бюджет. Владимир Карачаровский: Ну, деньги, конфискованные в рамках различных уголовных, в том числе коррупционных, дел, в любом случае попадают в государственную казну. Я думаю, эта идея носит больше такой политический, что ли, характер. Она продолжает, в общем-то, эту хорошую идею, которую обозначил в одном из своих обращений президент Владимир Владимирович Путин, когда говорил о том, что целесообразно повышенную ставку налога на доходы физических лиц, прогрессивную, – 15% вместо 13% – направлять именно на проблемы лечения тяжелобольных детей. Идея «окрашивания» такого рода выплат. Под эту идею подпадает и обсуждающаяся сегодня возможность передачи изъятых в рамках коррупционных дел денег в Пенсионный фонд. Ну, сама по себе идея хорошая. Пенсионный фонд имеет значительный дефицит. Любые вливания в него – это, естественно, благо. Другое дело, другой вопрос: насколько это поможет пенсионерам? Анастасия Сорокина: Заместитель министра финансов Алексей Моисеев называл сумму в 20 миллиардов рублей в год. Вообще, цифры внушительные. Александр Денисов: Вы знаете, я поправлю насчет 20 миллиардов. Вот я посмотрел: на начало года дефицит Пенсионного фонда России (ну, возможно, уже что-то новенькое появилось) – 118 миллиардов. Это на начало этого года. И я посчитал… Самый интересный настоящий полковник – у него изъяли на квартире 8,5 миллиарда. Сколько в полковниках будет? Пятнадцать полковников нам нужно нахлобучить, чтобы перекрыть… Анастасия Сорокина: …дефицит Пенсионного фонда. Александр Денисов: …эту стомиллиардную дыру. Владимир Владимирович, найдутся полковники на Руси у нас, как думаете? Анастасия Сорокина: Справятся? Владимир Карачаровский: Это зависит от того, насколько пристально будет искать государство. Думаю, найти можно. Ну смотрите. На самом деле любые суммы, которые сейчас мы озвучиваем, – это достаточно маленькие суммы, если мы говорим о проблеме, например, существенного повышения пенсий. Ну смотрите. У нас больше 40 миллионов пенсионеров. Если ежегодно за счет конфискованных средств Пенсионный фонд будет пополняться на 20, на 30 миллиардов, то это добавка к пенсии – 500 рублей в год. То есть практически… По сравнению с бюджетом Пенсионного фонда вот эти поступления конфискованных средств – они ничтожны. Девять с лишним триллиона рублей – бюджет Пенсионного фонда. Столько нужно, чтобы обеспечить все выплаты всех пенсий в России. Если 20 миллиардов пересчитать не в полковниках, а в количестве рублей, которое получит среднестатистический российский пенсионер, то это 500 рублей в год. Ну, это же несерьезно. Анастасия Сорокина: Владимир Владимирович, здесь же речь идет о компенсациях. То есть – деньги, которые не смогли доказать госслужащие. Почему-то сейчас появилась информация, что это только их касается. Изначально даже шла речь о том, чтобы вообще в принципе у тех, кто не сможет подтвердить свой доход, у них могут изымать незаконно заработанные средства. Это сложно доказать? Имеет ли смысл тогда расширить эту практику? И денег тогда потечет еще больше. Александр Денисов: Владимир Владимирович, поправлю: это вторая статья доходов. Первая – это изъятые коррупционные деньги, а вторая статья – это недоказанное происхождение денег, когда декларации публикуют и расходы, и вот что-то не доказал. Анастасия Сорокина: Не сходится. Александр Денисов: «Все, тогда забираем». Вот это вторая статья будет. Как вы думаете, это серьезно? Владимир Карачаровский: Ну смотрите. Это одна и та же статья. Ведь эти поправки, которые сейчас вносятся, этот законопроект, который обсуждается, – это просто, как я для себя понимаю, дополнительный законодательный инструмент, который получают силовые структуры, следственные структуры, различные службы надзора, банковские, Федеральная налоговая служба, для того чтобы иметь больше законодательных возможностей подступиться к коррупционерам. Ну, например… Вот вы говорите: «Зачем расширяется?» Вот эта пугающая формулировка, что конфисковываться могут средства всех, любых граждан, если они не смогли подтвердить источники возникновения этих средств. Но так можно на самом деле далеко зайти. Давайте не будем никого пугать. Речь идет о следующем. Например, работает некий гипотетический чиновник. Его подозревают в коррупции, но на него ничего нет. У него нет недвижимости, у него очень мало собственности. И у его жены и детей тоже ничего нет. Но вдруг, например, его гувернантка, работающая у него гувернанткой, или водитель… Гувернантка покупает трехсотметровую квартиру в центре Москвы, например, а водитель покупает виллу в Париже. Если мы не имеем права спросить у этих людей, которые, в общем-то, к чиновнику отношения не имеют… А это совершенно другие граждане, они не занимают никаких постов на государственной службе. Если мы не имеем законодательных возможностей спросить их: «Откуда у вас эти деньги?» – то эту коррупционную ниточку, имея в виду, что это недвижимость, которую они берегут для чиновника… А это на самом деле его недвижимость. Нет законодательных средств, чтобы подступиться к этой коррупционной схеме. Поэтому в закон вводится возможность спросить у этого водителя: «Как вы, если вы 20 лет работаете с зарплатой в 50 тысяч рублей месяц, как вы купили виллу во Франции?» И если он скажет: «Ну, знаете, я собрал у друзей. Это был подарок». Подарок? Ради бога. Это может, кстати, быть подарком, если он собрал. Может быть, у него богатые родственники. Александр Денисов: Но надо сказать тогда, кто подарил, Владимир Владимирович, да? Владимир Карачаровский: Да. И если он скажет: «Ну, знаете, сдаюсь! Нет у меня богатых друзей и родственников, подарил мне вот этот чиновник», – тогда мы можем спросить… Ну, не мы, я не буду спрашивать. Будут следственные органы спрашивать, службы надзора. Спросить у этого чиновника: «У вас зарплата – 120 тысяч рублей в месяц. Откуда у вас 30 миллионов, которые вы подарили своему водителю?» И таким образом наши силовые структуры подступятся к этому чиновнику. А так водитель скажет: «Ну, извините, это мои деньги. Что хочу – то и делаю. Я не буду отвечать на ваши вопросы». Александр Денисов: Владимир Владимирович, вы знаете, справедливость ваших слов подтверждает Конституционный Суд. У него спросили: «А что это за люди, на которых это тоже будет распространяться?» И он пояснил, что в связи с делом этого полковника и ввели эту правку, потому что у него же еще там любовницы были. Формально-то к нему отношения не имеют, никак не докажешь взаимосвязь, однако у них тоже квартиры забирали, машины, подземные паркинги и прочее. Владимир Карачаровский: Совершенно верно. Я на этом и основываюсь: расширить законодательные возможности конфискации имущества у широкого круга лиц. Но мы не должны пугать население, что сейчас каждый вклад, я не знаю, на 300 тысяч рублей будут проверять на предмет: «А откуда они у вас возникли?» Если вы честно работаете, получаете пусть даже небольшую зарплату 30 лет, то вы всегда можете сказать, что это ваши накопления. Или вы можете сказать, что это подарок родственников. Или друзья помогли вам собрать на квартиру. Подарки даже не облагают НДФЛ по Налоговому кодексу. Так что здесь нет проблем. С точки зрения интереса простых граждан, их права никак не ущемляются. Речь идет именно о странных крупных операциях, которые возникают у резидента, которые для него нетипичные. Всю жизнь человек безработный – и вдруг покупает огромную квартиру. Тогда, да, у него могут спросить: «Откуда?» И через это могут выйти на какую-то коррупционную схему. А может быть, и не смогут. Может быть, это действительно чей-то подарок или какое-то наследство. Но законодательные инструменты такие должны быть. Это к вопросу о том, зачем это вводится. Это совершенно не затем, чтобы выискивать… Александр Денисов: Не для ловли блох, так скажем. Владимир Карачаровский: …граждан, которые солеными огурцами торгуют у метро. Это, кстати, тоже не облагается НДФЛ, насколько я знаю, если вы торгуете мясом, мясной продукцией или продукцией растениеводства с приусадебных участков. Так что здесь не надо вот этого бояться. Это дополнительный инструмент, помогающий силовым структурам подступаться к хитрым и становящимся все более хитрыми коррупционным делам. А вторая часть вопроса: насколько это поможет пенсионерам? Ну, я не могу сказать. Чтобы это существенно помогло пенсионерам, если базироваться на сумме в 21 миллиард за 2019 год, то тогда на несколько порядков нужно увеличить эту сумму, чтобы благодаря таким поступлениям пенсионеры в России стали жить лучше. А так это мелочь, с точки зрения добавки, – ну, 500–600 рублей в год каждому пенсионеру. Лучше построить какой-то инфраструктурный объект, которым пенсионеры могут пользоваться. Ну, нужно подумать, что это может быть в каждом городе, в каждом регионе. Может быть, по такому пути пойти. Но это уже другой вопрос – вопрос целесообразности расходов. Анастасия Сорокина: Куда направить эти средства. Александр Денисов: Владимир Владимирович, у нас звонки от зрителей, хотят пообщаться. Анастасия Сорокина: Очень много вопросов. Давайте выслушаем сначала Лидию из Москвы. Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. У меня вот такое предложение по поводу этих взяток, этих конфискованных денег. Конечно, правильно говорит ваш гость, что у Пенсионного фонда своих проблем хватает. Размажут по нам, пенсионерам, – и что мы получим? Александр Денисов: Правильно! Лучше пусть по нам размажут, Лидия, лучше по нам. Зритель: Я предлагаю организовать при Министерстве здравоохранения такой фонд, который будет контролировать эти деньги и распределять их между больными детьми, которые нуждаются в лечении. Не проходит ни одной программы, чтобы мы не видели эсэмэску: «Помогите ушко исправить»; «Помогите купить дорогостоящие лекарства, необходимые ребенку». Ну, мы, как можем, помогаем – по 100, по 200, по 300. Но сейчас у нас у самих-то положение тоже не очень веселое. В каждом городе, в каждом крае нужно определить этих больных детей. Это будет отдельная организация, которая будет прямо точечно посылать эти деньги во благо этих больных детей. Александр Денисов: Лидия, спасибо вам большое, спасибо за предложение конкретное. Анастасия Сорокина: Спасибо за предложение, да. Александр Денисов: Еще Наталья. Анастасия Сорокина: Наталья из Московской области. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер, ведущие «Отражения». Очень рада, что взяли мой звоночек. Я послушала сейчас женщину. Я очень бы согласилась с ней, очень бы согласилась! Потому что, действительно, слезы наворачиваются на глаза, когда смотришь, в каком состоянии наши детки. У каждого внуки, правильно? Маленьких очень много, очень много. У меня самой двое маленьких, а двое побольше. Но, с другой стороны, если бы на Пенсионный фонд отложили, я все равно бы эти деньги опять же отправила своим внукам, даже эти копейки, как сказала женщина. Я бы не воспользовалась в личных целях, это точно. Александр Денисов: Наталья, спасибо вам большое. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Владимир Владимирович, видите, пенсионеры у нас отказываются от денег, говоря: «Лучше детям отдайте». Владимир Карачаровский: Вы знаете, сегодняшние пенсионеры – это люди, на которых держалась великая страна. И людей с такой мотивацией, с таким отношением к жизни, к сожалению, все меньше и меньше. Поэтому пенсионеры – это совершенно особый слой, это совершенно особая когорта нашего общества. Это люди, на которых держится честное и справедливое общество. Так эти люди воспитаны. И им нужно помогать… не помогать, а обеспечивать им достойное существование всеми силами. Я поддерживаю на сто процентов обеих телезрительниц. Очень интересные и очень правильные соображения. Действительно, если деньги распределить, то это будет мизерная, совершенно неощущаемая какая-то прибавка. Это 50 рублей в месяц. Были случаи, когда пенсионеры такую индексацию просто возвращали в сберкассу, в банк. Действительно, если эти деньги пускать на высокотехнологичные операции, которые нужны не только детям, а и людям старшего возраста, операции на сердце, другие сложные операции, протезирование, самые различные высокотехнологичные операции, вот такие операции сделать бесплатными, обеспечив очень высокий уровень таких операций, – вот тогда этих денег хватит. И это как раз подчеркивает идею президента этих «окрашенных» средств. Если благодаря этим поступлениям мы сможем сделать бесплатные операции и для детей, высокотехнологичные, то это будет очень здорово, это будет колоссальный шаг. Вот для этих целей, потому что такие операции нужны ведь не всем, слава богу, этих денег предостаточно, потому что, по меркам изымаемых у коррупционеров средств, эти операции стоят сравнительно недорого. Очень здравое предложение. Я думаю, так и надо сделать. Ну, это не Пенсионный фонд, правда, должен делать. Тогда эту идею, чтобы направить в Пенсионный фонд, нужно пересмотреть. Тогда они должны целевым образом расходоваться на соответствующую целевую программу. Ну, опять же «целевая программа» – это немножко термин такой, что ли… Александр Денисов: Владимир Владимирович, а может и Пенсионный фонд. Он же распределяет материнский капитал. Анастасия Сорокина: Социальные выплаты. Александр Денисов: Да, и социальные выплаты. Пенсионный фонд этим же занимался. Можно и ему доверить, кстати. Владимир Карачаровский: Нет, здесь какая структура это делает… Правительственные внутренние перестройки – за ними очень сложно уследить. Если Пенсионный фонд может обеспечивать оплату из бюджета таких операций, скажем, лечение таких тяжелобольных людей, детей, людей старшего возраста, то пусть это делает Пенсионный фонд. Сама идея важна – не распределять эти деньги равномерно (тогда никто не заметит пользы), а сфокусированно отдавать их тем, кому они нужны, на операции. Но право на эти операции получает каждый пенсионер, каждый ребенок. Поскольку это нужно не всем (подчеркиваю – слава богу, что это так), то этих денег хватит на тех, кому это нужно. В этом году – для одних, в следующем – для других. Поэтому это очень здравая идея. Мне кажется, в таком направлении нужно идти. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Владимир Владимирович, спасибо большое за такой квалифицированный и, как всегда, интересный разговор. Спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Владимир Карачаровский, кандидат экономических наук, доцент Департамента прикладной экономики Высшей школы экономики. Слово зрителям. Из Астрахани на связи Любовь. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Я очень люблю вашу передачу ОТР. Немножко волнуюсь. Я скажу кратко. У многих пенсии очень небольшие. У педагогов в Астрахани по 12 тысяч в основном, по 13, по 11, у некоторых даже еще меньше. Я просто хочу предложить, чтобы эти коррупционные деньги послали, направили на то, чтобы строить хотя бы в каждом городе такие дома для престарелых, которые выглядят как санатории, чтобы было хорошее медицинское обслуживание, чтобы пожилые люди, которые остались одинокими, могли на самом деле отдыхать, чтобы за ними приглядывали. Ну, чтобы не было так, чтобы, например, в одной комнатке, которая восемь метров, а там находится два человека. Я один раз была в нашем доме для престарелых в Астрахани. Вообще впечатления, конечно, ужасные! Комната – восемь метров, а там двое пожилых людей лежат. Александр Денисов: Любовь, спасибо вам большое за ваш рассказ. В 21:00… в 20:30 у нас будет тема, посвященная уходу за пожилыми. Тоже подключайтесь, звоните, рассказывайте. Тоже будет интересно. А сейчас у нас на связи Екатерина Духина, адвокат, юрист по международным делам. Екатерина, добрый вечер. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Екатерина Духина: Здравствуйте. Александр Денисов: Екатерина, вот у меня предложение появилось. Я посмотрел, кто проверяет декларации о доходах и о расходах, которые подают наши чиновники. У нас примерно полтора миллиона чиновников, даже больше. Их, судя по отчетам, проверяют Минюст и прокуратура – они отчитываются, что там нашли. Может быть, сюда подключить Пенсионный фонд, раз уж туда будет поступать, так сказать, все, что нажито нетрудовым путем? Ему и карты в руки, Пенсионному фонду. Пусть пошуршит заинтересованным зорким глазом по этим декларациям и найдет. Как думаете? Екатерина Духина: Помимо Минюста и прокуратуры, проверкой подобного рода деклараций занимаются наши налоговые органы. И те тренды, которые сегодня происходят в законодательных поправках, они в целом на самом деле соответствуют тому, что существует в Европе уже очень давно: жить надо «по-белому». И если у вас есть действительно дорогое имущество, которое вы приобрели (и неважно, что это – квартира, яхта либо денежный счет на значительную сумму на депозите), нужно иметь все возможные доказательства, для того чтобы представить легальность получения этих денежных средств и прочее. Смотрите, как интересно. Ну, безусловно, понятно, что сегодняшние поправки сильно взбудоражили общество – и именно потому, что все разом представили, что начнут отбирать депозиты граждан по 500 тысяч рублей, по миллиону. Александр Денисов: Екатерина, я не представил. Я сразу понял, что ко мне это никакого отношения не имеет. Я думаю, у Насти тоже такая мысль закралась. Анастасия Сорокина: Да. Екатерина Духина: Ну смотрите. А почему она у вас не закралась? Вот у меня бы закралась, потому что я в законе не вижу пока минимального размера… Александр Денисов: Значит, у вас есть средства, Екатерина. Анастасия Сорокина: Есть что терять. Екатерина Духина: Нет, я как адвокат не вижу минимального размера того, что будет считаться подозрительным, и критериев этой подозрительности. Кто будет это определять? Если это будет внесено в закон, то все граждане успокоятся и начнут спать спокойно. Я сейчас рассуждаю как адвокат, который очень часто сталкивается в делах с тем, что на усмотрение, на произвольное усмотрение следователя, например, определяется круг лиц, призываемых к ответственности. Александр Денисов: А разъяснение Конституционного Суда вас не удовлетворяет? Вот они сообщили: «В связи с делом полковника мы и ввели такую формулировку – «и других лиц». Потому что там были любовницы, у которых тоже нужно было подчистить деньги. Екатерина Духина: Хорошо, смотрите. А вдруг кто-то завтра скажет, что, допустим, вы симпатизируете некой чиновнице, у которой будут обнаружены в прошлом коррупционные действия? И вас спросят: «Откуда вы взяли вашу квартиру?» Нужен минимальный размер и нужны критерии подозрительности. Анастасия Сорокина: А как можно установить эти критерии, если у всех разные зарплаты? Об этом знают, наверное, только налоговые органы, в которые стекается вся информация. Екатерина Духина: Смотрите. С точки зрения валютного законодательства, у нас определены четко суммы, которые попадают под финансовый мониторинг. Почему бы не привязать к каким четким максимальным и минимальным размерам депозитов, которые могут привлечь внимание следствия? Анастасия Сорокина: Ну, например, какая бы это могла быть сумма? Екатерина Духина: Я думаю, исходя из последних внесенных нашим президентом инициатив, когда мы говорим про те денежные средства, которые собираются за счет повышенных доходов, если бы эта сумма была 5 миллионов рублей, то она вполне бы отвечала расслаблению большинства граждан в нашей стране, поскольку у многих таких денег на счету нет. И все бы поняли, что их это не коснется. Александр Денисов: Екатерина, мне кажется, вы зря пугаете население этими проверками. Все очень просто. Есть зарплата, есть какая-то собственность… Екатерина Духина: Нет, я никого не пугаю. Александр Денисов: Все очень просто проверяется источником дохода. Екатерина Духина: Я вообще говорю, что надо жить по-европейски. Александр Денисов: Что нам бояться, даже если у нас, хорошо, счета? «Да пожалуйста! Вот зарплата. Ну, получаю я. Вот накопил». Все, вопрос закрыт! Екатерина Духина: Смотрите. Вы же понимаете, что я каждый законопроект смотрю исключительно с точки зрения защиты клиента. Я смотрю, как мне вести себя в случае, если ко мне приходит клиент и говорит: «Слушайте, я сосед просто некоего коррупционера. Я с ним дважды за жизнь попил чай или кофе. А сегодня следователь говорит, что все мое имущество было нажито на его преступные средства». Александр Денисов: Екатерина, хочется зайти с другой стороны. Допустим, наверняка же… Зачем нужны адвокаты? Чтобы найти лазейку законную. Екатерина Духина: Нет, адвокаты не для этого нужны. Адвокаты нужны для того, чтобы сохранить баланс. Александр Денисов: Хорошо, Екатерина. Екатерина Духина: Для того, чтобы в суде вас не раскатал каток правоохранительных органов. Вот для этого нужны адвокаты. Александр Денисов: Я согласен. Вот приходит товарищ и говорит: «Я хочу сохранить баланс. У меня есть то-се, пятое-десятое. Вдруг ко мне придут – и начнется: сосед, не сосед… Вот такие разговоры. Как мне прикрыться?» Адвокаты же могут любую собственность «упаковать» таким образом, что потом ни один следователь не перешагнет. Анастасия Сорокина: Что не придерешься. Екатерина Духина: Смотрите. Сегодня у нас на самом деле этот закон… Я же говорю, что это последовательная цепочка законодательных инициатив плюс к тем, которые были приняты ранее. Например, банкротное законодательство. Ведь сегодня, в случае если вы приобретаете объект недвижимости, и так случается, что его прежнего владельца начинают банкротить, то вам, а не кому-то, надо будет доказывать, что эти деньги, которые вы потратили на квартиру или на дом, были заработаны вами честно: показывать декларацию, наследство, подарки – все что угодно. Это уже давно в нашем законе существует. То есть мы уже давно все в такой «зоне конкретного отбеливания», как адвокаты ее называют. И упаковать это имущество… Ну а как вы его упакуете? Найдите НДФЛ. А где вы его найдете у себя или у родственника, если этих доходов не было и вы в налоговую о них не извещали? Просто мы движемся по тому же пути, по которому давным-давно прошли многие страны Европы, когда людей спрашивают за каждую дорогую покупку. «Автомобиль купили? Скажите, а откуда деньги взяли?» Понятно, что в супермаркет сходили, не сходили – это никого не интересует, но какие-то большие приобретения, безусловно, будут под четким контролем и финансовым мониторингом налоговых органов. Мы сегодня уже по очень многим областям законодательства внутри этой системы. Это просто еще один такой шажок. Но еще раз: мне бы очень хотелось, чтобы, делая такой шаг, законодатели все-таки установили критерии подозрительности и сумму, которая будет привлекать внимание. Анастасия Сорокина: Саша сказал, что у него есть предложение. Предложение есть еще и у Минфина, который предлагает направлять в Пенсионный фонд не только деньги от коррупции, но и от незаконного выведения из России валюты за продажу наркотиков, алкоголя, контрабанды, взрывчатых веществ. Как вы считаете, вот это возможно вернуть, если оно уже ушло зарубеж? Екатерина Духина: Ну, я так понимаю, что если оно ушло за рубеж и нет соглашения соответствующего со страной, из которой будет попытка вернуть денежную сумму, то достаточно сложно, а особенно учитывая взаимное неисполнение решений в последнее время. Анастасия Сорокина: Дадим слово зрителям. Из Иркутской области на связи Светлана. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Слушаем, Светлана, говорите. Зритель: Вы знаете, я внимательно смотрю каждый раз вашу передачу. Я никогда не верила, что я смогу вам дозвонится. Вот сегодня набралась терпения. Очень интересный вопрос подняли. Вы знаете, вот эти 500–600 рублей, допустим, мне как пенсионерке очень помогут! У меня пенсия – 14 500. Допустим, 500 рублей мне добавили – это 16 булок хлеба я смогу купить, извиняюсь. 16 булок хлеба! Александр Денисов: Бутылку крымского вина хорошего можно купить. Зритель: Вы представляете, что такое 16 булок хлеба? Я объемся. Вот и пусть нам вернут. Я же не одна такая. Понимаете? Вот у нас в Сибири пенсия вообще маленькая, у всех маленькая. Люди проработали и на Севере, и везде. В свое время нас Пенсионный фонд на два года, кто на Севере работал… Не полностью поняли это все дело, и нас обманули на два года. Люди уже поумирали, сколько людей поумирало. И они за два года, представляете, по 200 тысяч потеряли. И мы ничего не можем добиться. Понимаете? Ничего! Допустим, я в свое время в «Лукойл» вложила свою накопительную пенсию. Я сейчас не могу ее забрать. То 7 тысяч, то 3 тысячи, то 5 тысячи. Пенсионный фонд мне не говорит. Я сама не могу… Александр Денисов: Светлана, там есть срок. По-моему, в течение пяти лет нельзя забирать, иначе потери будут. Спасибо вам большое за звонок. Спасибо, что дозвонились. Смотрите нас. Очень приятно. Анастасия Сорокина: Ну что, подводим итоги? Александр Денисов: Да. Сейчас попрощаемся с Екатериной Духиной, адвокатом, юристом по международным делам. Спасибо большое за рассказ, за беседу. И итоги подводим. Поддерживаете ли вы предложение Минфина – передавать все, что нажито нетрудовым путем, в Пенсионный фонд? «Да» – 45%, а «нет» – 55%. Вот так вот. Анастасия Сорокина: Идем дальше? Александр Денисов: Да, идем.